Мировой экономики, управления и права
| Вид материала | Документы |
- Мировой экономики, управления и права, 4708.15kb.
- Правительство Российской Федерации Национальный исследовательский университет «Высшая, 706.06kb.
- Социальная монополия: к постановке проблемы, 94.35kb.
- Чоу впо «Института экономики, управления и права (г. Казань)» Миссия, 15.2kb.
- Учебно-методический комплекс для студентов специальности 080107 «Налоги и налогообложение», 1963.18kb.
- Направление подготовки 080100 «Экономика», 112.24kb.
- Программа международной научно-практической конференции «Глобализация: мифы и реальность», 217.21kb.
- Роль права в регулировании экономики, обеспечении экономической свободы и безопасности, 402.89kb.
- В г. Тольятти Экономический факультет Кафедра «Мировой экономики» методические рекомендации, 282.77kb.
- Порядок реализации магистерской программы «Международные отношения и европейские исследования», 74.66kb.
Д. В. Феоктистов, ст. преподаватель каф. экономики и МХС ТГАМЭУП; Ю. В. Карюкина, ассистент каф. экономики и МХС ТГАМЭУП ОЦЕНКА МЕЖРЕГИОНАЛЬНОЙ ДИФФЕРЕНЦИАЦИИ НАСЕЛЕНИЯ РОССИИ ПО КРИТЕРИЮ КАЧЕСТВА ЖИЗНИ Важнейшим критерием оценки эффективности социально-экономической политики государства является качество жизни населения. Отметим, однако, что унифицированный подход к реализации тех или иных мер по государственному социально-экономическому регулированию в России наталкивается на региональное многообразие условий формирования и протекания социально-экономических процессов и, как следствие, зачастую приводит к непредсказуемым негативным результатам. В качестве примера можно указать на мероприятия по реформированию экономики в 90-е гг. прошлого века, форсированную приватизацию, жилищно-коммунальную реформу, недавнюю монетизацию льгот. В связи с этим возрастает значение количественного описания объекта государственного воздействия как системы показателей (или интегрального показателя) качества жизни населения Российской Федерации с учетом межрегиональных различий по его различным категориям. Понятие «качество жизни» в современном мире трактуется по-разному в зависимости от целей и задач исследования. Это понятие часто отождествляется с близкими ему по значению категориями «благосостояние населения», «уровень жизни», «образ жизни», «стиль жизни». Понятие качества жизни можно рассматривать в трёх аспектах [2]:
Существующие методики исследования уровня и качества жизни можно разделить на две большие группы: технократическая (экономическая) и гуманистическая (социальная). Технократический подход использует объективные показатели развития экономики страны, в данном случае население рассматривается как элемент производительных сил общества. Гуманистический подход использует субъективные показатели, которые собираются с помощью репрезентативных исследований. В его основу положена модель «ощущаемого качества жизни»: сложный характер взаимосвязи объективных и субъективных условий жизни не подтверждает кажущуюся вполне очевидной истину, что люди в лучших материальных условиях жизни более удовлетворены ею, чем находящиеся в относительно худших условиях. Таким образом, истинное значение качества жизни отражено в субъективных ощущениях индивидов, формирующихся на основе конкретных материальных условий жизни, эмоционального состояния и т.п. Для регионов России использование субъективных оценок пока невозможно, для этого нужны регулярные социологические обследования, репрезентативные исследования для каждого субъекта РФ. Такие попытки имеются, например, проводимые исследования Ю.А. Левадой и исследования под руководством Н.М. Римашевской [1, 6]. Показатели, с помощью которых оценивается качество жизни населения, можно разделить на количественные и качественные. Количественные показатели качества жизни наиболее очевидны. Исследование качества жизни населения регионов обычно начинают с рассмотрения показателей подушевого ВРП, совокупного дохода и его производных. Рассчитываются также показатели средней зарплаты, пенсии, стипендии, пособия. Исследуется также степень соответствия доходов населения прожиточному минимуму, что позволяет выявлять степень распространения бедности среди населения. Более глубокой характеристикой уровня и качества жизни населения считаются коэффициенты дифференциации доходов, устанавливающие размер превышения денежных доходов высокодоходных групп по сравнению с низкодоходными группами населения. Широко применяются такие коэффициенты дифференциации, как коэффициент фондов; децильный коэффициент дифференциации; квартильный (квинтельный) коэффициент дифференциации; коэффициент стратификации. Показатели дифференциации охватывают и коэффициенты концентрации Лоренца и Джини, относящиеся к системе оценок, известной как методология Парето-Лоренца-Джини. Качественные показатели качества жизни включают показатели условий труда, быта и досуга человека. Показатели условий труда включают в себя следующие показатели, тесно связанные с демографической характеристикой населения:
В прямой зависимости от условий труда находятся показатели, отражающие уровень профессиональных заболеваний, производственного травматизма и смертности на производстве. К ним относятся:
Исследование условий быта и досуга основано на анализе направлений использования полученного дохода и доли расходов на различные товары и услуги в общих расходах. К числу показателей материального благосостояния часто относят также имущественные и денежные накопления, поскольку текущий доход не всегда точно отражает уровень реального потребления. Характеристика потребления населением важнейших видов продовольственных и непродовольственных товаров производится путем определения показателей среднегодового потребления на душу населения мяса, птицы, рыбы, яиц, хлеба и хлебобулочных изделий и других продуктов как для всего населения, так и для отдельных социально-профессиональных групп. При этом потребление продовольственных товаров рассматривается не только с точки зрения количества, но и с точки зрения калорийности потребляемых продуктов, а также содержания в них белков, жиров, углеводов и витаминов. Ч  то же касается обеспеченности населения различными предметами длительного пользования, то статистика рассчитывает число предметов длительного пользования в среднем на 100 семей, или на 1000 человек населения. Это касается автомобилей, холодильников и морозильников, телевизоров и телефонов, стиральных машин, пылесосов и полотеров и т.д. При характеристике жилищных условий статистика прежде всего выделяет владельца жилья. С этой целью весь жилищный фонд делится на собственный, арендуемый и муниципальный. В связи с тем, что некоторые владельцы имеют несколько жилых владений, статистика также выделяет первичные резиденции (где пользователь проводит большую часть времени) и вторичные резиденции. К показателям образования и культуры населения можно отнести следующие:
Показатели здравоохранения включают в себя:
В современной практике оценки качества жизни принято два подхода: 1. Оценка производится с помощью системы показателей – социальных индикаторов. 2. Рассчитывается сводный индекс уровня и качества жизни на основе отдельных показателей. В Российской Федерации в качестве основных социальных индикаторов качества жизни используется система «Основные показатели уровня жизни населения в условиях рыночной экономики», разработанная в Центре экономической конъюнктуры и прогнозирования при Министерстве экономики РФ в 1992 г. [4]. В ней представлено 7 разделов, охватывающих 39 показателей. Кратко покажем содержание данной системы. Первый раздел показателей «Обобщающие показатели» включает критерий уровня жизни, индекс стоимости жизни и ВНП (фонд потребления, фонд личного потребления) на душу населения. В разделе «Доходы населения» рассматриваются такие показатели, как личные, реальные и располагаемые общие доходы населения, средний доход и средняя зарплата работников, средний размер пенсии, пособия, стипендии. К разделу «Потребление и расходы населения» относят общий объем потребления населением материальных благ и услуг, потребление населением основных продуктов питания, покупательную способность средней заработной платы и средней пенсии. Четвертый раздел рассматривает денежные сбережения населения. Раздел «Накопленное имущество и жилище» показывает наличие предметов длительного пользования в собственности населения, жилищные условия населения. Раздел «Социальная дифференциация населения» отражает распределение населения по размеру среднедушевого совокупного дохода, структуру потребительских расходов населения с разным уровнем среднедушевого дохода, динамику стоимости фактической и нормативной потребительской корзин различных слоев населения, индекс концентрации доходов (коэффициент Джини), соотношение средних значений дохода и потребления в границах верхней и нижней децилей. Последний раздел показателей «Малообеспеченные слои населения» включает прожиточный минимум (порог бедности), минимальный потребительский бюджет, размер зарплаты и пенсии, покупательную способность минимальной заработной платы и минимальной пенсии, коэффициент (уровень) бедности, зоны бедности. Двенадцать показателей из вышеперечисленных были рекомендованы для расчета в субъектах Федерации:
Вместе с этим продолжаются дискуссии о разработке интегрального показателя (индекса) качества жизни населения. В качестве такового в разное время предлагалось использовать национальный доход на душу населения, долю расходов на питание в общих расходах домохозяйства, относительный коэффициент смертности, определяемый как отношение числа смертей лиц в возрасте 50 лет и старше к общему количеству смертей, среднюю продолжительность жизни населения, показатель свободного времени, выдвигавшийся исходя, из известного высказывания К. Маркса о том, что свободное время в будущем станет мерой общественного богатства. Примером такого индекса может служить предложенный российскими статистиками «индикатор напряженности». Его составляющими являются: 1) степень обеспеченности потребительскими товарами; 2) уровень преступности; 3) степень недовольства населения комплексом нерешенных социально-политических, экономических и экологических проблем. На базе этих данных более чем в 100 городах и во всех регионах страны был вычислен индекс. Величина индекса от 0 до 0,4 свидетельствует о социальной стабильности; от 0,4 до 0,8 – о социальной напряженности; от 0,8 до 1,4 – о локальных конфликтах; от 1,4 до 2,0 – о социальных взрывах в регионе; свыше 2,0 – о массовых социальных взрывах. Во второй половине 80-х гг. международной организацией «Программа развития ООН» (ПРООН) в качестве обобщающего показателя качества жизни населения был предложен индекс развития человеческого потенциала (ИРЧП). Концепция и принципы исчисления ИРЧП были одобрены правительством РФ (расп. № 1404-р от 29.09.97). Выработана стратегия и определены три тематических направления продолжения сотрудничества России с ПРООН. ИРЧП содержит четыре парадигмы и измеряется тремя показателями. К важнейшим парадигмам развития человеческого потенциала относятся:
В числе показателей для расчета величины ИРЧП используют: ожидаемую продолжительность жизни, уровень образования, реальный душевой ВВП. Взятые вместе они отражают три главных качества: здоровую жизнь, знания, достойный человека уровень жизни. Улучшение здоровья населения рассматривается как важный фактор физического развития и повышения работоспособности населения и соответственно расширения возможностей для создания продуктов и услуг, накопления знаний и пр., поэтому выбор показателя ожидаемой продолжительности жизни, отражающего достижения в области улучшения здоровья человека, не является случайным. Повышение уровня образования существенно влияет на качество человеческого капитала – основного фактора приумножения богатства общества и обусловливает рост общественной производительности труда. Уровень образования характеризует накопленный образовательный, трудовой, научный, интеллектуальный и творческий потенциал, составляя фонд совокупных знаний и умений – «духовное богатство» общества. Это качество передается от поколения к поколению и представляет собой важную предпосылку как развития самого человека, так и роста эффективности воспроизводственного процесса в целом. Кроме того, на основе данных о количестве лет обучения и затратах на него, производимых семьей, государством, предприятиями и организациями, можно выявить накопленный потенциал знаний на определенную дату. Пересчет полученных данных из национальной валюты в доллары США (согласно ППС) позволяет не только осуществлять международные сравнения, но и определять величину данного потенциала по группам стран и по миру в целом, выявляя закономерности и динамику происходящих процессов. Благосостояние или доходы населения измеряются показателем не национального богатства, а ВВП на душу населения. Хотя показатели национального богатства характеризуют накопленные результаты экономической деятельности на определенную дату, они исчисляются в ограниченном числе стран и их расчет пока не отработан. Поэтому в настоящее время используются показатели ВВП, характеризующие лишь текущую деятельность. Обращаясь к механизму расчета ИРЧП, отметим, что он определяется как средняя арифметическая величина из трех показателей:
Каждый показатель рассчитывается по формуле:  , где – индекс данного вида;  – фактическое значение показателя;  и  – значение показателя, принятое как минимальное и максимальное соответственно.На основе рассчитанных индексов ожидаемой продолжительности жизни (Iпж), образования (Iобр) и душевого дохода (Iд) вычисляется ИРЧП:  .С 1990 г. ПРООН выпускает ежегодные доклады о развитии человека, где публикуются данные о величинах ИРЧП по странам, входящим в ООН. При оценке межрегиональных различий с помощью ИРЧП ООН указанная методика меняется за счет показателя достигнутого уровня образования [5]. Его оценка осуществляется с помощью параметра числа лет обучения, приходящегося в среднем на взрослого жителя региона. Безусловный интерес представляет индекс качества жизни, разработанный сотрудниками кафедры географического факультета МГУ по заказу Министерства экономического развития и торговли РФ [6]. Индекс предназначен для интег-ральной оценки приоритетных компонентов качества жизни в субъектах РФ и мониторинга социального развития регио-нов. Приоритеты в оценках качества жизни выбирались с учетом наиболее острых проблем переходного периода. Если в советское время различия в большей мере определялись условиями жизни (доступностью и обеспеченностью базовы-ми услугами, благоприятностью условий проживания в регионе), то в переходный период на первый план вышли проб-лемы уровня жизни (низкие доходы и сильное неравенство по доходу), занятости (безработица), здоровья населения (низкая ожидаемая продолжительность жизни и здоровье детей). Эти компоненты включены в состав «кризисного» индекса качества жизни, разработанного для интегральной оценки региональных различий по наиболее проблемным аспектам качества жизни. Интегральный индекс рассчитывается как среднеарифметическое из четырех частных индексов, один из которых – индекс здоровья – рассчитывался как среднее из показателей долголетия (ожидаемой продолжите-льности жизни) и младенческой смертности. Значения каждого из частных индексов находятся в диапазоне от 0 до 1. Литература
И. Ю. Фомичев, д.с.н., проф. каф. социального менеджмента ТюмГНГУ МЕНЕДЖМЕНТ И УПРАВЛЕНИЕ: СОДЕРЖАТЕЛЬНЫЕ ОППОЗИЦИИ Современное употребление понятий «менеджмент» и «управление» представляется методологически крайне неопределенным и хаотичным. Нередко даже в научной литературе понятие управления отождествляется с понятием “менеджмент”. По этому поводу необходимо заметить следующее. Само понятие “менеджмент” происходит от английского слова “manage”, что означает “управлять” и первоначально обозначало умение объезжать лошадей и управлять ими. “Manage” в свою очередь этимологически восходит к корню латинского слова “manus”, что означает “рука” – по всей вероятности, отсюда мы имеем русский синоним слова менеджер = руководитель. Термин “менеджмент” в настоящее время прочно закрепился в русском языке, однако многозначность его понятийного содержания, которое вкладывают в него различные авторы, позволяет с уверенностью предварительно говорить лишь о том, что оно объемлет собою сферу управленческой деятельности. Другими словами, законченного и общепринятого для научного обихода определения термина “менеджмент” пока нет (во всяком случае, автору оно неизвестно), при этом показательно то обстоятельство, что во многих учебниках и научных работах по менеджменту эта проблема “между делом” обходится стороной или “закрывается” общефункциональным набором управленческих задач, нередко соотнесенных с конкретными специфическими условиями. Вместе с тем, нельзя не отметить, что понятие, тем не менее, так или иначе раскрывается в специализированной литературе как способ, манера обращения с людьми, власть и искусство управления, особого рода умения и административные навыки. Такое толкование не только проясняет операциональное содержание менеджмента, но и прямо указывает на его специфическую общественную функцию. В литературе по специальным вопросам теории управления этот термин также трактуется широко и многоаспектно, вбирая в себя различные стороны управленческого труда. Более того, нередко интерпретации этого понятия придают ему особое качественное своеобразие, когда происходит увязка его общественной функции с особенностями воспроизводства социальной жизни. Так происходит когда, например, менеджмент ассоциируется с типом управления, присущим определенным условиям развития экономики. В этом случае в отличие от командно-административного, директивного и высокоцентрализованного управления менеджмент связывается “с организационно гибким, мотивационным управлением, управлением, осуществляющимся на профессиональной основе, управлением, в котором экономические интересы играют ведущую роль” Не углубляясь в содержательный анализ существующих определений менеджмента, определим его сущностную черту (или черты). В целом в менеджменте можно вычленить ряд важных аспектов, позволяющих уяснить сущность и содержание этого явления. Во-первых, фактически всеми исследователями прежде всего признается процессуальный характер менеджмента, реализующего специфические управленческие функции, в результате которого совершается заимствование из внешней среды ресурсов, создание того или иного продукта и адресное его распространение. В числе функций этого процесса наиболее часто называются планирование, организация, мотивация и контроль. Во-вторых, менеджмент нередко осмысливается как некая область особого интегративного знания, в фундаменте которой находится совокупность веками накопленных представлений об управлении, обобщение пятитысячелетнего управленческого опыта, а также концепции, теории и принципы, раскрывающие природу, формы и способы управленческого труда, причинно-следственные связи, законы и закономерности этого процесса и условия, при которых совместный труд людей становится наиболее эффективным. В русле развития такой концептуальности менеджмент можно рассматривать как науку на том основании, что он систематически изучает явления, которые сгруппированы в различные теории и стремится на систематизированной основе понять, почему и как люди организованно работают вместе для достижения определенных целей и для того, чтобы сделать эти системы сотрудничества более полезными для человечества. В-третьих, достаточно распространено понимание менеджмента как особого рода профессионального искусства, которое состоит, по выражению Ф. Тейлора, в том, чтобы априори знать точно, что предстоит сделать и как сделать это самым лучшим и дешёвым способом. Поскольку такое “знание” носит интуитивный характер, некоторые специалисты “в пику” теоретическому менеджменту выдвигают мысль о том, что управление является скорее искусством, творческий талант для деятельности в сфере которого дан не всем и которому можно научиться в конечном счете только через профессиональный опыт. Некоторые руководители-практики, включая целый ряд людей, добившихся очень больших успехов в этой области, полагают, что научные теории управления представляют собой своего рода академические башни из слоновой кости, а не реальный повседневный мир жизни организаций. Очевидно, что искусство менеджмента непосредственно связано с индивидуальными творческими способностями, уме-ниями принимать нестандартные решения, находить оригинальные способы и приемы работы, особенно когда это касается такого нелогичного и эмоционального “объекта”, как люди. В этом случае (как это бывает всегда, когда речь заходит об искусстве) концептуальность исследователей нередко сводится к перечислению или группировке качеств менеджера, которыми, по мнению авторов, он должен обладать, чтобы овладеть собственно управленческим искусством. Значительно реже понятие менеджмента используется для обозначения органов управления или людей, участвующих в управлении. В целом менеджмент можно охарактеризовать как систему теоретических и практических знаний и умений в области управления организациями, в которой обобщен совокупный мировой опыт и операционализированы данные социальных наук в этой сфере. Вышеизложенное в целом соответствует тому, что понятие менеджмента при рассмотре-нии его с точки зрения наиболее характерных, специфических черт синонимично понятию “управление организацией”. И не стоит искать менеджмент там, где отсутствует одна из этих фундаментальных для данного понятия сущностей. А. А. Чуб, к.э.н., доцент каф. экономики Владимирского ГГУ К ВОПРОСУ О МЕРАХ ПО СОВЕРШЕСТВОВАНИЮ УПРАВЛЕНИЯ РЕГИОНАЛЬНЫМИ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИМИ СИСТЕМАМИ На современном этапе развития российского общества состояние большинства региональных социально-экономичес-ких систем (РСЭС) характеризуется разбалансированностью развития социальной и экономической составляющих, выз-ванной нестабильностью рыночных отношений и недостаточно активной ролью государственных властей всех уровней. Данное обстоятельство в совокупности с использованием административно-территориальных принципов выделения су-бъектов РФ в конечном итоге усиливает дифференциацию регионов страны по уровню социально-экономического развития. Таким образом, поиск новых подходов к управлению РСЭС, а также разработка комплекса мер по их практической реализации является одной из наиболее значимых проблем, стоящих перед руководством страны на сегодняшний день. Сделанный вывод подтверждается тем фактом, что на одном из последних заседаний партии «Единая Россия» заместитель главы Комитета Государственной Думы РФ по региональной политике Ирина Яровая подчеркнула необходимость формирования единого для всех общественных институтов и структур понятия «регион», и отметила, что региональная политика должна стать индикатором успешности политики государства в целом [1]. Для решения обозначенной выше проблемы перспективным представляется идея, в рамках которой регион рассматривается как некая конструкция, представляющая собой систему социально-экономического взаимодействия различного рода факторов и ее воздействие на пространственные процессы. То есть территория с присущей ей природно-геог-рафической спецификой становится одной из характеристик социальной конструкции, которая названа регионом [2]. В качестве методологической основы, обеспечивающей создание подобного рода региональной модели, мы предлагаем использовать аппарат неоинституциональной теории. Идеи этого течения используются российскими учеными относительно недавно (с конца 90-х гг. прошлого века), но уже приобрели значительную популярность и определенно заняли свою нишу в научной среде наряду с неоклассическим, неокейнсианским и другими направлениями экономической мысли. В частности, к сторонникам данного подхода можно отнести С. Авдашеву, А. Аузана, Р. Капелюшникова, Ю. Качеврина, Я. Кузьминова, В. Маевского, С. Малахова, В. Найшуля, А. Нестеренко, Р. Нуреева, А. Олейника, С. Патрушева, В. Радаева, В. Тамбовцева, А. Хлопина, А. Шаститко, А. Яковлева и др. В силу того, что нашей задачей является создание конструкции РСЭС, которая обеспечила бы государству перспективу сбалансированного и устойчивого социально-экономического развития, перечислим основные особенности институционального подхода, позволяющие говорить о целесообразности его использования в решении данного вопроса:
Теперь, когда мы обосновали причины выбора положений институциональной теории, применим его инструментарий к решению задачи, поставленной в настоящей статье. Предлагаемая нами модель по совершенствованию региональной социально-экономической системы основана на нескольких предпосылках. Первая предпосылка состоит в том, что взаимодействие между социальным и экономическим комплексами региона отсутствует, так как данные отношения влекут слишком высокие трансакционные издержки. Обоснуем выдвинутый тезис. В общем смысле трансакционные издержки определяются как затраты взаимодействия субъектов экономики. Суть такого подхода состоит в том, что все процессы и явления в обществе сопровождаются соответствующими взаимодействиями его членов. Данные взаимодействия (трансакции) постоянны, но формы их проявления абсолютно различны: принятие законов, поиск и анализ информации, переговоры, разрешение конфликтных ситуаций, осуществление обязательных выплат в бюджет, банкротство фирмы, ликвидация банка и т.д. При этом любое проявление экономической активности (независимо от его характера) вызывает определенные затраты ресурсов, которые и названы трансакционными издержками. Для наглядности приведем широко известную фразу Оливера Уильямсона, по выражению которого «трансакционные издержки есть эквивалент трения в механических системах [3]». Так как проблематика настоящей статьи касается вопросов совершенствования работы социально-экономических сис-тем, то при определении категории «трансакционные издержки» мы будем использовать трактовку лауреата Нобелевской премии Кеннета Эрроу, который предложил рассматривать данное понятие как «затраты на управление экономической системой». Оценим с этой точки зрения процессы взаимодействия социального и экономического комплексов региона. Традиционно сложившаяся в советские времена модель работы предприятий при решении социальных задач исходила из положения, что производство не должно ограничиваться экономическими приоритетами, оно обязано учитывать социальные аспекты своего воздействия на работников предприятий и местное население, нести перед ними социальную ответственность, а также содействовать решению общегосударственных социальных задач. Такая позиция имеет много общих черт с концепцией социально-мотивационного управления, получившей в последние десятилетия наиболь-шее распространение среди фирм и правительств развитых стран. «Принцип европейской социально-экономической тра-диции заключается в том, что в экономике должна быть конкуренция, а в социальной сфере государственная защита [4]». Единственное, но принципиальное отличие между двумя данными концепциями состоит в том, что на западе производство ориентировано на человека (т.е. интересы людей первичны), а в Советском Союзе финансирование социальной сферы производилось по остаточному принципу (т.е. ее положение являлось вторичным). Следовательно, можно считать, что априорная затратность социального комплекса в СССР и являлась издержками взаимодействия между ним и реальным сектором. Такое заявление на наш взгляд правомерно, так как поставленная научная задача не требует измерения конкретной величины трансакционных затрат (тем более учитывая их специфическую особенность, состоящую в том, что даже при наличии соответствующей статистической информации часть издержек все равно с трудом поддается измерению). Исследование проводится с целью установления факта их наличия или отсутствия. Поэтому, опираясь на тенденции общественного развития, показавшие, что основой современного экономического роста является человеческий фактор и подтвердившие правильность западной концепции, мы можем условно принять наличие данных затрат при взаимодействии социальной и экономической частей советского народнохозяйственного комплекса, и их отсутствие (или значительно более низкий объем) в развитых странах. Далее, с началом перестройки российское правительство отказалось от принципов социального развития и приняло на вооружение основные положения монетаристской теории, согласно которой предприятие должно концентрироваться только на экономической деятельности, направленной на получение прибыли. При этом его социальная ответственность сводится к тому, что оно обеспечивает занятость работников и максимизацию оплаты их труда. Такое изменение функций предприятий не могло не сказаться на ухудшении положения работников, занятых в производстве. Последующее развитие кризисных процессов и рост инфляции сопровождались дальнейшим понижением социального статуса работников, резким социальным расслоением и разрушением производственной демократии, сложившейся в трудовых коллективах еще до реформы. Закономерным итогом «новаторских» рыночных преобразований стало то, что большинство российских предприятий, пытаясь выжить в тяжелейших условиях становления рыночной экономики, не только прекратили финансирование своей социальной инфраструктуры (в лучшем случае она была передана на баланс муниципального управления, а в худшем – приватизирована и перепрофилирована), но и начали сокращать объемы производства. Кроме того, еще более увеличился дисбаланс государственного бюджета: снижение объемов производственных прибылей существенно уменьшили доходы государства, в то время как массовое обнищание населения и катастрофическая запущенность жилого фонда и коммуникаций требовали все большего увеличения статей расходов. Таким образом, новые для российского общества институты рыночной экономики, импортированные из западных стран, сориентировав реальный сектор на полное отстранение от решения социальных проблем, не снизили, а повысили издержки взаимодействия социальной и экономической составляющих общества. Все вышесказанное позволяет нам выделить вторую предпосылку, в соответствии с которой высокие трансакционные издержки при взаимодействии социальной и экономической частей региональной системы вызваны несоответствием современной институциональной структуры государства и реалий российского общества. Под институциональной структурой в данном случае понимается совокупность определенным образом упорядоченных институтов, позволяющих добиться порядка в обществе и снизить неопределенность во взаимоотношениях между людьми и организациями. В ее основе лежат так называемые неформальные институты (неписанные законы и правила), сформировавшиеся в результате длительного процесса общественной эволюции. Далее вокруг этого «стержня» располагаются формальные институты (правовые нормы), между которыми существует строгая иерархия, обеспечивающая непротиворечивость и единство законодательной базы государства. В силу того, что все нации уникальны и проходят собственный исторический путь развития, каждая из них создает особенную, отличную от других институциональную среду. При этом с одной стороны, данная структура находится в постоянном движении: любые изменения в общественной жизни влекут за собой необходимость создания новых и ликвидации старых институтов; по истечении определенного периода времени формальные институты могут менять свой статус, переходя в разряд неформальных, и наоборот – неформальные правила облекаются в официальную юридическую форму. С другой стороны, ученые неоинституционального направления (в частности Д. Норт и Р. Фогель) выявили наличие взаимосвязи между перспективами развития общества и особенностями его институциональной структуры. Данное явление было названо эффектом «исторической обусловленности развития» (path dependence [6]), что позволило говорить об институциональной структуре как о неком инерционном и консервативном (по выражению Т. Веблена) факторе, так как ее основополагающий элемент – менталитет, формируется в течение длительного времени, передается из поколения в поколение и потому его невозможно изменить мгновенно. Следовательно, введение или изменение формальных институтов, какую бы форму они не носили (создание новых, восстановление когда-то утраченных институтов, «импортирование» и пр.), само по себе не решит проблемы организации новой социально-экономической системы региона. Эффективность их деятельности будет зависеть, во-первых, от того будет ли этот институт соответствовать менталитету данного общества, и, во-вторых, будет ли он способен снизить трансакционные издержки между субъектами взаимодействия. Подводя итог вышеизложенных рассуждений можно сделать следующие выводы. Обеспечить устойчивое развитие РСЭС призваны институциональные факторы, которые позволят снизить трансакционные издержки между ее составляющими, а также будут способствовать формированию институциональной структуры, соответствующей менталитету российского общества. На рисунке отражена логическая схема совершенствования РСЭС.
 Институциональные факторы Схема совершенствования РСЭС Представленная схема показывает, что под воздействием соответствующих институциональных факторов социальный и экономический комплексы объединяются в единую региональную систему. Опираясь на данную концепцию, возможно построить модель региона, в рамках которой обеспечивается:
Предлагаемый подход позволяет говорить о формировании единой национальной системы, структурной единицей которой является институциональная региональная социально-экономическая система (ИРСЭС), представляющая собой целостное образование, имеющее иерархическую структуру, в рамках которого обеспечиваются процессы расширенного воспроизводства совокупного общественного продукта и человеческого капитала, и обладающая следующими отличительными признаками. 1 . ИРСЭС создается и существует для достижения основной цели своей деятельности (построения социально-ориентированной рыночной экономики, направленной на эффективное воспроизводство человеческого капитала), согласованной с глобальной целью национального развития России. 2. Являясь необходимым элементом современного общества, ИРСЭС обладает относительной самостоятельностью. При этом она не может развиваться как отдельно взятая целостность, так как структура каждой отдельной социально-экономической системы определяется структурой и общей целью развития единой СЭС в масштабах государства. 3. ИРСЭС характеризуется определенной совокупностью ресурсов, объединенных для осуществления социально-экономической деятельности в направлении достижения поставленной цели. 4. Характерной особенностью ИРСЭС является наличие определенных границ, определяемых используемым потенциалом (мощностью) и позволяющих ей существовать относительно автономно от других систем [5]. Уровень развития ИРСЭС определяется такими факторами, как:
Кроме этого в рамках предлагаемой институциональной модели возможно решить проблемы, которые возникли в процессе использования традиционного территориально-географического подхода. В частности, создание институциональной среды позволит сместить систему управления деятельностью отдельного субъекта РФ с федерального на региональный уровень, что даст возможность:
Таким образом, ИРСЭС станет основой совершенствования системы организации и управления современными российскими регионами, обеспечивая их переход к саморазвитию путем использования рыночных механизмов на базе научно обоснованной долгосрочной государственной программы комплексного социально-экономического развития. Литература
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
