Geum.ru

Ать свою книгу воспоминаний или точнее сказать, изложить свою жизнь на бумаге, у меня появлялись давно, я даже не могу сейчас точно сказать в какой год или день

Вид материалаДокументы

Содержание


Чимкент. обживание квартиры. первое лето в городе.
Подобный материал:
1   ...   29   30   31   32   33   34   35   36   37

Серега Агалаков жил в доме вдоль по улицы, но с другой стороны от моего дома, через школу. Это был огромный, сдвоенный панельный дом, который конечно построили намного раньше нашего, и все ребята и девчонки выросли вместе в том дворе. Когда отец купил гараж, то ходить туда приходилось через их двор, так что всё это было рядом. Серёга не играл ни на чём, но мы с ним были первыми зрителями и слушателями, так сказать «госприёмкой» создаваемых шедевров. И всегда после очередного прослушивания Игорь, если мы были рядом, спрашивал нас: «Ну, как?» И мы одобрительным кивком высоко оценивая исполнение, давали добро на исполнение песни на школьном вечере.

Сама школа и учителя в ней хорошо запомнились. НВП преподавал отставной военный, кажется майор запаса, с «подпольной» кличкой «Пистолет». Надо сказать, что к своему делу он относился серьёзно, и материальная база по его предмету в школе была на высоте. У него на уроках было всё: и учебные гранаты, и мины, и автоматы, которые мы на уроках и на переменах разбирали и собирали «до одурения». Поэтому в военном училище я никогда не имел проблем с этими вещами. Он был «большой оригинал» в своём роде. Жил он в одном доме с Серёгой Агалаковым, рядом со школой, но утром садился на свой велосипед и ехал в гараж, который был где-то на другом конце города за машиной. В гараже он, оставлял велосипед и пересаживался на свой «Москвич». Чтобы, подъехав к школе на машине, оставлять её на школьной площадке. По окончанию уроков он повторял эту «операцию» в обратном порядке. Зачем он так делал, никто его об этом не спрашивал, это так и осталось «неразрешимой загадкой» для нас. Но справедливости ради надо сказать, что он один действительно искренне был очень рад, узнав о том, что я поступил в военное училище, когда я встретил его, находясь уже в отпуске.

Труды вёл у нас тоже хороший преподаватель, по национальности грек со странной фамилией, которую я запомнил на всю жизнь – Купофонделес. Часто, вместо трудов мы назначались что-нибудь прибить или повесить в школе, обрезать деревья или копать школьный газон, подмести асфальтную площадку перед школой, собирать листья тополей, которыми была окружена вся школа. И по осени всё вокруг было завалено огромными тополиными листьями. Так же ещё и следили за школьным летним стадионом, на котором проходили все торжественные мероприятия в школе – первый и последний звонок. Когда в школе всё было сделано мы что-то строгали в столярном цехе, ремонтировали столы, стулья и двери, которые ломались в школе. Постоянно что-то клеили, строгали и в столярке всегда стоял особый волнующий запах столярного клея, свежеструганной древесины, опилок и стружек.

Физику у нас, в старших классах вела совсем молодая учительница – вчерашняя выпускница института. Как ей доверили преподавать у нас, я не знаю, видимо с преподавателями был совсем в школе завал. Конечно, она была молода, старше нас буквально на несколько лет и совсем не большого роста. Мы все уже «дяди» в 10 классе – были намного выше её, когда стояли рядом, или когда проходили по коридору – то её можно было спокойно принять за школьницу, перепутав со своими одноклассницами. При всём при этом она уроки вела очень хорошо и в школе была такая атмосфера, что смеяться и дурачиться, у неё на уроках было не принято. Можно сказать, что мы её любили и очень переживали за неё и какой-то мысли о том, чтобы мешать ей вести уроки не допускали. Уже когда я школу окончил и учился в военном училище, то приезжая домой в отпуск, встречая её, почему-то единственную из всех учителей школы, когда проходил мимо школы – она всегда радовалась встречам и живо интересовалась моей жизнью. И я тоже, чего скрывать был рад каждый раз её видеть, потому что у нас только к ней было какое-то хорошее и трепетное чувство. И она всегда отвечала нам взаимопониманием и старалась, хотя и ей было с нами не просто.

Очень хорошо к нам относились и физруки, это были два молодых парня, которые постоянно были чем-то озадачены, кроме уроков. Запомнилось, что они то формировали команды, то ездили с нами на соревнования, то вновь готовились к новым соревнованиям по следующим видам спорта. Опорой, конечно во всём были, понятно наших два десятых и два девятых класса. Поэтому мы, практически, сколько я помню, вечно к чему-то готовились и выступали, а кто не выступал – то «болели» за своих. Несколько ребят с моего класса серьёзно занимались баскетболом – они были опорой сборной школы по баскетболу, насколько футболом – все остальные хоть немного, но тоже «пинали» мяч. По волейболу мы тоже всегда собирали команду, правда, ничего путного никогда не выигрывали – но главное в спорте, как говорил физрук, не победа, а участие! Команды от школы необходимо было выставлять, что мы и делали.

Я, довольно удачно вписался в спортивную жизнь школы своим участием в спартакиаде, где я встретил Серёгу Степанова. Поэтому я всегда участвовал в забегах по городу – эстафетах, посвящённых 9 маю, когда необходимо было передавать эстафетную палочку. От школы выставляли огромную команду – ведь бежали участки по 300-400 метров, чередуясь между собой, мальчики и девочки, а всего этапов было около 20. Мы выступали всегда удачно, попадая в верхнюю половину таблицы, поэтому физрук и директор были очень довольны. Конечно, участие в этих забегах было не трудным делом, так как весь бег занимал всего несколько секунд, но вся подготовка и ожидание старта занимали много времени. Всегда на получение номера, регистрацию, нахождение своего этапа, нахождение «своих» девчонок, которые должны передавать мне и той кому мне передавать, занимало пол дня. Затем наступало волнующее и тревожное ожидание своей девчонки с нашей эстафетной палочкой, сам бег, где ты пытался обогнать соперников, и самое главное – передача эстафеты не хуже, а лучше других. И после своего забега, потом, уже собравшись вместе, весёлое шествие к месту финиша и узнавание своих результатов, вспоминание разных моментов, которые были на этапах.

Может быть всё, вместе взятое и сыграло свою роль в моей карьере, когда руководство школы решило назначить меня знаменосцем школы. Всё это было очень неожиданным для меня предложением. Это возлагало на меня помимо большой ответственности ещё и массу дополнительных обязанностей: на демонстрациях и торжественных собраниях быть везде со знаменем школы. Вопрос решался так, что это почётное комсомольское поручение и отказаться было просто немыслимо. Поэтому на «последнем звонке» в школе в мае, когда закончился учебный год, мне торжественно выпускник и вручил его с пожеланиями хранить и достойно нести его весь год. Трудно передать то волнение, которое охватило меня в ту минуту и все слова, которые я так долго учил, как-то забылись, но я справился с этим и красиво и торжественно заверил всех, что всё будет хорошо. Всё это было на глазах у всех: учеников, учителей и родителей, которые пришли на праздник. И после проноса мелкой первоклассницы с колокольчиком и огромными бантами на плече у выпускника, уже я выносил знамя школы по окончанию торжественной линейки. Таким образом, я и знамя школы, которое хранилось в самом главном месте школы – в кабинете директора, стали неразлучны весь десятый класс. До того момента, пока я не передал его уже следующему девятикласснику.

Это волнение меня ещё долго не покидало и потом, когда меня поздравили и мои одноклассники – Сашка Цветков, Миша Колмак, Баха, и конечно Игорь, Женя, Тимур и Сергей. Впервые в жизни я «ощутил груз большой ответственности», причём весьма серьёзной, ведь это было не просто сказанное «спасибо» или похвала за что-то, а видимо взвешенное и обоснованное решение. Оно подтвердило то, что я в своей жизни всё делаю правильно и люди в этой новой для меня хоть знали меня недолго, а уже доверяют мне такое важное дело. Это ясно говорило, что даже за такое небольшое время пребывания я в школе стал «своим», это такое непередаваемое чувство, которое мне было очень знакомо, каждый раз начиная обучение в новых школах. Когда к тебе долго присматриваются, не доверяя какие-то свои тайны. Бывало, подходя к группе одноклассников, ты замечаешь, что разговор смолкает или переходит на другую тему после паузы. Здесь же всё произошло как-то очень стремительно и просто. Да, с позиций сегодняшнего дня это может быть выглядеть несерьёзно и немного наивно, но тогда это было большим жизненным шагом для меня.

Поэтому на всех демонстрациях я стал забирать его из кабинета директора и всегда идти впереди всех высоко держа, проходя мимо трибуны. А после демонстраций его нужно было обязательно вернуть в школу, в этом, правда, не было большой проблемы – ведь я жил рядом. Демонстрации в Чимкенте – это особая тема. Юг, теплая и солнечная погода, огромная масса радостного народа на улицах, это резко контрастировало с Усть-Каменогорском, где в эти времена было холодно, сумрачно, как-то не очень уютно выглядел небольшой снежок и подмёрзшие лужи. Здесь же в ноябре ещё ярко светило солнце – одежда на всех была лёгкая – белая рубашка и пиджак, а девчонки в белых блузках. Лёгкий тёплый ветерок колыхал транспаранты, гвоздики и портреты членов политбюро на стойках. Самая радость была в нахождении своего места сбора школы, тут конечно и я со своим знаменем был как бы самым центром, возле которого собирались все: и учителя и школьники. Затем я становился вперёд колоны, а уже за мной директор и заучи, преподаватели и потом шли все классы. В Чимкенте радость от демонстраций ещё была в том, что все шли по Центральной площади в направлении нашей школы по улице Джандосова. Это было очень хорошим и удачным совпадением. Пройдя мимо трибуны уже не надо было никуда сворачивать, а как шел, так и шёл дальше, приходя прямо к школе. А на майской демонстрации в Чимкенте уже стояло лето. К этому времени молодая трава с цветами покрывала все газоны, деревья были зелёными, яблони уже цвели – воздух был насыщен ароматами природы. Хотелось жить и радоваться каждому дню. Да, есть своя прелесть жизни в южных городах. Это понимает только тот, кто имеет возможность сравнивать. В моей жизни всё именно так и происходило – всё по возрастающей линии. Сначала жизнь в маленьком, заброшенном гарнизоне, где даже и трава была роскошью из-за плохой почвы, затем большой северный город с чудесной алтайской природой и огромными реками, и как подарок к окончанию школы, наконец – огромный южный город, изобилующий фруктами и хорошей погодой. Именно тогда, я поймал себя на мысли по разговорам с друзьями и одноклассниками, что люди выросшие здесь на юге, плохо понимают, когда им рассказываешь, что есть такой город, и там бывает холодно, много снега – они смотрят на тебя с недоверием и плохо представляют себе такую картину, которую им рассказываешь. Трудно их винить за это, просто тот, кто вырос на одном месте, плохо может представлять то, чего он не видел. И я ясно понял, что это только мои воспоминания и впечатления, и обмениваться ими интересно только с теми людьми кто там жил или бывал.

Классная руководительница в моем классе опять была преподавательница химии (интересное совпадение!). Из подробностей жизни класса почему-то хорошо запомнилось то, что каждую субботу после пятого урока был классный час. Обычно она минут 10-15 что-то нам что-то втолковывала, доводила новости и после этого мы приступали к уборке класса. Девчата мыли столы и полы, а мы мыли окна в своём классе, плафоны и носили воду девчонкам. Странно, но я почему-то в своей памяти совсем не помню девчонок с класса. Все фотографии тех времён остались в Чимкенте – помню только, что была такая – Токарева (как звать уже не вспомню), мы с ней танцевали на школьных вечерах. Она одно время, после окончания школы, работала в ближайшем к нам магазине и мы часто только с ней единственной и встречались. А остальные всплывают какими-то неясными образами.

Окна были большие в огромных двойных рамах, и я намыл их в 9-10 классе столько, сколько потом не помыл за всю свою оставшуюся жизнь. Почему-то раньше я никогда не задумывался над таким вопросом, а кто всегда у нас в доме моет окна? Оказывается, ответ на этот вопрос был простой – мама, моя милая мама успевала как-то быстро и незаметно всё сделать. Нас ребят было в классе немного, поэтому чередовались довольно быстро – половина мыла окна, другие на плафоны и воду. Окна мыли по специальной технологии: сначала водой затем мятой газетой до сухого треска. Работу принимала сама классная и вечно у неё были недостатки, которые необходимо было переделывать. Поэтому в моей памяти она так и осталась вечно недовольной нашей работой. Но и всё это не мешало нам, даже после выполнения всех работ, ещё где-нибудь посидеть в укромном школьном дворе весело болтая, зная о том, что завтра не увидимся, так как будет воскресенье, а нам так не хотелось расставаться.

После окончания девятого класса экзаменов не было, и поэтому мы продолжали учиться даже после «последнего звонка» до пятого июня. 8 и 10 классы в это время готовились и сдавали свои экзамены, а наши занятия проходили в уже пустой школе. Конечно, серьёзной учёбы уже не было, учителя тоже это понимали, поэтому никакими домашними заданиями нас особо не нагружали. Это были самые чудесные времена из всех в школе. Мы были молоды и приходили, чтобы увидится – ведь на дворе стоял май-июнь, была весна, уже все расслабились и только ждали окончания учёбы. А после занятий, уже никуда не торопясь, шли куда-нибудь: в парк, возле Центральной площади или на берег небольшой речки Качкар-Аты, которая была в соседнем дворе, где жили Сашка Цветков и Игорь Вишняков. Эта небольшая речка с быстрым течением протекала через весь город, она была вся обвалована и из-за этого напоминала просто большой арык. Там у реки были высокие деревья, которые создавали тень и прохладу, поэтому там, спрятавшись от жары можно было сидеть часами. Именно в эти часы и возникали у нас беседы и планы, как и всех выпускников – что делать дальше, после окончания школы через год. Каждый мечтал, планировал и что-то для себя решал. Кто-то прислушивался к советам родителей, кто-то друзей и знакомых, а кто-то хотел сам что-то попробовать. Дело в том, что в те времена возможности были ничем не ограничены, как сейчас. Всё обучение везде было бесплатным, нужны были только хорошие знания и желание учиться. Поэтому каких-то ограничений, как сейчас, связанных с материальной стороной дела в расчёт не бралось. Все понимали, что у нас ещё год учёбы и уже пора задумываться, так как время пролетит быстро, даже не успеешь, как говориться оглянуться. Девчонки мечтали об институтах, а у ребят мысли были разнообразнее.

Я тоже в то время ещё твёрдо для себя не решил, что же я буду делать. Какой-то определённой мечты у меня к тому времени точно не было. Я опять вспомнил в мыслях своего друга солдата из Сары-Озека, который ещё тогда ставил передо мной эти же вопросы и добивался от меня ответа. Все мы понимали, что за оставшийся последний год в школе необходимо будет что-то окончательно решать. От этого вопроса уже будет не отмахнуться, как сейчас и нельзя будет его отложить на потом. Каждый из нас что-то планировал, но реально тогда никто твёрдо не мог определиться, и многие мои одноклассники решали этот вопрос после окончания десятого класса.

Лето после девятого класса в Чимкенте пролетело незаметно. Помню только одно, что лето было не скучным. Скучать было некогда. Когда у меня было свободное время, то я изучал город, изъездив его на автобусах. А когда мы собирались вместе: Игорь Вишняков, Женя Матвеев и Серёга Агалаков то решали вместе – что делать? Проблема в городе была в том, что купаться в городе, несмотря на жару, было негде. Речка Качкар-Ата, которая текла через город и узбеки сливали в неё всё что угодно, поэтому не подходила. Бассейн в городе был один – туда в то время было просто не попасть, это не то, что сейчас – когда все готовы деньги зарабатывать. Он был только для спортсменов. Остальные приличные водоёмы были далеко, и туда надо было ехать на машине.

Поэтому мы выходили из положения простым образом. Договорившись вечером, собирались утром на остановке 23 автобуса, который шёл прямо от наших домов на ЧФЗ (Чимкентский фосфорный завод). Не доезжая 2-3 остановки до самого завода, который стоял уже за границей города, был поворот вдоль небольшого ручья, бегущего с гор. Русло реки было хоть не глубоким, но очень широким, с многочисленными протоками, островками, поросшими деревьями и кустарниками, а между ними были прекрасные небольшие с зелёной травой полянки. Мы брали с собой полотенца, подстилку, на которой валялись и раскладывали взятую с собой еду. Быстро окунувшись в ручье, в котором вода была всё время холодной, и поэтому в нём долго просидеть было просто невозможно, мы затем спокойно и беззаботно жарились на солнце или лежали в тени деревьев. Это купание было очень выгодным: с одной стороны в таком ручье не утонешь – ведь вода в нём была не выше колена, с другой – в нём хотя бы таким способом быстро охлаждаешься от жаркой температуры. Важным условием всего было то, что автобус ходил очень часто и прямо от наших домов. Я хоть и считал себя привычным к солнцу, пройдя закалку в Сары-Озеке и разных полигонах, но в Чимкенте жара была какой-то особой – днём бывало, в июле так припечёт, – то начинаешь понимать выражение «убийственная жара». На солнце температура доходила до +40˚ и выше. Видимо сам город: дома, асфальт и машины «добавляли градус» в отличие от Сары-Озека, где этого ничего не было. Поэтому и было одно спасение – тень и вода!

Тимура родители на лето каким-то образом «пристроили» вожатым в пионерский лагерь. Мы, скучая по нему, целый месяц вынашивали идею съездить к нему – проветриться, вспомнить молодость и повидаться. Все пионерские лагеря в Чимкенте располагались в районе Машата. Так называлась небольшая речка, текущая в небольшом горном ущелье, вдоль которой они и стояли, располагаясь друг за другом. В одном из них и был вожатым Тимур. Игорь и Женя сами, ещё пионерами были там и знали дорогу, поэтому я полностью полагался на них, так как для меня всё это было «изучением родного края». Помню, что мы долго собирались поехать, постоянно откладывая поездку из-за каких-то проблем. Но в один из дней мы наконец-то собрались. Серёга с нами не смог поехать, поэтому нас было трое – Игорь, Женя и я. С утра, взяв с собой что-то перекусить, мы выехали с автовокзала на пригородном автобусе в сторону Машата. Расстояние до него было около 30 километров по дороге на Джамбул и по времени занимало больше часа.

Я по этой дороге ехал впервые, с интересом разглядывая в окно проезжаемые посёлки и холмы вдоль дороги. Дорога петляла вдоль засеянных полей и холмов, и на одном совсем ничем не приметном изгибе в небольшой низине мы вышли. Это была просто большая долина с глиняными холмами высотой метров по 30-40 среди полей вдоль реки. И по ней шла одна узкая асфальтная дорога, проложенная таким изогнутым образом, что на ней просто не было ровного участка хотя бы в 100 метров. Росшие вдоль неё густые деревья постоянно закрывали обзор так, что мне казалось, мы идём в густом и дремучем лесу. По пути в маленьком придорожном магазинчике мы купили хлеба, ещё какие-то консервы, так что были готовы к походу и к хорошему сытному обеду при встрече. Шли довольно долго по пустынной дороге, по которой машины практически не ездили, от близкой воды веяло прохладой, поэтому жара особенно не чувствовалась. Проходя мимо нескольких пионерских лагерей находящихся по пути, нас насторожила какая-то подозрительная тишина в них. Не слышно было громкой музыки, детского визга и криков, обычно всегда слышимых при этом. Наконец-то, приблизительно через час-полтора пути мы дошли до нужного нам лагеря – конечной точки нашего путешествия. И тут нам открылась эта загадка! Сторож, который встретил нас у входа, прояснил ситуацию – вчера закончилась одна смена и все уехали и только завтра будет новый заезд, поэтому сегодня в пионерских лагерях никого нет. Ну, надо же! Оказалось, что мы из-за своей неосведомлённости попали именно между сменами. Новость нас, конечно, расстроила, но не настолько, чтобы помешать нам устроить прекрасный пикник на берегу реки Машат. Мы символически помыли в ней ноги, умылись и всё равно довольные поездкой отправились в обратный путь. Вернувшись в город, мы все вместе сразу пошли к Тимуру домой. Он сам нам и открыл дверь, удивлённый тем, что никого из нас нет дома. Оказывается, он приехал вчера поздно вечером, помылся и лёг спать, а с утра стал всем нам звонить по телефону и никого целый день не мог найти. Вот такая история произошла у нас с Машатом. Но ничего, мы все были рады случаю «попутешествовать по знакомым местам». Сколько раз я потом в своей жизни уже курсантом и офицером проезжал мимо – всегда вспоминал про тот случай!


ЧИМКЕНТ. ОБЖИВАНИЕ КВАРТИРЫ. ПЕРВОЕ ЛЕТО В ГОРОДЕ.

ИСТОРИЯ С ХЛОПКОМ.


Дома у нас дела тоже обстояли неплохо помимо той мебели, которую мы привезли с собой, мы решили купить кухонный гарнитур. Я когда ходил на тренировки в тир через старый город и в одном из небольших магазинчиков, которых там было очень, много присмотрел подходящий, по моему мнению, для нас. В нём было два стола и настенный шкафчик. Об этом я сказал маме, и мы в один из дней вместе с ней поехали его смотреть. Мама мой выбор одобрила и решила сразу, не откладывая дело на потом – его купить. Она заплатила деньги узбеку-продавцу и, зная все «азиатские особенности» жизни сразу дала ему сверху, чтобы он всё организовал: машину и грузчика. То, к чему только сейчас пришли в России – доставка и сборка, дополнительные услуги, которые можно заказать в магазине, в Азии уже было давно придумано и внедрено в жизнь. Узбек быстро всё «обтяпал» и уже через несколько минут у входа стояла машина с будкой. Я помог одному мужику всё загрузить в машину, залез внутрь, а мама села с ним в кабину показывать дорогу к нашему дому. У подъезда мы всё быстро выгрузили, и он помог мне всё занести в квартиру. Под маминым руководством мы с отцом быстро прибили шкаф на стенку в кухне, где он и висит (надеюсь) до сих пор. Отец в этих делах по покупке не участвовал, уже не помню по какой причине. Видимо доверяя все эти дела маме и мне.

Сразу же по приезду в мае отец с кем-то договорился, и нам застеклили лоджию, поставив большие рамы с форточками. Сразу в квартире стало тише, меньше пыли, и лоджия приобрела вид жилой комнаты, в которой можно было спокойно сидеть и чем-нибудь заниматься не чувствуя себя на улице. При необходимости можно было окна открыть и наслаждаться свежим воздухом.