Сборник статей   Москва, 2000 Издательство "Рудомино" Издание осуществлено при финансовой поддержке Института "Открытое общество"

Вид материала

Сборник статей

Содержание Анализ реплик в функции сигналов обратной связи Анализ реплик в функции сигналов прямой связи Анализ языковых средств и речевых механизмов создания экспрессивности У мужчины У женщины

Подобный материал:

• А. Н. Баранов Введение в прикладную лингвистику ббк 81я73 Издание осуществлено при, 5922.61kb.
• Б. И. Хасан П. А. Сергоманов Разрешение, 3208.29kb.
• Библиотеки, 1576.18kb.
• Издание осуществлено в рамках программы "Пушкин" при поддержке Министерства иностранных, 2565.41kb.
• От редакторов русского издания, 12579.28kb.
• Учебное пособие Издательство Дальневосточного университета Владивосток, 1045.02kb.
• Издание осуществлено в рамках программы «Пушкин» при поддержке Министерства иностранных, 15143.15kb.
• В контексте болонского процесса, 3478.87kb.
• Iv российский философский конгресс, 1467.57kb.
• Объективное знание. Эволюционный подход, 6721.54kb.

3. Мужские и женские преференции в объективации собственных эмоций и выборе стратегий эмоциогенного воздействия

 

Предлагаемое исследование эмоций парламентариев охватывает следующие характеристики:

- Эмоции, объективированные в репликах женщинами и мужчинами, и эмоции, объективированные по отношению к ним, по форме (вербальная/невербальная), знаку (положительные/отрицательные), интенсивности (частотности), объектной направленности (суть выступления/личность выступающего).

- Гендерные приоритеты в выборе стратегий эмоциогенного воздействия, реализуемых в репликах мужчин и женщин.

- Языковые средства и речевые механизмы создания экспрессивности, представленные в репликах мужчин и женщин.

Анализ реплик депутатов позволил сразу выделить в отдельную группу выступления депутатов от ПДС (Партия Демократического Социализма), реакция на которые существенно отличается от всех остальных случаев. ПДС была создана после объединения Германии и стала преемником СЕПГ (Социалистической Единой Партии Германии) - партии Хонеккера в бывшей ГДР. Таким образом, депутаты от ПДС являются новыми членами депутатского корпуса Германии, представителями иного, чуждого западным идеалам социума. Совокупность коммуникативных методов, используемых для «отторжения» депутатов от ПДС, мы обозначили как стратегия коммуникативной изоляции, в рамках которой депутаты от других партий прибегают к следующим тактическим шагам:

1. Тактика игнорирования, направленная на устранение депутата от участия в коммуникации, на исключение его из дискуссии и процесса принятия решений (полный отказ от сигналов ОС: выступления произносятся в мертвой тишине).

2. Тактика установления статусного неравенства, т.е. шаги, направленные на устранение равенства коммуникативных ролей (депутат - депутат) и обеспечение позиции превосходства по отношению к новому члену социума - депутату от ПДС (реплики типа «Слишком много чести!», « Галиматья!»).

3. Тактика создания идеологических контекстов, цель которых - представить мировидение, мотивы и потребности нового члена как чуждые, враждебные данному социуму, указать на отличия его социализации, которые делают его «инородным телом» в этнии (реплики типа «Подумайте о Хонеккере!», «Этот ЦК-овец еще позволяет себе подобные высказывания!», «Когда Хонеккер уходил, Вы то же самое говорили?»).

4. Тактика деградации, в рамках которой предпринимаются попытки поставить под вопрос профессиональную компетенцию депутата, нанести ущерб его имиджу, высмеять («Что за чушь!», «Вам это не грозит!»).

Стратегия изоляции депутатов от ПДС реализуется независимо от пола выступающего и пола репликанта и целенаправленно используется в бундестаге с момента объединения Германии, что подтверждает наш анализ более ранних дебатов. Таким образом, влияние гендерного фактора на речевое поведение депутатов не является универсальным и в определенных ситуациях может подавляться другими более значимыми факторами (например, идеолого-политическим). Это свидетельствует о наличии контекстов [26, с. 690], в которых происходит временная нейтрализация гендерного фактора, приостановка процесса doing gender, т.е. «undoing gender». При этом речь идет не об изменениях биологического плана, а лишь о временной потере гендерным фактором своей релевантности [28, с. 13].

Одна из известнейших представительниц феминистской лингвистики США Дебора Таннен заметила, что конфликт между женственностью и авторитетом нигде не проявляется так ярко, как у женщин, которые идут в политику: «Признаки хорошего мужчины и хорошего политика идентичны, а вот женщине приходится решать, хочет ли она слыть сильным руководителем или хорошей женщиной» [29, с. 266]. Если мужчина умеет отстаивать свое мнение, мыслить логически, если он прямолинеен, компетентен и властен, это повышает его «ценность» как мужчины. Если те же качества присущи женщине, она рискует потерять свою «ценность» как женщина.

Исследование эмоциональных реакций депутатов - женщин и мужчин (в вербальной и паравербальной форме) дало следующие результаты:

Анализ реплик в функции сигналов обратной связи (экспликации собственных эмоций репликантов) позволяет охарактеризовать эмоции, объективированные в адрес выступлений женщин и мужчин, и эмоции, вербализованные женщинами и мужчинами [14].

1) Эмоции в адрес выступлений женщин и мужчин: Выступления депутатов - женщин воспринимаются с двукратным преобладанием положительных эмоций (в вербальной и паравербальной форме) прежде всего за счет такого универсального средства как аплодисменты; выступления депутатов - мужчин воспринимаются с минимальным преобладанием отрицательных эмоций прежде всего за счет реплик неодобрения. Таким образом, выступления женщин чаще прерываются аплодисментами поддержки, а выступления мужчин - репликами неодобрения. Однако, несмотря на общее преобладание положительной реакции, отношение к женщинам еще обнаруживает элементы неравноправия. Вербальные сигналы (реплики) в адрес женщин на 60% носят отрицательный, конфликтный характер и содержат не объективную оценку содержания выступления, а оскорбительные нападки на личность выступающего, его профессиональные и др. характеристики («У Вас нет ни малейшего понятия!», «Не говорите такой ерунды!», «Это было оскорбление всяческой логики!»). Хотя вербальные сигналы в адрес мужчин еще чаще носят отрицательный характер (76%), они направлены не на личность выступающего, а на суть излагаемых им проблем («Этого недостаточно!», «Вы же вчера отклонили Европол!», «Сначала это необходимо внести в закон!»).

Не случайно в общественности ФРГ поднимается вопрос о культуре политических дебатов. Тот факт, что женщины нередко не выдерживают клеветы и тяжелого урона своему имиджу, реагируя уходом из политики, вполне закономерен, считает К.Тимм [30, с. 91]. По ее мнению, культура ведения политических дебатов нисколько бы не пострадала, если бы в политиках (как женщинах, так и мужчинах) больше уважали человека. «Остается надеяться, что женщины - политики не возьмут полностью на вооружение мужские образцы речи, а, будучи уверенными в своей компетентности, дадут отпор попыткам дискредитации» /там же/.

2) Эмоции, со стороны женщин и мужчин:

- Эмоции репликантов – мужчин:

Качественные и количественные характеристики эмоций репликантов - мужчин практически не определяются полом выступающего депутата. Мужчины как «старожилы» парламента установили в нем свои привычные нормы общения, для которых характерны значительное преобладание отрицательных эмоций в адрес представителей обоих полов и их преимущественная направленность на личность выступающего, а не на существо излагаемых им проблем. Появление в парламенте женщин внесло лишь незначительные коррективы в речевое поведение мужчин: они несколько увеличили количество положительных эмоций в адрес женщин, проявляя тем самым снисходительность по отношению к «слабому полу», и стали еще чаще переводить конфликт с деловой на межличностную почву, умаляя профессиональные качества женщин.

- Эмоции репликантов – женщин:

Эмоциональная составляющая речевого поведения репликантов - женщин обнаруживает зависимость от пола выступающего. В диалоге с мужчинами женщины копируют их образцы более агрессивного речевого поведения, подстраиваясь под установленные ими нормы. Это проявляется в активном определении хода дискуссии за счет увеличения количества реплик, в резком преобладании отрицательных эмоций. Единственное, что женщины пока не скопировали у мужчин, так это их стремление перевести конфликт с деловой на межличностную почву. В диалоге с женщинами они демонстрируют иной стиль речевого поведения, для которого характерны преимущественная вербализация положительных эмоций и их однозначная направленность на существо дела.

Анализ реплик в функции сигналов прямой связи (эмоциогенное воздействие на аудиторию), Порождая реплики, депутаты не только вербализуют свои личностные эмоции, но и пытаются воздействовать на эмоциональную сферу реципиентов в выгодном для себя направлении, реализуя при этом определенные стратегии. Анализ стратегического использования реплик возможен на основе теории речевых актов, поскольку выбор иллокутивного акта и есть выбор стратегии, т.е. определенного содержания подхода к партнеру [13].

Анализ реплик как речевых актов позволяет выявить следующие гендерные приоритеты:

1. Процентное соотношение категорий РА, осуществленных женщинами и мужчинами, свидетельствует о стремлении женщин скорее воздействовать, убеждать, требовать, а не просто заявлять, утверждать или выражать эмоции. В дискурсе женщин лидируют директивные речевые акты («Это нам необходимо выяснить!», «Это не функционирует благодаря Вашей политике!», «Если бы эта конструктивная общность была у нас чаще!»). У мужчин подобных преференций не обнаружено: репрезентативы, директивы и экспрессивы находятся примерно на одном уровне.

В то же время мужчины значительно превосходят женщин по количеству экспрессивов, под которыми подразумеваются специфические РА, не посвященные какой-либо определенной теме, а совершаемые из желания понравиться, пошутить, реализовать хорошее или плохое настроение («Что же это за свинство!», «Спасайся, Зингхаммер идет!», «Это Вы блокирующая колодка!»). В целом стратегии женщин представляются более прагматичными, а стратегии мужчин более демагогичными.

2. Качественные различия по отдельным категориям ИА касаются прежде всего такого показателя как иллокутивная сила (ИС) высказывания, понимаемая нами как энергичность, с которой подается иллокутивная цель. В репликах мужчин эмоциогенное воздействие реализуется с большей ИС, которая достигается за счет нарушения языковых и парламентских конвенций, открытого противопоставления «мира своих» и «мира чужих», выдвижения жестких требований в форме обвинительных суждений, раздачи щедрых обещаний («Если Вы еще 10 лет будете бездействовать!», «Вы годами ничего не делали!», «Мы это сделаем!», «Мы на это очень надеемся!»). В репликах женщин эмоциогенное воздействие реализуется с меньшей ИС за счет соблюдения этики парламентского общения, деликатности, кооперативности и коллегиальности речевого стиля, маскировки директивных РА («Но ведь мы уже приняли эти законы по здравоохранению!», «Только мы для этого ничего не делаем!», «Спрашивается только когда!»).


3. Увеличение ИС не является условием успешности РА мужчин. Наоборот, чрезмерная грубость и категоричность, нарушение языковых и парламентских конвенций могут приводить к коммуникативным неудачам, не обеспечивая адекватного «усвоения» депутатами авторских намерений и не продуцируя соответствующих эмоций адресата на перлокутивном уровне. Вместе с тем успешность РА может быть оценена лишь с учетом истинного адресата высказываний. Если рассматривать дебаты как триалогическую коммуникацию, третьим участником которой благодаря СМИ становится широкая общественность страны, то стратегии мужчин представляются более успешными для реализации эмоциогенного воздействия на электорат, т.е. они рассчитаны на внешний эффект. Стратегии женщин более успешны для реализации эмоциогенного воздействия на депутатский корпус, т.е. они рассчитаны на внутренний эффект.

Анализ языковых средств и речевых механизмов создания экспрессивности, использованных мужчинами и женщинами для объективации своих эмоциональных состояний и оказания эмоциогенного воздействия на аудиторию, позволяет сделать следующие выводы [12]:

1. Специальные языковые средства и речевые механизмы экспрессивности содержит лишь часть реплик, обозначенная нами как реплики эмоциональной оценки (РЭО). В отличие от них, в репликах рациональной оценки (РРО) присутствуют лишь нейтральные единицы языка и речи, а их экспрессивность обеспечивается в первую очередь за счет содержательной стороны. Женщины порождают РЭО в 2,5 раза чаще, чем РРО; мужчины - лишь в 1,5 раза чаще. Это свидетельствует о преобладающей роли эмоциональной доминанты в определении речевого поведения женщин. У мужчин эмоциональная и когнитивная доминанты более сбалансированы.

2. Реплики мужчин (РЭО) более яркие, экспрессивно насыщенные, содержат большое количество эмоционально- оценочных и эмоционально-усилительных прилагательных. В то же время у мужчин меньше аффективов. В репликах женщин коэффициент экспрессивности ниже, они более сухие и предметные. Однако у женщин больше аффективов. Анализ речевых механизмов показывает, что у мужчин широко представлены приемы создания комического, призванные обеспечить контроль над аудиторией, привлечь внимание («Вот это понимание правового государства!», «Если бы не конец предложения, мы бы вам похлопали!», «Говорит компетентный свидетель и экс-чиновник Петер Конради!», «В ваших рядах особенно много паршивых овец!»). У женщин эти приемы играют второстепенную роль. Из структурно-семантических приемов у мужчин лидирует провокативный псевдовопрос, цель которого не получить информацию, а произвести внешний эффект («Вы человек Штойбера или Вайгеля?», «Нелегально или как?», «На какой же день Вы назначили выборы?», «Вы то же самое говорили, когда Хонеккер уходил?»). Женщины предпочитают директивно-побудительные конструкции как непосредственную апелляцию к адресату (« Рак сделайте это! Вы же в правительстве!», «Будьте же наконец конструктивны!») и эмфатическое выдвижение как выражение внутреннего переживания («Концепции - то у вас и нет никакой!», «Не осуществляется это только!», «Есть у нас уже это!»).

3. Коммуникативную функцию языковых и речевых единиц можно условно разделить на две составляющие: первая сосредоточена на получателе и преследует цель воздействия на него, вторая сосредоточена на отправителе и связана с вербализацией внутренних эмоциональных состояний без намерения воздействовать на адресата. С этой точки зрения функция речевых и языковых единиц, используемых мужчинами, сосредоточена в большей степени на получателе, т.е. мужчины нацелены на внешний, прагматический эффект. Вербализуя реплики, мужчины преследуют цель не столько показать свои собственные чувства, сколько воздействовать на чувства окружающих. Таким образом, реплики мужчин в преобладающей степени реализуют функцию СПС. Функция языковых и речевых единиц, используемых женщинами, сосредоточена в первую очередь на отправителе, т.е. они выражают скорее собственные эмоции. Эмоциогенное воздействие на окружающих играет у женщин второстепенную роль. Таким образом, реплики женщин в большей степени реализуют функцию СОС.

В целом, результаты анализа реплик парламентариев доказали правомерность диверсификации эмоционального уровня ЯЛ на эмоциональные уровни ЯЛ-женщины и ЯЛ-мужчины. Важные гендерные тенденции были выявлены как по качественным и количественным характеристикам объективированных эмоций и механизмам их вербализации, так и по приоритетам в выборе стратегий эмоциогенного воздействия на аудиторию. Однако в целостной психологической структуре носителей языка эмоциональные процессы функционируют не изолировано, а в единстве с когнитивными и волевыми процессами. Таким образом, порождаемые депутатами реплики - это результат взаимодействия доминант трех уровней: когнитивного, эмоционального и мотивационного, которые в процессе РМД переплетаются, выдвигая на первый план то, что играет наибольшую роль в отражении мира и регуляции поведения депутата в данной коммуникативной ситуации. Этим объясняется тот факт, что влияние гендерного фактора на речевое поведение парламентариев не является универсальным и может подавляться другими, более значимыми в данном конкретном случае факторами. Например, идеолого-политическим в отношении депутатов от ПДС. На основе проведенного анализа реплик можно сделать вывод об основном содержании не только доминанты эмоционального уровня, но также доминант когнитивного и мотивационного уровней в структуре ЯЛ - мужчины и ЯЛ - женщины.

У мужчины:

- в эмоциональной сфере доминирует склонность к отрицательным эмоциям в адрес обоих полов, стремление скорее все оспорить, поставить под сомнение, чем выразить согласие;

- в когнитивной сфере доминирует традиционное представление о социальной роли женщины в обществе («слабый пол»), о своем превосходстве над ней в политической области. Отсюда многочисленные попытки профессиональной деградации женщин и в то же время покровительственная поддержка;

- в мотивационной сфере доминирует мотив выйти победителем, во что бы то ни стадо, дисквалифицируя собеседника с одной стороны и подчеркивая свое превосходство и свои достижения с другой.

У женщины:

- в эмоциональной сфере доминирует склонность к положительным эмоциям, отрицательные эмоции релевантны лишь для самообороны и поддержки союзников, но не для нападения;

- в когнитивной сфере доминирует представление о том, что право быть «на равных» в политической сфере у мужчин надо отвоевывать в жесткой борьбе по установленным ими нормам и правилам;

- в мотивационной сфере доминирует мотив избегать открытой конфронтации, стремиться к акцентированию общности, не пытаться утвердить себя путем конфликта, искать решения, не нагнетая личную вражду.

 

Литература:

 

1. Антропова М.В. Личностные доминанты и средства их языкового выражения. Дисс....канд. фил. наук. М.: МГЛУ, 1995.

2. Базылев В.Н., Сорокин Ю.А. Из заключительного слова. В кн.: Политический дискурс в России: Материалы рабочего совещания (М., 30 марта 1997). Под ред. Ю.А.Сорокина, В.Н. Базылева. М., 1997. С. 62-66.

3. Водак Р. Язык. Дискурс. Политика. Пер. с англ. и нем.; ВГПУ. Волгоград: Перемена, 1997. 139 с.

4. Демьянков В.З. Эффективность аргументации как речевого воздействия. В кн.: Проблемы эффективности речевой коммуникации. Сборник обзоров. М.: ИНИОН, 1989. С. 13-40.

5. Каменская О.Л. Эмоциональный уровень языковой личности. В кн.: Актуальные проблемы теории референции. Сб.н.тр. Вып. 435. М.: Изд-во МГЛУ, 1997. С. 9-18.

6. Каменская О.Л. Вторичная языковая личность - методологическая основа межкультурной парадигмы в лингводидактике. В кн.: Актуальные проблемы постдипломного профессионального лингвистического образования. Сб.н.тр. Вып. 440. М.: Изд-во МГЛУ, 1998. С. 30-36.

7. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М.,

1987. 263 с.

8. Кирилина А.В. Гендер: лингвистические аспекты. М.: Изд-во «Институт социологии РАН», 1999. 189с.

9. Маслова В.А. Параметры экспрессивности текста. В кн.: Человеческий фактор в языке. Языковые механизмы экспрессивности. М.: Наука, 1991. С. 179-204.

10. Носенко Э.Л. Особенности речи в состоянии эмоциональной напряженности. Днепропетровск: Днепр. Гос. Ун- т, 1979. 132 с.

11. Паршин П.Б. Теоретические перевороты и методологический мятеж в лингвистике 20 века. - ВЯ. М., 1996, М 2. с. 19-42.

12. Табурова С. К. Механизмы создания экспрессивности в репликах мужчин и женщин - депутатов бундестага. В кн.: Гендерный фактор в языке и коммуникации: Сб.науч. трудов. Иваново: Издат. Центр «ЮНОНА», 1999. С.63-71.

13. Табурова С.К. Реплики депутатов бундестага как речевые акты. В кн.: Гендерный фактор в языке и коммуникации: Сб.науч. трудов. Иваново: Издат. Центр «ЮНОНА», 1999. С.72-87.

14. Табурова С. К. гендерные аспекты речевого поведения парламентариев (на материале парламентских, дебатов в ФРГ). - Социологические исследования, 1999, №9, с. 84-92.

15. Халеева И.И. Основы теории обучения пониманию иноязычной речи (подготовка переводчиков): Моногр. М.: Высш. школа, 1989.238с.

16. Шаховский В. И. Категоризация эмоций в лексика-семантической системе языка. Воронеж, 1987. 185с.

17. Шаховский В. И. Голос эмоции в русском политическом дискурсе. В кн.: Политический дискурс в России - 2: Материалы рабочего совещания (М., 29 марта 1998 года). Под ред. Ю.А.Сорокина и В.Н.Базылева. М.: Диалог - МГУ, 1998.С. 79-83.

18. Ширяев Е.Н., Граудина Л.К., Лазуткина Е.М. и др. Культура парламентской речи. М.: Наука, 1994. 361 с.

19. Burkhardt, Armin. Zwischen Diskussions- und Schaufensterparlamentarismus II Sprache des Parlaments und Semiotik der Demokratie: Studien zur politischen Kommunikation in der Moderne / hrsg. vpn A.Dorner; L.Vogt. -Berlin, New York: Walter de Gruyter, 1995 (Sprache, Politik; Offentlichkeit; Bd.6) - S. 73-106.

20. Deutscher Bundestag. Stenografischer Bericht. -47. Sitzung. - Bonn, 29. 06. 1995. - Bundesanzeiger Verlagsgesellschaft mbH, Postfach 13 20, 53003 Bonn.

21. Deutscher Bundestag. Stenografischer Bericht. - 192. Sitzung. - Bonn, 25. 09. 1997. - Bundesanzeiger Verlagsgesellschaft mbH, Postfach 13 20, 53003 Bonn.

22. Deutscher Bundestag. Stenografischer Bericht. - 221. Sitzung. - Bonn, 2. 04. 1998. - Bundesanzeiger Verlagsgesellschaft mbH, Postfach 13 20, 53003 Bonn.

23. Dorner A., Vogt L. Einleitung: Sprache, Zeichen, politische Kultur II Sprache des Parlaments und Semiotik der Demokratie, -Berlin, New York: W. de Gruyter, 1995. - Band 6. - S. 1-13.

24. Edith, Thomas. Die Funktion van Emotionswortern in der politischen Debatte urn Attentate II Sprache im Konflikt: zur Rolle der Sprache in sozialen, politischen und militarischen Auseinandersetzungen / hrsg. von R. Reiher. - Berlin, New York: W. de Gruyter, 1995 (Sprache, Politik, Offentlichkeit; Bd.5). S. 305-326.

25. Fiehler, Reinhard. Kommunikation und Emotion. Berlin, N.Y., 1990.

26. Hirschauer, Stefan. Die soziale Fortpflanzung der Zweigeschlechtlichkeit II Kolner Zeitschrift fur Soziologie und Sozialpsychologie 4, 1994. S. 668-693.

27. Kipke, Rudiger. DerZwischenruf- ein Instrument politisch-parlamentarischer Kommunikation? II Sprache des Parlaments und Semiotik der Demokratie. - Berlin, New York: W. de Gruyter, 1995.- Band 6. - S. 107-112.

28. Kotthoff, Helga. Die Geschlechter in der Gesprdchsforschung II Der Deutsch Unterricht. Differenzen - diesseits und jenseits von Geschlechterfixierungen.- Stuttgart: E. Klett Schulbuchverlag, 1996. - ' 1. - S. 9-15.

29. Tannen, Deborah. Du kannst mich einfach nicht verstehen. Warum Manner und Frauen aneinander vorbeireden. - Munchen: Goldmann Verlag, 1994. 359 S.

30. Thimm, Caja. Strategisches Handeln im politischen Konflikt: Frauen und Manner im kommunalen Parlament II Sprache im Konflikt.- Berlin, N.Y.: W. de Gruyter, 1995. S. 72-92.

31. Weizsacker, Richard von. Richard von Weizsacker im Gesprach mil Giinter Hoffmann und WernerA. Perger. -Dusseldorf, Wien 1993.

 

 

ЗАО Центр "Мультимедиа"

Издательство "Рудомино"

Лицензия № 070082 от 10.11.96

109189, Москва, ул. Николоямская, д.1

Тираж 1000 экз.

Оригинал-макет подготовлен Агентством печати "наука"

 

 

Ср. русскую версию этого четверостишья:

Из чего только сделаны девочки?

Из конфет и пирожных и сластей всевозможных

Мальчики? из чего только сделаны мальчики?

Из камней и ракушек и зеленых лягушек.

(С.Я. Маршак)

то, что в России представлено в качестве предмета культурологии, на Западе изучается блоком антропологических дисциплин, в составе общественных наук и, прежде всего, социокультурной антропологией.

Received Pronunciation - принятое в высшем обществе произношение