«Церковь Рудненской Божьей Матери в селе Началово (Черепаха)»
В центре села храм Рудневской Божьей Матери, который начал строиться еще при Бекетове и который посещал во время проживании в Началово А.В.Суворов.
Слева от храма находится сторожевая вышка казармы частей Казанской дивизии. Левее казармы расположен большой двухэтажный дом, явно отличающийся своим видом от других крестьянских домов. Еще дальше виднеются крылья водоподъемной машины, похожей на мучную мельницу.
На втором рисунке Чернецовых, изображены три объекта: крайний справа – это Рудневская церковь, крайний слева объект – это казарма со сторожевой вышкой, а между ними двухэтажный дом, который по моему предположению и являлся домом Бекетова, а затем домом Ахматовых.
«Село Черепаха. Церковь Рудненской Божьей Матери и казармы частей Казанской дивизии, где бывал А.В.Суворов»
Однако меня смущало то, что в подписи под рисунком «Село Черепаха. Церковь Рудненской Божьей Матери и казармы частей Казанской дивизии, где бывал А.В.Суворов» ничего не сказано что это господский дом. Выходило – это строение тоже казарма. Только почему у «казармы» второй этаж, а вход в нее имеет форму портика с колоннами? По моему мнению, казарма не могла так выглядеть.
Окончательно мои сомнения развеялись после выхода в свет книги А.С.Маркова «Одна из рода Ахматовых». В ней приводится отрывок из записок путешественника Петра Симона Палласа, посетившего черепашинские виноградники в 1793 году. Паллас писал: «…В основанном здесь селении Началово построены из кирпича господские здания, а именно: разукрашенная, построенная на высоком холме церковь…на северной стороне от нее, на выступе плоскогорья, жилой дом с центральным залом, освещенным высоким фонарем…» (3. С.18).
Теперь стало ясно, как я и предполагала, господский дом стоял в центре села, рядом с церковью, из него было видно все село. Так как известно точное место, где стояла Рудневская церковь (на месте сегодняшнего дома культуры, на северном склоне бугра), то и господский дом был рядом, с северной стороны и немного сдвинут к западу. На рисунке мы видим рядом с домом главные ворота храма (а во всех христианских храмах главный вход обращен на запад).
Описание П.С.Палласа, посетившего имение в с. Началово за 40 лет до Чернецовых с большой точностью совпадает с этими рисунками.
Несмотря на то, что на рисунках почти не видно деталей Бекетовского дома, явно просматривается сдержанность и строгость в его внешнем облике, а так же элементы классицизма (симметрия, вход в виде портика, гармония пропорций). Известно, что во второй половине ХVIII века в России произошла смена архитектурно-художественного стиля. Декоративное барокко уступило место классицизму, быстро утвердившемуся в Петербурге и Москве, а затем распространившемуся по всей стране. Строительство каменного господского дома в селе Началово относится именно к этому периоду.
Почему же о доме Бекетова никто не мог рассказать? По воспоминаниям Е.Н.Ахматовой, именно этот дом, построенный Бекетовым, сгорел дотла через 10 лет, после посещения села братьями-художниками Чернецовыми. Это произошло в 1848 году. За полтора столетия этот факт стерся из людской памяти.
Потом, как писала в своих воспоминаниях Елизавета Ахматова, был построен новый господский дом (3. С.174). Только о нем уже нигде нет упоминания, и как он выглядел, можно только догадываться. Если согласиться с А.С. Марковым, что в своей повести «Помещица» Елизавета Ахматова многие пейзажи описала с родного села Черепаха, то дом Ахматовых мог выглядеть так: «домик со стенами белыми, как снег, с легкой изящной галереей, обвитой зеленью и цветами, раскинулся…на пригорке, окруженный огромным садом с гроздьями разноцветного винограда…» (3.С.231).
Неизвестно даже, был ли дом семейства Ахматовых утрачен после революции, или еще ранее, ведь после отмены крепостного права в 1861 году в селе из наследников Ахматовых уже никто не жил.
Изучая малоизвестные страницы нашей истории, хочется сохранить память об исчезнувших памятниках русской культуры. А краеведение поможет истории соединить местные факты в единую нить и представить на этой основе картины прошлого всей страны.
Библиографический список
Гмелин С.Г. Для исследования трех царств природы // ссылка скрыта.
Марков А.С. Одна из рода Ахматовых. Астрахань, 2009.
Марков А.С «Астраханская губерния на меже веков». Астрахань 2006.
М.М. Имашева
Астраханский филиал ФГОУ ВПО «Саратовский государственный аграрный университет им. Н.И. Вавилова»
ТОРГОВЫЕ ЭКСПЕДИЦИИ СУПЕРКАРГА Г.ЭРИВАНДОВА
РУБЕЖА 1830-1840 ГГ. И ИХ ВЛИЯНИЕ НА РАЗВИТИЕ
РУССКО-ИРАНСКИХ ЭКОНОМИЧЕСКИХ СВЯЗЕЙ
В первые десятилетия XIX в. самым удобным и быстрым коммерческим путем сообщения России с Астрабадом был признан путь из Астрахани по Каспийскому морю. Правительство Российской империи проделало большую работу по исследованию всех аспектов торгового мореплавания в этом районе. Особую роль играли торговые экспедиции, в которых активное участие принимали астраханские купцы и торговцы, как русского, так и азиатского происхождения. Особенно большой вклад в исследовании перспектив развития этого пути внесли экспедиции рубежа 1830-1840-х гг., возглавил которые астраханский купец Г.Эривандов.
Весной 1838 г. в порядке опыта по сбыту русских товаров в Иране была составлена партия российских товаров на 70 тыс. рублей, заключавших в себе до 8 тысяч пудов, и снаряжена торговая экспедиция. По распоряжению Министра Финансов Е.Ф. Канкрина «главное управление сим делом и наем судна в Астрахани» было возложено первоначально на Г.С. Карелина, но того не отпустило его начальство из Министерства иностранных дел.
Было решено поставить во главе экспедиции «суперкарга из армян, пользующегося доверием и знающего персидский язык, которому партия товаров и распродажа оной поручены могут быть». И 5 августа 1838 г. Астраханский губернатор Тимирязев был извещен, что таковым суперкаргом назначен тифлисский гражданин Г. Эривандов.
Губернатору Тимирязеву было поручено нанять хорошее судно, на срок до 9 месяцев, с возможностью продления фрахта и на следующий год, если Эривандов не распродаст товары в течение осени. В качестве матросов предписывалось посадить на судно 12 уральских казаков с урядником во главе, для гарантий честности суперкарга, и приставить к самому Эривандову «для письмоводства» надежного человека, который мог бы «замечать действия Эривандова, отнюдь не вмешиваясь, впрочем, в его распоряжения и сохраняя в совершенной тайне, такого рода поручение» (8. Л.8-8об.).
Эривандову было назначено жалованье в 5 тысяч рублей асс. и на путевые издержки в Астрабад и обратно, «на содержание, на подарки духовному и светскому в Персии и Туркмении начальству 3 тысячи», если же этой суммы оказалось бы недостаточно, то руководителю экспедиции было разрешено «заимствовать из вырученных за товары сумм». На все расходы экспедиции было назначено от казны до 25 тысяч рублей.
Инструкция самому Г. Эривандову состояла из 9 пунктов. В 3 объяснялась чисто коммерческая цель экспедиции: «… узнать возможный в Астрабаде и окрестностях оного сбыт российских мануфактурных изделий».
Суперкаргу вменялось в «особенную» обязанность, употребить все возможные средства к дознанию: какие именно предметы нашей промышленности могут иметь в тех странах выгодный сбыт, в каком количестве, и в какое время года? Может ли продажа изделий совершаться на наличные деньги или посредством мены, и в таком случае какие тамошние произведения могут быть получаемы на обмен. Если же торговля производится частию в кредит, то на каком основании, и в какие сроки совершаются продажи?». А также «соображаясь с потребностями края, с обычаем и вкусом жителей указать фабрикантам, какого рода изменениям должны они подвергнуть производимые ими товары, дабы удовлетворить совершенно требованиям местных жителей, и далее к Востоку». Автор инструкции считал, что «чем шире и разнообразнее» будут собранные сведения, тем более Эривандов оправдает доверие.
Остальные пункты инструкции касались вопросов организационного порядка: продажи, обмена и покупки товаров, возможности изменять цены продаваемых товаров, разрешение поездки в Гилян, корреспонденции о ходе экспедиции (раз в месяц или в два месяца), снабжения экипажа (8. Л.10-12об.).
Сроки экспедиции были определены в 1 год. С тем, что начало экспедиции будет в начале июня, а после зимовки, во время которой возможна попытка проникнуть во внутренние области Персии и Туркмении и удачной продажи товаров, возвратиться в Астрахань в июне следующего года, с тем, чтобы можно было еще поспеть с выменянными товарами на Нижегородскую ярмарку.
Партия товаров прибыла в Астрахань в конце весны 1838 г. и была сдана «на первый случай» в Астраханскую таможню. Там она находилась достаточно долгое время. Прежде всего, потому, что возникли затруднения в найме судна. Ни один астраханский судопромышленник не соглашался отдать в наем судно по предлагаемой казной и Эривандовым цене. Переговоры продолжались все лето и лишь 23 октября 1838 г. купец С. Углев заключил контракт с казной «на отдачу собственного мореходного судна, поднимающего грузу до 80 ластов, в 10 месячное распоряжение».
Экспедиция вышла в путь в конце 20-х чисел декабря, естественно сроки экспедиции изменились. В мае 1839 г. Министр Финансов доложил императору, что экспедиция прибыла в Астрабадский залив в январе месяце(4. Л.56). На отправление этой партии в Астрабад, Астраханская казенная палата израсходовала 18834 руб. 65 ¼ коп. (8. С.87-95)
14 июля 1839 г. суперкарг отправил два сообщения из туркменского селения Гасан-Кули. В первом из них он извещал, что по продаже в Астрабадском заливе части товаров на наличные деньги, он намеревался отправиться с остальными во внутрь Персии, но астрабадские купцы убедили его отдать товар в кредит на четырехмесячный срок. По истечению двух месяцев персидские купцы объявили, что товар остается у них не проданным, и они не могут оплатить товар наличными деньгами. Поэтому суперкарг согласился взять у них в счет долга 1112 пудов хлопчатой бумаги и 1162 пуда краски-марены.
Когда же Эривандов стал требовать возврата оставшейся суммы персияне «уклонились и делали проволочку». Когда же он потребовал от них вексель, то один из должников, Кара-Садык, «называя суперкарага не купцом, а шпионом и подтверждая сие находившимися на нашем судне пушками. Угрожал доставить суперкарга к начальнику Астрабада Аббас-хану и к шаху, и при сем случае, выхватив из ножен шашку, намеревался его изрубить однако ж был удержан от сего единоверцами». Это происшествие заставило суперкарга удалиться в главное туркменское селение, где через 6 дней он получил письмо от Аббас-хана, приглашавшее его прибыть в Астрабад для получения должных денег (4. Л.56-57).
Отправившись в Астрабад, Эривандов распорядился, отправить судно с персидскими товарами при первом попутном ветре в Россию, товары же получил уряднику казаков. Выменянных персидских товаров было мало для груза и суперкарг распорядился купить для балласта 2 тысячи пудов туркменской соли.
Во втором своем донесении суперкарг рассказал о нападении на экспедицию в ночь с 9 на 10 мая в Астрабадском заливе разбойников и о разграблении ими судна.
Отчет о сбыте партии был неутешительным: товары, принадлежавшие частным лицам, стоившие по фактурам 51064 руб., поступили в продажу за 47561 руб. Удачным оказался сбыт казенного железа, стоившее 14197 руб., было продано за 33519 руб. Но этот успех сводился к нулю расходами экспедиции. На подарки и подношения было истрачено 20361 руб. (4. Л.57-58об.)
Случай этот дошел до императора, который сделал запись: «Не весьма удачно, но не надо терять надежды и повторить опыт» (3. С.113; 10. С.251). И 3 февраля было дано «высочайшее повеление» собрать вторую экспедицию в Астрабад.
Во второй раз Эривандов прибыл в Астрабадский залив в 1841 г. Эта его поездка совпала с протестом первого министра шахского двора Хаджи Мирзы-агасы против развития русско-иранской торговли в заливе Гасан-Кули (письмо на имя русского полномочного посла в Иране А.Дюгамеля). посол вынужден был поставить вопрос о том, чтобы для предотвращения недоразумений шах издал фирман на русскую торговлю в Астрабаде (2. С.75). Иранское правительство сначала ответило отказом, но после длительных переговоров вынуждено было согласиться с предложением русской стороны.
Еще в 1839 г. правитель Астрабада запросил шахский фирман о разрешении российским купцам (Эривандову и другим) вести торговлю в Астрабаде, где раньше российские купцы не появлялись (11. С.57-58). И вот, в 1841 г. этот вопрос был разрешен. Результатом переговоров стало издание в начале 1841 г. по настоянию русского правительства шахского фирмана, который разрешал Эривандову вести торговлю в Астрабаде. А летом того же года торговля здесь была разрешена всем российским купцам. Они получили также право покровительства правительственных властей (12. С.32.).
Местные астрабадские власти, однако, всячески старались затормозить развитие торгово-экономические связей России с туркменами Прикаспия. Но, несмотря на препятствия иранских властей, Эривандов сумел распродать свои товары «как местным торговцам, так и торговцам, прибывшим с караванами из Бухары, Хивы и Мешхеда»(1. С.29; 2. С.74). Он побывал и в других провинциях Ирана, где продал оставшиеся товары (железо, мануфактуру) на сумму 1131492 руб. (5. Л.16; 10. С.251).
И все же в целом задачи миссии по основным вопросам не были решены. Вопреки своим заверениям иранская сторона, боясь влияния России в этих краях, всячески препятствовала ее намерениям. К тому же привезенные и проданные Эривандовым товары не отвечали полностью потребностям и вкусам иранцев, а английские приказчики отпускали здесь товары в долгосрочный кредит по низким ценам, мешали сбыту русских товаров. Именно ко времени возвращения экспедиции (в конце 1843 г., по другим данным – в июле 1844 г.) относится не радостное утверждение И.Ф. Бларамберга о том, что русскими ситцами в Северной Персии мало торгуют и что они не могут соперничать с английскими (7. С.92; 9. С.149).
Результаты второй торговой экспедиции Г.Эривандова были обсуждены на заседаниях московского отделения Мануфактурного совета. В целом работа экспедиции была одобрена, так как она окончательно подтвердила экономическую эффективность развертывания торговли в районе юго-восточного побережья Каспийского моря и показала необходимость основания торгового дома в Астрабаде (6. Л.103).
Библиографический список
Абдуллаев Ю.Н. Астрабад и русско-иранские отношения. Ташкент, 1975.
Агаев Х. Взаимоотношения прикаспийских туркмен с Россией в XIX в. Ашхабад, 1965.
Атаев А.Х. Торгово-экономические связи Ирана с Россией в 18-19 вв. М., 1991, с.113;
АВПР (Архив внешней политики России). Ф.Главный Архив II-3. 1836 г. Оп.34. Д..5. Ч.1.
АВПР. Ф. Персидский стол. Оп.488. Д.1784.
АВПР. Ф. Персидский стол. Оп.488. Д.1783.
Бларамберг И.Ф. Статистическое описание Персии (составленное полковником И.Ф. Бларамбергом в 1841 г.). СПб., 1853
Зоннештраль-Пискорский Ю. Международные торговые договоры Персии. М., 1931 г.
Куканова Н.Г. Очерки по истории русско-иранских торговых отношений в XVII – первой половине XIX века. Саранск, 1977.
Очерки новой истории Ирана (XIX – начало XX в.). М., 1978.
Соколов А.Я. Торговая политика России в Средней Азии и развитие русско-афганских торговых отношений. Ташкент, 1971.
Е.П. Казакова
ОГУК «Астраханский государственный объединённый историко-архитектурный музей-заповедник»
«ТОВАРИЩЕСТВО НЕФТЯНОГО ПРОИЗВОДСТВА БРАТЬЕВ НОБЕЛЬ» В АСТРАХАНИ
«Товарищество нефтяного производства братьев Нобель» еще долгое время будет привлекать внимание исследователей не только в силу выдающихся способностей представителей этой предпринимательской семьи, сумевшей соединить личный инженерный и научный дар с ведением успешного бизнеса. Еще и потому, что компания, возникшая на российском рынке в конце XIX в. достигла не только блестящих результатов, победив в конкурентной борьбе западных бизнесменов, но и создала вертикально интегрированный и социально ответственный бизнес в сложных условиях становления российского капитализма.
Семья Нобель известна в России еще с 1837 г., когда в Петербург из Швеции прибыл с образцами изобретённых им мин Эммануил Нобель. Его сын - Людвиг Нобель, конструктор станков, основал собственное дело, превратив купленный на Выборгской стороне небольшой механический завод в крупнейший машиностроительный завод, который назвал своим именем. Однако значительную роль сыграли братья Людвиг, Роберт и Альфред Эммануиловичи Нобель в развитии российского нефтяного бизнеса.
Нефтедобыча в Каспийской регионе началась в 1820 г., когда на Апшеронском шельфе была пробурена первая ссылка скрыта. Во второй половине XIX в. началась добыча нефти в промышленных объёмах на Апшеронском полуострове, затем — и на других территориях. Здесь, уже главную роль, сыграло «Товарищество нефтяного производства братьев Нобель».
Интерес семьи Нобель к нефтяному богатству Азербайджана впервые проявил Роберт Гьельмар Нобель, впервые побывавший в Баку в 1874 г. В следующем году на скромный капитал он покупает небольшой керосиновый завод и несколько нефтяных участков в Сабунчах. В апреле 1876 г. Роберт Нобель заложил первую собственную буровую скважину. Бурение первых двух скважин, заложенных Р.Э Нобелем, производилась вручную открытым буром и бурильным, свободно падающим инструментом Фабиана с мантелем, - с промывкою водой. Станок, прикреплённый к небольшой бревенчатой вышке, был крайне примитивным, состоящий из балансира и лебёдки; при этом применялся ручной насос. Такое устройство требовало большого количества рабочих рук. Сырье, полученное на первых скважинах было переработано в прекрасный керосин, соперничающий по своему качеству с американским.
Осенью 1876 г. в Баку переселился Людвиг Эммануилович Нобель, прекрасный инженер, хорошо знакомый с современной организацией промышленного производства. Он энергично принялся за переустройство нефтяного дела.
Оценив выгодность организации собственных перевозок нефтепродуктов, Нобели взялись за решение транспортных задач со свойственной им основательностью и оригинальностью. В 1877 г. в Швеции был построен первый наливной пароход «Зороастр» по собственному проекту и чертежу Л.Э. Нобеля. Судно имело стальной корпус, восемь цилиндрических ёмкостей, куда заливался керосин. Несколько позже стали заливать нефть и нефтепродукты прямо в корпуса судов. Затем появились и другие нобелевские наливные суда: «Будда», «Магомет», «Моисей», «Спиноза» и др. А в 1878 г. братьями Нобель был построен первый в России нефтепровод с паровым насосом.
25 мая 1879 г. в России, в г. Баку, была основана крупнейшая нефтепромышленная фирма «Товарищество нефтяного производства братьев Нобель», учредителями которого кроме братьев Нобель выступил их друг Пётр Александрович Бильдерлинг. Заводы Товарищества располагались на восточной окраине г. Баку, в так называемом «Черном городке». Здесь имелось 11 совершенно самостоятельных заводов: керосиновый, масляный, вискозиновый (вискозин – высоковязкое масло, применяется для смазки цилиндров паровых машин), бензиновый, парафиновый, серно-кислотные заводы и пр.
Несмотря на то, что история создания Товарищества нефтяного производства «Бр. Нобель» подробно описана в литературе, менее изученной остаётся деятельность «Бранобеля» на Волге, а ведь практически в каждом волжском городе Товарищество имело свои предприятия, склады и нефтехранилища.
Удобное географическое положение Астрахани, игравшей роль своеобразных ворот в Европейскую часть России, заинтересовало шведских предпринимателей. Именно Астрахань стала перевалочным пунктом нобелевской товарной продукции, откуда поступала на внутренний рынок страны. Здесь производилась перекачка керосина из морских наливных пароходов в плоскодонные баржи для доставки товарной продукции вверх по Волге. Введение наливной перевозки оказало огромное влияние на развитие российского флота, вызвав такой усиленный спрос на суда, что, несмотря на падение фрахтов, число судов возрастало с каждым годом. С развитием сети железных дорог встал вопрос о внедрении наливного транспорта в этой сфере. По инициативе Людвига Нобеля 100 вагонов-цистерн его собственной конструкции обогатили отечественное вагоностроение новым устройством для транспортировки жидких углеводородов.
В свою очередь, под влиянием усовершенствований в способах перевозки, цена на керосин в России быстро падала, и постепенно нобелевский керосин стал дешевле американского. «Нобелевский керосин» постепенно завоёвывал один район за другим и постепенно вытеснил, с одной стороны, американский «фотоген», а с другой – заменил в деревнях и сёлах традиционную лучину. К тому же, доля производства нобелевской продукции на фоне других нефтеперерабатывающих производств, выглядела весьма убедительно. В 1885 г. фирмой братьев Нобель было произведено 15 млн. пудов керосина из 28 млн. пудов, выработанных всеми бакинскими нефтеперегонными заводами (1. С. 328).
Очевидной необходимостью для «Нефтяного товарищества» становилась задача складирования и длительного хранения керосина и мазута, в особенности в зимний период. С этой целью, уже на следующий год после основания фирмы было образовано Астраханское отделение «Товарищества нефтяного производства братьев Нобель» (1880 г.) на левом берегу Волги, на земле татарского селения Царев. Попытки Товарищества взять этот участок в аренду на длительный срок натолкнулись на решительное возражение Астраханского городского самоуправления, справедливо полагающего, что близкое соседство больших нефтяных складов опасно для города. Вследствие возникших обстоятельств Товарищество вынуждено было искать участок на правом берегу Волги, в необходимом удалении от города. В 1881 г. Нобели подписали договор об аренде на 25 лет десяти тысяч квадратных саженей земли на правом берегу у казаков Городофорпостинской станицы, увеличив площадь арендуемой земли в 1889 г. до 42 000 кв. саженей (3. С. 166).
Место это в 1881 г. представляло собой низменный степной участок, постоянно затапливаемый во время весенних разливов, поэтому Товарищество во избежание постоянных убытков, прежде всего, вынуждено было обнести арендуемую территорию плотной деревянной забойкой, состоящей из досок и брусьев, и далее насыпать земляной вал. В течении 80-х гг. XIX в. на арендованном месте были выстроены многочисленные деревянные строения различного назначения, так что вся нобелевская пристань представляла собой нечто вроде аккуратного маленького городка. В середине селения красовались два больших корпуса, из которых один был предназначен для конторы Астраханского отделения товарищества, а другой – для квартиры заведующего складом товарищества и для чертежной. Недалеко от вала были выстроены механический завод и различные мастерские для судостроения и ремонтных работ. Слева от главных корпусов воздвигнуты в два ряда здания, образующие длинную улицу домов, предназначенных для жилищ служащих высшего разряда: инженера, механика, кассира, смотрителя и пр.
На задней половине нобелевской пристани были построены двухэтажные дома для семейных рабочих различных категорий. Каждая квартира имела комнату для кухни и столовой в нижнем этаже и такое же по величине помещение для спальни и дневных занятий. Все печи в кухнях, казармах и банях на пристанях уже в XIX в. имели нефтяное отопление по системе, изобретенной в Бакинском филиале товарищества.
В этом же ряду домов в городке были выстроены большая казарма для матросов и сторожей для зимнего пребывания вместимостью 150 человек, большая общая кухня и отдельная прачечная с баней для мастеров, матросов и чернорабочих. Для конторщиков, техников и административных служащих имелась отдельная, отлично устроенная баня с душами.
В 1889 г. в Нобелевском городке открывается школа для детей служащих. Впрочем, дети служащих могли получить среднее и высшее образование. Для них фирма основала три стипендии имени Людвига Эммануиловича Нобеля, Михаила Яковлевича Белямина и Петра Александровича Бильдерлинга в Санкт-Петербургском Технологическом институте. В Горном институте, Ремесленном училище Цесаревича Николая, Коммерческом училище и Бакинском реальном училище было учреждено по одной стипендии.
В начале ХХ в. в городке было построено помещение для собраний и увеселительных вечеров. Построена специальная столовая для рабочих и столовых команд, где ежедневно принимали пищу несколько сот человек. Для судовой команды учреждена при субсидии от товарищества специальная библиотека, выписывающая журналы, газеты и активно приобретающая художественную литературу и профессиональные издания.
В 1904 г. в Нобелевском городке имелся обширный благоустроенный приёмный покой с аптекой и постоянным медицинским персоналом, состоящим из врача, фельдшера и акушерки, и отдельный вполне изолированный барак на шесть кроватей для больных , страдающих заразными болезнями(3 С. 170).
Между Астраханью и Нобелевским городком регулярно ходило малое речное судно, а перед Первой Мировой войной здесь построили двухпалубное пассажирское судно, рассчитанное на 250 человек. Судно ходило от городской пристани к заводу и перевозило всех служащих бесплатно, а посторонних лишь за небольшую плату, которая отчислялась в пользу больницы для рабочих.
К 1889 г. число работающих в Нобелевском городке на постоянной и временной основе уже превышало более тысячи человек (1 С. 250). В связи с постоянным увеличением штата каждый год, вплоть до революции, продолжалось возведение новых сооружений для работников товарищества.
Конечно, несмотря на обилие гражданских построек нобелевского городка, свидетельствующих о социальной ответственности учредителей Товарищества, все же особая роль отводилась производственным объектам, где хранилась сырая нефть и нефтепродукты. Уже в 80-х гг. XIX в. в левом крыле городка была сооружена большая цистерна-резервуар для хранения керосина вместимостью в 300 000 пудов. Позади цистерны располагалась четырёхугольная глубокая яма (бассейн) вместимостью в 1,5 млн. пудов мазута. С течением времени складские мощности Нобелевского городка постоянно расширялись.
Секрет почти векового интереса к деятельности «Товарищества нефтяного производства братьев Нобель» заключается в не совсем обычной для российских предприятий организации дела. В истории отечественного предпринимательства немного найдется примеров искренней заботы о работниках компании и формировании самими предпринимателями команды единомышленников, заинтересованных в результатах своего труда.
Кроме того, Нобели первыми ввели на своих заводах и промыслах 10-часовой (вместо 14-часового) рабочий день, ликвидировав таким образом прорехи российского рабочего законодательства (5. С. 30).
По уставу Товарищества, 40% чистого дохода поступали в пользу служащих. Для обеспечения сохранения сбережений и обеспечения работников на случай нужды, Людвиг Нобель устроил сберегательную кассу, в которой участвовали очень многие служащие, а так же собственный капитал Товарищества. В случае чрезвычайных происшествий служащие Товарищества всегда находили поддержку, как в собственной сберегательной кассе, так и прямо со стороны акционеров, которые назначали им или их семье пожизненные пенсии. В АГОИАМЗ хранятся отчёты Астраханской ссудо-сберегательной кассы Товарищества братьев Нобель, анализ которой позволяет проследить характер всех выплат.
Фирма поощряла развитие технической мысли, привлекала к сотрудничеству талантливых изобретателей. Так, Нобели поддержали молодого учёного В.Г. Шухова и внедрили на своих заводах и промыслах многие его изобретения: форсунки для сжигания мазута, металлические резервуары, цельнометаллические баржи для транспортировки нефти и нефтепродуктов по морю и рекам, сетчатые и арочные перекрытия, паровые котлы и пр.
В сотрудничестве с немецким изобретателем Рудольфом Дизелем в 1899 г. было организовано производство дизельных двигателей. Двигатели изготовлялись в Санкт-Петербурге на заводе «Людвиг Нобель», ими оснащались, в том числе, и наливные суда Нобелей.
С 1885 г. на фирме работал техник по бурению скважин Рихард Зорге-старший, который первым выполнил, среди прочих, расчёт обратной промывки скважин при бурении.
Ряд авторов полагают, что в литературе принято несколько романтизировать династию Нобелей из-за прославленной премии. Но если присмотреться к их коммерции повнимательней, то Нобели представляются прагматичными капиталистами, создавшими гигантскую нефтяную монополию, фактически контролировавшими главную транспортную артерию России – Волгу и подчинившими себе всю волжскую торговлю.
«Товарищество нефтяного производства братьев Нобель» вплоть до 1918 г. было самой крупной нефтепромышленной фирмой в стране. По сути это была первая в России вертикально интегрированная нефтяная компания, осуществлявшая все технологические циклы производства, начиная от поиска и разведки месторождений нефти, их бурения и разработки, до переработки и реализации товарных нефтепродуктов. Отличительной особенностью компании была высокая степень социальной ответственности, примеров которой в России рассматриваемого периода, мы наблюдаем не много.
Империя Нобелей оставила после себя не только развитую, направленную в будущее отрасль промышленности, но и целый ряд социальных проектов, которые явились материализацией идей о создании «честного капитализма» в условиях экономической модернизации России, что проявилось прежде всего в строительстве посёлков нового типа – нобелевских городков, получивших особенно большое распространение в Поволжье, с которым была связана основная деятельность Товарищества «Бранобель».
