Geum.ru

Сергей Антропов наш друг саддам

Вид материалаДокументы

Содержание


Герои среди нас
Время простых истин
Подобный материал:
1   ...   27   28   29   30   31   32   33   34   35

ГЕРОИ СРЕДИ НАС



Говорят, что у всякой наглости есть предел. Это очень хорошая поговорка, даже мудрая. Но, к сожалению, не жизненная. Практикой не подтверждается. Любой россиянин знает, что у наглости предела нет.

Вот недавний конкретный пример.

Не где-нибудь в дремучем захолустье, а прямо в столице нашей родины, средь бела дня, в пяти шагах от выхода из метро два молодых здоровых боевика избили Героя России. Швырнули на землю, вываляли в грязи и даже пытались запихнуть в стоящую поблизости машину. Герой России, человек далеко не молодой и не слишком здоровый, еле спасся. А из людей, стоявших вокруг, на помощь ему не пришел никто.

Правда, у этих равнодушных граждан есть маленькое оправдание: дело в том, что боевики были одеты в милицейскую форму, да еще с сержантскими погонами. Мало того, они и были сержантами милиции. Чеченцы, что ли? Да нет, светловолосые и светлоглазые, абсолютно наши люди. Просто боевые ребята, всегда готовые врезать, кому надо и не надо, чтобы каждый знал свое место.

Герой России пожаловался милицейскому начальству. Оно вникло в происшествие и ответило, что боевые ребята, даже если малость погорячились, по существу правы, потерпевший сам виноват: зачем сопротивлялся, когда били и волокли в машину? В конце концов, они власть, а он кто? С учетом, что Герой России, преследовать по закону его не стали, но впредь пусть учтет.

Надо сказать, потерпевший, действительно, был виноват, и даже дважды. Нет, не в том, что упирался, когда волокли, тут его понять можно: уж если на людях бьют, то что сделают в закрытой машине, не предскажет никто. Виноват он был в том, что, во-первых, по имени Магомет, а, во-вторых, по фамилии Толбоев. То есть, ярко выраженное лицо кавказской национальности. И боевые ребята просто хотели проверить. А иным методам проверки их, судя по всему, не обучили. За что же наказывать – они же старались!

Наверное, тем бы все и кончилось – но абсолютно рядовое происшествие раздули журналисты. Дали информацию в газеты, сделали коротенький сюжет на телевидении. И более высокое начальство решило проявить вежливость: перед Героем России, испытателем самолетов и космических аппаратов, извинился сам лично глава московской милиции товарищ Пронин. Все нужные слова произнес. Что не удивительно: деликатность наших правоохранительных органов если еще не вошла в пословицу, то наверняка скоро войдет.

Словом, инцидент вполне можно считать исчерпанным.

Но меня гложет вот какое сомнение.

А если бы потерпевшим вдруг оказался не знаменитый человек, а его, допустим, тезка и однофамилец – то есть, тоже Магомет Толбоев, но не летчик, не испытатель и не Герой России? Тогда что? Стала бы эта история событием? Подхватили бы ее журналисты? Извинялся бы перед пострадавшим от рук милицейских боевиков сам лично товарищ Пронин?

Не знаю. Честно скажу – не знаю. Может, извинялся бы, а, может, и нет. Подозреваю, что о таком незаметном происшествии главный московский милиционер даже не узнал бы. А молодые боевики не только не были бы наказаны, но даже премировали сами себя из карманов задержанного. И не подавляющая, но достаточно значительная часть граждан даже одобрила бы их превентивные действия.

Почему?

А потому!

Потому что – понаехали тут всякие! Куда ни ткнешься, везде они. Чего едут? Что им тут, медом намазано? Нам самим тесно, а тут еще они!

Все эти тексты я не придумал – я их слышал не раз, не два и не двадцать два. Не только пьяные бомжи – даже иные вполне трезвые литераторы громогласно отводят душу на счет «понаехавших»…

Ну не можем, никак мы не можем примириться с тем, что Россия великая держава, а Москва мировая столица. Не можем примириться, что у всех ста восьмидесяти крупных и малых этносов, населяющих нашу огромную державу, права и на Россию, и на ее столицу не гостевые, а хозяйские. Любой квадрат нашей общей земли принадлежит любому россиянину. Где хочет, там и живет. Его страна!

И это для нас не беда, а большая удача. Ведь как повезло Москве, что сюда понаехали Арам Хачатурян, Святослав Рихтер, Вахтанг Чабукиани, Махмуд Эсембаев, Таир Салахов и Давид Ойстрах! Насколько бедней была бы сегодняшняя столица без Николая Цискаридзе, Михаила Жванецкого или Армена Джигарханяна!

Если разобраться, вся Россия состоит из понаехавших. Москвичи понаехали на Байкал, а сибиряки на Волгу. Русские на Кавказ, а кавказцы в Воронеж и Астрахань. На Дальний Восток, вообще, понаехали все, кому не лень, потому что ленивым там делать нечего. Чукчи, и те понаехали в Питер, учиться в институте народов Севера.

Причем, «охота к перемене мест» – очень давняя российская традиция.

Тысячу лет назад в нынешнее Нечерноземье с Севера понаехали варяги, с Юга греки, с Запада поляки и немцы, с Востока татары. Но и сами русские не зевали: Ермак понаехал в Зауралье, Хабаров на Амур, Крашенинников на Камчатку, а Пржевальский, вообще, в пустыню Гоби. И поди теперь разбери, кто где коренной, а кто понаехавший. Так что единственный реальный выход из создавшейся мешанины – признать, что все мы равноправные россияне, понаехавшие из России в Россию. И чем глубже мы это поймем, тем быстрей и бескровней оформится и затвердеет монолитная российская нация, которую никому не удастся раздробить на куски или разодрать на лохмотья.

Безусловно, после кровавых терактов в разных регионах страны усиленный режим проверок неизбежен. И понятно, что особый интерес милиции сегодня вызывают южане. Кстати, сами московские кавказцы к особому вниманию милиции относятся вполне здраво – ведь их жены и дети от «поясов шахидов» тоже не заговорены. И все, что требуется от проверяющих – вежливо извиниться перед досмотром и вдвое вежливей по его окончании. Возмущение вызывает не проверка, а хамство…

Я вот думаю: а не слишком ли я резок, называя московских милицейских сержантов боевиками?

Пожалуй, нет. Ведь к чему стремятся те боевики, что с гранатометами? Их цель абсолютно ясна – оторвать от России региона три, а если получится, то и пять, а если повезет, то и десять. А к чему приводит милицейское хамство при «зачистках» в Москве или Питере? Лишь к одному – к нарастанию межэтнической ненависти. А ненависть, нарастая, превращается в такую бомбу, которая способна взорвать не только самолет или школу, но и целую страну…

Среди моих друзей и близких знакомых немало кавказцев – грузин, армян, азербайджанцев, черкесов, абхазцев, чеченцев, осетин, ногайцев, балкарцев. Простое пребывание в столице требует от них немалого мужества. И я, естественно, думаю: как защитить их покой и достоинство в моей любимой Москве?

Я вижу два выхода. Первый – полностью очистить столичную милицию от боевиков. Выход хороший, но уж больно фантастический.

Второй, пожалуй, реальнее. Мне кажется, всем «лицам кавказской национальности» перед поездкой в столицу нашей родины надо, хотя бы временно, присваивать звание Героя России. Тогда, быть может, милицейские сержанты не станут охаживать их увесистыми резиновыми палками. А если такое, не приведи Господь, и случится, вождь московских оперативников и участковых товарищ Пронин сам лично принесет извинения.

_____________


Виталий Коротич


ВРЕМЯ ПРОСТЫХ ИСТИН


Сейчас, когда третий год третьего тысячелетия катится уже полным ходом, вдруг в очередной раз развернулись споры об итогах прошлого века, того самого, двадцатого, в котором все мы родились и выросли. Делаются попытки понять, почему минувшее столетие стало веком вселенских поножовщин, почему небывалый расцвет науки и техники не сочетается с таким же взлетом морали, почему народы столько раз поддавались демагогии негодяев, погибая в мировых войнах, обманываясь и разрушаясь.

Сегодня много пишут о том, что за минувшие сто лет очень пострадал сам генофонд человечества: во множестве войн и чисток уничтожили лучших, а в политику прибыло немало хитрых и честолюбивых посредственностей, научившихся использовать народные движения, как «крышу» для осуществления своих амбиций. В борьбе за социальные права на баррикады поднимались миллионы людей, но в результате этого возникали бюрократические государства, где бедных становилось даже больше, чем было до революции, а расправы с теми, кто остался недоволен, стали покруче дореволюционных.

Сегодня немало написано и о том, что этнические движения не раз и не два служили «крышей» для ловких политиканов. Шустрые говоруны годами трудились, приучая народ к осознанию забитости, угнетенности, обиженности, а затем строем направляли его на борьбу. Когда же конфликт завершался Великой Национальной Победой, политики резко уменьшали количество разговоров о вчера еще вдрызг угнетенном национальном языке, об искаженной истории, а денег на развитие национальной культуры почему-то оказывалось гораздо меньше, чем средств, выделяемых чиновниками на собственное благоустройство. Сползая с баррикад, где они громогласно озвучивали замечательные призывы и обещания, вчерашние правдолюбы слишком часто меняются сами и меняют направление своих усилий…

В двадцатом веке народы обманывались как никогда часто, но ни один из них не стал осторожнее. Я мог бы назвать бурные конференции в гавайском городе Кона, в шведском Стокгольме, в ООН и Европарламенте, где множество раз обсуждали подобные вопросы на самом представительном уровне, но легче от этого не стало.

Больше того, ученые с грустью констатируют, что новыми приметами времени становятся эгоизм и лживость. Люди устают от неискренности, реже видятся, меньше дружат. Меняются стандарты надежности; сегодня фильмов и книг о круговой поруке выходит куда больше, чем о старомодных любви и дружбе. Многим кажется, что с неба исчезли путеводные звезды, и все вокруг стало серым, а не «голубым и зеленым», как пелось в забытой песне.

Но, если задуматься, у нас есть основания не только для уныния. Какие? Ну, хотя бы то, что в большинстве случаев при оглашении призыва к восстанию или, не дай Бог, революции, возникает не всенародный энтузиазм, а паника, и главного призывателя скорее отправят в психушку, чем в правительственные кабинеты. Наверное, не так уже и плохо, что люди все больше оборачиваются лицами к себе самим, к родителям и семьям. Как-то незаметно отвалила от нас забота об интересах мирового пролетариата, и стало не стыдно заботиться о близких, устраивать детей на учебу, помогать не угнетенному человечеству, а кому-то из находящихся поблизости от тебя лично. И, в очередной раз наткнувшись в телевизоре на думские дебаты, я, как от назойливой мухи, отмахиваюсь от призывов коммунистов пойти войной на Америку во имя Саддама Хуссейна, от громогласных жалоб Жириновского, которому за десять лет так и не удалось вымыть грязную обувь в тропических морях. Мне куда ближе скромные предложения прибавить пенсию старикам, обеспечить хоть какими-то квартирами наших обнищавших офицеров и обязать граждан платить за ту воду, которой они реально попользовались, а не за ту, что ежечасно уходит в землю из дырявых труб.

Малые дела? Возможно. Но малые дела лучше больших обещаний, которые, как мы точно знаем по горькому опыту, никогда не воплотятся в реальные поступки.

Новую ситуацию оценивают по-разному. Одни считают, что нам подфартило и, наконец, можно сосредоточится не на всемирных, а на приземленно бытовых проблемах, другие – что так жить нельзя. В общем, я еще сам не знаю, где находится истина, но все-таки твердо уверен, что так, как было вчера и позавчера, уже никогда не будет. Не будет больше мировых войн, эпидемий и голода, а демагогов понемногу оттеснят на болотистую обочину, где им и место. Все-таки пошло третье тысячелетие, и мы обязаны были хоть чему-нибудь научиться...

_____________