Есть сравнительно небольшой полуостров, в котором на небольшом пространстве сочетаются степь, леса, горы и море

Вид материала

Документы

Подобный материал:

• Полуостров Камчатка, 41.42kb.
• Что мы знаем друг о друге?, 506.12kb.
• Летний Лагерь «Фэнтези-Лэнд», 285.2kb.
• Уральский Государственный Технический Университет упи курсовая, 172.82kb.
• Путешествие по недрам планет, 2475.16kb.
• Vi межшкольная научно-практическая конференция учащихся «старт в науку» Историко-краеведческая, 158.55kb.
• «Гостеприимный полуостров», 139.49kb.
• Новогодняя сказка в Татраландии!, 122.99kb.
• «Хамелеон», «Страшная ночь», «Степь Зарубежная литература: Генри, 19.03kb.
• Игра на внимание "Живая неживая природа", 130.48kb.

Хоронили правителей в гробницах. В них помещались те вещи, которые, по тем верованиям, должны были служить покойному в ином мире. Среди предметов множество золотых украшений. Монументальные каменные склепы скрывались под высокой курганной насыпью. Обычно погребальная камера, квадратная или прямоугольная, перекрывалась несколькими рядами правильно отесанных прямоугольных каменных плит, причем каждый последующий ряд нависал над предыдущим. Создавалось, таким напуском, подобие свода или купола, который закрывался каменной плитой. К склепу вел длинный каменный коридор, перекрытый уступчатым сводом. Такие погребальные камеры имеют склепы Юз-Обы, Куль-Обы, Мелек-Чесменского кургана.

Уступчатое покрытие обеспечивало возможность нести на себе огромную тяжесть насыпной земли. В архитектуре Греции того времени таких сооружений нет.

Выдающимся памятником боспорской погребальной архитектуры является Царский курган, находящийся на Северо-востоке Керчи. Из всех остальных курганов он потрясает грандиозностью размеров. Практически он был виден со всех сторон. Отличается от остальных курганов он и тем, что свод погребальной камеры у него закрывался круглой плитой. Подошвенная часть погребальной камеры имеет прямоугольную форму. Затем стройка велась так, что прямоугольная форма сменяется квадратной, а квадрат заканчивается идеальным кругом. Выполнена эта архитектурная задумка из тех же нависающих плит удачно и оригинально. К погребальной камере ведет длинный, 36 метров дромос, которому придана стрельчатая форма. Захоронение в некоторой степени напоминает знаменитую гробницу Атрея в Микенах, и относится к памятникам мировой культуры. Создание его относится к IV веку до н.э. Ограблен в древности. Ученые полагают, что в нем был похоронен один из боспорских царей: либо Левкон I, либо Перисад I.

Не всегда наследнику престола удавалось беспрепятственно его занять. Часто этому предшествовала кровопролитная война внутри самого государство, деля его на партии. Так, к концу IV века до н.э. разгорелась борьба за престол между сыновьями Перисада I. Против старшего сына, законного наследника, Сатира II восстал младший сын Евмел. Он вступил в сговор с вождем прикубанского племени фатеев Арифарном, вместе они и выступили против Сатира. Тот двинул против восставших войска. В боспорской армии Сатира кроме греческих и фракийских наемников было огромное количество скифов. Их было даже больше, чем греков и фракийцев.

В 310 году произошла битва близ реки Фате. Битву эту описал Диодор. Был летний день. Солнце нещадно парило, когда, форсировав реку, Сатир окружил свой лагерь телегами, на котором находился провиант для армии, а сам стал во главе войска, в самом центре боевого строя. Вокруг него находились отборные, храбрые воины. Увидев, что вражеские войска разделены на две части, Сатир решил их разбить по одиночке. Сначала он завязал конную стычку со свитой Арифарна, принудив последнего к бегству. Затем, прекратив преследование бежавших врагов, обрушился на Евмела. Разбитое войско восставших бежало, бежал вместе с ним и Евмел. Бежавшие укрылись в крепости, находящейся в труднодоступной лесистой местности, полной болот. Подходы к крепости со стороны болот прикрывались деревянными палисадами. Со свободной от болот стороны крепость была ограждена высокой стеной с башнями. С этих укреплений фатеи пускали тысячи стрел в боспорцев. Укрыться от них было трудно. Небольшие круглые щиты, удобные в ближнем бою, совершенно не защищали от стрел, пускаемых издалека. Уже на пути к крепости войска Сатира понесли от стрел большие потери. Теперь, вблизи укреплений, потери многократно возросли, был смертельно ранен стрелой и Сатир II.

Нет мира на земле, идет война,

Меч поднимает брат на брата,

И бьются, бьются племена

За власть, за землю и за злато.


Евмела победил Сатир,

Смертельно ранен при осаде,

Притану был предложен мир,

Не уступил земли ни пяди.


Но смерть забрала все сама,

Детей Притана и Сатира.

Коль нет расчетов и ума,

То лучше б все закончить миром!


Борьба за престол на этом не кончилась. Второй брат Притан, законный преемник Сатира по старшинству, возглавил ее. Евмел предлагал Притану так разделить власть, чтобы Притан сохранил за собой Западный Боспор, находившийся на крымской земле, а ему, Евмелу, достался Восточный (на кубанской стороне) Пританом такое предложение было отклонено. Борьба продолжалась. Притан потерпел поражение, бежал. Но был настигнут в городе Кепы, и был там убит. Евмел учинил кровавую расправу над членами семей и приверженцев братьев. Понимая, что такой расправой он может оттолкнуть от себя жителей Боспора, Евмел собрал народное собрание, на котором обещал сохранить без изменений традиционный образ правления.

Кстати, в истории Боспорского царства о народном собрании сообщается только этот, единственный раз. Кроме того, Евмел обещал освободить население от податей, наверное, для того, чтобы уменьшить недовольство. Евмелу за годы правления удалось присоединить к Боспорскому царству ряд новых территорий. Заставил он и Танаис почувствовать руку Боспорского царя на себе. Расправился Евмел и с морскими пиратами, ему удалось очистить от них Черное море. Это сделало его популярнейшей фигурой не только в Причерноморье, но и среди всех жителей Средиземноморья. Планы Евмела были грандиозны, он хотел подчинить все причерноморские племена Боспору. Херсонес во время правления Евмела, чувствуя силу Боспорского царя, часто обращался к нему за помощью и получал ее. Смерть помешала Евмелу выполнить задуманное.

Правившие после Евмела Спарток III и Перисад II стали называть себя уже не архонтами, а царями, что говорило об усилении центральной власти Боспорского царства. За свою долгую историю города Боспора переживали то взлет, то падение, Все зависело от состояния торговли. Замирала торговля, и города разрушались, превращаясь в селения, сокращаясь по площади. Расширялись внешнеэкономические связи, и строились храмы, местную глиняную черепицу кровель сменял мрамор. Расширялись улицы, корабли бороздили пролив, велась засолка рыбы на экспорт Пришло время и Аттика стало слабой, превратилась в разменную монету в войне Понтийского царя Митридата VI Евпатора с Римом. Но, кто бы из них не брал верх в войне, Греция, - основной рынок сбыта товаров Боспора, - не могла участвовать в торговле. А, следовательно, Пантикапей тоже серьезно болел. Больному Боспору трудно было отражать нападения скифов. Беспокоило и появление невесть откуда взявшихся сарматов. Боспор должен был платить дань варварам. А откуда взять деньги, если торговля еле теплится, если храмы преобразуются в винодавильни. К кому обратиться за помощью? В тайне окружение Боспорского царя Перисада V решило обратиться за защитой к царю Понта Митридату Евпатору.

Коли пришла болезнь, недуг,

И силы нет – ослаб,

Врагом стать может

прежний друг,

А другом – даже раб.


Движения товаров нет –

Приходит запустение.

Оно – начало многих бед,

А где искать спасение?


«Защиты не окажет Рим,

Он далеко, за морем,

С врагом сражаешься один…

Сведет в могилу горе!


А близко, рядом – Митридат…

Признать его владыкой?-

Так думал в тайне Перисад,

Когда прижало лихо!

Лето. Раннее утро. Легкая дымка нависла над водами залива, едва заметно, нежно касаясь их. Над водами носятся чайки, высматривая добычу. Тишина нарушается их криками. Город притих и живет ожиданием прибытия в Пантикапей представителя Понтийского царя Митридата VI Евпатора. Что ожидает горожан? По городу ползут разные слухи, один нелепее другого. Но вот из-за мыса показались корабли. Все ближе и ближе они к Пантикапею. Идущие в кильватер друг за другом триремы, втягиваются в гавань. На флагштоках развеваются знамена с полумесяцем и звездой, символы царя Понта. На судах находятся воины, уставшие за трехсуточный переход Черного моря. Они рады тому, что переход через море был благополучным. Будущее сокрыто от них, но они не слишком задумываются над этим. Они прибывали на Боспор после сражения со скифами, когда их на помощь в борьбе с ними пригласили херсонесцы. Раньше в таких случаях на союз с Херсонесом шел Боспор, но теперь он сам заботится о защите собственных границ.

Раньше на помощь Херсонесу приходила его метрополия Гераклея, теперь она сама находилась в бедственном положении. И херсонесцам пришлось искать военной помощи у Митридата Евпатора. А что оставалось им делать, когда скифы подошли вплотную к Херсонесу и осадили порт Ктенунт? (где находился этот порт историками не установлено)

Войска Митридата на судах, во главе с полководцем Диофантом, высадились на берег. Им пришлось сразу же вступить в бой со скифами. Те толпой с визгом и криками бросились в атаку на понтийцев, но вынуждены были тут же отступить, оставив лежащими на земле многочисленных убитых и умирающих в конвульсиях раненых.. Сказывалась военная выучка высадившихся и превосходство в техническом оснащении.

Гоплитов ряд, за ним другой,

По краю лучники и конница лихая.

Со скифами вступают в бой,

А тех толпа, без строя и без края.


Столкнулись, заработали мечи
Гоплиты спереди почти неуязвимы.

Спокойные в бою, не горячи,

Убиты могут только в спины.


А скиф в движеньях лих и скор,

И панцирь – собственная кожа,

Оружье дротики, копье, топор,

Да щит из буйволовой кожи...

Диофант усилил количественно свои войска, включив в них граждан Херсонеса цветущего возраста. Грекам в частых и кровопролитных стычках удалось овладеть центром скифского государства и завладеть городами-крепостями Хабеи и Неаполь. После этого был заключен мирный договор со скифами, и Диофант отбыл в Понт, по пути решив выполнить дипломатическую функцию, побывав в Пантикапее. Прибывших в Пантикапей, встречает у причалов боспорская знать. Диофант сразу заметил разницу во внешнем облике городов. Херсонес ничем не отличался от обычных греческих городов, он был и уютнее, и красивее, но Пантикапей превосходил его размерами и множественными оборонительными сооружениями. Прямо из гавани Диофант направляется во дворец царя. Переговоры длятся недолго. Оговорены все детали отречения Перисада V от власти, Власть передается Митридату.


Гонцов послали к Митридату,

Власть Перисад отдать готов,

Из Понта прибыли солдаты,

Сам Диофант привез послов.


Неторопливый разговор, -

Вином наполнены бокалы,-

И частью Понта стал Боспор,

А Перисад царя вассалом!

Митридат VI Евпатор при жизни играя большую роль на Боспоре, продолжал влиять на нее и после смерти. Его именем названа гора в центре города Керчи. Причем это название сохранилось от времен, предшествовавших нам.

Возникает необходимость более подробно остановиться на характеристике этой личности. Митридат, бесспорно, принадлежал к числу наиболее ярких личностей и выдающихся политических деятелей своего времени. Недаром его ставят в один ряд с такими фигурами античности, как Юлий Цезарь, Помпей Великий, Александр Македонский. Человек большой физической силы, огромного роста (более 2 метров), неуемной энергии, разносторонней одаренности, Митридат знал 22 языка, что давало ему возможность объясняться без переводчиков со своими подданными, принадлежащими к различным племенам и народностям. Не имея систематического образования, он интересовался наукой и искусством. Но был жесток и вероломен, как и большинство эллинистических монархов. Под властью Митридата оказалось одно из самых больших и могущественных государств того времени. Митридат был самым крупным из противников Рима. Уже один факт того, что ему удалось вести с Римом войну более 30 лет, должен был приковать к нему внимание. Сколько раз Риму удавалось громить войска Митридата, но он вновь и вновь поднимался и вел войну не на жизнь, а на смерть. В начале первой войны с Римом (89-85 гг. до н.э) Митридат одержал ряд блестящих побед в Малой Азии, где его встречали, как освободителя от римского гнета. Но все это было до того времени, когда армией римлян стал командовать Сулла. Будущего римского диктатора Луция Корнелия Суллу посылают в Каппадокию, чтобы обуздать Митридата, который стал не в меру предприимчив и чуть ли не вдвое увеличил свое могущество и державу. Сулла осадил Афины, которые поддерживали в войне Митридата. Тем временем военачальник Митридата Евпатора, Таксил начал движение со стороны Фракии и Македонии на соединение с войсками самого талантливого понтийского полководца Архелая. Соединенные силы Митридата обрушились на войско римлян, но были разбиты. Победу Сулла отпраздновал в Фивах. Пока он праздновал, в тылу у него опять стала действовать армия царя Понта Митридата. Численностью она не уступала той, с которой римскому консулу удалось только что справиться. Оказалось, что к остаткам войск Архелая присоединилось 80 тысяч войск, которые привел Дорилай (один из военачальников Митридата Евпатора) И опять войска Митридата были разбиты. Кажется, с Митридатом покончено, остается только преследовать и взять в плен. А там – триумф! И скованного, в цепях ведут опаснейшего врага Рима, подталкиваемого древками копий. А он, Сулла, на колеснице…Но, римскому полководцу не удалось закончить победоносной войны. Суллу отвлекали события, происходившие в самом Риме, где сторонники Мария, его врага, подняли голову. К чему победа над Митридатом, если Марий угрожает самому существованию Луция. И в этот момент к Сулле прибыл царский полководец Архелай с предложением о мире. Он убеждал римского консула оставит Азию и Понт и, взяв у Митридата деньги, триеры (морские суда) и сколько понадобиться войск, плыть в Рим, чтобы начать войну со своими противниками. Сулла в свою очередь предложил Архелаю перестать заботиться о Митридате, а воцариться вместо него, став союзником и другом римского народа. Архелай отверг мысль о предательстве. Сулла сказал тогда ему:

« Тебе кажется постыдным мое предложение? Ты не смеешь говорить о предательстве! Не тот ли ты самый Архелай, что бежал от Херонеи с горсткой солдат, уцелевших от стодвадцатитысячного войска, два дня прятался в Охроменских болотах и завалил все дороги Беотии трупами своих людей?» Архелай после этих слов стал просить Суллу о заключении мира. Мир был заключен на следующих условиях: Митридат уходит из Азии и Пафлогонии, отказывается от Вифинии в пользу Никомеда и от Каппадокии в пользу Ариобарзана, выплачивает римлянам две тысячи талантов и передает им семьдесят обитых медью кораблей. Сулла же закрепляет за Митридатом все прочие владения и объявляет его союзником римлян. Личная встреча Митридата и Суллы для заключения мирного договора состоялась в Дардане. И тот, и другой, явились в сопровождении больших военных отрядов. Могло показаться, что они решили померяться силами. Митридат вышел навстречу Сулле и протянул ему руку. Сулла, прежде, чем пожать руку Евпатора, спросил:

«Прекращаешь ли ты войну на условиях, которые я согласовал с Архелаем?»

«Да, я выполню эти условия!» - ответил царь.

Тогда Сулла приветствовал его и, обняв, поцеловал. Тут же Сулла примирил Митридата с царями Ариобарзаном и Никомедом. Было это в 85 году до н.э. Мир был заключен. В этом эпизоде истории Луций Корнелий Суллы проявил себя не полководцем, а достаточно опытным дипломатом. Митридат Евпатор отплыл в Понт. Появилось время для передышки, и Митридат Евпатор занялся приготовлениями к очередной войне.

К началу кризиса царской власти на Боспоре Евпатор успел вновь восстановить свои силы. Завоевание и присоединение к Понту земель продолжалось.

Возвращение Диофанта в Синопу было приятным событием и радовало сердце царя Митридата. Но радость омрачилась тем, что силы скифов не были сломлены, они в очередной раз нарушили заключенный с Диофантом мирный договор и «отложились от царя, изменив положение дел» Мало того, они привлекли себе на помощь племя роксоланов. Положение в Херсонесе приняло угрожающий характер, и вновь Диофанту пришлось с отрядом воинов отправляться в Крым. Была глубокая осень, та пора года, когда Черное море в преддверии зимы, часто бунтует. Правда, все суда, отправившиеся из Синопы, благополучно прибыли в Херсонес. Здесь его с нетерпением ждали. Горожане вместе с воинами Диофанта двинулись на скифские крепости. Непогода вмешалась в действия полководца, он повернул на западное побережье полуострова, овладел Керкинитидой, другими укреплениями, долго находившимися в руках скифов, и приступил к осаде Калос-Лимена. Удалось ли ему ее взять, или нет, - об этом ничего не известно.

Скифский царь Палак готовился к решительной битве с Диофантом. В решающем бою Диофант одержал крупную победу, уничтожив значительную часть пехоты и конницы скифского царя. Синопец в начале весны двинулся на скифские крепости…

С задачей по усмирению скифов Диофант справился. Оставалось отправиться в Пантикапей, чтобы окончательно подчинить Боспор власти Митридата…

Готово все для отреченья,

Хоть Диофант не дипломат,

Сюда приехал с порученьем

Послал сюда сам Митридат


Верой и правдой служил своему господину выходец из славного города Синопы, Диофант. Многому научился у своего повелителя, многое из усвоенного пригодилось ему в его нелегкой службе. А служба была разной. То он становился полководцем, ведя за собой армию, то превращался в дипломата. И кто знает, не будь у него дипломатических способностей, смог бы Митридат VI Евпатор закрепить за собою то, что добывалось силой оружия? От Диофанта требовались и решительность, и быстрота действий. Царь Понта не терпел медлительности. Хорошо усвоил полководец греческое изречение: «Bis dat, qui cito dat» По-русски оно звучит: «Тот дает дважды, кто быстро дает!» Но главное правило, которое он вынес и усвоил, как непреложную истину: «Никому и никогда не доверять!» Не доверять, особенно тогда, когда всей душой и каждой клеточкой своего тела, хочется этому последовать. Второй приезд Диофанта в Пантикапей разительно отличался от первого. На этот раз он прибыл сюда на кораблях Херсонеса, в зените своей славы. Благодарные жители Херсонеса поставили Диофанту памятник, с описанием его побед. Но, на Боспор с ним прибыло немного солдат. Ровно столько, чтобы надежно охранять его особу и чтобы вызывать почтительность и уважение к ней. Несмотря на уговоры царя Перисада отдохнуть в отведенных ему для сна покоях, понтийский полководец отказался. После обильного ужина Диофант стал собираться на корабль. Перисад досадовал тому обстоятельству, что столь высокий гость отказался от предложенного ему самого почетного и удобного помещения во дворце. Диофант вежливо, но твердо повторил свой отказ. У понтийского полководца имелось на этот раз больше времени и возможностей сравнивать Херсонес с Пантикапеем. Херсонес был истинно греческим городом, к таким, как их привык видеть понтийский полководец. А Пантикапей соединял в себе эллинизм с самым обычным варварством. А Диофант знал не на словах коварство варваров, восточных сатрапов, чтобы доверять им. Но не только это заставило Диофанта отказать гостеприимному хозяину. Было слишком тепло, и ночлег на корабле был предпочтительнее душного с обилием благовоний дворцового помещения. Легкое покачивание на волнах снимало душевную нагрузку, физическое утомление, накопившееся за день. Но главное, внутреннее спокойствие,- на корабле Диофант был значительно в большей безопасности. Пробраться врагу на корабль было значительно труднее, чем подкрасться с кинжалом в переходах дворцовых покоев. Вернувшись в сопровождении воинов на корабль, Диофант улегся на приготовленное ложе и долго ворочался, не в силах уснуть. Сдержанный в пище и вине, сегодня вечером он выпил вдвое больше обычного, и, следуя варварским обычаям, пил вино неразбавленным водой. Он много съел осетрины, приготовленной по местным правилам, с множеством специй, в том числе и с зернышками граната. Рыба была необычайно вкусной, куски ее так и таяли во рту… Диофант вспомнил обрюзгшее лицо Боспорского царя, его нервозность. «Да, слаб стал потомок первого Спортока, ни силы военной, ни золота в казне, ни мощи в членах!» Вино, беспутная жизнь подорвали здоровье Боспорского царя. И становится понятным, почему он отрекается от власти. Ему угрожают не только внешние враги, но и собственное окружение. И еще, нельзя было не заметить, что передача власти иноземцу, пусть и с таким популярным именем, как Митридат Евпатор, многими из окружения царя воспринимались неприязненно. Угрозу самому себе Диофант почувствовал интуитивно. Можно было не сомневаться, что во дворце Перисада зреет заговор…Диофант поднялся с ложа и выбрался на палубу. Ночь была тихой и темной, каковыми и бывают летние ночи на Боспоре. От поверхности моря веяло прохладой, По поднятию и опусканию судна можно было судить о спокойном дыхании уснувшего моря.

На юго-востоке темных небес едва прослеживалась тонкая полоска серпа месяца. Но вместо одной звезды, как это было на знамени Евпатора, на темном бархате ночи сияло множество ярких звезд. Береговая линия города терялась в темноте, Ни одного огонька на всю уснувшую округу. Диофант присел на бухту просмоленного каната и незаметно для себя задремал. Привычку спать сидя, он сохранил еще с ранних военных походов, когда только таким способом можно было восстановить силы перед боем. Разбудили его многочисленные звуки на берегу. Хотя еще солнце не стало подниматься и косые лучи его не коснулись стен храма Аполлона на вершине горы, а город пришел в движение. Первым желанием было отправиться на лодке к берегу, но осторожность восторжествовала. Прибывшие на корабль двое его солдат, рассказали, что в городе восстание. Царь убит. Идет расправа над близкими ему людьми и группой понтийских воинов, оставшихся на берегу. Лицо Диофанта не изменилось, оно оставалось бесстрастным, когда он выслушивал донесение своих солдат. Потом он велел сниматься с якоря, поднять паруса и взять курс на Херсонес.

Поднялся город, недоволен,

Исчезли тишина, покой,

Там горожанин пал, там – воин.

И кровь лилась большой рекой.


И Диофант бежал назад

На корабле из Херсонеса,

Царь был зарезан Перисад,

И нет спасительного места


Объявлен был Савмак царем,

Он целый год Боспором правил,

Не стало лучше жить при нем,

Хотя монету свою плавил.


Восстание продолжалось около года. В короткий срок оно распространилось по всей западной части Боспора. В руках восставших находились и Пантикапей и Феодосия. Но племена Северного Кавказа и Прикубанья не поддержали Савмака, дальнего родственника Перисада, давно мечтавшего о захвате власти. Савмак был провозглашен царем, Началась даже чеканка монет с его профилем. Но, как и при Перисаде, жизнь на Боспоре продолжала едва теплиться, приходилось выплачивать скифам еще большую дань. Многие отвернулись от Савмака. Через год на Боспор прибыл Диофант. С помощью армии и флота он через несколько месяцев отвоевал у Савмака и его сторонников Пантикапей и Феодосию, жестоко покарал восставших. Савмак был закован в цепи и отправлен в столицу понтийского царя Синопу. Дальнейшая судьба Савмака не известна. Скорее всего, он был казнен.

Боспорское царство и большая часть Крыма были включены в состав Понтийского царства.


Год прошел и Диофант

Явился с армией и флотом,

И полководческий талант
Победы яркой стал оплотом.

Митридат Евпатор не мог согласиться с потерей многих провинций, которые отошли от него из-за поражений, нанесенных ему римлянами. Он готовился к войне. Северо-западная часть Таманского полуострова Митридатом VI была превращена в сильно укрепленный район. Все города, особенно Гермонасса и Фанагория были превращены в крепости. Кроме них были построены крепости-башни прямоугольной формы из сырцовых кирпичей, окружены рвами. Таких крепостей, расположенных одна от другой на расстоянии от двух до десяти километров были более двадцати. Высота стен достигала 5-6 метров, внутри башен были помещения с запасами воды и пищи. Вокруг таких башен возникали небольшие поселения. Гарнизон крепостей был постоянным.

Пытаясь привлечь на свою сторону беднейшие слои населения, Митридат прибег к освобождению рабов и освобождению бедных от долговых обязательств. Этим он оттолкнул от себя рабовладельческую верхушку. Тоже он произвел и на Боспоре. Чтобы увеличить численный состав своей армии, Митридат вербовал в нее рабов, а это не могло не оттолкнуть от него боспорскую рабовладельческую знать. Война требовала средств. Митридат увеличил налоги, недовольство им возросло «Он приготовил много оружия и копий, и военных машин, ни щадя, ни лесу, ни рабочих быков для изготовления тетив (из их жил), и на всех наложил налоги, даже на самых малоимущих. Его служители по сбору налогов чинили многие обиды без ведома Митридата» - писал историк II века н.э. Эти действия приводили к разрушению хозяйств. Были разрушены многие богатые дома в Пантикапее. Ущерб потерпели Кепы. Прекратилась жизнь Порфмия. Утратил свой городской вид Мирмекий. Евпатор искал себе союзников, выдавая дочерей (их у него было много) за властителей земель и государств. Наиболее последовательным и надежным из них был Тигран II Великий, царь Великой Армении. Зять часто участвовал в походах тестя. Рим беспокоился, доходили в столицу империи слухи, что Митридат готовится. Решили послать помощь Лукуллу. В напарники ему был направлен сенатор Котта. Лукулл, понимая всю серьезность войны с Митридатом, тщательно готовился. Котта же, полагая, что настал его звездный час, приступил к действиям. Считая, что триумф в его руках, что не стоит делиться лаврами с Лукуллом, он вступил в сражение. Лязг, крики, храп. Скачут лошади, облачка пыли повисли над их следами. Красны и жестоки лица сражающихся. Воздух полон стрел. Безумные лошади волокут за собой тела своих убитых наездников. Пыль, пыль, - все закрыто пеленой, белесой и едкой. Сквозь нее проглядываются бледные фигуры сражающихся людей. Вытаращенные глаза, раздувающиеся ноздри, оскаленные рты. Из них вырываются аханье и крики. Пыль, грязь, кровь, сжатые кулаки, дергающиеся в конвульсиях тела. Отрубленные конечности. Выпавшие наземь внутренности, вытекающие из разрубленных голов мозги. Сражение закончено. Котта достиг того, что в один день был разбит и на суше, и на море, потеряв 60 судов со всеми людьми и четыре тысячи пехоты. Сам был заперт и осажден в Халкедоне, где только можно было ожидать от Лукулла освобождения. В войске Лукулла раздавались голоса, что следует оставить Котту с его проблемами, а самим идти вперед и захватить Митридатовы владения, пока они лишены защитников. Особенно старался Архелай, тот самый Архелай, что прежде служил у Митридата полководцем и за большие деньги переметнулся к римлянам. Лукулл, выступая перед своими воинами, сказал:

«Я предпочту вызволить из рук врагов хоть одного римлянина, нежели завладеть всем достоянием вражеским!»

Имея в своем распоряжении тридцать тысяч пехотинцев и две с половиной тысячи конников, Лукулл двинулся на Митридата. Противники вот-вот должны были сойтись, но… Что-то дрогнуло, словно воздух стал плотным и прогнулся перед рядами противоборствующих воинов, небо разверзлось и большое огненное тело, внешне похожее на бочку, а цветом на расплавленное серебро понеслось к земле. Потрясенные люди потеряли дар речи и способность двигаться. С шумом, напоминающим падение с уступа воды, предмет пролетел между рядами противников и скрылся. И римляне, и понтийцы, устрашенные этим явлением, разошлись.

Лукулл не торопился встретиться вплотную с воинами Митридата. В борьбе с ним он избрал тактику, приносившую желанные плоды, без жертв со стороны римлян. Учитывая огромную численность армии Митридата, требовавшей огромного количества провианта, Лукулл стремился сделать так, чтобы это продовольствие к Евпатору не поступало. Подсчеты показывали, что запасы кончатся в три-четыре дня, а, следовательно, спешить с битвой не следует. Пусть воины противника будут ослаблены голодом. Он велел делать в своем лагере огромные запасы, чтобы можно было долго выжидать, не терпя голода…

Между тем Митридат окружил город Кизик своими войсками в десять рядов, а с моря расположил свои корабли. Он тоже не спешил, ожидая подхода войск своего зятя Тиграна. Митридату просто не повезло, иначе это и назвать невозможно. На заре подул сильнейший северный ветер, море взволновалось. Затем ветер внезапно сменил направление и подул с юга. Он повалил и повредил осадные башни и катапульты Митридата, расшвырял по морю его корабли. Продовольствие закончилось. Полководцы Митридата обманывали царя, и он пребывал в неведении относительно голода, царившего в его войсках. Скоро он узнал, какая нужда терзала его солдат, доведенных голодом до людоедства. Лукулл в бой не вступал, он не стремился к показному блеску побед, он бил врага по его желудку и прилагал все усилия, чтобы лишить его пропитания. Митридат решил увести свои войска в Вифинию. Дело было зимой, отступающие попали в снежную бурю, которая довершила дело голода.

Митридат спешил. Чтобы отвлечь внимание Лукулла и задержать его, он послал в Греческое море флот под командою своего полководца Аристоника. Лукулл за это время нашел изменника, который за деньги привел римлян к готовящимся к отплытию кораблям. Аристоник, не зная об измене, увидев изменника, и не подумал о том, что тот привел с собою врагов. Корабли вместе с людьми попали в руки римлян. Митридат, узнав об этом, бежал морем, а войско его отправилось сушей. Около реки Граника Лукулл напал на отступающих и полностью разгромил их. Оставалось покончить с самим Митридатом. Следовало его перехватить, пока он не вышел в Черное море. Этого сделать римлянам не удалось, корабли Митридата скакали по волнам Понта Эвксинского. Однако, злосчастная судьба преследовала Митридата по пятам. В море разыгралась буря, как это часто бывает зимой на Черном море, часть кораблей она расшвыряла по водным просторам, часть потопила. Самый красивый из кораблей, которым всегда гордился Митридат, гибнет разбитый бурей. В последних усилиях, тонущие хватаются за его останки, гонимые волнами. Шумом и ревом, водяной пылью наполнен воздух. Сам Митридат плыл на огромном грузовом корабле и видел картину гибели своего флота. К берегу судно подойти не могло из-за своей громоздкости. Но и на воде оно едва могло держаться, так, как в трюм набралось достаточно много воды. Матросы едва успевали ведрами вычерпывать ее. Царь перешел во время шторма на легкое пиратское судно и благополучно прибыл в Гераклею Понтийскую…

Лукуллу его центурионы советовали на время прекратить военные действия против Митридата, но он пренебрег этими советами и вторгся во владения царя. Сначала ему пришлось терпеть недостаток в съестных припасах, но вскоре положение с продовольствием наладилось. Местное население в достаточном количестве снабжало им римские войска. Думаю, что делалось это не без принуждения. Отступая от наседавших римских легионеров, Митридат видел воочию, как его служители заблаговременно вывозят свое имущество, не веря в военный талант своего повелителя, но другим этого делать, не позволяли. Военный лагерь понтийского царя был обречен. Надеяться на то, что царедворцы будут биться с римлянами, было напрасно. И действительно, возмущенные солдаты свое недовольство и гнев всем происходящим, вылили на своих командирах. Они стали бесчинствовать и грабить. Полководцу Дорилаю пришлось поплатиться жизнью только потому, что на нем было пурпурное платье на плечах. Жреца Гермея насмерть затоптали в воротах лагеря. Сам Митридат, всеми покинутый, смешался с толпой и насилу выбрался из лагеря. У него даже не было коня. Только позднее евнух Птолемей, заметив его в толпе бегущих по гигантскому росту, спрыгнул со своей лошади и уступил ее царю. Римляне тоже заметили огромную фигуру царя и стали преследовать Митридата, но тому удалось уйти от преследования. В руках Лукулла оказались огромные ценности, принадлежавшие лично царю. Но жены и сестра Митридата Нисса в руки римлян не попали. Они были убиты по приказу Евпатора. Путь Лукуллу был открыт. Митридату ничего не оставалось, как направиться в Армению, к своему зятю Тиграну Великому. Была зима. В Армении зимы суровы. И Митридату пришлось на себе это испытать

Упрекать зятя в том, что он не поддержал Митридата в самом начале похода, было уже поздно. Митридат почти ни на что не надеялся. И все же был удивлен тем, что Тигран собирается двинуть свои силы в ближайшее время в Ликаонию и Киликию, чтобы первым открыть военные действия, вторгнувшись в Азийскую провинцию. Хотя это было отрадным слышать, но, похоже, подняться Митридату, было не дано. Основная территория Понтийского царства была захвачена римскими войсками. Его приказ о пополнении войск за счет отпущенных на свободу рабов, был не по душе рабовладельцам, его подданным. Они встали на путь прямой измены. Цепь предательств продолжалась. В 70 году до н.э. римлянами была взята столица Синопа. Поражению Митридата способствовало наличие в понтийских городах, в том числе и в Синопе, значительной проримской партии. Серьезную поддержку Лукуллу оказал сын Митридата Махар, правивший Боспором в отсутствие отца. Махар изменил Митридату в самую трудную для него минуту. Он предоставил полководцу Лукуллу, осаждавшему Синопу, продовольствие, заготовленное для жителей столицы, и население оказалось под угрозой голодной блокады. Горожанам ничего не оставалось, как открыть римлянам ворота. Но и этого оказалось мало, Махар прислал Лукуллу венец ценой в тысячу золотых с просьбой признать его другом и союзником римского народа.

Противник знакомый- сам царь Митридат,

Всем в Риме знакомое имя.

В бою с ним погибло немало солдат,

Коварствами славен своими.


В сражениях многих Евпатор устал,

Иль старость его одолела,

Иль время пришло, срок расплаты настал…

Так часто не ладилось дело!


И там проиграл, и тут он – разбит…

Враги осадили столицу,

Лукулл наседает, Евпатор – бежит,

В Боспоре надеется скрыться!


Но, агония Митридата продолжалась. Лукулл счел, что прежняя война уже окончена и, оставив претора Сорнатия с шеститысячным отрядом стеречь Понтийскую область, сам с двенадцатью тысячами пехоты и тремя тысячами всадников отправился вести следующую войну. На этот раз с Тиграном Великим. Это вызвало недовольство в Риме. Там стали подумывать о замене полководца. Выбор пал на Помпея Великого.


Серторий повержен – вернулся Помпей,

И им заменили Лукулла.

Обижен сенатом, он пьет много дней.

На пир к нему смерть заглянула !

Лукулл вне дел. Талантливый полководец обижен, хотя вернулся в Рим с неисчислимыми богатствами, принадлежавшими Митридату Евпатору. Немалые средства достались и самому Лукуллу. Наконец-то, Луций Лициний Лукулл мог жить в свое удовольствие, предаваясь чревоугодию. Пиры, закатываемые им довольно часто, роскошью и разнообразием стола затмили все, что было ранее известно в этом отношении Риму. К нему мог в гости прийти любой. Если гости отсутствовали, сервировка стола все равно была превосходной.


Лукулл и есть Лукулл, -

Ценитель дорогих обедов.

Кто от пиршеств его хлебнул,

Тот видел свет, и видел небо.


Случилось, он пришел один,

И была скромною трапеза.

Воскликнул гневно господин,

А в голосе звучит железо:


«Что больше денег нет?

В карманы бедность заглянула?

Коль нет гостей на мой обед –

Лукулл пирует у Лукулла!»


После отъезда Лукулла в Рим, Гней Помпей Страбон, прозванный Помпеем Великим, разделив весь свой флот для охраны моря между Финикией и Боспором, сам выступил против Митридата. У Митридата к этому времени было тридцать тысяч пехотинцев и две тысячи конницы, но уверенность в успехе покинула царя, и он не решался дать сражение Помпею. Он расположился лагерем вначале на сильно укрепленной и неприступной горе, но вскоре покинул ее из-за недостатка воды. Возможно, перенос лагеря был роковой ошибкой Митридата Евпатора. Он не успел обустроить новый лагерь и укрепить его. Помпей со своими воинами окружил лагерь и стал обносить его валом. Тактика, избранная Помпеем, напоминала ту, которую избрал и Лукулл. Митридат выдерживал осаду в течение 45 дней, затем, перебив неспособных носить оружие и больных, бежал с частью воинов. Помпей в полночь настиг войско Митридата, расположившееся на ночлег. Сражение произошло ночью, при тусклом свете луны. Митридат был разбит и бежал. Только трое спутников сопровождали царя. Митридат опять отправился в Армению. Но на этот раз, Тигран отказал ему в убежище и даже объявил награду в сто талантов за его голову, Митридат, миновав истоки Евфрата, продолжал бегство через Колхиду. Оставалось еще одно убежище – Пантикапей…

Помпей не стал далее преследовать Митридата в малознакомой и болотистой Меотиде. Надо было вначале наказать соратника Митридата – Тиграна Великого, и он вторгся в пределы Армении. Туда его приглашал молодой Тигран, перед этим восставший против своего отца Тиграна Великого. Встреча произошла у реки Аракс. Молодой Тигран вместе с Помпеем захватывали один город за другим. Армяне не оказывали сопротивления. Так, без боя, Помпей приблизился к столице Армении. Был самый разгар армянского лета. Правда, высоко в горах удушающей жары не ощущалось.

Помпея вышел приветствовать сам Тигран Великий, со всеми знаками смирения и хотел, было опуститься перед ним на колени. Помпей не допустил этого, взял и привлек его к себе. Это не понравилось царевичу. Помпей объявил царю Тиграну Великому, что виновник всех прежних несчастий - Лукулл. И пусть Тигран владеет своими землями, уплатив только римлянам семь тысяч талантов за нанесенный ущерб. Обрадованный царь согласился .. Сын же, напротив, сильно досадовал и сказал, что он не нуждается в Помпее и может найти себе другого римлянина. Помпей велел наложить на него оковы и содержать в тюрьме для триумфа. Что может сделать зарвавшийся в гордыне царевич? Как он забылся, разговаривая с человеком, который одним движением брови может отправить его в подземелье, замуровать там, отправить на эшафот, или просто приказать заколоть мечом, когда власть его над телом беспредельна.

Из Армении Помпей направился преследовать Митридата через земли, заселенные альбанами и иберами – кавказскими племенами. Помпей разгромил эти племена, пытавшиеся ему противостоять. Но продолжать преследование Евпатора в местностях Меотиды не стал. Это представляло большие затруднения и опасность, поэтому он ограничился блокадой Крыма.

Отдыхая от сражений и такого количества неудач, Митридат составил грандиозный план похода на Рим через придунайские земли и Альпы. В этом плане Боспор должен был играть роль продовольственной базы и поставщика людской силы. Большие надежды царь возлагал на местные племена, в частности на скифов и тавров. Но его идеи и план не находили поддержки у городского и сельского населения Боспора. Да и армия Митридата относилась без всякого энтузиазма к планам этого похода, не хотелось воинам идти в тяжелое и длительное путешествие, да еще в чужую землю.

Судьбу Митридата решило восстание. Началось оно в Фанагории, затем перешло на Нимфей и Феодосию. К восстанию присоединился и Херсонес. Сын Митридата Фарнак поднял мятеж против отца. Солдаты провозгласили его царем. Митридат покончил жизнь самоубийством. Вначале он пытался принять яд, но яд не подействовал на Митридата, поскольку, опасаясь за свою жизнь, он приучил себя к ядам. Этот же яд, принятый его двумя дочерями Митридатис и Ниссой, подействовал почти мгновенно. Видя, что яд на него не действует, Митридат бросился на меч. Правда, согласно описанию римского писателя Аппиана, Митридат сам сделать этого не мог и попросил заколоть себя Битоита, начальника стражи.

Аппиан приводит в своем описании смерти Митридата такие последние слова Евпатора:

«…Самого страшного и столь обычного в жизни царей яда – неверности войска, детей и друзей – я не предвидел…»


Нет мира на земле! Война. Война!

Он тридцать лет воюет с Римом,

А сколько бед уж принесла она,

И сколько жертв неисчислимых!


В последних битвах не везло,

Казалось, вот придёт победа,

Царя морщинами покрытое чело,

А в продвижении – ни следа.


Пантикапей – Боспорская столица,

Последняя надежда и оплот,

Он здесь ещё сумеет возродиться,

Он воинов на Рим отсюда поведёт.


Путь был сюда совсем не прост:

Через Колхиду шли, вдоль моря,

Лишений вынести пришлось,

И вдоволь нахлебаться горя.


«Сил нет. Казалось, что порой,

Должны бы опуститься руки,

Зять отказал ему -Тигран Второй,

Впредь будет для него наукой,


Как перед Римом пасть и лебезить,

Как долго унижать свою державу!

Позора личного водой не смыть,

И рабством не добиться права».


Понт не видал спокойных дней,

С кем только Митридат не бился,

Марк Красс, Лукулл, Помпей,

У каждого врага чему-то научился.


«Не избежать римлянам мести,

Так много в мире недовольных,

Примкнут ко мне, услышав вести,

Победа над врагами будет полной…


Нет, с юга я на Рим не нападу,

Войска мои преодолеют горы,

По римским площадям пройду,

На кончике меча я принесу им горе.


Тепла б дождаться, по весне,

Когда коням везде довольно корма;

Я соберу под своё знамя всех,

Отважных, лютых, непокорных»


Как много в своей жизни испытал,

Жизнь приключеньями богата,

Ещё никто из смертных не видал,

Печали на лице у Митридата.


Преследуемый, в юности скакал,

Не находя в родной степи спасения,

Бродил один средь серых скал,

Ища хотя б минутного забвения.


Его он только в битвах находил,

И редко на груди красавиц,

Гигантский рост. Избыток сил,

От матери и от отца достались.


Он мудрость грамотой постиг,

На книги денег, время, не жалея,

Будь проза то, иль бойкий стих,

Крупицы знаний в них не тлеют.


Он вечно время с истиной сверял,

Ценил всегда философов советы,

Но никогда и никому не доверял,

Благодаря судьбу не раз за это.


Как часто поджидала его смерть!

Под видом праздности и лени,

Сумел пройти, осмыслить, одолеть,

Не став пред смертью на колени.


Он помнил, в чашу доброго вина,

Добавив яду, льстиво подавали,

Приникнув к ней, он пил до дна,

С улыбкой на устах. Враги не знали,


Что Митридат решил уже давно,

Чтобы по нём не лили слёзы,

Яд добавлять велел к себе в вино,

Всё время повышая его дозы.


Настолько приучился к ядам,

Что приглашал врага на пир.

Тот пил, с царем усевшись рядом, -

И отправлялся в «лучший мир».


Поскольку пил вино без опасения, -

Из амфоры одной всем наливалось, -

От угощенья не было спасения…

С гостями это часто повторялось.


В его державе двадцать два народа,

(Он эти языки прекрасно знал)

Со всеми говорил без переводов,

Евпатор никому бесед не доверял.

* * *

Сейчас в Пантикапее тишина…

От моря легкий ветер веет,

О берег хлюпает игривая волна,

На горизонте паруса белеют.


Легко по небу мчатся облака,

То скроют солнце, то закроют,

Течёт внизу ленивая река,

Давно в Пантикапее нет покоя.


На лицах горожан тревога,

Лежит на сердце тяжкий ком,

Надежды тают, - их немного, -

Беда ворвётся в каждый дом.


Не уберечь жены, детей,

Имущество своё, богатство,

Когда падёт Пантикапей,

Всех ожидают плен и рабство.


Беда перешагнёт родной порог,

Ворвётся в царские чертоги,

А Митридат старик уже, не бог,

С трудом передвигает ноги.


И на душе царя великая тоска, -

Такого прежде не бывало,

Он раньше сам водил в поход

войска,

Теперь сидит под опахалом


И ждёт известий. Ждёт гонца

От Фарнака, родного сына,

Победы ль славной, тяжкого конца,

Безвестность так невыносима.


Тишь, полутьма царят в покоях,

Ничто от дум не отвлекает,

А вестей нет, так неспокойно,

Надежды постепенно тают!


Вдруг шум и стук в передней, -

Всем ожиданиям конец, -

И царь велит: «Ко мне, немедля,

Пропущен должен быть гонец!»


Поднялся с трона в полный рост,

Гонца испепеляет взором:

«Какую весть ты мне принёс,

Победа ли, иль знак позора?»


«Прости, о, государь, дурная весть,

Мы не сошлись с врагом на поле,

Ваш сын утратил доблесть, честь,

С врагом не состоялось боя.


Фарнак римлян ведет сюда

Вступивши с ними в сговор,

Ты предан, государь, пришла беда,

Ты сам увидишь это скоро»


«Гонец судьбы, печали вестник,

Я не казню, хоть сделать это, волен,

Врагам моим неси известие,

Что я не раб, а царь и воин!»


Гонец ушёл. Уселся Митридат

Обдумать и принять решение,

Его печален, но спокоен взгляд,

Нет на челе следов волнений.


«Служил я полумесяцу, звезде, -

Изменчива, как женщина, судьба,-

Я думал о величии везде,

Не для меня роль жалкого раба!


Судьба моя, уж лучше вечный мрак,

Чем я взглянуть посмею,

Как торжествует и ликует враг,

Влача меня с веревкою на шее!


Меня, царя, ведут в цепях по Риму,

За консульскою колесницей,

Копьём подталкивая в спину,

И будут надо мной глумиться!


Жизнь прожита, что впереди?

Довериться изволил сыну,

Взрастив змею на собственной груди.

Удар предательски нанесен в спину!»


Решение царя созрело и пришло:

«Нет сил сражаться, да и нечем,

Непоправимое уже произошло,

Мгновенна смерть, а след позора

вечен!»


Рабы под царским взглядом сникли.

Владыка жив ещё и не сражен…

Повсюду слышны вопли, крики,

Детей там убивают, царских жён.


Таков приказ царя, не хочет он,

Чтобы врагу достались жены, дети,

Весь путь земной им завершён.

Что может удержать на этом свете?


Всё кончено. Уже слышны шаги,

И звон оружия… Почти что рядом,

Вот-вот пред ним появятся враги;

Царь поднимает кубок с ядом.


Смерть не идёт и не тускнеет взгляд,

И Митридат обеспокоен,

Хоть доза велика, убить не может яд,

Но, царь не женщина, а воин.


«Клинок надёжный меня не подведёт,

И хватит ещё сил его извлечь»…

Враг открывает дверь, идёт…

И Митридат бросается на меч.


Фарнак вошел. Отцовский труп,

Залитый еще свежей кровью…

«Сыновний выполняет труд,

Отмеченный «особенной любовью».


Труп в римский лагерь волокли

За ноги, привязавши к колеснице,

И долго бился Митридат в пыли…

Ликуют в стане вражеские лица!


Забальзамированный труп

С почётом на корабль доставлен.

В Рим морем Митридата повезут,

Как будто он – в зените славы.


Такого в Риме, право, не бывало:

Триумф настал, а пленных нет.

Толпа на шествие внимательно

взирала,

Проносят мимо символы побед…


Шагают чётко воинов когорты,

Сидит на колеснице триумфатор,

За ним, непокоренный, гордый

Под знаменем своим сам Митридат

Евпатор.


На форуме сооружён помост,

На нём останки Митридата,

Он мёртвый здесь – желанный гость!

Толпятся женщины, патриции,

солдаты.


Объявлен праздник. Десять дней

Столы от яств будут ломиться, -

Поить, кормить и развлекать людей

За счёт казны,- так решено в столице.


Всяк должен хоть глазком взглянуть.

Он потрясал весь Рим когда-то.

Потом ладьей отправят в путь,

В Синопу, бывшую столицу Митридата.


Фарнак овладел всем, что принадлежало его отцу, и написал Помпею, что он сделал это ради него и римского народа. После смерти Митридата (63 год н.э.) Фарнак получил свою власть из рук римлян вместе с почетным титулом их «друга и союзника». Однако, Фарнак, стремившийся восстановить под своей властью все прежнее царство Митридата, вступил за него в борьбу с Римом. В это время Гай Юлий Цезарь находился в Сирии. Там он узнает, что претор Домиций разбит сыном Митридата Фарнаком и с немногочисленной свитой бежал из Понта, а Фарнак, с жадностью используя свой успех, занял Вифинию и Каппадокию, напал на так называемую Малую Армению и подстрекает к восстанию всех тамошних царей и тетрархов. Цезарь тотчас же выступил против Фарнака с тремя легионами. В большой битве при городе Зеле он совершенно уничтожил Фарнака. Когда мятежного «друга и союзника Рима» представили закованного в железо пред очи римского полководца, тот презрительно сказал:

«Отпустите жалкое подобие Великого отца!»

Фарнак был изгнан из Понта и погиб. Сообщая об этом в Рим, Цезарь выразил внезапность и быстроту этой битвы тремя словами: «Vine, vide, vice!» . По-русски это звучит: «Пришел, увидел, победил!»

Что получил Фарнак взамен?

Его назвали «другом Рима».

Кто раз ступил на путь измен,

Судьба того обходит мимо...


Надежды лопнули на трон;

Фарнак на царство не помазан,

Повиноваться должен он

Наместника приказу…


Восстал. В сражении разбит.

Всем показавши спину.

За жизнь ничтожную дрожит,

Рабом готов стать господину.


В цепях, униженный и жалкий,

Не в силах с ужасом бороться,

Как пес, побитый плетью, палкой,

Стоял пред римским полководцем.


И смерил взглядом победитель,

Не видя доброго конца:

«Снимите цепи, отпустите,

Подобье жалкое великого отца!»

Во время войны Фарнака с Цезарем власть на Боспоре захватил Асандр. Возможно, что это был один из отдаленных потомков Спартокидов. Взять власть, не значит, удержать ее…

Обстановка с захватом власти осложнилась тем, что победивший Фарнака Юлий Цезарь, выдвинул на боспорский престол своего ставленника – Митридата VII Пергамского, побочного сына Митридата Евпатора. Митридат Пергамский с войском прибыл на Боспор. Встреча с Асандром была для него неудачной, в сражении Митридат Пергамский был убит. Асандру было тогда около 63 лет. Чтобы укрепить власть, придав ей законный характер, Асандр вступил в брак с Динамией, дочерью Фарнака и внучкой Митридата Евпатора

Нет покоя снова на Боспоре,

На Боспоре властвует Асандр.

Власть над царством кто теперь оспорит?

Может, римский император сам?


Может, сын побочный Митридата,

Тоже Митридат, но из Пергама?

Юлий Цезарь помогал когда-то,

Только не открыто и не прямо.


Но удачу не дарили боги,-

Как о том сказанье говорит,-

Хоть спасли тогда пергамцев ноги,

В том бою был Митридат убит.


Правление Асандра было удачным для Боспора. Ему удалось преодолеть царившую в нем разруху. Был сооружен Асандром третий оборонительный вал на Керченском полуострове (хотя до сих пор не решен вопрос о его местонахождении). В Пантикапее был построен храм Афродиты Навархиды (Судоначальницы),

Скорее всего, это было сделано в честь какой-то морской победы, может быть, над пиратами.

В 63 году до н. э. произошло сильное землетрясение и разрушение Пантикапея. Поэтому в годы правления преемников Митридата Евпатора проводились большие восстановительные работы. Строились дома, сооружались искусственные террасы, укреплялись они подпорными стенами из камня ракушечника, добывавшегося в каменоломнях. Таким камнем Боспор был богат. Боспорцы научились из него делать красивые, превосходные вещи.


Беда одна не ходит.

Их две, иль три идут подряд,

И цель себе сама находит,

О том дела и говорят.


Смерть Митридата. Потрясения,

Такого и не ждал Боспор!

К нему пришло землетрясение.

Оно началось с пляски гор.


Пантикапей пустился в пляс,

От радости плясал, от горя?

В движении земля была лишь час,-

От города остались камня горы.


Валились наземь стены, кровли,

Плясали, словно пьяные, дома.

Боспор не пролил много крови,

Но чашу горькую испил до дна.


Несутся стаями вороны,

Знать есть еще для них пожива.

Погибших близкие хоронят.

Хвала богам за то, что живы!

После смерти Асандра некоторое время самостоятельно правила страной царица Динамия. Борьба за престол продолжалась. Очередным претендентом на него выступил авантюрист Скрибоний. Он выдавал себя за внука Митридата Евпатора и ссылался на решение римского императора Августа, который якобы поручил ему управление Боспором. Завоевать к себе уважение на Боспоре ему так и не удалось. Чтобы удержать власть, Скрибонию пришлось вступить в брак с Динамией.

Рождает смута наглецов –

«Сынов и внуков Митридата»,

Утративших своих отцов

И совесть, бывшую когда-то


Благую создавая весть,

Ссылаясь на веленья Рима,

Любым путем на трон бы сесть, -

Им все пути преодолимы.


Что ожидает впереди?

Неведомо авантюристу,

И как за прошлым не следи,

Оно подводит, коль не чисто…

Рим снова вмешивается в дела Боспора, предлагая своего ставленника Полемона, царя Понта, целиком зависевшего от Рима. Скрибонию не удается встретиться с Полемоном. Недовольные боспорцы сами убили Скрибония. Но и Полемона тоже не хотят видеть на боспорском престоле, открыто и резко высказываются против него. В помощь Полемону, Агриппа, зять Августа, ведавший делами восточных провинций, снарядил военную экспедицию. Под угрозой войны боспорцы подчинились Полемону. Но и ему, чтобы утвердиться на боспорском престоле, пришлось по прямому приказу Августа, жениться на Динамии. Полемон жестоко подавил восстание против Боспора в Танаисе. Прежде Танаис платил дань Пантикапею, не высказывая недовольства. Теперь, пользуясь смутами в нем, решил освободиться. Не вышло! Часто при Полемоне восставали местные племена. Да и в отношениях с Динамией не все было в порядке, она порвала связь между ними. Полемон погиб в 8 году до н.э. при попытке вооруженной силой подавить восстание одного из сарматских племен. Последующие 16 лет после гибели Полемона правила сама Динамия. Ее правление было спокойным. Оживилась жизнь на Боспоре. Шло большое жилищное строительство в Пантикапее Воздвигнут был храм Афродиты Урании Апатуры, считавшейся покровительницей Боспорского царства на Олимпе.

Динамия подчеркивала внешне свою лояльность к Риму. Ставила императору Августу статуи, снабжая их посвятительными надписями. Называла себя «другом римлян» и чеканила монеты с изображением портретов римских императоров. Однако политика Динамии была антиримской. Она всегда подчеркивала свое родство с Митридатом Евпатором и продолжала его традиции. После смерти Асандра Динамия выпустила золотые монеты с собственным портретом на лицевой стороне, звездой и полумесяцем на обратной. Потом она выпускала монеты с монограммой Митридата Евпатора.


Сколько претендентов на престол!

От Асандра и до Полемона,

Только мелкий претендент пошел,

Внучку Митридата берет в жены.


Чтобы править, нужно вступить в брак

С дочерью Фарнака Динамией.

В мир теней уходит Митридат –

Только живо на Боспоре имя.

В начале I века н.э. на Боспоре н.э. утвердилась новая династия, основателем которой был Аспург. Не исключена возможность того, что Аспург был сыном Динамии и Асандра. Он носил пышный «титул царя царей», но одновременно «Друг кесаря и друг римлян». Все свидетельствует о том, что сохраняется огромная зависимость царства от Рима. Аспург владел не только Восточным Крымом, практически власть его распространялась на весь Крым, в том числе и на Херсонес. В надписях царя Аспурга I говорится о подчинении скифов и тавров. Но это подчинение было временным. В его владения входили северокавказские и прикубанские племена. Рука Боспорского царя и доставала Танаис. Царя Аспурга обожествляли, в Пантикапее был построен посвященный ему храм.

После смерти Аспурга римский император Калигула решил посадить на боспорский престол своего ставленника Полемона II. При этом не учитывалось то обстоятельство, что Аспургу должны были наследовать его дети. То есть, решением Калигулы, от власти отстранялись прямые наследники Аспурга. Старший сын Аспурга, Митридат VIII не подчинился решению римского императора и объявил себя царем. Реакции Рима на этот акт не последовало, поскольку Калигула в Риме был убит. Преемник Калигулы император Клавдий вынужден был признать царем Боспора Митридата VIII.

Снова поднимается Боспор

Волею Аспурга, Митридата,

Даже с Римом начинает спор,

Как Евпатор начинал когда-то…


Только те исчезли времена,-

Жалки у Евпатора потомки, -

Из-под Рима не видна страна,

Малая, подвластная, в потемках.


Митридат отказался следовать в кильватере политики Рима. Он стремился к полной независимости и отказался даже от внешних проявлений лояльности. На золотых монетах Боспора значилось имя Митридата VIII c полным его царским титулом. Намерения Митридата выдал римлянам его младший брат Котис. Император Клавдий низложил Митридата VIII и утвердил царем Котиса. Но, одного формального низложения Митридата было недостаточно. Следовало вступить в вооруженную борьбу и титул царя добыть вооруженным путем. Опираясь на римские войска, Котис выступил против брата. Встреча состоялась на противоположном берегу пролива. Митридат опирался на военную силу местных племен - сираков и ворсов. Сплоченности у них не было… Митридат был разбит. Случилось это в 46 году нашей эры. Править Боспором стал Котис. Его правление отличалось невероятно выраженным раболепием перед Римом. На монетах, чеканенным Котисом, было изображение римского императора, имя и титул самого Котиса не указывались. Был введен культ римского императора, ему как богу молились, а жрецом этого культа стал сам Котис. Это было странным хотя бы потому, что Боспор никогда не был римской провинцией. Каким бы слабым он не был в отдельные промежутки времени, но всегда оставался самостоятельным государством. Император Нерон стремился укрепить римское влияние в странах эллинистического востока. Им была сделана попытка установить прямой протекторат над Боспором, а с этой целью следовало к превращенному в провинцию Понтийскому царству присоединить Боспор. В 62 году н.э. в Крым была отправлена римская военная экспедиция. Чем она закончилась, неизвестно, как и не известна судьба самого Котиса. Только после этого стали на Боспоре чеканить монеты с изображением императора Нерона. Однако превратить Боспор в провинцию не удалось. Похоже, местное население оказало серьезный отпор этой идее. Смерть Нерона прервала процесс лишения Боспора самостоятельности, попыток более не осуществлялось.

Из рук царей уходит власть

Народу не найти управу,
Но та, признаться, не по праву!.

Хоть власти сохранилась часть,

Государство стало полностью зависеть от Рима. Римские императоры стали утверждать боспорских царей.

Теперь цари на Боспоре приняли римское династическое имя Тибериев Юлиев, как символ подчинения, с сохранением официального титула «друг Кесаря и друг римлян» Боспор получает от Рима денежные субсидии на содержание армии для защиты греческих городов от возрастающего натиска окружающих племен.

Чеканка монет на Боспоре продолжалась, мало того, она даже поощрялась Римом. Боспор вступает в период своего второго экономического и культурного расцвета. Получили расцвет сельское хозяйство, рыбный промысел, ремесла, строительство, торговля. Правда, торговля ограничивалось размерами понтийского государства. Редко боспорские суда ходили в восточное средиземноморье и почти никогда к италийским берегам.

Рим, несмотря на кажущееся величие, слабел. Время было напряженное. Приходилось неоднократно вступать в военные столкновения с кочевыми племенами, скифским государством.

К власти на Боспоре приходит новый царь Савромат I. Опять происходит смена имен. Цари носят фракийские имена, чувствуется усиление в обществе сарматов... Характер захоронений меняется. Холмы исчезают. Теперь погребальные склепы либо вырубываются в скале или в глинистом грунте. В русской археологической литературе такие погребения получили название – катакомбы.

Усиливается давление скифских племен на Боспорское царство. Боспорские цари Савромат II и Рескупорид III одерживают ряд побед над скифами, разрушают их столицу Неаполь, разрушают их оборонительные стены, временно подчиняют их своей власти. Прежние городища Мермекий и Тиритака все более приобретают сельский вид, городская жизнь не восстанавливается. Они выполняют роль винодельческого и рыбопромыслового пригородов Пантикапея. Спокойной жизни нет, идут одна война за другой. Боспорским царям приходится постоянно воевать теперь уже с племенами аланов.

Было это и при Котисе II, было при Савромате I, было и при Рескупориде III. Теперь каждый боспорский горожанин становился воином. Редко кто умирал своей смертью, большинство преждевременно отдавали жизнь свою в боях. Как и во времена Спортока в составе боспорской армии служило много наемников, главным образом фракийцев. Во второй половине I века в непосредственной близости от второго оборонительного вала был построен город-крепость Илурат. Он просуществовал до III века. Его строительство говорило не только о необходимости защиты Боспора, но и об относительном богатстве строящих. Располагалась крепость на возвышенности, круто обрывающейся с двух сторон. Отсюда местность хорошо просматривалась. Толщина стен крепости у основания была равна 6 метрам. Город был обнесен мощной оборонительной стеной с башнями. К стенам крепости примыкали жилые кварталы. Вся планировка крепости говорит о том, что здесь были не просто воины, а военные поселенцы, Они совмещали оборону от врага с ведением хозяйственных работ. Воины занимались домашним ремеслом, сельским хозяйством. Впрочем, в этот период времени многие поселения Боспора тоже обносятся крепостными стенами. Боспорское государство, как это было и прежде, оставалось многоплеменным и многоязычным. Общим связующим языком во все времена был греческий.

В III веке, примерно с тридцатых годов, Боспор переживает очередной экономический упадок. Идет упадок торговли. Все чаще и чаще следуют грабительские набеги готов. Поддержки Рима нет, он и сам с трудом отбивается от варваров. Все труднее удается Боспору отбивать набеги. Пираты просто одолели государство. Чтобы сохранить само существование Боспора, Боспорским царям приходится предоставлять свой флот пиратам для их походов на кавказское побережье, а затем Малую Азию и Грецию. Качество золотой монеты Боспора ухудшается, затем заменяется низкопробным серебром, медью и, наконец, совсем прекращается. Идет натурализация хозяйства. Мирмекий и Илурат прекращают свое существование. На царском престоле появляются лица, не принадлежащие к династии Тибериев Юлиев, например Ферсандз и Хедосбий. По-видимому, именно этих царей имеет в виду византийский историк V века Зосима, когда говорит, что в это время на Боспоре правили «недостойные и презренные люди».

На Боспоре новые цари,

Из презренных, мелких, недостойных,

Гибнет царство, что ни говори…

Жалким стал теперь боспорский воин.


То придут аланы, то сарматы,

Жизни от насильников не стало.

А от гуннов полчищ и отрядов,

Пепелище только и осталось


В 70-х годах IV в.н.э. в Боспор вторглись гунны. Они пришли в Европу из Центральной Азии. Гунны сжигали дома, убивали или угоняли жителей. В союзе с гуннами действовала часть сармато-аланских племен. Пантикапей погиб.

Нет, такого не бывало здесь,

Хоть привыкли к частым войнам,

бедам,

Скорая, как мысль, примчалась весть,

О врагах бесчисленных поведать.


Почернела степь от их коней,

Воздух разрывают визг и крики…

К битве не готов Пантикапей, -

Белыми от страха стали лики.


Кто копье готовит, кто топор.

Женщины кричат и плачут дети!

К обороне не готов Боспор,

И от смерти никуда не деться!


Враг ворвался, яростно кричит,

Точно в цель их попадают стрелы,

Красные от крови их мечи.

Гибнут дети, старики и девы.


Над Боспором вьются гарь и дым.

Разрушают статуи и храмы.

Небо стало хмурым и седым,

Солнце сквозь него зияет раной!


И опять волна уходит в степь,

Катится стремительно на запад.

За спиной своей оставив смерть.

Некому скорбеть о павших, плакать!

Нет Пантикапея, древней столицы Боспорского царства. Сколько минует лет, когда на его месте возникнет другой город, с другим названием? Продолжит ли он славные страницы истории?

Солнцем прокаленная земля

И холмы, покрытые полынью.

Высохшие травы на полях,

Небеса с чуть побледневшей

синью.


И нагромождения камней,

Серые обрывистые скалы.

В прошлое ушел Пантикапей,

О себе оставив только славу.


Нашествие гуннов было стремительным. Они разгромили готов, прошли смерчем по Европе, оставляя после себя пепелища. На стороне гуннов участвовали и славяне. Царь гуннов Аттила в 453 году заболел и умер. После него осталось 70 детей и молодая вдова, даже не потерявшая невинность. После смерти все сыновья Аттилы претендовали на престол отца, а покоренные племена поддерживали разных царевичей. Большинство гуннов встало на сторону вождя Эллака, но против него выступили гепиды и остготы. В битве при Недао гунны были разбиты, Эллак погиб. Попытка сражаться с византийцами закончилась их поражением на Нижнем Дунае. Часть уцелевших гуннов ушла на Волгу и, смешавшись там с местным населением, образовала народность – чуваши.

Рыбные промыслы Керченского пролива не могли не заинтересовать византийцев. На месте бывшего Пантикапея возникает город с названием Боспор. Византией называлась Восточно-Римская империя по имени главного города. Язычество кануло в Лету. Византийский император Константин утвердил государственной религией – христианство. За заслуги его, столицу Византии переименовали в Константинополь. Неудивительно, что и в Боспоре строится христианский храм.

Время постройки, приблизительно X век, место – у подножия горы Митридат, неподалеку от того места, где в славном городе Пантикапее стоял храм бога вина Диониса. Пройдут века, были пристройки и переделки, но храм сохранился до наших дней, и носит название церкви Иоанна Предтечи.

Схлынули кочевники, ушли.

Нет селений, только пепелища.

Змеи здесь убежище нашли.

Ветер по холмам и долам рыщет.


Были здесь сады, да больше нет.

Но осталась все-таки основа.

Пусть пройдет еще немало лет, -

Город небольшой возникнет снова.


Византия городом владеет,

За владенье не ведется спор,

Не зовут его Пантикапеем,

Просто называется – Боспор.

Нет, город не достигнет того положения, которое он занимал, когда был столицей Боспорского царства. Он и не велик, и не блещет общественными строениями. Жилища небольшие, живут в них бедняки и люди среднего достатка. Основное занятие – рыболовство. А рыбаками являются те, чьи предки занимались этим промыслом издавна – греки. Еще, имеются винодавильни для производства вина. Сеют хлеб, но только для внутренних нужд, так как торговля не достигла высот своих.


Добывали соль, ловили рыбу,

И давили терпкий виноград,

В известь превращали камня глыбы,

Как и много лет тому назад.


В пифиях из глины сусло бродит,

В амфоры сливается вино,

Сбыт оно пока еще находит,

С рыбою соленой заодно.


В камне прорезают ходы, штольни,

Подземелья стали глубоки.

Пилит камень, кашляет невольник,

Да и в море тонут рыбаки.


Тяжек труд, а заработки малы,

И в Боспоре велики налоги…

Вечные заботы и усталость,

Ноют руки, опухают ноги…


Все изменилось. Изменилось направление торговых путей. По просторам Приазовья и Причерноморья кочуют многочисленные воинственные племена, ведущие примитивный образ хозяйствования. Севернее и восточнее возникли государства, такие как Киевская Русь и Хазарский каганат. Неспокойна Русь, постоянно угрожает Византии. Вот, в 860 году у стен Константинополя появились ладьи русов

Привел их сюда князь Аскольд.

Константинополь осажден,

А выдержит ли он блокаду?

Враг смел и дерзок, и силен,

И горожанам с ним не сладить!


Аскольда Киевского длань

Тяжка, и надо откупиться.

Какую он наложит дань?

Пределы есть ли и границы?


Чтоб не повадился ходить

Презренный варвар, с силой бычьей…

Не знает кесарь, как тут быть?

Не стать бы легкою добычей.


Молитвы, ладан курят в храмах,

Пусть Бог язычников уймет!

Пусть море им предстанет ямой

И поглотит чужой народ!


Господь молитву услыхал,

Наслав на русов ветер, бурю,

Ладьи несет на камни скал,

Их корабли с дружиной губит.


Унялось море, светел мир,

Ушли остатки войска русов.

И кесарь объявляет пир,

Молитвы к Господу несутся!

Кесарь пустился в погоню. Были предупреждены печенеги и ожидали русов у устья Днепра. Аскольду пришлось уходить через Керченский пролив, где его не ждали.

В Восточной Европе возникло мощное государство Хазарский каганат. Сами хазары были кавказским народом, вели племенной образ жизни, были миролюбивы, у них не было государственности. В хазарские земли стекались с Юга иудеи, из Персии, Армении, Азербайджана и селились здесь. Сюда же мигрировали иудеи из Византии. Обладая большими богатствами, они скоро стали в главе коренного населения. Общей религией стал иудаизм. Название Хазария сохранилось. Богатство еврейской общины вызывало зависть соседей. Овладеть им решил попробовать Киевский князь Игорь. Случилось это в 939 году. Игорь захватил, принадлежащий хазарам город Самкерц (ныне Тамань). Еврейский полководец Песах разбил дружину Киевского князя. Тот бежал через Керченский пролив и город, стоящий на западном берегу пролива – Керц (Керчь). Песах прошел по всему Крыму, его южному берегу, повсюду уничтожая христианское население. Спаслись лишь те, кто укрылся в неприступном Херсонесе. Пройдя Перекоп, он дошел до Киева, и обложил его данью.


Князь Игорь захватил кусок земли

чужой,

Не проглотил, а ею подавился,

Он бражничал с дружиной небольшой,

Пока хозяин той земли не появился.


Да не один, а с армией большой,

С оружьем непривычным, незнакомым.

Могилу каждый третий здесь нашел…

Когда та весть еще дойдет до дому?


Несется клином стая журавлей,

Усядутся на берег вдоль Днепра,

Никто не видит плача матерей,

И верных жен страданий до утра.


Беду тяжелую принес язычник, рус,

Не только близким, всем славянам,

Легла беда, как непосильный груз

В Крыму, на плечи христианам.


Урок евреем тяжкий преподан,

Учись всегда у мудрого врага,

Ты многого хотел, теперь ты платишь

дань;

Ведь жизнь всегда живому дорога.

.

В 964 году сын князя Игоря Святослав напал на Хазарию, предал ее огню и мечу. Хазары-иудеи сохранили за собой лишь земли по реке Кубани и берегу Керченского пролива.


Византия слабеет. Двор царский еще поражает роскошью, но своего войска нет, а наемники требуют платы, да к тому же не слишком надежны они. С востока темной тучей двигаются турки- сельджуки. Под их натиском не устояла Византийская империя, рухнула

Идет турецкая огромная орда,

все на пути своем сметая.

В Боспор опять пришла беда,

И снова город в крови утопает.


Пройдут года, он чуть живой, -

К Керчи у Турции позиция такая:

Пусть здесь царит мертвецкий сон…

И город потихоньку умирает.


В нем улиц нет больших и площадей,

И муэдзин кричит, не умолкая,

А в городе живет полтысячи людей,

И те, конечно, прозябают.


Идут года. Нет города, село,

На улицах пасутся мирно козы.

Боспору в Крымском ханстве не везло,

По прошлому он проливает слезы.


С востока тучей степями двигается татаро-монгольская орда. Обломав свои крылья при столкновении с чехами, монголы оседают вблизи Волги. Бату-хан строит здесь свою столицу – Золотой Сарай. Время идет, орда слабеет и распадается. В 1240 году одна из частей ее обосновалась в Крыму. Чем заняться скотоводам в Крыму, привыкшим к широким степным просторам и набегам?


Орда пришла, что делать ей?

Здесь ограничены просторы.

Нет выпаса для табунов коней,

А с юга подпирают горы!


Что нужно степняку? Раздолье

трав,

Да чистая вода для водопоя,

И ценности, что силою забрал –

Набегами живут, разбоем!


А тактика набегов? Быстрота,

Добычу захватил и мигом прочь,

Коль конь хорош, то цель проста

Союзник у татар – глухая ночь.


Добыча главная татарина – рабы,-

Ценнее девушки и дети,

Мужчины, если крепки, не слабы.

Татарин не рыбак, ему не нужны

сети!


Стихия чуждая татарину – вода,

Тем более – соленая, морская.

Степь родиной его была всегда,

Широкая, и без конца и края!


1317 год