Егальные партии, которые от­стаивали существовавшие в России политические, экономические, со­циаль­ные, духов­ные, религиозные, бытовые устои общественной жизни

Вид материала

Документы

Содержание § 6 деятельность в представительных учреждениях

Подобный материал:

• Методические рекомендации по ранней профилактике наркомании и токсикомании в образовательных, 232.08kb.
• Года». Заявка-анкета на участие в номинации конкурса профпризнания «звезда подмосковья», 60.59kb.
• Хафизова Салима Назимовна Тема урок, 39.01kb.
• Эти победы охватывают различные эпохи истории России, раз­ные стороны жизни государства, 122.56kb.
• Политические организации и движения, 344.33kb.
• Примерная программа дисциплины «Физическая культура», 474.71kb.
• Вопросы для подготовки к экзамену по дисциплине «Безопасность и управление доступом, 54.31kb.
• С. А. Мель­НИ­чен­ко ген­ДЕ­РО­ЛО­гия и фе­МИ­НО­ЛО­гия учеб­но-ме­то­ди­че­с­кое по­со­бие, 1401.93kb.
• Лекция Политические партии и общественно-политические движения. Группы интересов, 315.64kb.
• Германские политические партии в процессе и после объединения германии: механизмы конкуренции, 2473.69kb.

§ 6 ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ В ПРЕДСТАВИТЕЛЬНЫХ

УЧРЕЖДЕНИЯХ

Важнейшим видом деятельности всех правых организаций было участие в предвыборных кампаниях, а также в законодательных учреждениях и органах самоуправления. В данном параграфе рассматриваются вопросы, связанные с деятельностью воронежских правых во время предвыборных кампаний и работой правых в различных представительных учреждениях.

В Гос. Совет от Воронежской губ. было избрано два октябриста, принадлежавших к фракции центра – И.А. Лисаневич (1840 – 1915 гг.) и В.Н. Томановский (1862 - ? гг.)¹. Насколько нам известно, воронежские правые даже не пытались выставить своих кандидатов на выборах в Гос. Совет по причине слабости собственного влияния.

Среди назначенных членов ГС были представители фракции правых, которые имели отношение к Воронежской губ.: С.С. Бехтеев (1844 – 1911 гг.), член Постоянного совета объединенного дворянства, Русского собрания и «Кружка дворян, верных присяге», С.М. Сомов (1854 – 1924 гг.), один из активных деятелей объединенного дворянства и В.Н. Охотников (1848 – ? гг.)². Однако, насколько нам известно, их деятельность (за исключением С.М. Сомова) никак не была связана с воронежскими правомонархическими организациями.

Участие правых в выборных органах городского и земского самоуправления в Воронежской губ. было крайне незначительным. Как уже говорилось, воронежская городская Дума и губернское земство были «левыми», а редкие представители правых (А.Н. Безруков, Р.М. Карцев, И.Я. Леонов и др.) определяющего положения в них не имели.

Тем не менее, несмотря на разногласия среди различных партий и движений правого толка, часто им удавалось найти об­щий язык перед выборами. Правые силы в 1905 – 1907 гг. объединялись, чтобы противостоять революции. Для этого они шли на временные или долговре­менные альянсы. Забегая вперед можно сказать, что, по словам Н.Е. Маркова, с 1908 г. политическая борьба СРН переместилась в Таврический и Мариинский дворцы, то есть в ГД и ГС³. Заметим, что это не могло исключать и других методов политической борьбы.

В начале своей деятельности СРН поддерживал представительные органы власти. Многотысячные «патриотические манифестации» октября 1905 г. все­ляли надежду на благоприятный для правомонархистов исход выборов. Интересно отметить, что Союз русского народа его организаторы хотели на­звать Союзом 17 октября, но это название приняли правые либералы⁴. Однако выборы черносотенцам выиграть не удалось. Правомонархисты в провинции ориентировались в своем отношении к пред­ставительным органам власти на центр, поскольку там происходила выработка идейно-организаци­онных основ движения. Поэтому отно­шение воронежских правомонархистов к представительным органам власти было тесно связано с итогами дискуссий по этому вопросу в Петербурге.

14 ноября 1906 г. в Петербурге состоялось заседание Советов РС и СРН, на котором председательствовал князь М.Л. Шаховской. Присутствовало де­сять человек, в том числе А.И. Дубровин и граф П.Н. Апраксин. Целью этого заседания была выработка позиции правых на пред­стоящих выборах. При этом П.Н. Апраксин признал возможным «разре­шить районным комите­там монархических партий входить в частное соглашение с таковыми же комите­тами партий правового порядка, 17 октября и других, но находит, что это все-таки будет противоречить основным положениям монархиче­ских съездов»¹. На заседании П.Н. Апраксин выступил против блока РС и СРН с другими партиями, но счел нужным «разрешить со­глашение по от­дельным лицам на местах». Заседание «постановило голосо­вать за ней­траль­ных лиц, не принадлежащих к конституционным партиям»², а П.Н. Апраксин указал на «опасность идти на выборы обособлено, ибо тем самым можно про­вести в Думу тот элемент, который нежелателен, а именно евреев»³. П.Н. Апраксин выступал на вы­борах как кандидат от СРН, РС и ППП⁴. Правые видели в оппозиционности I Думы позитивный для них момент. Член Главного совета СРН В. Соколов даже предложил «голосовать за левых, так как Дума недолговечна. Если же Дума умеренная ук­ре­пится... то она про­ведет чуждые начала»⁵. По замечанию С.А. Степанова, подобные «иезуит­ские планы руководителей были слишком сложны для рядовых черно­сотен­цев. На местах черносотенцы и октябри­сты объединяли свои предвыборные усилия без санкции сверху»⁶.

Перед правыми стояла задача: сохранить идейные позиции и войти в но­вую политическую систему. Для этой цели они решили использовать ок­тябристов, родственные им организации и нейтральных кандидатов в депу­таты, не поддержи­вавших леволибе­ральные партии. Умеренные пра­вые на определенных этапах также надеялись на поддержку крайних. Обращаясь к воронежским черносотенцам, октябристы пи­сали: «Братья во Руси, оставьте сомнения, идите к нам!»⁷. В это время, как от­мечал автор очерков о Союзе русского народа, «игнори­руемый доселе отдел (Воронежский отдел СРН. – В.Р.) явился объектом ласка­тельных зазываний... ад­минист­рации и октябри­стских воротил: им хотелось про­валить левшей (представителей левых партий. – В.Р.) до кадетов включительно, и для этого они решались на все, вплоть до слияния с “черной сотней”»⁸. Кроме того, в Воронеж­ском отделе СРН были сторонники объ­единения с октябристами на выборах в I и II Думу. Однако на одном из заседаний СРН, в присутствии двух гостей от октябристов В.И. Раев­ского и Г.А. Пуле, председательствующий Р.М. Карцев заявил: «монархисты не должны избирать конституционалистов»¹. Формального объединения так и не со­стоялось.

Характерно «письмо-от­вет» на приглашение стать членом СРН и участ­во­вать в выборах по его спискам одного из лучших представителей, по сло­вам со­юзни­ков, воронежской интеллигенции (установить его личность не удалось. - В.Р.): «я всецело сочувствую программе Союза, но, тем не менее, на­хожу ее в данный момент запоздалой, по крайней мере, в Воро­неже. Мы нака­нуне выборов в 2-ю Государственную Ду­му, и теперь нет вре­мени выступить с отдельной партией, хотя бы и, несомненно, русской и патриоти­че­ской»². Ав­тор письма предлагал черносотенцам объединиться со всеми умерен­ными партиями на основе Манифеста 17 октября, чтобы противостоять левым и ка­детам.

СРН рассылал приглаше­ния многим представителям воро­нежской общественности, предлагая принять участие в работе Союза. Однако многие ото­зва­лись по-библейски «ни тепло, ни холодно»³. Поэтому от­дел не стал блокироваться с октябристами. Союзники реалистичнее смотрели на положение дел и понимали, что шансов выиграть выборы ни у них, ни у октябристов нет. Воронежскую губ. в Думе представляли в основном кадеты. Действительно, участие СРН в выборах вос­принималось черносотенца­ми вынужденно как долг, ис­полнение воли царя, а не как необходимое условие политической жизни.

Воронеж­ские черносотенцы, на наш взгляд, были и психологически не готовы к участию в партийной борьбе. «Основная мысль этих пар­тий, - писали воронежские октябристы, имея в виду СРН, - стремление свести на нет акт 17 ок­тября»⁴. Для этого утверждения имелись веские основания. После предвыборных кам­паний, Главный совет СРН распространял через ме­стные отделы обраще­ние к сельским общест­вам, советуя составлять прошения к царю о роспуске ГД «как учреждения бесполезного»⁵. Гу­бер­натор, естественно, запретил «распространение данных воззваний».

Официальную позицию СРН по вопросу о Гос. Думе высказал воронежским союзникам граф Н. Комаровский, член Главного совета, приехавший в Воронеж с проверкой деятельности местного отдела. Суть его речи сводилась к тому, что русский народ «разум­ный незаменимый советник в деле управления страной», однако Дума не выра­жает мнения русского народа, и ее нельзя при­влекать к этому делу. Поэтому СРН является подлинным помощником го­сударственной власти, так как в отличие от Думы Союз русского народа «вы­ражает чув­ства народа, а не сиюминутные мнения»⁶.

Отношения октябристов с умеренными правыми – ВНС, также были не безоблачными. Через «Живое слово» В.А. Бернов, выражая позицию Воро­нежского отдела ВНС, неодно­кратно выступал с критикой в адрес октяб­рис­тов из-за «отсутствия национа­лизма» в их политической программе. Тот же В.А. Бернов давал та­кую нели­цеприятную характеристику воронежскому депутату-ок­тябристу в III ГД С.А. Петров­скому: «кадет второго сорта», «политический оборотень, он про­шел в парла­мент, из­бранный по спискам правых, которых он нагло об­манул, уверив их, что он для них свой человек»¹. О законодательной дея­тельно­сти С.А. Петров­ского В.А. Бер­нов отзывался так: «Выдающегося в г. Петровском только то, что он, как и всякий оборотень, вероломен, а перед ка­детами и евреями трус­лив. Воронеж­ской губернии и стране вообще он не при­нес за время своего си­дения в Думе решительно ни малейшей пользы, а говор­ливым и речистым был в вы­сокой Палате вообще наподобие рыбы»².

Необ­ходимо сказать несколько слов о С.А. Петров­ском (1863 – 1944 гг.), который сыграл не­однозначную роль в общественно-политической жизни Воро­нежского края. В 70 – 80 гг. XIX в. он участвовал в деятельности радикальных кружков в Воронеже. В начале 90-х гг. отошел от нелегальной деятельности³. В октябрьские дни 1905 г. произнес на митинге речь в поддержку Манифеста 17 октября «в духе преданности Царю и Отечеству», за которую он «был мно­гими обзы­ваем черносотенцем»⁴. Скорее всего это обстоятельство и обеспе­чило под­держку С.А. Петровского правыми. В III Думу он был избран по спискам ок­тябристов. ВГЖУ охаракте­ризо­вало его партий­ность так: «Петровский офи­циально при­чис­ляет себя к партии 17 октября, но в действи­тельности он бес­партийный прогрес­сист, примыкаю­щий скорее к крайнему левому крылу ка­детской пар­тии»⁵.

Депутатов-октябристов С.И. Шид­лов­ского, А.И. Звегин­цова и др. В.А. Бернов называл «космополитами» и «октябри­стами слева». Дело дошло до того, что он даже заявил: «октябристы и националисты - два медведя, которые в од­ной берлоге жить не могут»⁶. Однако на выборах в IV Думу национа­листы все же приняли решение голосовать за ок­тябристов⁷. Вероятно, это объяснялось пози­цией националистов в III Думе. Так, в бе­седе с корреспондентом газеты «Воро­нежский край», лидер думских национали­стов П.H. Балашов заявил: «Было бы хорошо, чтобы на­циона­ли­сты и октябристы в 4-й Думе распола­гали прочным большинст­вом»⁸.

Необходимо остановиться на деятельности воро­нежских октяб­ри­стов в указанный период, так как она в значительной степени сво­дилась к уча­стию в ра­боте местных и государственных органах власти. Фактически мест­ный отдел Союза перестал функционировать к 1908 г. Воронежские ок­тябристы в 1906 - 1907 гг. издавали собственную газету «Листок Воронежского отдела Союза 17 ок­тября» (всего вышло 17 номеров газеты). Но ее издание было прекращено, и газетой, в зна­чительной мере отражающей позицию октябристов, был попу­лярный в губер­нии «Воронеж­ский телеграф». На третьем съезде Союза в ок­тябре 1909 г. воронеж­ская деле­гация состояла из 13 человек; она была одной из самых мно­гочис­ленных в ЦЧР¹.

В 1908 г. имел место так называемый «гололо­бов­ский инци­дент» - из фракции октябристов вышло одинна­дцать че­ловек во главе с Я.Г. Голо­лобовым. Эта группа идейно примкнула к правым и образовала самостоятельную фракцию «правых октябристов» в знак про­теста против критики пра­вительства со стороны А.И. Гучкова². Во­ронежские октябристы присоедини­лись к раз­личным группам, на которые раскололась фракция ок­тябристов. Большин­ство воронежских де­путатов-ок­тябристов впо­следствии вошли в «Прогрессив­ный блок», который для крайне правых и части умеренно правых был неприемлем по своим установкам. В бес­партийную группу, также примы­кавшую к пра­вым, во­шел воронеж­ский депутат М.Е. Ко­валев­ский³.

Следует от­метить, что среди представителей власти было много октяб­ристов, и это не случайно. Союз 17 октября являлся в 1906 – 1908 гг. своеобразной неофици­альной «партией власти» и отчасти даже объединителем всех правомо­нархистов в губернии, до начала работы III ГД. Еще дореволюционные исследователи отмечали, что представители Союза «заняли видное место среди землевладель­цев Во­ронежской губер­нии»⁴ на выборах в III Думу. Большинство депутатов от Воронежской губ. были представлены Союзом 17 октября.

Результаты выборов в III Думу оказались удачными для правомонархистов. Кроме шести депутатов от Союза 17 октября, которые впоследствии оставались во фракции октябристов, трех от оппозиции, правомонархисты были представлены четырьмя депутатами: П.З. Старостенко (1854 г.р.) (крестьянин) входил во фракцию правых, Е.Н. Белозеров (1860 – 1935 гг.) (священник) – во фракцию националистов, А.Н. Безруков (1847 – после 1917 гг.) (купец 1-ой гильдии) – во фракцию умеренно-правых, а А.М. Спасский (1849 – 1920 гг.) (священник) - во фракцию правых октябристов⁵.

Еще более однородный состав воронежских депутатов был в IV Думе. Все депутаты представляли Союз 17 октября, кроме двух, представлявших фракцию правых – Г.Т. Алферова (1858 – 1923 гг.) и Т.Д. Попова 4-го (1876 – 1962 гг.)⁶. Последний в 1913 г. вышел из состава Думы в связи с назначением его профессором кафедры богословия Сельскохозяйственного института⁷. Вместо него в Думу был избран октябрист Н.И. Нечаев⁸.

Следует заметить, что депутаты-правомонархисты Думы 3-го созыва были выдвинуты октябристами. Е.Н. Белозеров и А.М. Спасский были членами Союза 17 октября. Причем Е.Н. Белозеров на первой же сессии вошел во фракцию националистов, а А.М. Спасский с 3-й сессии перешел во фракцию правых октябристов⁹. А.Н. Безруков и П.З. Старостенко были беспартийными, однако они также выдвигались от октябристов. Вероятно, что и депутаты IV Думы от правых избирались при поддержке октябристов. Депутаты А.Н. Безруков и Е.Н. Белозеров были избраны от 1 и 2-го собраний городских избирателей, А.М. Спасский на общем собрании выборщиков, а П.З. Старос­тенко на съезде уполномоченных от волостей¹.

Возвратимся к истории сложных взаимоотношений между В.А. Берновым и октябристами перед выборами в IV ГД. Политическую подоплеку конфликта можно проследить по воспоминаниям участника этих событий С.И. Шидловского. Он утверждал, что из-за критики А.И. Гучковым кабинета П.А. Столыпина началось «расслоение в рядах октябристов». Как уже говорилось, фракция раскололась, и большинство воронежских октябристов примкнуло к «левым». Именно против «левых» октябристов, по утверждению С.И. Шидловского, правительство решило провести кампанию с целью «провалить» их на выборах весной 1912 г. Проведение этой кампании было поручено В.А. Бернову².

Местная полиция, по утверждению С.И. Шидловского, подыскивала помещения для митингов и назначала время их проведения³. Эти собрания, по словам С.И. Шидловского, были многолюдны и, «в тихой деревенской жизни такое событие, как митинг, собираемый при помощи полиции специально для ругания неизвестным человеком всем известного коренного местного жителя, должен был быть сенсационным событием»⁴.

Однако В.А. Бернову не удалось «провалить» октябристов. «Я пола­гаю, - писал С.И. Шидловский, - что избыток голосов (С.И. Шидловский получил больше голосов, чем на выборах в III ГД) доставил мне казенный агитатор той рекламой, которую он соз­дал вокруг моего имени, зачисляя меня в ряды врагов отечества…»⁵. Местные власти формально выполняли приказы из центра, но работали на тех самых «людей с положением», местных помещиков-октябристов, которые и являлись нежелательным для правительства элементом в Думе в тот период. Это подтверждал и сам С.И. Шидловский. Полиция, по его словам, заблаговременно уведом­ляла его о проведении собраний. Кроме того, другой участник событий А.И. Звегинцов выявлял с помощью полиции сторонников В.А. Бернова в своей местности. Благодаря этому сохранились списки членов трех отделов ВНС: Павловского, Воронцовского и Лосевского⁶.

Власти сделали попытку вмешательства в избирательный процесс. Напомним, что за исключением двух правых депутатов губернию представляли в основном левые октябристы. Не было избрано ни одного депутата от националистов. Таким образом, эта попытка оказалась в целом неудачной, так как взаимодействие между центральной и местной властями было в сущности формальным.

Необходимо сказать несколько слов и о несостоявшихся выборах в V Гос. Думу. Аналитики МВД в октябре 1915 – феврале 1916 гг. отмечали, что в Воронежской губ. «очень трудно провести удачно выборную кампанию» из-за того, что «прочно укрепились октябристы (в дворянской среде. – В.Р.), главным образом левого толка, которые в союзе с определенно левыми, могут победить умеренных и правых»¹. Авторы записки рекомендовали правительству «провести кампанию на духовенстве, если только епархиальный архиерей вдохновится этим делом и сумеет образовать заранее в уездах правые ячейки»². Из вышеизложенного видно, насколько правительство слабо контролировало избирательный процесс. Правые справедливо отмечали, что власти обращают на них внимание, оказывают поддержку или, по крайней мере, не мешают им только во время предвыборных кампаний: перед выборами в III ГД «власть выражала почти неудовольствие, что губерния не по­крыта целой сетью отделов Союза (СРН. – В.Ю.)»³. Когда выборы проходили, правые вновь оставалось не у дел. Поэтому неудивительно, что к 1917 г. в губернии почти полностью отсутствовали «правые ячейки».

Остановимся на вопросах конкретной работы правых депутатов в ГД. Как известно, к моменту начала работы III Гос. Думы фракция правых насчитывала 140 человек. Однако через несколько дней после начала заседаний ГД от фракции откололось около 70 человек во главе с П.Н. Балашовым, члены этой группы образовали самостоятельную фракцию умеренно-правых. В январе 1908 г. от фракции правых откололась и группа националистов во главе с кн. А.П. Урусовым в числе 20 человек⁴. Таким образом, фракция правых насчитывала 50 членов. Собственно фракцию правых возглавляли В.Ф. Доррер до 1909 г. и после А.С. Вязигин.

Несмотря на относительную малочисленность, фракция правых была довольно влиятельной. «Правительственное большинство», которое пытался сформировать П.А. Столыпин из октябристов и националистов, несмотря на соглашение, существовавшее между этими фракциями, все-таки не было прочным, к тому же октябристы имели некоторые «левые» тенденции. Кроме того, правые не без основания считали, что националисты и умеренные правые «отдали октябристам больше, чем от них получили», другими словами занимали подчиненное положение⁵. Таким образом, октябристское и националистическое «правительственное большинство» было численно примерно равным правым, левым фракциям, национальным группам и беспартийным депутатам. К тому же фракция правых и все «левые» фракции и группы «лучше посещали (думские заседания. – В.Р.) и голосовали» и «возможность голосовать с левыми делала правых господами положения»⁶. Правые заявляли о том, что ни в какие блоки с другими фракциями вступать нельзя. Поэтому, не будучи связанными никакими формальными соглашениями, правые имели возможность проводить политику, соответствующую их взглядам и ни на йоту не «отступать от принципов», и, в то же время, голосовать за любые законопроекты, имеющие совпадение с программой правых¹. Благодаря своей независимости, то есть возможности примкнуть при голосовании к «правительственному большинству» или к левым, голоса правых во многих случаях были решающими. Известно, что при поддержке правых были приняты важные законы о «столыпинской» земельной реформе, о строительстве Амурской железной дороги, о рабочем страховании и др.

Против правительственного законопроекта о рабочем страховании 1910 г. выступили думские «октябристские толстосумы», так как законопроект содержал ряд положений, затрагивающих интересы предпринимателей, но выгодных рабочим. Законопроект в ходе обсуждения поддержали правые, у которых появились неожиданные союзники – социал-демократы. Однако социал-демократами были предложены поправки заведомо неприемлемые ни для правительства, ни для правых, не говоря об октябристах. Несмотря на это, закон был принят, – «поправки с/д (социал-демократов. – В.Р.) были отклонены октябристами и правыми», таким образом, правым удалось склонить октябристов на свою сторону².

В тоже время, правым не удалось «отстоять принципы» в ряде случаев. Например, закон 1909 – 1910 гг. о переходе из одного вероисповедания в другое был, вопреки правым, принят Гос. Думой, но не получил одобрения правительства, по этому поводу правые замечали, что те законопроекты, которые не получили их одобрения, так и не были приняты правительством³.

Таким образом, думская деятельность правомонархистов имела определенный успех, хотя сами правые и признавали, что по вопросам о «православии и самодержавии» они занимали оборонительную позицию⁴. Вместе с тем, думские правые хорошо вписывались в третьеиюньскую систему. С одной стороны они являлись проводниками правительственной политики в Гос. Думе, способствуя принятию проправительственных решений, с другой стороны, правые уравновешивали думский центр, не позволяя умеренным и правым либералам заходить слишком далеко «влево». Таким образом, думские правые выполняли важную функцию уже самим фактом признания «думской монархии», которая заключалась в существовании «самодержавного царя» и «законодательной» Гос. Думы: «пусть укажут хоть одну думскую речь (правых депутатов в III Думе. – В.Р.), где бы правые отрицали идею Думы»⁵. В целом тактику правых в III Думе можно охарактеризовать как успешную.

Рассмотрим некоторые вопросы деятельности воронежских правых депутатов. В III Думе депутаты-правомонархисты работали в комиссиях по делам православной церкви, вероисповеданий, народного образования (в этих ко­миссиях работали депутаты-священники), а также в продовольственной (А.Н. Без­руков) и по переселенческим делам (П.З. Старостенко)⁶. Сле­дует отметить, что воронежские депутаты-правомонархисты не пользовались особой известностью в Думе и редко выступали, ни один из них не возглавлял какую-либо комиссию и не занимал выборных должностей.

В IV Думе два де­путата-правомонархиста были более активными. Г.Т. Алферов работал в че­тырех комиссиях: по делам православной церкви, по народному образованию, по городским делам и рабочему вопросу¹. Т.Д. Попов был избран в три ко­миссии: по народному образованию, по исполнению государственной росписи и редакционную, но он работал в Думе только в 1-ю сессию².

Деятельность воронежских депутатов не выходила за рамки общего направления правых фракций в Думе. Так, все депутаты от правых выступали за законопроекты «о вспомоществова­нии по­страдавшим от революции». Кроме того, депутаты выражали не только общие направления политики своих фракций, но и пытались отстаивать свои сословные интересы. В этом особенно преуспели депутаты-священники. Например, А.М. Спасский выступал в Думе по законопроекту «об от­пуске кредита на содержание городского и сельского духовенства»³, Г.Т. Алферов - в комиссии по делам пра­вославной церкви с докладами: «О материальной поддержке монастырей», «Об увеличении ассигнований на цер­ковно-приходские училища и учите­лей церковно-приходских училищ на ок­раинах России (Кавказ, Средняя Азия, Польша) и отдаленных местностях Се­вера и Сибири»⁴. Депутат Т.Д. Попов выступал по поводу законопроектов: «об отпуске средств на строительство православных храмов», «об отпуске средств на окончание строительства памятника-часовни могил русских воинов в Лейп­циге в 1913 г.», «о материальном обеспечении православного духовенства», «об от­пуске средств на постройку и ремонт духовно-учебных заведений», «об уве­личении окладов и пенсий доцентам и профессорам православных духов­ных академий»⁵.

Вторым важным моментом деятельности правомонархи­стов была законотворческая деятельность в области образова­ния. Во­обще, комиссия по делам народного образования была одной из самых «пра­вых». В составе комиссии в III Думе работало 8 членов фракции правых, 13 националистов, 3 правых октябриста и 17 октябристов, а «левых» всего 14⁶. Октябристов, как и правых, тоже волновали вопросы образования. Воронежские депутаты-октяб­ристы также работали в III Думе в комиссии по народному образованию – М.Е. Ковалевский и М.И. Симонов. Последний 3 августа 1911 г. выступил перед участниками съезда учащихся начальных училищ Острогожского земства с лекцией на эту тему⁷. Депутаты А.М. Спасский и Е.Н. Белозеров работали в подкомис­сиях: пер­вый – средних учебных заведений, а второй – низших⁸. А.М. Спасский вы­ступал с законопроектом об отпуске 6 млн. руб. на «единовременные ну­жды начального образования»¹. П.З. Старостенко поддержал это предло­жение². В IV Думе Т.Д. Попов голосовал за законопроект «о введении все­общего начального обучения» и «об увеличении жалования учителям на­родных училищ»³, а также за законопроект «об уста­новлении особого налога на ввозимую в Россию кинема­тогра­фическую продукцию»⁴ - правые всегда стояли на страже «народной нравст­венности».

Кроме народного образования и религии, воронежские «правые» депутаты занимались и другими вопросами. П.З. Старостенко под­писал ряд «законодательных предположений», касающихся «земельных вопросов»: «об упразднении в Белоруссии остатков чиншевых владений», «о запре­щении продажи частных земель не иначе как при посредничестве земельных банков», «о наделении безземельных землей», «об улучшении и увеличении крестьянского землевладения и землепользования»⁵. Кроме того, он поддерживал законопроекты, направленные на «борьбу с пьянством»: «о сосредоточении продажи крепких напитков в городах», «об отмене выдачи премий частной спиртовой промышленности»⁶. Депутат Т.Д. Попов подпи­сал «законодательные предположения» «о хлебной торговле» и «об удешевле­нии сахара»⁷, а Г.Т. Алферов «о выкупе в казну Московско-киево-воронеж­ской железной дороги»⁸. Как видно, «правые» депутаты поддерживали традиционно «левые» законопроекты, направленные на ограничение свободного частного предпринимательства и расширение крестьянского землевладения. Однако «правые» голосовали против «закона об отмене некоторых ограничений в правах сельских обывателей»⁹.

Таким образом, законотворческая деятельность воронежских депутатов не выходила за рамки общего направления деятельности правых. Особое пристрастие к вопросам религии и народного образования объяснялась тем, что школа, по их мнению, была подвержена «левой» радикализации. Кроме того, в условиях общего спада правого движения, отсутствия однозначной поддержки правительства, правые не могли решать «вопрос о власти». Они осознавали слабость своего влияния на общество и поэтому работали в тех направлениях, которые впоследствии могли бы обеспечить им усиление влияния в массах при помощи церкви и школы. Почти полное отсутствие правых в органах самоуправления потенциально сужало степень их влияния. Невозможность противостоять октябристам на выборах в Гос. Совет показывало то, что правых не поддерживали влиятельные люди в губернии. Все это говорит о слабости предвыборной тактики правых партий. Однако в целом думскую тактику правых можно охарактеризовать как успешную.