Сергей Ермаков Нож вместо микрофона

Вид материала

Подобный материал:

1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 27

Глава 10.

Главный редактор газеты «Факт налицо» Игорь Леонидович Чмырдин, когда ему на голову вылили остывший кофе, немедленно незаметно нажал ногой на тревожную кнопку у себя под столом. Охрана поднималась с нижнего этажа, поэтому не влетела в кабинет моментально и Чмырдину нужно было потянуть время, чтобы его не начали бить сразу же, что собственно говоря по вылитому ему на голову кофе как бы само собой подразумевалось.

- Я прошу объяснений, - жалко пролепетал он, даже опасаясь утереться от холодного кофе текущему за шиворот и вжимаясь в кресло.

Тот из визитёров, что был в тельняшке начал говорить что-то о том, что статья в газете насквозь лживая и ни слова правды о Татьяне в ней нет. Кроме того, виновным в убийстве человека может признать только суд, а уж никак ни какой-то плюгавый редактор бульварной газетенки.

- Нужно немедленно напечатать опровержение! – потребовал в конце своей речи провинциал в тельняшке.

- Конечно-конечно, - согласился Игорь Леонидович, - вот только штаны подтяну…

Последнюю смелую фразу он уже смело выкрикнул, увидев, что в кабинет его вошли два охранника, вооруженные дубинами. Чмырдин перестал бояться нежданных визитёров и готов был сполна отплатить им за вылитый на лысину кофе, потому что знал, что охрана, которая охраняла его редакцию и еще десяток сомнительных структур состояла из бывших десантников и сотрудников спецслужб на пенсии. Охрана увидела испуганные глаза Чмырдина по которым стекала светло-коричневая жидкость и поняла, что на редактора «наехали».

- Игорь Леонидович? – вопросительно произнёс крепкий мужчина лет сорока пяти, поигрывая дубиной.

Этим самым вопросом он как бы осведомлялся о действиях, которые ему следует предпринять – просто выкинуть незваных гостей из кабинета, избить их перед тем как выкинуть или же вызвать милицию, чтобы «закрыть» нахалов суток на пятнадцать. Игорь Леонидович, которому раньше грубили, угрожали и даже топали на него ногой хотел чтобы наказание наглецам было произведено по полной программе, ведь раньше никто не осмеливался вылить ему на голову его собственный кофе.

- Какие проблемы мужики? – обратился к охранникам Сквозняк. – Мы тут ведём беседу с редактором по вопросам современной журналистики, а вас вообще приходить не просили.

- Проблему у тебя сейчас будут, - пообещал охранник, - со мной пошли быстро.

Обычно в подобных случаях охранники заводили нарушителей в свою комнату, там били дубиной, а потом уже либо выкидывали на улицу с тыловой стороны, где была помойка, либо сдавали подъехавшему наряду милиции, которые тоже хотели поиметь с этого дела свои дивиденды. Сказав Сквозняку: «Пошли со мной!», охранник грубо толкнул его дубиной в спину. Но Сквозняк устоял на ногах, что охранник воспринял как неподчинение и попытку оказать сопротивление. Он достаточно резво для разжиревшего в охране сторожа двинул дубиной прямо в печень Сквозняку и того согнуло напополам.

Чмырдин увидел, что расправа над его оскорбителями уже началась, радостно взвизгнул как поросёнок и замахал пухленькими кулачками. Но Сквозняк хоть и согнулся от боли в боку всё-таки изловчился припечатать охраннику под колено. Тот рассвирепел от боли и с размаху врезал Сквозняку дубиной по ключице чуть ли не загнав его в пол, словно гвоздь. Краб сделал шаг вперед, но второй охранник, поигрывая дубиной, преградил ему дорогу.

- Не лезь, лошина, отбуцкаю, как отбивную! – предупредил он.

Краб отступил назад, покорно склонив голову, охранник расслабился, одухотворенный своей быстрой и лёгкой победой. И тут Краб коротким ударом в солнечное сплетение поразил его так, что он показался самому себе складным игрушечным роботом, его грудная клетка вмялась и он рухнул на пол, как подкошенный. Второй охранник, тот что бил Краба, увидев столь неожиданную для себя диспозицию, взмахнул дубиной стараясь одним ударом покончить с позорной для службы их охраны ситуацией. Но дубина просвистела мимо уклонившегося Краба и хотя охранник фехтовал ей, как Дартаньян своей шпагой, всё же Краб оказался расторопнее. Он перехватил руку с дубиной на излом, завладел оружием, врезал охраннику ей несколько раз по спине, а потом рывком кинул охранника прямо на стол к Игорю Леонидовичу, где он перекатился и упал на пол подмяв под себя Чмырдина вместе с креслом. Игорь Леонидович пытался дотянуться до тревожной кнопки лакированной туфлёй, сам не понимая, что больше никто к нему на помощь не придёт – в здании дежурили всего два охранника, которые в данный момент валялись без сознания на полу. Чмырдин понял, что сейчас начнётся расправа и над ним. И не ошибся. Тот мужик в тельнике, которого он считал лохом и который так легко отделал охрану за шиворот вытащил его из-за стола и усадил на стул.

- Не бейте меня, не надо, - заныл Игорь Леонидович, - у меня порок сердца, я могу умереть…

- Одним козлом на свете будет меньше, если сдохнешь, - сказал мужчина в наколках и золотых перстнях, поднимаясь с пола после ударов охранника.

- Поймите и меня, я же не знал, - продолжал лепетать Чмырдин, понявший, что попал, как кур в ощип, - мне же эту информацию прислали из Вольфрамска, а я сразу её в номер поставил. Это даже не я писал, это писал Стручок!

- Ты же в самом начале нашей беседы говорил, что это всё ты сочинил, - напомнил Краб.

- Я соавтор, я просто отредактировал, но я писал Стручок, он сейчас работает в Вольфрамске! Я вам скажу где его найти там. Он в гостинице живет. Надо же какой плохой журналист – непроверенную информацию мне послал.

Игорю Леонидовичу нужно было во что б это ни стало выкрутиться из ситуации, чтобы его не били, он очень боялся боли, никогда в жизни ни с кем не дрался, предпочитая прятаться за чужие спины. Поэтому он твердил, как заводной, что во всей чудовищной лжи в статье виноват только корреспондент, но никак не он.

- Опровержение ты всё равно дашь завтра же, - приказал Краб.

Игорь Леонидович покорно закивал. Он знал, что главное, чтобы они просто сейчас ушли, а потом он спрячется и фиг они его найдут. Никакого опровержения он давать само собой не будет! Это же шаг назад, это же значит отказаться собственноручно от детища, которое произвело фурор, это же практически признаться в собственной некомпетентности! Нет, никакого опровержения он печатать не будет, но для этих двух бандитов, которые ворвались к нему в кабинет и перебили охрану, которых Чмырдин боялся как огня, он готов встать на колени и пообещать, что опровержение на статью «Нож вместо микрофона» выйдет завтра же. И он встал на колени и стал даже креститься, кланяться до пола и целовать свой нательный крест, обещая, что если он не напишет опровержение, то гореть ему в аду. Сквозняк тогда подошёл к нему, взял за шиворот и усадил на стул. Игорь Леонидович подумал, что его будут бить и зажмурился.

- Чувачок, у тебя тут минералка есть? – по-дружески спросил Сквозняк, похлопав его по плечу.

У Чмырдина камень с души упал от доброжелательного тона незваных гостей. У него появилась надежда на благополучный исход дела. Ему не хотелось вот так валяться без сознания как двум охранникам его ведомства и вроде бы он ухитрился развести их, свалить всю вину за поганую статью на своего журналиста Стручка.

- Конечно есть, - подорвался с места Игорь Леонидович, - сейчас я вам налью…

Он подскочил к шкафу, достал оттуда бутылку «Боржоми», дрожащей рукой налил до краёв стакан и протянул Сквозняку. Но тот взял со стола свежий номер газеты «Факт налицо», протянул её главному редактору и коротко, но довольно доброжелательно приказал:

- Жри!

Чмырдин давился и кашлял, газета проходила в его узкое горло очень плохо, даже подгоняемая минералкой, но Игорю Леонидовичу приходилось отрывать кусок за куском от своей газеты и жевать их своими кариозными от пристрастия к сладкому зубами. Он никогда не мог даже представить, что его газета сделана из такой отвратительной на вкус бумаги, а типографская краска даже отдаленно не напоминает его любимый майонез «Провансаль». Он торопливо уничтожал собственным ртом собственную лучшую статью, понимая, что хоть такая грубая пища и чревата для него запором и несварением желудка, но всё-таки лучше посидеть лишний час в туалете, чем лежать под капельницей в реанимации, с переломанными ребрами, светя своим синим лицом.

- Вкусно? – живо поинтересовался у жующего Чмырдина Сквозняк.

- М-м-м, - покачал головой Игорь Леонидович, показывая, что ничего более питательного и сытного он в жизни своей не ел.

Охранники, которых Краб сковал их же собственными наручниками, понуро сидели на двух стульях, поставленных друг к другу спинками. Сквозняк хотел заставить Чмырдина съесть всю газету целиком, но Краб решил, что достаточно с него и одной статьи «Нож вместо микрофона». Игорь Леонидович был рад такому решению и стал быстро дожевывать торчащий из его рта листок с номером страницы. Никогда еще он так не ненавидел себя за своё пристрастие к графоманству и любовь к большим литературным формам. А ведь мог бы написать маленький анонс всего три на три сантиметра, а не статью с фотомонтажом на две полосы, которую так трудно было сожрать. Но наконец-то последний кусок газеты пролез в его горло и глоток «Боржоми» протолкнул поганую статью в лживое нутро Игоря Леонидовича.

- Не будет опровержения с извинениями в следующем номере, - напоследок напомнил Чмырдину Сквозняк, - ты у меня, шмажник хренов, будешь жевать всю подшивку своей поганой газеты за прошлый год, понял?

- Конечно я вас очень хорошо понял, - хрипло произнёс Игорь Леонидович, икая и косясь из-под густых бровей, - мы принесём свои извинения… это будет как раз подарок… на день Святого Валентина.

- Кого-кого мне надеть? – сурово насупился Сквозняк. – Я тебя, мухомор, сейчас надену на одно место!!!

Чмырдин испугался, что ляпнул что-то не то, попытался что-то промямлить, но поперхнулся, закашлялся, схватился за стакан воды и дрожащей рукой поднёс его к трясущимся от страха губам. Краб понял что пора уходить и потянул за руку Сквозняка, который хотел уже было отвесить редактору «Факта на лицо» звонкую оплеуху.

- Читайте Уголовный Кодекс – самый подробный прайс экстремальных развлечений! – посоветовал напоследок охранникам Сквозняк, похлопав их по стриженым макушкам.

Охранники посмотрели исподлобья, но ничего в ответ не сказали. Краб и Сквозняк, оставив Чмырдина переваривать газетную статью, вышли из редакции, прошли по коридорам заваленным печатными изданиями, сели в «Мерседес» Сквозняка, он завёл мотор и машина мягко поехала по улицам Москвы. С одним недоброжелателем было покончено – он был наказан.

Краб повернул голову и посмотрел на старого товарища, который только накануне убеждал его, что закончил с уголовным прошлым, теперь якобы стал просто хозяйственным предпринимателем, а теперь вот снова стал беспредельничать как раньше, когда они вместе мотали срок и Сквозняк бегал у вора в законе Шерстяного на побегушках.

- Мразь эта Чмырдин не даст никакого опровержения, - уверенно сказал Сквозняк, - через полчаса поднимет свою жирную задницу от обделанного им от страха кресла и спрячется где-нибудь на даче. А нас с тобой будут искать менты.

- Я же тебе говорил, что не нужно было тебе со мной ехать, - ответил Краб, - это моё дело, мою дочь этот журналюга назвал убийцей. Я бы и один с ними справился и тебя бы не подставлял. Чтобы тебя менты не искали.

- Они итак меня ищут, - ответил Сквозняк, - и согласись, заставить этого жирного редактора сожрать свою статью ты бы не додумался. Да и вообще, скажу тебе, как старому корешу – душно мне, иногда невмоготу совсем, чувствую - не моё сейчас время настало, не моё и сделать я с этим ничего не могу. Помнишь девяностые, когда все вопросы решались на стрелках, на сходках, когда миллионы под ногами валялись – только поднимай? А если кто раньше тебя поднял – отними у него и себе забери. Я за день становился миллионером, а за ночь влезал в долги на эту же сумму. Это была игра, риск, это была моя стихия. А что теперь? Вопросы решаются в судах, эти все выхолощенные адвокаты, эти яппи, все друг друга предают, в бане ни к кому спиной нельзя повернуться. И самое противное, что воры в законе под ментами ходят, бегают у них как шавки на побегушках.

- Но Шерстяной-то не бегает раз его полковник Тарасов хочет к ногтю прижать, - возразил Краб.

- Ошибаешься, - усмехнулся Сквозняк, - бегает и Шерстяной, еще как бегает и руку лижет хозяину в погонах. А пошла такая волна потому, что просто менты и чиновники еще не все поделили, идет постоянный тихий передел. Не так как в девяностых по-бандитски стенка на стенку, а так – кто кого первым в дерьмо посадит. Вот кому-то понадобилось «хозяйство» Шерстяного прибрать к рукам, а Тарасов кто – просто очередная овчарка, которую натравили волка в законе задушить. Ты видел я пробовал по-тихому сидеть, я вышел из игры, хоть иногда и выл от тоски и оттого, что я это не я, а какой-то кооперативщик, которых я в девяностых дрючил, как котят. Иногда я думаю – лучше бы я сдох на какой-нибудь стрелке, чем вот так трястись за свою задницу, за свой ресторан, за подпольную фабрику в Климовске. А теперь и вовсе обложили меня кругом, Краб, как волка. Полковник Тарасов за глотку схватился – не вывернешься, а если пойду у него на поводу, сдам ему Шерстяного, так своя братва вычислит и меня на пику посадит. Всё равно братки узнают, что я спаскудился – тот же полковник Тарасов меня братве и сдаст. Поэтому я тебе хочу сказать - я решил - я с тобой в Вольфрамск поеду, тебе помогу Татьяну из ментовских лап вытащить. Старый Чернушкин нам с тобой дело предложил – наркоту на снегоходах по замерзшей реке доставим в Вольфрамск, еще и денег с этого дела поимеем. Сказал же Чернушкин, что в Вольфрамске этот их местный босс – генеральный директор «Сибцветмета» Фёдор Аркадьевич Сергеев всю наркомафию задушил. Представляешь какой куш можно с этого дела срубить?

- Что-то мне не кажется, что всё это так просто как Чернушкин сказал, - ответил Краб, - да и затея наркотики везти караваном в Вольфрамск мне как-то не по душе. Ты же знаешь, что я к наркотикам отношусь неодобрительно…

- Наплюй, - посоветовал Сквозняк, - не мы с тобой так другие на это дело подвяжутся, всё равно наркотики будут в городе, свято место пусто не бывает. А у нас с тобой другого способа попасть в Вольфрамск нет, кроме как этим героиновым «караваном». Как говорила моя бабушка-партизанка, сосед не выдаст - фашист не съест.

Сказав поговорку, Сквозняк уверенно развернул машину прямо через сплошную полосу и не обращая внимания на сигналящие автомобили помчался в обратном направлении в сторону офиса турфирмы «Робинзон Крузо», где им назначил встречу Чернушкин в том случае, если Краб согласится на его предложение попасть в Вольфрамск с караваном наркотиков по замерзшему льду реки. Предложение Чернушкина было не просто уголовно наказуемым в том случае, если Краб будет пойман, но и смертельно опасным, потому что когда Краб поинтересовался есть ли какой-то кордон или отряд, охраняющий территорию, Чернушкин сначала попытался отшутиться, но потом всё же сказал, что есть и отряды на снегоходах, есть и вертолёт, регулярно облетающий окрестности Вольфрамска.

То есть, путешествие по льду реки на снегоходах в сторону Вольфрамска будет не простой развлекательной прогулкой, которые предлагала турфирма «Робинзон Крузо», а настоящим экстремальным развлечением, одним из тех, полный перечень которых по словам Сквозняка, содержался в Уголовном Кодексе Российской Федерации. Краба крайне мучил один вопрос – если ему удастся добраться до Вольфрамска, то он стало быть, довезет туда же и наркотики, передаст их наркодиллерам, а те пустят их в продажу. И город, который некто Фёдор Аркадьевич Сергеев освободил от этой заразы, снова погрузится в наркотический дурман. То есть Краб, спасая свою дочь, подсадит на иглу чьи-то незнакомых ему детей из города Вольфрамска, то есть фактически убьёт их. Получался замкнутый круг. Как ни крути, а Крабу снова нужно было вступать в конфликт с законом. Хоть говорят, что своя рубашка ближе к телу, а своя дочь дороже всех на свете, но спасение Татьяны ценой жизни других молодых людей, хоть ему лично и незнакомых для Краба, было для него вещью морально невозможной. Нужно было искать другой выход, то есть, вернее, вход в город Вольфрамск. Поэтому Краб решительно положил руку на руль «Мерседеса», который вёл Сквозняк, мол, остановись, к Чернушкину мы не поедем. Старый друг сразу понял что хочет ему сказать Краб, но машину не остановил, продолжал давить на газ.

- Не менжуйся, Краб, - сказал он, - я знаю о чём ты думаешь. Давай как в зоне, сначала ввяжемся в драку, а там разберёмся как выкрутиться из ситуации и самим не замараться. А хочешь я один поеду в Вольфрамск. Мне всё равно – двум смертям не бывать, а одной не миновать. Пусть полковник Тарасов свою лысину от злости грызёт, когда узнает, что я всё-таки соскочил с его скользкого предложения.

- Нет, вместе поедем, - твёрдо сказал Краб, - я знаю что без меня Татьяна из этой беды не выберется…

Сквозняк ударил по рулю, нажал еще сильнее на газ, обгоняя все машины и громко запел блатную песню: «Чубчик-чубчик, чубчик кучерявый, а ты не вейся на ветру!». Виться на голове у Сквозняка на ветру, кроме оттопыренных ушей было нечему, да и вообще Краб никогда не видел, чтобы у него на голове была растительность длинней сантиметра.

Поскольку Жоржику Жоховичу Чернушкину, перед тем как ехать к нему, Краб должен был позвонить на мобильный и сказать ничего не значащую фразу – очередной пароль о том, что ему «нужна путёвка на сафари в Арабские Эмираты стрелять диких ослов», то они остановились возле небольшого магазинчика для того чтобы сначала спокойно позвонить, а потом купить чего-нибудь перекусить. Чернушкин, услышав пароль про сафари в Арабских Эмиратах, должен был понять, что Краб согласен ехать. А поскольку ему в караван, как он сказал при первой встрече, нужны были два человека, то получалось, что и Сквозняк не останется без «работы».

Старый жулик Жоржик Жохович, когда Краб позвонил ему на мобильный и сказал пароль об Арабских Эмиратах, назначил им встречу ровно через час на прежнем месте в офисе турфирмы «Робинзон Крузо». Теперь Сквозняку и Крабу нужно было ждать целый час, а делать было нечего. Сквозняк взял из рук Краба свой мобильный, сунул его себе в карман, глянул в зеркало заднего вида своего «Мерседеса» и спросил:

- Краб, а ты бывал когда-нибудь в Арабских Эмиратах?

Он знал естественно, что у Краба денег на такие поездки не было, поэтому дожидаться ответа не стал, а сразу стал рассказывать анекдот, очевидно для того, чтобы убить время.

- Короче, - начал говорить Сквозняк, - в одном из арабских эмиратов подходит русский турист к девушке в парандже и спрашивает, мол, как вас зовут, красавица? Только он это спросил, тут же налетели басмачи-головорезы, хвать его за шиворот и притащили к отцу девушки. А она говорит, типа, он приставал ко мне, пытался меня изнасиловать. Отец говорит, отвезите его далеко в пустыню, изнасилуйте и бросьте там. Короче те затащили его в джип и повезли в пустыню, но вдруг приходит им звонок на мобильный. Басмачи что-то покалякали по-арабски, разворачиваются и обратно. Приезжают, а там еще трое туристов стоят перед отцом девушки на коленях. И отец говорит своим головорезам – этих троих тоже отвезите в пустыню, изнасилуйте, убейте и закопайте в песок. Басмачи их загрузили и поехали. И вот едут они в пустыню, а наш русский турист осторожно толкает одного из головорезов и говорит: «Братва, вы не забыли? Меня только изнасиловать».

Краб усмехнулся и спросил:

- Это ты не про свою поездку в Эмираты случайно рассказывал?

Совершенно не обидевшись на подколку Краба, Сквозняк прищурился, еще раз взглянул в зеркало заднего вида и ответил:

- Нет, братуха, это всё я рассказывал про того «клоуна», который за нами пасётся на хвосте с того самого времени как мы из моего ресторана выехали. Да-а, неосторожно работает полковник Тарасов, хотя бы парочку машин за нами приставил, чтобы они менялись и глаза не мозолили, а то совсем уж за лохов нас держит. Так что Краб, как ни крути, а этого следопыта нам с тобой нужно как-то за час до назначенной встречи с Чернушкиным поместить в такое место где бы они нам с тобой не мешались. И у меня есть одно фартовое предложение. Поступим-ка, братуха Краб, мы с ним почти так же, как в рассказанном мной анекдоте.

Blog

Сергей Ермаков Нож вместо микрофона

Глава 10.