Наталья Богатырёва брошюрка про шурку творческий портрет Писателя, драматурга, сценариста Александра Курляндского юмор – это состояние духа
| Вид материала | Документы |
- Урок литературы в 6 классе тема: «Левша это…», 39.38kb.
- Добро и зло в повести Н. В. Гоголя «Портрет» Гоголь назвал свою повесть «Портрет»., 56.91kb.
- Дэвиду Уорку Гриффиту, бросившему театр ради работы в кино. Кто знает, может, как раз, 749.91kb.
- Наталья Викторовна «кто виноват в судьбе матрёны?», 129.49kb.
- Урок литературного чтения ( внеклассное) 3 класс Г. Снегирёв. «Про пингвинов», 61.28kb.
- Учебник: / Страницы, 35.46kb.
- Василий Макарович Шукшин рассказы, 3282.5kb.
- Тема : Пёстрые рассказы А. П. Чехова, 58.81kb.
- Григорий Петрович «Учение о спасении и гармоничном развитии», 472.28kb.
- Темы: Павел Любимцев в славном городе Звенигороде «ИноCтранная кухня» в Италии, 86.54kb.
Наталья Богатырёва
БРОШЮРКА ПРО ШУРКУ
Творческий портрет
Писателя, драматурга, сценариста
Александра Курляндского
ЮМОР – ЭТО СОСТОЯНИЕ ДУХА
Воспоминания нужно создавать сегодня.
Ведь это лучшее, что у нас есть.
Александр Курляндский
Если кому-то не посчастливилось лично быть знакомым с Александром Курляндским, то персонажей, которых он придумал: Волка, Зайца, попугая Кешу - знают все! Те, кто постарше, наверняка помнят юмористические рассказы, которые он сочинял сам и в соавторстве с Аркадием Хайтом. Александр Курляндский – человек многогранный. Автор сценариев мультипликационных и художественных фильмов, пьес, рассказов, повестей для детей и взрослых. Художник, кулинар, а главное – хороший человек, надёжный товарищ.
Я первый раз пришла к нему в мастерскую. На верхней площадке меня встретил высокий подтянутый человек с густой кудрявой седеющей шевелюрой, в шортах и домашних шлёпанцах. Шла – робела: а вдруг начнёт остроумничать! Они, писатели-юмористы, наверное, и в обычной жизни злые на язык. А он оказался деликатный, отзывчивый и очень добрый. И скромный до ужаса.
История жизни Александра Курляндского – кроме шуток! - это история развития отечественного юмористического жанра в 50-90-е годы ХХ века. Издание, которое вы держите в руках, не претендует ни на масштабное исследование советской юмористики вышеозначенного периода, ни даже на детальное изучение разнообразного и обширного творческого багажа Александра Курляндского. Но, хочется надеяться, кое-что полезное о времени, отразившемся в произведениях этого писателя, и о нём самом из этой книги извлечь можно.
И ещё. Вообще-то на обложке должно быть два автора. Потому что Александр Ефимович, оставив на время свои собственные произведения, несколько раз вычитывал рукопись, как профессиональный редактор. Умно и тактично поправлял. Да ещё и название придумал. Да ещё и несколько вариантов предложил: «Как делается смешное», «Воспоминания надо создавать сегодня» и даже – «Брошюрка про Шурку».
Александр Курляндский
РЕЗЮМЕ
Родился – 1938. Образование – высшее, Московский строительный институт, инженер. Два года работы прорабом на стройках коммунизма. Ставил унитазы и смывные бачки. Затем два года офицером советской армии. Строил всякие секретные объекты, которые сейчас ломают.
Творить начал с детства. Выгоняли из школы, из института (шутка). Из школы – не шутка.
Писал капустники, затем юмористические рассказы в различные печатные и непечатные (радио, телевидение) органы, в самые популярные развлекательные передачи: «С добрым утром!», Клуб «12 стульев», телевизионный «Огонёк» и т.д. Автор нескольких юмористических книг.
Затем стал работать в кинематографе. Сначала в коротком жанре: более 50 сюжетов в «Фитиле» и «Ералаше». Затем мультфильмы. Очень много, думаю, штук 50. Особенно популярны серии «Ну, погоди!» (в соавторстве). Отдельные выпуски проданы более чем в сто стран.
Премии. Государственная СССР (1988 г.), Болгарии, Италии, Испании и ещё где-то на фестивалях анимационного кино за лучшие фильмы.
«САТИРА – ЖАНР ОПАСНЫЙ»,
ИЛИ РАННЕЕ ПРОЗРЕНИЕ
А.Курляндский. Фамилия у меня – да, древняя. Но к князьям и графьям вряд ли я имею прямое отношение. Курляндия и Лифляндия, как их называли в старину, – правая и левая сторона Латвии. Наверное, мои предки были выходцами оттуда. Как бы то ни было, один мой дед, тот, у которого фамилия Курляндский, из Перми, другой - с Украины.
Помню себя лет с трёх в эвакуации в Свердловске. Я поссорился с родителями и решил их напугать: уйти из дома. А они говорят: «Ну и пожалуйста!» Мама надела на меня шубку, и я вышел из подъезда с намерением уехать куда-нибудь на машине, которая стояла у дома (как выяснилось, поломанная). Чернильная ночь, холод, снег, а вернуться самолюбие не позволяет. Я спрятался под лестницей и ждал, пока не открылась дверь и родители не пошли меня искать… Потом мы вернулись в Москву и жили на Покровке, в Старосадском переулке. В школе было замечательно весело.
Н.Богатырёва. Школа была обычная?
А.Курляндский. Обычная. А вы думаете, для недоразвитых?.. Я был шутником, прогульщиком, любил смешить своих одноклассников. Зимой катались на коньках на Чистых прудах, с приятелем Вовкой Чупровым бегали в «Колизей» смотреть кино… Потом детские эти впечатления отразились в повести-сказке «Моя бабушка – ведьма». В школе я начал сочинять. Издавал рукописный журнал «Клизма», в котором описывались всякие школьные события и, конечно, были карикатуры на учителей. В первом номере так определил направление журнала: «Назначение клизмы – прочищать застои и запоры в мозгах людей». Однажды во время урока журнал ходил по рукам, ребята громко смеялись. Классная руководительница взяла журнал, увидела карикатуру на себя, и меня попросили сходить за родителями. Так я понял, что сатира – жанр опасный.
В школе у меня было два дневника. Один для любимых предметов, по которым я получал всегда «пятёрки»: физика, геометрия, алгебра. А для плохих оценок у меня был второй дневник. Родители его никогда не видели.
«НУ И КАК ВАМ НРАВИТСЯ ЭТОТ КУРЛЯНДСКИЙ?»
А.Курляндский. Я учился в школе №661 на углу Колпачного переулка и Покровки. И самые дорогие воспоминания связаны у меня с первой учительницей, Марией Григорьевной. Я уже не могу вспомнить каких-то конкретных историй, но осталось ощущение тепла. Она была очень добрым человеком. А вот с другими учителями отношения складывались по-разному. Я любил предметы, где нужно было проявлять сообразительность: геометрию, физику (на одном уроке физики даже вывел формулу конического маятника). И очень не любил уроки, которые нужно зубрить: химию, французский язык. Поэтому у меня были очень сложные отношения с француженкой, Ниной Николаевной Федотовой.
Она была заслуженной учительницей и в числе очень заслуженных учителей получила орден Ленина. Она была очень полная, и, когда шла между рядами, орден Ленина лежал горизонтально… Я не был в числе её любимцев и на хорошие оценки рассчитывать не мог. Но однажды нам задали сделать «вокабулёр» - словарик. Я разукрасил его разными зверюшками и получил «пять». Тогда у меня возникло честолюбивое желание получить эту же оценку в четверти. Я начал прогуливать, и Нина Николаевна была вынуждена поставить эту «пятёрку». Но зато каждый раз потом, вызывая меня к доске и ставя очередную «двойку» или «тройку», она говорила: «Ну и как вам нравится этот Курляндский, бывший отличник?» И до сих пор мне снится один и тот же сон, что меня должны вызвать на уроке французского. Частично я сублимировал это гнетущее ощущение в повести-сказке «Моя бабушка – ведьма». Там есть учительница французского языка Нина Николаевна. Она не имеет ничего общего с реальной Ниной Николаевной, кроме имени и того ощущения страха, который она вызывает у главного героя…
КАК Я ПЕЛ В ХОРЕ
А.Курляндский. Меня записали в школьный хор, который тогда репетировал «Гимн демократической молодёжи». И когда хор вместе со мной запел эту песню, учительница музыки сказала: «Кто-то фальшивит». Я понимал, что – я, но было стыдно признаться. Тогда она велела одной половине петь, а другой помолчать. Та половина, где меня не было, спела правильно. Так она делила хор до тех пор, пока не осталось два человека. И тогда я просто ушёл. Так что со слухом у меня не очень. Поэтому когда меня звали в передачу «В нашу гавань заходили корабли», я отказался. Но, видимо, мечта иметь хороший слух отразилась в финале повести «Моя бабушка - ведьма», где у героя вдруг прорезается голос.
Н.Богатырёва. Тем не менее, Александр Курляндский и сам, и в соавторстве с Аркадием Хайтом написал много песен, в основном пародий, ремейков, или, как тогда говорили, подтекстовок на тогдашние шлягеры.
«А КТО Я ЕСТЬ? ПРОСТОЙ СОВЕТСКИЙ ПАРЕНЬ»
А.Курляндский. В своё время мы с Хайтом для эстрадного коллектива Дома журналистов «Вёрстки и правки» придумали пародию на песню «А кто я есть? Простой советский парень», которую исполнял знаменитый в те годы Вадим Мулерман. В нашей песне были такие, например, слова: «А что я ем? Парную осетрину, простую русскую еду… А с кем дружу? Дружу с Серёжкой, советским маршалом простым, он за меня в огонь и в дым… А с кем я сплю? С кинозвездою, с простой советскою женою, с артисткою заслуженною…» А в последнем куплете была разгадка всей песни: «А где живу? В обычном доме, в своём простом особняке, что на Москве стоит реке» - в особняках на Мосфильмовской жили партийные бонзы. Я сказал Марику Розовскому, что это наша с Хайтом пародия, которая даже в книжке напечатана. Он пригласил меня на «Песни нашей коммуналки» и, когда прозвучал «Простой советский парень», сказал: «Мы думали, что это народная песня, но среди нас сегодня её автор». И поднял меня под аплодисменты зала.
ИНСТИТУТ
КАПУСТНИКИ
А.Курляндский. Мои родители были инженерами-связистами и хотели, чтобы я пошёл по их стопам. А я в детстве мечтал жить на необитаемом острове. Когда подрос и поумнел, собирался поступать в МАИ, хотел строить самолёты. Но в результате оказался в Московском инженерно-строительном институте - МИСИ им.Куйбышева, на факультете теплогазоснабжения и вентиляции. В институте познакомился с Аркадием Хайтом, который был на курс младше. Однажды дежурили в народной дружине. Я, как старший, второкурсник, был главой «тройки», а Хайт и другие ребята были у меня в подчинении. И Хайт тогда поразил меня своей смешливостью. Он всё время хохотал, быстро и громко говорил… А потом надо было писать очередной капустник, и мне сказали, что на первом курсе есть смешной, остроумный парень. Это оказался всё тот же Хайт.
Вместе мы начали сочинять сценарии капустников. В строительном институте был коллектив под названием «СНИП». «СНИП» - это «Строительные нормы и правила». В нашем капустнике, как в сценках Райкина, разные люди расшифровывали это по-своему, слева направо и справа налево. Студенты: «Смех Необходим И Полезен», «Сами Написали И Поставили» «Потанцуем И Накиряемся Сегодня». Преподаватели: «Собираются, Надсмехаются, Институт Позорят», «Самодеятельность Наша Институтская – Поганная», «Проверим, Изучим, Накажем, Снимем со стипендии». Нянечка: «Снова Намусорили И Покурили. Придётся Их Начальству Сообщить». Доценты и профессора: «Смеются Над Институтской Профессурой». И – справа налево: «Погодите. Ещё (видимо, предполагалось, что технари пишут «Ищё» - Н.Б.) Наступит Сессия».
Свои сценарии и сценки из капустников мы записывали в тетрадочках, вместо лекций.
Н.Богатырёва. У хорошего хозяина ничего не пропадает. Александр Курляндский больше сорока лет хранит тетрадки студенческих лет, где вперемешку с формулами и обрывками лекций - сценарии капустников, наблюдения, интересные мысли. Из этих записей видно, как рос писатель-юморист. Как смешное и нелепое в жизни давало пищу для гротесковых образов.
Студенческие опусы хранятся в «Папке N1» под названием «О повышении качества сатиры и юмора». На ней торжественная надпись: «Начата 19 октября 1960 года». Это черновики рассказов, сценарии – то, с чего, собственно, и начинался творческий дуэт Курляндский-Хайт.
В 50-е годы накануне Международного фестиваля молодёжи и студентов началась повальная мода на капустники. Каждый вуз имел свою студенческую команду авторов и исполнителей. В МГУ блистал Марк Розовский. В МАИ – Эдуард Успенский и Феликс Камов. В Первом медицинском институте – Альберт Аксельрод, Аркадий Арканов и Григорий Горин. В МГПИ – Юрий Визбор, Пётр Фоменко, Юрий Ряшенцев, Владимир Красновский. Роль капустников в студенческой жизни была настолько велика, что проводились большие конкурсы, фестивали капустников. На одном из них лауреатом стал Первый медицинский институт.
Капустник обычно начинался со вступительной песенки. Как, например, вот эта, написанная Курляндским и Хайтом по случаю гастролей самодеятельности МИСИ в Ленинграде. Незатейливый и местами неуклюжий текст компенсируется жизнерадостным настроем:
Привет от весёлых московских ребят,
Везёт наш эстрадный коллектив в Ленинград.
Журнал, что взяли с собою, мы СНИПом зовём,
Расскажет он вам, как мы живём.
Пусть шутка и песня со сцены летят,
Пусть в зрительном зале улыбки горят.
Тихонько колёса на стыках стучат,
Они отбивают: «В Ленинград, в Ленинград!»
Мы ждём с волненьем встречи,
И новых друзей нам хочется видеть поскорей.
А потом шли короткие сценки на темы многотрудной студенческой жизни. Круг этих тем не был особенно широким. Лекции, экзамены, турпоходы, еда в студенческой столовой, вредные преподаватели – обо всём этом можно было услышать с самодеятельной сцены любого вуза. Насколько это было смешно, зависело от остроумия авторов и таланта доморощенных актёров. У студентов МИСИ с чувством юмора было всё в порядке, и традиционные «капустные» темы получали у них новое звучание.
Сессия, экзамены. Эта тема - самая частая в студенческих капустниках. Курляндский и Хайт, чтобы разнообразить её решение, разыгрывают своё действо то в далёком прошлом, то в будущем.
На машине времени
На сцене первобытные, одетые в шкуры. За поясом у каждого молоток и зубило (писательные принадлежности) («Писательные» - это хорошо сказано! – Н.Б.) Висит объявление: «Студенты, ликвидируйте хвосты в пещере врача!» (Игрой слов они не злоупотребляли, но если использовали этот приём, то получалось смешно и не плоско. Реприза, построенная на игре слов: «хвосты» – задолженности и «хвосты» – атавизм первобытных людей, - звучала неизбито и остроумно – Н.Б.)
Через сцену в модной тигриной шкуре идёт чувак каменного века. (Все эти словечки: «писательные принадлежности», «чувак», проскочившие в текст явно бессознательно, - здорово передают мальчишескую непосредственность авторов! – Н.Б.)
Чувак. Пламенный привет, парни! (Явная пародия на стиляг с их нарочитой развязностью, особым жаргоном – Н.Б.) Звероведение сдаёте?
Все. Да, звероведение. (Окружают его, рассматривают шкуру).
Второй. Где достал?
Чувак. Что, нравится? Фирменная шкура! Вчера за ней в Тигрсбыте питекантропы убивались. Но у меня там своя девочка работает.
Первый. Хорошая?
Чувак. Щебечешь! Стрижка по последней моде, до пояса, мокасины каменные, бусы железные. Отец – руководитель артели по ловле звероящеров. Отдельная пещера со всеми удобствами. (Сатира на мещанский меркантилизм и протекционизм – Н.Б.)
Третий. Стой! А почему ты сегодня сдаёшь, ведь ты с другого потока?
Чувак. Да я в прошлый раз не сдал. Забыл, сколько концов у палки. (Снова уничижительная сатира на тогдашнюю «золотую молодёжь», к которой авторы относились не слишком хорошо – Н.Б.)
Первый. Мой отец бы с меня за это шкуру содрал. Он и так мне каждый день твердит: «Нужно добросовестно трудиться, чтобы построить феодализм хотя бы в одной стране» (В зрелом своём творчестве А.Курляндский будет постоянно пародировать образцы массовой культуры и всяческие лозунги. Социальная ирония начала проявляться ещё в студенчестве! – Н.Б.)
Сцену пересекает существо на четырёх ногах, с учебником геодезии под мышкой.
Студент (удивлённо). А это что такое?
Чувак. А, плебей, первокурсник. Серый совсем, ещё на четырёх ногах ходит.
Студент. Нет, у нас не так. На первом курсе ещё ничего, держится. А вот к пятому не выдерживает, на четвереньках ползает, бледный вид имеет. Ты вот скажи, например, как у вас к толстым студентам относятся?
Первый. Положительно. Кушают.
Студент. Как?
Первый. Сначала убивают. Потом готовят.
Студент. Я же говорю, как у нас. Только методы другие. У нас как увидят, что у студента цветущий вид, сразу – бац! – ему общественную нагрузку. Выдерживает – ему вторую, третью.
Третий (злорадно). А потом убивают?
Студент. Нет, зачем убивать. Сами мрут как мухи.
Второй (мечтательно). Цивилизация!
Чувак. А как насчёт пещер?
Студент. Каких пещер? А, насчёт хат? Да вот обещают всех обеспечить. (Отражение хрущёвской жилищной реформы: каждой семье по квартире, пусть крошечной, но отдельной - Н.Б.)
Затем новые знакомые зовут студента в «Студенческий кабачок» попробовать «импортный напиток из Африки» «Слеза крокодила». Ведь «такое событие раз в жизни бывает, а экзамены два раза в год сдают». В кабачке студент наблюдает «новомодный танец» «Страсть ихтиозавра».
Студент. Хороший танчик! У нас за такой же танец двоих из института выгнали (Отголоски борьбы с джазом и рок-н-роллом- Н.Б.) (Выпивают, закусывают) А у вас неплохо кормят. (Через много лет почти такой же фразой прославится Кот из эпопеи про Кешу: «А нас и здесь неплохо кормят» - Н.Б.) Даже мясо дают. Не то что у нас: сосиски с недоквашенной капустой.
Потом студенты разных эпох обсуждают проблему отчисления нерадивых студентов. При первобытном строе таких студентов – «сразу в котёл». «Мол, будь любезен, возвращай средства, потраченные на тебя общиной. Экономия!» (И через 50 лет звучит актуально. Не даром же в министерстве образования давно обсуждается закон о возвращении выпускником вуза, не работающим по специальности, тех средств, которые государство потратило на его обучение – Н.Б.)
Чувак (поддевает вилкой кусок мяса). Вот этот, например, последнюю сессию не выдержал. Каменоведение не посёк. Ну и худ же, подлец!
Студент (сомневаясь). Брось, такими вещами не шутят.
Чувак. Какие шутки! Вот только вчера весь профком сняли за развал работы. А сегодня, пожалуйста! (Открывает меню, читает) Поступили свежие члены профкома.
Студент (вытирает пот). Хорошо ещё, что я не в ваше время живу, а то я в групповом бюро тоже ни черта не делал.
Все (поднимаясь с ножами и вилками). Что?
Студент, закрытый ими, начинает кричать. Гаснет свет.
Студент. Не надо! Больно! Пустите, у вас руки холодные! Не хочу с вами! Хочу в будущее!
Потом действие переносится в далёкое будущее. Учёные дебатируют вопрос, можно ли считать студентов ХХ века людьми. Первый оратор сомневается. Студенты передвигались, судя по всему, на четвереньках. В доказательство демонстрируется фотография студентов, собирающих картошку, то есть «примитивным способом добывающих себе из земли пищу». «Я много читал, ездил на раскопки, - продолжает оратор. - Там мы часто находили их измождённые скелеты, их деформированные черепа, которые трещали и расползались под напором насильно втиснутых в них знаний».
Затем появляется студент ХХ века. Его эмоциональная речь насыщена подробностями студенческого быта конца 50-х-начала 60-х годов. Это и обязательные кроссы в выходные дни. И принудительное распространение лотерейных билетов, сбор от которых шёл на сооружение какого-нибудь памятника или на другие культурно-общественные нужды. Это и молодёжный жаргон тех лет: «лаба - студенческий оркестр, не брезгающий брать деньги за выступления даже в своём институте».
Дальше действие переносилось в сумасшедший дом, куда попадают студенты после сессии, и т.д.
Уже в этих ранних опытах Курляндского и Хайта встречаются забавные и неожиданные сюжетные повороты, удачные репризы. Реприза, или словесный трюк, анекдот, - это главный атрибут эстрадных миниатюр. Пройдёт совсем немного времени, и вчерашние студенты, беззаботно хохмившие с институтской сцены, выйдут на большую эстраду, а их шутки услышат миллионы радиослушателей и телезрителей. Это всё впереди, но уже по этим остроумным словесным выпадам можно судить о способностях начинающих авторов.
Туристические походы. Это было время повального увлечения туризмом. Естественно, что походы и слёты были одной из главных тем капустников. «Луга топтали, лес рубили. Взрывали нитротолуол, и в упоенье стёкла били… Эх, до чего турист дошёл!»
Военные сборы. Это мероприятие служит источником не менее сильных впечатлений, чем походы. Интересно, что в «Маленькой сценке из жизни студентов в военных лагерях», написанной под впечатлением сборов, под сатирическим прицелом оказываются не тупоумные военные начальники, а студенты. Армейские анекдоты и злые пародии на деятелей военной кафедры появятся позднее, но не у Курляндского с Хайтом. Они самокритичны и склонны высмеивать недостатки своего брата-студента: неуёмное молодечество и буйство, как в сценке про турслёт, или злоупотребление жаргоном, как в этом фрагменте.
Сержант. Рядовые Иванов, Кикнадзе и Бройда, два шага вперёд! Вам поручается тактическая задача взять языка. Рядовой Иванов, как вы уясняете себе задачу?
Иванов. Значит, так. Двое на шухере…
Сержант. Отставить!
Иванов. Ну, в разведке. Я подхожу сзади, окликиваю. Он, значит, поворачивается. А ему хрясь по будке!
Сержант. Отставить! Рядовой Кикнадзе!
Кикнадзе. За-а-ачем его брать? Кому он нужен?
Сержант. Отставить!
Кикнадзе. Ну а если брать, то вот как брать. Всем троим сапоги снять, чтоб не скрипели, чтоб тихо было. Я к нему помаленьку подползаю, а потом прыг как кошка – и за горло!
Сержант. Ну?
Кикнадзе. А потом по роже!
Сержант. Отставить! Рядовой Бройда!
Бройда. Сначала его нужно окружить, потом подползти, а когда он начнёт засыпать, то можно на него наброситься. Схватить, связать руки, желательно и ноги, заткнуть рот…
Сержант. Ну а потом?
Бройда. Ну а потом набить ему лицо.
Да, пока предметом шуток молодых авторов становятся разнообразные стороны студенческой жизни, а не глобальные социальные явления и человеческие пороки. Но движение от частного к общечеловеческому уже намечается.
Студенческое научное общество (СНО). Особой любовью к учёбе и научным изысканиям будущие писатели-юмористы, судя по всему, не пылали: вместо лекций в их тетрадях, в основном, сценарии. Потому-то энтузиазм однокашников, погружённых в лекции и проекты, вызывает у них дружескую насмешку. Александр Курляндский, например, так пародирует темы студенческих научных работ: «Канализация как источник теплоснабжения». В сценке «Полицейские и воры», сочинённой по мотивам популярного тогда итальянского кинофильма, полицейский гонится за вором, чтобы записать его в Студенческое научное общество.
Вор. Святой Антоний, что я ему сделал плохого?
Полицейский. Вступи в СНО, и я от тебя отстану!
Вор. Сначала догони меня!
Полицейский. Я тебя догоняю уже целый семестр. Всё равно я тебя догоню. Зачем нам обоим мучиться? Лучше вступи в СНО!
Вор. Вступить в СНО? А что будут есть мои дети?
Полицейский. Твои дети! А о чужих детях ты не думаешь? Им так же нужно кушать, как и твоим. А если я не притащу тебя в СНО, то меня уволят из института.
Вор. Почему всегда начинают с меня? Кто первый сдаёт деньги на сооружение очередного памятника? Кого первым снимают со стипендии? А теперь ещё и в СНО надо вступать первым.
Полицейский. Но ты же вор, а вор должен быть наказан.
Вор. Я вор? А что бы ты стал делать, если бы тебя сняли со стипендии?
Полицейский. Но не обязательно же воровать. Можно делать чертежи первокурсникам…
Это важная подробность тогдашней студенческой жизни! Александр Курляндский говорит, что практика изготовления чертежей за деньги уже тогда была широко распространена как один из источников студенческого дохода. Однокурсник Курляндского, встретив его спустя много лет после окончания института, вдруг признался: «Ты единственный, кто мне чертежи делал бесплатно».
Полицейский. Можно, наконец, обратиться в кассу взаимопомощи.
Вор. В кассу взаимопомощи! Я её вскрыл на прошлой неделе. Там не казалось ни сантима!.. Скажи, а деньги в СНО платят?
Актуально и по сей день. В кассе взаимопомощи во все времена нелегко было достать денег и бедным студентам, и преподавателям, которые были ненамного богаче!
Полицейский. Платят… профессорам.
Имеется в виду зарплата, а вовсе не взятки за курсовой или дипломный проект. А студенты, дескать, на голом энтузиазме трудятся.
Распределение. Пока в начале 1990-х годов не была отменена практика распределения выпускников на конкретное, не всегда географически и материально приемлемое, место работы, эта проблема весьма волновала студентов. Страна нуждалась в специалистах. И те, кто хотели остаться в Москве, приходили в ужас от перспективы отправиться куда-нибудь в заполярную тундру или в казахские степи. Правда, много было и примеров искреннего энтузиазма и романтического порыва, когда студенты рвались на Дальний Восток, на Сахалин. Хотелось увидеть мир, который, как справедливо полагали они, не ограничен Садовым кольцом Москвы. Сценка «Анадырь» как раз об этом.
Комиссия. Следующий! Фамилия?
Студент. Пуговкин.
Комиссия. Пуговкин, ха-ха-ха! В Анадырррь!
Студент. Мне нельзя! Там холодно. Там же птицы мёрзнут на лету. А у меня (достаёт справку) и-нфаркт, и-нсульт, и-шиаз и вообще я и-диот!
Комиссия. Идиот! Ха-ха! Вон отсюда! Следующий. Фамилия?
Студент. Александров.
Комиссия. В Анадырь!
Студент. Чего-чего? Я за родной факультет на ринге страдал, по пересечённым местностям кроссы бегал. Да я… А меня… в Анадырь! За что?
Комиссия. Следующий! Фамилия?
Студент. Скворцов.
Комиссия. У нас ничего не осталось.
Студент. А я хочу в Анадырь!
Комиссия. Куда?
Студент. В Анадырь.
Комиссия. Что, подъемных захотелось? В Москву его, прорабом! Ха-ха-ха!
Стиляги. Атрибуты этой моды – узкие брюки, ботинки «на манной каше», крикливая одежда с пресловутым галстуком «Пожар в джунглях», особый жаргон, развязная манера поведения, пристрастие к западным танцам и музыке, в том числе к джазу – всё это подвергалось общественному порицанию и административным гонениям. За стиляжничество могли исключить из института. Дружинники отлавливали стиляг на улицах и резали узкие брюки. Ровесники, как правило, относились к стилягам с брезгливым любопытством. Их критиковала центральная пресса. Даже только что появившийся журнал «Юность», защищавший интересы молодых, ополчился на стиляг за «низкопоклонство перед Западом». Внесла свою лепту и студенческая самодеятельность. Это было уже не беззлобное подтрунивание, а жёсткая сатира. Чувствовалось, что молодым авторам, в том числе и Курляндскому с Хайтом, стиляги не очень-то нравились.
В одной из интермедий юноши и девушки «подзаводились под рок-н-ролл», а ведущий между тем произносил такой монолог: «Фигуры корёжатся в синем дыме, в коньячной луже плавает шпрот. Почему эти люди стали такими? И откуда к нам такое идёт? Кому подражают эти герои? Для нас такая весёлость дика. Где они откопали такое? У каких народов? В каких веках?» Обличительный пафос этих строк был вполне в духе тех лет. Но это был искренний пафос. И протест против «тлетворного влияния Запада», отвращение к «низкопоклонству перед всем иностранным» – всё это не было конъюнктурным, а шло от сердца.
А.Курляндский. Стилягами часто были сыночки и дочечки влиятельных людей. Этакая «золотая молодёжь», представители нетрудовой богемы, не очень приятные мне лично. Потом, после института, они стали, по моим представлениям, нормальными людьми. Жизнь их обтесала, меня тоже чему-то научила, и границы между нами стёрлись. Но тогда мне эти ребята не были близки. У них много было выпендрёжа, эпатажа. Так что всё, что написано выше, - искренне и соответствовало моим убеждениям.
Сценки на эти, общестуденческие, темы можно было увидеть в капустнике любого вуза. Но были и свои, специфические, присущие конкретному вузу. У МИСИ, например, это строительная практика.
Капустник-детектив.
Встречаются среди студенческих литературных опытов Курляндского и Хайта настоящие шедевры, выделявшиеся на общем фоне студенческой самодеятельности не только МИСИ. Репризы из капустнического пародийного детектива «Верблюды пошли на водопой» (написан примерно в 1956-1958 годах) стали пословицами, поговорками, анекдотами. Уже тогда Александра Курляндского, как будущего автора иронического детектива «Тайна кремлёвских подземелий», привлекала возможность поупражняться в пародировании детективного жанра.
Капустник-детектив
Сцена 1. Шеф и два шпиона.
Шеф. Итак, мальчики, вам выпала честь участвовать в операции «Корень-квадрат из икс квадрат». Сегодня ночью вы перейдёте границу в районе дяди Васи. В Москву вы доберётесь на экспрессе, причём для отвода глаз вы, Вальтер, убиваете проводника, а вы убиваете Вальтера. Впрочем, можно и наоборот. Указание о переходе границы вы найдёте в этом пакете, который вскроете, перейдя границу.
Другой вариант.
Майор вызывает в кабинет лейтенанта. Подходит к карте, смотрит на схему Шлюзовой набережной (там находилось здание МИСИ). Затем втыкает туда красный флажок.
Лейтенант. Товарищ майор! Лейтенант Бесстрашный по вашему звонку прибыл!
Майор. Вольно! Наши опасения подтвердились, лейтенант. Сегодня в восемь тридцать в строительном институте пропали часы… проставленные старостами в журнале!
Лейтенант. Я это предвидел. На границе нашли помёт, не похожий на куриный! Кроме того, мы перехватили шифровку. ( Вынимает, читает) «Верблюды пошли на водопой. Пора чистить зубы. Паста выслана». Это означает: «Пора действовать, органы потеряли бдительность».
Майор. Узнаю своего старого знакомого Джонсона. Теперь ему не уйти.
Картина 2. На сцене деканат. Майор переодет деканом, лейтенант – секретаршей. Входит студент.
Студент. Борис Иванович, вы меня вызывали?
Майор-декан. Да, садитесь.
Делает знак лейтенанту, тот встаёт в дверях и опускает руку в карман.
Майор пристально смотрит на студента и резко говорит. Вы не были в субботу на лекциях.
Студент испуганно. Что?
Майор поднимается и начинает ходить вокруг студента. В субботу 10 октября вы пропустили лекции и поехали на футбол. Предварительно вы зашли в буфет и съели два пирожка, бутылку кефира и три конфеты «Южная ночь». Затем вы закурили сигарету «Вега» и поехали на стадион. Там к вам подошёл мужчина в сером плаще, синих брюках, чёрных ботинках и в шёлковых носках мышиного цвета с двумя большими полосками. От него пахло коньяком «Двин» и сигаретами «Люкс».
Майор подходит к студенту. Студент выхватывает пистолет и целится.
Майор, не оборачиваясь. Спрячьте вашу игрушку, Вальтер. Пока мы с вами разговаривали, я вынул из неё все пули.
Вбегает военный в штатском. (Хорошо сказано! – Н.Б.)
Военный. Товарищ майор, в 601-й аудитории найден труп.
Майор. Что?
Картина 3. Аудитория, труп, врач, несколько военных в штатском.
Майор входит, кричит трупу с порога. Встаньте, Биль!
Труп продолжает лежать.
Майор. Не притворяйтесь, вы пойманы!
Труп лежит.
Майор подходит и всматривается. Да, кажется, я ошибся. Это не он.
Картина 4. Квартира шпиона. В дверь стучит лейтенант, переодетый Вальтером.
Шпион. Кто там?
Лейтенант. Верблюды пошли на водопой.
Шпион. Пора чистить зубы. (впускает)
Лейтенант. Всё пропало, Картер, надо спасать шкуру.
Шпион. А как же шеф?
Лейтенант. Шеф покончил с собой и сжёг свой труп. Где передатчик?
Шпион. На окне, в банке консервов.
Лейтенант. Руки вверх!
Кабинет майора.
Майор. Так, с трупом всё ясно. Это всего лишь переутомившийся студент.
Самая популярная реприза, придуманная Курляндским для этого детектива, ушла «в народ» и обросла различными вариантами анекдотов. Так студенческая самодеятельность питала неофициальную культуру.
Человек стучится в квартиру. «Кто там?» - (говорит пароль) «Верблюды пошли на водопой» - «А, вы к шпиону? Это этажом выше».
Или ещё. Старый пограничник рассказывал молодому: «А вот, помню, однажды один шпион под видом кабана перешёл границу» - «Как, дядя Вася?!» - «И около речки безымянной пристукнул я его!» - «И что?» - «Настоящим кабаном оказался. Вот до чего враг хитёр».
Становились афоризмами и фразы из капустников.
«Пить маленькими рюмками – всё равно что интегрировать по частям, никакого эффекта!» «Сосиски с недоквашенной капустой» «Турист без водки как невеста без жениха: засохнуть может».
Конечно, на первых порах их литературные опыты были наивными и стилистическими несовершенными. Но это с успехом компенсировалось молодым задором, свежестью взгляда, оптимизмом. Вот образец «капустных» виршей: «Страдаю я, страдал Коперник, Джордано Бруно… погорел. Дневник страдает и вечерник. Страдают все – вот наш удел».
Эти непритязательные забавные стихи и песенки близки студентам во все времена. Ведь как бы ни поменялась за сорок лет форма студенческой жизни, по содержанию она всё та же. Проблемы вечные: сессия, вредные преподаватели, любовь…«Знаю, до утра мне не прилечь, не забыться в сладком сне. На проект надо мне налечь в тишине. Ты меня не ждёшь давным-давно. Значит, ты смогла понять, что чертить я буду всё равно, от доски меня не оторвать» («Тишина»)
«Вот дорога вдаль идёт. Осторожней, пешеход! Берегись, интеллигент, за рулём сидит студент. Он летит на красный свет, задевая парапет. Он виляет на ходу – он сдаёт в ГАИ езду» («Шофёр»)
«Есть сила в подвиге твоём – от ветра защищать проекты и в непогоду под дождём спасать от гибели конспекты» («Песня о старом чемодане». На мелодию песни из репертуара Марка Бернеса «Ну что сказать, мой старый друг»)
«Когда идёшь ты на экзамен, то выбирай длиннее путь. И воспалёнными глазами на мир смотреть не позабудь. Как страшно Гогаладзе имя! (преподаватель математики) Ты ко всему готовым будь. И с домочадцами своими ты попрощаться не забудь. Сомненья сразу же рассеются, когда ты вытянешь билет. И пусть профессор не надеется на положительный ответ». («Когда идёшь ты на экзамен»)
«Помню первый пропущенный час, что тебе не внесла я в журнал. Мне так больно и грустно сейчас, ведь теперь ты прогульщиком стал. Ты на лекции редко ходил. Ты с товарищем бегал в кино. И ты столько часов пропустил, что тебя исключили б давно. Но я тебя берегла. Я честь тебе отдала…» («И старосты могут любить»)
В отдельной тетрадке Александра Курляндского студенческих времён собраны короткие словесные зарисовки с натуры. Наблюдательность, умение видеть и чувствовать смешное помогали развиться таланту писателя-юмориста.
На военных сборах. Первые дни солдатской жизни были особенно тяжёлыми. Однажды ночью произошёл следующий случай. Один из студентов со сна скомандовал: «Раз-два-три!» Другой включился и начал маршировать.
У полковника Аксёнова была электрическая бритва, которой никто, кроме него, не мог бриться: дёргало электрическим током.
Врач был по чину майор, а по национальности еврей. Во время медосмотра он любил сказать одно-два еврейских слова. К нему пошёл на приём Лакшин. Во время осмотра майор сказал Лакшину, чтобы тот не крутил ему пейсы. Уходя, Лакшин приветливо простился с врачом: «Зайгезундс!» («Будьте здоровы!»).
Кончалось время самоподготовки. После длительных объяснений лейтенант спросил: «Кому всё понятно?» Встало несколько человек. Лейтенант закончил свою мысль: «Кому понятно, пойдут чистить картошку, остальные – дорабатывать».
Двое студентов здорово ругались между собой на протяжении всех сборов. Понятно, что в нецензурных выражениях. И вот во время отъезда один по привычке обозвал другого идиотом. Тот вдруг, задумавшись, с болью сказал: «И какой же ты всё-таки, Боря, грубый».
Полковник очень долго рассказывал, как им дали военное снаряжение, боевые сёдла (он служил в кавалерии), и вообще подготавливали к бою. Один из студентов задаёт вопрос: «А лошади у вас были?»
«Когда началась атака и закричали «Ура!», то с конём стало твориться что-то неимоверное. Он так понёс меня вперёд, что я изо всех сил тянул за узду назад: «Хоть немного погоди, проклятый!»»
Случай на базаре. Старуха еврейка нюхает курицу внутри. Грузин-торговец говорит: «Мадам, если вас так понюхать, то тоже будет плохо пахнуть».
Некоторые проектные организации, стремясь получить экономию, стали считать площадь встроенных шкафов за жилую.
А вот и собственное творчество - результат наблюдений.
Ходят слухи, что скоро в целях экономии будут строить комнаты высотой в полтора метра.
Из радиопередачи. Доярка решила: «Отдам-ка я им своих хорошо раздоенных коров».
Надеть декольте.
Во время регистрации брака: сыграли в книгу.
Сыграл в ящик (почтовый).
Получив задание, не торопись. Сначала осмотрись и убедись, что ни у кого из товарищей нет такого.
Модерновый театр: сцена может находиться перед зрителями, над зрителями и сзади зрителей.
Тема для карикатуры: эскалатор; она уходит от него, дежурная пускает эскалатор в другую сторону. (Есть художники-карикатуристы и есть темисты – авторы, придумывающие темы для карикатур. Иногда в одном человеке совмещается и то и другое, как в известном художнике-карикатуристе и писателе-юмористе Михаиле Ушаце, с которым Курляндский и Хайт позднее встретились в эстрадной студии МГУ «Наш дом». Александр Курляндский мог бы стать хорошим «темистом» – идей, способных воплотиться не только в рассказе, но и в рисунке, у него всегда было множество).
Дегустатор: «Я на работе не пью»
ОО – туалет для шахматистов. Молодого мастера спрашивают: «Как к тебе относятся рабочие?» - «Ничего, снисходительно».
Бухгалтер, смотря на годовой отчёт, который не сходится: «Игра цифр».
Русский с 1950 года. Иван Рувимович Абрамович.
Закольцевали, как утку.
За чистоту половых отношений.
Начальник (входя в комнату, где подчинённые играют в домино): Продолжайте, продолжайте, я всего на минуточку.
(Про студенческую столовую) Можно подумать, что здесь готовят, а не подают.
Если бы сосиски были такими же длинными, как очередь!
Пока дойдёт очередь, она уже будет вашей женой.
Шоколадные конфеты «Стронций-90». Пудра «Космическая пыль» (Это уже отголоски тогдашней моды на физиков-ядерщиков и увлечения космосом).
Да, мальчишки-технари показывали неслабый уровень общей культуры! Именно этим «читающим мальчикам» предстояло сказать новое слово на эстраде и в литературе!
ПАРОДИИ
ПАРОДИИ НА ТЕАТРАЛЬНЫЙ АВАНГАРД 50-Х ГОДОВ
Не только студенческий мирок был предметом изображения в капустниках. За стенами института бурлила жизнь. «Оттепель» вызвала мощный всплеск в литературе и искусстве. Начались театральные эксперименты. На один из них – в театре им.В.Маяковского – начинающие авторы немедленно откликнулись задорными пародиями. Для молодого остроумия нет запретных тем, и авторитет великого Н.Охлопкова не спас театральный авангард 50-х годов от язвительных стрел мальчишек-студентов. «Иркутская история» и другие спектакли, поставленные Охлопковым в театре им.В.Маяковского, по тем временам были настоящим модерном. Например, одного героя могли представлять несколько актёров (на самодеятельной сцене этот же приём использовал один из режиссёров театра-студии МГУ «Наш дом» А.Аксельрод в спектакле «Пять новелл в пятой комнате»).
На сцене двое. Рисованный задник «Театр им.В.Маяковского».
Первый студент (в зал). Профессор, почему вы не на сцене?
Голос. Потому что вы в театре Охлопкова, где всё ново и необычно.
Выходит профессор.
Второй студент. Познакомьтесь, вот профессор.
Первый студент. А почему же его четверо?
Голос. Всякий человек состоит из гаммы противоречивых чувств, в том числе и профессор.
Чуть позднее, в период профессионализации, Курляндский и Хайт ещё раз обратятся к теме театрального авангарда и напишут миниатюру про театр им.В.Маяковского для радиопередачи.
Театр как все театры, и всё-таки немножко не такой. Через весь зал тянется деревянный помост. Твоё место почему-то оказалось на сцене, а сценическая площадка, какой-то необычной формы, вынесена далеко вперёд в зал. Человек, поставивший все эти спектакли, - Николай Павлович Охлопков.
ЛИТЕРАТУРНЫЕ ПАРОДИИ
Жанр ПАРОДИИ всё чаще привлекает внимание Курляндского и Хайта. Объяснялось это и свойственной юности критичностью, привычкой не робеть перед авторитетами, и юношеским азартом: а ну-ка, уколем мэтра! Пародировалось всё популярное. Бешеный успех на эстраде имел А.Райкин – Курляндский и Хайт слегка «зацепили» и его (кстати, А.Райкина весьма похоже на самодеятельной сцене изображал и Марк Розовский). Вышел на экраны и сразу стал культовым фильм Э.Рязанова «Карнавальная ночь» - творческий дуэт тут же отреагировал пародией на монолог Огурцова (И.Ильинский), которая прозвучала по радио.
Была в той же радиопередаче и симпатичная пародия на Ильфа и Петрова (глава из «Золотого телёнка»).
Фунт. Моя фамилия Фунт.
Администратор. И этого, по-вашему, достаточно, чтобы врываться к администратору как раз перед творческим вечером Охлопкова?
Фунт. Я Фунт. Мне 90 лет. Я всю жизнь стоял в очередях за билетами. Я стоял до культа, во время культа и после культа. (Чёткая привязка ко времени! Ещё свежи впечатления от ХХ съезда – Н.Ю.). Нет, впрочем, во время культа я не стоял.
Администратор. Перестаньте морочить мне голову.
Фунт. Я Фунт. Мне 90 лет. Мне так дорог театр Охлопкова. Здесь всё так ново. Как во времена моей молодости. И потом, я люблю, когда в театре немножко непонятно. Смотришь на сцену и думаешь: кто из них зритель, а кто актёр? В спектакле «Аристократы» один юноша так удачно играл роль телефона, что, казалось, вот-вот зазвонит. А какой у него хор в «Иркутской истории»! Говорят, весь московский гарнизон занят! Да, Арбузов – это голова. И Охлопков – это тоже голова. Арбузов и Охлопков – это две головы. (Засыпает)
Администратор. Папаша, папаша!
Фунт. Так что дадите вы мне билетик? А то надо мной уже правнук смеётся. Ему легко! Сказал, что на роль Гамлета пробоваться, и всё – проник в театр! А мне, старику, что делать? Я Фунт. Мне 90 лет. Так что дадите билетик?
Администратор. Уходи, уходи, папаша! Нет билетов. Сам Охлопков по контрамарке проходит.
Повести Ильфа и Петрова были тогда популярны в среде «пишущих мальчиков». Не избежали этого увлечения и Курляндский с Хайтом. Эпизод с Фунтом ими неоднократно и весьма продуктивно перерабатывался. В сценке на любимейшую студенческую тему – «Экзамены» - вновь фигурирует герой «Золотого телёнка».
Фунт. Моя фамилия Фунт.
Остап. И этого, вы считаете, достаточно, чтобы врываться к человеку, который готовится к экзамену?
Фунт. Вот вы смеётесь, а моя фамилия – Фунт. Мне 90 лет. Вы завтра пересдаёте экзамен?
Остап. Да-да, пересдаю. Дальше, дальше!
Фунт. Вы видите на мне эту рубашку? Раньше я надевал её только на Первое мая, а теперь ношу каждый день.
Остап. Короче, что вам нужно?
Фунт. Вам не нужен двойник?
Остап. Какой двойник?
Фунт. Официальный, на время экзамена.
Остап. Я сам официальный.
Фунт. Значит, вы собираетесь сдавать сами? Так бы сразу и сказали. Зачем вы мне голову морочите уже два часа. Я Фунт, мне 90 лет. Я всю жизнь сдавал за других. Такая моя профессия – сдавать за других.
Остап. А, вы подставное лицо?
Фунт. Да. Я сдавал в химический и физический, в технологический и стоматологический. Потом я сдавал в МЭИ, МАИ и ГАИ. Правда, в университет я не сдавал.
Остап. Почему?
Фунт. Я не смог подняться на Ленинские горы. Но зато как я сдавал в МИСИ! Я сдавал до объединения, во время объединения и после объединения (имеется в виду объединение двух строительных вузов – городского и государственного – Н.Б.). за это время я выдал замуж внучку Голконду Евсеевну за завкафедрой и дал за ней концертное фортепьяно, телевизор «Рубин» и авторучку с золотым пером.
Остап. И вам это всегда сходит с рук?
Фунт. Нет. Вот вчера мой старый знакомый, которого я сделал в 30-м году студентом, в 47-м – аспирантом, а в 52-м – профессором, выгнал меня со вступительного экзамена за какой-то пустяк. На моей зачётке книжке была женская фотография. Так я вас спрашиваю: где человеческая благодарность?
Остап. А вы знаете моего декана?
Фунт. Да, ваш декан – это голова. Я бы ему палец в рот не положил. Декан – голова, и замдекана – голова. Декан и замдекана – две головы. Но ваша секретарша – это не голова.
Остап. А сколько вы берёте за экзамен?
Фунт. Сто рублей за любой экзамен, двести – за ядерную физику. Сто процентов прибавки за вредность. Так что будете брать двойника?
Остап. Пожалуй, возьму.
Пародировалось почти всё, что попадало в поле зрения молодых сочинителей. Большой интерес у шестидесятников всегда вызывало творчество В.Маяковского, вероятно близкое им по темпераменту и дерзкому новаторству. Отголоски поэмы для детей «Что такое хорошо и что такое плохо» звучали в произведениях Курляндского и Хайта часто: «Если сын в станок суёт руку или пальчик, каждый скажет: это вот нехороший мальчик». «Инженеру хорошо: нажал кнопку и пошёл».
А это совершенно блистательная пародия на сверхпопулярную тогда повесть В.Аксёнова «Звёздный билет».