Geum.ru

Цахуры: прошлое и настоящее

Вид материалаДокументы

Содержание


Джибиляр с. Гельмец
Благочинный священник
Зкоирго —
Каланкатуаци Мовсес
Подобный материал:
1   ...   14   15   16   17   18   19   20   21   22
I патронимия

близкородственных групп А1шдер - происходит от имени местечка у реки Самур, в кото­ром расположена эта часть селения. В другом цахурском селении Цахур принцип наи­менования кварталов четко то­понимический: населявшие его патрономические группы - Ба-зер, Улиар, И саку ре р, Муса-фер, К1ыралер образовали кварталы Авгъани "противо­положный" (патрономия Ба-зер, Дагъайни - "нижньцГ (пат­рономия Лулиар) и Алиби а "верхний" (патронимии Иса-куред, Мусафер я Юыралер). В середине 19 в. в большин­стве южнодагеста'нских селе­ниях свои кладбища были у патронимии 3-го порядка. Так в Цахурском селении Гельмец было 6 таких патронимии: Джи-биляр, Бегахмедар, Каниер, Арабар, Индиваяр, Холачар и б кладбищ (някьвбы). Каждое кладбище носило имя той пат­ронимии, чьих членов здесь хоронили. Как патронимию, так и кладбище цахуры с. Гель­мец называли "ахал". У всех крупных патронимии была и своя мечеть с собственным муллой из числа членов патро­нимии. Так по преданиям все 3 патронимии с. Мишлеш жили отдельными аулами. Затем по­сягательства цахурских беков на права и свободу патрони­мии заставили объединиться в одно поселение. Многочислен­ные сведения о дальнейшей делокализаци патронимии, когда отдельные семьи и це­лые части патронимии пересе­лялись на новые места в Даге­стане и даже за его предела-миг в частности, з Азербайджан. Многие жители цахурского селения Кал я л Самурского округа приблизи­тельно 130 лет назад покину­ли свой аул из-за малоземе­лья. Однако впоследствии часть семей вернулась назад. В Закатальском районе есть селение Калял которое обра­зовали калялцы Дагестана, жители этих селений и сейчас поддерживают друг с другом связи и отноше-

наказаний за убийство было изгнание общиной убийцы вместе с его семьей из се­ления. В таких случаях из­гнанная семья селилась, как правило, в соседнем райо­не, так как ее патроними­ческая группа, чаще всего первого порядка продол­жала поддерживать с ней хозяйственные и иные от­ношения. В другом слу­чае семьи, изгнанные из сво­его селения теряли всякую связь, и многие из них по­ложили начало новым пат-ронимиям. В конце 19 нача­ле 20 вв. в цахурских селе­ниях встречались различные формы собственности на пахатную землю. В селении . Цахур вся пахатная земля была поделена по семьям и передавалась по наслед­ству. Пашни стоили очень "дорого. Участки пашни про­давались за такое количе­ство овец, которые могли на них уместиться. Так же обстояло дело и в цахурс­ких -селениях Калял, Джи-ных, Согют. В Каляле луч­шие земли принадлежали семьям из влиятельных се­мей или патронимии. Одна-' ко в с. Мишлеш, где прожи­вало 3 патронимии, пашни распределялись по этим пат-ронимиям, а внутри них уже по семьям. Советы аксак-калов патронимии никако­го участия в распределение земель между семьями не принимали. Так как земли было мало, встречались семьи, которые не получа­ли земли. То есть, семья 2-3 года могла иметь землю, а следующие 2-3 года она оставалась без земли.

Информаторы ГаджиеваУ. (79 лет) с. Цахур и Мусаев Д.М. с. Мишлеш Рутульско-го района 1986 г.

Сельская община и патронимия у цахуров

В цахурском селении Гельмец владельцам пахотных участков был джамаат, и все решения, связан­ные с землевладением, принимал совет аксакалов общины. Пашни делились по патронимиям, но джа-маат строго следи л затем, чтобы земля была поделена между всеми семьями села. Что касается сено­косов, то они были общеджамаат-? сними, но имелись и семейные сенокосы. Пастбища, как правило, были собственностью джамаата. Джамаатраспределял их либо меж­ду патронимиями, либо между се­мьями, учитывая количество скота, которое они имели. Свободные пастбища джамаат мог сдавать в аренду соседним сельским обще­ствам. Так, в селении Цахур, о начале покоса объявлял совет об­щины. Все селение участвовало в заготовке сена. Затем это сено пс»рс«ну распределялось между все­ми семьями. В селении Мишлеш покосные земли принадлежали джамаату, но имелись два участка "Зерк" и 'Тома", которые были поделены поровну между всеми семьями села и были их собствен­ностью. В селении Гельмец покосы также принадлежали джамаату. Лес­ные угодья обычно находились в коллективнойсобственности сель­ского общества, но нередко и от­дельных патронимии. Так, в селе* нии Цахур, были лесные участки, которые принадлежали джамаату, и участки, принадлежавшие патро­нимиям третьего порядка-тухумам или их внутренним подразделени­ям агьалам. Например, Базершин -Ч1алаг("ч1алаг по-цахурски лес) принадлежал тухуму Базер, Джи-рееван-Ч1алаг-агьалуДжиреевар тухума Мусафурар, Алхасан -Ч 1алаг-агьалу Алхасар тухума Л у-лиар, Сюнттюнаул-Шалаг агьалу Сюнттелер тухума Мусафурар. Об­щесельский лес назывался Джама-атын-Ч1алаг. Те патронимии, кото­рые не имели своих лесных уго­дий, с разрешения совета аксакалов пользовались джамаатским лесом. Но это были лесные участки, ис-пользовавшиеся для строительства. Участок леса по долине р.Аттагьа1й, использовавшийся на топливо,полностью принадлежал

сельскому обществу. Заготавливать дрова на зиму и для приготовления пищи из этого леса можно было и без разрешения сельских властей. Иначе обстояло дело в с.Сопот, где весь лес принадлежал сельской об­щине. Каждой семье разрешалось рубить в год один "кулач" древесины . В с.Мишлеш лес также раньше принадлежал сельской общине, но позже частично пере­шел к отдельным ли­цам и стал .носить их имена (рощи Бакрер, Лачинар и т.д.). Мель­ницы в южнодагестанс­ких селениях, как пра­вило, принадлежали от-дельным лицам и носили их имена. Но в известном смысле это были и патронимичес­кие мельницы. Так, в селении Мишлеш было 4 мельницы: мельница Ибрагимова из патро-номии третьего поряд­ка тухума Гь1амидиер; мельницы наблюдалось у Адильхановаи Маго-медалиева из тухума ГьуМбы. То же в селе­нии Гельмец, где было шесть патронимии тре­тьего порядка - Джиои-ляр, Юаниер, Бегахме-дар Арабар, Индиваяр, Холагар и шесть мель­ниц. Также обстояло дело в других цахурс-ких селениях Места, где молотили зерно, назы­вались по-цахурски "атта". Они принадле­жали отдельным семь­ям, но имелись и "атта," которые являлись соб­ствен1 остью нескольких родственных семей. Та­ких коллективных собственников на­зывали "зиары" (сГельмец). Одну из важных черт известной хозяйствен* ной общности патронимии составля­ла взаимопомощь ее семей. Так, у цахуров помощь членов патронимии третьего поря дка-тухума была жела­тельной. Семья, которая нуждалась в помощи, не сообщала об этом свое­му агьалу. Члены агьала должны

были сами прийти на помощь. Если же работа была трудоемкой (напри-* мер стрижка овец), и с помощью только своего агьала семья не могла с ней справиться, то она просила помощи у тухума. Тем, кто помогал, иногда дарили мелкие вещи, кисеты, мужские пояса, а по окончании рабо­ты помогавших обязательно угощали (с.Гельмец}. Бывали случаи, когда

Тухум ^ Джибиляр с. Гельмец

при стрижкеповец или уборке урожая патронимии обращались за помо­щью к другой, наиболее близкой по родству патрономии или же по всему сельскому обществу (с.Согют).

Существовал обычай взаимопо­мощи связанный с постройкой дома и др. бытовыми работами на чьей-либо усадьбе (имаджи - у цахуров) зафиксированный в с. Мишлеш, Гель-

мец, Сопот и т.п. У цахуров не только патронимии первого порядка, по агь-алы (патронимии второго порядка) одного тухума (патронимии третьего порядка) нередко оказывали друг другу помощь в повседневной жиз­ни. Например, богатый агьал отдавал одну овцу от каждых сорока, бедным агьалам, 2 квасли (5 пудов) зерна из каждых сорока квасли. Богатые се­мьи во время празд­ников дарили бед­ным семьям своего агьала "фит1руя (по­дарок) 4 кг зерна. Если бедных семей в агьале не было, то фит!ру, отдавали родственному агьа­лу (с. Цахур).

Имущественное положение имело основное значение при определении глав патронимии пер­вого и второго по­рядков. Для нагляд­ности приведем при­мер с патронимией Къалибынбы из с. Мишлеш. Эта патро­нимия третьего по­рядка Къалибынбы (старший здесь был Гаджикурбаи) дели­лись на две близко­родственные группы: Каратаму, которой также руководя Гад­жикурбан,^ Кавхи-ваму-старший Нучи. Близкородственная группа Каратаму включала в себя две группы ближайших родственников: Ка­ратаму, главой кото­рой опять-таки был Гаджикурбан ,и Па-носаму глава Адильхан. Другая близ­кородственная группа Кавхиваму включала в себя три группы ближай­ших родственников, первой из кото­рых (Кавхиваму) руководил Нучи, второй (Джамаламу) -Бакри, третьей - (Чиветваму), Как мы видам, глава тухума Къалибынбы -Гадекикурбан, в тоже время был старшим в патрони­мии второго порядка Каратаму, и в

патронимии первого порядка, так­же именовалась Каратаму. Каж­дый из глав патронимии первого порядка был человеком состоя­тельным и владел большим коли­чеством овец, мельницей или ле­сом. "Должность" главы патрони­мии передавалась по наследству и сулила немалую выгоду семье старшего.

В середине XIX в., а возможно и раньше, формальная выборность уступает место фактической на­следственности глав патронимии.

После смерти наиболее уважае-мьм главам патронимии родственни­ки ставили "зияраты" (священные постройки на могилах). Так, в с. Цахур зияраты натухумных кладби­щах были поставлены главе тухума Базер Абдулвагабу-Эфенди и главе тухума Исак1урфА6^рахману-Эфен-

ДИ.

Как известно, институт кровной мести был присущ всем народам Кавказа. Так, по обычаям с. Цахур за убийство прежде всего мстили семье пострадавшего и по возможности только убийце,однако,если винов­ного не удавалось убитъдо убивали его любого близкого родственника. Право кровом!|ениепринадлежалов первую очередь отцу, сыну или род-ньмбратьям,эатемдаоюродньм бра­тьям или дядям по от1у, и лишь потом всему агьалу. Так в селении Цахур произошел случай. Представитель агьала Джерееае тухума Мусафурар -Исмаил во время ссоры, возникшей из-за шкуры быка, убил трех членов агьала К1ант>чар тухума баэер, за что родственники пострадавших убили семь человек патронимии Джеревар, которые не являлись даже членами семьи убийцы. Эта вражда не затро­нула всехчленсв обоих тухумов. Так, у ьрхуров выкуп за кровь составлял в среднем 50-60 овец.

Р. Раджабов Информаторы ГаджиеваУ. (79 лет) с. Цахур и Мусаев Д.М. с. Мишлеш Рутульско-го района 1986 г.


^ БЛАГОЧИННЫЙ СВЯЩЕННИК

И РОДИОН ОКРОПИРИЛЗЕ.

(ГИА Аэерб. Респубмжи, фонд № 579, оп. 1, ед. хр. 3, л. 1, 7).


СОКРАЩЕНИЯ

АКАК — Акты Кавказской Археографической Комиссии

АН — Академия наук

ГИА — Государственный исторический архив

ДАН — Доклады Академии наук

^ ЗКОИРГО — Записки Кавказского отдела Императорского Русского Географического общества

ИГЭД — История, география и этнография Дагестана

КК — Кавказский календарь

СИФП — Серия истории, философии и права.

СМОМПК — Сборник материалов для обследования мест­ностей и племен Кавказа

ССКГ — Сборник сведений о кавказских горцах


Северо-западный Азербайджан: Илисуйское султанство Баку, 1999 год автор Эльвира Летфова.


Подробнее об этом см. Ибрагимов Г. Х. Цахурский язык. М., 1990. — С. 8–10.

Моисей Каланкатуйский считается автором «Истории албан@, хотя проблема авторства окончательно не решена. “История албан” известна в армянской историографии с VIII в.; оригинал не сохранился. Время написания (по крайней мере первых двух частей книги) — предположительно VII в. В разных источниках наблюдаются расхождения в написании прозвища (фамилии) автора: Каланкатуйский, Каланкайтуйский. Предположительно его можно отождествить с Моисеем Дасхуранским.

[3]Мамедова Ф. Политическая и историческая география Кавказской Албании. Баку, 1986. — С. 224.

[4]Более подробно о сосуществовании зороастризма, иудаизма, христианства и ислама в селении Мюхрек см. в отчете С. Г. Исмаиловой о полевых работах экспедиции Отдела востоковедения Институту истории, языка и литературы Даг. филиала АН СССР за 1973 г.

[5]Ибрагимов Г. Х. Новые источники по истории цахуров // Развитие феодальных отношений в Дагестане. Махачкала, 1980. — С. 174–178.

[6]Там же. — С. 176.

[7]Точные даты жизни неизвестны. Книга “Цахур-намэ” (букв. “Повествование о Цахуре”) закончена в 1700 г. Родился в Цахуре, получил образование в медресе, помимо родного цахурского, владел фарси, арабским, грузинским и тюркским языками. В зрелом возрасте принял христианство, вел миссионерскую работу. Среди цахуров пользовался уважением.

1[8]“Большею частью массы невежественных язычников принимают христианство, оставаясь совершенно чуждыми настоящему его значению” — Услар П. К. Начало христианства в Закавказье и на Кавказе // Кавказские горцы. Сборник сведений. Вып. 2. Тифлис, 1869. — С.17.

[9]Исповедание Иисуса Христа Сыном Божиим — один из основных “камней преткновения” для мусульман в усвоении христианского учения. — Ред.

[10]Услар П. К. Указ. соч. — С. 19–20.

[11]Ибрагимов Г. Х. Рутульский язык. М., 1978 — С. 189–190.

[12]Мамедова Ф. Указ. соч. — С. 229.

[13]О христианизации гуннов на Кавказе см. Бузанд Фавстос. История Армении Фавстоса Бузанда // Памятники древнеармянской литературы. Ереван, 1953. — С. 14; Гмыря Л. Б. Страна гуннов у Каспийских ворот. Махачкала, 1995. — С. 244—253; Псевдо-Захария. Хроника Захарии Ритора (Митиленского) // Сирийские источники по истории народов СССР. М.–Л., 1941 — С.165. Бурная история крещения гуннов, когда к языческим жрецам могло применяться и насилие, во всяком случае свидетельствует о могуществе церковных властей.

[14]^ Каланкатуаци Мовсес. История страны Алуанк. Пер. с древнеармянского. Ереван, 1984. — С. 60 (= древнеармянский перевод упоминавшейся выше книги Моисея Каланкатуйского).

[15]Каганкатваци Моисей. История агван. СПб., 1861. — С. 15.

[16]Мамедова Ф. Указ. соч. — С. 232.

[17]Каганкатваци Моисей. Указ. соч. — С. 249–250.

[18]Мамедова Ф. Указ. соч. — С. 237.

[19]Там же. — С. 238; Ибрагимов Г. Х. Новые источники по истории цахуров. — С. 174–178.


Johann-Friedrich von Roth) — числившийся по спискам 3-м, генерал-лейтенант; род. в феврале 1793 года, происходил из дворян Лифляндской губернии, образование получил в Дерптском Университете, пробыв в нем на медицинском факультете с 1810 по 1812 год, но курса не кончил. Службу начал в 1-м гусарском полку Российско-Германского легиона, куда поступил юнкером в 1812 году; в том же году был произведен в корнеты. В 1813 году, произведенный в поручики, Рот был переведен во 2-й гусарский полк Российско-Германского легиона, с которым принимал участие в делах против французов до 1814 года. В этом году Рот был прикомандирован к Иркутскому гусарскому полку, к которому и причислен в следующем, 1815 году. В Иркутском полку Рот оставался до 1825 года, когда, в чине ротмистра, был назначен адъютантом к Начальнику 2-й гусарской дивизии генерал-лейтенанту Будбергу 2-му. В 1827 г. он был произведен в майоры с переводом в гусарский эрцгерцога Фердинанда полк, а в следующем, 1828 году по домашним обстоятельствам был уволен от службы. Однако, в отставке он оставался недолго и уже в 1829 году был вновь принят на службу в тот же гусарский эрцгерцога Фердинанда полк. В рядах этого полка Рот принимал участие в усмирении Польского восстания 1831 года, был в нескольких сражениях ранен — ружейною пулею в голову, штыком в левое бедро и пикою в левую лопатку и левый висок. В 1833 году Рот был назначен состоять по кавалерии с утверждением командиром Кубанского линейного казачьего полка, во главе которого принимал с 1834 по 1838 год участие в многочисленных походах против Кавказских горцев. В 1839 году он был произведен в полковники, а в следующем году назначен исправляющим должность коменданта крепости Анапы на место Е. Е. фон Бринка, произведенного в генерал-майоры и назначенного Начальником всей действующей кавалерии в предполагавшуюся в то время большую экспедицию. По отзыву современника, генерала М. Ф. Федорова, Ф. Ф. Рот "по нравственным достоинствам ни в чем не уступал своему предместнику: такой же добрый, внимательный, честный и справедливый, он не изменил ни одного распоряжения прежнего командира, но многое дополнил по указаниям опыта". Между прочим, он предполагал сформировать особый эскадрон из шапсугов и натухайцев. Утвержденный в 1841 году в должности Анапского коменданта, Ф. Ф. Рот в течение с лишком трехлетнего пребывания в этой должности принимал самое деятельное участие в обеспечении вверенной ему крепости от нападений горцев, для чего сам предпринимал против них частые походы. Более значительные из них были предприняты в 1841 и 1842 гг. В 1844 году он был отчислен по запасным войскам, но уже в следующем назначен состоять при Отдельном Кавказском корпусе. В том же году состоялось назначение Ф. Ф. Рота Начальником Самурского округа и Заведующим ханствами Казикумыхским и Кюринским. В 1847 г. Роту пришлось принять участие в большом походе против горцев, вдохновленных Шамилем, причем в мае этого года состоявший под его командою отряд движением на селение Цахур содействовал войскам ген.-лейт, Шварца в деле окончательного изгнания скопищ Даниель-бека из верхних деревень Джаро-Белоканской области. В августе 1848 года на него возложена была охрана Самурского округа от скопищ Елисуйского султана, шедших в авангарде значительных отрядов мюридов, находившихся под предводительством самого Шамиля. Получив 28-го августа извещение о том, что неприятельские толпы в 900 человек конницы и 3000 человек пехоты готовятся напасть на селение Ихрек, Рот немедленно командировал на помощь жителям этого селения бутульского наиба прапорщика Абу-Муслим-бека с Самурскими беками, которые при мужественной поддержке местных жителей разбили неприятеля и прогнали его за гору Куртай, захватив при этом знамя Муса-Хаджи, главного начальника вторгнувшейся партии. Однако, уже 30 числа мюриды, посланные ускорившим свое движение Даниель-султаном, снова показались у селения Ихрек в количестве около 1000 человек. На этот раз Рот во главе милиции лично встретил и обратил их в бегство. Вынужденный недостатком провианта распустить милицию, он оставил в селении Лучек 800 человек, чтобы этим удержать дальнейшие покушения неприятеля, а сам отправился в укрепление Ахты, чтобы сделать новый набор милиции и снабдить ее порохом, а затем снова вести на границу Самурского округа. К 3-му и 4-му сентября Роту удалось собрать в Рутуне 1200 человек милиции, а в Ахтах 1000 человек, в том числе 300 человек конницы, но вести их на границу не пришлось, так как вечером 5-го сентября внезапно показался в Шиназском ущелье Даниель-бек, захвативший селение Лучек с находившейся там милицией и весь Рутульский магал, за исключением наиба, прапорщика Абу-Муслим-бека, прибывшего со своим семейством под защиту Ахтинского укрепления. 8-го сентября Рот во главе 300 человек конной и 1000 человек пешей милиции, подкрепленный ротою пехоты из Ахтинского гарнизона, предпринял рекогносцировку вверх по реке Самуру и выгнал неприятельские караулы из селения Кахва и Хрюн, но к вечеру того же числа, теснимый огромными массами неприятеля, находившегося под предводительством Хаджи-Мурада, должен был отступить под стены укрепления Ахта, гарнизон которого состоял всего из 300 человек пехоты и 27 артиллеристов. Ввиду явного перевеса неприятельских сил, которые росли с каждым днем благодаря прибытию к Ахтам самого Шамиля, Рот попросил подкрепления у начальника 1-й бригады 21-й пехотной дивизии генерал-майора Бриммера, и 14-го сентября в Ахты прибыла 5-я гренадерская рота князя Варшавского полка, проникшая в укрепление исключительно благодаря своевременно принятым Ф. Ф. Ротом мерам. По прибытии гренадер Рот тотчас же привел укрепление в усиленное оборонительное положение. Вечером 15-го сентября, когда мюриды, предводительствуемые Шамилем, с большим успехом вели осадные работы, Рот был тяжело ранен ружейною пулею, прошедшею чрез шею в левую лопатку, и вынужден был поручить начальствование гарнизоном "на время своего изнеможения" капитану 5-й гренадерской роты Новоселову. Собрав офицеров, Ф. Ф. Рот приказал им "к непременному исполнению", чтобы во всяком случае гарнизон держался до последней крайности, и в случае, если неприятелю удастся ворваться в укрепление, чтобы пороховые погреба были взорваны. Но уже на следующий день, 16-го числа, в полдень, неприятелю удачным выстрелом, пробившим крышу порохового погреба, удалось взорвать до 400 пудов пороху и множество артиллерийских снарядов. Многочисленность неприятеля и удачные его действия побудили Рота отправить донесение командующему войсками генерал-адъютанту князю Аргутинскому, сам же он, несмотря на страдания от раны, обошел укрепление и напомнил изнуренному беспрерывным шестидневным боем гарнизону о священном долге не щадить своей жизни для службы Государю Императору и Русскому оружию. Убедившись в одушевлении солдат, с радостным криком "ура" единогласно клявшихся умереть каждый на своем месте, Рот мужественно защищал крепость, несмотря на успешность осадных работ неприятеля, на удачный взрыв мин и на временный захват отрядами 1-й, 4-й и 5-й батарей. 20-го числа гарнизон крепости отразил ожесточенные атаки противника, который был вдесятеро многочисленнее и проникнут религиозным фанатизмом. 22-го сентября лишенный ближайшего своего помощника, капитана Новоселова, тяжело раненого во время штурма крепости, Рот вторично взял с нижних чинов клятву держаться до последнего человека и стал готовиться к новому штурму, но в это время на выручку Ахтинскому укреплению прибыли войска Дагестанского отряда. В своем донесении главнокомандующему войсками на Кавказе князю M. С. Воронцову от 25-го сентября 1848 г. № 1069 князь Аргутинский, упоминая о защитниках Ахтинского укрепления, находил, что "всех их имена достойны быть произнесены, но умолчать нельзя о полковнике Роте, капитанах Жорже и Новоселове, штабс-капитане Бучкиеве и прапорщике Бенисте. В свою очередь, донося о геройской защите укреплений Ахты Императору Николаю Павловичу, князь M. С. Воронцов писал, что защита эта "равняется с самыми блистательными действиями в этом роде, с тех пор, как Русские занимают Кавказ", и всеподданнейше просил о производстве "достойного начальника" укрепления Ахты полковника Рота в генерал-майоры. Произведенный в 1848 году в генерал-майоры за отличие, Ф. Ф. Рот был в следующем году назначен состоять при Отдельном Кавказском Корпусе и по кавалерии и затем в том же 1849 году назначен был Тифлисским комендантом. В должности этой он пробыл девять лет и был за это время награжден орденом Св. Станислава 1-й степени (в 1850 году) и произведен в генерал-лейтенанты (в 1858 году). В 1858 же году состоялось назначение его на должность начальника Управления сельского хозяйства и иностранных колоний на Кавказе и за Кавказом. В 1860 году Ф. Ф. Рот был отчислен от этой должности с оставлением при Кавказской армии и по армейской кавалерии. Выйдя в отставку, Рот поселился на родине, в Лифляндии, в Пауленгофе, затем жил в Дерпте, где и умер 27-го мая 1880 года. Album Academicum des Kaiserlichen Universitat Dorpat. Bearbeitet von А. Hasselblatt und Dr. Otto, Dorpat. 1884; "Акты, собранные Кавказскою Археографическою Комиссиею, Архив Главного Управления Наместника Кавказского", том X. Издан под редакциею Председателя Комиссии д. с. с. А. Берже, Тифлис. 1885, стр. XXX, 451, 487, 492, 493; "Кавказский Сборник", т. III, стр. 183, 195, 197; "Русская Старина", т. VIII, стр. 601, 613, 614. А. Петров. {Половцов} Johann-Friedrich von Roth) — числившийся по спискам 3-м, генерал-лейтенант; род. в феврале 1793 года, происходил из дворян Лифляндской губернии, образование получил в Дерптском Университете, пробыв в нем на медицинском факультете с 1810 по 1812 год, но курса не кончил. Службу начал в 1-м гусарском полку Российско-Германского легиона, куда поступил юнкером в 1812 году; в том же году был произведен в корнеты. В 1813 году, произведенный в поручики, Рот был переведен во 2-й гусарский полк Российско-Германского легиона, с которым принимал участие в делах против французов до 1814 года. В этом году Рот был прикомандирован к Иркутскому гусарскому полку, к которому и причислен в следующем, 1815 году. В Иркутском полку Рот оставался до 1825 года, когда, в чине ротмистра, был назначен адъютантом к Начальнику 2-й гусарской дивизии генерал-лейтенанту Будбергу 2-му. В 1827 г. он был произведен в майоры с переводом в гусарский эрцгерцога Фердинанда полк, а в следующем, 1828 году по домашним обстоятельствам был уволен от службы. Однако, в отставке он оставался недолго и уже в 1829 году был вновь принят на службу в тот же гусарский эрцгерцога Фердинанда полк. В рядах этого полка Рот принимал участие в усмирении Польского восстания 1831 года, был в нескольких сражениях ранен — ружейною пулею в голову, штыком в левое бедро и пикою в левую лопатку и левый висок. В 1833 году Рот был назначен состоять по кавалерии с утверждением командиром Кубанского линейного казачьего полка, во главе которого принимал с 1834 по 1838 год участие в многочисленных походах против Кавказских горцев. В 1839 году он был произведен в полковники, а в следующем году назначен исправляющим должность коменданта крепости Анапы на место Е. Е. фон Бринка, произведенного в генерал-майоры и назначенного Начальником всей действующей кавалерии в предполагавшуюся в то время большую экспедицию. По отзыву современника, генерала М. Ф. Федорова, Ф. Ф. Рот "по нравственным достоинствам ни в чем не уступал своему предместнику: такой же добрый, внимательный, честный и справедливый, он не изменил ни одного распоряжения прежнего командира, но многое дополнил по указаниям опыта". Между прочим, он предполагал сформировать особый эскадрон из шапсугов и натухайцев. Утвержденный в 1841 году в должности Анапского коменданта, Ф. Ф. Рот в течение с лишком трехлетнего пребывания в этой должности принимал самое деятельное участие в обеспечении вверенной ему крепости от нападений горцев, для чего сам предпринимал против них частые походы. Более значительные из них были предприняты в 1841 и 1842 гг. В 1844 году он был отчислен по запасным войскам, но уже в следующем назначен состоять при Отдельном Кавказском корпусе. В том же году состоялось назначение Ф. Ф. Рота Начальником Самурского округа и Заведующим ханствами Казикумыхским и Кюринским. В 1847 г. Роту пришлось принять участие в большом походе против горцев, вдохновленных Шамилем, причем в мае этого года состоявший под его командою отряд движением на селение Цахур содействовал войскам ген.-лейт, Шварца в деле окончательного изгнания скопищ Даниель-бека из верхних деревень Джаро-Белоканской области. В августе 1848 года на него возложена была охрана Самурского округа от скопищ Елисуйского султана, шедших в авангарде значительных отрядов мюридов, находившихся под предводительством самого Шамиля. Получив 28-го августа извещение о том, что неприятельские толпы в 900 человек конницы и 3000 человек пехоты готовятся напасть на селение Ихрек, Рот немедленно командировал на помощь жителям этого селения бутульского наиба прапорщика Абу-Муслим-бека с Самурскими беками, которые при мужественной поддержке местных жителей разбили неприятеля и прогнали его за гору Куртай, захватив при этом знамя Муса-Хаджи, главного начальника вторгнувшейся партии. Однако, уже 30 числа мюриды, посланные ускорившим свое движение Даниель-султаном, снова показались у селения Ихрек в количестве около 1000 человек. На этот раз Рот во главе милиции лично встретил и обратил их в бегство. Вынужденный недостатком провианта распустить милицию, он оставил в селении Лучек 800 человек, чтобы этим удержать дальнейшие покушения неприятеля, а сам отправился в укрепление Ахты, чтобы сделать новый набор милиции и снабдить ее порохом, а затем снова вести на границу Самурского округа. К 3-му и 4-му сентября Роту удалось собрать в Рутуне 1200 человек милиции, а в Ахтах 1000 человек, в том числе 300 человек конницы, но вести их на границу не пришлось, так как вечером 5-го сентября внезапно показался в Шиназском ущелье Даниель-бек, захвативший селение Лучек с находившейся там милицией и весь Рутульский магал, за исключением наиба, прапорщика Абу-Муслим-бека, прибывшего со своим семейством под защиту Ахтинского укрепления. 8-го сентября Рот во главе 300 человек конной и 1000 человек пешей милиции, подкрепленный ротою пехоты из Ахтинского гарнизона, предпринял рекогносцировку вверх по реке Самуру и выгнал неприятельские караулы из селения Кахва и Хрюн, но к вечеру того же числа, теснимый огромными массами неприятеля, находившегося под предводительством Хаджи-Мурада, должен был отступить под стены укрепления Ахта, гарнизон которого состоял всего из 300 человек пехоты и 27 артиллеристов. Ввиду явного перевеса неприятельских сил, которые росли с каждым днем благодаря прибытию к Ахтам самого Шамиля, Рот попросил подкрепления у начальника 1-й бригады 21-й пехотной дивизии генерал-майора Бриммера, и 14-го сентября в Ахты прибыла 5-я гренадерская рота князя Варшавского полка, проникшая в укрепление исключительно благодаря своевременно принятым Ф. Ф. Ротом мерам. По прибытии гренадер Рот тотчас же привел укрепление в усиленное оборонительное положение. Вечером 15-го сентября, когда мюриды, предводительствуемые Шамилем, с большим успехом вели осадные работы, Рот был тяжело ранен ружейною пулею, прошедшею чрез шею в левую лопатку, и вынужден был поручить начальствование гарнизоном "на время своего изнеможения" капитану 5-й гренадерской роты Новоселову. Собрав офицеров, Ф. Ф. Рот приказал им "к непременному исполнению", чтобы во всяком случае гарнизон держался до последней крайности, и в случае, если неприятелю удастся ворваться в укрепление, чтобы пороховые погреба были взорваны. Но уже на следующий день, 16-го числа, в полдень, неприятелю удачным выстрелом, пробившим крышу порохового погреба, удалось взорвать до 400 пудов пороху и множество артиллерийских снарядов. Многочисленность неприятеля и удачные его действия побудили Рота отправить донесение командующему войсками генерал-адъютанту князю Аргутинскому, сам же он, несмотря на страдания от раны, обошел укрепление и напомнил изнуренному беспрерывным шестидневным боем гарнизону о священном долге не щадить своей жизни для службы Государю Императору и Русскому оружию. Убедившись в одушевлении солдат, с радостным криком "ура" единогласно клявшихся умереть каждый на своем месте, Рот мужественно защищал крепость, несмотря на успешность осадных работ неприятеля, на удачный взрыв мин и на временный захват отрядами 1-й, 4-й и 5-й батарей. 20-го числа гарнизон крепости отразил ожесточенные атаки противника, который был вдесятеро многочисленнее и проникнут религиозным фанатизмом. 22-го сентября лишенный ближайшего своего помощника, капитана Новоселова, тяжело раненого во время штурма крепости, Рот вторично взял с нижних чинов клятву держаться до последнего человека и стал готовиться к новому штурму, но в это время на выручку Ахтинскому укреплению прибыли войска Дагестанского отряда. В своем донесении главнокомандующему войсками на Кавказе князю M. С. Воронцову от 25-го сентября 1848 г. № 1069 князь Аргутинский, упоминая о защитниках Ахтинского укрепления, находил, что "всех их имена достойны быть произнесены, но умолчать нельзя о полковнике Роте, капитанах Жорже и Новоселове, штабс-капитане Бучкиеве и прапорщике Бенисте. В свою очередь, донося о геройской защите укреплений Ахты Императору Николаю Павловичу, князь M. С. Воронцов писал, что защита эта "равняется с самыми блистательными действиями в этом роде, с тех пор, как Русские занимают Кавказ", и всеподданнейше просил о производстве "достойного начальника" укрепления Ахты полковника Рота в генерал-майоры. Произведенный в 1848 году в генерал-майоры за отличие, Ф. Ф. Рот был в следующем году назначен состоять при Отдельном Кавказском Корпусе и по кавалерии и затем в том же 1849 году назначен был Тифлисским комендантом. В должности этой он пробыл девять лет и был за это время награжден орденом Св. Станислава 1-й степени (в 1850 году) и произведен в генерал-лейтенанты (в 1858 году). В 1858 же году состоялось назначение его на должность начальника Управления сельского хозяйства и иностранных колоний на Кавказе и за Кавказом. В 1860 году Ф. Ф. Рот был отчислен от этой должности с оставлением при Кавказской армии и по армейской кавалерии. Выйдя в отставку, Рот поселился на родине, в Лифляндии, в Пауленгофе, затем жил в Дерпте, где и умер 27-го мая 1880 года. Album Academicum des Kaiserlichen Universitat Dorpat. Bearbeitet von А. Hasselblatt und Dr. Otto, Dorpat. 1884; "Акты, собранные Кавказскою Археографическою Комиссиею, Архив Главного Управления Наместника Кавказского", том X. Издан под редакциею Председателя Комиссии д. с. с. А. Берже, Тифлис. 1885, стр. XXX, 451, 487, 492, 493; "Кавказский Сборник", т. III, стр. 183, 195, 197; "Русская Старина", т. VIII, стр. 601, 613, 614. А. Петров. {Половцов} Борьба горцев за освобождение от колониального гнета занимает особое место в мировой истории. Освободительная борьба под руководством Шамиля нашла отражение в трудах историков мира. Колониальную политику царизма на Кавказе осуждали В.Г. Белинский, А.Герцен, Н.Чернышевский, А.С.Грибоедов, А.С.Пушкин, Л.Н.Толстой, К.Маркс, Ф.Энгельс. Не вдаваясь в оценку деятельности выдающихся исторических личностей, в свою очередь, хотелось бы подчеркнуть, что эта борьба носила национально-освободительный характер, главенствующая роль в ней принадлежит горцам Дагестана.