Информационная услуга

• Н. Г. Чернышевского В. В. Копнина Курс лекций, 1994.72kb.
• Информационная услуга, 1185.87kb.
• Информационная услуга, 838.58kb.
• Информационная услуга, 368.35kb.
• Информационная услуга, 3871.72kb.
• Информационная услуга, 846.64kb.
• Информационная услуга, 1008.21kb.
• Информационная услуга, 994.15kb.
• Информационная услуга, 5174.37kb.
• Информационная услуга, 1647.21kb.

Третья по величине фармацевтическая компания в мире – французская Sanofi-Aventis – рискнула вложиться в собственное производство в России. О том, чем привлек фармпроизводителя наш рынок и почему он растет быстрее, чем индийский, в интервью "Ко" рассказал глава российского офиса Sanofi-Aventis Патрик Аганян. Зарубежные фармфирмы постоянно жалуются на низкую рентабельность бизнеса и дорогую рабочую силу в России. В результате они предпочитают производить лекарства в других странах – членах BRIC, например в Китае или Индии. Однако один из крупнейших в мире фармпроизводителей – французская Sanofi-Aventis, чей объем продаж в 2009 г. составил около 29,3 млрд евро, – решил пойти другим путем. Весной 2010-го компания приобрела у польского фармхолдинга Bioton SA и российского бизнесмена Сергея Докучаева контрольный пакет акций завода "Биотон Восток" в Орловской области. Покупка соответствует новой стратегии развития Sanofi-Aven­tis. После того как в 2008 г. в компании был назначен новый главный исполнительный директор Крис Виебахер, она определила для себя несколько ключевых направлений работы: диабет, онкология, развивающиеся рынки, безрецептурные препараты и вакцины. В рамках этой стратегии Sanofi-Aventis в 2009 г. сделала несколько приобретений, одним из которых и стал российский завод по производству инсулиновых препаратов. Участники рынка пока пожимают плечами по поводу прибыльности данной сделки. Государство не предлагает никаких инструментов, способствовавших бы инвестициям, и не обеспечивает налоговых преференций. Впрочем, у производителей имеется одна надежда: они активно лоббируют введение в нашей стране медицинской страховки, которая оплачивала бы не только лечение в поликлиниках и стационарах, но и покупку рецептурных лекарств. Если государство согласится на это новшество, то отечественный фармацевтический рынок вырастет на 30–50% и вложения в производство оправдают себя. По словам одного из игроков рынка, в таком случае Sanofi-Aventis сильно повезло, так как компания успела купить готовый завод, остальным же, возможно, придется строить производство с нуля. – Ваши коллеги любят говорить о том, что производить лекарства в России невыгодно. Почему вы все-таки решили выкупить завод? – Помимо экономических аспектов имеются еще и социальные. Если бы мы говорили о производстве таблеток, например, от головной боли, тогда я бы мог сказать, что производство – невыгодно, но есть такие серьезные и социально значимые заболевания, как сахарный диабет. Именно поэтому мы приобрели завод по выпуску инсулинов. Такова наша политика. В Индии мы купили завод по производству вакцин, потому что это актуально для того региона. – То есть выбор пал на инсулиновое производство только по социальным причинам, а не по экомическим? – Сахарный диабет – это заболевание, которое приобрело масштаб глобальной эпидемии. По данным Государственного регистра, в России пациентов с диагнозом "сахарный диабет" насчитывается около 3,1 млн человек, хотя реально уровень заболеваемости эксперты оценивают в 3-4 раза выше. Уровень выявляемости недуга может вырасти за счет улучшения диагностики и терапии. Сахарный диабет – это одно из наших стратегических направлений. В результате мы приобрели хороший завод, почти не отличающийся от уровня нашей производственной площадки во Франкфурте. Сейчас мы завозим дополнительное оборудование, так как планируем увеличивать мощность производства. С сентября первые упаковки наших инсулинов уже начали поступать на российский рынок. В январе начнем выпускать шприц-ручки. На полный цикл производства и полную производственную мощность мы рассчитываем выйти к концу 2011-го – началу 2012-го. Все составляющие будут производиться в России, за исключением субстанции. В следующем году мы также намереваемся начать выпуск препаратов для лечения онкологических заболеваний. Если все пойдет хорошо, то следующими станут лекарства для лечения сердечно-сосудистых заболеваний. В России мы наблюдаем хорошие темпы роста – 12–14%, если сравнивать с Европой и Америкой, где рады росту и в 1%. Кроме того, можно видеть рост продаж продуктов, давно существующих на рынке. Это очень интересный аспект. Здесь сильны потребительские предпочтения, потребитель любит то, к чему привык. Хотя сейчас новые препараты в России появляются практически в то же время, что и в других государствах. Кроме того, Россия – единственная из стран BRIC, где очень велик дефицит кадров на фармрынке по всем специальностям. – Сколько вы заплатили за "Биотон Восток"? – Мы никогда не раскрывали финансовые условия сделки. Мы владеем контрольным пакетом акций. При этом государство хочет серьезно заниматься развитием фармотрасли. Есть четкая цель: что мы хотим видеть в 2020 году. И все участники рынка смотрят на стратегию и строят планы, исходя из нее. Мы инвестировали в наш завод в Орловской области, отчасти базируясь на этом документе. Это был один из факторов принятия решения. Мы как один из игроков на рынке и лидер в области сахарного диабета обязаны были это сделать. – Иными словами, вы рассчитываете на господдержку? Однако в разработанной правительством стратегии развития фармотрасли нет ни одного пункта, который касался бы поддержки инвесторов. Речь даже не идет о налоговых послаблениях для тех, кто вкладывается в производство? – По нашему мнению, налоговые послабления должны быть прописаны в законодательстве. В целом стратегия – это же не законодательный акт, это стратегический план развития фармацевтической отрасли. Просто, исходя из этого документа, вероятно, будут приниматься законодательные акты. Кроме того, когда у тебя есть локальное производство, ты можешь быстрее реагировать на то, что происходит на рынке. В результате мы получили хорошие условия для дальнейшего развития наших производственных мощностей и строим долгосрочное партнерство с правительством Орловской области, предоставившим нам определенные привилегии как инвесторам. Принимая решение о локализации, любой игрок рынка находится перед выбором: либо ты переходишь этот порог, либо продолжаешь работать, как ты работал раньше. Каждый из шагов имеет свои последствия – и отрицательные, и положительные. Но этот выбор надо делать. – И вас не пугает даже госинициатива по регулированию цен на жизненно важные лекарства? – Наценки на эти препараты контролируются с апреля 2010 года. Но при расчете величины наценки, которую фирма может себе позволить, на нашу компанию смотрели как на дистрибьютора, а не как на производителя. В то же время наш российский филиал все-таки несет на себе расходы, в том числе и на клинические исследования, и эти расходы надо финансировать, но, к сожалению, это не было учтено в методологии расчетов при регистрации цены на лекарство. – Цены в соседних аптеках могут отличаться в разы. На продуктовом рынке такого нет. Фармкомпании могут каким-то образом отслеживать розничные цены на свои лекарства? – На продуктовом рынке уровень концентрации торговых точек намного больше, чем на фармацевтическом рынке. Есть несколько больших сетей, и они являются ориентиром цен для мелких магазинов. Это говорит об экономическом уровне развития рынка. У нас тоже есть национальные сети, такие как 36,6 и другие, но они не занимают пока таких сильных позиций, как продуктовые сети. Впоследствии они станут играть на рынке такую же роль, что и продуктовые сети на продуктовых рынках. То есть госрегулирование не является препятствием в развитии. – Почему тогда другие зарубежные производители не последуют вашему примеру и не откроют производство в России? – Когда меня спрашивают о проблемах российского рынка, я говорю одно слово: "Китай". Собеседник думает, что я шучу, но это не так. На сегодняшний день уровень инвестиций, которые получает мой китайский коллега и я, к сожалению, отличается. Для меня это самая большая проблема, моя личная головная боль. Российский фармрынок рос быстрее, чем китайский, последние 10 лет. В течение следующих пяти лет также прогнозируется рост рынка, но, к сожалению, он все равно меньше, чем в КНР, хоть и незначительно. В Китае ежегодный рост составляет около 13%, а в РФ – 11% – Изменит ли ситуацию создание новой страховой системы, в рамках которой населению бы компенсировали расходы на покупку лекарств? – Сейчас и в правительстве, и в Министерстве здравоохранения и социального развития много говорят о лекарственном страховании. Наверное, в ближайшие 2–3 года подобная страховая система должна будет появиться и что-то изменить. В России различные заболевания населения влияют на экономику страны в целом в 2–3 раза сильнее, чем в Германии и Франции. Очень многое еще нужно сделать для ранней диагностики и лечения. Рост заболеваемости и, как следствие, ранняя инвалидность и потеря трудоспособности приводят не только к недополучению денег госказной, это прямая нагрузка на бюджет страны, поскольку государство несет расходы на лечение больных сахарным диабетом или онкологическими заболеваниями, а также осуществляет выплаты по инвалидности. – Чего вы ждете от российского рынка и, учитывая все вышесказанное, является ли он для вас приоритетным? – Российский филиал Sanofi-Aventis является одним из самых больших наряду с Китаем и Бразилией, он больше индийского. По сравнению с другими фармкомпаниями, у которых китайский филиал намного больше, у нас филиалы сопоставимы. У нас отмечались неплохие темпы роста, и рост был выше, чем в среднем по рынку. Летом произошло замедление темпа, оно продолжается и сейчас. Но на фармацевтическую отрасль кризис повлиял меньше, чем на другие. Российский фармрынок постепенно догоняет уровень развития, который мы наблюдаем в других странах. При этом здесь есть существенные перспективы для роста. Резюме Патрика Аганяна Родился в 1965 г. Образование: закончил с отличием Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе (UCLA) и получил MBA в школе менеджмента на базе Калифорнийского университета в 1992 году. Профессиональный опыт: 2008 – настоящее время: гендиректор Sanofi-Aventis в России 2003–2008: президент Novartis Group по России и гендиректор компании Sandoz Russia. 1992–2003: работа на Украине, в Великобритании, а затем в России в таких компаниях, как S.C. Johnson and Son, SmitthKline Beecham Consumer Healthcare. Хобби: чтение, нумизматика, гольф, футбол Семейное положение: женат Что такое Sanofi-Aventis? Год основания – 2004 г. Оборот в мире в 2009 г. – 29 306 млн евро Оборот в России и доля рынка – Компания занимает первое место на российском фармацевтическом рынке по объему продаж (данные IMS / RMBC, 2009 г.). Продажи за 2009 г. 396 млн евро, +22% Основные препараты: – в сегменте рецептурных препаратов Лантус®, Клексан®, Плавикс®, Депакин®, Таваник® и Таксотер®. – в сегменте безрецептурных препаратов Эссенциале®, Но-Шпа®, Магне В6®, Фестал®. Для справки: Название компании: Sanofi–Aventis Group (Санофи-Авентис Россия) Регион: Москва Адрес: 115035, Россия, Москва, ул. Садовническая, д. 82, стр. 2, Аврора Бизнес Парк, подъезд 5 Вид деятельности: Фармацевтическая промышленность Телефоны: (495)7211400 Факсы: (495)7211411 Web: ссылка скрыта (Компания 08.12.10) Будущее лабораторной диагностики. "Remedium". 8 декабря 2010 Благодаря современным достижениям в сфере технологий визуальной диагностики, применение хирургических методов для выявления причин заболеваний по большей части осталось в прошлом. Аппаратура для проведения рентгеновских и других видов визуальных исследований становится все более миниатюрной и мобильной, обеспечивая при этом более качественное изображение, на благо всех нас. В ближайшее время мы станем свидетелями того, как технологический скачок, изменивший радиологию, сделает то же самое в сфере лабораторной диагностики заболеваний. Вице-президент компании GE по программе healthymagination Майк Барбер (Mike Barber) в своем докладе на конференции TEDMED 2010 отметил, что методы лабораторной диагностики не претерпели значительных изменений за прошедшие 125 лет. Главная причина в том, что они выполняют свои задачи. При этом Майк обратил внимание на факты, ставшие очевидными для многих специалистов, занимающихся лабораторной диагностикой и отслеживающих новейшие технологические достижения – новые технологии способны обеспечить более эффективные способы выявления заболеваний. Только задумайтесь, до сегодняшнего дня, чтобы проконсультироваться со своим коллегой из Сиэтла, врач из Кливленда был вынужден отправлять ему образцы для микроскопических исследований при помощи курьерской службы FedEx. Проект Omnyx, созданный GE Healthcare в сотрудничестве с Медицинским центром Университета Питсбурга, предлагает технологию, способную изменить привычное положение вещей. Учредители проекта провели совместное клиническое испытание технологии, позволяющей перевести в электронный вид весь процесс лабораторной диагностики, открывая новые возможности для повышения эффективности и создавая условия для интеграции работы. Новейшая технология, созданная в 2008 году в рамках программы Глобальных исследований GE, совмещает работу двух камер, одна из которых отвечает за сканирование, а вторая обеспечивает фокусировку изображения заболеваний. Таким образом, удалось обеспечить более быстрое получение изображений без потери качества, что критически важно, если речь идет о диагностике заболеваний на микроскопическом уровне. Майк сказал: "Несмотря на то, что перевод процессов в электронный вид не кажется чем-то революционным в современном технологичном мире, он способен совершить революцию в лабораторной диагностике, создавая возможности для коренного изменения врачебной практики и расширения наших познаний в клеточной биологии". (Remedium 08.12.10) Открытые инновации в разработке медпрепаратов. "Remedium". 9 декабря 2010 Завершение проекта по расшифровке генома человека обеспечило медицинское сообщество ценной информацией, которая знаменует собой начало новой эры терапевтического вмешательства. Новые открытия привели к возникновению необходимости разработать новые способы обработки значительных объемов информации с тем, чтобы оптимизировать ее использование. Этот фактор, а также рост затрат на разработку медпрепаратов и увеличение числа неудач на последней стадии разработки, с чем сталкивается фармацевтическая индустрия, привели к острой потребности в более дешевых методах повышения эффективности процесса разработки медикаментов, говорится в сообщении Frost & Sullivan. В связи с этим для повышения рентабельности фармацевтических и биотехнологических компаний и для внедрения инноваций в процесс разработки новых препаратов все чаще применяется модель открытых инноваций (Open Source Innovation), которая уже более трех десятилетий используется в секторе информационных технологий. Как отмечается в новом исследовании компании Frost & Sullivan "Концепция открытых инноваций в фармацевтике и биотехнологиях", несмотря на то, что фармацевтические компании начали признавать преимущества модели открытых инноваций, для выхода на рентабельный уровень необходимо предпринять более решительные шаги. Первооткрывателем в использовании открытых инноваций стал сектор информационных технологий, показав другим отраслям преимущества такого подхода к инновациям. Реализация инновационных проектов с использованием открытых инноваций является способом научно-исследовательского сотрудничества при разработке конечного продукта, очень часто - программного обеспечения. Примером тому - Linux. Концепция открытых инноваций открывает возможности для обмена информацией между компаниями, организациями, областями знаний и научно-исследовательскими площадками. Основные преимущества использования модели открытых инноваций в фармацевтической индустрии заключаются в креативности, возникающей из возможности подключить к решению проблемы самых выдающихся представителей профессионального сообщества, а также в скорости реализации проекта за счет более простой схемы управления по сравнению с внутренней реализацией фармацевтических проектов, считают аналитики компании Frost & Sullivan. Среди других преимуществ эксперты называют возможность разделить риски, более ощутимое воздействие благодаря отсутствию конкуренции между разработчиками этих проектов, гибкость в принятии решения по прекращению невыгодных проектов, а также финансовая доступность. Эти преимущества отвечают текущим потребностям фармацевтического и биотехнологического сообществ. Следовательно, в будущем модель открытых инноваций будет использоваться более активно. В число основных трудностей, стоящих перед открытыми инновациями, входят вопросы финансирования, а также проблемы, связанные с координацией работы и руководством проектов. Проблемным моментом является также законодательная база, регулирующая рабочую мотивацию и доступ к высококвалифицированной рабочей силе. Теоретически, работающие над проектами с использованием открытых инноваций, могут обращаться за финансовой помощью к правительству. Однако если правительство решиться выделить на реализацию таких проектов значительную долю в ВВП, возникнет потребность в более содержательном, конкретном и плодотворном рабочем процессе, что на сегодняшний день представляется затруднительным. В настоящее время финансирование деятельности тех или иных компаний в значительной степени зависит от рынка капитала. Таким образом, государственное регулирование отрасли заключает в себе большой риск. Государство может финансировать инновационные проекты через университеты. В этом случае учебные учреждения могут выполнять функцию координирующего центра. Данные, получаемые в процессе реализации проекта с использованием открытых инноваций, можно собирать для специального архива. Доступ к этому архиву можно предоставлять в обмен на членские взносы или абонентскую плату, размер которой рассчитываться в зависимости от объемов и типа используемой информации. Эксперты также обращают внимание, что будет необходимо соответствующим образом документировать получаемые данные. Для тех же проектов, которые вышли на уровень коммерциализации, будет необходимо прописать механизмы раздела генерируемых прибылей. (Remedium 09.12.10) Вакцина от аллергии – без инъекций. "Посольство медицины". 9 декабря 2010 Общепринятым лечением аллергического ринита является назначение антигистаминных препаратов и капель в нос, содержащих кортикостероиды. Если это не помогает пациенту, то ему назначают иммунотерапию для десенсибилизации к аллергену. Традиционные методы вакцинации заключались в введении инъекций, но сейчас это возможно сделать, применяя таблетки и капли под язык. Такая техника десенсибилизации оказалась надежной и эффективной для такого вида аллергии, спровоцированной пыльцой растений или акаросами (мелкими домашними клещами), как утверждают специалисты Госпиталя Святого Томаса в Лондоне (Великобритания) после проведенных ими клинических испытаний, рассказывает Европа Пресс. Эксперты Посольства медицины хотели бы пояснить читателям, что такую вакцину давно ждали все – и пациенты, и врачи. Особенно она нужна в лечении детей, страдающих аллергическими реакциями, ведь их психологически травмирует инъекционный метод введения фармакологических препаратов. (09.12.10) Нейральные стволовые клетки для лечения заболеваний головного мозга. "Cbio.ru". 10 декабря 2010 Научная группа во главе с неврологом Стивеном Голдманом (Steven Goldman) уже 6 лет проводит исследования для разработки метода получения чистых культур нейральных стволовых клеток непосредственно из головного мозга человека. Эти клетки способны как к самообновлению, так и к дифференцировке в разные типы клеток нервной ткани, например, в олигодендроциты – клетки нейроглии, которые можно использовать для лечения пациентов с рассеянным склерозом, или нейроны, необходимые для лечения болезни Паркинсона. По прошествии первых нескольких месяцев эмбрионального развития человека количество нейральных стволовых клеток в головном мозге уменьшается, что значительно затрудняет работу с ними. Но, так как на стволовые клетки возлагают большие надежды, связанные с лечением множества различных заболеваний нервной системы, эти проблемы необходимо преодолеть. До настоящего времени большинство попыток выделения нейральных стволовых клеток подразумевало культивирование тканей мозга in vitro в течение нескольких месяцев, а уже затем выделение непосредственно стволовых клеток. Кроме того, современные технологии не позволяют выделять стволовые клетки в чистом виде: вместе с ними, как правило, выделяются также и так называемые прогениторные клетки или клетки-предшественницы, чей дальнейший путь дифференцировки уже строго определен. Выделение именно чистых нейральных стволовых клеток является критическим моментом для ученых, так как только эти клетки подойдут для восполнения дефицита разных клеточных типов при лечении заболеваний головного мозга. Методика, разработанная исследовательской группой под руководством Стивена Голдмана, позволяет выделять из головного мозга нейральные стволовые клетки. Нейроны, олигодендроциты и астроциты, полученные из одной единственной нейральной стволовой клетки (фото: University of Rochester Medical Center). Проводя исследование на клетках мыши и человека, Голдман с коллегами столкнулись с неожиданными феноменами. Как и ожидалось, в нейральных стволовых клетках обоих организмов наблюдалась высокая активность некоторых генов из семейств Notch и WNT, чья экспрессия характерна для нервной ткани. Но при более тщательном изучении выяснилось, что в свежевыделенных нейральных стволовых клетках экспрессируются и некоторые другие гены из этих же семейств, которым ранее не приписывали участие в функционировании головного мозга. В то же время некоторые их этих генов были активны только в клетках мыши, а в клетках человека – нет. "Несмотря на то, что исследования, проводимые на мышах и других животных, зачастую можно назвать модельными, для лучшего понимания терапии болезней человека все же необходимо исследовать клетки человека, - говорит Голдман, - Хотя биохимические сигнальные пути в клетках мыши и человека в целом очень похожи, активность отдельных генов может различаться. Полученные нами результаты хорошо демонстрируют, что данные, полученные при исследованиях на мышах, не всегда подходят для разработки терапии для человека". В последние годы многие научные группы начали предпринимать попытки разработки терапии для пока неизлечимого заболевания нервной системы у детей, называемого педиатрической лейкодистрофией, с использованием нейральных стволовых клеток. Разработки пока находятся на начальных стадиях, но Голдман уверен, что используемые в настоящее время клеточные типы вскоре будут замещены более эффективными типами стволовых и прогениторных клеток. Новая методика по выделению клеток, предлагаемая Голдманом и его коллегами, подразумевает использование участка ДНК, кодирующего белок под названием Sox2, который считается ключевым геном стволовых клеток. Поскольку этот ген экспрессируется только в стволовых клетках, главной задачей является идентификация и выделение только тех клеток, где этот ген активен. Ученые выявили последовательность ДНК, являющуюся энхансером гена Sox2, то есть способную после связывания со специфическими белками увеличивать уровень экспрессии этого гена в нейральных стволовых клетках. Соединив этот участок ДНК с геном, кодирующим маркерный белок, флуоресцирующий при облучении клеток светом определенной длины волны, ученые внедрили получившуюся последовательность в вирус, необходимый для доставки синтетической ДНК в клетки головного мозга. Нейральные стволовые клетки, "включившие" в себя эту синтетическую последовательность, начинали светиться, что позволяло ученым выявлять и выделять только нужные клетки. Таким образом, можно с уверенностью сказать, что новый метод позволяет с беспрецедентной точностью выделять из головного мозга человека только чистые нейральные стволовые клетки, экспрессирующие ген Sox2 . (10.12.10)