Все статьи для журнала «Мой ребёнок»

Вид материала

Содержание

Послушные дети
Если ваш ребенок гиперобщительный

Подобный материал:

1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 58

Послушные дети.

Дети – в каком-то смысле парадоксальные существа. Их одновременно влечет « в противоположные стороны»: они жаждут самостоятельности – и в то же время очень склонны к послушанию. Слушаться взрослых проще, это позволяет избежать конфликтов «с власть имущими» и даже получать поощрения.

К счастью, дети – существа еще и удивительно гибкие: большинство из них как-то ухитряется совмещать в своем поведении обе противоположные тенденции, то есть и с нами, взрослыми, не ссориться, и отстаивать свою свободу. Дети чаще всего находят свой «срединный путь» между Сциллой явной конфронтации со взрослыми и Харибдой полного подчинения им. Но не всегда это удается малышам.

Нечасто, но все-таки встречаются дети – абсолютные конформисты, предпочитающие всегда и безоговорочно слушаться взрослых. И нам: родителям и воспитателям – такие малыши часто нравятся, мы их хвалим, поощряем, даже ставим в пример. Не подозревая о том, что подобное поведение ребенка – это на самом деле повод для величайшего беспокойства.

Лерочка – самый кроткий ребенок в группе. И внешность ее соответствует характеру: она маленькая, полненькая, розовенькая, похожая на забавного мышонка из сказки.

Лерочка никогда не спит на Тихом часе. Конечно, не может такой маленький ребенок (а Лере 5 лет) просто лежать: нужно чем-то занять себя. Лерочка тихо-тихо заговаривает с Ксюшей, даже начинает смеяться – совсем неслышно, по-мышиному. Но Ксюша вдруг прыснула громко. Ой! Лерочка бросает испуганный взгляд на воспитателя и умолкает, даже отворачивается от Ксюши.

Но вот мучительный Тихий час, наконец, закончился. Через десять минут начнется занятие. Десять минут – бездна времени! Для пятилетних детей десять минут – как для нас десять дней. Все заняты своими делами: играют, разговаривают, спорят, кое-кто даже собирается подраться. Живут полной жизнью. Все – кроме Леры!

Она готовится к занятию. На это у нее уходит минут пятнадцать. Ей обязательно нужно все заранее достать, разложить, каждый предмет – на свое место, ровненько, геометрически правильно. Она беспокоится, заметив, что карандаши или пластилин лежат криво: тут же поправляет. Сидит и ждет начала занятия. Тихая, какая-то унылая.

Как-то у нас готовили программу к Новому году. Один ребенок во время общего танца должен был выйти вперед и послать зрителям-родителям воздушный поцелуй. Но все дети стеснялись и категорически отказывались. Тогда вспомнили о Лере. И пришлось ей делать то, чего никто делать не хотел, потому что она отказываться не умеет.

Дежурные уже ушли, а надо убирать игрушки. Лерочка, эй! Убери скорее! И она покорно идет и убирает.

Удобный ребенок. И действительно, ее все «любят». Наша заведующая, например, иначе не смотрит на Леру как со сладкой улыбкой (как на порцию мороженого в шоколаде).

Но что чувствует, что переживает сама девочка? И почему она такая?

В личном деле Леры прежде всего обращает на себя внимание огромная пухлая медицинская карта. Чем она только за свои пять лет не болела! Понятно, физически она слабенькая, организм ослаблен. Мама над ней дрожит.

Итак, девочка ОСЛАБЛЕНА ФИЗИЧЕСКИ. Но и главное ее человеческое качество – это тоже СЛАБОСТЬ. Неумение настаивать на своем, вести себя независимо – это ДУХОВНАЯ СЛАБОСТЬ! И психически девочка тоже слабенькая: отсюда любовь к порядку и аккуратности. Ведь неорганизованное, неупорядоченное пространство труднее для восприятия и освоения. Вот почему она так все тщательно раскладывает.

Итак, ПРИЧИНА ПОСЛУШАНИЯ – это СЛАБОСТЬ РЕБЕНКА! Правда, я здесь имею в виду только детей типа Леры: таких, которые слушаются постоянно, всех взрослых и всегда.

Но если ребенок все-таки именно так себя ведет, действительно ли для него это вредно? Да, очень вредно! Блестящий английский психиатр Рональд Лэнг (автор психиатрического бестселлера «Расколотое Я») на многочисленных примерах показал, что главной причиной шизофрении является… безоговорочное послушание в детстве! Правда, только в том случае, если такое поведение ребенка его родителями воспринималось как однозначно положительное и всячески поощрялось.

Интересно, что родители будущих шизофреников – вовсе не деспоты, не какие-то Бармалеи. Они не бьют, даже не ругают своих детей. Они просто систематически поощряют безоговорочное послушание. Они довольны своими детьми, только когда те являются их ТЕНЯМИ, не имея ничего своего, полностью подчиняясь взрослым.

Хотя, конечно, далеко не всякий послушный ребенок психически заболевает: это все же, к счастью, случается редко. Однако развитие – особенно, самое главное, личностное – любого такого ребенка тормозится.

Человек – по природе своей существо саморазвивающееся. Человек похож не на комок глины, а скорее – на растение. Силы развития, стремление к развитию изначально заложены в человеке. Но это значит, что ребенок развивается только тогда, когда он САМ хочет, САМ решает и САМ делает.

Что не исключает необходимости иногда, и даже довольно часто, подчиняться взрослым. Но – не всегда! Тотальное подчинение, увы, блокирует развитие.

Вот почему идеально удобный, тихий, аккуратный, скромный и безоговорочно послушный ребенок – это самый трудный ребенок, самый трудный «объект» воспитания.

Итак, склонность к безоговорочному послушанию – это серьезнейшая педагогическая проблема! Как же ее решать? Как научить ребенка нас не слушаться?

Здесь есть три важнейших момента.

Малыш не должен получать никаких поощрений, похвал за послушание. Вообще ничего, что ему приятно, не должно быть результатом послушания.

В частности, таким детям очень нравится ощущение беззаботности и безмятежности, возникающее оттого, что кроха ничего и никогда не решает за себя: это за него делают взрослые. Он не несет никакой ответственности и ничего не делает сам – и это может быть ему очень приятно. Так вот, нельзя полностью избавлять детей, даже очень маленьких, от принятия самостоятельных решений, от самостоятельного поиска, от самостоятельного преодоления трудностей, решения своих проблем.

Ребенку на прогулке попал камешек в ботиночек. Малыш чувствует: что-то не так. И бежит к маме. Увы, большинство мам в такой ситуации все делает ЗА РЕБЕНКА – и совершенно напрасно. Только очень маленьким, тем, которые еще не умеют снимать и надевать обувь, нужно обязательно помочь. Более старшим, уже умеющим себя обслуживать, лучше ПРОСТО ОБЪЯСНИТЬ, что и как нужно сделать, и терпеливо дождаться, пока малыш все сделает для себя сам.

И так всегда, постоянно, терпеливо, спокойно и последовательно.

Решать проблемы ЗА РЕБЕНКА нам ЛЕГЧЕ. Но в воспитании нельзя идти самым легким путем.

Второй принцип – регулярно ставить ребенка в такие ситуации, когда нужно – НЕОБХОДИМО! – принимать самостоятельные решения. Не надо их искусственно придумывать: они возникают постоянно сами собой. Что одеть на прогулку? Что построить из деревянных кубиков? Из какой тарелки есть?

Обычно взрослые опять-таки все решают без участия ребенка. И если малыш нормальный – то есть достаточно непослушный – то это не страшно. Но с патологически послушными детьми так вести себя нельзя.

С таким ребенком нужно постоянно обсуждать все, что он или вы вместе с ним собираетесь делать, чтобы приучить его рассуждать самому. Любое его мнение должно вызывать положительную реакцию со стороны взрослых, каким бы оно ни было по сути. Это, правда, не значит, что обязательно так и нужно делать, как кроха предлагает.

Скажем, если вы обсуждаете, идти ли гулять в дождь, а если идти, то что надеть, и малыш предлагает гулять босиком, потому что так веселее, то вряд ли такое «конструктивное предложение» можно принять. Однако показать ребенку свое удовольствие от того, что он сам думает и высказывает свое мнение, можно. Выслушать его с интересом, поощряюще улыбнуться, сказать «Ты здорово придумал!» - можно.

Кроме того, обсуждение – это возможность придти к ОБЩЕМУ решению, такому, которое устраивает и вас, и ребенка: и к этому следует стремиться. Тогда уже не будет противопоставления намерений взрослого желаниям ребенка. А ведь «послушание» - это подчинение ЧУЖИМ намерениям. Если же они не чужие, не чьи-то, а общие – то есть и мои тоже – то проблема снимается.

Хорошо воспитанный человек – тот, кто слушается самого себя. Это то, к чему нам стоит стремиться.

Конечно, маленький ребенок не может всегда слушаться только себя. Он еще слишком слаб, неумел, слишком многого не знает. Но он может слушаться себя иногда, время от времени, когда это возможно. И он может, взрослея, все больше и больше слушаться себя – и все реже подчиняться другим.

Вот это и есть нормальное воспитание и нормальное развитие.

Если ваш ребенок чрезмерно послушен, необходимо:

регулярно давать ему возможность и даже вынуждать самостоятельно решать свои проблемы (правда, только в том случае, когда они явно для ребенка посильны);
регулярно ставить его в ситуации, когда необходимо самому принять какое-то решение (если, конечно, вы уверены, что это решение не окажется слишком странным и ребенок не нанесет себе вреда, выполняя его);
постоянно обсуждать с ребенком все, что вы делаете с ним вместе, стараясь придти «к консенсусу» с малышом; поощрять его, когда он высказывает собственное мнение;
психически и физически закалять ребенка, укреплять его организм и психику (чтобы «закалить психически», нужно, прежде всего, много разнообразных впечатлений и переживаний), так как послушание – это следствие общей (физической, психической и личностной) слабости ребенка;
никогда не хвалить и вообще никак не поощрять ребенка за послушание.

Гиперобщительность.

Общительность – вообще-то хорошее качество. Однако есть дети, чрезмерно и назойливо общительные. Они ни минуты не хотят побыть в одиночестве: если не спят, им обязательно нужно с кем-то говорить, играть, кого-то толкать. Такие дети нередко склонны к асоциальному поведению, причем, не к относительно невинным шалостям, а к серьезному хулиганству, за какое взрослый может и «статью схлопотать». Своих родителей и воспитателей они порой страшно утомляют и регулярно доводят до нервных срывов.

Что же это за малыши? Как нам к ним относиться? Как вести себя с ними, чтобы и свои нервы сберечь, и ребенку пользу принести?

Мое первое знакомство с Аришей было вот каким. Перед «тихим часом» их воспитательница куда-то вышла, дети раздевались и укладывались сами. Я вошел в группу, слышу – в спальне содом: визг, вой, хохот. Открыл дверь и вижу: Ариша с криком гонится за Илюшей … по кроватям второго яруса!

Ариша – крупная красивая девочка. У нее быстрые, уверенные движения, держится она независимо, в общении со взрослыми холодновата, никогда не ласкается и не любят, когда прикасаются к ней. Она знает всякие слова, в том числе нелитературные, и охотно их употребляет; дерется не хуже любого мальчишки.

При этом именно Ариша и ее ближайшая подруга Вика (это подруга-тень, подруга-спутник: у детей явление распространенное) совершенно добровольно организуют дежурство в спальне и в раздевалке: собирают детей, строят и пр. Правда, ее «педагогические методы» несколько прямолинейны: она слишком склонна прибегать к физическому воздействию и т.п., но, как правило, дети ее слушаются. В свои 5 лет Ариша знает всех детей в группе не хуже воспитателя и к каждому умеет найти подход.

Благодаря тому, что у нас есть Ариша, наша группа всегда быстро организуется для любой игры. Но, правда, не только для игры.

Однажды, когда Любовь Борисовну (их воспитательницу, которую они любят) заменяла другая «педагогиня», утренняя прогулка закончилась тем, что многих детей пришлось снимать с деревьев, причем с применением технических средств (стремянки): залезть они залезли, а слезть не могли. Сняли и атаманшу Аришу, которая слезть могла, но не хотела: ей больше нравилось сидеть на дереве.

Такой «бунт на корабле» случился потому, что новая воспитательница запретила детям бегать по всему двору (обычно им это разрешают), а сказала, чтобы все играли в одном месте, у нее на глазах. Ариша совершенно логично умозаключила, что раз им запретили «распространяться» в горизонтальном направлении, то придется «распространиться» в вертикальном.

Словом, Ариша – наш неформальный лидер, вождь племени «Красная Шапочка» (так называется наша группа).

И такие дети, хоть их всегда немного, есть почти в любом детском коллективе. Это исключительно социализированные, активные личности: они не могут жить без компании сверстников, без постоянной совместной с ними деятельности. И им почти все равно, какой будет эта деятельность.

Я называю таких детей «Тимуры-и-Квакины». Всем знаком герой А.Гайдара Тимур – это положительный лидер, а Квакин – отрицательный (глава хулиганов). Но чем-то они похожи. Именно тем, что оба –социальные лидеры. И вот такой ребенок или находит применение своим силам в чем-то хорошем, или – если не найдет – неминуемо займется плохим.

«Тимур-и-Квакин» – это или лучший друг воспитателя (и вообще любого взрослого), или его злейший враг. Потому что там, где мы не сумели организовать для детей интересной, полезной деятельности, в которой Лидер способен проявить себя, - там Тимур неизбежно превращается в Квакина.

Быть организаторами, лидерами – социальное положение таких детей, их социальный статус. Любой ребенок жаждет самоутверждения. Поэтому, если у него что-то хорошо получается, он будет стремиться именно это делать. Тимуры-и-Квакины хорошо себя чувствуют, когда руководят другими детьми.

Они не могут быть пассивными, покорными, не могут ничем не заниматься. Они очень чувствительны к качеству власти (а ведь каждый из нас для ребенка – начальник). Нерадивым бездарным «начальникам» солоно приходится от таких «подчиненных», которые сами – способные руководители.

Ругать таких детей, «перевоспитывать» их – бесполезно. Стоит пойти другим путем: поискать для ребенка какое-то хорошее дело, которое он мог бы делать с другими детьми, и дать ему роль Организатора. Использовать его таланты «в мирных целях».

Понятно, родителям это сделать непросто: можно попытаться договориться с воспитателями в детском саду.

Если же мы этого не сделали, то неизбежно получаем «Квакиных». И никакие наказания и пр. тут не помогут.

А вот другой тип гиперобщительного ребенка. Костя. Ему тоже 5 лет. Мальчик здоровый, крупный и сильный. Рот у него никогда не закрывается, руки и ноги вечно в движении. Всегда он кого-то теребит, щиплет, толкает. Громко хохочет без всякого повода. Подвижен, как ртуть, ни секунды не сидит на месте. За столом и во время Тихого часа – главный нарушитель, головная боль воспитателя.

Наказания сыплются на него градом, но он их не чувствует, огорчается не больше, чем на минуту. Крайне легкомыслен и импульсивен. Но при этом способный, умный: уже хорошо читает и считает.

В отличие от Ариши Костя, хотя минуты не может пробыть в одиночестве, мало интересуется другими детьми, почти ничего о них не знает, даже иногда путает их имена (хотя он в этой группе второй год). Ему нужны другие дети, как боксеру – груша: для проявления своей энергии, своих сил.

Костя – физически сильный и очень энергичный мальчик. Его гиперобщительность – в сущности, вовсе не настоящая общительность (как у Ариши): общительный человек интересуется другими людьми, а Костя нет. У него это просто следствие гиперактивности, а его гиперактивность – вариант нормы, хотя и проявляющейся порой в неприятных для окружающих формах.

Выход тут один – дать возможность ребенку вести максимально активный (в том числе, физически активный) образ жизни: тратить много сил, энергии. Косте нужны события, переживания: без них он не может жить.

Когда ему исполнилось 6 лет, папа купил ему спортивный комплекс Скрипалева, настоящий футбольный мяч и лыжи. И уже это сняло многие проблемы. Когда же Косте подарили щенка, а потом и велосипед, то мальчик и вовсе стал похож на самого обычного, разве что немного болтливого и шумного, ребенка.

А вот у Илюши гиперобщительность носит патологический характер. Илюша – болезненный, бледненький и слабый ребенок. В свои 5 лет он не знает ни одной буквы, умеет считать только до шести, плохо говорит.

Илюша, подобно Косте, не выносит одиночества, однако его «общительность» своеобразная: он обожает бить других детей, делать им мелкие пакости. Поэтому дети его избегают, а он их преследует.

В отличие от Кости Илюша мало разговаривает: его «гиперобщительность» молчаливая – он «общается» больше руками, чем языком.

В компании Илюша чувствует себя хорошо; оставшись один, становится мрачным, унылым, не может ничем заняться.

Конечно, этот ребенок вовсе не «общительный». Его стремление постоянно быть «на людях» связано с внутренней пустотой и неразвитостью. Просто, когда он один, он не вполне уверен в собственном существовании: чтобы почувствовать себя реально существующим, ему нужно видеть других детей, бить их, щипать и пр.

Такого ребенка просто нужно интенсивно развивать: интеллектуально, эмоционально, физически. Приучать его играть в тихие настольные игры: поначалу просто сидеть рядом с ним, помогать, объяснять, играть с ним вместе.

Тут придется запастись терпением и снисходительностью. Наказывать Илюшу нет смысла: мальчик не виноват в том, что он такой.

Мы рассмотрели только три варианта гиперобщительности. Но на самом деле их больше.

Скажем, иногда патологическая болтливость и утомительная «приставучесть» (особенно – у девочек) связана с тем, что малышка не уверена в том, что ее любят: она все время пристает к родителям, чтобы быть в центре их внимания. А вот со сверстниками такое «общительное» чадо вовсе не стремится общаться.

Иногда гиперобщительность – это способ психологической защиты, когда ребенок чем-то очень смущен или даже испуган, или крайне не уверен в себе. Тогда «приступ гиперобщительности» может быть временным и быстро исчезнет, как только пройдут страх или смущение. Но если у малыша вообще такой комплекс, то он может дать постоянный симптом в виде чрезмерной болтливости на протяжении длительного времени.

Так что то, что мы внешне воспринимаем как проявления «общительности», – далеко не всегда имеет отношение к подлинной общительности.

Здоровый нормально развивающийся ребенок уже с 3-4 лет стремится общаться как с некоторыми (близкими, теми, которым он доверяет) взрослыми, так и со сверстниками, но в то же время может играть и в одиночестве, и его это вполне устраивает.

Если ваш ребенок именно таков, то с ним все в порядке.

Если же вы считаете, что что-то не так, попытайтесь разобраться, в чем причины тех внешних «симптомов», которые вызывают у вас беспокойство. Может быть, это проявление индивидуальности (как у Ариши и Кости); но, возможно, и что-то далекое от нормы.

Если все-таки не уверены, что поняли малыша правильно, идите к консультанту.

Т.н. «гиперобщительность» – это не единый феномен, а внешне похожие проявления совершенно различных личностных, психических и физических особенностей детей. И очень часто бывает достаточно просто понять ребенка, чтобы убедиться, что с ним на самом деле все в порядке. Если же в порядке не все, то помочь ему – в ваших силах.

Если ваш ребенок гиперобщительный:

поговорите с малышом, выясните, действительно ли ему интересны те, с кем он постоянно общается: что он знает о них, что может рассказать;
если малыш действительно интересуется другими людьми, то его общительность, даже если она иногда бывает утомительной, - хорошее качество;
если его не интересуют другие люди, постарайтесь понять, почему же он не хочет (или не может) быть один;
если ваш ребенок гиперобщителен, и вы уверены, что это ненормально, попробуйте найти для него такое дело (игру, спорт, рисование), которое ему понравится и которое нужно делать в одиночку;
не рассчитывайте, что постоянно наказывая и ругая ребенка за проявления гиперобщительности, можно чего-то добиться; помните, что гиперобщительность – это всегда следствие чего-то другого, а раз есть причина, то не устранив ее, нельзя избавиться от следствия;
постарайтесь увидеть в поведении ребенка и какие-то положительные стороны, используйте его индивидуальные особенности в каких-то полезных целях.

Дети-робинзоны.

Еще классик детской психологии Жан Пиаже отмечал, что дети до 3 лет совсем не нуждаются в общении со сверстниками. Даже тогда, когда кроха играет рядом с другими детьми, никаких контактов между ними не возникает. Все, что малыш видит и слышит, он воспринимает только «со своей колокольни»: он не способен понять точку зрения другого человека. Пиаже назвал эту особенность совсем маленьких детей «детским эгоцентризмом». «Эго-центризм» можно перевести как «зацикленность на себе», отсутствие подлинного интереса к окружающим.

Однако уже с 3-4 лет нормально развивающийся ребенок начинает испытывать достаточно сильную потребность в общении со сверстниками. К сожалению, так бывает не всегда. Есть дети, которые и в 5-6, и даже в 7-8 лет по-прежнему совершенно эгоцентричны, несоциализированы, необщительны: им не нужны сверстники, они не нуждаются в общении с ними. Это – очень опасный симптом!

В чем же причина такого отклонения в развитии ребенка? И что делать родителям, если они заметили, что у их малыша есть такая проблема?

Настя – самая маленькая в нашей группе и ужасно хорошенькая: таких детей называют «куколками». Крошечные, словно точеные, ножки; ручки с ямочками у локтя. На щечках тоже ямочки. Черные волосы аккуратно причесаны; темные, медового цвета, глазки умные, сдержанно-веселые и немного загадочные (Настя слегка косит). Ушки маленькие, аккуратные; носик маленький, аккуратненький; бровки тоненькие, аккуратненькие; одета всегда красиво, к лицу и рассчитанно по-детски (платьице с передничком, комбинезончик). Чистенькие гольфики. Изящные туфельки. Куколка!

Манеры у Насти степенные и достойно-сдержанные, как у светской дамы. Она не любит бегать, не любит шума, суеты, резких движений. В группе она всегда сидит одна на диванчике или за столиком, где рисуют. Она уважает живопись, потому что это тихое и достойное воспитанной интеллигентной дамы занятие. Правда, учительница рисования никаких специфических способностей у Насти не находит, но говорит, что она «любит экспериментировать с цветом».

Я сказал, что Настя «сидит одна»: это не надо понимать буквально. Конечно, рядом притулились еще человек пять: все они рисуют, толкают друг друга, пачкают друг другу «полотна», обижаются, ругаются и иногда даже дерутся. Настя тоже чрезвычайно ревниво относится к порче своих незаконченных произведений, хотя, разумеется, не дерется и не ругается, а возмущается исключительно в интеллигентном тоне. Но почему-то, где бы она ни сидела, пусть даже бок о бок с другими детьми, все равно кажется, что она одна, отдельно от всех. Между всеми остальными существует какая-то незримая связь, иногда положительная, иногда отрицательная. Настю ничего ни с кем не связывает. Ее случайное пространственное соседство с другим человеком связи не создает. И Настя не ощущает этого, она хорошо себя чувствует, вполне довольна, весела, жизнерадостна.

Играют ли дети в группе, гуляют или едят, я смотрю на них и буквально вижу: есть вся группа, все дети – и есть Настя. Все они вели бы себя иначе, будь они одни. Настя точно так же степенно, не торопясь, гуляет вдоль окон (как светская дама по бульвару); задумчиво (словно дегустируя) хлебает суп; часами пеленает куклу, что-то ей нашептывая; листает на диванчике книжку; на прогулке – отдельно от всех – сооружает снеговика или домик из песка. И все это так, будто она одна, словно вокруг никого нет. Она никогда не играет с другими детьми. Никогда! Никогда не обращает на них никакого внимания, если только они чем-то не мешают ей. Она совершенно самодостаточна.

Сегодня музыкальное занятие (готовимся к Новому году). Все должны идти. Настя это прекрасно знает. Пришла Светлана Павловна (музрук). Все построились. Настя спокойненько сидит за столиком и продолжает «экспериментировать с цветом». На ее хорошеньком личике – выражение сдержанного довольства (все ушли: весь стол теперь в ее распоряжении).

Подходит Любовь Борисовна, садится рядом:

Настя, надо идти. Мы тебя ждем.

Настя поджимает губки, задумывается, говорит:

Нет, я не пойду. Мне надо закончить вот рисунок.

И это – совершенно спокойным тоном: мило, приветливо, вежливо!

Другой ребенок может закапризничать, но он все равно внутренне чувствует, что должен идти: он ощущает эту ниточку, которая связывает его с группой, с другими детьми; признает принятый в детском саду порядок, хотя и не всегда его соблюдает. А у Насти в душе этой связи нет. Вообще нет!

Конечно, ее возьмут за руку, поставят в строй. Но и там она останется одинокой, как Робинзон на необитаемом острове, но, в отличие от него, не страдающей от своего одиночества и не замечающей его.

Постоянная история на прогулке: мы возвращаемся в группу, все давно пришли, встали в пары. А где Настя? На-стя!! Ау! Ариша и Вика бегут ее искать. Находят. Пытаются убедить идти с нами, не могут и волокут силой. Настя страшно недовольна.

А однажды было так: Маша решила прыгнуть с пожарной лестницы через три ступеньки, споткнулась о нижнюю и упала, ударившись коленями об асфальт. Рядом Настя копалась в земле. Маша громко заплакала, мы все сбежались, долго ее утешали, потом обсуждали это происшествие. Когда же пришли в группу, я, разговаривая с Настей, обнаружил: она ничего не заметила! Не видела, как Маша упала, как мы все собрались вокруг нее; не слышала ее плача. И ничегошеньки не знает! До ее Острова не доносятся голоса с Большой Земли.

Как же спастись Робинзону, если он не догадывается, что живет на необитаемом острове и если этот остров – внутри него самого?

Почему Настя такая? Это заласканный сверхблагополучный ребенок. У нее есть папа, мама, бабушки, дедушки (кстати, довольно молодые), дяди и тети. Все они любят Настю, тетешкают ее, умиляются ей. У Насти ведь прекрасная память, она умна, хорошо говорит и читает. У Насти хорошая дикция, она любит читать стихи. Когда семья собирается вместе, а это бывает часто: праздники, дни рожденья, людей-то много – Настя влезает на специальную табуреточку и читает. И все приходят в восторг, все ее хвалят, умиляются ей.

Ее социальная роль в своей семье – быть хорошенькой Куколкой. Она чувствует себя Центром Вселенной (ведь свой дом, семья для ребенка – микрокосм, маленькая Вселенная). И ей даже не нужно прикладывать для этого никаких усилий.

Почему дети стремятся общаться со сверстниками? Почему, начиная с определенного возраста, их уже не удовлетворяет общество взрослых?

Прежде всего, дети исключительно жаждут самоутверждения: тем больше, чем они меньше и слабее. А как утверждать себя среди взрослых? Они-то большие и сильные! Им приходится подчиняться. У них масса своих, совершенно непонятных, дел, так что на малыша они часто и внимания не обращают.

Другие дело – сверстники. Они – такие, как я. С ними можно почувствовать себя и сильным, и умным, и умелым. Ведь у ребенка все его самоощущения носят относительный характер (относительно других людей). «Умный» для него – умнее кого-то. «Сильный» – сильнее кого-то.

Социальный статус ребенка среди взрослых, как правило, очень низок, и на то есть простые и естественные причины. Ребенку хочется повысить свой статус – поэтому он стремится общаться со сверстниками.

Вторая причина: вместе с другими детьми можно делать что-то такое (копаться в песочке, бегать по лужам, гонять мяч), чего нельзя делать со взрослыми – а очень хочется.

Третья: в компании сверстников малыш чувствует себя более свободно и комфортно, здесь нет бесконечных «нельзя!», «упадешь!», «измажешься», «ударишься!» – и пр., и т.п.

Но у ребенка-Робинзона особая ситуация. Его статус среди близких взрослых запредельно высок – он Пуп Земли, Центр Вселенной, Принц, Инфант. Все взрослые – спутники, которые обращаются вокруг него. Они живут только им, дышат им, ловят каждое его слово.

Как можно променять ТАКОЕ социальное положение на сомнительный статус среди сверстников, который еще надо завоевывать?

Ребенку-Робинзону почти все дозволяется, и он чувствует себя хорошо со взрослыми, он вполне доволен. Ему не хочется ничего другого, не хочется ничего менять в своей жизни.

И вот это – очень опасно для развития ребенка!

Дети-Робинзоны часто растут в семьях, где мама не работает: все ее силы, все время отданы ребенку. Или есть, опять же неработающая и чрезмерно любвеобильная, бабушка.

Оказывается, что чрезмерные забота и внимание для малыша тоже вредны. Да, это так.

Взрослые должны быть взрослыми. У них должны быть свои дела, загадочные и непонятные, но именно поэтому притягательные. Свои друзья, свой круг общения.

Мы любим своих детей, это естественно. Но они не должны становиться для нас Всем-Всем-Всем, заслонять от нас всю жизнь и все человеческие интересы.

Ребенок должен знать, что близкие взрослые существуют не только и не главным образом для него – хотя и для него тоже.

Стремление к развитию ( а общительность – одно из его проявлений ) вызывается внутренней неудовлетворенностью, недовольством собой и своим положением. Если же малыш всем и полностью доволен, то зачем ему развиваться, зачем что-то менять?

Такое чадо мечтает об одном: навсегда остаться всеми любимой, лелеемой крошкой, никогда не взрослеть, чтобы детство не кончалось никогда. И это едва ли не самое страшное, что может случиться с ребенком.

Детей-Робинзонов не так много, но, к сожалению, с каждым годом их становится все больше и больше. И это очень тревожная тенденция.

Таких детей искусственно создают сами взрослые, прежде всего, родители ребенка. Хотя и не ведают, что творят.

Никогда нельзя забывать: ребенок – это, прежде всего, незрелый, несовершенный человек. Умиляться им, восторгаться им – нет оснований.

Взрослые должны так поставить себя с ребенком, чтобы малыш не сомневался: быть взрослым лучше, интереснее, к этому стоит стремиться.

В противном случае мы получим вечно инфантильного Робинзона, который никогда не захочет взрослеть.

Blog

Все статьи для журнала «Мой ребёнок»

Содержание