Все статьи для журнала «Мой ребёнок»
| Вид материала | Документы |
СодержаниеДетский сад со всех сторон Егорова Светлана Сергеевна Ванька и адаптация. Адаптация ребенка в детском саду |
- Журнал «Автомобильная промышленность» Статьи научно-технического содержания, соответствующие, 18.05kb.
- Нло как предмет слухов., 1485.22kb.
- Миастения мой опыт излечения, 409.93kb.
- Договор об условиях и порядке передачи авторских прав на статью, 41.13kb.
- Все статьи Ратникова одним файлом, 2926.48kb.
- Рубрика «Понятия» старейшая в «АвтоЗвуке» и, в отличие от многих других, ни разу, 602.93kb.
- Доклад "какой отец нужен ребенку?", 111.36kb.
- Указатель журнала, 7627.28kb.
- В конце статьи приложена переписка с редакцией журнала «Космические исследования»,, 868.88kb.
- Глобальный Экологический Фонд программа, 6604.68kb.
Детский сад со всех сторон. Проблема выбора детского сада в нашей стране существует скорее чисто теоретически. Обычно родители рады уже тому, что их ребенка зачислили в детский сад, любой детский сад. Что нашлось место для их малыша, и мама может спокойно выходить на работу. Кроме того, не рекомендуется тратить на дорогу до садика больше 20 минут, что тоже ограничивает наши возможности. Трехлетний малыш за 20 минут далеко не уйдет, а возить его на машине вряд ли кто будет: так что, в лучшем случае, можно выбирать из 3-4 «дошкольных учреждений», расположенных поблизости от дома. И все-таки присмотреться к садику, в который предположительно пойдет ваш ребенок, стоит. Возможно, у вас будет возможность, пусть и ограниченного, но все-таки какого-то выбора. Но даже если это и не так, ясное представление о том, куда будет ходить ваш малыш, позволит правильно построить отношения с воспитателями, с заведующей. В конце концов, вы просто можете заранее понять, чего вам ждать от садика, что там ваш кроха получит и чего не получит. У вас не будет иллюзий, а значит не будет и разочарований. Сыну Маргариты Шурику скоро 2 года. Маргарита «стоит в очереди» на садик, как и положено, прямо с рождения сына. В отделе образования ей сказали, что она может выбрать любой садик из трех, находящихся по соседству. Один из них называется солидно - «Центр образования». Это не только садик, но и школа, и еще много всего: кружки, клубы – разное «дополнительное образование». У этого Центра есть даже своя яхта. На ней иногда катают и малышей. Есть конюшня, и в ней – два шотландских пони. Хороший бассейн. Садик (кстати, он в свою очередь называется «Центр раннего развития ребенка») находится прямо в здании школы, в отдельном большом крыле с отдельным входом. В этом садике очень много детей: 4 младших группы, 4 средних, по 5 старших и подготовительных. А вот яслей нет. Здесь серьезные образовательные программы, за основные приняты 2 направления: художественно-эстетическое и физкультурно-оздоровительное. Есть компенсирующие группы: для детей с речевыми проблемами, с нарушениями опорно-двигательного аппарата. Огромная «приусадебная» территория. При всем при том это муниципальное учреждение с умеренной платой. Есть просто «Детское объединение». Тоже муниципальное. С яслями. Здесь по 2 группы в каждой «параллели». Лошадей и яхт нет, бассейн имеется, хотя и очень маленький. Образовательные программы попроще. Основное направление работы – социально-личностное. Есть, наконец, частный детский сад, находится он на первом этаже обычного жилого дома, в типовой трехкомнатной квартире. Здесь никаких групп нет, все дети составляют одну группу, человек 15. Воспитатели – муж и жена. Они же – владельцы. Плата за этот садик очень высокая. Сначала Маргарита заинтересовалась «Центром развития ребенка». Тем более, ей сказали, что возможен вариант, когда место будет только там: просто там очень много мест для детей, а в «Объединении» их число ограничено. Сначала она пошла к заведующей. Хотя Маргарита заранее записалась на прием (у этой заведующей есть даже секретарша, и есть приемные часы), ей пришлось ждать полчаса, пока ее примут. Заведующая оказалась очень энергичной дамой, похожей на депутата Госдумы. Она привычными, явно давно заученными фразами рассказала о своем «Центре»: в основном, это был отчет о достижениях и преимуществах – о конкретных детях заведующая не упоминала, никаких проблем не назвала. Маргарита пыталась задавать вопросы, но заведующая ловко ушла от конкретных ответов. Время аудиенции скоро закончилось, руководящая дама извинилась перед посетительницей: она очень занята. Прощаясь, Маргарита попросила разрешения побыть полдня с какой-то из младших групп, посмотреть, как идет работа, как воспитатели общаются с детьми. Однако эта просьба вызвала у заведующей недоумение: удивленно подняв брови, она объяснила, что это невозможно, так как к детям допускается только тот, кто оформил санитарную книжку, а для этого нужно пройти ряд анализов и медосмотр у нескольких врачей. Маргарите пришлось ретироваться. Во дворе она задержалась. Здесь было много всего: роскошные клумбы, свои парники с помидорами, огурцами и даже виноградом. Множество спортивных сооружений: горки, лесенки, качели, в том числе «гиганты». Песочницы разной величины, аккуратно накрытые полиэтиленовой пленкой (чтобы собачки не нагадили). Красивые беседки. И даже небольшой фонтанчик. Однако заметила Маргарита и то, что гулявшим во дворе детям воспитательница строго запрещала даже подходить к лесенкам и горкам. Хотя они вроде бы для детей и поставлены. Вообще те воспитатели, которых она видела, показались ей ужасно строгими и недоступными. С детьми они разговаривали мало, все больше следили за порядком. У каждой группы здесь был свой участок двора, детям запрещалось переходить границы участка. Безопасность детей обеспечивалась идеально: забор бетонный, с дырочками для вентиляции, и такой высоты, что любой тюрьме на зависть. Ни зверь не проскочит, ни птица не перелетит. А уж человек и подавно. Вечером, когда мамочки забирают детей, Маргарита прибегла к услугам «сарафанного радио». Сведения получились противоречивые. Некоторые мамочки «Центр развития» очень хвалили, говорили, что здесь непрерывно с детьми занимаются: и танцы, и музыка, и ИЗО. Все прямо с момента поступления ребенка в садик и для всех. Бассейн – тоже для всех. Порядок идеальный. Но были и недовольные, которые, по их словам, с удовольствием забрали бы ребенка, да некуда: поблизости нигде нет мест. Одна совсем молодая мама в джинсах высказалась и вовсе нелицеприятно: «Казарма!» А вот в «Детском объединении» заведующая оказалась более доступной. Она с удовольствием и с увлечением рассказывала о детях, о воспитателях, о работе. Понятно и интересно объяснила, что такое «социально-личностное» направление, что они считают результатами работы по этому направлению. Оказывается, это, прежде всего, умение общаться, уверенность в себе, желание и умение помогать другим. Желание Маргариты побыть с детьми никаких протестов не вызвало. Правда, заведующая сначала улыбнулась: «Ну, вообще-то это нельзя». Но потом сказала: ничего страшного. Никакая комиссия не приезжает без предупреждения. Так что, если что, Маргарита успеет вовремя удрать. Заведующая поинтересовалась только, нет ли у Маргариты ОРЗ и вообще чего-то заразного. И разрешила. Маргарита провела с младшей группой весь день: домой уходила только на время «тихого часа». Который, кстати, оказался своеобразным. Действительно, было тихо. Но Маргарита помнила, как сама ходила в садик: их всех, хочешь – не хочешь, укладывали в постели и заставляли тихо лежать. Попробуй пошевелись – встанешь в угол. И так не только в младшей группе, но и во всех. А тут все было по-другому. Почти все дети действительно легли спать, и, что интересно, в самом деле вскоре заснули. Но 5-6 человек не ложились, и их никто не заставлял. Они остались «в группе» и играли: каждый в свое. Но тихо! Причем, соблюдали тишину явно вполне добровольно. Обращение воспитателей с детьми здесь тоже оказалось другим. Воспитатели «Центра» напоминали строгих школьных учительниц. А в «Объединении» с младшей группой работали две воспитательницы: одна пожилая, одна совсем молодая (она пришла на вторую смену). Пожилая воспитательница общалась с детьми скорее как бабушка: гладила их по головам, со всеми разговаривала, некоторых брала на руки. А молодая даже играла с детьми в прятки, в догонялки, бегала с ними. Это детям очень нравилось. Во время прогулки группы в значительной мере перемешивались: братья и сестры разного возраста играли друг с другом, некоторые старшие дети с удовольствием катали младших на санках, на качелях: видно было, что тут так принято и для всех это в порядке вещей. Средняя, старшая и подготовительная группы вместе играли «в краски», а потом в прятки. Всякий, кто хотел, лазил по горкам и лесенкам. Воспитательница только стояла рядом и страховала, а некоторых даже подсаживала. Во время обеда одна девочка не хотела ничего есть: пожилая воспитательница вывела ее из-за стола, о чем-то с ней спокойно поговорила и заставлять есть не стала. Эта девочка потом, когда все встали, съела только тефтельку, и даже без хлеба. И выпила компот. В группе Маргарита увидела много мягких игрушек, правда, далеко не новых. Здесь были и кубики Зайцева, и просто кубики. И наборные доски с буквами и цифрами. Ими явно постоянно пользовались. Никаких специальных занятий, кроме утренней зарядки, она не увидела. Но атмосфера понравилась, и Маргарита решила, что «Объединение» для ее застенчивого Шурика лучше, чем «Центр». Познакомилась она и с семейной парой, владельцами и педагогами Частного детского сада. Эти люди ей очень понравились: увлеченные, интересные – настоящие педагоги, а вовсе не прагматичные коммерсанты. Но плата за их услуги была огромной. Все дети у них – необычные: такие, которые в массовом садике не приживаются. Соответственно, и методы работы рассчитаны на таких детей. Некоторые малыши, побыв у них год-полтора, затем переходят в обычный садик: как правило, в тот же «Центр». И Маргарита решила выбрать «Объединение». Итак, по каким же критериям можно оценивать «детское дошкольное учреждение»?
Если садик очень закрытый, родителей явно не хотят допускать в «святая святых» педагогической работы – то это плохой признак. Значит, есть что скрывать; значит, присутствует какая-то неуверенность в своей компетентности.
А вот о том, достигается ли на самом деле результат по главному направлению работы садика, лучше узнавать у родителей подготовительных групп, или даже у тех, чьи дети уже пошли в школу. 3) Как общаются воспитатели с детьми? Только ли на уровне приказов и надзора за поведением детей, за «порядком и дисциплиной»? Или есть нормальное человеческое общение? Как общаются дети друг с другом? Блокируются ли всякие контакты между детьми разного возраста или, наоборот, приветствуются? Делают ли дети хоть что-то друг для друга, помогают ли друг другу – и, если да, то добровольно ли? 4) Учитывается ли в садике индивидуальность ребенка? Не все дети могут спать во время «тихого часа»: для таких детей лежание в постели – форменная пытка. Не всякий ребенок в состоянии съесть стандартный обед. Если всех детей в садике всегда стригут под одну гребенку, это плохо. 5) Насколько разнообразна среда, в которой будет находиться ребенок? Имеется в виду и среда в самом здании садика, и во дворе. Но важно и то, насколько разнообразные возможности среды используются. Ведь различные «средства развития» могут служить просто для показухи, а не для детей. 6) Важнейший критерий: как дети себя чувствуют в детском саду. С удовольствием ли ходят в садик? Хорошее ли у них настроение, когда они приходят домой? Что они рассказывают о садике? Об этом можно узнать у соседей, чьи дети уже посещают этот садик. 7) Какое впечатление на вас производит заведующая? От этого человека очень многое в садике зависит. На ваш взгляд, это скорее чиновница, начальница – или настоящий педагог, который любит детей? 8) Есть ли в садике логопед? Есть ли возможность постепенной адаптации ребенка к условиям садика (например, адаптивные группы)? Разумеется, разные садики еще и работают по разным программам, и их разнообразие в настоящее время весьма велико. Однако главное не по какой программе работает детский сад, а в чем видят педагоги свои задачи. Б.П.Никитин сказал, что наши детские сады – это «камеры хранения для детей». Если это действительно так (а, к сожалению, часто это так), то любая программа служит только «для прикрытия». Чтобы иметь возможность сказать: вот, мы работаем по программе «Радуга» и ее выполняем, значит у нас все хорошо. Эта позиция неверная и даже опасная. Не дети для программы, а программа для детей. Так что неукоснительное выполнение какой угодно программы – не достижение. Тем более, это не так трудно – выполнять программу. Там все написано: творить, думать собственной головой – не обязательно. Собственно, очень часто именно для этого и служит программа: чтобы избавить сотрудников дошкольного учреждения от необходимости думать и от ответственности за свои ошибки. Неважно, полезно ли то, что мы делаем, для детей – или бесполезно. Важно, что мы выполняем программу. Думаю, что «сарафанное радио» может дать гораздо больше для понимания подлинных особенностей «вашего» садика, чем официальный сайт и вообще любая официальная информация. Наконец, очень важно разобраться в себе. Чего вы сами хотите от садика? В последние годы все больше становится родителей с завышенными амбициями относительно собственных детей. Они хотят для своих чад социального успеха и ради него готовы фактически приносить малыша в жертву. Пусть он чуть не с утра до вечера учится, «развивается» – лишь бы стал «социальным лидером». Могу авторитетно заявить: у такого ребенка больше шансов стать не социальным лидером, а невротиком. Говорю это на основании своего немалого педагогического опыта. Это – тревожная тенденция. Да, детский сад в России – это образовательное учреждение. Однако по сути своей, по своим целям и задачам сильно отличающееся от школы. В садике ребенку должно быть хорошо. Все или почти все дети ходят в садик, прежде всего, общаться, дружить и играть. Это их главные дела в садике. И если в общении все хорошо, если ребенок достаточно и разнообразно играет и хорошо себя чувствует эмоционально и физически, то это главное. Конечно, перед садиком стоят и серьезные задачи по подготовке детей к школе, по их развитию, в том числе и обучению. И с этим «ваш» садик тоже должен справляться. Но если у вас и нет выбора, не огорчайтесь. Сделать правильный выбор не всегда просто. Главное все-таки то, что ваш ребенок растет и в его жизни наступает новый интересный период – он пойдет в садик. У него появятся новые отношения с людьми, друзья – а, может быть, и недруги. Все это необходимо для нормального развития человека. Любой садик – это ступенька в социальном развитии крохи. И эту свою роль он худо-бедно все-таки исполнит. *Консультанты: Никанорова Наталья Ивановна, главный специалист управления образованием г. Петрозаводска; Егорова Светлана Сергеевна, заместитель заведующей по ВМР МДОУ «Центр развития ребенка» - детский сад № 107 г. Петрозаводска; Шурова Полина Александровна, методист «Центра развития образования» г. Петрозаводска. Ванька и адаптация. Когда я получил заказ на статью об адаптации ребенка к детскому саду, то, по правде говоря, основательно почесал в затылке. Как об этом писать? С одной стороны, я вроде бы знаю об адаптации все; а с другой стороны, что нового на эту сверхзаезженную тему еще можно сказать? Зайдите в поисковую программу «Яндекс» и наберите в окне поиска фразу « Адаптация ребенка в детском саду». «Яндекс» дает ответ: «Нашелся 1 млн страниц». Как говорится, скромно, но со вкусом. Тут уж бедный автор в затылке начешется, особенно, если он не собирается халтурить, повторяя «своими словами» то, что давно известно, а намерен написать полнокровный, оригинальный – и не только по форме, но и по содержанию – материал. Что ж, попробуем! Давайте вместе попытаемся найти в этой проблеме что-то новое и притом важное для всех. Может быть, получится? К тому времени, как Лида решила выйти на работу, ее сыну Владику исполнилось 2 годика и 8 месяцев. Лида не успела прочесть все миллион страниц в Интернет, а также все книги и статьи про адаптацию, но кое-что – примерно одну десятитысячную часть – она прочла. Все эти Интернет и журнально-газетные статьи похожи друг на друга, как ягнята в отаре. В общем, Лида поняла, что адаптация к детскому саду – тяжкое испытание и большое горе для матери и ребенка, и нужно подготовиться и сделать все возможное, чтобы она прошла «с наименьшими потерями». Например, Лида стала кормить Владика почти так, как в детском саду (специально заходила и взяла там у повара недельное меню, сделала ксерокопию), еще месяца за три до начала этой самой проклятой «адаптации» (чтоб ей ни дна, ни покрышки!). Режим установила такой же: раннее вставание, дневной сон, прогулки точно в те же часы, что и в садике. Кроме того, она постоянно водила Владика вокруг детского сада, благо, что он в соседнем дворе. Они даже заходили на территорию, видели, как играют дети. Лида старательно рассказывала сыну, как ему будет интересно играть с детками, и сын вроде бы ее слушал, как будто бы понял. Познакомились с воспитательницей: молодой, симпатичной, видимо, доброй. Владик развивался во всех отношениях нормально, говорил даже лучше, чем многие его сверстники; когда пошел в садик впервые, хорошо себя чувствовал. То есть вроде бы все было хорошо. В первый раз мама привела его в садик на час. Владик не плакал. Только, когда мама его забирала, был какой-то странный: так мы иногда выглядим после просмотра трехчасового фильма в кинотеатре – вроде мы не здесь, а еще там, в этом фильме. Как лунатики. На следующий день Владик уже не хотел отпускать маму, рыдал, но она помнила, что написано в статьях про адаптацию: надо спокойно попрощаться и уйти, не оглядываясь. Хотя у нее сердце разрывалось, она сыграла свою роль достойно. Однако удалилась под аккомпанемент истерических рыданий сына. Дальше - хуже. Владик почти перестал разговаривать, стал раздражительным, угрюмым. Даже на маму смотрел волком. В садике не хотел играть, сидел в уголке, не слушался воспитательницу. Стал писаться, плохо ел. Постоянно простуживался. Воспитательницы говорили про Владика, что он ко всем в садике, и детям, и взрослым, в том числе и к ним самим, воспитательницам, относится враждебно. Чаще всех плачет, причем как-то странно: молчит часа два, потом вдруг как завопит: «Ма-ма!!!!» - и так жалобно, будто потерял маму навсегда. Растормошить его, отвлечь в такие минуты невозможно. «Запойный плач» его так утомляет, что он уже после этого ни гулять, ни есть не может: нет сил. Лида все больше нервничала. Советовалась с педиатром, с психологом. И все же, спустя почти полгода, ей пришлось забрать ребенка из детского сада и отдать его частной нянечке (она брала детей на весь день и жила недалеко), с большим ущербом для своего кошелька. К тому времени у Владика наметился явный регресс в развитии, он постоянно болел и даже практически перестал расти, что уже совсем странно для трехлетнего ребенка. Кстати, Владик оказался такой один-единственный не только в своей группе, но и во всем этом детском саду за последние пять лет. А вот Ваня. Это сын Катерины Гарелиной, постоянного автора журнала «Мой ребенок». Он тоже недавно (летом 2009) пошел в детский сад. Проследим за его первыми шагами и попробуем сделать выводы из «Ванькиного опыта». 30.06.09 Катерина мне писала: «Завтра в нашей семье маленький праздник: Ваня первый раз идет в детский сад. Всего на час - с 16.00 до 17.00. Он уже знаком с воспитательницей. Мне она тоже понравилась. Я целый день сегодня говорила ему о том, как здорово он будет играть с детишками, покажет, как ловить комаров (он это очень любит, правда, пока получается их ловить понарошку, делая вид, что поймал), и это предложение (что-то показать, что он умеет) ему очень пришлось по душе. Говорит:" Я буду в пехочнице игать (в песочнице играть), а ты будешь на меня смотреть". Конечно, надеюсь, что первый день пройдет гладко, хотя загадывать ничего не буду - завтра напишу Вам. Но мне самой безумно интересно - как он в саду будет себя вести с незнакомыми детками…» 08.07.09: «…Да, Вы правы, один день ничего не решает - так и получилось. На прошлой неделе (Ванька начал ходить в сад со среды) он ходил просто отлично: никаких слез и истерик. Без проблем брал воспитательницу за руку, или заходил в группу сам, а вот с этой недели... Мы пришли с ним к назначенному времени в понедельник. К нам вышла другая воспитательница, которую раньше Ваня не видел и за руку он её взять наотрез отказался, что вполне понятно при виде незнакомого человека, хотя к той девушке он пошел сразу. И ещё одно обстоятельство, сыгравшее немаловажную роль в нарушении нормальной картины Ванюшкий адаптации в саду: привели в группу ещё одну новенькую девочку, которая устроила жуткую истерику у нас на глазах, когда поняла, что её хотят увести от мамы (что тоже вполне понятно)… И получилась так называемая "цепная реакция". Ванька тоже почему-то стал кукситься, и воспитательница заводила его в группу уже с ревом. Я пришла через час. Весь коридор сотрясали децибелы плача новенькой девчушки. Воспитательница вывела мне Ванюшку, лицо которого явно выдавали следы только что закончившегося плача. "Вань, ты что, тоже плакал?" "Я не пакал!" - хлюпая носом, ответил мне мой сын. Воспитательница: «Он и правда потом успокоился, и мы играли, но как заплакала наша Даша, так сразу эстафету подхватил и Ваня. Это частенько бывает у деток, только начинающих ходить в сад. Это явление временное. Но я бы порекомендовала вам с Дашей ходить теперь в разное время. Кто-то - утром, кто-то –вечером». Мы решили с Дашиной мамой, что мы с Ваней так и будем ходить в сад утром, а они с Дашей - после дневного сна. Во вторник Ванюшка тоже, как и прежде, с радостью собирался в сад: укладывал свой рюкзак, решил, что наденет кепку вместо банданы, но как только пришли в сад, он начал капризничать, увидев воспитательницу, разревелся, и я раздевала его уже плачущего.Хотя, когда пришла за ним, воспитательница сказала, что он ходил с ними гулять, а на улице не плакал вообще. Зато сегодня было ЧТО-ТО! На подходах к саду он отказался со мной идти, и я его "заманила" только шмелем на маргаритке перед дверями в садик. Раздеваться он не хотел вообще, кое-как справились с ним. В итоге воспитательница взяла его на руки, и уносила в группу под повторяющееся с одинаковой частотой: "Хочу к маме!" Пришла - опять в слезах. "Вань, ты плакал?" "Нет, не пакал!" Успокоился, переоделся. Воспитательница: "Пока, Ванюша, завтра придешь? Будем тебя ждать!" Ваня: "Пъиду завта". Как это все объяснить?..» Сейчас Ваня уже нормально ходит в детский сад. Не болеет (во всяком случае, не чаще, чем раньше). Положительно относится к садику, к воспитателям и детям. Все у него хорошо. Собственно, уже недели через три так и было. И это нормально. Именно так и должна проходить адаптация нормального ребенка к детскому саду: не без проблем, но успешно. Правда, сроки зависят от индивидуальности. Трех недель не всем хватает. Попробуем проанализировать. Вроде бы Владика готовили к садику даже более тщательно. Правда, Катерина тоже приспособила Ванькин режим к садовскому, но менее тщательно и не так задолго, как Лида. Проблемы у Владика и Вани возникли тоже вроде бы одни и те же. Почему же один малыш (кстати, он старше на несколько месяцев), как будто бы совершенно нормальный и здоровый, решить их не смог – а другой решил быстро и успешно? Все дело в мамах. В их РАЗНОМ ОТНОШЕНИИ к детскому саду вообще и к процессу адаптации в частности. Лида, начитавшаяся «адаптационной литературы», была этим чтением слегка напугана. Понятно, авторы подобных статей не рассчитывали на такой эффект: это у них получилось невольно. Вот как, например, начинается одна из подобных статей (сайт газеты «Дошкольное образование»: ссылка скрыта): «Многие особенности поведения ребенка в период адаптации к саду пугают родителей настолько, что они задумываются: а сможет ли ребенок вообще адаптироваться к саду, закончится ли когда-нибудь этот «ужас»?» Сама адаптация представлена в таких статьях как что-то очень плохое и опасное для ребенка, хотя и неизбежное. Главная задача – то плохое, что несет малышу адаптация, нейтрализовать, свести к минимуму. Термин «адаптация» трактуется так: «Адаптация – это приспособление организма к окружающей среде». Приспособление «организма» должно быть максимально гладким, безболезненным. На это нацелены все советы авторов таких статей. Правы ли они? В чем-то да. Однако ребенок – не «биологический организм». Вернее, он и биологический организм тоже (как и мы все), но не только и не главным образом. Ребенок – человек. Определение «адаптации», приведенное выше, совершенно верно, если речь идет О ЖИВОТНЫХ. И совершенно неверно, когда мы говорим о людях. А дети – это люди. Одна из особенностей человека состоит в том, что психологи и педагоги называют словом «установка». Например, вы изначально убеждены, что футбол – замечательная и увлекательная игра. Вам дают мяч, и вы его с удовольствием гоняете или часами пялитесь в экран телевизора, где 22 бугая гоняют такой же мячик по зеленому газону. А если человек уверен, что это глупо и скучно? Вряд ли он получит хоть какое-то удовольствие и от игры, и от лицезрения ее. Вот так и с детским садом. Ребенок, идя в детский сад, или уже имеет какое-то мнение (не смейтесь: это действительно так!) о том, что это за место, что ему там предстоит делать, испытать – или он составляет себе такое мнение в первые дни в детском саду. И вот от этого – от того, КАКИМ будет это мнение – зависит если не все, то очень многое. Лида изначально в глубине души боялась детского сада, трудностей адаптации. И хотя она не показывала вида, рассказывала сыну, как ему будет весело играть с детьми, но это не помогло. Души матери и ребенка – сообщающиеся сосуды. Малыш почувствовал тревогу мамы. И поэтому уже заранее БОЯЛСЯ. Потом, когда начались проблемы – а они бывают у всех или почти у всех детей, и Лида это знала – мама все больше и больше тревожилась. Короче говоря, здесь можно констатировать неудачу в адаптации не столько сына, сколько мамы. А сын оказался очень зависимым от нее, что для трехлетнего ребенка совершенно естественно. Он относился к садику ВРАЖДЕБНО, и это враждебность внушенная. Мамой. Наконец, Владик не привык бороться, преодолевать трудности: он реагирует на любое испытание беспомощностью. К сожалению, этой беспомощности его научила мама – сама того не заметив. Она просто уверена, что раз ребенок такой маленький, то все его проблемы должна решать за него она. Что до Катерины, то у нее изначально было положительное отношение к садику: не притворное – для сына – а самое настоящее. Она С ОГРОМНЫМ ИНТЕРЕСОМ и НАДЕЖДАМИ относилась к тому, что Ваня пойдет в садик. То есть видела в «адаптации» не только плохое, но и хорошее – и даже в основном хорошее. Ваня чему-то новому научится. Это важный шаг вперед в его развитии. Ему – и мне - будет интересней. И это отношение мамы передалось сыну и помогло ему успешно и достаточно быстро пройти через трудности, которые были, как и у всех детей. Очень многие авторы статей об адаптации оперируют словом «стресс», забывая дать ему определение. На самом деле «стресс – это ответ организма на любое предъявленное ему требование» (по Гансу Селье). Как видите, сам по себе стресс – не что-то плохое. Это наше естественное состояние. Мы же не хотим, чтобы ребенок вообще не способен был отвечать ни на какие требования жизни? А ведь будут в его жизни и другие испытания, посерьезнее адаптации к детскому саду. Тот же Ганс Селье (крупнейший мировой авторитет по проблеме стресса) говорит: «Стресса не следует избегать» и «Полная свобода от стресса означает смерть». Итак, адаптация – не что-то плохое. Это новое требование, которое жизнь предъявляет ребенку, и это хорошо. Она даст ему возможность стать сильнее, лучше, пойти вперед в развитии. Наверное, вы согласитесь со мной: главное, от чего зависит адаптация малыша к детскому саду, то, как она будет происходить, - это отношение мамы к этому событию в жизни ребенка. Если она видит в этом только опасность, что-то плохое, вредное, что нужно как-то обогнуть, обхитрить, чего лучше бы избежать – вряд ли адаптация пройдет гладко. Если предварительное мнение о детском садике у малыша отрицательное (он чувствует тревогу мамы), а первые его впечатления в садике тоже не самые приятные – вряд ли можно ожидать быстрой и успешной адаптации. А лучше бы первые часы и дни малыша в саду продумать и организовать так, чтобы он сразу почувствовал себя хорошо. Например, Ване Гарелину очень помог совет мамы воспитательницам – использовать ее сына как помощника. Дело в том, что Ваня – очень самостоятельный мальчик. Он постоянно заботится о взрослых, пылесосит – и ему это нравится. Воспитатели рады такому помощнику, который и столы расставит вместе с ними перед обедом, и стулья поможет задвинуть и игрушки убрать. Отмечают его организаторские способности: всех собрать на обед (он сам говорит воспитателям, двигая обеденный столик: "Помоги мне!"). И Ваня доволен, потому что занимается тем же, чем и дома, и хорошо себя чувствует при этом. Он нашел себя в детском саду – и потому успешно адаптировался. И каждому ребенку нужно что-то такое найти, что ему сразу в садике понравится. Кстати, Ваня долгое время ходил в садик с Микой (плюшевым медведем). Это банальный, но очень верный прием: помогает почти всегда. Взять с собой любимую игрушку, кусочек дома. Часто дают такой совет: говорите ребенку правду. Не надо говорить, что вы придете «скоро», скажите, что «нескоро». Но у детей совершенно другое восприятие времени, чем у нас. Для малыша 2-3 лет – час и три часа – это в равной мере «нескоро». Конечно, время расставания с мамой должно увеличиваться постепенно, но главное не это – а то, насколько хорошо себя чувствует ребенок в течение этого времени, занимается ли он тем, что ему нравится. Расставание с мамой – стресс для любого малыша. Но если «разлука» заканчивается интересной беседой о том, что было в садике, причем ребенок чувствует гордость от того, что им, его поступками интересуются, что он растет, взрослеет, то привыкнуть к отсутствию мамы будет не так уж трудно. Спрашивать малыша после садика лучше о положительном, а если его не было, постараться сделать так, чтобы что-то хорошее в его «садиковой» жизни появилось. Вот что писала мне Катерина уже 24.07 (через три с половиной недели после первого Ваниного дня в садике): «УРА! Ванька встал сегодня утром,и его первая фраза была: "Мама, пойдем в садик собиаться (собираться)!" Я чуть чашку с чаем не пролила от этого неожиданного заявления. Новая воспитательница, вышедшая из отпуска, пришлась Ване "по вкусу" - к ней идет без проблем, да и с другой отношения вроде бы тоже наладились… Приходя из сада, стал частенько ... признаваться мне в любви. Да-да! Подойдет, ни с того ни с сего обнимет и скажет: "Я тебя люблю!" Вот так просто! Обнимемся, и снова он идет по своим делам. Понимаю: скучает. Он мне так и говорит: "Я тебя ждал, и ты пъишла! Соскучийся!" Разве это не новый опыт в Ваниной жизни? Разве ему он ничего не дал? А не будь садика, не было бы этого опыта – да, расставания с самым близким человеком, - но ведь «за расставаньем будет встреча», и это прекрасно. Не может такого быть, чтобы человек НИКОГДА не сталкивался ни с какими трудностями, НИКОГДА не подвергался испытаниям, чтобы жизнь не предъявляла к нему НИКАКИХ требований. Это была бы уже не жизнь, а смерть. Если не биологическая, то духовная. Разве мы этого хотим для своих детей? Конечно, нет! Так что, трудно малышу будет, это точно. Но это хорошо. Это еще один шаг в его человеческом восхождении. Ваш малыш идет в детский сад? Поздравляю вас! И Ванька поздравляет. Это очень хорошее событие в жизни вашего ребенка – и в вашей жизни. Итак. Особо трудно проходит адаптация к детскому саду тех детей, чьи мамы:
Иногда проблемы связаны с индивидуальностью ребенка (есть особо чувствительные и ранимые дети, это не секрет) и тем, что сама мама не понимает особенностей индивидуальности малыша: в этом случае вам может помочь консультация психолога (психолог есть в том же садике, куда пойдет или уже пошел ваш малыш). Наконец, нужно учитывать, что эта статья написана педагогом, который разбирается и в психологии – но не в медицине. А адаптация к детскому саду – еще и медицинская проблема. Иногда именно медицинские стороны адаптации выходят на первый план. А.С.Макаренко говорил, что «настоящим стимулом человеческой жизни является завтрашняя радость». Поверьте, садик может стать для малыша таким стимулом. Конечно, тут многое зависит и от воспитателей, от самого садика. Но еще больше – от вас. Самый обычный садик – это все равно что-то новое и интересное в жизни малыша. Радуйтесь этому. И тогда все трудности станут преодолимы. |