М. М. Бахтин: черты универсализма

Вид материала

Документы

Содержание Логос и школа

Подобный материал:

• Бахтин М. М. Проблема речевых жанров, 655.26kb.
• М. В. Бахтин история христианской церкви, 3038.41kb.
• Бахтин и проблемы методологии гуманитарного знания, 5436.4kb.
• Учебное пособие. Предисловие А. М. Пронина. М.: Издательство Московского института, 1286.9kb.
• Перелік публікацій кафедри філософії культури І культурології за 2008 рік, 309.03kb.
• «акцентуированных личностей», 94kb.
• Бахтин с. И., Тюгашев, 1645.73kb.
• А. П. Лотоцкий, В. П. Бахтин, Е. В. Грабовский, А. Н. Грибов, 21.3kb.
• 2 Цель работы, 316.35kb.
• М. В. Бахтин Ректор Института деловых коммуникаций, 103.17kb.

^

Логос и школа

Если бы все дети действительно стали мужами, то мне незачем было бы критиковать твой райский покой. Но, к счастью, все обстоит не так. Мальчик, прошедший через долгое школьное воспитание и избаловавшийся в школе, охотно остается мальчиком. Мышление школьного круга представляется ему нормальным, а мышление мужа, соотнесенное с моментом времени – ненормальным. Ваша школа отучила вас думать и о противоположности отдельного предмета. В учебной комнате лето кажется летом, вечер – вечером, мир- миром. Но в городском совете мир – это также и война, на каждой пашне зима включает в себя лето, на кухне вечером я должен думать об утре.

Ваш покой обманывает учащихся, и это мышление считает А равным А. Кто однажды поверит в это, уже является образованным. Ни один крестьянин и ни один воин не верит в эту глупость, которой ты, называя ее логикой, учишь поклоняться юношей. Это – иллюзия tabula rasa, чистой доски. Ваш тезис гласит: «Должно быть дано нечто первичное». Этот тезис я назвал ложным солнцем, которое вы принимаете за истинное. Ваша пайдейя – это заменитель солнечного света. Ибо она – это искусственно вызванное вами с помощью магических действий освещение пустого пространства, впервые вами искусственно созданного. «Пусть ничего нет, – говорите вы. – Теперь рассмотрим точку, затем линию, затем плоскость и так далее. В итоге мы увидим, что доска, учебная комната, крытая галерея будут усеяны таким множеством точке, что предстанут перед нами в качестве мироздания». Для совершения этого трюка сотворения мироздания из ничего вам понадобится всего лишь один небольшой обман: вы должны будете вытеснить со своего места в самом центре ваших действий язык, соответствующий миру, призывающий вас и выдвигающий перед вами требования, язык приказания и просьбы, пророчества и предостережения, назначения вас к вашей службе у чистой доски. При выполнении этого условия вам удастся написать на доске два ложных списка:


Буква Атом

Алфавит Молекула

Слово Клетка

Предложение Орган

Абзац Организм

Глава Семья

Книга Народ

Все написанное Космос


Но для того, к кому обращена речь в городском совете, это разделение ложно: он живет в целостном мире, подчиняясь авторитету всех священных письмен. Эти высшие области ему ближе всего, и они для него несомненны. Чем больше он отходит от этих двух областей в сторону книг или народов, тем равнодушнее он становится, и тем двусмысленнее становятся они. Что мне до атомов и даже органов, когда Дарий угрожает всему городу Эфесу? Чего стоят отдельная глава или предложение, если никто больше не декламирует Гомера? Книг – это единое высказывание, содержит ли она 2000 или 20000 слов, она всегда – нечто единое, и ни одно слово не имеет смысла, если я начинаю с отдельных слов, – этот смысл дает словам книга. Весь Фисис и весь Логос соединяются во мне, когда я выбираю слово. Но вы, стоящие перед чистой доской вашей учебной комнаты, можете позволить себе изображать на доске слова и органы составленными из букв и клеток соответственно. Это громыхание жестью вы гордо называете синтезированием или комбинированием. Язык, в котором творение только и должно приобрести ценность, у вас лишается своего прирожденного ему места, переставая быть извещающим о себе творением. Здесь мир, там – ваше частное мышление. Слова у вас стоят на одной стороне, а свои уроки языка и мышления вы называете «граммата», буквами или логикой. Вещи мира стоят на другой стороне, и их соподчинение вы называете физикой. Логос, «графэ», Фисис и Космос улетучиваются из вашего пустого пространства. У вас есть частности букв и все мироздание. Но разумный человек проходит сквозь весь поток языка перед лицом отдельных вещей.

Ныне ты водрузил корону на свое извращение, которое еще можно вынести, как учение, предназначенное для детей. Ни одна временная мера школы не является смертельно опасной до тех пор, пока мы рассматриваем ее как временную меру. Когда дети изучают буквы, мы надеемся, что в один прекрасный день они пойдут дальше. Но твое выражение «бытие» предоставляет независимость площадкам для детских игр. Ты вызываешь лавину неполитического мышления.

Заметь, Парменид, что я толкую совершенный тобою шаг, опираясь на твои собственные представления. Я могу лишь посочувствовать тебе в том, что этот шаг кажется тебе венцом всякого настоящего образования, завершением твоего учения. Посуди сам, разве я отрицаю относительную ценность твоего внутреннего развития? Но это логическое завершение, родившееся в состоянии покоя, нелепо, ибо ты считаешь эту свою истину имеющей первостепенное значение. Твоя истина второстепенна. Ибо она предназначена для еще не включившейся в жизнь молодежи, для не имеющих поручения, которым на основе имени не доверена никакая часть мира. Твой мир – это лишь доисторический мир задумчивости, ибо твои ученики еще ничего не представляют собой. Твой доисторический мир – это не мир. Вы лишь мыслите о мире. Вы никогда не выкрикиваете то, на что имеет право самый обыкновенный действительный человек: «Пожар!», «Эй!» или «Войдите!».

Ты можешь спросить: «А есть ли разница между мышлением и языком?». И ты многозначительно взглянешь на своих учеников: «Смотрите, Гераклит ничего не знает о строгости нашего мышления. Он, бедняга, совсем отстал и трепыхается в сети языка!».

И вы улыбаетесь. Ваша диалектика мышления и языка не слишком утруждает себя. Вы не видите того разрыва в языке, который заставляет вас включать в мышление школы лишь часть силы языка. Эта сила языка, разделяющая мертвое и живое, прошлое и будущее, называющая тебя учителем, а меня – правителем, молящая Бога, но понимающая божественное – сила действительного языка. Но вы можете унаследовать лишь половину этой силы – а именно, только ее бессилие, отсутствие магии имени. Так что вы, мысля логически-диалектически и беседуя на этой основе, служите лишь половине этой силы.

Это не ваша вина. В гимназии это заблуждение неизбежно. Но оно остается заблуждением.