Научно-исследовательский институт проблем каспийского моря
| Вид материала | Документы |
СодержаниеБиблиографический список |
- Научно-исследовательский институт проблем каспийского моря, 6670.24kb.
- Институт каспийского сотрудничества, 668.69kb.
- Методические указания му 1 2600-10, 485.46kb.
- Рыбохозяйственные и экологические аспекты эффективности искусственного воспроизводства, 422.61kb.
- Свод правил по проектированию и строительству метрополитены дополнительные сооружения, 1496.85kb.
- согласован мчс россии письмо n 43-95 от 14., 1639.07kb.
- Оценка ситуации в регионе Каспийского моря и прикаспийских государствах в апреле 2011, 416.63kb.
- «Научно-исследовательский институт дезинфектологии», 448.62kb.
- Методические рекомендации мр 6 0050-11, 382.97kb.
- Решение IV международной научно-практической конференции, 42.94kb.
Библиографический список
А.Н. Алиева ОГУК «Астраханский государственный объединённый историко-архитектурный музей-заповедник» УЧАСТИЕ АСТРАХАНСКОГО ЗЕМСТВА В ОКАЗАНИИ ПОМОЩИ БЕЖЕНЦАМ В 1915 – 1918 гг. В годы Первой мировой войны наряду с правительственными учреждениями продовольственную и медицинскую помощь беженцам оказывали земский и городской союзы, общественные, национальные и религиозные организации. «Положением об обеспечении нужд беженцев» (30 августа 1915) заботы по обеспечении материальных и духовных нужд беженцев были возложены «в порядке мер обеспечения государственного попечения» на министра внутренних дел, главноуполномоченных по устройству беженцев, губернаторов, градоначальников, на земские учреждения и городские общественные управления и на местные комитеты». Местным попечением о беженцах должны были ведать земские учреждения и городские общественные управления. Им предоставлялось право приглашать местных деятелей и беженцев, а также создавать особые комитеты там, где посчитают необходимым (37). Информация о массовом направлении беженцев в Астраханскую губернию появилась в конце июля 1915 г. (15. Л. 3.). Надзор «за устройством беженцев» на подведомственной территории был возложен на губернатора. Губернское особое совещание по оказанию помощи беженцам под председательством губернатора должно было согласовывать работу организаций и учреждений, ведавших помощью беженцам, рассматривать и представлять их сметы на утверждение Особого совещания по делам беженцев в Петрограде (19. Л. 11, 11 об.). При Астраханской губернской земской управе был организован комитет помощи беженцам осенью 1915 г. во главе с М.П. Романовым, председателем губернской земской управы. Официальное название комитета – Центральный губернский земский комитет помощи беженцам. На третьем заседании губернского особого совещания по оказанию помощи беженцам была определена сфера деятельности земского комитета. Губернский земский комитет должен был информировать общественные комитеты о прибытии «выселенцев» и распределять их по отдельным населённым пунктам в соответствии с их профессиональными и бытовыми особенностями, собирать сведения об их размещении, сопровождать беженцев из Астрахани до мест постоянного поселения. Пятое чрезвычайное губернское земское собрание 9 сентября 1915 г. предоставило комитету свободу действий в организации помощи беженцам. На том же собрании было принято постановление о присоединении к резолюции «О положении в стране» съезда земских представителей. Постановление было отменено губернским по земским и городским делам присутствием как носящее политический характер, приняв его, земское собрание вышло из круга своих полномочий. На заседании губернского земского комитета помощи беженцам было принято постановление об образовании общего справочно-консультационного бюро 22 сентября 1915 г. В итоге были созданы две структуры: консультационное бюро и бюро труда. Первое давало юридические консультации и оказывали помощь в розыске потерянных родственников, второе занималось трудоустройством беженцев (13; 38. С. 66, 67; 20. Л. 42, 42 об.; 25. Л. 2). Губернский земский комитет 14 ноября 1915 г. постановил пригласить особое лицо для заведывания делами, с оплатой 200 руб. в месяц (19. Л. 40). В Саратове в октябре 1915 г. при губернской земской управе состоялось совещание членов управы с представителями астраханского земства по вопросу согласования маршрутов для беженцев, следующих грунтовыми путями в Астраханскую губернию (3). Объединённый отдел по устройству беженцев Всероссийских земского и городского союзов предписывал областным, губернским, городским, уездным комитетам приступить к выработке руководящих начал помощи беженцам, подчеркнув, что беженцы – «наши гости не на короткий срок» (6). Особое совещание, созванное астраханским губернатором 4 августа 1915 г., выработало программу приёма и размещения беженцев. На основании постановления совещания в уездах были открыты уездные земские комитеты по оказанию помощи беженцам. Комитеты ведали устройством беженцев на местах, в них вошли чиновники местной администрации, некоторые общественные деятели. Средств на размещение беженцев уездные комитеты не получили, на первое время им было выдано от губернатора по 200 рублей. Членам комитетов была объявлена просьба губернатора «до ассигнования авансов на дальнейшую помощь беженцам», изыскивать средства на месте «путём привлечения пожертвований деньгами, вещами, предметами продовольствия, предоставлением бесплатных помещений и т.п. и изысканием местных источников средств земств и городов». Пособие на квартиру, продовольствие и одежду, могло предоставляться «лишь тем семьям, которые окажутся совершенно неимущими» (15. Л. 3, 3 об.). На основании постановления совещания у губернатора Астраханский уездный комитет по оказанию помощи беженцам начал свою работу 8 августа, приблизительно тогда же начали свою деятельность земские комитеты помощи беженцам в других уездах. Уездный комитет получал ассигнования от Центрального Особого комитета по делам беженцев в Петрограде через губернский земский комитет помощи беженцам. Был подотчётен губернскому комитету помощи беженцам, как учреждению его субсидировавшему. Ассигнования предназначались на выдачу продовольственных и квартирных пайков, одежду, обувь, бельё, оборудование помещений для жилья, устройство некоторых питательных пунктов, оказание медицинской помощи, на обучение детей, «духовные требы» беженцев и пр. (21. Л. 299, 299 об.). Земские организации собирали пожертвования на нужды беженцев деньгами и вещами (2; 4; 8). По итогам инспекционной поездки губернатора в октябре 1915 г. по сёлам Царевского и Черноярского уездов, где размещались беженцы, были изданы циркуляры Центральному земскому, городскому комитетам помощи беженцам и земским начальникам. Черноярский уездный земский комитет извещался о прибытии новых беженцев, которых следовало разместить в сёлах, частных владениях и Воскресенско-Мироносицком монастыре. Комитет должен был подготовить и выслать в волостные комитеты готовые комплекты одежды и обуви для беженцев. Губернатор указывал на необходимость большего участия уездных земских управ и уездных комитетов в руководстве и объединении деятельности волостных комитетов. Для этого сёла должны были посещать представители уездных комитетов или проводить собрания представителей волостных комитетов (27. Л. 5, 5 об., 13 об., 14). Как показала практика, уездные комитеты проводили совещания местных комитетов помощи беженцам по текущим вопросам деятельности (23. Л. 14). Первоначально (август 1915) приёмом беженцев в Астрахани ведал Городской комитет помощи беженцам, с 28 августа 1915 г. этим вопросом занялось Губернское земство. Участие Городского комитета ограничивалось лишь предоставлением земству временных помещений для беженцев до распределения и отправки по уездам, если нельзя было оставлять их на врачебно-питательном пункте (30. С. 7.). Беженцы прибывали в Астрахань железнодорожным, гужевым или, во время навигации, речным транспортом. В объяснительной записке к смете на устройство беженцев. Особую статью расходов составляли затраты на проезд беженцев на сезонные сельскохозяйственные работы (19. Л. 38, 38 об.). Центральный губернский комитет привлёк к работе по приёму беженцев в Астрахани на Болдинской пристани и сопровождению по губернии до места назначения служащих губернской земской управы и студентов. Расходы на эти нужды губернскому комитету возмещались из казённых средств. Средства, выделенные земству на перевозку беженцев, включали расходы на транспортировку беженцев и их имущества, наём помещений для жилья, продовольствие, одежду, бани, медико-санитарный надзор, содержание приютов для детей и т. п. (17. Л. 1 об., 2, 2 об., 3 об., 4 об., 5 об., 6 об, 7). Однако существовавшая схема приёма беженцев давала сбои. Например, из-за отсутствия на станции дежурных представителей губернского земского комитета в апреле 1916 г. около тысячи беженцев двое суток жили за счёт подаяний (11). Кроме беженцев, переселённых на «добровольных началах», в Астраханскую губернию прибывали военнообязанные, т.е. гражданские лица - подданные неприятельских государств (на деле высылались семьи в полном составе), а также немцы-колонисты, «высланные из районов военных действий ввиду их неблагонадежности» (31. С. 100; 33; 34). В Астраханской губернии основная их часть могла быть размещена в пяти уездах, где имелось оседлое население. По данным губернатора, к 11 ноября 1915 г. там уже размещались 20000 раненных, 11688 военнопленных, военнообязанные и беженцы, в целом численность «добавочного населения» составляла 12% по отношению к местному оседлому населению. Центральному земскому, городскому, уездным земским комитетам помощи беженцам, полицмейстерам, исправникам, Председателю Временного совета по управлению Внутренней Киргизской ордой был направлен циркуляр губернатора, предписывавший ко времени прибытия колонистов подготовить врачебно-питательные пункты, направить к станциям «обывательские подводы», организовать раздачу разосланных губернатором тёплых вещей, производить регистрацию партий прибывающих колонистов (18. Л. 33, 34, 76; 35. С. 222). На продовольствие и провоз немцев-колонистов 26 ноября 1915 г. были заимообразно выданы средства привлечённым к обустройству немцев-колонистов уездным земским управам, Временному Совету Киргизской орды, правлению Астраханского казачьего войска, полицмейстеру (14. Л. 96). В Астраханском центральном земском комитете помощи беженцам принимались заявления от беженцев, живших в Астраханской губернии, о розыске неполученных багажей и грузов, отправленных по железной дороге. Беженцы, проживавшие в Астрахани, могли подавать такие заявления в городской комитет. С открытием бюро труда и справочно-консультационного бюро для беженцев, финансировавшихся МВД, связывали активизацию деятельности земских комитетов помощи беженцам. После сокращения государственных ассигнований в конце 1916 – начале 1917 г. губернское земство не смогло обеспечить их деятельность, эти организации свернули свою работу (7; 38. С. 67, 68). Сокращение государственных ассигнований приводило к тому, что русские беженцы и депортированные немцы оказывались в худшем материальном положении, чем представители других национальностей. Последние, сказано в циркуляре губернатора 13 июня 1916 г., получали помощь «как местных административных властей, так и от общественных и иноверных организаций, из коих последние, получая от правительства значительные суммы, поставили себе целью оказание помощи своим единоверцам». Термин того времени «русские» имел обобщенный смысл, обозначая великорусское, малорусское и белорусское население. Национальные организации, оказывая реальную помощь соотечественникам, стали играть в среде беженцев консолидирующую роль (31. С. 106, 109; 35. С. 221; 22. Л. 204). Наряду с дефицитом кадров на рынке труда, нараставшим из-за мобилизации, существовала безработица среди беженцев. По сведениям Особого совещания по делам беженцев на 14 сентября 1915 г., общее количество безработных беженцев в империи было 91312 человек, из них на Астраханскую губернию приходилось 2972 безработных (1). Выходом из создавшейся ситуации должно было стать создание сети земских бюро труда, регистрировавших спрос и предложение на рынке труда, оказывавших помощь в трудоустройстве беженцев. Аналогичные организации действовали также при городском и национальных комитетах помощи беженцам. Они публиковали объявления с предложениями услуг чернорабочих, фабричных, полевых рабочих, приказчиков, горничных, кухарок, нянь и «лиц интеллигентных профессий». Бюро координировали свою деятельность и обменивались информацией о состоянии рынка труда (5; 10; 30. С. 32, 33). Циркуляр министерства внутренних дел 4 апреля 1916 г. для содействия земским управам в деле трудоустройства беженцев предоставлял губернатору право «командировать в их распоряжение местных чинов Министерств Внутренних Дел и Земледелия» (19. Л. 12 об.). Беженцев поначалу, как правило, принимали радушно. Потом отношение к ним изменилось в худшую сторону. Крестьяне считали, что беженцы, получая казённый паёк, находятся в более выгодном положении. Зафиксированы случаи запрета беженцам и немцам-колонистам собирать сухой хворост, отказа от предоставления квартир и т.п. Беженцы, в свою очередь, ожидали, что правительство, выселив из родных мест, о них позаботится: «нас де сняли со своих мест, так пусть теперь и содержат», «… нас обязаны обувать, одевать, кормить и поить». С весны 1916 года устанавливались ограничения на право получения казённого пайка, что, как полагали власти, заставит беженцев устраиваться на работу. Была идея привлечь к полевым работам осевших в городе беженцев, как находящихся в заведомо лучших условиях, чем те, кто жил в селах. У беженцев, по большей части хлеборобов, не было навыков работы в местных условиях, например на рыбных промыслах, иногда их не устраивала оплата. Наниматели стремились свести затраты к минимуму и предпочитали беженцам военнопленных. Те из беженцев, кто на родине были самостоятельными хозяевами, зачастую рассчитывали на получение земли в Астраханской губернии, становиться батраками они не хотели. Латыши, балтийские рыбаки, заявили о желании заняться самостоятельным рыбным промыслом. Позже они выехали из города в уезды, договорившись о долевом участии в промысле с семьями ловцов, в которых были мобилизованные. В зимнее время в сельской местности спрос на рабочие руки был крайне низким. Сельские бюро труда в таких условиях не всегда могли обеспечить работой своих подопечных. Беженцы и, несмотря на запреты, немцы-колонисты, стремились выехать за пределы губернии или перебраться в северные уезды, где имелись условия для занятий хлебопашеством (9; 30. С. 32; 31. С. 109, 110; 35. С. 227, 228; 15. Л. 4; 16. Л. 228, 228 об., 231, 232, 232 об., 233, 233 об., 235, 235 об.; 18. Л. 86; 21. Л. 106; 24. Л. 51 об., 52; 26. Л. 62, 287, 287 об.; 362, 362 об., 379, 379 об., 380, 417). В «Воззвании к беженцам главноуполномоченного по устройству беженцев в Саратовской и Астраханской губерниях, камергера двора Е.И.В. Ячевского» говорилось о недопустимости отказа от работ, предлагаемых земством (32). Первый опыт отправки беженцев и немцев-колонистов на сельхозработы в Царевский и Черноярский уезды был признан неудачным: уездные управы отказались от работников. После этого случая, группы беженцев стали направляться в заранее определённый пункт после решения вопросов оплаты и условий проживания. Расходы на передвижение беженцев, их сопровождение представителями земских организаций оплачивались министерством внутренних дел. Планировалось создание беженской швейной мастерской, которая должна была обслуживать нужды беженцев. Для беженцев в уездах приобретались инструменты, в том числе прялки для женщин беженок, в расчёте на то, что занятие ремеслом обеспечит им стабильный заработок. Местными комитетами при содействии уездных земских комитетов организовывался сбыт продукции беженцев в городе. После прекращения финансирования министерством внутренних дел деятельность губернского земского бюро труда сошла на нет, при том, что проблема трудоустройства беженцев продолжала существовать (30. С. 34, 35; 38. С. 68; 15. Л. 5; 26. Л. 467). Для детей беженцев, изъявивших желание учиться, создавались школы или изыскивалась возможность организовать обучение в имевшихся учебных заведениях, в том числе в Ахматовской школе садоводства. В смете губернского земского комитета, утверждавшейся кредитной комиссией Особого совещания по устройству беженцев в Петрограде, были предусмотрены средства «на обучение». Астраханское отделение Всероссийского комитета помощи пострадавшим от войны отпустило 1880 руб. в ноябре 1917 г. для уплаты «за право учения», на пособия по приобретению учебников, ученической одежды детей-беженцев, обучавшихся в средних и низших учебных заведениях в городах и селениях Астраханской губернии (кроме Астрахани). На пособие могли рассчитывать лишь дети из особо нуждающихся семей. В Астраханском уезде в октябре 1917 г. выплачивалось пособие мальчику-беженцу на обучение французскому и немецкому языкам в среднем учебном заведении, для учеников беженцев приобретались ученические тетради, карандаши, ручки, перья, чернила. (15. Л. 4 об.; 19. Л. 98 об.; 21. Л. 11 а, 152, 152 об., 153, 175, 175 об., 239, 240, 241, 351; 26. Л. 490, 490 об.; 28. Л. 35 об.). Ребенок-беженец, оставшийся сиротой, направлялся в семью, пожелавшую взять его на воспитание, после получения сведений о её благонадёжности (плата за воспитание сироты должна была поступать от комитета помощи беженцам) или в приют. Девочки жили в Николаевском приюте, мальчики в приюте городского комитета помощи беженцам (19. Л. 273 об., 278; 21. л. 144, 144 об., 147). Массовый приток беженцев осложнил эпидемическую ситуацию в Астраханской губернии. К началу войны губернское земство ещё не закончило «организации врачебно-санитарных сил», эпидемиологической службы, не начали работать бактериологическая и периферийная санитарная организации, остро ощущался недостаток кадров. В годы войны были мобилизованы многие земские врачи и фельдшеры: на 1 сентября 1915 г некомплект врачей в уездах Астраханской губернии в связи с мобилизацией, по данным земского союза, составил 44,4%. К 1 декабря 1915 г. в губернской земской участковой организации вакантными были 48% врачебных должностей и 17% фельдшерских должностей. Первый опыт работы в условиях военного времени земские органы народного здравия получили сразу после начала войны, когда в губернию стали поступать раненные, военнопленные, депортированные военнообязанные подданные неприятельских держав. Медицинская помощь беженцам на земской территории находилась в ведении Центрального губернского земского комитета. Беженцы получали бесплатную помощь в местных больницах (31. С. 109; 36; 20. Л. 244, 244 об.; 21. Л. 27). Прибытие беженцев во второй половине 1915 г., совпавшее с возвращением местных жителей со степных хуторов в места постоянного жительства, осложнило эпидемическую обстановку в губернии. Рост числа заболеваний оспой, ожидавшийся годом позже, начался в 1915 г. и превысил, по неполным данным, более чем в 16 раз уровень 1914 г. (20. Л. 7, 7 об.). На I совещании по текущим вопросам санитарной организации, созванном губернской управой 20-23 октября 1915 г., было принято постановление по вопросу об участии санитарного персонала в деле устройства беженцев. Земские санитарные врачи и фельдшеры осуществляли санитарный надзор за условиями жизни беженцев в уездах. Результаты проделанной работы проанализированы в докладе губернской управы III очередному губернскому земскому собранию (1916). Царевский уезд был приведён в качестве примера плодотворного сотрудничества земской санитарной службы и уездного комитета помощи беженцам, в условиях, когда в уезде, где не было санитарного врача, работал санитарный фельдшер. В докладе содержится информация о мерах, предпринятых земством по борьбе с инфекционным заболеванием (сыпной тиф) среди беженцев в феврале-марте 1916 г. в Красном Яру: была организована работа изоляционных помещений для заболевших, столовых, бани, улучшены жилищные условия беженцев. В Чёрном Яру, санитарного фельдшера к работе в комитете помощи беженцам не привлекли, при том, что этот уезд был не обеспечен «лечебной медициной» (20. Л. 181, 181 об., 182, 243 об.; 21. Л. 15, 15 об., 149, 149 об.). Однако при недостатке средств, медицинского персонала, уровень медицинской помощи беженцам в немалой степени зависел от решений самих уездных управ. Например, как указывал губернатор, земство могло предоставить транспорт сельскому фельдшеру для объезда заболевших и не отправлять беженцев в переполненную земскую больницу (27. Л. 13 об.). Показателен пример бюрократической неразберихи и бездействия Царевского земства, не оказавшего помощи немцам-колонистам на ст. Эльтон. Земство посчитало, что заботу о колонистах должна взять на себя администрация Внутренней Букеевской Орды. Отсутствие медицинской помощи привело тогда к вспышке оспы среди немцев-колонистов (35. С. 223). После Февральской революции были сделаны попытки «демократизировать» и «советизировать» беженское дело: появились местные беженские советы. Временным правительством была демократизирована избирательная система для уездных земских учреждений: введены всеобщие, прямые, равные выборы при тайном голосовании. Созданы волостные земские управы, волостные комитеты помощи беженцам стали земскими. Из комитетов выбыли лица, «отрешённые от занимаемых до революции административных должностей». Но изменить к лучшему взаимоотношения беженцев и местных жителей не удавалось. В с. Селитренном оставшиеся члены комитета заявили о сложении полномочий по причине конфликта комитета с беженцами и немцами-колонистами. В декабре вся документация комитета была сдана в Селитренскую волостную земскую управу (29. С. 84; 31. С. 107; 24. Л. 117, 154 а). Вместо упраздненного губернского совещания, был создан губернский комитет из представителей всех беженских организаций, а также организаций и учреждений не беженских, чья деятельность была связана с помощью беженцам. Новый комитет, по замыслу создателей, должен был беспристрастно относиться к разным беженским организациям. Полагали, что не нужен будет губернский центральный земский комитет. Однако на деле продолжило существование «прежнее губернское совещание …. Председателем остался (без выборов) губернский комиссар, а дело объединения и проч. – попали в руки той же канцелярии комиссара. Только прежний состав этой канцелярии (ранее губернаторской), знакомый хоть немного с этой работой, ушел и его место занял состав новый, очень сочувственно относящийся к делу беженцев, но совершенно не могущий способствовать этому делу по причине недостаточного с ним знакомства». Созданный комитет рассматривал и представлял сметы, а остальную работу: объединение беженских организаций, справочное дело, отчётность и т.п. продолжал вести губернский земский комитет. Было решено созвать 30 сентября 1917 г. губернский съезд деятелей помощи беженцам для решения вопроса о комитете (21. Л. 17, 34, 34 об., 35, 80, 82, 83, 85, 86, 86 об., 103, 103 об., 132, 132 об., 133, 133 об.). Как и ранее губернские власти остро реагировали на информацию о прибытии новых партий беженцев. Совещание представителей разных организаций, ведавших попечительством над беженцами, прошедшее под председательством и.о. губернского комиссара П.К. Коханова, категорически высказалось против приёма новых беженцев (4 августа 1917). В телеграмме, посланной по результатам совещания, в орган, ведавший передвижением беженцев, говорилось, что Астрахань и южные уезды накануне голода, продовольствия хватит только на 10 дней, и новое прибытие беженцев невозможно (12). В условиях нараставшего продовольственного кризиса единственным выходом виделось переселение беженцев. Губернское совещание по делам беженцев 10 октября 1917 приняло постановление выселить 7000 беженцев и немцев-колонистов в губернии «наиболее обеспеченные хлебом», ссылаясь на угрозу голода и инфекционных болезней. На совещании 26 октября было высказано пожелание предоставить беженцам право передвижения в другие местности, по случаю недостатка продовольствия в Астраханской губернии. Телеграммы с ходатайством по этому вопросу губернский комиссар Аствацатуров направил министрам внутренних дел (11 октября), продовольствия (4 ноября). Ответы получены не были. 15 ноября 1917 г. Совещание представителей организаций по оказанию помощи беженцам и беженских организаций постановило, что в случае отказа правительства на переселение беженцев в другие губернии из Астрахани, Астраханского и Красноярского уездов, беженцы и военнообязанные - подданные неприятельских государств будут «на добровольных началах» переселяться в Царевский уезд. На принципе добровольности настояли представители Совета еврейского общества помощи жертвам войны (28. Л. 5, 13, 14, 15, 20, 20 об.,21, 23, 25, 31, 31 об., 32, 39). Однако постановление даже в таком усечённом виде фактически выполнено не было из-за отказа Царевской управы в приёме беженцев без дополнительных на то ассигнований. Начавшаяся работа по переселению была приостановлена (28. Л. 42, 43, 47, 48). Несмотря на имевшиеся трудности, беженцы и немцы колонисты продолжали выезжать из Астраханской губернии или перебираться в её северные уезды, иногда они выезжали самовольно. В с. Началово крестьяне отказывались принимать назад покинувших село беженцев (21. Л. 44, 44 об., 111,111 об, 112, 150, 196, 200, 200 об., 201, 201 об., 207; 24. Л. 90 об.). Приход к власти в Петрограде большевиков парализовал деятельность центральных государственных учреждений, в том числе ведавших помощью беженцам, прекратилась рассылка средств на выдачу пайков. 26 февраля, после упразднения земств в Астраханской губернии, был издан приказ астраханского народного комиссара по внутренним делам Перфильева о распределении делопроизводства земских управ между соответствующими комиссарами. Беженские отделы губернской и уездных земских управ перешли в ведение губернского и уездных комиссаров по внутренним делам. В уездах делами беженцев занимались отделы пленных и беженцев при отделах социального обеспечения уездных исполнительных комитетов (21. Л. 117, 250 об., 251, 327, 396, 397). Земские организации, занимавшиеся помощью беженцам, финансировались правительством. Земство оказывало медицинскую помощь беженцам, проводило противоэпидемические мероприятия. В его ведении была организация обучения детей беженцев. Сокращение государственной поддержки отрицательно сказалось на тех группах беженцев, которые не получали помощи из других источников, прежде всего, от национальных и религиозных организаций. Беженцев при участии земства привлекали к работам в сельском хозяйстве и на рыбных промыслах. Но, не имея навыков ведения хозяйства в местных условиях, они не могли в полной мере заменить ушедших на войну, беженцев не устраивала оплата, они не связывали свою дальнейшую жизнь с местом временного проживания и при первой возможности стремились вернуться на родину. Росло напряжение в отношениях между беженцами и местным населением, падало доверие к органам государственного управления. Реформы (демократизация) помощи беженцам в условиях политико-экономического кризиса 1917 г. не изменили ситуацию к лучшему. |