Все статьи для журнала «Мой ребёнок»
| Вид материала | Документы |
СодержаниеО разновозрастных группах. Перед Великим шагом |
- Журнал «Автомобильная промышленность» Статьи научно-технического содержания, соответствующие, 18.05kb.
- Нло как предмет слухов., 1485.22kb.
- Миастения мой опыт излечения, 409.93kb.
- Договор об условиях и порядке передачи авторских прав на статью, 41.13kb.
- Все статьи Ратникова одним файлом, 2926.48kb.
- Рубрика «Понятия» старейшая в «АвтоЗвуке» и, в отличие от многих других, ни разу, 602.93kb.
- Доклад "какой отец нужен ребенку?", 111.36kb.
- Указатель журнала, 7627.28kb.
- В конце статьи приложена переписка с редакцией журнала «Космические исследования»,, 868.88kb.
- Глобальный Экологический Фонд программа, 6604.68kb.
О разновозрастных группах.
Былое советское педагогическое единообразие, слава Богу, давно уже дало трещину, и теперь родители, отдавая ребенка в садик, порой могут выбирать: отдать его в обычную, одновозрастную – или в разновозрастную группу. Такие группы сейчас есть во многих садиках.
Какую же группу выбрать, если есть такая возможность: одновозрастную или разновозрастную? Чем они отличаются друг от друга? И как правильно определить, что лучше именно для Вашего ребенка?
Ванюшке сейчас 4 года. Раньше он ходил в обычный садик, но там не прижился, так как прослыл жутким хулиганом. Этот мальчик – из вполне благополучной семьи, но его папа – из числа так называемых «приходящих отцов»: он не часто бывает дома, в основном, – по командировкам. Он очень устает на работе, дома, как правило, отсыпается или смотрит телевизор.
Ванька – на редкость шустрый, активный пацанчик, мама и бабушка с ним не справляются: он их не слушается. Особыми воспитательными навыками они не обладают, а ребенок сложный. И вот на семейном совете было принято решение: отдать ребенка в разновозрастную группу. Такую нашли без особого труда, и воспитатель сказала, что проблемы ребенка ей понятны и есть возможность с ними справиться.
Сначала Ванькины мама и бабушка думали, что эта воспитательница очень строгая, держит детей в ежовых рукавицах. Но оказалось все не так.
Правда, первые дни мальчику было непросто: получилось, что он – один из самых маленьких в группе. Там были дети от 3 до 7 лет: самому старшему, тоже Ване, - уже 7, а младшей, Анечке, - 3 года. Еще двоим – по 4, как Ванюшке. Остальные – старше.
Недели две Ванька чувствовал себя не в своей тарелке, пытался, как в прежнем садике, капризничать, драться, грубить, но ничего у него не вышло. Мальчишки и особенно девчонки старше него драться ему не дали: просто схватят и держат – потом, когда ему уже не хочется драться, отпустят. Сначала он обижался, но вскоре начал отвыкать махать кулаками по всякому поводу.
А капризничать тут было как-то не принято. Малыши смотрели на старших, а у тех – много работы: воспитательница сама не делает почти ничего, все – на них: столы расставить, накрыть, на прогулку всех одеть, игры организовать. Не до капризов, да и стыдно было бы перед малышами: они же старшие, опытные люди! И малышам, глядя на «стариков», неудобно давать слабину.
Отношения в группе тут были другие. В прежнем садике – все просто: все равны, ты игрушку отобрал – или у тебя отберут; ты быстрее бежишь в догонялки – или другой; тебя наказала воспитательница или другого кого – вот и все отношения. Конечно, играли друг с другом, но игры все знакомые, одни и те же, ничего особенного.
Здесь игр оказалось много больше и таких, о каких Ванюшка раньше ничего не знал. Например, построить дом из «Строителя». Это сложное искусство. Старшие – архитекторы и инженеры, малыши – рабочие. Нужно работать слаженно и аккуратно, чтобы не испортить результат общего труда.
Много всяких сюжетно-ролевых игр: в больницу, например, - которым Ванюшку научили старшие дети.
Вообще многое в этом садике мальчик узнавал не от воспитательницы, а от старших детей. Так, собственно, было и в его прежнем садике, но там узнать от товарищей можно было немного: они же того же возраста, что и он. А тут все интереснее.
Еще одно отличие: тут ничего нельзя было натворить безнаказанно. В прежнем садике за порядком следила только воспитательница, а тут – почти все. Старшие помогают воспитательнице и чувствуют себя по отношению к младшим вроде как тоже немного воспитателями; младшие подражают старшим.
Раньше, в старом садике, Ванька знал, что воспитательница всего увидеть не может, так что и бояться особо-то нечего. Тут и воспитательница не видит – а все равно не развернуться: не дадут. Глаз много – и рук, посильнее, чем у него, тоже много.
Особенно бдительными оказались старшие девчонки: Лиза и Ира. Эти за всем уследят, они за порядком почище воспитательницы смотрят. А они крупнее и сильнее всех в группе, сильнее даже Вани, того, которому уже 7 лет.
Кстати, так получилось, что с Ваней-то наш Ванюшка в конце концов и подружился. Хоть и разница между ними – 3 года. Теперь их водой не разольешь: всюду вместе. Выглядит это со стороны довольно забавно, потому что Ваня старший – черный, как уголь, похожий на цыганенка, а Ваня младший – наоборот, уж такой белобрысый: у него волосы светлее, чем кожа. Ваня старший – высокенький и тощенький; младший – маленький и плотненький, как колобок. Вот такие друзья!
Почему они так сошлись? Ваньке маленькому приятно, что у него такой солидный друг. Это как-то поднимает его в собственных глазах. Представьте себе, что вы, допустим, рядовой начинающий артист театра – и подружились с каким-нибудь маститым опытным мэтром. Приятно! А Ване-старшему приятно, что он может играть роль Старшего, Опытного: это тоже поднимает его в собственных глазах. Ему только 7 лет – а на него уже смотрят, как на кумира, как на Большого Человека; он – Авторитет. Приятно!
Кстати, Ваня-старший – хоть и не идеальный, конечно, но хороший: смелый, умный, активный – мальчишка. Поучиться у него Ваньке есть чему. И влияет он на друга, в основном, вполне положительно.
Бывают, конечно, у Ванюшки всякие конфликты и в новом садике. Но друг Ваня не дает его в обиду, если даже и захочет нашего героя обидеть кто-то из старших детей, кто гораздо сильнее него. Бывает, Ванька не успевает за старшими детьми и огорчается, даже плачет. Но хулиганить он почти перестал, и, в общем, перевод в разновозрастную группу сказался на нем в лучшую сторону.
Пример нашего Ванюшки, бывшего хулигана, а теперь – вполне приличного человека – достаточно удачно иллюстрирует разницу между одновозрастной и разновозрастной группами.
Разница эта – прежде всего, в том, что социальные отношения, естественным образом складывающиеся в коллективе детей, в разновозрастной группе, как правило, совершенно иные.
В группе сверстников все равны и все – КОНКУРЕНТЫ.
Это, впрочем, характерно и для взрослого социума, и даже считается нормальным. Обсуждать, насколько это нормально для взрослых, здесь было бы неуместно (хотя я такие отношения считаю ненормальными, о какого бы возраста людях ни шла речь), но для личностного развития детей это очень плохо. В одновозрастной группе многие дети озабочены, главным образом, тем, чтобы выделиться, обратить на себя внимание воспитателя или сверстников, победить, превзойти их в чем-то и т.п. В таких группах дети часто постоянно ссорятся, так как друг друга нисколько не стесняются и не боятся, а уследить за двадцатью, а то и больше, маленькими детьми одному взрослому человеку физически не по силам. Все это в воспитательном смысле не очень хорошо.
В разновозрастной же группе старшие дети в каком-то смысле ощущает себя взрослыми и для них естественно считать своими ценности и нормы поведения взрослых, тем более, что всем детям очень хочется стать Взрослыми, почувствовать себя Взрослыми. А это проще всего, когда общаешься с детьми младше себя.
Вот почему мало-мальски грамотному воспитателю совсем нетрудно сделать так, чтобы старшие дети добровольно взяли на себя роль помощников: не только в каких-то прагматичных конкретных делах (расставить столы, одеть всех на прогулку и пр.), но и в вопросах порядка и дисциплины, и даже – соблюдения нравственных норм.
А это ситуация принципиально другая. Малыши очень часто больше склонны слушаться старших детей, чем взрослых. Объясняется эта кажущаяся странность отнюдь не романтическими причинами. Просто малыш знает, что взрослый, даже если и поймает его на какой-то провинности, не станет применять к нему «меры физического воздействия». А старший ребенок – кто его знает. Со взрослыми малыш контактирует не так часто, а только в определенных ситуациях, а со старшими детьми – всегда, постоянно. Взрослые с ним не играют, а старшие дети – играют. Они ближе, играют большую роль в жизни, и в то же время они – тоже в какой-то мере власть.
Такая власть, не сосредоточенная в одних руках, более гибкая и более близкая и понятная ребенку, - больше видит и больше знает. Поэтому в правильно организованных (что не составляет особого труда) разновозрастных группах дети, в целом, реже ссорятся и отношения у них менее конкурентные: старшие и младшие чаще всего не воспринимают друг друга как конкурентов – они же разные. Семилетний не стремится ни в чем превзойти четырехлетнего: велика-ка ли честь? А трехлетка не пытается перещеголять шестилетку: это все равно невозможно.
В разновозрастных группах – это доказано – лучше обстоят дела с развитием речи детей, потому что маленькие имеют возможность постоянно общаться с шести и семилетками, которые, разумеется, знают гораздо больше – и, в том числе, больше слов – и вообще лучше говорят. Одна же взрослая воспитательница за день работы (за одну смену), как установлено, в среднем общается с каждым ребенком от 3-4 до 7-8 минут, причем это «общение», в основном, состоит из однообразных приказов и распоряжений, которые малыш должен выполнять, не обсуждая их. Какое уж тут развитие речи!
Дети в правильно организованной разновозрастной группе знают больше разных – особенно сюжетно-ролевых и подвижных – игр, лучше соблюдают правила. Они обычно более уравновешены и меньше растормаживаются к концу дня (то есть – к тому времени, как родители приходят их забирать из садика).
Однако идеализироваться разновозрастные группы не стоит. У них есть свои недостатки.
Скажем, организовать какое-то соревнование в такой группе сложно: младшие не желают соревноваться со старшими, предвидя свое неизбежное поражение; старшие – тоже не хотят, так как им кажется унизительным соревноваться с «малявками».
Обучение в таких группах идет трудней и, как правило, менее успешно, так как детей всех вместе можно учить только рисованию, лепке и т.п.: тут разный возраст – не помеха. Но как учить их всех вместе математике (то бишь – устному счету) или чтению? Приходится их разделять, что создает целый ряд проблем, с трудом разрешимых в условиях обычного детского сада.
Разновозрастная группа – разнообразней и интересней в смысле человеческих отношений и воспитательных возможностей, однако этими возможностями еще надо суметь воспользоваться. Можно так сказать, что разновозрастная группа предъявляет более высокие требования к профессионализму и даже педагогическому таланту воспитателя. Как раз слабым воспитателям проще работать в обычной, одновозрастной, группе. Кстати, такие группы, во многом, для удобства взрослых (воспитателей, заведующих, методистов, образовательных чиновников) – и созданы. Всем – одну еду, одни программы; за всеми – одинаковый присмотр – так легче. Бумажки проще оформлять. А это же ужасно важно!
Мой опыт говорит мне о том, что хорошие воспитатели – все без исключения – в значительной мере так организуют свои группы – вообще-то одновозрастные – как будто они разновозрастные. То есть у них тоже какие-то дети им помогают, причем – вполне добровольно, и пр., и т.п.
В каком-то смысле любая группа детей – разновозрастная. Потому что ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ (личностный) ВОЗРАСТ детей все равно разный, пусть даже они все примерно одного биологического возраста. Кто-то растет в семье, где есть и папа, и мама; кто-то – в неполной (что почти всегда тормозит личностное развитие). У кого-то есть младший братишка или сестренка, а кто-то – единственный и неповторимый. Словом, все дети все равно РАЗНЫЕ. И хорошие воспитатели это умело используют.
А это значит, что разновозрастная ли группа или одновозрастная – не главное. Да, это существенно, но не играет решающей роли. Главное – чтобы у Вашего ребенка был хороший воспитатель: любящий детей, умеющий их правильно организовать, разобраться в их характерах.
Конечно, условия разновозрастной группы сами по себе ближе к условиям большой семьи или дворовой компании. Но подходят они не для всех детей и не для всех родителей.
Если для папы и мамы чрезвычайно важно, чтобы с ребенком много занимались и в каком-то отношении его развивали (развили какие-то отдельные способности, умения и навыки, интеллект), то им вряд ли подойдет разновозрастная группа. Которая, как уже сказано выше, для обучения менее удобна. Другой вопрос: а правы ли эти родители, что хотят именно этого? Но таких родителей сейчас очень много.
Если ребенок во всех отношениях благополучный, то ему почти безразлично, в какую группу ходить: стоит ли искать, где есть разновозрастные группы, куда-то его возить? А вот для такого малыша, как Ванюшка, можно и поискать разновозрастную группу, и пусть это даже будет довольно далеко. Тут игра стоит свеч.
Нужно помнить и о том, что мотивы для создания разновозрастных групп в садике могут быть совершенно разными, а от них многое зависит. Иногда все дело в педагогических принципах (как в Вальдорфских и Монтессори-садиках, а также некоторых других). Иногда – это простая необходимость (санаторные садики, садики при школах, частные, сельские и вообще загородные, где просто мало детей; часто в обычном городском садике летом мало детей, и их временно объединяют в разновозрастную группу). Иногда – что-то вроде эксперимента или даже – стремление выделиться (заведующая хочет, чтобы ее садик прослыл особенным, передовым).
Если Вы хотите отдать ребенка в санаторную группу, тут все понятно: там его будут лечить, а то, что группа разновозрастная, это данность, и тут ничего не поделаешь. Если это просто маленький садик, где иных групп быть не может, тут тоже все понятно: выбора у родителей нет. А какой будет эта группа, зависит от воспитателя.
Если это – результат определенных педагогических убеждений и принципов, то лучше сначала с ними познакомиться. Например, Вальдорф и Монтессори – хотя и те, и другие организуют разновозрастные группы – это, мягко говоря, две большие разницы.
Если же дело в том, что заведующая садика очень честолюбива и хочет всем показать: вот, мол, какая я передовая и какой у меня сильно продвинутый неизвестно куда садик - то я вообще посоветовал бы от такого «дошкольного учреждения» держаться подальше: по крайне мере – до тех пор, пока эту шибко передовую заведующую не уволят.
Однако спросите любого хорошего опытного педагога, которого воспитание интересует больше, чем обучение, какие группы лучше: одновозрастные или разновозрастные – и вы получите стереотипный ответ: РАЗНОВОЗРАСТНЫЕ. Я тоже так думаю, но абсолютизировать не стоит.
Главное – не возраст детей, а человеческие отношения между ними. А они зависят, во многом, от работы воспитателя.
*Автор благодарит Хиноверову Марину Викторовну, зам. зав. по воспитательно-методической работе МДОУ «Детский сад комбинированного вида № 19 «Лесная полянка» г. Петрозаводска, за интересную информацию о разновозрастных группах.
Мой дом.
Каким должен быть дом, где живет ребенок, чтобы он чувствовал себя хорошо и полноценно развивался? Что нужно ребенку: какая мебель, какие игрушки – какие отношения с людьми?
Ведь дети вынуждены жить в мире, созданном взрослыми для себя: квартиры и дома, в которых мы живем, - тоже часть нашего, взрослого, мира. Как же сделать так, чтобы наш дом, наша квартира была не только НАШЕЙ – но и НАШЕГО РЕБЕНКА?
Леле очень повезло: у нее не только есть своя комната, но она еще и довольно больших размеров. Более того, у родителей Лели есть свой дом – и это загородный (вернее, пригородный) дом! При доме лужайка и даже небольшой садик. Все эти блага окружены высоченным забором из проволочной сетки, через который ни зверь не пробежит, ни птица не пролетит. А уж тем более – человек. Так что – играй, не хочу.
Однако Леля (ей сейчас 5 лет) во дворе играет редко. Дело в том, что там все очень благоустроено: в садике можно двигаться только по посыпанным песком дорожкам, а под деревьями везде вскопано. И, конечно, не Леля там копала: она никогда ничего ни во дворе, ни в саду, ни в доме не делала и даже не может себе такого представить. Сад красивый, но делать там нечего.
Перед домом – лужайка с газонной травой и двумя небольшими клумбами. Места мало. На траве девочка иногда играет: катает коляску с куклой, раскладывает игрушечную посуду или какие-то яркие тряпочки. А больше здесь тоже ничего делать нельзя.
Но давайте зайдем в комнату Лели. Это роскошная комната! О такой комнате, я уверен, многие могут только мечтать – не пятилетние дети, нет, а вполне взрослые и обеспеченные взрослые люди. Огромное, как витрина, окно – но выходит оно на глухую стену соседнего дома. Комната красивая. Вот только здесь тоже нечего делать. Стены в Лелиной комнате пластиковые (панели): к ним ни прикрепить ничего, ни повесить, ни писать, ни рисовать на них нельзя. Висят две-три картины: стандартные конфетно-красивые пейзажи, один из них – японский. Но Лелю картины не интересуют: она к ним привыкла. Много мебели, и очень хорошей и дорогой, такой, которую нельзя портить.
Что делать ребенку в такой комнате? Спать? Валяться на диване? Комната большая, на полу, несмотря на многочисленную мебель, остается много места – но даже здесь не разгуляешься, потому что лежит на этом полу не ковер и уж тем более не дешевый палас, а медвежья шкура. Настоящая! С настоящей же огромной, как колода, медвежьей головой с зубами и стеклянными глазами.
Эту шкуру Леля, во-первых, боится: у маленьких детей нет четкого представления о том, чем живое отличается от неживого – поэтому они на всякий случай считают живым все вокруг, не только чучела и шкуры зверей, но даже кукол. Поэтому девочка не совсем уверена, что медвежья морда ее не укусит, если она станет прямо по ней ходить. Так что она тщательно обходит опасный предмет. А шкура так лежит, что если на ней что-то делать, она разъезжается: скользит по паркету. Неудобно. Поэтому девочка предпочитает играть на огромном диване, но он неровный, слишком мягкий – там тоже неудобно.
Странное дело: в этом роскошном помещении ребенку, в сущности, негде приткнуться. А уж о том, чтобы внести в интерьер что-то свое: хоть рисунок что ли повесить на стену – и речи быть не может.
Так что любимое Лелино занятие – расчесывать волосы перед зеркалом и корчить рожи (тоже перед зеркалом). Что это ей дает в смысле развития – один Бог ведает.
А вот Артему повезло больше. То есть – у него свой комнаты фактически нет: есть угол, кое-как выгороженный в их, единственной, комнате, где живут, кроме него, папа, мама и бабушка. Сама комната гораздо меньше Лелиной. Однако тут много преимуществ.
Во-первых, на одной из стен можно рисовать. Листы бумаги прикрепляются прямо кнопками, потому что к стене прислонен лист обыкновенной фанеры. Рядом, на полочке, целая россыпь карандашей и фломастеров, и старых, и новых.
Тут же коробки с пластилином: на верхних полках (это простецкие книжные полки, поставленные друг на друга – почти до потолка) – выставка готовых произведений. Не всегда можно сразу догадаться, что данная пластилиновая скульптура изображает: то ли это марсианин, то ли восход солнца в горах, а, может, портрет мамы? Но интересно.
На полу, кроме линолеума, ничего нет. Слава Богу. Правда, в шкафу имеется маленький спортивный мат. Артемка иногда его сам достает и с удовольствием на нем кувыркается.
Другие стены, те же книжные полки и даже дверь часто похожи на бельевую площадку, где сушится мокрое белье, только здесь его заменяют листы бумаги с самыми разными буквами, словами и рисунками. Иногда пишет и рисует сам Артем, а иногда и мама или даже бабушка. Буквы – причем, все, какие есть в русском и в английском алфавите – висели в Артемкином углу чуть ли не с самого его рождения и до сих пор (ему тоже 5 лет) висят, хоть он их давно все выучил назубок и даже уже пишет.
У Артема нет дорогих игрушек. Нет никакой своей мебели: спит он на раскладном кресле, которое в течение дня – в распоряжении бабушки, потому что кресло это в комнате единственное. Но места на полу – хватает. Хочешь прыгай, хочешь ползай (Артем, пока был совсем маленький, лет до 2-х, обожал проползать под шкафом, и мама даже говорила, что он молодец: даже пылесосить под шкафом не надо – так там всегда чисто), а хочешь лазай! В Артемкином углу висит канат. Да, да – самый настоящий! Он привязан к огромному крюку под потолком. Артем легко взбирается до самого потолка и может там висеть минут по пять, не меньше. Так что руки у него, несмотря на пять лет от роду, ого-го! – как клещи! Вцепится – не отдерешь.
Поскольку комната одна на всех, вся жизнь семьи общая, все происходит у всех на глазах. Это не всегда хорошо – но Артему интересно. Он с удовольствием беседует с бабушкой о преимуществах вязания крючком перед вязанием на спицах; охотно помогает папе что-нибудь чинить; любит вытирать посуду, которую моет мама. Жизнь всех его близких – это и ЕГО жизнь.
Артем очень любит свою комнату. Здесь всегда есть чем заняться. Здесь интересно. Здесь нет почти ничего, что можно испортить, сломать – и за это будут ругать. Сюда можно внести что-то свое: новый рисунок, новую пластилиновую скульптуру. Это маленькое пространство – не чужое для малыша: он уже что-то в нем СОЗДАЛ САМ, своими руками – и имеет возможность что-то менять, переделывать – и это интересно и ему, и взрослым.
Надеюсь, читатели не поймут сопоставление комнаты Лели с комнатой Артема как утверждение: бедным быть лучше, чем богатым. Богатым быть, конечно, лучше. Так что тут не в этом дело.
Просто родители Лели не понимают некоторых элементарных вещей, а материальные возможности, которыми они обладают, позволяют им дать полный простор своему дремучему непониманию – так что ребенку тесно и скучно в якобы «своей» огромной комнате, которая совсем не ощущается девочкой как СВОЯ.
Психология любого человека – просто потому, что он человек – такова: МОЕ – ЭТО ТО, ЧТО Я САМ СДЕЛАЛ.
Не секрет: это скажет вам любой семейный психолог – многие разводы объясняются в значительной степени тем, что молодожены НЕ ЧУВСТВУЮТ СВОЮ КВАРТИРУ СВОЕЙ. Ее купили родители. Ее обставили родители. Казалось бы, как все хорошо: живите и радуйтесь. Вместо этого смотришь: через год-полтора молодые «разбежались».
Потому что они каждый день приходили В ЧУЖОЕ ПОМЕЩЕНИЕ, и им казалось, что они там живут ЧУЖОЙ ЖИЗНЬЮ. Особенно, если квартира не отдельная и распоряжаются в ней не они, а, опять же, родители.
Так что любой, даже пожилой, человек ощущает как свое только то, что ИМ ВЫБРАНО, ИМ КУПЛЕНО, ИМ СДЕЛАНО.
Так что у Лели, в сущности, нет ничего своего. Эта комната называется «ее комнатой», но кто-то – какие-то другие люди – ее обставили ЗА НЕЕ, нисколько не считаясь с ней, с ее интересами – по собственному вкусу. Даже очевиднейшее: что девочку пугает медвежья голова – не хотят учесть ее родители.
А вот с Артемом, его потребностями и интересами, считаются. И мальчик не замечает скудости домашней обстановки: все, что ему нужно, там есть.
Это очень здорово, когда есть отдельная комната для ребенка. Прежде всего, потому, что все СВОЕ, СОБСТВЕННОЕ укрепляет уверенность в себе и ощущение своей идентичности, самости – а это очень нужно малышу.
Но формально свое – еще не значит свое ПО СУТИ. Во-первых, если комната его, то тогда стучитесь, чтобы войти, спрашивайте разрешения. Неважно, что человеку 2 или 3 года: приучайте его к самоуважению. Во-вторых, если что-то вы в ЕГО комнате хотите сделать, переставить, убрать – опять же, спрашивайте разрешения. Не разрешает он, не можете его убедить – если это не так уж важно, опасности для жизни нет – значит пусть будет, как он хочет: это же ЕГО комната.
А что он в СВОЕЙ комнате сделал САМ? Мебель стоит, как ОН ХОЧЕТ – или как хотите вы, а его никто и не спрашивал? Вы думаете, странно советоваться с такой крохой по такому вопросу? А тут не в рациональной расстановке дело, а в том, чтобы маленький человек почувствовал свою комнату именно СВОЕЙ в полном смысле этого слова. В конце концов, вы всегда можете его убедить все поставить, как надо и как вам хочется, но у него будет ощущение, что решали вы это ВМЕСТЕ, то есть и он тоже решал – а это важно.
В комнате ребенка должно быть что-то, ИМ СДЕЛАННОЕ. Пусть это всего лишь каряки-маряки или странные пластилиновые скульптуры. Важно, что это малыш сделал САМ, СВОИМИ РУКАМИ. Такой ребенок чувствует, что окружающее его пространство в какой-то мере можно преобразовывать, менять, пересоздавать – а это крайне важно для его личностного развития, потому что он ощущает себя Творцом, Хозяином – чувствует свою человеческую силу.
Такие дети гораздо увереннее, психологически устойчивее, у них меньше страхов, они даже спят лучше.
Важнейший вопрос: что может делать ребенок в своей комнате? Артем может: учиться (разумеется, играя, незаметно для себя – но фактически это именно учеба), рисовать, лепить, играть в разные игры на полу, лазать и кувыркаться (заниматься физкультурой), общаться сразу с тремя близкими взрослыми, помогать им. Это вполне полноценная среда обитания для маленького ребенка.
А у Лели почти ничего этого нет.
Дети совершенно равнодушны к комфорту, во всяком случае – в нашем, взрослом, понимании.
Вот две маленькие девочки, сестры Аня и Даша, приехали на дачу. Дача хорошая, с горячей водой, отоплением, ванной. Но дети из старых картонных коробок устроили себе «домик», вырезали в нем окошко и с огромным удовольствием проводят там почти все свое время. «В домике» из картона тесно, не повернуться – а им нравится.
Все же знают, что, скажем, на прогулке взрослый аккуратно обойдет лужу, чтобы не замочить ног, а ребенок обязательно пойдет по воде (если только ему не запретят). Взрослому важно не простудиться, а малышу – чтобы было интересно, чтобы было испытание, и вот он себе устраивает испытание.
Когда я сам был сравнительно маленьким мальчиком, в нашем городе оборудовали новый парк, совсем недалеко от нашего дома. Мы, дети, там гуляли. Там была речка, небольшая, но довольно глубокая и с быстрым течением. Через нее вели два мостика, - один долгое время оставался недостроенным: то есть там были только скользкие металлические трубы, без всякого настила и без перил. А второй – мост как мост, все, как полагается. Так вот, я не помню случая, чтобы мы, мальчишки, переходили на другой берег по хорошему мосту – всегда только по этим трубам. Были случаи, что кто-то падал в воду. Но никому даже в голову не приходило идти по нормальному мосту: это же так скучно!
У детей свои критерии. И с ними нужно считаться.
Для нас, взрослых, наш дом – место отдыха: мы работаем в другом месте, учимся в другом месте. А для ребенка – это и класс, и мастерская, и спортзал, и спальня. Поэтому наборная касса или просто карточки с буквами и цифрами, кубики разного цвета, песочница (да, есть такие – маленькие песочницы для дома), маленький спортивный уголок – важнее для малыша, чем мягкий дорогой диван и полированный стол.
Вернее, мягкий диван и полированный стол крохе вообще не нужны, они в его комнате лишние. Все, что в ней есть, должно быть именно ДЛЯ РЕБЕНКА: то, что можно исследовать, трогать, что помогает развиваться.
Хорошо, если есть место, откуда можно смотреть в окно: многие дети это любят (ведь даже животные: кошки, собаки – любят смотреть в окно, иногда часами). Это занятие развивает любознательность и наблюдательность.
Конечно, какой-то уют: какое-то местечко, куда можно забиться, спрятаться, любимые мягкие игрушки, которые успокаивают, - это тоже важно.
Своя комната должна восприниматься малышом как абсолютно надежное, уютное и именно СВОЕ место, где ему хорошо, где ему нравится, всегда есть чем заняться, можно что-то менять и куда могут зайти только хорошие, добрые, самые близкие люди.
Педагоги и психологи говорят, что дом в норме должен стать для каждого человека «ресурсным местом», откуда он черпает силы для дальнейшей жизни, для преодоления трудностей. Дом Артема больше похож на ресурсное место, чем дом Лели. Дом Артема человечески богаче, он лучше приспособлен для жизни, его можно любить, быть привязанным к нему. А дом Лели очень напоминает благоустроенную тюрьму. В которую неизвестно за что девочку поместили собственные родители.
Итак.
Решая, как обставить комнату малыша (или ту комнату, где он будет жить, если своей у него нет):
- не заботьтесь о комфорте в нашем взрослом понимании, не выбрасывайте деньги на дорогие предметы обстановки, которые будут только мешать ребенку;
- подумайте, что будет в его комнате такого, что поможет ему развиваться: как физически, так и умственно – учиться читать, считать, рисовать, лепить, строить и пр.; можно ли будет ползать, прыгать, лазать;
- ребенку нужно место на полу: для нас пол – то, по чему мы ходим и что можно заставить мебелью, а для ребенка это площадка для игр – и она обязательно должна быть;
- на полу должно быть тепло, но роскошный ковер с ворсом лучше заменить дешевым паласом: не так жалко будет, если малыш его испортит, а, кроме того, высокий ворс малышам очень мешает: по такому ковру трудно возить машинку и даже двигаться самому;
- в комнате малыша должно быть что-то, что он создает и преобразовывает САМ, своими руками: стена, где можно рисовать; угол, где можно строить башни из кубиков и т.п.;
- уважайте права хозяина комнаты: советуйтесь с ним о том, что куда поставить, а когда он поселится в своей комнате, ничего не меняйте в ней без его разрешения: тогда малыш почувствует, что его уважают, и сам тоже будет уважать себя.
Перед Великим шагом.
Итак, вы приняли это решение. Вместе ли с мужем, или одна – или просто так получилось. Вы будете рожать. У вас будет ребенок.
Это решение принимают миллионы женщин в мире каждый день. Что может быть обычнее, банальнее?
Но именно это решение – самое ответственное, самое важное, какое только может принять человек на Земле. Никакие президенты, никакие цари и генеральные секретари не знают такой великой ответственности, какую знает каждая Мать.
Да, это так объективно. Однако редко какая молодая – и даже не очень молодая – женщина хорошо себе представляет, что же нужно, чтобы ее ребенок вырос во всех отношениях здоровым и счастливым человеком. О чем нужно позаботиться заранее, что нужно обязательно учесть, о чем подумать, что попытаться предвидеть? Как правило, на первый план выступают материальные и медицинские проблемы, - но есть ведь еще и психологические, и педагогические. Они не лежат на поверхности, и их чаще всего не замечают. И поэтому не успевают обдумать заранее.
Аня (в семье ее зовут Ани, с ударением на «и» – на восточный лад) родилась в сверхблагополучной семье, при самых наилучших условиях. Маме было 24 года: идеальный возраст для первых родов. Она уже успела закончить институт, два года поработала в школе (мама Ани – учительница). У нее хороший муж: преданный семье, и энергичный, и добытчик. Дом у них – полная чаша. Регина Ивановна (вообще-то – Ованесовна) – совершенно здоровый человек, кормила ребенка грудью до 2 лет. Девочка родилась на редкость крупная, здоровая, красивая.
Аня прекрасно развивалась: в 5 лет отлично говорила на трех языках: русском, армянском и английском (мама – преподаватель английского; папа с мамой говорят по-русски, бабушка с дедушкой – по-армянски). Рисовала, лепила. В 6 лет начала писать стихи, которые печатали в газетах. Пошла в престижную языковую школу, куда брали по результатам тестов и даже чего-то вроде экзамена; Аня без труда прошла строгий отбор. Успешно училась по всем предметам.
Но с годами становилась все более замкнутой, у нее не было друзей. С 10 лет писала стихи о расставании, одиночестве, смерти. Мама эти стихи рвала и выбрасывала. В 15 лет Аня пыталась покончить с собой, к счастью, неудачно.
И вот тогда Регина Ивановна впервые задумалась: что же я делала не так?
Даня – поздний ребенок. Его маме было 32, когда он родился. Большая любовь ей не удалась: человек, который ее полюбил и которого полюбила она, был женат, уже был ребенок. Она не захотела строить свое счастье на обломках чужого несчастья: была не так воспитана. Они расстались. Через много лет встретился человек, намного старше нее, вроде бы надежный. С солидным положением и хорошей зарплатой. Чего было еще ждать?
Но сразу после рождения сына обнаружилось, что муж пьет и в состоянии опьянения становится буйным. Ей, интеллигентной женщине, приходилось несколько раз, ночью, с маленьким сыном, убегать из дома; однажды они до утра просидели на вокзале. Был случай, когда она с сыном закрылась от мужа в туалете и просидела там на крышке унитаза несколько часов, пока он не ушел на работу. Однажды пьяный отец ударил трехлетнего сына. После чего чувствительный и ранимый малыш откровенно возненавидел отца.
Разумеется, все это кончилось разводом. Маме было уже 38, создавать новую семью не хватило сил. Ее семьей стал сын: в нем был весь свет, весь смысл ее жизни. Это был талантливый, интересный, умный, но болезненно застенчивый и неуверенный в себе ребенок. Он терпеть не мог всех мужчин и даже мальчиков – играл только с девочками, однако и они его обижали. От отца Даня унаследовал бешеную вспыльчивость, совершенно не мог владеть собой, но эмоциональной чувствительностью отличался чисто женской.
Сейчас Даня уже более чем взрослый человек: ему 35 лет. У него нет семьи, он постоянно меняет место работы, потому что нигде и ни с кем не может ужиться; у него нет друзей. По-прежнему его единственной опорой в жизни остается мама.
Родители Киры – тоже очень благополучные люди. И Кира – их единственная дочь. Они ее очень любят, они очень заботливые и нежные родители. А Кира – умная, способная (она прекрасно рисует) и обаятельная девочка.
Вот только родителям Киры никогда не приходило в голову, что не только они должны заботиться о ребенке, но и ребенку нужно о ком-то заботиться. И Кира так и выросла: ни о ком не заботясь. Никогда она ничего не делала для других, никто никогда от нее этого и не ждал. У девочки не было и нет никаких обязанностей.
Сейчас Кире 14. Она занята только собой. Очень лжива: постоянно выдумывает то, чего не было и не могло быть – как маленькая. Хвастает дружбой с мальчиками, которые ее не узнают при встрече. Не держит слово. Совершенно не замечает других людей, их потребностей, их нужд. И пока вполне довольна своей жизнью.
Однако у нее тоже нет друзей и, в сущности, жизнь ее пуста, хотя она сама об этом и не догадывается. А что будет, когда она станет взрослой? Какой она станет женой, матерью?
Кто-то, наверное, спросит: так, может, лучше вообще не иметь детей?
Конечно, лучшее средство от кариеса – не иметь зубов. Но беда в том, что главное содержание и смысл жизни женщины, абсолютно любой, - это как раз дети. И здорового счастливого ребенка на самом деле можно вырастить в очень разных – часто вроде бы в не очень хороших – условиях. Только нужно постараться заранее подготовиться, по возможности предвидеть все то, что может вам помешать.
Самое главное, чем стоит заняться решившей рожать женщине, - разобраться в себе.
Скажем, мама Дани кажется абсолютной альтруисткой: все для сына, вся жизнь отдана ему. Но фактически это чистый эгоизм. Ребенок придает смысл ее жизни, у своего сына она берет силы для жизни – во многом, отнимая их у него. Ведь он не может жить только для своей матери – это противоестественно. А получилось, что его роль именно такая: быть утешением своей мамы.
Если бы мама Дани своевременно увидела это в себе, она еще могла бы научиться вести себя рационально по отношению к сыну. Увы!
Ведь не ребенок для нас – а мы для ребенка.
Главное, о чем стоит подумать: что я смогу дать своему ребенку? Понятно, любовь, заботу. Но этого может оказаться мало.
Например, проблема Регины Ивановны – очень умной, энергичной, успешной, интеллигентной женщины – в том, что она 15 лет была уверена: всем детям нужно одно и то же, и я точно знаю, что им нужно. Ее дочь – т.н. творческая личность, а ее отдали в школу, где изучают сразу три языка, задают кучу уроков, жестко требуя их выполнения; где за опоздание на урок вызывают родителей; где учителя никогда ни о чем не говорят с учениками, кроме учебы; где нет дружбы, нет полноценных человеческих отношений. Наконец, девочке нужно было свободное время – ведь она поэт по призванию – а его не было долгие годы. И мама ничего не замечала, не видела, как это для Ани тяжело.
Маме Ани не хватило умения разбираться в людях, гибкости и просто элементарных психолого-педагогических знаний. Хотя она педагог по профессии, прочла много книг по психологии и педагогике. Но не попалось ей то главное, что было именно ей нужно. Или она так читала.
Подготовиться к рождению ребенка – что это значит? Для большинства родителей это значит – купить все необходимое; посоветоваться с врачом. А на самом деле нужно бы еще многое.
Например, решить для себя: а какая я сама? Что я за человек? Что во мне есть такого, что хорошо для моего будущего ребенка, а, может, есть и что-то такое, что не очень хорошо? Разобраться в себе.
Далеко не всякий человек способен это сделать самостоятельно: многим нужна помощь психолога.
К сожалению, уровень культуры нашего общества таков, что к психологам, а уж тем паче – к психотерапевтам (они же медики!) – обращаются, только когда припечет. Когда дочь уже пыталась покончить с собой, сын сбежал из дому, муж запил и дерется – и т.д., и т.п. И совершенно напрасно. Психологи – не «Скорая помощь». Это просто специалисты, которые помогают ПОНЯТЬ СЕБЯ, свои проблемы и найти правильные пути их решения. А внутренние проблемы есть у всех - или почти у всех - современных людей.
Некоторым даже бывает странно подумать, что можно вот так просто, ни с того ни с сего, пойти к психологу. Это даже кажется чем-то стыдным: я что, психопатка? Я нормальный человек!
Но психопатами занимаются психиатры (тоже медики), а психологи – как раз «нормальными» обычными людьми.
У взрослой женщины, которая собирается рожать, должно быть ПОЛНОЦЕННО РАЗВИТОЕ САМОСОЗНАНИЕ. Само-сознание – сознание себя: четкое представление о себе самом как о человеке, о своих достоинствах и недостатках.
Если женщина себя знает плохо – а так и бывает чаще всего – то она НЕ УЧИТЫВАЕТ СЕБЯ, не понимает, чего же ей ждать от себя, не в состоянии предвидеть, как она повлияет на своего ребенка.
Малыш – мягкая глина в руках своей матери. Что она вылепит из него? Если сама не знает, какая она? Что у нее может неожиданно вылепиться?
А само воспитание – разве оно не требует квалификации? Причем, не только каких-то знаний, но и умений и навыков? Понятно, умения приобрести можно, только воспитывая. Но хотя бы о каких-то знаниях заранее позаботиться надо? По-моему, не помешает.
Очень рекомендую, например, книгу Е.В.Субботского «Ребенок открывает мир»: эта книга написана серьезным ученым – и в то же время это популярная книга, читается она легко, никакой подготовки не требует.
Можно «полазить» и по каким-то сайтам: только не читать все, что попадется, а заранее установить для себя критерии отбора, отделения пшеницы от плевел, потому что Интернет – это, как известно, «глобальная мусорная свалка».
Во всяком случае, какое-то достаточно четкое представление о том, что значит воспитывать и как собираетесь воспитывать именно вы, - желательно иметь еще до того, как ваш ребенок родился.
Еще один вопрос: что за человек мой муж? Наши отношения с ним действительно будут благотворно влиять на малыша? Будет ли он по-настоящему любить ребенка? Станет ли хорошим отцом и достойным образцом для подражания?
Правда, обо всем этом лучше задуматься тогда, когда он вам сделал предложение – или еще раньше.
Конечно, стоит подумать и о том, достаточно ли устойчиво ваше социальное положение, где и как вы будете жить. Хотя как раз об этом современные родители обычно думают.
Детство мы часто называем прекрасным, светлым периодом жизни. Хотя и знаем, что это далеко не всегда так. И далеко не всегда за благополучным детством следует столь же благополучная взрослая жизнь.
Ребенок не выбирает себе родителей, условий жизни, человеческих отношений, которые его формируют. Все это зависит не от него. А всякий взрослый сформирован своим детством. И он не просил его воспитывать именно так, а не иначе. Это сделали его родители.
Родители определяют облик мира. В детской вершатся судьбы человечества. К 5-ти годам закладываются основы личности: дальше человек тоже развивается, меняется – но только в рамках заданной в первые 5 лет его жизни «программы».
Мало кто это понимает, но сейчас, на наших глазах, происходит величайшая со времен Моисея революция в человеческом сознании и культуре. Она заключается в том, что люди повернулись лицом к раннему детству.
Еще сто лет назад ни один серьезный человек не интересовался маленькими детьми. Ни у одного классика педагогики: Песталоцци, Руссо, Локка, Коменского – нет ни единого слова о раннем детстве.
Сейчас мы имеет кучу сайтов, где тысячи молодых мам увлеченно обсуждают мельчайшие проблемы воспитания своих, совсем еще крошечных, детей; огромными тиражами издаются журналы для родителей – их совокупный тираж в нашей стране превышает миллион экземпляров, а ведь это коммерческие издания, кто-то же их читает!
И когда я думаю обо всем этом, меня охватывает глубокое волнение.
Не всегда самое главное – то, что на поверхности; иногда главное – в глубине. Да, на поверхности современной жизни мы видим мало хорошего. Но то, что огромное число людей – отнюдь не профессиональных педагогов и психологов – с таким вниманием, с таким интересом относятся к раннему детству – вот этого не было в истории человечества никогда! Нам повезло, что мы стоим у истоков этого великого духовного движения. И именно это – самое главное, что происходит сейчас на Земле. Именно так будут говорить о нас – говорить с уважением! – наши потомки: ОНИ ОТКРЫЛИ ЗНАЧЕНИЕ РАННЕГО ДЕТСТВА! Они стояли у истоков этого Великого Открытия! В начале Великой Эпохи.
Именно поворот «лицом к ребенку», причем совсем крошечному, еще не умеющему даже ходить и говорить, вроде бы еще не человеку, - это главное положительное содержание нашего века, нашего времени.
И нам всем стоит подумать: на уровне ли мы своего времени – или безнадежно отстали.
К рождению ребенка нужно очень серьезно готовиться. Много думать, читать, постараться многое предвидеть.
После трех - уже поздно! После 15-ти – тем более.