www d-p-c ru

Вид материала

Содержание

И вновь об отношениях милиции с наркомафиозным и бандитским миром.
Идёт охота на волков.
Эти явно преступные действия не пресекаются, а скорее поощряются вышестоящими милицейскими органами и прокуратурой.

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 18

И вновь об отношениях милиции с наркомафиозным и бандитским миром.

Младшему милицейскому составу невыгодно сдавать всех, так как они кормятся за счет наркоманов, барыг же в основном сдают по начальству. Опера, с одной стороны, доят барыг, беря деньги за точку (т.е. за крышу), с другой стороны отстёгивают часть денег своему начальству и передают о барыгах информацию.

Районное начальство, беря барыг и привлекая их к ответственности, стремится выйти на оптовика, чтобы доложить своему начальству. Но барыг берут в основном только тех, которых сдаёт им сам преступный мир, проштрафившихся или чем-то не угодивших ворам и авторитетам.

Оптовики имеют покровительство либо через авторитетов из воровского мира, либо от милиции в лице чинов обычно районного масштаба. Но чаще - и со стороны авторитета, и со стороны милиции.

Купец, как крупный наркомафиозный деятель, охраняется ворами и находится в тесном контакте с крупными коррумпированными чинами МВД - ОБНОН, ОМОН, РУБОП на уровне города через воров. Некоторые крупные чины милиции города так или иначе связаны с ворами и связь эта обусловлена следующими главными причинами:

- во-первых, тем, что жизнь у начальника одна, а вор, в свою очередь, не хочет сидеть, поэтому у них есть жизненно-важные интересы, связывающие -их если и не интересами дружбы, то, по крайней мере, интересами жизни;

- во-вторых, такая связь дает возможность подавать информацию в верхние этажи власти о состоянии всей наркосистемы и воровской системы, отслеживать ситуацию, не давая ей выйти из-под контроля, чтобы она не разбалансировалась и оставалась стабильной. Информация об этой всей структуре важна не только милицейскому начальству, но и ворам, ибо они должны иметь чёткую информацию и о своей структуре, и о том, что замышляет против них другая сторона.

Поставщиком информации для милиции часто являются сами воры. Ворам же это нужно, чтобы убрать со своей дороги другого вора или вышедшего из-под повиновения авторитета, а также вновь образованные группировки, мешающие работать и становящиеся для них конкурентами, что приводит, естественно, к разбалансировке всей воровской и наркосистемы и сложившейся стабильности в отношениях с милицией.

Вор сдерживает всю структуру по вертикали, помогая этим органам внутренних дел, не давая распоясаться своей вертикали и отслеживая стабильный приток суперприбыли, которая кормит все три вертикали - наркоторговцев, преступный мир и милицию.

Контактируя с высшим эшелоном власти МВД города, выходит, что вор - в законе, то есть охраняется "законом", то есть теми, кто должен охранять сам закон, а не воров. В этой ситуации выходит так, что пока есть левая сторона, то есть преступный мир, есть и правая сторона, и наоборот, и они нужны друг другу.

Высшим достижением для благополучного процветания всей этой структуры является героин. Когда не было героина, отношения милиции с преступным миром были сложнее, так как требовались большие и сложные разработки для обеих сторон. Для преступного мира это могли быть грабежи банков, операции по торговле оружием, содержание проституток и мн. мн. др. Но всё это, кроме головной боли, не несло сверхприбылей. И только героин даёт всем сторонам вертикали и сверхприбыли, и снимает лишнюю головную боль.

Вот почему невозможна реальная борьба с наркотиками, ибо в них заинтересованы все - и наркодельцы, и преступный мир, и органы МВД. Все получают огромные прибыли, а чтобы видна была деятельность МВД по борьбе с незаконным оборотом наркотиков, хватают потребителей и ходоков, то есть больных, которых следует лечить, а не представлять их на суд. А суд, на основании имеющихся законов, которые являются явно несовершенными, судит больную и беззащитную российскую молодёжь вместо того, чтобы дать ей возможность исправиться.

В этой системе получается так: если уберёшь вора, то у милиции всё равно возникнет необходимость в существовании вора, чтобы иметь контроль за системой.

Но, оказывается, кормится от потребителя, то есть от наркобольного, не только преступный и отчасти милицейский мир, но и некоторая часть медицины. Все структуры -и преступная, и милицейская - нуждаются и порой зависят от медицинского заключения.

Часто для доказательства правоправности своих действий милиции требуется заключение медиков, так как задержания наркоманов часто сопровождаются их избиением и даже изнасилованием. Избиения нередко приводят к телесным, а иногда и к тяжким телесным повреждениям. Но это по законодательству преследуемо. Поэтому если медик вовремя даст заключение о высоком содержании в крови наркотика или алкоголя, тогда у милиции появляется возможность объяснить свои действия вынужденной обороной или реакцией на оказание сопротивления при задержании.

Любой наркоман имеет в арсенале своих приключений с милицией изъятие у него при задержании ценностей. Если наркоман лишается их, он стремится найти управу за их изъятие или за нанесение телесных повреждений. А остановить его может только медицинское заключение, данное врачом в момент задержания не в пользу его.

Наркоман становится немым. Ни один суд не услышит его, и ни одна прокуратура не возьмется его защищать. Как-то в г. Твери я беседовал с прокурором и он заявил мне, что смотрит на наркоманов как на преступников и что их надо судить и изолировать. На мой вопрос: "А считаете ли Вы их больными?" - "Конечно", - "А зачем же тогда больных отлавливать, судить и изолировать?" - "Не правильнее было бы их лечить?" — "Но ведь они же практически все преступники!" Вот логика прокурора, обвинителя моих подопечных на суде! Что можно ждать от такого служителя правосудия? По моему, сначала надо судить совесть такого прокурора судом духовным - покаянием, признанием своей глубокой греховности и вины перед Богом и обществом, а потом уже судить о его профессиональной компетентности. Мой разговор с этим прокурором лишний раз показал беспредел в сфере правоохранительных органов, причем ставший их идеологией.

Практика милиции по отлову больных наркоманов, превращения их в наркоторговцев и осуждения по ст.228 ч.4, которая предполагает наказание в виде лишения свободы на срок от 7 до 15 лет, является сугубо порочной, античеловеч-ной, позорящей не только правоохранительные органы, но и всё наше общество. В результате у нас оказалось под следствием, в ходе судебного разбирательства и в местах лишения свободы более 500000 молодых людей. Оказывается, в нашей стране каждый 29-й её житель - наркоторговец. Такого прецедента нет ни в одной стране мира! Если бы наша доблестная милиция действительно так хорошо работала, что отловила бы, всех наркоторговцев, тогда проблема наркомании у нас была бы снята. Ведь, с одной стороны, выявлены и отловлены все наркоторговцы(!), и некому было бы продавать наркотики, с другой стороны, исчезли бы и сами наркоманы: ведь их всех можно пересажать (правда, как наркоторговцев). Прекрасная перспектива для вымирающей страны! Но, ведь, это же кому-то и нужно! А вот теперь давайте вернемся к первым страницам нашей книги — к ее первой главе "Россия перед угрозой уничтожения" и вспомним о том, что начали мы нашу книгу с утверждения, что против России ведётся необъявленная война по уничтожению её народа. Вот Вам подтверждение наших слов. Мы также говорили о том, что знаем маршалов, генералов, офицеров и солдат этой войны. Не наши ли доблестные правоохранительные органы и явля-ются частью этого воинства!

Даже высокопоставленные чиновники нашего государства стали говорить о порочности такой практики работы правоохранительных органов. Вот что говорит по этому поводу заместитель председателя Верховного Суда РФ А.Е. Мерку-шов: "При рассмотрении судебной практики по делам о незаконном обороте наркотиков обращают на себя внимание примеры неудовлетворительной работы органов дознания в отношении каналов их сбыта. Как правило, лица, привлечённые к уголовной ответственности за приобретение наркоти ков, называли конкретные места, где они их покупали, однако сбытчики наркотиков обычно не устанавливаются... Невольно напрашивается вопрос, почему работники милиции, осуществляя оперативные мероприятия, не задаются целью установить поставщиков наркотиков, тех, кто эксплуатирует несовершеннолетних подростков для продажи наркотиков, чтобы извлекать для себя прибыль.

Гораздо эффективнее и ценнее было бы выявление и привлечение к уголовной ответственности главных действующих лиц, а не увеличивать количество лиц за счёт больных наркоманией (Материалы Парламентских слушаний на тему "О мерах по предупреждению распространения в России наркомании и токсикомании среди детей и подростков", 21 мая 2001 года, Малый зал).

Весьма ценное признание заместителя председателя Верховного Суда РФ! Только странным нам кажется вопрос уважаемого заместителя председателя Верховного Суда о том, почему работники милиции не задаются целью установить настоящих поставщиков наркотиков, а отлавливают больных наркоманией! Как тут не вспомнить песню Владимира Высоцкого:

Идёт охота на волков.

Идет охота на серых хищников -

Матерых и щенков,

Кричат загонщики,

И лают псы до рвоты.

Кровь на снегу

И пятна красные флажков.

Да, обложили красными флажками больную российскую молодёжь, только вот матёрых хищников оставляют в покое!

Вместо того, чтобы бороться с наркобизнесом - курьерами, оптовиками, барыгами, чиновниками - коррупционерами в ГТС, МВД и других службах, почему-то решили отлавливать наркоманов. Это похоже на поведение страуса, спрятавшего голову в песок при угрозе беды. Не видит - нет беды. Так и мы, отлавливая наркоманов, делаем вид, что боремся с наркоманией и торговцами смертью. А беда, между тем всё разгорается и разгорается: границы не перекрыты, наркотики свободно их переходят, далее их беспрепятственно перевозят по всей территории России по железной дороге, авиацией, автомобилями и любым другим способом. То, что изымается, крохи, вершина айсберга. Основных торговцев, а тем более оптовиков не берут, хотя всё-всё хорошо о них знают. Один их комитетчиков по контролю за незаконным оборотом наркотирсов сказал мне: "Чтобы взять одного барыгу, надо разрабатывать операцию около года". Чепуха это. Когда ему сообщили об активной наркоторговке, торговавшей смертью в студенче-ском общежитии, ее взяли в течение 1 часа.

Безусловно, новый Госкомитет по контролю за незаконным оборотом наркотиков вроде бы серьезно взялся за дело. 3а короткое время их работы видны поразительные результаты. Но... время покажет.

Мы постарались уже довольно подробно показать на страницах данной главы, почему милиция не отлавливает истинных торговцев смертью, а из наркоманов делает "козлов отпущения". Мы уже упоминали о том, что к настоящему времени отловлено более полумиллиона наркоманов - нашей российской молодёжи, которую усилиями милиции и судов превратили в наркоторговцев. А сколько же посажено за решётку крупных наркоторговцев? По официальным данным, в Московской области, которая является одним из самых крупных в стране наркорегионов, за 4-5 лет были отправлены за решетку всего лишь 10 крупных наркодельцов. (Но эти данные -к!999 году). А ведь чего стоит один лишь г. Орехово-Зуево! (СОВЕТ ПО ВНЕШНЕЙ И ОБОРОННОЙ ПОЛИТИКЕ. Аналитический доклад "Наркомания в России: угроза нации", подготовленный рабочей группой под руководством С.А. Караганов, И.Е . Малашенко, А.В. Федорова, Москва, 1998).

Также по официальным данным, в Пензенской области оптовым снабжением наркорынка занимаются всего около 50 наркодельцов, и ни один из них не посажен. Эти 50 оптовиков снабжают героином около 2000 барыг, которые прекрасно себя чувствуют и убивают более 100000 молодых людей! (газета " Десница " №(14), 2000 г.).

В течение 2000-2003 года я выступал общественным защитником у одного своего подопечного в г.Твери. Вадим Б. проходил реабилитацию в нашем .Центре, но пробыл у нас всего лишь 6 месяцев, и ему этого срока явно не хватило для Успешной реабилитации. Вернувшись в Тверь, он вновь стал принимать наркотики, но чтобы иметь деньги на них, он стал Ходоком у барыги. В результате милиция его задержала как наркоторговца, хотя истинного наркоторговца и не подумала задерживать, оставила его на свободе торговать смертью.

Взяв в милицию, его стали избивать, сломали 2 ребра, ударили его кулаком так, что он перелетел через стол, грудью задел за край стола и сломал ребра. Вся эта пытка для устрашения проходила на глазах его "подельца". Жалоба в прокуратуру за беззаконные действия милиции не была принята. Кстати, его "подельца" также жестоко избивали.

Кстати, оперативник, избивавший Вадима и его "подельника", через некоторое время во время допроса убил одного из наркозависимых. Вот сведения из газеты "Вече Твери" (3 сентября, 2002 г., стр. 7-8). "В четверг 29 августа 2002г. в Твери в здании Заволжского РОВД сотрудниками милиции на допросе был убит тридцатилетний Андрей Чугунов. В этот день он был задержан тремя сотрудниками отделения по борьбе с незаконным оборотом наркотиков Заволжского РОВД и доставлен в райотдел милиции. Они без санкции провели у него на квартире обыск, прихватили у него ковер (попросту, украли), мотивируя тем, что на следующей недели в областное УВД приезжает с комплексной проверкой комиссия МВД, и необходимо привести в должный вид свои служебные кабинеты.

В ходе допроса задержанный был сильно избит. Потребовалось срочно избавляться от тела. Милиционеры выкинули еще живого Андрея из окна служебного кабинета второго этажа. Б то время, когда они стали втаскивать тело Андрея в личный автомобиль одного из милиционеров, жена задержанного, находившаяся во время допроса в проходной райотдела, принялась умолять стражей порядка отдать ей тело мужа. Тщетно. Милиционеры отвезли тело Андрея Чугунова на карьеры в районе деревни Константиновна и выкинули его из автомобиля.

В тот же день еще живой Андрей был обнаружен в лесополосе на карьерах и доставлен в реанимацию одной из тверских больниц, где от разрыва внутренних органов скончался, не приходя в сознание. Один из убийц был оперативник Суханов, избивавший Вадима Б. Если бы прокуратура Твери отреагировала на наши жалобы по поводу избиения Вадима, то, невидимому, этого убийства могло бы не произойти. Даже на следующую нашу жалобу на избиение Вадима прокуратура дала отписку. Приводим ее. Кстати, как выяснилось, никакой проверки на самом деле, по словам наших подзащитных, не проводилось, так что зам. прокурора района М.А. Бирюков солгал.

(ответ Бирюкова отсканирован)

Совершенно удивительный с юридической точки зрения случай произошелв г. Санкт-Петербурге. Оттуда приехала ко мне мать одного молодого человека, не имевшего никакого отношения к наркотикам, но тем не менее взятого милицией как наркомана, его заставляли дать на себя показания как на наркоторговца. При этом в милиции он оказался прямо-таки чудом.

С мая месяца в одном из следственных изоляторов (мы специально не приводим номер следственного изолятора и изменили фамилии) г. Санкт-Петербурга незаконно содержится Савицкий Виктор Михайлович, 1975 г. рождения, инвалид, имеющий склонность к потери сознания и пристапам эпилепсии.

Он первого мая 2002 года на улице потерял сознание, с ним произошел эпилептический припадок, очнулся в милиции, где ему было предъявлено обвинение в том, что он хранит в кармане дозу героина со шприцом. Поскольку Виктор находился в бессознательном состоянии, он не знал каким образом наркотик оказался у него в кармане, был ли он подкинут ему в милиции или в машине при его транспортировке, так же он не знает, где у него находится справка об инвалидности, лежавшая у него в кармане (других документов у него с собой не было), не знал, где его очки (у него высокая потеря зрения), не знал, почему он был доставлен в милицию, а не в больницу.

Месяц Виктор был сокрыт от общества, письма его близ-ким из тюрьмы не пропускались, в ответ на его просьбу сообщить о нём родителям следствие дало ему понять, что родителям сообщено о его задержании по телефону, но они на сообщение никак не отреагировали.

В течение этого месяца, сразу после исчезновения сына, родители Виктора совместно с милицией (группой поиска) 'искали его, сообщение о его исчезновении было подано на телевидение. Около домашнего телефона у него в квартире было почти постоянное дежурство.

В переполненном помещении изолятора, где в комнате приблизительно 20 кв. м находилось 20 человек в три яруса, Виктор содержался на третьих (верхних) нарах, где почти Нечем дышать (при сидении голова упирается в потолок), сильная жара, очень высокая влажность, вши, тараканы. Кормили похлёбкой из гнилой рыбы.

От постоянного сидения со спущенными вниз ногами появились сильные боли в ногах. Их ничем не снять, потому что нет возможности- двигаться. Нельзя лечь, нельзя заснуть, потому что спали по очереди, а не в то время, когда в этом есть естественная потребность организма.

У людей не было возможности трудиться, не было книг и других каких-либо привычных человеческих занятий.

У Виктора были сердечные приступы, приступы удушья, неспадающая высокая температура тела, гнили ссадины и раны, был приступ эпилепсии, и он чудом остался жив. Обычно эпилептики падают во время приступа с третьих нар на пол и разбиваются на смерть. В камере хозяйничали воры.

На языке следователей всё это называется "пусть у нас полечится".

Тяжелое физическое состояние Виктора было усугублено психической травмой, нанесенной ему следствием. Считая, что в этих жутких условиях от него, больного и не знающего за собой вины, почему-то отказались родители и все близкие, он находился в глубокой депрессии.

Тюремным врачом в госпитализации и вообще в помощи ему было отказано на основании того, что у них нет медикаментов. Там не было даже йода и бинтов. Медикаменты, которые передаются заключенным родственниками, поступали к ним через 7-10 дней или не поступали вообще.

Через месяц после сокрытия Виктора Савицкого, когда сведения о нем просочились из тюрьмы, родители стали пытаться как-то облегчить его участь, наняли адвоката, который подал протест против незаконного задержания Виктора и содержания его под стражей, оставшийся судом необоснованно неудовлетворённым: у следствия не было никаких данных, негативно характеризующих Виктора, были представлены положительные характеристики с места работы, с места жительства, от участкового инспектора милиции, от граждан, безусловно заслуживающих доверия. Представлены четыре личных поручительства от людей, знающих его давно. Поручители лично присутствовали в городском суде (в коридоре), надеясь, что суд захочет с ними познакомиться. Но суд закрытый, практически никого и не было. Виктора на суде не было. Адвокат представил материалы. Судьи ответили: пусть сидит. Адвокат: нет вины. Судьи: это неважно. Адвокат: он -инвалид, был приступ эпилепсии. Он мог разбиться, Судьи: это недоказано. Адвокат: его возили в больницу им. Газа, туда просто так не возят. Судьи: это не доказательство. Адвокат: а если умрет? Судьи: ну и что? На все вопросы ответ один: он опасен для общества. Для какого общества и в чём опасен? Он никогда не грабил, не воровал, не распространял наркотиков. Он - не употребляет наркотики. Его хорошо характеризует то общество, для которого он якобы "опасен", и за него пришли поручиться члены этого общества.

Судья районного суда, подписавшая по-существу смертный приговор для больного человека, - Горбуновская, судьи городского суда: Пановая, Орловская, Гитова.

Вот тут матери Виктора Савицкого и стало окончательно ясно, почему следователь Мозжевелкина в первую встречу сказала, подавая ей запросы на характеристики с места работы и домоуправления; "Вы можете, конечно, собрать характеристики, но это всё бесполезно, всё уже решено - его посадят".

Матери такое заявление следователя тогда показалось в высшей степени циничным и совершенно безумным, ведь не было не только суда, но и следствие практически не начиналось. Однако вскоре, ещё до суда, она поняла, что на суд рассчитывать не стоит. Это просто пустая формальность. Всё было решено в тот момент, когда он отказался от наркотика, ему не принадлежащего, и отказался заплатить выкуп, сказав, что он - инвалид, ему такие деньги за два месяца не заработать. Зря отказался, люди бы собрали, как собрали на адвоката и дорогостоящие передачи в тюрьму, заплатить выкуп разбойникам было надо (это слова матери).

И стало ясно многое, что было неясно раньше: почему за одну и ту же дозу героина, найденного в кармане, одним да-Вот год условно и до суда под стражей не держат, а других держат по полгода и более до суда, а потом дают три года за-ключения или принудительное лечение. Конечно, это не касается тех, кто из камеры уходит вперёд ногами - "вылечились". И методы следствия стали ясны. Когда нет никаких данных, отрицательно характеризующих человека, берутся медицинские карточки из наркологического диспансера или . диспансера, куда больные обращаются за помощью, со вершенно не имея в виду, что это обернется против них и сведения из псих. больницы будут свидетельством против них.

А сведения, записанные в мед. карточках псих. больницы, никогда не показываются ни пациентам, ни близким попавших в стены больницы людей. Но всё тайное когда-то становится явным. И всплывают совершенно лживые записи в мед. картах вроде того, что человек в детстве нюхал "момент" и был наркоманом, что у него деградация головного мозга и т.д. А у человека было совершенно чистое детство, и "момента" тогда вообще никто не знал (он ещё не был придуман), а деградация головного мозга скорее у врача, у которого помутился рассудок от постоянной лжи. Странно, но почему-то методы в псих. больницах и у следователей одинаковые, только следователи свои хитроумные фантазии всё же вынуждены показывать подсудимым, и если у тех не путается ум от ужасов подследственной "мясорубки", они всё же могут отказаться подписать явную ложь, написанную как бы от их имени, но, конечно, это далеко не всегда им удаётся.

И ясно становится, почему люди, попавшие в условия подследственной изоляции и дальнейшего заключения, никогда ранее не употреблявшие наркотики, выходят из заключения наркоманами. А наркомания - болезнь, и насилием и издевательствами она не лечится.

Родители Виктора Савицкого поставили в известность общественность, которая, не имея надежды на городские органы правосудия, обращается через телевидение к городской общественности в надежде на помощь человеку, инвалиду, попавшему в беду, фактически приговорённому к смерти без суда и следствия, а также органам правосудия России и международным организациям в защиту прав человека.

Он был задержан во время проведения в городе управлением по борьбе с наркоманией операции "Вихрь" якобы по очистке города от наркоманов. Наркобизнес в городе процветает, бизнесмены от наркомании ходят по улицам города, заправляют во всех структурах общества, а в тюрьмы "вихрем" ежегодно попадают, содержатся и умирают больные люди, и так уже с трудом выдерживающие атмосферу беззакония и жестокости, царящие в нашем нравственно глубоко больном обществе.

Виктора - не наркомана - судили после 4-х месяцев отсидки в следственном изоляторе и назначили наказание - 1 год условно. Судьи прекрасно все знали. Так кто же судьи? Оборотни в мантиях? Невольно напрашивается такой вывод.

Мне хорошо известно, что в правоохранительных органах сложились свои организованные преступные группировки (ОПГ): адвокат - следователь - прокурор - судья. Адвокат работает в тандеме со следователем и судьей. Деньги с родителей или родственников берет адвокат и передает их следователю, прокурору и судье. Знакомые адвокаты мне не раз рассказывали, что им предлагали войти в такую группировку, но, будучи верующими людьми, они наотрез и категорически отказались.

Однажды, будучи общественным защитником у одного из моих подопечных, который давно перестал наркоманить, стал работать и против которого было сфабриковано дело, я узнал от родителей, что они дали взятку прокурору (2.000 долларов), чтобы парню меру пресечения дали в виде подпи-ски о невыезде (ему вменяли ст.228, ч.4). На суде вскры-Бюсь, что дело было шито белыми нитками. Но судья упорно стояла на стороне обвинения. Когда я спросил у нее, разве она не видит явных несуразностей материалов дела и невиновности подсудимого, она мне в седцах сказала: "Да все я вижу и знаю, но на меня давит прокурор, и я ничего не могу поделать". Как выяснилось, прокурор вымогала у родителей большие деньги и вела себя весьма агрессивно. • А вот другой случай, с которым я столкнулся в том же Московском суде г.Твери. Молодого человека А. Нев. задержала милиция якобы за участие в совершении кражи чужого имущества. Не будем входить в подробности дела. Для нас важно другое. Нев. А. утверждает, что его на 2-м этаже Заволжского РОВД в разных кабинетах отделения уголовного розыска избивали работники уголовного розыска - не менее 4-х человек. Имя одного палача Василий. Оперуполномоченный ОУР Заволжского РОВД лейтенант милиции В.П. Гусев нанёс А. не менее 20 ударов кулаками. В качестве пытки А. подвешивали в наручниках, застёгнутых сзади на принесённую для этой цели в кабинет дверь и в таком неудобном положении держали его в течение 2 часов, А. Нев. требовал адвоката. Ему в этом отказали. Следы этой пытки на обоих бицепсах сохранялись в течение многих дне. А. Нев. утверждает, что после его пыток в кабинет заводили несовершеннолетнего А Ф, и, указывая на физический вид Нев. А., угрожали сделать с ним то же, что и с Нев., если он не признается в якобы совершённом хищении и в других нераскрытых преступлениях, которые "вешали" этому несовершеннолетнему парню. К этому несовершеннолетнему применялись и другие методы физического и психологического воздействия, о чём свидетельствует то обстоятельство, что он оговорил себя в двух других квартирных кражах. Позже он отказался от показаний в этой части. Это отражено в протоколах его допросов в качестве подозреваемого и обвиняемого, а также в постановлении о частичном прекращении материалов уголовного дела.

Привожу выдержки из письма ко мне матери этого молодого человека - Л.Н.: "Сын обратился к прокурору Заволжского района г.Твери с заявлением о привлечении работников милиции к уголовной ответственности за пытки во время следствия. Ответа от прокурора на это заявление не последовало, хотя максимальный срок в 10 дней для разрешения такого рода заявлений.

Со слов сына мне также известно, что к нему применялись недозволенные методы ведения предварительного следствия и в Московском РОВД г.Твери. Там работники уголовного розыска его избивали кулаками и ногами и одевали на голову целлофановый мешок, лишая таким способом его возможности, дышать.

Я на общественных, началах участвую в борьбе с наркоманией в городе Твери и Тверской области. В составе группы таких же, как я активистов посещаю следственный изолятор г. Твери и беседую с лицами, там содержащимися. Из бесед с ними мне известно о том, что во всех районных отделениях милиции г. Твери, работники милиции активно применяют физические меры воздействия на лиц, подозреваемых, в совершении тех или иных преступлений. Анализ этой информации позволяет сделать следующие выводы о причинах такого беззакония в г. Твери и Тверской области:

1. Работники милиции, особенно уголовного розыска, выполняют требования вышестоящих органов милиции об "улучшении" статистической отчётности и повышения процента раскрываемости преступлений, поэтому вынужденно применяют недозволенные методы ведения дознания и предварительного следствия, за что поощряются ростом по службе.

Эти явно преступные действия не пресекаются, а скорее поощряются вышестоящими милицейскими органами и прокуратурой.
Работники прокуратуры редко посещают места лишения свободы граждан - изоляторы временного содержания, следственные изоляторы, камеры временного
содержания при РОВД, и не опрашивают задержанных на предмет незаконного ведения следствия.
В прокуратуре также существует статистическая отчётность о процентах раскрытых уголовных дел, поэтому они "закрывают глаза" на явное беззаконие милиции, за которой по закону должны осуществлять прокурорский надзор.
Суды при рассмотрении уголовным дел в тех случаях, когда подсудимые начинают говорить о пытках, которым они подвергались в милиции, выносят определения о допросе тех лиц, на которых указывают подсудимые так на насильников и истязателей. Эти лица, дают ложные показания, отрицая обвинения в совершении преступления против правосудия. Суд, давая оценку собран ным таким незаконным способом доказательствам, верит сотрудникам милиции. Таким образом, на лицо имеется круговая порука правоохранительных органов, направленная против Конституционных прав граждан".

Приведу еще один характерный пример преступной деятельности людей в милицейской форме в отношении наркозависимых. Вот рассказ одного из моих подопечных, давно прекратившего наркоманить, успешно реабилитировавшего с я и в социальном, и в семейно-бытовом планах. Антон Муравьёв, 23 года, москвич: "Придя вечером домой, (к узнал, что мне целый день названивал какой-то знакомый. По определителю на телефоне я узнал, кто мне звонил. Это был один из старых моих школьных друзей — Ваня. Поздно вечером я перезвонил этому Ване и узнал, чего он от меня хочет. Этот Ваня, по кличке "Гром", настойчи-во уговаривал меня достать ему наркотик, так как ему очень плохо. Я ему сказал, что я этим уже не занимаюсь, и вообще не наркоманю, так как прохожу духовную реабилитацию в Душепопечительском Центре. Но он очень настаивал, уговаривая меня, что ему очень плохо и просил меня купить наркотик у моего друга Макса. На мой вопрос: "Л почему ты сам не можешь сходить к Максу?", он ответил, что Макс его не знает и поэтому наркотик не продаст. Мне всё это казалось подозрительным, и я даже подумал, а не есть ли это ментовская подставка, но всё же ради старой школьной дружбы я решил помочь ему и достать наркотик. Макс был связан с барыгой, и я попросил его достать героин на 400 рублей, которые давал Ваня. Макс перезвонил мне, и мы договорились, что я зайду к нему в 23 ч 50 мин. Зайдя к Ване домой за деньгами, я очень удивился, что деньги мне передавал не Ваня, а его пьяная мать, а он стоял рядом. Приехав к Максу, я взял у него 2 чека за 400 рублей и поехал к Ване. Зайдя к нему в подъезд, я сразу же заметил двух мужчин, быстренько выбросил коробку с чеками, и стал подниматься по лестнице. Менты схватили меня, а это были они, спровоцировавшие наркомана Ваню на "отлов" меня, хотя они уже и знали, что я не колюсь, но они наверняка знали, где я раньше добывал героин.

У одного из оперов фамилия начиналась с букв "Вол", поэтому я буду называть его именем Воланд, у другого же фамилия начиналась с буке "Чер", поэтому я буду называть его Чёртовым, чтобы, в случае чего, они меня не вычислили бы. Воланд спросил меня: "Тебя зовут Антон?" Я ответил: "Да". - "Вот ты-то нам и нужен". Воланд быстро подобрал коробок с чеками, который я выбросил, а Чёртов надел на меня наручники и предупредил: "Если будешь орать, я тебя так упарю, что забудешь мать родную!" — и почти бегом проводили меня в машину. Привезли меня в отделение милиции №666 (я специально изменил его номер) и посадили меня в кабинет №13 и стали мне объяснять, как и почему я попал сюда и сколько мне дадут лет за торговлю наркотиками, если не стану с ними сотрудничать, то есть если не стану стукачом и не сдам своего друга, у которого покупал героин, хотя они прекрасно его знали, ведь тот же стукач Ваня знал и Макса, и его телефон.

Затем Чёртов стал спрашивать меня о том, кто мои родители, какого года и какая у меня машина, смогу ли я или мои родные принести сейчас же деньги за моё освобождение. Мои ответы их не устраивали, и я сказал им: "Позвоните домой и скажите маме, что я здесь". Они быстро воспользовались этим и уже утром получили от моей бедной мамы и тёти 2 тысячи долларов, после чего я был освобождён, уголовное дело на меня не завели, но я должен был посадить моего друга Макса. С 9 часов утра до 14 часов дня со мной проводилась соответствующая "воспитательная работа", в которой роль директора школы играл Чёртов, его заместителя - Воланд, а в роли "учителей" - Преисподний и Подбесёнкин. Мне было очень сложно противостоять им и под их мощным психо-логичским давлением и под их диктовку (бесовскую!) я написал 2 заявления: первое — о том, что я, Антон Муравьёв, сам, по доброй воле пришёл в отделение милиции № 666 и хочу изобличить в преступной деятельности моего лучшего друга Макса Санина. В своем заявлении под диктовку Чёртова я описал и эпизод, который произошёл ночью, когда я под контролем оперативных сотрудников Воланда и Чёртова, произвёл контрольную закупку 2-х чеков героина у Макса Санина. Но, честно говоря, и к моему сожалению, я ничего не написал о даче взятки Воланду и Чёртову в размере 2 тысяч долларов.

Результатом этой "операции" явилось то, что я нарушил 9-ю заповедь Господню "Не лжесвидетельствуй", в чём я перед Богом и всенародно каюсь, и то, что по-моему оговору был взят ментами Чертовым, Воландом, Преисподниным, Подбесенковым мой друг и ему грозит осуждение на срок от 7 до 15 лет. Я постараюсь на суде предать огласке всю неблаговидную деятельность Чёртова и Воланда и им. подобным взяточникам и преступникам в милицейской форме. (Кстати, на суде Антон выступил, и честно все рассказал, и о взятке милиционерам также было рассказано. Однако судья ничему не вняла, она поверила слугам дьявола — Воланду, Чертову, Преисподнину и Подбесенкову. Я разговаривал с судьей. Она мне на это сказала: "Все, что Вы говорите, интересно, но это не имеет ни-• какого значения." — прим. автора)

После суда дня через два Антона остановила милицейская машина. Его насильно засунули в нее, посадили на заднее сиденье между двумя ментами, и они стали стыдить его за поступок на суде, угрожали физической расправой и обещали завести на него уголовное дело. Но пальцем не тронули и оставили его в покое. Ныне Антон сам активно занимается реабилитацией наркозависимых, весьма успешно и быстро пройдя реабилитацию в нашем Центре. Он ведет трезвый образ жизни и является хорошей опорой для вновь приходящих к нам наркозависимых.

Однажды я читал лекцию в ДК МЭИ по проблеме реабилитации наркозависимых. В конце лекции я получил записку из зала: "Отец Анатолий! Я несколько раз пытался слезть с иглы. Был в Радонеже, лечился автономно, уезжал подальше от Москвы, поступал на работу. И я не могу сказать, что не было положительного результата. Я скажу больше: во мне появилось непреодолимое желание вернуться к жизни. Но этому постоянно мешает наше общество в лице органов правопорядка. Последние два случая привели меня на скамью подсудимых. В обоих случаях наркотики мне подкинули в отделениях милиции. В первом случае потребовали 3.000$ США, а. во втором — сдать как наркоторговца своего друга. Ни того, ни другого я не сделал, и на 11 февраля назначен суд. Мне 24 года. Я хочу жить и жить нормально - без наркотиков и милицейского произвола. Что мне делать? Помогите!"

После лекции я встретился с Павлом. Чем я мог ему помочь? В этом случае я предложил ему честного православного адвоката, отказавшегося в свое время вступить в "правоохранительную преступную группировку", а до суда взял его в Душепопечительский Центр для проведения духовно-психологической реабилитации.

Милицейский беспредел поистине "беспределен". Постоянно удивляешься, почему в милиции служит столько бесчестных, непорядочных людей, или попросту, преступников и предателей Родины. В свое время за предательство было суровое наказание. Теперь же за беспредел, воровство, грабительство, вымогательство, подлог не только не судят, но даже поощряют. Однажды два офицера - милиционера, с Урала, на редкость порядочные и честные, мне сказали, что начальство дало им негласное указание - брать взятки и заниматься вымогательством, т.к. нормальную зарплату обеспечить им не могут. А еще - в качестве премирования раз в неделю давали своим подчиненным жезл сотрудника ГИБДД и ставили на определенный участок автодороги для выколачивания денег с водите-_: лей автомобилей. К сожалению, все это правда.

Blog

Содержание