Все статьи для журнала «Мой ребёнок»

Вид материалаДокументы

Содержание


Cамая лучшая мама
Подобный материал:
1   ...   14   15   16   17   18   19   20   21   ...   58

Cамая лучшая мама.


Какая мама самая лучшая?

Любой ребенок на этот вопрос ответит: «Моя мама!» И будет во многом прав. Ведь только его мама любит его, заботится о нем. Только его мама так нужна ему, так важна для его жизни.

Но это чисто субъективная точка зрения. Объек­тивно же все мамы, конечно, разные.

Любая мама сильно влияет на своих детей. Но — как влияет?


Алина Анатольевна замуж вышла поздно. В общем-то, без особой любви: просто хотелось иметь семью, детей. Вскоре она родила: сначала девочку - Асю, а через полтора года и мальчика - Андрюшу.

Она очень заботливая мама. Дети у нее красивые, милые. Но они болезненные и робкие, хотя и хорошо развиваются интеллектуально. Сейчас Асе уже 5 лет, Андрюше – 3 с половиной. Если Алина Анатольевна куда-то идет с детьми, то всегда нервничает: везде машины, тысячи разных – в том числе и подозрительных – людей: она беспокоится за детей. Держит их за руки, от себя не отпускает ни на шаг.

Что бы она ни сказала дочери или сыну, все обязательно должно быть незамедлительно исполнено. При этом нельзя сказать, что Алина такая уж авторитетная мама, нет. Порой бывает, что дети ее сразу слушаться не хотят. Но она умеет добиваться своего довольно своеобразными методами.

Допустим, Андрюша играл на полу и на распоряжение мамы убрать игрушки в диванчик не отреагировал. Алина не кричит на сына, не шлепает его. Она, словно обессилев, садится на стул и смотрит на Андрея печально, с сожалением. Весь ее вид говорит: вот видишь, до чего ты доводишь маму! Андрюша, конечно, этого не понимает, но чувствует, что что-то не так, затихает.

В комнату входит папа. Мама ничего не говорит, не жалуется. Но на вопрос, когда будет ужин, отвечает бесконечно усталым голосом:

- Вот Андрей уберет игрушки, тогда я смогу пойти на кухню.

В конце концов, она, конечно, добивается своего. Сын убирает игрушки, но выглядит каким-то угнетенным, испуганным, хотя его вроде бы никто не пугал и не наказывал.

Особенность поведения Алины Анатольевны – она всегда добивается послушания. Всегда. Для нее это так важно, что она готова бросить все остальное ради этого. Никогда не отступает, не прощает ни малейшего неповиновения. Хотя ее нельзя назвать деспоткой. Хотя она, несомненно, очень любит своих детей.

В чем причина такого поведения?

Причины могут быть разные. Так меня мама и папа воспитывали – и получилось хорошо: зачем же изобретать велосипед? Дети должны слушаться взрослых: а как же иначе? Я мать, мне виднее. Это на уровне сознания, педагогических убеждений.

Но самые главные мотивы такого поведения, как правило, самой мамой не осознаются. Прежде всего, это просто неуверенность в себе, своего рода комплекс женской и человеческой неполноценности, а отсюда острое чувство ущемленности, когда ребенок не слушается. Ну вот, даже мое дитя со мной не считается! – так словно бы рассуждает подсознание такой женщины.

На самом же деле т.н. «непослушание» ребенка вовсе не свидетельствует о том, что он недостаточно любит и уважает маму и не хочет с ней считаться. Просто живое существо – тем более, человек – нуждается в самостоятельности: это объективная потребность любого мало-мальски нормального здорового ребенка. Только в экстремальных условиях (тяжелая болезнь, опасность) малыш сам хочет, чтобы им полностью распоряжались близкие взрослые.


Американские и немецкие психологи исследовали больше тысячи семей в США и Германии и нашли немало таких мам, которые – подобно Алине Анатольевне - любят только послушных детей. Таких мам много: около 10% в США и почти 35% в Германии. Такая мама хочет, чтобы ребенок слушался ее всегда, безоговорочно и беспрекословно, за непо­слушание всегда наказывает. Если ребенок пытается что-то сделать сам, по собственной воле, мама сердит­ся, шлепает его или перестает с ним разговаривать.

Ученые назвали таких мам «авторитарными». Ока­залось, что их дети несамостоятельны, не уверены в себе, боятся любых неожиданностей, многие из них мучаются разными страхами.

Видимо, такая мама в каком-то смысле плохо влияет на своего ребен­ка.

В то же время ученые считают, что эти женщины не виноваты. «Авторитарное» поведение, оказывается, свойственно одиноким и не очень счастливым женщи­нам, у которых не сложилась личная жизнь. Такая женщина очень боится, что с ее ребенком что-то слу­чится, и поэтому не хочет, чтобы он действовал само­стоятельно, и пытается исключить из его жизни всякий риск.

Кроме того, в некоторых странах, например в Гер­мании, авторитарное поведение взрослых по отноше­нию к детям считается правильным: вот почему в Германии так много «авторитарных» мам.


А вот Роза Георгиевна, наоборот, замуж вышла рано. И по страстной любви. Но отношения с мужем не сложились, она не очень счастлива.

У нее единственная дочь. Девочка родилась крепышкой, но после полутора лет стала часто болеть. Роза Георгиевна за ней очень самоотверженно ухаживает во время всех ее болезней, но не всегда выполняет предписания врачей, предпочитая «народные средства». Кроме того, она кутает дочь, перекармливает ее, постоянно беспокоится за нее, что, конечно, приводит к новым и новым болезням.

Если понаблюдать за матерью и дочерью, становится ясно: именно тогда, когда девочка больна, они наиболее близки – и это нравится и маме, и дочке. Когда Маха (так зовут дочь Розы Георгиевны) здорова, между ней и мамой часто «вспыхивают искры». Обе эмоциональные, вспыльчивые, мама очень опекает дочь, а та очень живое дитя. Вот они и ссорятся. А когда малышка больна – все замечательно. И они обе подсознательно стремятся к тому, чтобы Маха почаще болела: тогда девочка чувствует, что мама ее горячо любит и полностью принадлежит ей, а Роза Георгиевна ощущает себя Самой Самоотверженной Мамой, без которой дочь жить не может.


Да, бывают и такие мамы, которые любят {хотя и сами этого не осозна­ют), когда их дети болеют: тогда мама самоотверженно ухаживает за ребенком, и ей это приятно: она чувству­ет себя Хорошей Мамой. У таких мам дети действи­тельно часто болеют.


Есть мамы, которые заняты собой, а на ребенка почти не обращают внимания. Их дети нервные, вспыльчивые, неуверенные в себе, внутренне одино­кие, они трудно сходятся с людьми и склонны к де­прессиям.

Так какая же мама на самом деле – самая лучшая?


Однажды наши шефы организовали для средней, старшей и подготовительной групп нашего детского садика экскурсию на теплоходе. Ехать дети могли только с родителями.

Теплоход большой, трехпалубный. Между палубами – очень крутые трапы (лесенки) с перилами. По ним и взрослому трудно карабкаться. А для малышей это огромный соблазн. Всем известно, как дети обожают испытывать свою смелость, ловкость и силу.

Дай им волю, все бы полезли на эти лесенки. Но родители-то у всех разные.

Вот Ксюша убежала от мамы и взбирается по ступенькам, помогая себе руками. Залезла на вторую, на третью – и весело смеется от радости. Опасности никакой: по бокам частая металлическая сетка, разве что малышка упадет со ступенек вниз. Но мама, недовольная, подходит, берет ребенка на руки. Девочка плачет, куксится. Мама что-то ей рассказывает, показывает на проплывающие мимо острова, на облака в небе. Все это явно притворно, стараясь отвлечь ребенка. Но малышка не слушает, отворачивается, пытается вырваться, но мать держит ее крепко.

А вот другая мама. У нее тоже дочь, примерно того же возраста: ей 4 года. Зовут эту девочку Маша. Маша подходит к трапу: вторая ступенька – почти на уровне ее груди. Смотрит на маму, стоящую тут же. Мама улыбается. Маша взбирается на одну ступеньку и победно оглядывается. Мама говорит ей что-то подбадривающее. Малышка лезет дальше, но поскальзывается, однако мама тут как тут: подхватывает дочь и снова ставит ее на лесенку. И Маша лезет все выше и выше и добирается-таки до конца трапа, до самой верхней палубы. Девочка в восторге: бегает, размахивает ручками. Мама тоже смеется, довольная.

Потом они вместе садятся на скамейку, Маша сама что-то спрашивает, показывая на острова и далекий берег, смотрит маме в лицо и внимательно слушает ее ответы. Маша – действительно счастливая девочка, потому что у нее Самая Лучшая Мама.


Да, есть и такие мамы, которые не боятся во многих случаях давать свободу своим детям, не наказывают каждый раз за непослушание, при этом внимательны к своему ребенку, интересуются его внутренним ми­ром. У них, как правило, все в порядке в личной жизни, они не чувствуют себя несчастными. И их дети словно заражаются от них уверенностью и счастьем.

Любая мать любит своего ребенка. Но далеко не всякая способна на него положительно влиять. Все за­висит от того, какой человек эта женщина и как сло­жилась ее жизнь.

Конечно, не все зависит от нас и нельзя ни в чем упрекнуть женщину, если даже она и не совсем правильно воспитывает своего ребенка.

Но с другой стороны, ребенок – это наш шанс стать лучше и счастливее. Что-то изменить в себе.

Может ли быть Самой Лучшей Мамой даже и не самая счастливая в личной жизни женщина? Да, конечно! Правда, это очень непросто для нее, и не ее вина, если не все получится, - но попытаться стоит.

Для человека почти все возможно, если он очень хочет чего-то добиться от себя. А победа над собой дает такую радость и такое счастье, которые вполне компенсирует любые личные неудачи.

Так что стоит подумать: а какая я мама? Бояться заметить в себе что-то нехорошее нет смысла: в любом случае, даже если у вас есть проблемы, не ваша в них вина. Увидев же их в себе, вы получаете шанс измениться – ради своего ребенка. И благодаря этому самой стать немножко счастливее.

. . .


Отец и Мать.


Слово «ПОЛ» (не тот пол, который моют, а тот, который мужской и женский) означает «ПОЛОВИНА», «половинка». То есть и мужчина, и женщина – это только половина чего-то. Две половинки. Одинаково нужные, но совсем не одинаковые. И только вместе они составляют Целое, называемое Семьей, без которой не может обойтись ни один ребенок.


Хотя мой пятилетний сосед Сашка живет на первом этаже, окна его квартиры расположены высоко: это скорее бельэтаж. Под их балконом самый высокий человек мог бы пройти, не сгибаясь. Мог бы! Если бы Сашкин папа не оборудовал там овощехранилище. Кроме того, он застеклил балкон, для чего сделал большую деревянную приставную лестницу. Когда она стала уже не нужна, папа все-таки оставил ее снаружи, прибив к деревянной обшивке балкона: для детей – чтобы было где лазить. И карабкаются на Сашкин балкон, кроме самого хозяина, и Дениска, и Таня, и даже Максим, хотя он толстый и неуклюжий.

Быстрее и ловчее всех получается у Дениса. Конечно, Сашка из кожи вон лезет, чтобы его перещеголять, но вот… Упал наш Сашка! Упал и заревел.

Из дома выскочила мама, обняла Сашку, гладит его и утешает. Вышел, не торопясь и заранее посмеиваясь, и папа.

Мама – ему:

- Ну, видишь: что я тебе говорила! Убери ты эту идиотскую лестницу: они тут себе шеи посворачивают!

Папа молчит, похмыкивает, весело смотрит на сына.

- Но пока не свернул? Ну, Шурка, давай: покажи, как ты умеешь лазить…

- Мало ему? – хочешь, чтоб он вообще убился?!

Но папа не поддается на провокацию, не отвечает маме.

- Ну, давай… Только учти: был дождь, понял? - лестница мокрая – следи за своими ногами, чтоб не скользили. Ну!..

Сашка проглотил слезы, подошел к лестнице, посмотрел на нее со злостью, как на врага.

- Не могу этого видеть! – сказала мама и ушла домой.

А Сашка полез, сначала осторожно, потом все увереннее. Залез на балкон, выглядывает оттуда веселый, как воробей весной, кричит:

- Урра! Залез!!! Ха-ха-ха! Я залез-залез-залез!!

А внизу стоит папа и улыбается гордо.

За Сашку можно быть спокойным: у него и папа такой, каким и должен быть Настоящий Отец, и мама такая, какой должна быть Настоящая Мать.


У Отца и Матери – разные функции, разные роли по отношению к ребенку.

Всякий малыш нуждается, во-первых, в поддержании, сохранении, защите своей жизни и, во-вторых, в развитии, человеческом росте. Это две сильнейшие потребности любого маленького человека – да и любого человека вообще.

Мама, в основном, обеспечивает защиту. Папа – развитие.

Связь матери с ребенком изначально – инстинктивно-биологическая. В чем, кстати, нет ничего обидного для женщин. Это их особенность – в отличие от мужчин. Можно даже сказать, что это их преимущество.

Слитность матери и ребенка не случайно стала символом полного и абсолютного слияния двух существ в одно. Ребенок сначала является частью своей матери в самом что ни на есть буквальном смысле. Он появляется внутри матери, в ее теле, живет там. Мать за него ест и за него дышит. Ее кровь – это буквально и его кровь. Задолго до его появления на свет женщина ощущает свое дитя как часть самой себя, как новую жизнь в себе самой.

Рождение ребенка не приводит к резкому и мгновенному изменению в ощущениях матери. Теперь ребенок вне ее тела, однако все еще ощущается как часть себя. Дитя по-прежнему беспомощно, не может обойтись без мамы ни дня. И женщину по-прежнему привязывает к ребенку мощный инстинкт.

Древние китайцы говорили: «Все, что есть в животных, есть и в человеке» (правда, они добавляли: «Но не все, что есть в человеке, есть в животных»). У животных тоже есть «родительский инстинкт». Есть он и у людей.

Инстинкт – это сложный психический автоматизм, который заложен изначально и изменить его невозможно.

Как действует материнский инстинкт, например, тогда, когда маленькое существо подвергается опасности?

Если малыш закричал, заплакал или как-то по-другому позвал на помощь, у матери возникает строго определенное эмоциональное состояние – беспокойства, тревоги. Возникает автоматически (независимо от нее самой). Чтобы избавиться от беспокойства, нужно сделать так, чтобы ребенку стало хорошо.

Точно так же этот инстинкт действует у всех животных, хотя, разумеется, сами действия человека – существа разумного – и животного могут сильно отличаться друг от друга.

Иногда материнский инстинкт связан с агрессией. Вот почему так опасно встретить в лесу медведицу с медвежонком. Стоит пушистому малышу испугаться, как медведица яростно бросается на защиту, не разбирая того, есть ли объективные причины для испуга ее «чада» или нет. Плохо будет тому, кто подвернется ей под лапу, потому что «защита нападением» также инстинктивна: писк малыша, который воспринимается матерью как результат агрессии с чьей-то стороны, вызывает у нее сильнейшую ярость - и эта ярость ищет выхода.

Известный этолог К. Лоренц однажды описал поведение медведицы в зоопарке, когда ее медвежонок вдруг испугался кого-то из посетителей. Добраться до «обидчика» мамаша не могла, тогда она бросилась на росшее в вольере дерево и исцарапала его когтями. Хотя дерево, строго говоря, ни в чем не было виновато.

Так действует инстинкт. То, что матери так приятно ласкать малыша, гладить его, чувствовать его, прикасаться к нему – это действие инстинкта. Повторяю, здесь ничего плохого нет, более того, это очень хорошо. Но в то же время не надо заблуждаться – это проявления скорее нашей биологической, чем собственно-человеческой природы.

Кстати, материнский инстинкт есть – и может внешне проявляться – и у маленьких девочек (все инстинкты врожденные, они есть в нас изначально, но могут до поры до времени как бы «спать», а потом «просыпаться»). Девочки обожают ласкать и тетешкать котят и других пушистых милых маленьких зверьков, а также кукол, пупсиков – а это в значительной мере проявление материнского инстинкта!

У мужчин же такого инстинкта нет. Просто нет, и все тут.

Вот почему всякая женщина, кроме отдельных редких «особей», которых правильнее всего было бы назвать «извращенками», любит свое дитя. А будет ли любить ребенка мужчина – это всегда вопрос. Потому что нет инстинкта. А значит, все зависит от самого человека: он сам выбирает свое отношение, свои чувства.

Мужчина в этом смысле (но – только в этом!) - по природе своей более свободное существо, чем женщина. Хотя это тоже не преимущество, просто такая особенность.

Основная роль мужчины – способствовать росту человеческих сил ребенка: росту уверенности, силы, смелости и пр. И тут не до сантиментов: да, малыш может и «упасть», ему может быть больно.

Но не надо думать, что все мужчины – такие безжалостные. Просто для них не это главное. Нормальному здоровому мужчине ребенок дорог как определенная потенция. Он никогда не забывает о том, кем БУДЕТ его ребенок, кем он СТАНЕТ. Важнее всего – чтобы малыш двигался, менялся, становился лучше, сильнее. А на этом пути не обойтись без отдельных «ушибов».

Вот почему мужское воспитание бывает довольно суровым, чтобы не сказать жестким. Если вы читали «Педагогическую поэму» А.С.Макаренко, я думаю, вы со мной согласитесь.

Хотя это не значит, что мужчина меньше любит своего ребенка. Он любит по-другому – но, как правило, не менее сильно, чем женщина.


Что такое для каждого из нас МАМА?

Это блаженное тепло и защищенность. Это то единственное в мире существо, которое принимает нас такими, какие мы есть, - какими бы мы ни были. Мать не только одинаково любит своего успешного ребенка и неудачника, красавца и калеку – она даже больше любит калеку и неудачника, потому что они больше нуждаются в ее любви. Гениальная формулировка В. Леви: «Любят ни за что и несмотря ни на что» - идеально подходит именно для материнской любви.

Мать – это как Солнце. Оно согревает нас не за какие-то наши заслуги, а просто так. И мы всегда вправе рассчитывать на это тепло, что бы с нами ни случилось.

Есть интересное наблюдение: люди, которым очень плохо (в лагерях, в больницах), часто спят ВО ВНУТРИУТРОБНОЙ ПОЗЕ! То есть подогнув колени к подбородку и обхватив их руками (поза, очень похожая на позу плода в утробе матери).

Когда человеку плохо, он, оказывается, жаждет вернуться не только К матери, но даже – В мать! Потому что это дает максимальное чувство защищенности и согретости.


Что такое для нас ОТЕЦ?

Это образец. Тот, на кого хочется быть похожим. Тот, перед кем стыдно: стыдно проявить слабость, трусость, показать себя неумелым, неудачником. Стыдно нарушить какие-то правила (например, нравственные законы). Даже ПАМЯТЬ о давно умершем отце – если это был Настоящий Отец – способна именно так влиять на уже вполне взрослых людей. Настоящий Отец – это всегда нравственный авторитет и дисциплинирующая, сдерживающая сила.

Отец любит ребенка за его достижения. За то, что ему удалось сделать самому. Это любовь-уважение: уважение и любовь здесь неразрывно слиты.

А уважение надо заслужить. Тут все зависит от самого ребенка.

А материнская любовь не зависит от ребенка и ее нельзя заслужить. Зато ничего и не нужно делать, чтобы она была. Ведь Солнце светит всем и греет всех – а не только тех, кто чего-то достиг.

Без этого света, без этого тепла нельзя жить. Но только потреблять чье-то тепло – еще не значит быть Человеком.


Мы знаем, что дети могут быть более и менее развитыми.

Могу авторитетно заявить, что и мы, взрослые, бываем более и менее развитыми. В частности, вполне можно говорить о РАЗВИТОЙ МАТЕРИ и РАЗВИТОМ ОТЦЕ.

Развитая мать – та, которая научилась господствовать над своими инстинктами. Не уничтожать их в себе – это невозможно, а если бы было возможно, то было бы похоже на самоубийство. Беспокойство за ребенка, страх за него останутся навсегда. И навсегда ваше дитя – сколько бы ему ни было лет – останется для вас ребенком, существом, которое нуждается в вашем тепле, в вашей защите.

Однако Развитая Мать – Настоящая Мать – умеет не давать воли своему беспокойству, своему страху. Она управляет своими инстинктивными эмоциями; с помощью других, специфически человеческих, чувств и мыслей овладевает ими.


Ведь ребенок развивается, постепенно УХОДЯ ОТ МАТЕРИ (вернее, сначала ИЗ МАТЕРИ, а уже потом – от матери). Такова жизнь. По мере взросления растет уверенность ребенка, растут его возможности – он учится обходиться без матери, своими силами. Настоящая Мать не только понимает, что это хорошо, но и радуется за своего ребенка и не мешает ему УХОДИТЬ ОТ НЕЕ.

Если же инстинкт полностью господствует в душе женщины, то ее любовь может стать мощной тормозящей силой, может стать барьером в развитии ребенка. Особенно – если нет отца или это «ненастоящий отец» (равнодушный к ребенку или «баба в штанах»).

Я могу привести реальный пример Настоящей Матери – это Марина Филипповна Ходорковская. «Я горжусь своим сыном и каждый день умираю от страха за него», - как-то сказала эта замечательная женщина. «Ненастоящая мать» в такой ситуации, в какую попала Марина Филипповна, не испытывала бы гордости за своего сына. Вот почему эта женщина ведет себя с таким достоинством, так хорошо владеет собой, как бы ей ни было тяжело. Ее человеческая гордость за сына помогает ей держать в узде свой страх за него.

А Развитого Отца отличает такая же сильная любовь к ребенку, заинтересованность в его жизни, как и мать. Как я уже говорил, у мужчин такие чувства приобретаются, а не даются от природы. В то же время Настоящий Отец в своих чувствах НЕЗАВИСИМ от ребенка: отец стремится ребенка формировать, вести вперед – а не оберегать. Для него важнее, кем станет ребенок, а не хорошо ли ему в данный момент.

Настоящая Мать довольна и счастлива, когда ее дитя счастливо, когда ему хорошо. Настоящий Отец доволен своим ребенком, когда тот соответствует определенным требованиям, предъявляемым к нему.

Между прочим, Настоящий Отец не обязательно должен быть образцом мужественности в соответствии с обывательскими представлениями: не обязательно должен быть похож на Шварценегера. Один из Гениальных Отцов, изображенных в художественной литературе, - Аттикус Финч («Убить пересмешника» Харпер Ли) – это пожилой слабосильный человек, которого дети даже стесняются, потому что он никогда не играет в футбол, потому что он физически слабый.

Однако этот человек обладает огромным влиянием на своих детей, потому что его отличает большая ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ СИЛА. Он прекрасно владеет собой: он «всегда одинаковый: дома, и на улице, и в офисе» - всегда изысканно вежлив и сдержан. Именно такое поведение мужчины воспринимается детьми как поведение сильного человека, которого надо уважать.

Женщина же может позволить себе яркие проявления эмоций, но важно, контролирует ли она их и – какие это эмоции.

Кстати, я думаю, что Настоящая Мать умеет быть в какой-то мере матерью и для… своего мужа! А он – в какой-то мере Отцом для своей жены. Особенно, если их родителей уже нет на Земле.


Мы все любим своих детей. Потому что мы все: и мужчины, и женщины - люди.

Но мы разные – и поэтому любим их по-разному.

Какая любовь лучше? Нельзя сказать. Лучше – когда у ребенка есть и та, и другая.

. . .