Сборник статей   Москва, 2000 Издательство "Рудомино" Издание осуществлено при финансовой поддержке Института "Открытое общество"

Вид материала

Сборник статей

Содержание Кто в доме хозяин? Для женщин Извините! Один момент!

Подобный материал:

• А. Н. Баранов Введение в прикладную лингвистику ббк 81я73 Издание осуществлено при, 5922.61kb.
• Б. И. Хасан П. А. Сергоманов Разрешение, 3208.29kb.
• Библиотеки, 1576.18kb.
• Издание осуществлено в рамках программы "Пушкин" при поддержке Министерства иностранных, 2565.41kb.
• От редакторов русского издания, 12579.28kb.
• Учебное пособие Издательство Дальневосточного университета Владивосток, 1045.02kb.
• Издание осуществлено в рамках программы «Пушкин» при поддержке Министерства иностранных, 15143.15kb.
• В контексте болонского процесса, 3478.87kb.
• Iv российский философский конгресс, 1467.57kb.
• Объективное знание. Эволюционный подход, 6721.54kb.

Читательская перспектива

 

Анализ рубрик «обратной связи» обнаруживает меньшую, по сравнению с концепцией газеты, акцентуацию ГС и отсутствие поляризации фемининности и маскулинности.

Традиционным, часто встречающимся во многих интервью вопросом является Кто в доме хозяин?, подразумевающий освещение семейного разделения труда, права принятия решений, то есть доминирования одного из супругов.

Ответы на этот и подобные вопросы дают разнообразную картину, отнюдь не всегда стереотипную:

- Кто у вас в доме занимается домашним хозяйством?

- Кто свободен, тот и занимается. Обязанности распределяются поровну (КП, 4.6.1997).

- Быть тенью мужа - это не для меня. Я по натуре человек деятельный (КП, 11.9.1998).

Личное мнение героинь интервью также часто резко диссонирует с образцами, навязываемыми газетой:

- В жизни красота мешает или помогает?

- Очень мешает....привлекательная внешность быстро проходит. Внутреннее наполнение меняет человека (Э. Быстрицкая, КП, 25.10.1999).

- А что для вас входит в понятие любовь?

- Прежде всего человечность. Одним словом я бы сказал так: жена и друг (И. Моисеев, КП, 6.1.1998).

От мужа ожидается деятельность по обеспечению семьи. Сами женщины настроены на творческую активность и за рамками семьи:

Достойную жизнь обеспечивает муж. А я занимаюсь любимым делом (Е. Водорезова, КП, 24.12.1998).

Заметная разница в преподнесении материалов журналистами и в текстах авторов, не относящихся к числу сотрудников газеты, позволяет предположить, что динамика ГС, акцент на физиологичности отношения полов в определенной степени создается искусственно, хотя в языке, безусловно, наличествуют соответствующие выразительные ресурсы. Особенно это касается сексуализации понятия любовь, а также акцентированности физиологического гедонизма, что отражается в письмах читателей и их высказываниях на «Прямой линии». Из текстов такого рода явствует, что новые, эротизированные образы мужчин и женщин не воспринимаются читательской аудиторией как совершенно естественные и во многих случаях представляются ей оскорбительными, пошлыми и недостойными серьезной газеты, о чем, например, сообщает читатель на «Прямой линии « с Е. Лаховой:

Идет оголтелая пропаганда наслаждений сексом. Самое главное в борьбе против вырождения нашего народа - бросить все на воспитание целомудрия, инстинкта семьи и материнства, благородства... У метро «Калужская» огромный плакат, на котором женщина лежит на мужчине. Плакат рекламирует презервативы. Его забрасывают грязью, нельзя же так не считаться с моралью нашего народа и так откровенно плевать ему в лицо!» (КП, 8.4. 1998).

Плакат того же содержания вызвал акцию гражданского неповиновения: несколько священников и большое количество граждан поверх плаката написали аэрозолем «Лужков - ты мэр Содома!»; плакаты сняли. Подробное описание инцидента можно найти в газете «Завтра» (Июнь 1998, М 23, с.8).

Анализ читательских текстов показывает: неприятие предлагаемых газетой материалов связано с чрезмерной долей эротизированной тематики:

По нашему мнению, вы слишком увлеклись материалами на сексуальные темы. Сексу много учить не надо. С этим успешно справляются и животные без всяких инструкций. Учить надо культуре чувств и отношений (КП, 21.11.1999).

...немного странно, что об актерах, режиссерах, художниках все чаще пишут не в связи с их творчеством, а исходя из каких-то других соображений (КП, 31.1.1997).

Что же это вы, господа журналисты, такого низкого мнения о нас, читателях? Или думаете, что нам нужна только «жареная» жвачка, вроде скандальных подробностей из жизни суперменов и суперменш? (КП, 7.7.1998).

Разумеется, опубликованные в газете отзывы читателей не дают представления о реальном числе сторонников и противников тематики газеты. Однако сам этот факт достаточно показателен для того, чтобы сделать вывод по меньшей мере о непривычности предлагаемой газетой тематической акцентуации и, следовательно, о его нетрадиционности.

Как и прочие стереотипы, ГС связаны с определенными нормами, зафиксированными в общественном сознании. Анализ читательских текстов дает основания считать, что исследованный нами материал направлен на деформацию этих норм. Так, очевидно наращивается растабуирование сексуально-интимной сферы, с одной стороны, и размываются моральные нормы, связанные с реакцией на смерть, убийство, преступление, - с другой. Последнее происходит при помощи создания новых синтагматических связей между лексемами. Так, заголовок За границей принято топить жен в ванне обнаруживает сочетание слова принято, употребляемого обычно в контекстах о правилах поведения, этикете, обычаях, но никак не в сочетании с глаголами, обозначающими преступления.

Прилагательное старательный также обычно употребляется как положительная оценка, поэтому в сочетании старательные московские проститутки лексема проститутки также отчасти принимает положительную оценку. Частотность подобных оборотов весьма высока. Возможно, именно это вызывает у некоторой части читателей несогласие и отрицательную реакцию. Из читательских текстов явствует, что новые образы женственности и мужественности не воспринимаются аудиторией как естественные и во многих случаях представляются ей оскорбительными, а в наиболее крайних случаях вызывают протест и даже активные действия по устранению такого рода текстов. Таким образом, можно говорить о перлокутивном эффекте, на который не рассчитывали авторы рекламы или иных текстов для массового адресата.

Еще один тип текстов, позволяющий заключить, что концепция газеты в области выражения ГС не вполне отражает баланс ГС в массовом сознании, - это короткие тексты, авторы которых - читатели, принявшие участие в рекламной акции, проводимой на страницах «КП» фирмой Huggies. Она предоставляет читателям возможность опубликовать в регулярно выходящей рубрике поздравления по случаю рождения ребенка и пожелания новорожденному. Обращает на себя внимание тот факт, что пожелания девочкам и мальчикам различаются слабо. Примерно 50% пожеланий не обнаруживают различий по желаемым качествам. Как правило, детям - независимо от их пола - желают здоровья и счастья. В некоторых случаях мальчикам желают расти здоровыми и счастливыми, а девочкам - красивыми, счастливыми, умными. Из текстов этого типа видно, что внешность и здесь чаще ассоциируется с лицами женского пола, однако ее акцентуация не столь интенсивна. Стереотип мужественности в текстах-пожеланиях на нашем материале не поддается определению.

Подводя итог анализу читательской перспективы, можно констатировать, что ГС выражены в ней не столь явственно, как в текстах, созданных журналистами. Номинации личностных качеств доминируют и в мужских, и в женских образах; имеет место в ряде случаев неприятие ряда гендерно специфических материалов, главным образом - попыток растабуирования сексуальной сферы. Тексты интервьюируемых женщин не столь отчетливо обнаруживают признание стереотипного разделения ролей между полами, как это происходит в «журналистской» перспективе. Обнаруживается, что многие героини интервью высоко оценивают профессиональную деятельность, собственную самостоятельность и независимость.

В ряде случаев мы отмечаем согласие со стереотипными мнениями в целом, но неприятие их для себя лично:

- Но женщина не может долго оставаться одна. Всегда хочется иметь человека, на чье плечо можно было бы опереться.

- Не может и не должна... Но даже если у меня кто-то и есть, на самом деле это не имеет большого значения.

- Для окружающих или для вас? - Для мироощущения (А. Назимова, КП, 31.1.1997).

 

Этот факт отмечен как в женских, так и в мужских интервью:

- А ведь вы довольно-таки часто играли героев-любовников. Женщины Советского Союза наверняка считали вас секс- символом времени?

- Меня-то могут считать кем угодно. Главное, что я про себя так не думаю (И. Костолевский, КП, 3.3.1998).

- Заниматься искусством я давно решил, потому что мое сознание устроено так, что восприятие мира не рационально, а эмоционально» (И. Моисеев, КП, 6.1.1998).

 

Выводы

 

1. Анализ динамики ГС во времени позволяет получить обоснованные данные об их изменчивости и устойчивости.

2. Изучение ГС в диахронии приводит к заключению, что этот метод оказывается продуктивным как с точки зрения исследования степени интенсивности ГС в разные исторические периоды, так и с позиции сопоставления функционирования ГС в языке и коммуникации.

3. Анализ прессы двух хронологических срезов показал изменчивость культурной репрезентации пола во времени и ее зависимость главным образом от экстралингвистических факторов.

В 1930-годы эксплицитного отражения гендерных отношений и ГС практически не обнаруживается. Там, где это все же имеет место, доминируют лексемы, номинирующие лиц не исключительно по принадлежности к полу (мужчина, женщина и т.д.), а лексемы, сочетающие обозначение по профессии и принадлежность по полу (летчик, летчица) или неспецифицированное употребление существительных мужского рода (депутат М. Демченко). В неявном виде ГС присутствуют, что выражается, в частности, в гендерном дисбалансе читательской почты и т.п. Следует, однако, отметить, что и в неявном виде не прослеживается приписывание женщинам стереотипных отрицательных качеств: вздорности, неуравновешенности, умственной недостаточности. Не эстетизируется женская внешность. В материалах этого периода преобладает эстетизация и героизация труда и единство всего народа, без разделения его на индивидуальные личности.

В 1990-е годы обнаруживается явное преобладание развлекательной тематики, направленной на отражение частной, интимной жизни человека. Тематика труда, производственных успехов, духовного творчества и в целом профессиональной самореализации оказывается, потеснена культивированием телесности и сексуальности. Повышается частотность лексических единиц мужчина, женщина. В связи с этим отмечается акцентуация следующих ГС:

Для женщин: сексуальный объект, эстетизация женской внешности, градация по возрасту; в ряде случаев - статус жертвы. Последнее, однако, выражено слабо.

Для мужчин: потребление женской сексуальности, собственная высокая сексуальность, приверженность к алкоголю, материальное обеспечение семьи, в ряде случаев - агрессивность.

Наряду с названными ГС можно отметить также выражение активности женщин, их профессиональной принадлежности и деятельности, материнства.

Для лиц любого пола отмечена весьма высокая частотность лексем, обозначающих родственные отношения, что свидетельствует о значимости семейных уз. В отдельных случаях мужчины противопоставляются женщинам в связи с личностными чертами характера. При этом не зарегистрировано постоянного приписывания мужчинам большей ценности. Напротив, в нескольких из немногочисленных контекстов такого рода утверждается преимущество женской личности. Говорить, тем не менее, о какой-либо тенденции нельзя, так как контекстов недостаточно для обоснованного вывода.

4. Имеет место также параллелизм в отображении в языке мужских и женских качеств. Он, в частности, относится к эмоциональности и четкому проявлению личностных качеств, что прослеживается даже в прессе 1990-х годов, ориентация которой явно направлена на поляризацию фемининных и маскулинных ГС и их соотнесение с телесной сферой. Но даже и в этом случае личностные качества лексикализованы и частотны.

5. ГС наиболее четко и поляризованно проявляются при адресованности массовой аудитории.

 

Литература

 

1. Васильченко Э.А. Женщины и семья в освоении Дальневосточного региона. - Женщина в российском обществе, 1997, М 4, с.40-45.

2. Воронина О.А. Гендерная экспертиза законодательства РФ о средствах массовой информации. М., МЦГИ, 1998. 156 с.

3. Гаспарян Ю.А. Семья на пороге XXI века (социологические проблемы). СПб, 1999. 320 с.

4. Гендерные отношения в России: история, современное состояние, перспективы. Материалы международной научной конференции. Иваново, 27-28 мая 1999. 320 с.

5. Е.И. Горошко. Мужчина и женщина (или как мы себя видим через призму гендера). - WE/МЫ. Диалог женщин. Международный женский журнал, 1997, М 1, с. 21-25.

6. Грошев И.В. Образ женщины в рекламе. В кн.: Женщина. Гендер. Культура. - М., 1999. С. 331-343.

7. В.И. Жельвис. Поле брани. Сквернословие как социальная проблема. М., 1997. 330 с.

8. Женщины России на рубеже XX-XXI веков. Материалы международной научной конференции. Иваново, 23-24 апреля 1998. 340 с.

9. Каменская О.Л. Текст и коммуникация: Учебное пособие для институтов и факультетов иностранных языков. М.: Высшая школа, 1990. 152 с.

10. Кирилина А.В. Развитие гендерных исследований в лингвистике, - Филологические науки, 1998. - №2. - С. 51-58. 11. Кирилина А.В. Гендерные стереотипы, речевое общение и «деловая» лексика. В кн.: Имидж женщины-лидера. Иваново, 1998. С. 65-85.

12. Кирилина А.В. Гендерные компоненты этнических иредставлений (по результатам пилотажного эксперимента). В кн.: Гендерный фактор в языке и коммуникации. Иваново, 1999. С. 46-53.

13. Лу Мими. Женская печать (эволюция, типологические структуры в условиях реформирования общества). Дисс.... кандидата филол. наук. М., 1998. 196 с.

14. Мещеркина Е.Ю. Биографии «новых русских»: гендерная легитимация предпринимательства в постсоветском пространстве. - Гендерные исследования, 1999. - № 2. - С. 123-144.

15. Мокиенко В.М. Доминанты языковой смуты постсоветского времени. - Russistik, 1998. - М 1-2. - С. 37-55.

16. Рощин С.Ю. Занятость женщин в переходной экономике. М., 1996. 134 с.

17. Русский язык конца ХХ столетия (1985-1995). Под ред. Е.А.Земской. М., 2000. 480 с.

18. Серль Жд.Р. Классификация иллокутивных актов. - Новое в зарубежной лингвистике. М., 1986. - вып. 17. - С. 170-194.

19. Словарь иностранных слов (СИС). Под ред. А.Г.Спиркина и др. М., 1979. 624 с.

20. Фуко М. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. Работы разных лет. М., 1996.

21. Янко-Триницкая Н.А. Наименования лиц женского иола существительными женского и мужского рода. В кн.: Развитие словообразования современного русского языка. М., 1966. С. 153-167.

22. Hirschauer St. Dekonstruktion und Rekonstruktion. Pladoyer fur die Erfroschung des Bekannten. - Feministische Studien, 1993.№ 2 -S. 55-68.

23. Stadler W. Macht Sprache Gewalt: rechtspopulistische Sprache am Beispiel V. V. Zirinovskijs vor dem Hintergrung der Wandlungen politischer Sprache in Rubland. - Innsbruck, 1997. - 207 S.

24. Weiss D. Frau und Tier in der sprachlichen Gruuzone: diskriminierende Strukturen slawischer Sprachen. - Slavistische Linguistik, 1984. - S. 317-358.

М.Д. Городникова

Гендерный аспект обращений как фактор речевого регулирования

 

С незапамятных времен человек знает о себе, что он –

предмет, достойный самого пристального внимания,

но именно к этому предмету во всей его целостности,

со всем, что в нем есть, он как раз и боится приступить.

М. Бобер

 

Бесконечная сложность человека - причина того, что даже комплексные исследования в пределах одной науки удовлетворительно раскрывают лишь некоторые его аспекты. Культурологический подход позволяет выбирать направления изучения на основании различных представлений о человеке в разных науках.

Своеобразие и содержание культуры определяются сущностью человека, его возможностями, характерными чертами; любые проявления человеческой деятельности в конкретном социуме представляют культуру этого социума. Культура может рассматриваться как процесс, результат, поле реализации человеческих потенций в данный отрезок времени.

Проблема «человек в языке», наряду с изучением употребления языка, его функционирования, в современной русской и мировой лингвистике исследуется с выходом в смежные области науки и с установкой на объяснительность.

К новым наукам, направленным на познание человека, относится гендерология, изучающая взаимосвязь биологического пола человека с его культурной идентичностью, социальным статусом, психическими особенностями, поведением, в том числе и речевым [10].

В процессе познания из окружающего мира вычленяются и именуются предметы, свойства, процессы не только реальных, но и духовных миров. К последним можно отнести образы, символы, эталоны и стереотипы культуры [12, 16], а также признаваемые обществом ценности, этические нормы.

В виде когнитивно-концептуальных структур они образуют основание картины мира, зависящей, в современном понимании, от особенностей истории и общественного устройства, природы, традиционных видов деятельности и других форм проявлений данной национально-культурной общности. Особое место в картине мира занимают принципы и модели коммуникации [5].

Гендерные стереотипы, возникающие над биологически- половой реальностью, отражают совокупность биологических признаков, социальных ролей, особенностей психики и поведения, присущие представителям данного пола в рамках данной культуры.

Термины маскулинность и фемининность, применительно к гендерным стереотипам, представляют, собой концептуальные метафоры [17], передающие внутренне противоречивое и одновременно динамичное соотношение мужского и женского субстратов [15).

Проявления маскулинности и фемининности можно наблюдать в самых разных сферах, например, в типах поведения, в различных видах социальной активности, а также в языке, описывающем эти феномены.

Опираясь на общие установки экспансионизма, антропоцентризма, неофункциональности и экспланаторности [11], проследим лингвистический аспект гендера на материале обращений, прагматических вставок в текст, теснейшим образом связанных с ситуацией общения [1]. Эта обширная и не имеющая четких очертаний группа окликов и номинаций адресата в прямой речи выделена интонацией, представлена словоформами, словосочетаниями, местоимениями и междометиями, входят в нее и ситуативные высказывания. Обращения встречаются в большинстве жанров общения: в диалогах обыденной речи, бытовой и официальной переписке, интервью и ток-шоу в СМИ, научных дискуссиях, в судебных разбирательствах, официальных речах и, конечно, в литературных произведениях, описывающих эти события.

Отправитель и получатель информации, адресат и адресант со своими гендерными характеристиками, индивидуальными и межличностными отношениями составляют основные Координаты коммуникативного акта, включающего как вербальные, так и невербальные компоненты. Участники коммуникации определяют ее характер в целом. При этом значимы и такие условия развертывания ситуации общения, как временные и пространственные параметры, а также предметы и явления, находящиеся в центре внимания коммуникантов [3].

Обращение к адресату, т.е. привлечение его внимания и вступление с ним в контакт, эффективное начало, зачастую предопределяет не только ход, но и результат общения. Для того чтобы обратиться к кому-либо, его необходимо окликнуть или назвать, выбрав номинацию, которая наиболее соответствует обстановке общения: для незнакомого - «на глаз», по броским различительным признакам; для знакомого - по известным характеристикам и отношениям [13]. При этом гендерный фактор всегда учитывается, а иногда становится решающим.

Компоненты ситуации становятся речью, пройдя когнитивную обработку. При выборе обращения происходит дифференциация признаков адресата на базовом уровне категоризации. В процессе задействованы все когнитивные способности человека: восприятие, логическое мышление, воображение и др. Эти способности манипулируют ментальными репрезентациями разных типов, в том числе и образами. В результате создаются простые и часто открытые естественные категории, в которых сконцентрированы релевантные для обыденного сознания свойства: знакомый-незнакомый, мужчина-женщина, свой-чужой, старший-младший-равный, социально выше-ниже-равно и т.д. Так создаются подвижные, простые и открытые естественные категории: обозначения пола и возраста человека, имена родства, обозначения профессий и областей деятельности, имена личные и др.

Стратегии выбора обращения прагматически обусловлены: из ряда возможных вариантов выбираются те, которые помещают объект в категорию, используемую наиболее часто и приемлемую для описания многих ситуаций. Поэтому единицы в составе обращений высокочастотны, структурно просты и очень информативны: знания, связанные с адресатом, адресантом, отношениями между ними и ситуацией общения, моделируются в виде сценариев и фреймов.

Однако для говорящего важно не только распознать признаки адресата, но и соотнести их со своими собственными, а также с пресуппозициями относительно знаний, ожиданий и намерений адресата.

В зависимости от выбора обращения и соответствующих форм вежливости (ты-Вы) определяются стратегии говорящего: выбор вербальных/невербальных средств для достижения нужной цели и фиксации своей точки зрения [3]. Уточняются и тактики: соотношение нового и известного, нетривиального и общепринятого, эксплицитного и имплицитного, а также мера спонтанности речи. Все это регулирует характер дальнейшего общения.

Говорящий произвольно может выбрать оптимальный способ обращения, в том числе и без обозначения адресата: Извините! Один момент! Это зависит как от степени знакомства коммуникантов, так и от фактора времени и того обстоятельства, что обращение еще зов и оклик, в нем сосредоточивается энергия призыва: Эй! Алло!

В обращениях этой группы доминируют привлечение внимания и требование, их можно отнести к побудительным и контактивным речевым действиям [4].

Но если в обращениях без обозначения адресата выступает единый для обоих полов метагендерный слой, то в других видах обращений имеет место гендерная дифференциация.

В