Сергей Антропов наш друг саддам

Вид материала

Документы

Содержание Фазиль Искандер ИСТИНА НЕГОДЯЕВ Мечта раба Российский интеллигент Фазиль Искандер РЕВОЛЮЦИЯ – ВСЕНАРОДНАЯ ИСТЕРИКА Он на больного бросит взгляд – Хоть самого себя души – История «черного нала» Имя легенды Ты меня уважаешь?

Подобный материал:

• Указом Президента Республики Беларусь 2012 год объявлен Годом книги. Такое решение, 200.21kb.
• Тема: Твой сосед по парте, 75kb.
• Царегородцева Мария Вячеславовна 2009 Организационный момент. Ещё раз всем добрый день!, 150.46kb.
• Сочинение ученицы 9 класса Александровой Татьяны "И ещё один дар дала нам наша Россия:, 47.68kb.
• Тема: «Компьютер наш друг и помощник», 41.51kb.
• Практические рекомендации по организации экологического воспитания в урочной и внеклассной, 262.78kb.
• Техническая инструкция по проведению геолого-технологических исследований нефтяных, 2156.06kb.
• Студент гр. Рс-01-1 ст викладач каф. Асоі антропов О. С. Гвоздак, 419.23kb.
• В., Томашук С. Список питань з історії міжнародних відносин І зовнішньої политки, 2135.41kb.
• История Деда Мороза, 95.55kb.

Фазиль Искандер

ИСТИНА НЕГОДЯЕВ

* * *

В джунглях появился парламент. Он узаконил законы джунглей.


* * *

Культура – банк. На вложенное в культуру живет человечество. Этот банк открыт для всех, но больше всего процентов в нем получают те, кто больше всего вкладывал. Самый честный банк. Может быть, единственный честный банк на свете.


* * *

Дебилизация общества довольно быстро переходит в гибелизацию.


* * *

Почему сплетни всегда выслушиваются так охотно? Потому что они – бессознательное оправдание наших недостатков.


* * *

ПИСЬМО

Он не ответил на письмо,

От предрассудков независим,

Решил – забудется само,

Да мало ли случайных писем!


…Десяток простодушных строк.

А на душе – неловкость, смута.

Как бы на дружеский кивок

Вдруг не ответил почему-то.


* * *

Неблагодарность – воровство доброты, за которое нельзя привлечь.

* * *

Невозможно понять, от какого поэта идет Борис Пастернак. Скорее всего, он идет от музыки, которой усердно занимался до поэзии и которой у себя дома был окружен.


* * *

Гулял на ветру. Ни о чем не мог подумать. Все выветривалось из головы. Ветер – враг мысли.


* * *

У Шекспира даже трусость Фальстафа остроумна.


* * *

Находясь внутри хамства, нельзя понять хамство.


* * *

Государство время от времени объявляет борьбу с взяточничеством. Чиновники увеличивают сумму взяток, ссылаясь на риск.


* * *

Низы знают, что верхи не могут. Но и верхи знают, что низы не могут.


* * *


МЕЧТА РАБА


– О чем мечтаешь, раб?

– Хочу заняться дельцем:

Хозяина убить и стать рабовладельцем.


* * *

Справедливость – всего лишь черновик совести. И только совесть равна самой себе.


* * *

Перед тем, как получить взятку, он впадал в такую глубокую задумчивость, что, казалось, он взятку берет по рассеянности.


* * *

Слишком часто дружба между мужчинами – это замаскированный барин и замаскированный слуга.

* * *

Грех, не прощенный самому себе, отгоняет другие грехи.


* * *


РОССИЙСКИЙ ИНТЕЛЛИГЕНТ


Рукой властей цивилизации

Поставлен на культуре крест.

И в знак протеста нализаться я

Решил. И выразил протест.


* * *

Хорошая жена облегчает смерть мужа. Зато плохая жена делает эту смерть не страшной.


* * *

Блядь вполне может выглядеть интеллигентной женщиной. Но интеллигентная женщина не может быть блядью.


* * *

Я когда-то написал: «Победа – истина негодяев». Победа хороша, когда она справедлива, но лжи противостоит истина, а не победа.


* * *

Оперетта чем-то похожа на предбанник публичного дома.


* * *

Когда он звонил по телефону, по его голосу легко было узнать степень богатства человека, которому он звонил.


* * *


ПОЭЗИЯ


Избавляя от душевной смуты

Шепчет нам: «Не вешайте носы!

Растяну счастливые минуты

И сожму тяжелые часы».

Фазиль Искандер

РЕВОЛЮЦИЯ – ВСЕНАРОДНАЯ ИСТЕРИКА

* * *

Чем бедней одет человек, тем яростнее его облаивают собаки.


* * *

Блат – братство в мошенничестве.


* * *

Комфорт – разбогатевший родственник уюта, не узнающий его.


* * *

Доверчивость – благородный порок.


* * *

Самые омерзительные люди те, кто свое посещение церкви считают достаточной платой за грехи. Тем самым они удваивают свой грех.


* * *

Россия – большая, холодная страна. И это – навсегда. Прогреть Россию можно только культурой.


* * *

С тех пор, как ослабло зрение, заметил, что в очках не только яснее вижу, но и яснее слышу. Очки мешают отвлекаться от окружающей жизни.


* * *

Человек жаждет ласки, потому, что она отвлекает от космического холода этого мира.


* * *

Верь в разум в разумных пределах.


* * *

Доброта смягчает хамство. Слишком большая доброта приумножает хамство.

* * *

Героизм старости – физическая и духовная опрятность.


* * *

В Двадцатом веке женщины практически перестали падать в обморок. Мы знаем из литературы, что в Девятнадцатом веке женщины правящего класса то и дело падали в обморок. Любопытно: дело в одежде или в сознании, что слабость женщины – это красиво?


* * *

Потеря аппетита к жизни усиливает аппетит к водке. Надо не от пьянства лечить, а просто найти способ вернуть человеку аппетит к жизни.


* * *

ЦЕЛИТЕЛЬ

Бывает врач. Не все подряд.

Необъяснимая причуда:

Он на больного бросит взгляд –

Больному легче почему-то.


Попутно окна распахнет,

Или присев у изголовья

Больного за руку возьмет –

Переливается здоровье.


Кто он? Откуда и куда?

Душевной щедрости звезда

Или обычный современник?

Таким бывает иногда

Хороший врач или священник.


* * *

Идеал российского человека – прожить красиво и без труда. Отчасти отсюда особенная любовь к Пушкину. Никто в своих произведениях не мог так скрыть следы труда, как Пушкин. Это требовало от него особого труда. Но для рядовых читателей этого труда просто не было, все у поэта получалось как бы само собой.


* * *

ОДИНОЧЕСТВО

Хоть самого себя души –

Нет никого в пустой квартире.

В пустой квартире ни души,

Как, впрочем, может быть, и в мире.


Да, я писал. Да, я любил

В замедленном, должно быть, стиле.

Пока я образы лепил,

Прообразы меня забыли.


* * *

Первый признак интеллигентного человека – нравственная брезгливость. Но нельзя быть политиком с ярко выраженной нравственной брезгливостью. Политик постоянно имеет дело с грязными людьми, без которых обойтись не может. Во всей обозримой истории нет ни одного интеллигентного политика. Есть умные, даже гениальные – но нет интеллигентных.


* * *

Волевой пафос в литературе уничтожает юмор. Ведь юмор – это насмешка над пафосом. Хорошо, что в конце концов гораздо чаще побеждает юмор.


* * *

Революция – всенародная истерика. Нельзя доводить народ до истерики.

_____________


Андрей Коломийцев


ИСТОРИЯ «ЧЕРНОГО НАЛА»


Сколько-то месяцев назад общественность потряс небольшой, но шумный скандал: наши правоохранители поймали злоумышленника, использовавшего в расчетах «черный нал»! Это надо же: вся честнейшая держава в своих финансах насквозь прозрачна, и только один несознательный нарушает всеобщую благопристойность. Особенно возмутило моралистов, что нарушителем конвенции оказался главный тренер московского «Спартака»!

Правда, люди знающие только усмехались: по их данным великий тренер хорошо разбирался в футболе, а в тонкостях бухгалтерии умеренно – просили расписаться, где «галочка», он и расписывался.

Анекдотичный скандал попал в мировую спортивную прессу. И тут выяснилось, что иностранцам объяснить происшедшее сложно: ну, не понимают, что такое «черный нал»! То есть сами, если надо, платят хоть кредиткой, хоть наличными, но почему нал может быть «черным», уразуметь не в состоянии. По их мнению, нал может быть зеленым, если доллар, розовым, если евро, но черным... Может, в Африке?

Это предположение у меня как у патриота вызывает резкий отпор. «Черный нал» не африканская выдумка. Это наше изобретение. Советское. И отцом «черного нала» был лучший финансист всех времен и народов. Помните такого? Сталин была его фамилия, точнее, «черный» псевдоним.

Дело было так. Основатель советского государства Владимир Ильич при множестве достоинств обладал одной антисоветской чертой: он ненавидел бюрократию. Мало того, пророчески предсказывал: если мы от чего и погибнем, то от бюрократизма. Борясь с чиновником, Ильич внедрил ряд правил. В частности, чиновник не должен был получать больше квалифицированного рабочего, а члена партии в его материальных устремлениях ограничивал так называемый «партмаксимум». Подобными методами Ленин пытался оградить монопольную власть от всякой корыстной швали.

Увы, вскоре после революции Ленин утратил реальную власть над страной, а потом и жизнь. «Великий продолжатель» Сталин расходился с Ильичом в главном: он презирал рабочий класс, трудовое крестьянство и мыслящую прослойку между ними, зато высоко ценил свою единственную надежную опору: ту самую корыстную шваль, то есть, бюрократию. Человек осторожный, он не решился публично отменить заветы Ильича – он их просто дополнил. Тогда-то и появился в государстве трудящихся «черный нал».

Партийные чиновники получали положенную зарплату, за которую расписывались в ведомости, с которой платили налоги и взносы. Но, помимо того, им ежемесячно вручался еще и таинственный «конверт», вторая зарплата, порой гораздо больше первой – типичный «черный нал». Мало того, отоваривалась номенклатура в «закрытых распределителях», где только и можно было добыть пресловутый «дефицит». Качество товаров там было высокое, а цены анекдотично низкие, даже белужья икра стоила копейки. Фактически черная икра шла «черным налом».

Та же система хитроумно действовала при распределении жилья. Помню, одноклассник, сын рядового клерка из ЦК КПСС, позвал посмотреть их новую квартиру.

– Большая? – поинтересовался я.

– Шестьдесят четыре метра.

– А старая была?

– Шестьдесят.

– И вы из-за четырех метров затеяли переезд?

– Ты приди, посмотри, – усмехнулся одноклассник.

Я пришел и посмотрел. Квартира в новом доме была огромная, метров, наверное, в сто семьдесят. Но в те времена при выдаче ордеров учитывалась не вся площадь, а только «жилая» – то есть, комнаты. Новая квартира в «цековском» доме из тогдашних норм почти не выходила: на семью чиновника полагалось 60 метров жилой площади, а в четырех комнатах почти столько и было. Двадцатиметровая кухня с восемнадцатиметровой прихожей и пятнадцатиметровой кладовкой в счет не шли. Не учитывался и огромный, метров в сорок, зал с двумя окнами – он именовался «холлом». Короче, инструктор ЦК получал законные 64 метра, а остальные сто с лишним шли «черным налом».

Нужна ли была эта двойная бухгалтерия? Еще как нужна! На любом рабочем собрании на крамольный вопрос из зала партийный чиновник мог, не краснея, назвать и цифру зарплаты, и метраж квартиры – «черный нал» оставался номенклатурной тайной.

Впрочем, тайны в России всегда держались плохо. А народ у нас кто угодно, только не дурак. С помощью «черного нала» большевистская власть прятала свой реальный достаток от народа – вот и народ тем же способом стал прятать от власти свой реальный достаток. Прячет до сих пор. Параллельно с легальными зарплатами по стране гуляет «черный нал», и объемы его, как минимум, не меньше «нала белого». Говорить народу, что так вести себя нехорошо, не стоит – как ответят, легко догадаться.

Давно известно, что рыба гниет с головы. Видимо, и выздоравливать ей надо с головы. Чтобы россияне уважали закон, они должны для начала уважать законодателей. А легко ли уважать наших депутатов? Что мы знаем о них? То есть, знаем, конечно, порядочно, мир слухами полнится. Знаем, что зарплаты они сами себе установили, как у федеральных министров, что депутатская пенсия, опять же, самими установленная, раз в десять превышает пенсию учителя или врача, что в приватизации казенных квартир хватка у них бульдожья. Но нашелся ли хоть один народный избранник, который прямо и честно рассказал избирателям, откуда у его домашних такие хоромы в пригороде и валютные счета в офшорах?

«Черный нал» достался нам в наследство от лицемерной коммунистической диктатуры. От диктатуры мы избавились в девяносто первом. Кто скажет, когда избавимся от лицемерия?

_____________


Андрей Коломийцев


ИМЯ ЛЕГЕНДЫ


В одной из самых горьких песен Александра Галича о войне «Мы похоронены были под Нарвой» есть такие строчки: «Если зовет своих мертвых Россия – значит, беда». Сейчас никакой особой беды не видно. Тем не менее, в последние года Россия все чаще зовет своих мертвых – вспоминает тех, кто шесть десятилетий назад ценой собственной жизни защитил страну. Может, для того и зовет, чтобы беды не случилось?

Недавно в одной из московских газет прошла почти не замеченной короткая информация об одном из самых юных и самых прославленных фронтовиков, Александре Матросове – девятнадцатилетнем пареньке, который в тяжелом феврале сорок третьего, спасая товарищей, лег грудью на амбразуру немецкого пулемета. Повод для информации у газеты был достойный и очень неожиданный, он заключался уже в заголовке – «Кто он, легендарный герой»?

Так кто же он был, не доживший даже до двадцати и уже посмертно прославленный?

Во-первых, он был не Александр. Во-вторых – не Матросов. Родился он в Башкирии, в деревушке Кунакбаево, и звали его Шакирьян Мухамедьянов. В те предвоенные годы детей учили по всякому случаю благодарить товарища Сталина за счастливое детство. Маленький Шакирьян хлебнул этого «счастливого детства» полной мерой: до крайности бедная семья, ранняя смерть матери, беспризорничество, приемник-распределитель по линии НКВД, детдом в Ульяновской области и, наконец, Ивановская режимная колония. Почему, попав в детдом, он записался Александром Матросовым? Причина угадывается: среди сверстников, да и взрослых тоже, зваться Шуриком было удобней и безопасней, чем Шакирьяном. Конечно, все люди братья, и национальность не так уж важна, был бы человек хороший – но, наверное, не случайно даже Иосиф Джугашвили предпочел именоваться товарищем Сталиным...

Дальнейшая жизнь Шакирьяна, теперь по документам уже Шурика, не известна, вплоть до осени 1940 года, когда о его счастливом детстве вновь отечески позаботилась сталинская власть: один из народных судов города Саратова приговорил Матросова к двум годам лишения свободы. Вина шестнадцатилетнего подростка была сугубо советская – он нарушил суровое, но справедливое положение о прописке. Милиция взяла с Шурика подписку, что в 24 часа покинет Саратов, а он не покинул...

Срок Матросов отсиживал в родной Башкирии, в Уфе, в трудовой колонии.

Тем временем дела на фронте были хуже некуда, немцы напирали, им оставались считанные метры до Волги. Преступникам призывного возраста срочно прощали их грехи перед вождем, предоставляя возможность искупить вину кровью. В конце сентября 1942 года Матросов оказался в военно-пехотном училище под Оренбургом, а через несколько месяцев вместе с прочими курсантами был послан рядовым в действующую армию. На фронт он попал в январе сорок третьего. А уже в феврале под деревней Чернушки кровью искупил свою, уж Бог знает, какую, вину перед властью. Всей своей кровью, которая полностью, буквально до последней капли, вытекла из развороченной пулеметной очередью груди...

Всякий раз, когда открывается новая правда о той великой и страшной войне, бумажные патриоты, никогда не бывавшие под пулями, поднимают крик: зачем царапать неудобной истиной такие аккуратные, идеологически выдержанные легенды? И прославленные, и оклеветанные давно в могиле. А живым какая, собственно, разница, кого громогласно чтить – Александра или Шакирьяна, Матросова или Мухамедьянова? И, вообще, зачем спустя столько лет ворошить прошлое?

Так говорили, когда оказалось, что у разъезда Дубосеково погибли не все двадцать восемь героев–панфиловцев – несколько чудом выжили. Этих выживших полтора десятилетия прятали от людей, чтобы не портили утвержденную начальством версию. Так говорили, когда писатель-фронтовик Сергей Сергеевич Смирнов вытаскивал из советских тюрем защитников Брестской крепости. Так, не исключаю, скажут и теперь.

Может, эти вопросы и имели бы право на существование, если бы...

Если бы и сегодня, накануне шестидесятилетия со дня самой трудной в истории страны победы, бритоголовые подонки со стилизованной свастикой на рукавах не ходили по столичным улицам и не орали на своих сборищах: «Россия для русских!», «Москва для москвичей!», «Черные, убирайтесь вон»!

У Шурика-Шакирьяна, собственным телом заслонившего пулеметную амбразуру, были черные волосы и черные глаза с легкой азиатской раскосинкой...

_____________


Виталий Коротич


ТЫ МЕНЯ УВАЖАЕШЬ?


Хорошо известно, что в начале Первой мировой войны продажу спиртных напитков запретили по всей России. Нынешние монархисты видят в этом великую мудрость Государя. Однако трезвость наступила весьма относительная. В ставке самого главнокомандующего, Николая Второго, все же пили, хотя и умеренно: за обедом царю хватало двух чарок особой водки и одной – портвейна. Остальное население выкручивалось, как умело. В 1915 году делегация Соединенных Штатов изучить наш опыт борьбы с пьянством и грустно отметила, что после введения «сухого закона» возросла продажа сахара, а люди пьют, что угодно, включая «одеколон, лаки, политуру и валериановые капли». Но кто учится на чужих ошибках? Позже американцы ввели собственный «сухой закон» и получили те же последствия.

Надо сказать, что злейший враг «банкиров и сахарозаводчиков» Ленин сам не очень любил выпить и другим не давал. В Швейцарии и Германии он привык к пиву, так что без всякого душевного содрогания в 1921 году отправил в Совнарком записку, где настаивал: «Я решительно против всякой траты картофеля на спирт. Спирт можно и должно делать из торфа». Прожекты водочной реформы следовали один за другим (их эхом прозвучала воспетая Остапом Бендером «табуретовка»). Верный ленинец Никита Хрущев однажды спросил у специалистов, сколько зерна уходит на производство водки, а услышав ответ, обнадежил: «Будем гнать из нефти»! Слава Богу, обошлось...

После смерти Ленина страна стала пьянствовать абсолютно легально. Грандиозной пьянкой стали поминки по Ильичу, и вскоре Сталин выступил со знаменитой речью: «Что лучше – кабала заграничного капитала или введение водки? Ясно, что мы остановились на водке, ибо считали и продолжаем считать, что, если ради победы пролетариата и крестьянства нам предстоит чуточку выпачкаться в грязи, мы пойдем на это».

Выпачкались. К 1936 году производство спирта по сравнению с 1919 годом выросло в 250 раз...

Водка как средство улаживания отношений, как взятка, как сувенир, как лекарство и, вообще, как что угодно стала одной из важнейших составляющих советской жизни. Вопрос «Ты меня уважаешь?» утверждал пьяниц в их нетрезвом достоинстве, а фраза «Без поллитры не разберешься» полноценно вошла в деловодство.

С 1 сентября 1941 года на фронте по приказу Сталина начали выдавать по сто граммов водки на человека в сутки. Пили очень много: часто спирт, выделенный на роту, после боя доставался неполному взводу. Многие спились за войну, пополнив и без того многочисленные ряды алкоголиков: уцелевших на фронте в мирное время добивала водка...

Всякий раз, когда наши власти вмешивались в народные представления о здоровье и выпивке, то и другое сразу становилось хуже. Забота о народном пищеварении и народ­ной рюмке, как правило, заканчивалась питьем тормозной жидкости и циррозами печени. В последний раз получилось очень наглядно, потому что вместе с водочной торговлей рухнула и советская власть. Пришедшие в Кремль рефор­маторы во главе с Михаилом Горбачевым издали постановле­ние от 17 мая 1985 года «О мерах по преодолению пьянства и алкоголизма», считая, что с исчезновением водки из магази­нов проблема ее питья рассосется сама собой. Инициативу «антиалкогольной» компании и усердие не по разуму в ее реализации народ не без оснований приписывал Егору Лигачеву. Помню, как вырубали виноградники Крыма, как люди, связавшие свою жизнь с виноделием, умирали от инфарктов или кончали жиз­ни самоубийством, не в состоянии пережить это варварство. В те годы я как-то приехал на Кипр, и тамошние деятели со смехом сообщали мне, что Советский Союз расторг все кон­тракты на поставку кипрских вин и просит во избежание меж­дународных санкций поставить вместо вина виноградный сок за ту же цену. Власти ретиво ударились в нелепую войну с самогонщиками, но со­образительный народ быстро усовершенствовал технику: появились самогонные аппараты с компьютерными программами и дистанционным управлением. У магазинов «Юный техник» очереди выстраивались с шести утра, потому что там продавался набор для юных химиков, в состав которого входил змеевик. Антиалкоголь­ная кампания, глупая и бессмысленная, разрушала здоровье пьющих людей еще основательнее, чем выпив­ка в подворотне.

Трагический юмор ситуации подчеркивали бесконечные анекдоты. Расстроенный Горбачев у себя в кабине­те рассказал мне полюбившуюся ему байку о человеке из длиннющей очереди за водкой, который отправляется в Кремль, чтобы набить ему, Горбачеву, морду. Через час чело­век возвращается в очередь. «Ну как, набил?», – интересу­ются товарищи по несчастью. «Там очередь еще больше», – растерянно отвечает смельчак. Я только и смог спросить: «Кто вам такое пересказывает?», не получив от генсека никакого ответа. А тем временем чиновники на местах раскочегаривали антиводочную комедию: в Кремль один за другим летели угодливые рапорты о популярности безалкогольных свадеб. Власть рушилась в обстановке принудительной трезвости...

Возможно, Российская империя, и царская, и коммунистическая, была единственной в мире страной, где пьянство считалось не грехом, а доблестью. Еще двести лет назад знаменитый казачий атаман Платов, которому представили историка и писателя Карамзина, приветливо кивнул тому: «Очень рад. Я всегда любил сочинителей, потому что все они пьяницы»...

_____________