Geum.ru

Служащее дворянство Орловской губернии второй половины XVIII первой половины XIX вв

Вид материалаАвтореферат

Содержание


Источниковую базу исследования
Новизна исследования
Апробация результатов исследования
II. Основное содержание работы.
Подобный материал:
1   2   3
цели и задачи исследования.

Целью предлагаемой диссертации является изучение происхождения, состава, служебных и социально-культурных характеристик дворянства Орловской губернии в конце XVIII – первой половины XIX века, находящегося на государственной службе в провинциальных административных органах.

Достижение поставленной цели обусловлено решением задач, обеспечивающих разностороннее раскрытие темы:
  • определить условия появления и развития дворянской служащей корпорации на территории Орловского края в предгубернский период;
  • проанализировать возрастной и конфессиональный состав, социальные корни, образовательный уровень дворянства находящегося на государственной службе, а также материальное положение дворянства, с учетом как официальных, так и нелегальных источников доходов;
  • изучить условия прохождения дворянами службы по выборам на примере губернских предводителей дворянства, выявить факторы под влиянием которых складывалась служебная карьера дворян;
  • охарактеризовать влияние матримониальных связей и внеслужебных занятий на облик провинциального служащего дворянства.

Источниковую базу исследования составил широкий круг разнообразных источников. Это законодательные акты, делопроизводственная документация государственных и церковных органов, периодическая печать и источники личного происхождения. Всего при написании работы использованы документы 17 фондов 4 архивохранилищ.

Законодательные акты, касающиеся правового статуса дворянского сословия, опубликованы в Полном собрании законов Российской империи1. Императорские и сенатские указы, законы и манифесты определяли положение чиновного дворянства, порядок поступления на службу, привила чинопроизводства, а также перехода с военной на гражданскую службу; увольнение в отпуск и уход в отставку и др. В работе использованы тома первого и второго собрания, включающие законодательные акты, утвержденные высочайшей властью соответственно с 1649 по 1825 гг. и с 1825 по 1881 гг. Нормативные акты кодификационного характера также размещены в соответствующих разделах «Свода законов Российской империи»1832, 1842 и 1857 гг. издания.

Важное значение для решения большинства из поставленных в работе задач имеет делопроизводственная документация, отложившаяся в фондах центральных и местных органов управления, а также отдельных коллекциях документов. В фондах Ф. 1281 (Совет министра внутренних дел), Ф. 1282 (Канцелярия министра внутренних дел), Ф. 1284 (Департамент общих дел Министерства внутренних дел), хранящихся в Российском государственном историческом архиве имеются донесения и рапорты орловских губернаторов, предводителей дворянства, полицейских чиновников, иллюстрирующие характер служебной деятельности орловского дворянства.

Интересные сведения дают ежегодные отчеты орловских губернаторов, которые стали составляться в начале XIX в. по инициативе МВД. Для первой половины XIX в. это один из наиболее систематизированных источников по изучению состояния того или иного края. В этих документах преобладали сведения по социально-экономической проблематике, но туда включалась и информация о работе губернской администрации и органов дворянского корпоративного управления.

Отчетами о состоянии Орловской губернии за 1804-10 гг. располагает Архив Санкт-Петербургского института истории РАН. В коллекции 115 отчеты объединены подшивкой, где вместе также представлены статистические приложения к ним. Это рукописные экземпляры, адресованные в МВД или министерство полиции.

Сведения, касающиеся состава, имущественного положения служащих дворян до образования Орловской губернии содержатся в документах фондов Разрядного приказа (Ф. 210. Столбцы Белгородского стола, Столбцы Севского стола) и Сенат и его учреждения. (Ф 248.) Российского государственного архива древних актов.

Сведения о происхождении, образовании, имущественном положении, вероисповедании и др. социокультурных характеристиках почерпнуты из формулярных списков. Значительное число этих документов хранится в фонде Орловского губернского правления (Ф. 4) Государственного архива Орловской области. Формулярные списки были основным документом, отражавшим важнейшие сведения о каждом чиновнике: имя, отчество, фамилия, должность, чин, возраст, жалованье, вероисповеданье, сословное происхождение, образованье с указаньем оконченного учебного заведенья, имущественное положение, наличие движимой и недвижимой собственности, награды, наличие штрафов и судимости, семейное положение, а также этапы прохождения службы. Сравнение формулярных списков одних и тех же чиновников за различные годы позволяет говорить об отсутствии в целом разночтений в них. Как правило, неточности связаны с указанием возраста, семейного положения, числа детей. Неполнота сведений встречается в графе о наличии собственности и об образовании. Иногда вместо указания размеров земельного владения пишется просто «земля», вместо названия учебных заведений встречается «в службу вступил юнкером», или «в службу вступил подканцеляристом», или «в службу вступил помощником экзекутора».

Более полную информацию по ряду чиновников содержат сохранившиеся в этом же фонде личные дела. Папка с личным делом может включать формулярный список, официальную переписку, касающуюся служебных дел: получение очередных и внеочередных наград, прошения об определении на службу, о предоставлении отпусков, пособий на лечение, а также жалобы на чиновника и ответы на них, личную переписку.

В этом же фонде содержатся делопроизводство по различным должностным злоупотреблениям и преступлениям чиновников, о предании чиновников разных присутственных мест суду, об исполнении приговора над осужденными лицами, дела с указанием списков дворян и чиновников, находящихся под судом и следствием.

Кроме материалов Ф.4, в исследовании также использовались документы, сохранившиеся в фонде канцелярии орловского губернатора (Ф. 580), которая располагает коллекцией манифестов императоров, циркуляров МВД, журналов заседаний губернского правления, приказов губернатора о назначении, перемещении и увольнении чиновников, об их награждении и наложении взысканий. В этот же фонде хранится разного рода переписка, рапорты, докладные записки, донесения и распоряжения, документы о размежевании земель, о взыскании долгов, ведомости о лицах, состоящих под надзором полиции и др.

Помимо дел фондов местных органов государственного управления в работе использовались материалы фондов местного сословного управления, в частности фонды орловской городской думы (Ф. 593), орловского дворянского депутатского собрания (Ф. 68), орловского губернского предводителя дворянства (Ф. 710). Среди них указы Сената и губернского правления, журналы заседаний и докладов городской думы, ведомости о рыночных ценах на промышленные и продовольственные товары, ведомости о взыскании поземельного налога, реестры поземельного сбора с домов дворян и чиновников (ф. 593), журналы и протоколы заседаний дворянского депутатского собрания о внесении в родословную книгу на потомственное дворянство разных лиц, дворянская родословная книга губернии, алфавитный указатель дворян Орловской губернии, переписка с губернатором и уездными предводителями дворянства, реестры денежных пособий (ф. 68), протоколы и свидетельства дворянского депутатского собрания о внесении в родословную книгу разных лиц, об учреждении дворянской кассы взаимопомощи, формулярные списки о службе губернских предводителей дворянства (ф. 710).

Изучение деятельности служилого дворянства невозможно без привлечения судебного делопроизводства, которое отложилось в фондах орловской палаты гражданского суда (Ф. 6), орловской палаты уголовного суда (Ф. 5), орловской палаты суда и расправы (Ф. 19), а также материалов из Коллекции судебных дел, рассмотренных Сенатом и министерством юстиции (Ф. 31). В исследовании также использовались материалы из личных фондов. Среди них укажем приходо–расходную книгу вотчинной конторы имения графов Бобринских в с. Ольшаны Орловского уезда Орловской губернии (Ф. 962), главная экономическая касса помещиков Новосильцевых (Ф. 570).

Информация справочно-статистического характера содержится в «Памятных книжках Орловской губернии». Для нашего исследования представляют интерес данные о структуре местного управления, а также о личном составе губернских и уездных административных учреждений, освещаемые более детально по сравнению с другими источниками. Сюда же относятся и центральные издания - «Списки гражданским чинам», где указывались фамилия, имя, отчество, должность, данные о прохождении службы, а позднее и сведения о наградах и наличии собственности. Важным источником справочного характера является «Адрес-календарь. Общая роспись начальствующих и прочих должностных лиц по всем управлениям в Российской империи», издававшийся с 1765 по 1916 гг. Он дает полный список учреждений и лиц, находившихся на службе от высших до уездных учреждений, а также позволяет отследить перемещение в чиновничьей среде.

Следующая группа источников – периодическая печать. На страницах местных изданий, таких как «Орловские губернские ведомости», «Орловский вестник», «Орловские епархиальные ведомости» содержится материал о конкретных исторических событиях, сведения по статистике, экономике и торговле; информация об отдельных представителях орловского служащего дворянства, их новых назначениях и перемещениях по службе, образе жизни и нравах.

Наконец, в диссертационном исследовании использованы источники личного происхождения. К ним относятся мемуарное и эпистолярное наследие дворян-чиновников, а также тех лиц, которым по роду своей деятельности или в силу родственных связей приходилось иметь дело с провинциальной бюрократией и вращаться в чиновничьей среде. Это воспоминания П. И. Глориантова, А. Д. Боровкова, письма А. С. Зарудного1. Наряду с этим было использованы воспоминания об орловском местном дворянстве и чиновничестве. Их авторы В. Зуев, П. И. Якушкин, Н. И. Толубеев, И.М. Долгоруков, А.В. Кочубей, В.И. Сафонович2 и др. Источники личного происхождения обогащают представления о жизни, быте, нравах, привычках и мировоззрении служащих дворян, их отношении к службе, начальству, подчиненным, просителям и окружающим людям.

Методология предлагаемого диссертационного исследования определялась основными принципами исторического познания – историзмом и объективностью. Принцип историзма предполагает рассмотрение фактов в их исторической взаимосвязи, а объективность позволяет анализировать факты и явления прошлого без политических и иных пристрастий. В исследовании использовался системный подход к изучению биографий предводителей дворянства, поскольку личность каждого из них рассматривалась как комплекс особенностей сословного мировоззрения, его профессиональных качеств и деятельности в контексте конкретной исторической эпохи. Историко-сравнительный метод позволил как определить вклад каждого из них, так и синтезировать собирательный образ предводителя. Таким образом, совокупность выбранных методов и принципов нацелена на комплексную реконструкцию роли служащего дворянства в развитии самодержавной системы в целом и истории Орловского региона в частности.

Новизна исследования характеризуется, прежде всего, тем, что в работе впервые:
  • провинциальное служащее дворянство рассматривается в контексте, как сословной политики самодержавия, так и развития системы местного управления России в целом.
  • показано определяющее значение нелегальных доходов служащих дворян, как фактор, способствовавший инициированию управленческих решений.
  • раскрыты особенности социально-культурного состава предводителей дворянства Орловской губернии, и их влияние на отношение к службе по выборам.
  • вводятся в оборот новые исторические источники.

Научно-практическая значимость диссертации обусловлена ценностью исторического опыта построения общественно-государственных отношений. Материалы работы, а также сделанные выводы и заключения могут оказать помощь в вопросах разработки реформ центрального и местного управления. Основные положения диссертации будут полезны и при решении проблем во взаимоотношениях местной администрации с федеральным центром. В исследовании затронуты вопросы, которые органично входят в учебные программы по курсам отечественной истории, источниковедению, истории государственных учреждений досоветской России, истории государства и права, а также по истории Орловского края. Они существенно дополняют и углубляют изучение указанных дисциплин. Отдельные аспекты диссертации помогают исследователям при работе с архивными документами, в частности формулярными списками, всеподданнейшими отчетами губернаторов и др.

Апробация результатов исследования проходила на заседании кафедры истории России Орловского государственного университета, где получила положительный отзыв и была рекомендована к защите. Также результаты исследования неоднократно апробировались на научных конференциях в Орле. Основные положения исследования нашли отражение в 6 печатных работах автора общим объемом 2,4 п.л.

Структура настоящего диссертационного исследования выстроена по проблемному принципу. Работа состоит из введения, четырех глав, заключения, приложений, а также списка использованных источников и литературы. Каждая из глав направлена на последовательное решение отдельно поставленной задачи. В приложении помещены статистические таблицы.

II. Основное содержание работы.

Во введении обосновывается актуальность исследуемой темы, определяются предмет и задачи исследования, хронологические и территориальные рамки, теоретические и методологические основы, выясняется степень изученности поставленных вопросов и дается характеристика источников.

Первая глава «Дворянство Орловского региона до второй половины XVIII в.» рассматривает социальную инфраструктуру, деятельность, а также имущественное положение служащих дворян в предгубернский период. Освоение земель и аграрная деятельность на территории будущей Орловской губернии, осуществлялись в основном пришлыми «служилыми людьми» Московского государства из «детей боярских». Получая здесь, как правило, не очень большие по размерам поместья, они со временем превращались в весьма многочисленный слой мелкопоместного служилого дворянства, впоследствии, превратившись в однодворцев, государственных крестьян, а отчасти, сохранившись как мелкое дворянство.

В XVI в. Орловский край замыкал южное пограничье Московского государства, за которым располагалась степная полоса. Поэтому, первые орловские служилые люди, ставшие впоследствии родоначальниками многих дворянских фамилий Орловской губернии в значительной мере определили облик и региональные особенности дворянства, одной из которых была военная служба.

Одновременно с процессом формирования служилого сословия в Орловском регионе шел процесс освоения новых земель. Служилые помещики владели землей по двум нормам: оклад (право на получение участка земли в соответствии с чином) и дача (непосредственно сам участок земли). В Орловском уезде встречались и оклады и дачи, причем в самых разнообразных отношениях.

В XVII столетии уровень материального достатка определялся не столько размерами поместья, сколько числом крестьянских дворов в нем. Однако в борьбе за обладание крестьянами, не все служилые люди имели шансы на успех. Очень часто попытки прежних хозяев вернуть своих крестьян вызывали сильное сопротивление со стороны их новых владельцев. Между тем более половины помещиков Орловского региона к середине XVII вв. не имели крестьян вообще, а обрабатывали землю силами собственной семьи.

В процессе испомещения дворян в Орловском уезде можно выделить три этапа1. Первый относился к 1592-1636 гг., когда появляется поместное землевладение. Второй этап приходится на 1636-1680 гг. в это время за счет перемещенных на службу в Орел елецких, ливенских и других дворян, число помещиков резко увеличивается. Наконец, третий этап продолжался с 1680 по 1725 гг. Для него было характерно прекращение перевода в Орел дворян из других городов.

Если в первой половине XVIII века дворяне составляли небольшой процент городского населения, то после превращения Орла в центр губернии началось переселение сюда многих дворянских семей, которые начинают борьбу за землю под постройку своих особняков. Крупные участки земли захватили орловский наместник князь Н. В. Репнин, председатель палаты уголовного суда Неплюев, губернский прокурор Новосильцев и ряд других дворян пониже рангом. Так в конце XVIII в. было положено начало роскошным «дворянским гнездам»2.

К концу XVIII в. появляются латифундиальные владения. Богатейшими помещиками края были Голицыны и Апраксины, которым принадлежало 63 села и деревни с 12429 крестьянами. Крупные земельные пожалования были сделаны и графу М. Ф. Каменскому. В Орловском и Болховском уездах ему принадлежало 7498 десятин земли. Около 16 тыс. десятин принадлежало в нескольких уездах губернии князю А. Б. Куракину, свыше 10 тыс. десятин – графу И. Г. Чернышову в Орловском уезде3. А.Н. Тютчеву в конце XVIII в. принадлежала 1641 крепостная душа4. Однако основной процент землевладельцев составляли дворяне средней руки, Большинство помещиков губернии были мелкопоместными и владели до 50 душ крепостных крестьян. Данные помещики в большинстве своем являлись потомками мелких и средних служилых людей – детей боярских.

В XVIII – начале XIX вв. на орловских землях появляются такие дворянские фамилии как: Базилевские, Алексеевы, Батоновы, Бобринские, Грановские, Буйницкие, Вальтеры, Гейдены, Данилевские, Дрейлинги, Жеховские, Зубковские, Зайчневские, Киреевские, Козловские, Лазаревичи, Леонтьевы, Мухортовы, Рибопьеры, Соловьевы, Соллогубы, Татищевы, Тепловы и другие5.

Формирование служилой прослойки дворянства на территории Орловского края происходило в условиях территориального освоения Юго-восточному порубежью страны, где требовалось постоянное военное присутствие. Обживание некогда «диких» территорий, рост населения, требовали создания и постоянной гражданской администрации, которая возникала как система военно-административных должностей. Их замещение, во многом способствовало формированию собственной устойчивой военно-сословной и сословно-служилой части общества.

Во второй главе «Орловское дворянство на гражданской службе в губернский период» исследуются социальная и должностная инфраструктура, имущественное положение, а также, злоупотребления по службе служащих дворян.

Используя методику С.М. Троицкого, Н.П. Ерошкина и П.А. Зайончковского6, мы разбили учтенных нами в 1809 г. 323 чиновника на четыре разряда. К первому из них относятся чиновники I-V классов, занимавшие руководящие должности). Ко второму разряду относились чиновники VI-VIII классов. Чиновники этой категории, принадлежали к средней прослойке, наделенной большими привилегиями и достаточно высокими денежными окладами. Низшую и наиболее многочисленную группу третьего разряда составляли чиновники IX-XIV классов. Они занимали чаще всего канцелярские или невысокие исполнительные должности.

38,1% от всех учтенных нами чиновников принадлежали к дворянскому сословию. В первом разряде дворян было 100%. Среди чиновников второго разряда, занимавших по отдельным ведомствам ключевые посты, дворяне также преобладали - 81,3%. Зато в следующем третьем разряде они были уже в меньшинстве - всего 33,1%. Наконец, среди канцеляристов на долю привилегированного сословия приходилось всего лишь 30%. Самый высокий процент дворянства (36,6%) приходится на долю канцелярских служителей – IV разряд. Большая же часть должностных лиц, находившихся на гражданской службе (61,9%) были выходцами из других сословий. Таким образом, в Орловской губернии в первой половине XIX в. более 2/3 бюрократии составляли выходцы из непривилегированного сословия. Практически половина из всех служащих чиновников недворян приходилась на выходцев из духовенства, восьмую часть (12,4%) составляли приказослужители , одиннадцатую часть (9%)-обер-офицерские чины, двенадцатую (8,7%)-вольноотпущенные, на долю же всех остальных слоев приходилось 5,9%-семнадцатая часть от всех учтенных нами чиновников.

Преобладающая часть местной бюрократии принадлежала к лицам молодого и среднего возраста. В орловской администрации дворяне не старше 50 лет составляли 206 человек или 94,5 %. Среди чиновников, находящихся на классных должностях, преобладали лица возрастной категории от 21 до 35 лет. В орловских учреждениях их было 89 человек или 51,4% от всего табельного чиновничества. Среди канцелярских служителей преобладали совсем молодые дворяне, в возрасте до 21 года их было 31 из 45, что составляет 68,9% от всех дворян-канцеляристов. В начале XIX в. более половины служащих дворян (65,1%) были не старше 30 лет. Чиновники преклонного возраста находились в явном меньшинстве в губернском аппарате. Лица старше 60 лет в орловских губернских учреждениях составляли всего лишь 0,9 %.

Среди чиновников-дворян губернских учреждений высшие учебные заведения окончили 11 человек (5,1 %), 29 человек (13,3 %) получили среднее образование, 62 человека (28,4 %) – низшее и у 71 человека (32,6 %) было домашнее образование. Таким образом, высшее, незаконченное высшее и среднее образование было всего лишь у 1/5 (20,1%) орловских служащих дворян. Довольно низкий образовательный уровень губернской администрации объясняется невозможностью для провинциального дворянства (например, из-за недостатка финансовых средств, слабой домашней подготовки) получить образование в столицах, что вынуждало большинство из них проходить курс обучения в местных учебных заведениях. Домашнее образование получили около 1/3 всех учтенных нами чиновников.

Этноконфессиональоный состав орловского служащего дворянства в начале XIX в. был достаточно однородным. Подавляющую часть (94 – 95 %) в нем составляли русские православные. Остальные 5 – 6 % приходились на долю поляков (католиков), немцев (лютеран) и даже турок (мусульман). Среди нерусских чиновников преобладали поляки. На их долю приходилось около 71 % от всех орловских дворян нерусского происхождения, находящихся на службе1.

Как изменились социально-культурные характеристики дворянства к середине XIX в. По данным на 1850 г. был учтен 301 человек2. Из этого числа выходцами из дворянского сословия были 60 человек, что составляет 19,9 % или 1/5часть от всех учтенных нами чиновников. Более 80 % бюрократии были выходцами из других сословий. Количество служащих дворян в числе губернского чиновничества сократилось во всех четырех разрядах, тем не менее, руководящие должности в местной администрации, по-прежнему остаются в руках дворянства. Доля бывших военнослужащих в составе штатских чиновников Орловской губернии к 1850 г. так же изменяется. Из учтенных нами дворян, состоящих на государственной службе, только 9 ранее служили в войсках, что составляет 15 %., что было на 5 % менее по сравнению с началом XIX в.

Во всех четырех разрядах увеличился возрастной уровень. Если в начале XIX в. служащее дворянство до 36 лет составляло 71,1 %, то к середине века эта возрастная группа составляла уже около 50 %. Молодое дворянство до 36 лет преобладало только в III и IV разрядах. Руководящие же должности местной администрации занимали чиновники старше 38 лет.

Доля чиновников получивших среднее и высшее образование в орловских губернских учреждениях к середине XIX в. возрастает. Теперь дворяне получившее высшее, незаконченное высшее и среднее образование составляют более 1/3 (36 %) от числа всех служащих дворян (в начале XIX века – 1/5).

Этноконфессиональный состав орловского служащего дворянства к середине XIX века не претерпел существенных изменений. По-прежнему, подавляющую часть (95 – 96 %) в нем составляли русские православные. Однако, незначительно возросла доля немцев и малороссиян, доля же поляков в составе дворянской бюрократии немного упала, составив к середине века 59 % от всех служащих дворян нерусского происхождения1. В некоторых формулярных списках иностранцев графа о вероисповедании была не заполненной. Вступая в русскую службу, иностранцы чаще всего принимали православие, поэтому доля православных в составе орловской дворянской бюрократии реально может оказаться несколько больше указанной.

В изучаемый период в Орловской губернии более половины местной дворянской бюрократии – 91 человек (53,8 %) не имели земельной собственности вообще, 32 % были мелкопоместными дворянами, 12,4 % - среднепоместными и только 1,8 % являлись крупными помещиками. Для дворян-помещиков, как правило, мотивом поступления на службу выступали получение высоких почетных должностей, чинов, орденов и приобретение в связи с этим уважения, влияния и власти в обществе, которые давала должность. Материальный аспект их интересовал в меньшей степени, так как они имели неплохой стабильный доход со своих имений. Совершенно иные стимулы к поступлению на службу были у беспоместных дворян. Будучи менее обеспеченными, они были не защищены в материальном положении. Гражданская служба для них являлась порой единственным источником содержания себя и своей семьи. Кроме того, посредством службы можно было получить потомственное дворянство, которое приобреталось почти автоматически после 20 – 30 лет усердной службы, а также путем награждения любым орденом. Переместившись в высшую страту дворянства, такие чиновники имели реальную возможность поправить свои материальные дела путем покупки земли и крепостных крестьян. Следует отметить, что среди орловских дворян чиновников доминировали беспоместные и мелкопоместные землевладельцы, их доля составляет 85,8 % всей дворянской бюрократии. Правда, некоторые чиновники, не имевшие земельной собственности, владели частными домами, но их доля была незначительной – всего лишь 5,3 % губернской бюрократии.

Размеры служебных окладов в конце XVIII – первой половине XIX вв. свидетельствовали о крайне низкой материальной обеспеченности основной массы чиновничества. Минимальные оклады получали канцелярские служители, жалование которых в 1797 г. составляло около 6 - 10 руб2. Впоследствии оклады содержания провинциального чиновничества не претерпели каких-либо существенных изменений. Только в 1827 г. оклады канцелярских служителей были несколько увеличены, канцеляристы низших разрядов стали получать на паек и обмундирование3. В конце 1830-х гг. жалованье уже всех чиновников было увеличено. Так оклад орловского губернского казначея и губернского контролера в 1838 году составлял 1500 руб., асессоров при палатах – 1000 руб., секретарей – 800 руб., уездного казначея - 800 руб. ассигнациями или 228 руб. 68 коп. серебром1.

В середине XIX в., по данным 1850 г., разница в окладах высших и низших категорий гражданских служащих оставалась огромной. Жалование орловского гражданского губернатора без столовых и добавочных в 30 раз превышало оклад писца губернского правления. С учетом различных дополнительных сумм, получаемых губернатором, была еще большей. Подобная ситуация была характерна и для других губернских учреждений. Например, председатель орловской казенной палаты статский советник получал 3102 руб. 80 коп. (1399 – жалованья, 1132 – столовых, 571 руб. 80 коп. – квартирных)2, что в 31 раз превышало жалованье канцелярского служителя этой палаты, получавшего 99 руб3. Уровень жизни орловской бюрократии оставался таким вплоть до пореформенного периода, когда происходит повышение содержания чиновников губернских учреждений4.

Говоря об имущественном положении служащих дворян, следует отметить, что чиновников-дворян, способных со своих доходов вести настоящий аристократический образ жизни, в губернии было немного – это Алферовы, Апухтины, Ильины, Лукошковы, Мухановы, Тиличеевы, Шереметьевы5. В первой половине XIX в. считалось, что типичная семья, живущая в провинции, для ведения соответствующего дворянству образа жизни, должна иметь годовой доход в 300 – 400 руб. серебром. Примерно такие оклады получали чиновники V – VIII классов. Типичное имение среднепоместного дворянина также давало неплохой годовой доход в 400 - 800 руб. серебром6. Жалованье чиновников средних рангов и имение среднепоместного дворянина позволяло им жить по-дворянски. Такими дворянами на Орловщине в первой половине XIX в. были: Владыкины, Евсеевы, Пономаревы, Соболевы, Филипповы7.

Чиновники IX – XIV классов, которые являлись личными дворянами, получали жалованье в 2 – 2,5 раза ниже, чем чиновники среднего ранга, поэтому по своим доходам они попадали в низшую страту дворянства, как и мелкопоместные дворяне. К ним относились: Антоновы, Бойкины, Васильевы, Егоровы, Измайловы, Красины, Лавровы, Семеновы, Случевские, Смирновы, Успенские. Жалованье низших чиновников и доходы от имения мелких помещиков не могли позволить им вести образ жизни соответствующий званию дворянина. Все это создавало благоприятную почву для появления беспорядков, злоупотреблений и преступлений на службе.

На протяжении всего исследуемого периода были отмечены должностные злоупотребления связанные с вымоганием взяток. О масштабах взяточничества и коррупции в Орловской губернии первой четверти XIX в. свидетельствуют материалы сенаторской ревизии 1816 г., которой руководил сенатор Н.Е. Мясоедов. В результате ревизии уличенными в разного рода злоупотреблениях оказались практически все должностные лица губернской администрации. Обнаружилась явная недостаточность официального содержания, которая делала мздоимство обыденным явлением жизни провинциальной бюрократии.

В третьей главе «Орловское дворянство на службе по выборам» дается характеристика служебной деятельности органов сословно-корпоративного управления, анализируется предводительский корпус Орловской губернии.

Общественная деятельность дворянства активизировалась после выхода указа Екатерины II от 14 декабря 1766 г1., когда уездные дворяне выбирали из своей среды депутатов в образованную тогда временную комиссию для составления нового уложения. Руководить же этим процессом выборов и председательствовать на собрании должен был предводитель дворянства, должность которого была сначала временной – на два года, но впоследствии было решено выбрать их вновь на тот же период. После выхода в 1775 г. выходит новое положение о губерниях, которое изменило роль дворянского сословия в управлении государством. Теперь дворянство поуездно имело право избирать множество должностных лиц в новые правительственные и судебные места. Должность уездного предводителя из временной, какой она была по указу 1766 г., превратилась в постоянную, с конкретными функциями, для решения определенных государственных задач в местном управлении2. С 1775 по 1785 гг. в некоторых наместничествах, начали избираться губернские предводители дворянства.

В Орловском наместничестве, дворянская грамота застала уже выбранного губернского предводителя, полковника В.Д. Давыдова. До него эту должность занимали двое: А.И. Ржевский (с 1779 г.), и В.И.Танеев (с 1782 г.). В год обнародования Грамоты должности уездных предводителей дворянства занимали следующие лица: орловский А.Л. Цуриков, болховский А.И. Лопухин, брянский Н.А. Тютчев, дешкинский Н.Я. Хомыков, дмитровский И.С. Коренев, елецкий М.Г. Лавров, карачевский В.И. Батурин, кромской – М.А. Похвиснев, ливенский Е.И. Лавров, малоархангельский Ф.Я. Мухортов, мценский – С.Д. Карпов, севский А.И. Шагаров, трубчевский А.А. Подлинев3.

Губернский предводитель дворянства был первым лицом в губернии после губернатора. Он мог от имени дворянства губернии и от себя лично сноситься со всеми властями, вплоть до императора. Вместе с тем, он мог решать как сословные, так и ряд административных вопросов местного управления. В качестве органа дворянского самоуправления на предводителя дворянства было возложено: руководство деятельностью дворянского собрания, представление правительству о дворянских нуждах, хранение и расходование казны дворянского общества, ведение родословных книг губернии, рассмотрение доказательства дворянского происхождения, сбор сведений о рождении дворян, их поведении, образе жизни и имущественном положении. В сферу административной компетенции губернского предводителя дворянства входили дела о посредничестве между правительством и дворянским собранием, об увольнении с выборной службы, об участие в разрешении споров между помещиками4. Он так же председательствовал в губернских и депутатских собраниях, а по приглашению губернатора заседал в губернском правлении, в общем его присутствии5. Обязанность уездных предводителей первоначально заключалась только в председательствовании в дворянских собраниях и в поддержании в них « лучшего между собой порядка». Кроме того, уездный предводитель разбирал дела дворянства своего уезда, вел алфавитные списки дворян, выдавал справки и удостоверения о дворянском происхождении и председательствовал в дворянской опеке и др.

Еще одной важной отраслью деятельности предводителей дворянства являлось регулирование отношений, в том числе споров, помещиков и крестьян. Неисполнение предводителями такого рода обязанностей могло иметь серьезные последствия. Например, в 1846 г. орловскому губернскому предводителю дворянства В.М. Тютчеву был объявлен строжайший выговор с занесением в формулярный список по делу о допущении помещиком князем С. Трубецким и его женой жестокого обращения со своими крепостными крестьянами1.

К середине XIX в., практически, не было ни одной отрасли местного управления и хозяйства, в которой предводители не принимали бы участия в той или иной форме. Однако «дворянские» кадры не всегда соответствовали служебному назначению. Как раз об этом писал орловский губернатор в своем годовом отчете о состоянии Орловской губернии за 1821-22 гг. “По выборам дворянства лучшие люди назначаются для высших должностей, или служат уже в оных, не могут быть унижены избранием в земские суды. Из чего для сих последних остаются по большей части люди малоспособные или ненадежного поведения, часто не знающие тех обязанностей, для исполнения коих избраны» - сетовал губернатор2.

Анализ состава предводительского корпуса Орловской губернии свидетельствует о его значимой роли не только в решении узко сословно-корпоративных вопросов, но и общих делах управления. Однако, пример предводителей дворянства орловской губернии показывает, что представители знатных родов не стремились к службе по выборам. Видимо ответственность, да и отсутствие материальных стимулов не делали эту деятельность для них привлекательной. Наблюдалась атмосфера пассивности, и даже равнодушия к службе по выборам. Это вынуждало занимать предводительские должности относительно молодых дворян. Тем самым они стремились укрепить свой авторитет, завязать или расширить связи в столице и других губерниях. В целом «опытные» предводители скоро становились не менее значимыми фигурами, чем губернаторы.

Четвертая глава «Матримониальные связи и повседневная жизнь провинциального дворянства» раскрывает родственные отношения в среде служащего дворянства и характер их внеслужебных занятий.

Орловское дворянство в большинстве случаев ответственно относилось к вопросам заключения брака и создания семьи. Как правило, выбирая себе вторую половину, дворяне учитывали собственное происхождение, имущественного положение, уровень образования, возраст, условия службы и проживания. Потомственные дворяне женились исключительно на дворянках, что нельзя было сказать о чиновниках приобретших дворянство службой. В их среде встречались жены из обер-офицерской, купеческой семьи, а также из семьи канцеляристов и церковнослужителей. Брачный выбор чиновников, приобретших дворянство службой, зависел от их социального происхождения.

Менее всего дворянских служащих было женато на мещанках, дочерях однодворцев, и т.д. В брак с мещанками вступали лица, стоявшие на нижних ступенях бюрократической иерархии и не имевшие перспектив быстрого продвижения по служебной лестнице, не получившие достойного образования и ранее не служившие сыновья чиновников, старые холостяки. По своему образу жизни, интересам, кругу общения, месту проживания мелкое чиновничество было близко к мещанству. Тем не менее, многие молодые чиновники даже нижнего ранга все-таки стремились связать свою судьбу с представительницами благородного сословия. В этом браке был и залог финансовой стабильности, и карьерного роста, и социального благополучия. Однако богатые помещики не спешили выдавать своих дочерей замуж за простых канцелярских служащих. Это свидетельствует с одной стороны о стремлении укрепить внутрисословное единство, а с другой о своеобразной преемственности внутрисемейных и внутрифамильных ценностей.

Культура повседневности дворянства была менее традиционной. С одной стороны орловское дворянство отражало пристрастия общесословного характера. Например, организация балов, Английского клуба, праздничных приемов и др. С другой стороны, в круг дворянских интересов активно проникали занятия и увлечения, распространенных в обществе весьма широко. К ним можно отнести, регулярные гуляния в парке, карты, злоупотребление спиртными напитками и т.п. Одни и те же лица могли быть приверженцами как чисто благородных «занятий», так и «народных» времяпрепровождений.

В заключении подводятся итоги исследования и формулируются основные выводы.

Формирование дворянской корпорации в Орловском регионе было неразрывно связано с освоением некогда пограничных и важных в стратегическом отношении земель. В XVIII в. в атмосфере реформирования системы управления и основ государственной службы, введения Табели о рангах, служащая прослойка орловского дворянства стала расширяться за счет чиновников, получивших сословные права и привилегии посредством достижения соответствующего классного чина.

Служба на выборных дворянских должностях в исследуемый период эволюционировала от сословно-корпоративных представительств с вспомогательными функциями до фактического органичного включения в систему губернской администрации. Предводители дворянства представляли собой не только ответственных за решение узкосословных задач, но и выступали гарантами поддержки всех действий коронной администрации. Об этом свидетельствует состав и деятельность предводительского корпуса Орловской губернии

В XIX столетии верховная и центральная власть, решая различные внутриполитические задачи, по-прежнему делала опору на дворянские выборные органы. Во главе Орловской дворянской корпорации, как правило, оказывалась дворянская «молодежь», желавшая укрепить свой авторитет и влияние в губернии, завязать контакты при дворе и вообще в столичных кругах. Не случайно «приравнение» предводительской должности к IV классу Табели о рангах, в период правления Николая I свидетельствовало о возросшем статусе этого поста. Уездные предводители также усиливают влияние, сосредоточив функции главных начальников уезда.

Анализ социокультурного состава орловского дворянства находящегося государственной службе показал, что существенные различия между его представителями были в имущественном положении. Владение землей и крестьянами, у его служащей прослойки зависела от высоты должностной иерархии. Губернаторы, губернские и уездные предводители, другие владели несоизмеримо большим имуществом нежели мелкие чиновники-дворяне, канцелярские служители, у которых имущество было редкостью, либо вовсе отсутствовало.

Важным дополнением, особенно для служащих среднего и нижнего звена были нелегальные доходы. Вместе с тем, как показывает материал Орловской губернии, взятки, выполняли полезную административную функцию, оказываясь порой существенным рычагом, ускорявшим продвижение дел. Тем самым, оставаясь по своей сути преступным деянием, они становились реальным ускорителем, катализатором принятия решений. В этом, пожалуй, красноречиво проявлялась природа этого трудноискоренимого негативного явления. Взяткодатель приобретал уверенность, что к его просьбе или ходатайству будет привлечено внимание, а чиновник получал необходимое ему подспорье к жалованию. Кроме того, «неправедные доходы» обеспечивали некоторую уверенность в завтрашнем дне и позволяли жить в соответствии со своей должностью и статусом.

Дворянство, как правило, с большим вниманием относилось к вопросам заключения брака и создания семьи. Мы видим, во-первых, желанием укрепить, усилить внутрисословное единство, а во-вторых, обеспечить непрерывность и передачу из поколение в поколение внутрисемейных и внутрифамильных традиций. Повседневная жизнь орловского дворянства была ограничена рамками возможностей провинции. Здесь имел место как распространенный среди всего благородного сословия образ жизни, так и интерес к пристрастиям, которые были достоянием массовой культуры.

Служащее дворянство Орловской губернии, являясь одной из наиболее цельных и консолидированных сословных корпораций на протяжении двух с лишним столетий являлось одной из основ административной системы самодержавия. Взяв на себя часть функций, приблизивших ее по своему статусу к полугосударственному образованию, она не утратила собственного сословно-корпоративного предназначения.

Получая постоянную целенаправленную государственную поддержку и ощущая себя частью самодержавной системы, служащее дворянство оказалось слабо восприимчивым к реалиям динамично меняющейся политической обстановки. Большей части, губернаторов, предводителей, не говоря уже о средней части чиновничества были непонятны начинания и предложения правительства по реформированию страны, выдвинувшиеся на передний план политической жизни на рубеже 1850-60-х гг. Поэтому утрата дворянством политической инициативы, ослабление имущественного положения, и, наконец, размывка сословного единства стали закономерным итогом, как близорукости правительства в дворянском вопросе, так и невозможности генерировать рациональные предложения на местах.


Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях: