Рассказы для детей
| Вид материала | Рассказ |
- Том первый: «Сказки и рассказы для детей», 10.7kb.
- Рассказы о детях и для детей, 79.02kb.
- Костёр – www books kostyor, 16.4kb.
- Рассказы о природе для детей и взрослых Анатолий Онегов здравствуй, мишка! Москва, 3440.45kb.
- Литература для 5 класса, 14.48kb.
- Рассказы о природе для детей и взрослых, 3183.61kb.
- Произведения для 10 а класса выделены, 11.05kb.
- Рекомендательная библиография для внеклассного чтения, 151.61kb.
- Обзоры детской литературы на самые разные темы, 62.36kb.
- Г. Х. Сказки Бианки В. Повести и рассказ, 11.09kb.
Мария Расторгуева, 13 лет, г. Москва. Студия Жизальмо. Участница четырех Совещаний.
Фиолетовый гладиолус
(сказка-притча)
Он вырос в чистом поле, где по утрам ярко блестят в лучах вечного Солнца капельки росы, или хмурый серый туман стелится по окраинам равнины.
Фиолетовый Гладиолус рос и жил среди ромашек, одна из которых была ему матерью, другая сестрой, а три другие – тремя братьями. Гладиолус был самым младшим в семье.
«Господи, - каждый день вздыхала мать, смотря на восходящее из-за горизонта солнце, - и почему мы только родились в этом поле? Как бы мне хотелось жить, например, в городе, где за клумбами ухаживают люди или в лесу – где нет этой открытой голой земли!». Мать была старой и ворчливой ромашкой, вечно чем-то недовольной.
Остальные цветы любили свое поле, но никто этого не делал так, как Фиолетовый Гладиолус. Он не представлял себе жизни без этого простора и степи, без этих дождей и жаркого солнца, появлявшегося то на западе, то на востоке. Но Гладиолусу не нравилось стоять на одном месте и он искал какой-то путь к передвижению.
Растения осуждали эти попытки: движения они считали пороком, думая, что приличному живому существу двигаться нельзя. Из-за этого возникла их взаимная неприязнь с насекомыми.
«Глупые существа, - бормотала себе под нос каждый день мать Фиолетового Гладиолуса, - ничего не могут, только мельтешат лапками, одно нормально – опыляют. А так….умные должны быть не подвижными». И растения всегда с ней соглашались.
А Фиолетовому Гладиолусу очень нравились насекомые. Среди них у Гладиолуса был друг – Кузнечик. Сначала он воспринял предложение цветка дружить как оскорбление, а потом стал его самым лучшим другом.
-Я так завидую тебе! – трепетно говорил Гладиолус, - в хорошем смысле конечно! Ты можешь двигаться, прыгать, а мы растения, стоим себе целыми днями и не шелохнемся. А так хотелось бы бегать!
- Да, жалко, что вы этого не можете – соглашался Кузнечик, - к тому же нет толку от того, что вы стоите себе тихонько. Все равно наступит осень и никого из нас не останется.
- Осень, - испуганно переспросил цветок, - что это такое?
От Кузнечика Фиолетовый Гладиолус и узнал впервые о том времени года, которое зовут осенью. Это время смерти растений и насекомых, это время их старости и гибели. И в сердце цветка навсегда поселился страх перед смертью.
От Кузнечика Фиолетовый Гладиолус узнавал также о людях, животных, лесах, степях, городах. Это крепкими нитями связало его с миром насекомых. Через некоторое время Гладиолус уже вовсю знакомился с новыми кузнечиками, мушками, осами, бабочками, пчелами, стрекозами, мухами…
Мать-ромашка жаловалась на такого дурного сына, ее подруги соглашались с ней, а Фиолетовый Гладиолус мечтал летать. Он уже научился с помощью насекомых двигать по своей воле лепестками, листочками и стеблем, что окончательно поссорило его с растениями. Цветок хотел двигаться с места на место.
Однажды утром, обыкновенным утром серого августовского дня, когда дул холодный ветерок и свинцовые серые тучи туманом плыли по небу, на поле выбежали двое мальчиков. Они искали цветы, чтобы подарить их своей вожатой в знак прощания с летом. На поле редко кто выходил, и поэтому растения восприняли появление людей как знак опасности. Все ромашки сжались, один Фиолетовый Гладиолус стоял прямо и непоколебимо, не понимая опасности, грозящей ему.
И его, конечно, сорвали. Мальчик, бегущий по полю, прямо на ходу схватил яркий цветок, но, подскользнувшись, упал и уронил растение в лужу. А потом оно упало в канаву, из которой ничего достать было невозможно. Это был первый и последний полет Фиолетового Гладиолуса. В эти минуты, или даже секунды полета – из рук мальчика в лужу, а потом в канаву – цветок был счастлив. Это было первое и последнее истинное счастье в его жизни….
Мальчики нарвали ромашек и скрылись за горизонтом. А расстроенный Кузнечик со слезами на глазах вспомнил вдруг как однажды вечером Фиолетовый Гладиолус сказал ему: «Все старое умирает, что дать начало новому». Но Кузнечик не понял смысла этих слов, также как не поняла мать-ромашка гибели сына, его счастливого последнего полета…
Снова поднималось туманное утро над полем, из туч пошел дождь, мокрыми хлопьями покрывая траву. Все было как прежде, только не пестрел в траве Фиолетовый Гладиолус и старое лето погибало, чтобы дать начало новой осени.
Стихи
Как будто осень ворвалась в конец июля…
Вот светлый день, захваченный дождем,
И ветры в нем во все окошки дули…
Свисали капли с елок серебром -
Осенний дождь пошел в конце июля.
А лето смотрит на ветра и звуки
И кошки плачут и уходят в лето,
И тянет к тучам, горестные руки,
А тучи грустно шепчут о не спетом.
И поднимается от крыши белый дым,
И небо синее, закрыв глаза, заснуло,
Но ты мой взгляд не называй чужим,
Раз этот дождь пошел в конце июля…
***
Золотое сиянье луны,
Золотые лунные сны,
А за ними день и весна
Еще тихие ото сна.
Тонет в облаке день. И зима
Далеко, далеко отошла,
Снегопады идут и дожди.
Подожди же…. Меня подожди!
Время скоро пройдет, и опять
Может будет кто-то страдать,
На бульваре играть…
И наступит весна. И наступит в мечтах.
От домов весь поднимется розовый дым,
Далеко-далеко в подмосковных садах
Будут люди идти под сияньем седым.
И седое мерцанье луны,
И седые безлунные сны,
Слезы горькие у окна,
И растаявшая зима,
Под неполной еще луной.
И синейший простор. С весной.
Екатерина Филатова
Екатерина Филатова, ученица 7-го класса МОУ школы №13 города Тольятти. Занимается в детской литературной студии “Писаки”. Лауреат (первое место) научно-практической конференции “Первый шаг в науку-2008” в номинации “Литературное творчество”.
Стихи
Волга
Волга, Волга заливная
Что бурлишь, моя родная?
Иль тебя обидел кто-то?
Иль спешишь ты на работу?
Шумом тучку зазываешь,
В гости тучку приглашаешь,
Чтобы дождичек-дружок
Смыл всю пыль с кривых дорог,
Чтобы радуга цветная
В небе выгнулась, сверкая.
Образцово
У кого - Васильевка,
У кого – Петровка,
У кого – Малиновка,
У кого – Борковка,
У меня любимое
Село Образцово –
Не найти другого лучшего такого…
Нет красивее села –
Целый год бы там жила!
Ромашка
Серединка - это солнце у неё,
По краям летают облака.
Вижу тонкий стебелёк - быльё,
Вокруг зелёные луга.
В середине лета, обрывая лепестки,
На любовь гадает тихая девчонка
И смеётся звонко-звонко.
Воробей
С морозом лютым справится
Он, кажется, не может.
К спасенью звать пытается,
А кто ж ему поможет?
Лишь ветер птаху слышит
И гасит этот крик
Под равнодушной крышей –
Чирик-чирик-чирик…
Он справится, мне верится,
С жестокими морозами
И снова с летом встретится,
Гоняясь за стрекозами.
Черёмуха
Красавица черемуха
Цветами распустилась,
И голова от запаха
Внезапно закружилась.
Сорву я ветку чистую
И на душе тепло,
Когда цветы душистые,
Поставлю на окно.
Понять не удосужатся,
Как плачут лепестки.
О, как безумно кружится
Головка от тоски.
Скучаю по деревне
Я скучаю по деревне,
Мне б туда опять,
Чтобы к Волге меж деревьев
Снова побежать.
Чтоб с моей подружкой Зинкой
Вновь венок плести,
Забрести в лесок с корзинкой –
Ягод принести.
Ах, как жаль, уже не лето -
От снегов бело.
Но лишь вспомню лето это –
На душе тепло!
Яшка
Пустой подъезд. Лишь у двери
Котяра Яшка жмётся.
Давно погасли фонари
И лунный лучик льётся.
А кот надеется, так ждёт
Что теплотой подует,
И кто-то на руки возьмёт,
И в морду поцелует.
Ведь он такой же, как и все:
Есть хвост, усы и уши;
Неравнодушен к колбасе,
Как все кошачьи души.
И снится Яшке в темноте
Большая миска с кашей,
Что так дымится на плите
У поварихи Маши.
Пустой подъезд лишь у двери
Котяра Яшка жмётся...
Давно погасли фонари,
А глупый лучик льётся...
Алена Чернышева
О себе:
14 лет, город Москва, пишу в жанре поэзии, редко – прозу. Ролевик, люблю читать, слушаю музыку, учусь в 8 классе, живу друзьями, городами, бардаком в голове и романтично-реалистичным взглядом на мир.
***
..И мне было плевать, что небо - серо,
Что ветер - резок, что мир - тяжел.
Я живая, а значит, смеюсь и грею,
Мне весенне, счастливо-хорошо!
Тучи носятся птицами с облаками,
Воробьями, ласточками летят.
Я - живая! Сонными вечерами
Я похожа на солнышко, говорят.
И мне было плевать, что ветер - резок,
Что небо - серо, что мир - кривой,
Я - живая, а значит, всему в довесок,
Яркий свет, кружащийся надо мной.
Где-то бьется гитара об чьи-то строчки,
Где-то рвется голосом по струне...
Я - живая. Тень, запятая, точка,
Как угодно, только не в тишине.
...И немного шуток, немного неба
И немного мира над головой...
Мне бы крыльев, теплого ветра мне бы!
Только чтобы остаться такой живой…
***
У меня когда-нибудь будет дочь. Продолжение меня - моя кровь. Тембр голоса, глаза - всё точь-в-точь, и судьба - моя судьба - будет вновь. А я буду улыбаться, как мать, колыбельные учиться ей петь... Дочка по ночам будет спать, я же буду рядом сидеть. А пройдет ещё пара лет - дочку поведу в детский сад. Я за ней смотреть буду в след - будет ей поддержкой мой взгляд. А однажды, рано с утра, дочке заплету две косы. Вот и наступила пора - школа, первый класс, и цветы.
Девочка находит друзей, и почти не вешает нос. Пролетают тысячи дней, понимаю, что ребенок подрос: по ночам, как я, в интернет, волосы уже расплела. Я украдкой, молча - ей в след, чтобы ей поддержка была. А потом как все, в институт, первый поцелуй и любовь. У окна стою, и сиотрю - как живет моя судьба, моя кровь. У нее уже свой дом и семья, кошка белая согрета у ног, каждый вечер выпивает до дна полусладкое сухое вино.
Этой женщине почти тридцать лет, и она уже, увы, не моя. Только я всё так же молча - ей в след, чтобы ей поддержка была.
* * *
Это как-то всё безумно неправильно, скоро будет март, у меня хандра. Будто бы меня вдруг одну оставили и уехали в разные города. И сидишь себе, читаешь повести, и листаешь книжечки ни о чем, и по всем каналам сплошные новости, в общем, одиночество - кирпичом. И твердишь, что, мол, все равно ведь справишься, было и по хлеще, и ничего, говоришь, что, мол, тишиной не травишься, что всего хватает, что всё легко.
А ведь верят, люди, ведь верят, глупые, только говори, улыбайся всем, - и берут за истину время смутное, время изворотливости, проблем, и берут за правду всё, что им было сказано, веришь-нет, наивности до хрена, до того, что тушь на лице размазана, а они погоду во всем винят.
"Ну-ну, ври себе, бесполезно, девочка, ври, давай, обманывай, не красней, ну, рисуй себе путеводные стрелочки и сажай их всех на мгновенный клей, и сиди без компании, грызи семечки, смейся, смейся девочка, веселей, не волнуйся, милая, будет времечко, оставайся, милая, без друзей, забывай про всех, что же, что же страшного, ну и что, что нет никого с тобой, пой же, девочка, пой же каждому, будь же, девочка, будь одной."
Василий Алексеенко
Омск, 14 лет.
***
Жёлтого солнца огненный блин
В сметанных горах облаков!
Тополь - зеленохвостый павлин -
День и ночь лопотать готов.
Вот и домов прогрелись бока,
Загар песка золотист,
Перекрывает шум ветерка
Оглушительный птичий свист.
Нового лета первый день!
Каникулы, лень, жара,
Свобода, весёлая дребедень
И счастье уже с утра+
***
Рождается одуванчик
В мясистых ногах травы.
Нежно его оперенье -
Цыплячий комок желтизны.
Он поднимается выше,
Головой качает лохматой,
Белой, сквозной, летучей,
И ветер треплет его.
А вот и старик-одуванчик,
Сухой и в траве незаметный.
Но лучше быть лысым и гордым,
Чем пропасть в мертвечине букета!
ЛУЧШИЙ ДОЖДЬ ИЮЛЯ
Как жаль - всё кончилось. Уходят тучи,
Без боя уступая небо пене
Тупых и белощёких облаков.
Деревья изумрудны и плакучи,
И мокры их могучие колени,
Лоснятся спины и бока стволов.
На листьях капли. Как они хрустальны.
Пока летят! Но стоит им упасть,
Их след в пахучей сырости земли
Не виден. Он исчез. Печально?
Ничуть! Теперь напьются корни всласть,
Как в засуху напиться не могли+
НОЧЬ
Над крышами, над облачною ватой
Повис шершавый серый шар луны,
Узоры чёрных веток узловатых
В ночное небо цепко вплетены.
Деревья в темноте как будто выше,
Чем днём. И так качаются они,
И так касаются ветвями каждой крыши,
Что кажется, душой одарены.
Машины стадом на стоянке дремлют -
Лоснятся спины в свете фонарей,
И тени их, упавшие на землю,
Как тени ископаемых зверей.
Да, ночью всё не так! Совсем как в роще,
На улице живая тишина:
Трещат кузнечики, и их напев не проще
Симфоний Родиона Щедрина.
Луна на всех одна. Луна и небо
Для всех - людей, котов, червей, скворцов,
И кто бы где бы нынче ночью не был,
Глядит луне в знакомое лицо.
***
Не лай, не лай, мой пёс, на гром!
Когда б ты знал, как высоко
Клубится сил зловещий ком,
И лёд кипит, как молоко.
Осталось молнии упасть,
Качнув и дерево, и дом,
Чтоб гнева розовая пасть
Вдруг зарычала. Это гром!
Когда б ты знал, какие швы
Трещат в текучих небесах!
Туч чёрно-бурые холсты
Разносит буря в пух и прах.
Песчинка ты, песчинка я,
И вот стоим под крышей мы -
Глядим, как в облачных горах
Огонь является из тьмы
Евгения Сафонова
(Е. Сафо – псевдоним). Москва. 15 лет. Участник четырех Совещаний.
История о великой и ужасной Тине Торквемаде и друге её
Кеди Вики Пандорролине
«Дерутся, как кошка с собакой» - наверняка все знают такое выражение.
Пардон: кто имел наглость придумать такую глупость?
Опровержение сей пословицы я видела собственными глазами. В собственном доме. Хотите, расскажу? Извольте.
Собаку – маленького, толстенького, длинноухого и длинноносого, похожего на подгоревший колобок таксёныша – мы взяли, когда мне было девять. Нарекли его Кеди Вики Пандорролин: первое имя дали мы, второе – в честь матери, а фамилия досталась от папы.
Но мне, если честно, всегда больше нравились кошки. Такие грациозные, загадочные, красивые звери. И, когда мы отметили третий год пребывания Кедика в нашей семье, я, недолго думая, купила газету и позвонила по первому же объявлению «отдам котёнка в хорошие руки».
Так в нашей семье появилась британская кошечка Тина – серенькая красавица с огромными, как блюдца, апельсиновыми глазами. Тиной её нарекла хозяйка, но кошечке, если честно, это имя совсем не подходило. Это чудо природы умещалось на ладони, сидело на моём стуле у меня за спиной, когда я занималась на фортепиано, и могло часами медитировать, наблюдая за какой-нибудь птичкой, бабочкой, а то и просто колышущимся от сквозняка листом фикуса. Так что нарекли мы нашу красавицу просто Киса, и так зовём её до сего дня. Иногда Кисюк или Кисюля. Почему такое странное имя? Ну вот Киса – она и есть Киса!
Впоследствии, правда, Киса получила прозвище Тина Торквемада, но об этом позже.
Правда, определённые технические вопросы, когда мы только привезли Кису домой, у нас возникали. Например, Кедик, естественно, проявил к новому жильцу определённый интерес и начал сувать в Кисины дела свой длинный нос, что Кисе совсем не понравилось. Первую неделю она шипела и даже царапалась, когда Кедик подходил к ней ближе, чем на два метра.
Но, проснувшись как-то утром на вторую неделю и выйдя в коридор, моему взгляду предстала такая картина: Кедик спит на своей лежанке, а Киса лежит рядом и тщательно вылизывает его за длинным ухом…
С тех пор наши звери друг в друге души не чают. Правда, Киса к Кедику привязана определённо в большей степени, чем он к ней. Она трогательно ждёт у двери, когда Кедик уходит гулять, каждый день вылизывает его и обожает играть с его длинными ушами. Если забыть на столе, предположим, кусок колбасы – Киса ночью обязательно вспрыгнет туда и скинет колбасу на пол. Но есть не будет – оставит Кедику, который с удовольствием колбасу слопает. И даже не поделится.
Казалось бы, Кедик, который из-за своих коротких лапок воровать со столов не может, а вылизывать чистюлю Кису совершенно не имеет смысла, может только одним услужить своей подружке – защищая её от покушений других собак, которые к кошкам вовсе не так добродушно относятся. Впрочем, поскольку Киса гулять не выходит, защитить её от злой собаки Кедик может чисто теоретически.
Кстати, тут стоит привести один забавный случай.
Каждый год мы вывозим наших зверей в Крым. Отдыхать мы всегда ездим с палатками, а потому, как вольные пташки, живём на берегу моря месяц или больше. По настроению. Животных, ясное дело, берём с собой – а кому их, таких масиков, оставишь?
И вот как-то раз, в знойный августовский день, мама и папа пошли плавать. Я ушла в гости – резалась с нашими соседями по палатке в карты. Кедика мы привязали к шесту тента, чтобы не убегал никуда, а кошка пряталась от жары в палатке.
Когда я в шестой раз оставляла наших соседей в дураках, откуда-то раздался истошный крик:
- Ой, собака! Собака!
Виновата я, виновата. Отошла от палатки, и на крик сразу внимания не обратила. Но кто же знал, что такое случится?
В общем, когда я наконец обернулась, то увидела поджавшего хвост Кедика. Над ним нависала гигантская овчарка – раз в десять больше нашего таксёныша – которая, впрочем, нападать не нападала, но с большим интересом обнюхивала неизвестного ей зверя.
Я вскочила и рванула туда, но именно в этот момент Кедик решил проявить характер и робко тявкнул на незваную гостью.
Оскорблённая овчарка бесцеремонно пихнула его в бок и свалила на землю.
Тут Кедик отчаянно завизжал и тяпнул овчарку за ногу, а та, разозлившись окончательно, принялась трепать оппонента уже всерьёз. Сунувшись, я получила решительный оскал овчарки, явно значивший «не лезь», и отпрянула.
Папа с мамой, услышавшие истошные вопли всего пляжа, спешили к берегу, но, увы – они заплыли слишком далеко…
Решив, что сейчас на моих глазах из моей собаки сделают бифштекс с кровью, я завопила, и…
И ТУТ ИЗ ПАЛАТКИ ВЫЛЕТЕЛА КИСА!!!
ДА-ДА, ИМЕННО ТАК, БОЛЬШИМИ БУКВАМИ!!!
Киса, мой маленький домашний кисёныш, ни разу в жизни в глаза не видавшая других собак, кроме как милого, безобидного Кедика, никогда не выпускающая когтей, сейчас больше всего походила на меховой воздушный шарик. Глаза-блюдца – размером с футбольные мячи, хвост распушен, словно ёршик для унитаза, интеллигентная мордочка оскалена в совершенно зверской гримасе. И это жуткое создание, обнажив когти (именно обнажив – воины ведь обнажают мечи), с рёвом бросается на овчарку!
И овчарка, которая одним ударом лапы легко могла выбить дух из любой кошки, отпрянула – отпрянула от создания в двадцать раз меньше её! А Киса, не обращая на это ни малейшего внимания, вцепляется ей в морду когтями и начинает яростно располосывать овчарку на обрезки для шубы…
Но тут подбежавший хозяин овчарки, отпустивший её «погулять без поводка», как он сам выразился (ума палата!!!), торопливо отозвал свою милую собачку.
Отодрав Кису от совершенно обезумевшей овчарки, я подхватила кошку на руки. Почувствовав себя в знакомых руках, Кисюля с шумом выпустила воздух и сдулась. Я торопливо наглаживала её, повторяя, что всё нормально, что всё хорошо, что всё кончилось… Подоспевшая мама повторяла ту же процедуру с совершенно непострадавшим, только перепуганным Кедиком. Папа и все соседи лишь смотрели на эту картину Репина и присвистывали «ну дают! Ну дают!..»
А Киса долго, сощурив глаза, провожала взглядом униженно плетущуюся за хозяином овчарку, и в груди её клокотал злобный рык…
В ту минуту я присвоила Кисе торжественное прозвище Торквемада – в честь Томаса Торквемады, в пятнадцатом веке исполнявшего обязанности главаря инквизиторов …
После, когда мы обедали, мама молча тронула меня за руку и указала куда-то вглубь палатки.
Под полкой для посуды, на песочке лежала, царственно вытянув лапы, Киса. А пристроившийся рядышком Кеди благодарно лизал её за ушком. Мол, «спасибо, подружка»…
Ну как? Здорово? Сама знаю. Так что «драться как кошка с собакой» наши питомцы определённо не дерутся. В конкретном случае я бы переправила сие высказывание на другое, а именно: «дружить как кошка с собакой»…
Кстати, на юге же мы свели нашу Тину Торквемаду с красавцем-персом Симоном, отдыхающим (с хозяевами, разумеется) по соседству. Недавно родилась тройня: двое беленьких котиков Микки и Сима и серенькая кошечка Бонни – копия Кисы. Кедик, поскольку Симон остался в Крыму, играет роль папаши, регулярно проверяя наших китиков и заботливо вылизывая их за ушками. Надо сказать, роль эта ему удаётся. Мама даже подумывает – а не завести ли нам к котятам ещё и щеночка?
Наши китики растут не по дням, а по часёам – наглядеться невозможно, какие красавцы. Хотите удостовериться? Заходите, милости просим!
Солнечный дождь
Эссе
Я шла по аллее.
Тихо таял июльский вечер. Ласковый ветер шелестел жёлтыми звёздочками цветущих лип. Солнце золотило листву – не ослепительно-жёлтое дневное солнце, а мягкое, золотистое, какое бывает только в тот час, когда день медленно вечереет. В тёплом воздухе веяло акациями, резедой и липами; небо – впереди небо светилось лазурью.
А позади мягко, вкрадчиво, неслышно ползла иссиня-чёрная туча.
На аллее воцарилась та оглушительная тишина, которая всегда предшествует грозе. И дорожка, обрамлённая раскидистыми липовыми кронами; дорожка, по которой обычно прогуливались бабушки с внуками; дорожка, на которой так часто можно увидеть парочки, прячущиеся от посторонних глаз – дорожка была пуста.
Вдруг – капля. Серебринка дождя коснулась кончика носа.
Я запрокинула голову. Я видела рваный край тучи, закрывший синеву неба надо мной.
Вторая, третья оставили в знойной пыли мокрый след.
И хлынул дождь. Тёплый, тяжёлый, крупный. Капли били по лицу, отскакивали от пыльной дороги, стучали по крышам казавшихся такими далёкими домов…
А впереди небесная лазурь всё так же смеялась летом, и липы, липы…
Витающий в тёплом воздухе аромат жёлтых звёздочек…
Солнце – солнце продолжало светить всё так же мягко; и сияла золотом, сверкала тёплым блеском каждая хрустальная капля.
И не было никого в целом мире – кроме меня и этого дождя; и казалось, что солнце плачет солнечными слезами…
Долго я стояла одна; несколько минут, часов или дней – я не знала. Стояла до тех пор, пока туча не закрыла сиявшее впереди солнце, и дождь не стал холодным.
И, придя домой, я пошла на балкон, я настежь распахнула плачущее окно, я села на подоконник с любимой книгой – и долго, до того, как засияли в просветах яснеющего неба тёплые летние звёзды, слушала, как стучат по крыше капли солнечного дождя.
Ольга Маркарян
Санкт-Петербург, 15 лет. Участник четырех Совещаний.