Давным-давно прошли те времена, когда ночь была полновластной хозяйкой Земли

Вид материала

Документы

Подобный материал:

• Времена, когда мыло было только средством гигиены, уже давно прошли. Сегодня мыло это, 458.58kb.
• „Журналист на войне. А я бы смог, 30.34kb.
• Сказка "Колобок", 15.15kb.
• В. А. Сухомлинский Сказка "Скандал", 182.54kb.
• В. А. Сухомлинский Сказка "Скандал", 180.03kb.
• Рассказ свой я хочу посвятить моей семье с маминой стороны. Язадумалась, почему они, 30.87kb.
• Ключ к северу лежит между биениями сердца, 227.21kb.
• Была ночь, когда Барбара пришла в мир. Слой снега высотой с метр похоронил под собой, 1491.91kb.
• Математическая сказка "замок на оси", 57.25kb.
• Давным-давно пролетали над Русью тридцать птиц, 70.39kb.

– Добрый вечер, Чарли.

– Добрый вечер, мистер Гинзбург, – холодно ответил директор. – Мне доложили, что у вас возникли серьезные проблемы?

«Чертовы стукачи!»

– Не проблемы, – угрюмо ответил Самуэль.

– А что?

– Катастрофа.

– Рад, что наши оценки случившегося совпадают, – невозмутимо отозвалась трубка. – Мне доложили, что ваша роль в этой катастрофе была... гм, не последней.

– Мне тоже так сказали.

– Вам сказали?

– Я не помню ничего, что происходило во второй половине дня, – вымученно улыбнулся Гинзбург. – Клянусь, не помню! Мне говорили, что я созвал совещание, что собрал на нем всех, кто был в лаборатории, что записывал чего-то... Но я ничего не помню, Чарли! Клянусь!!

– Как вы себя чувствуете, мистер Гинзбург?

– Нормально.

– Вы сможете перенести перелет в Вашингтон?

– Да.

– На встречу с президентом можете не рассчитывать, но я с удовольствием выслушаю ваши объяснения.

– Я понял. – Самуэль помолчал. – Господин директор, а что делать с нашими людьми в Москве?

– Я подумаю. Я жду вас в Вашингтоне. Гинзбург отключил трубку и покачал головой. «Похоже, сотрудникам Нью-йоркского отделения ФБР придется привыкать к новому шефу».

* * *

Цитадель, штаб-квартира Великого Дома Навь

Москва, Ленинградский проспект,

8 сентября, воскресенье, 05.51

– Что с Яной? – озабоченно спросил Сантьяга.

– Эрлийцы говорят, все будет о'кей, – мрачно ответил Кортес. – Дня три, может, неделя. Ранение тяжелое, но излечимое. – Наемник сделал маленький глоток вина и посмотрел на Артема: – Чемодан?

– Куколка осталась у американцев, – не обрадовал тот. – Я бы мог попытаться забрать ее, но пришлось бы применить...

– Вы поступили абсолютно правильно, – заметил комиссар. – В сложившихся обстоятельствах я даже рад, что нам не удалось изъять Куколку.

– Почему? – насторожился Кортес.

– Это позволит продолжить игру. – Сантьяга прошелся по толстому ковру, остановился, покачиваясь с носка на пятку, и улыбнулся. – Теперь я окончательно понял цель Мехраба: он планировал выдать нам не запрещенный артефакт, а всю цепочку. Всех, кто связан с производством Куколок. Продавцов, посредников, группу прикрытия, и... я надеюсь, мастера.

– В том числе японцев? – подал голос Артем.

– Их в первую очередь. – Комиссар присел на краешек стола. – Я думаю, что именно из-за самураев Мехраб и затеял столь заковыристую интригу.

– Он их испугался.

– И предпочел подставить вас.

– Но почему он испугался?

– Действительно, вопрос... – Сантьяга задумчиво поправил изысканный галстук. – Пожалуйста, расскажите о самураях подробнее.

– Они были в самолете, – припомнил Артем. – И тот, что с мечом, и те, что остались в Шереметьеве.

– Скрылся главный?

– Да.

– Но перед этим он сумел произвести очень неплохое впечатление, – пробормотал комиссар. – Яна совсем недавно стала магом, но ее сила колоссальна. Я лично занимался обучением вашего компаньона и могу с уверенностью заявить, что в Тайном Городе найдется немного воинов, способных бросить ей вызов.

– И тут появляется японец.

– Совершенно верно: появляется японец и с легкостью отправляет Яну на больничную койку. – Сантьяга покачал головой. – Допускаю, что у Мехраба был серьезный повод для беспокойства.

– Картина в целом ясна, – буркнул Кортес. – Дита выкрала Куколку у японцев, те организовали погоню и даже не остановились перед поездкой в Тайный Город. Это говорит об уверенности.

– Или о самоуверенности.

– Будем исходить из худшего варианта. Тем более, что мы уже видели их способности. – Кортес скрипнул зубами. – Мы знаем, что японец будет идти за артефактом... Кстати, как он может найти Куколку?

– Иногда мастер создает Куколку под конкретного пациента, в этом случае он использует образцы тканей больного. Считается, что «именная» Куколка лучше.

– А разве в обычном случае лечение не всегда проходит идеально?

Комиссар развел руки:

– Я не знаю всех секретов изготовления Куколок. Рассказываю, что слышал.

– Значит, активизированная Куколка отзовется на генетический поиск, – пробормотал Кортес. – Так почему бы не забрать артефакт? Пусть самурай приходит в Цитадель.

– Думаю, наш друг видит разницу между поездкой в Тайный Город и появлением в Цитадели, – проворчал Артем. – Не факт, что он придет.

– Согласен, – поддержал молодого наемника комиссар. – Не хочу хвастаться, но я не верю, что японец, при всех своих достоинствах, рискнет ворваться в штаб-квартиру Нави.

– Он предпочтет смыться.

– А если вспомнить, какие усилия были приложены для того, чтобы познакомить нас с ним, – улыбнулся Сантьяга, – мне бы не хотелось, чтобы самурай покинул Тайный Город до разговора со мной.

– Но Куколка активизирована, – нахмурился Кортес. – Она проснется в течение нескольких часов, и тогда...

– Это еще один аргумент в пользу того, чтобы оставить пока артефакт у американцев, – протянул комиссар.

– В пользу? – Артем ошеломленно посмотрел на Сантьягу.

– Я предполагаю, – серьезно ответил нав, – что Куколка изначально предназначалась для кого-то из Тайного Города. Не уверен, но предполагаю, что Куколка нужна здесь. И я хочу знать – кому. – Комиссар помолчал и тонко улыбнулся. – Но я не хочу, чтобы Темный Двор занимался ее активизацией. Китайгородская конвенция жестко ограничивает мои возможности, и я не желаю ссориться с Великими Домами из-за такой ерунды.

– А когда Куколка проснется, – тихо продолжил Кортес, – она, если повезет, сумеет самостоятельно привести себя в рабочее состояние...

– И после этого появимся мы, – кивнул Сантьяга. – Одно дело активизировать запрещенный артефакт, и совсем другое – найти активизированный запрещенный артефакт и воспользоваться им. Бедные американцы...

– А как быть с секретностью? – поинтересовался Артем. – Если американцы станут свидетелями активизации, у них появится масса пищи для размышлений.

– Стать свидетелем и понимать, что ты видишь, – абсолютно разные вещи. Я допускаю, что американцы будут... гм... несколько шокированы. Но они и без того достаточно увязли в этом деле. Службе утилизации предстоит серьезная работа по нейтрализации ваших заокеанских соплеменников, и лишний эпизод не сделает погоды.

– А мы получим активизированную Куколку.

– Самую лучшую приманку для самурая.

– Но упускать из виду американцев не следует, – деловито бросил Кортес. Чувствовалось, что опытный наемник оправился от произошедшего с Яной, и дело вновь поглотило все его мысли. – Я позвоню им часов в девять утра и предложу встретиться.

– Как вы их найдете?

– Я знаю номер мобильного телефона Баддера.

– Замечательно! – Сантьяга поднялся со стола. – Господа, у вас есть время отдохнуть.

* * *

Посольство США

Москва, Большой Девятинский переулок,

8 сентября, воскресенье, 07.09

Выяснение отношений с русскими властями затянулось. Полицейские, таможенники и пограничники взяли американцев в суровый оборот, требуя предоставить полную информацию о причинах инцидента в аэропорту. Шум получился знатный, и русские были полны решимости выудить или вышибить информацию, неважно каким способом. Левин отбивался, как мог, но когда в Шереметьево прибыли представитель японского посольства (правда, его присутствие не заставило разговориться двух уцелевших соотечественников), заспанный заместитель министра иностранных дел России и три улыбчивых блондина «неважно, из какой мы организации», Майкл не на шутку струхнул и поспешил подключить тяжелую артиллерию – позвонил послу. Но все равно, участникам событий удалось вырваться из аэропорта лишь под утро.

– Скандал! – Злой, невыспавшийся посол яростно посмотрел на фэбээровцев. – Теперь вы можете объяснить, что, черт побери, происходит?

Балдер и Галли переглянулись и уныло покачали головами.

– Что за дрянь вы везете?

– Статуэтку.

– Почему по дипломатическим каналам?

– А вы еще не поняли? – огрызнулся Вольф. Посол рухнул в свое кресло и мрачно, с ног до головы, оглядел стоящих посреди кабинета агентов.

– Вы знали, что произойдет нападение?

– Мы не исключали этого.

– Японцы охотились за статуэткой?

– Да.

– Почему она так важна?

Фэбээровцы снова посмотрели друг на друга.

– Я задал вопрос!

– Мы не имеем права отвечать на него, – набрался духу Балдер.

– А кто имеет?

– Директор ФБР.

Посол раздраженно фыркнул и принялся копаться в ящике стола. Он созвонился с главным американским расследователем еще по дороге в аэропорт, но, как ни старался, не смог узнать, что за статуэтку привезли в Москву его агенты. Более того, сразу же после разговора с директором в Москву позвонил госсекретарь и в приказном порядке потребовал прикрыть фэбээровцев, чего бы это ни стоило. И тоже – никаких объяснений. На памяти посла таких случаев еще не было.

– Завтра... сегодня утром русские потребуют от меня объяснений, – хмуро проворчал посол. – Что я им скажу?

Балдер и Галли одновременно пожали плечами.

– Ладно, идите.

– Большое спасибо, сэр, – кивнул Вольф. – Вы позволите нам воспользоваться...

– Комнаты отдыха в вашем полном распоряжении.

– Благодарим вас.

– Я бы рекомендовал вам не выезжать из посольства в ближайшие два дня. Мне будет легче прикрывать вас на американской земле.

– Это будет зависеть от инструкций, которые мы получим, сэр, – твердо ответил Балдер.

* * *

– Как же я устала! – Сана бросила свое тело на жалобно пискнувший диван и закрыла глаза. – Боже, как же я устала! Я хочу есть, пить, я хочу горячую ванну, я хочу...

– Я слушаю, – Вольф взял зазвонившую трубку мобильного телефона.

– Специальный агент Балдер?

Никогда раньше Вольфу не доводилось слышать этот голос, но он мгновенно догадался, с кем говорит.

– Господин директор?

Галли вскочила на ноги.

– Вы уже знаете об отставке Гинзбурга?

– Нет...

– Самуэль больше не работает в ФБР. С этого момента ваше расследование находится под моим личным контролем. Статуэтка у вас?

– Да, господин директор.

– А эти европейцы, из Ллойда?

– Мы расстались в аэропорту.

– Понятно. – Шеф ФБР помолчал. – Вы знаете о последних событиях в Нью-Йорке?

– Нет, сэр.

– Секретный центр ограблен, – сухо сообщил собеседник. – Мы потеряли монстра и все материалы по нему. Теперь статуэтка – единственная ниточка, ведущая нас к разгадке этого дела.

Балдер сглотнул подступивший комок.

– Не будет ли разумным, сэр, скрыть ее...

– Не будет, – отрезал директор. – Сегодня я совещался с президентом и военными. Мы решили, что, спрятав статуэтку, мы ничего не добьемся.

Логично, учитывая обстоятельства. Если монстры сумели ограбить секретный центр, им не составит труда забрать и статуэтку, где бы ее ни прятали.

– Мы приняли решение продолжить активное расследование. Выйдите на связь с этими... из Ллойда. Пусть они приведут вас к заказчику.

– Я все понял, сэр.

* * *

– Ну и дела! – Сана радостно швырнула в стену диванную подушку. – Гинзбург погорел! Я всегда говорила, что этот расист добром не кончит! Теперь у нас есть шанс.

– Какой шанс? – устало осведомился Вольф.

– Мы расследуем это дело и станем национальными героями! Эта задница Гинзбург наверняка присвоил бы нашу победу, а так... – Галли плюхнулась на диван и мечтательно прикрыла глаза. – Телевидение, газеты, благодарность от президента... Мы будем богатыми и знаменитыми! Надо только найти этого заказчика!

– Да... всего лишь найти заказчика. – Вольф откинул крышку чемоданчика и ласково погладил каменную статуэтку. – Странно.

– Что случилось?

– Да так, показалось... – Балдер задумчиво посмотрел на свои пальцы. – Мне показалось, что она теплая.

* * *

Гипермаркет «Рамстор»

Москва, Ленинградское шоссе,

8 сентября, воскресенье, 07.10

Тори был слишком хладнокровен и опытен, чтобы после всего случившегося бежать от аэропорта как можно дальше. Зачем? В первую очередь беглецов губит паника, а уж потом сообразительность преследователей. Вакагасира не то чтобы презирал русскую полицию, он с ней еще не сталкивался, но заочно был о ней невысокого мнения. Как, впрочем, и обо всех остальных полициях мира. Тори был уверен, что ни один коп на свете не станет искать беглеца в нескольких километрах от аэропорта, а потому спокойно заехал в круглосуточно работающий торговый центр и невозмутимо отправился за покупками: на прощание Мицуки Наката снабдил вакагасиру кредитной карточкой крупного русского банка. Тори купил новый костюм, рубашку, переоделся, отправив свою разорванную одежду в мусорное ведро, и расположился в небольшом кафе, с любопытством разглядывая ранних покупателей центра. Малюсенький мобильный телефон Тори предусмотрительно оставил на столе, он был уверен, что друг выйдет на связь в самое ближайшее время, и не ошибся: звонок прозвучал, едва вакагасира приступил к кофе.

– Доброе утро.

– Доброе утро, – отозвался Тори.

– Во время нашего прошлого разговора мне следовало выразить благодарность за то, что вы лично занимаетесь делом. Это придает уверенности.

– Серьезная проблема предполагает серьезное решение. Оябун высоко ценит наше сотрудничество, чтобы посылать на помощь рядовых исполнителей.

– К сожалению, пока вы не сумели решить проблему.

– Все оказалось сложнее, чем предполагалось.

– Вы знаете, с кем сражались в Шереметьеве?

– Нет.

– Это был один из лучших боевых магов Тайного Города.

Тори понял, что результаты его боя вселили в собеседника надежду на благополучный исход операции, и улыбнулся:

– В таком случае мне жаль Тайный Город.

– Но обольщаться не следует – есть более серьезные противники.

– Я прекрасно помню, для чего приехал в Москву. Мне нравится сражаться с нелюдями, но в первую очередь я должен думать об обязательствах перед вами. Вы можете не беспокоиться, я выполню все, о чем мы договорились. Вы будете в безопасности.

План, который предложил друг, не нравился вакагасире – на взгляд Тори, он был несколько сложен, но японец понимал, что друг отчаянно не хочет быть уличенным в связи с кланом, а потому согласился выполнить все пожелания партнера.

– Благодарю, – сухо отозвался собеседник.

– Вы сможете помочь мне в поисках Куколки?

– В камере хранения Курского вокзала вы найдете образцы тканей, которые использовались при ее изготовлении. Как только Куколка проснется, вы сможете использовать их. Там же, в сумке, вы найдете адрес практикующего мага. Вы придете к нему и попросите провести удаленный поиск по генетическому коду. Маг обнаружит две цели. Вы разберетесь, какая из них вам нужна?

– Да, – поколебавшись, ответил Тори.

– Хорошо.

– А если в результате поиска обнаружится всего одна цель?

– Это будет означать, что Куколка еще спит. Тогда вам надо будет подождать несколько часов и повторить операцию. По моим расчетам, она должна проснуться до полудня. Надеюсь на вас.

Тори положил трубку и вздохнул. Он скрыл от друга, что потерял много сил в борьбе с Яной. Слишком много сил. Впрочем, эту проблему он обязан решить самостоятельно.

* * *

Москва, улица Миклухо-Маклая,

8 сентября, воскресенье, 07.52

Телефон зазвонил в тот самый момент, когда Артем поворачивал с Ленинского проспекта к себе, на Миклухо-Маклая. Особого настроения разговаривать молодой наемник не испытывал, но, скользнув взглядом по высветившемуся на экране номеру, он нехотя взял трубку.

– Привет.

– Привет. – Олеся помолчала. – Давно прилетел?

– Не очень.

– Устал?

– Чуть-чуть.

– Едешь домой?

– Да.

Женщина снова выдержала паузу.

– Я прочитала в новостях «Тиградком» о перестрелке в Шереметьеве. Ты там был?

– Да, – коротко ответил Артем.

– Ты... ты цел?

– Да.

Снова пауза.

– Не хочешь об этом говорить?

– Мы едва не потеряли Яну, – буркнул наемник.

– Она выкарабкается?

– Эрлийцы говорят, что да.

– Обычно они не врут, – грустно пошутила Олеся. – Артем...

– Да?

– Мы можем увидеться?

Теперь помолчал наемник. Долго, слишком долго, так, что ответ стал очевиден сам собой.

– Завтра? – Артем постарался сделать свой тон максимально мягким.

– Значит, завтра...

Разговор закончился, когда автомобиль Артема остановился у подъезда. Несколько мгновений наемник задумчиво смотрел на замолчавшую трубку, затем положил ее в карман и вышел на улицу.

Он знал, что хочет видеть ее, слышать ее голос, смотреть в ее ореховые глаза... Он знал, что эта красивая и умная женщина глубоко проникла в его душу, даже глубже, чем хотелось... Он знал, что хочет чувствовать ее губы и нежную, пахнущую ландышем кожу... И он знал, что его «завтра» означало «никогда».

Она предложила, он отказался...

* * *

Олеся сидела на широком подоконнике лестничной площадки, невидяще глядя на сонный утренний двор. В одной руке она все еще держала мертвую трубку телефона, а другой при появлении Артема быстро смахнула с глаз слезы.

– Извини, я не могла ждать до завтра.

Наемник молча остановился рядом с женщиной, и легкий аромат ландыша защекотал ноздри.

– Я узнала о стрельбе в Шереметьеве, испугалась, приехала сюда... Только потом сообразила, что могла просто позвонить. Что надо было просто позвонить. – Олеся жалко улыбнулась. – Я понимаю, ты не... Ты хороший, хороший... а я просто не смогла уехать, не увидев тебя. Я уйду...

Их глаза встретились, и Артем притянул Олесю к себе.

* * *

Офис компании «Неприятные Ощущения»

Москва, улица Большая Лубянка,

8 сентября, воскресенье, 08.06

– Кортес, – устало протянул брат Ляпсус, – я тебя люблю и уважаю, но, если ты еще раз позвонишь в Обитель, я попрошу Сантьягу тебя пристрелить.

– Можно подумать, ты сильно занят, – буркнул наемник.

– Я завтракаю, – строго ответил эрлиец. – Это очень важно.

– Что с Яной?

– По-прежнему спит, – сдался Ляпсус. – И проснется не раньше трех часов дня. Ты доволен?

– С ней все в порядке?

В ответ послышались короткие гудки.

Кортес бросил телефонную трубку на стол, потянулся и сделал большой глоток кофе. Девчонка спит и видит хорошие сны. Хорошие, приятные сны – эрлийцы строго следили за тем, чтобы их пациентов ничего не беспокоило. Операция прошла успешно...

– Никогда бы не подумал, что буду так трястись, – криво усмехнулся наемник. – Старею.

«Просто ты ее любишь».

– Не просто, а очень сильно.

Кортес вздохнул и посмотрел на монитор компьютера. Пора вернуться к делам.

Еще в молодости, во время службы в имперской военной разведке, наемнику вдолбили в голову незамысловатую аксиому, в правильности которой он неоднократно убеждался: совпадений не бывает. И если его напарник неожиданно знакомится с очаровательной Целительницей, а через пару дней на горизонте появляется сложный и запутанный контракт на медицинскую тему, связь между этими событиями прямая. Так следует думать до тех пор, пока не будут получены доказательства обратного.

Собирать данные на Олесю Кортес начал еще перед отъездом в Нью-Йорк и немедленно продолжил это занятие по возвращении: последние часы он созванивался со своими информаторами, с известными сплетниками и жучками, для которых не было тайн в Тайном Городе. Он снова перелопатил архивы «Тиградком» и теперь располагал подробным жизнеописанием красавицы, начиная с весьма нежного возраста.

Старостина Олеся Александровна, тридцать два года, уроженка Ростова-на-Дону, потомственный Целитель. Ей прочили даже не блестящее – великое будущее, и Олеся сполна оправдывала авансы. В двадцать лет Старостина окончила институт, разумеется, с красным дипломом, в двадцать один год защитила кандидатскую, в двадцать два ее признали эрлийцы и выдали суперлицензию Московской обители на любую медицинскую деятельность. Среди трех десятков Целителей такой чести удостоились всего четверо, суперлицензия эрлийцев – показатель гигантского уважения и колоссального мастерства. Суперлицензия, полученная в двадцать три года, – нонсенс. Олеся стала подлинным Целителем, врачом, способным лечить кого угодно, невзирая на генетические различия. В двадцать четыре Старостина защитила докторскую и стала профессором, ее работам рукоплещет весь мир, никто не сомневается, что двадцать шестой день рожденья она отпразднует в ранге академика. Олесе предлагают открыть собственный центр, у нее своя кафедра, ведущие мировые врачи считают за честь консультироваться у нее, начинают поговаривать о школе Старостиной. Еще один год славы, а затем пять лет полной тишины. Пять лет забвения! Даже в базе данных Темного Двора не было ничего, что могло бы пролить свет на этот период жизни Олеси. Пять лет Тайный Город ничего не знал о судьбе великой Целительницы.

Два года назад Старостина вернулась, но это была лишь бледная тень прежней Олеси. Ее работы были по-прежнему интересны, но появлялись они крайне редко. Об Академии и речи не заходило. Собственный центр, правда, появился, но это было стандартное коммерческое предприятие, выделяющееся на фоне аналогичных московских организаций лишь невысокими ценами. Навыки никуда не делись, Олеся работала замечательно, но именно работала – она перестала стремиться. Изменились даже сексуальные пристрастия – теперь Старостину видели исключительно в обществе женщин. В Тайный Город вернулась совсем другая Олеся. Мнения информаторов разнились: перегорела, переоценила себя, зазналась, переработалась и попала в психушку. Разброс версий показывал, что никто не знает об истинной подоплеке случившегося, и это абсолютно не устраивало Кортеса. Он был уверен, что объяснения нынешнего поведения Олеси скрываются там, в этих пяти годах, и твердо решил выяснить, что же произошло с суперцелителем Старостиной.

Наемник вернул на экран электронное письмо от одного из информаторов:

«...Олеся времен расцвета и Олеся сегодня – это лед и пламень, роза и кактус. В последние годы она ведет себя так, словно потеряла душу...» Высокопарно, но, возможно, очень точно. Потеряла душу?

Кортес просмотрел список людей, которые чаще всего упоминались вместе с Олесей. Реваз Ираклиевич Кабаридзе и Екатерина Федоровна Хвостова, два всемирно известных врача, заслуженный профессор и старейшина братства Целителей.

«Проще расколоть старуху, – решил наемник. – Она обязана знать, что произошло семь лет назад».

* * *

Муниципальный жилой дом

Москва, улица Донская,

8 сентября, воскресенье, 08.24

Только после третьего длинного звонка за дверью послышались тяжелые шаги, и старческим голос осведомился:

– Кто там?

– Извините, что без предупреждения. Екатерина Федоровна, – вежливо произнес Кладовщик, – но я обязательно должен был к вам прийти. У меня есть очень важная информация.

– Какая?

– Это связано с Куколками. С Куколками Последней Надежды. Я думаю, она вас заинтересует.

Для самого убийцы это был бессмысленный набор звуков. Какие куклы? Для чего? Но инструкции, которые передал заказчик, были весьма точны, и Кладовщик повторил их слово в слово.

– Почему вы пришли ко мне?

– Мне сказали, что я должен рассказать об этом вам. И никому более.

– Кто сказал?

Ответ на этот вопрос также содержался в инструкции.

– Мехраб.

– Проходите. – Старуха открыла дверь и посмотрела на убийцу. – Когда вы видели Мехраба?

– Не так давно. – Кладовщик уверенно прошел в коридор. – Вы одна?

– Да. – Екатерина Федоровна прикрыла дверь и прищурилась. – Когда вы видели Мехраба?

– Мехраб – это всего лишь пароль, – честно ответил убийца. – Мне сказали, что, услышав это имя, вы впустите меня в квартиру.

Старуха сделала маленький шаг назад.

– Кто... кто вам сказал?

– Вы об этом узнаете, – серьезно кивнул Кладовщик. – Вы узнаете все, Екатерина Федоровна. И то, что произойдет сейчас, и то, что случится чуть позже. Но прежде мне поручено напомнить вам об одной старой истории...

Старуха судорожно сжала кулаки.

* * *

Муниципальный жилой дом

Москва, улица Миклухо-Маклая,

8 сентября, воскресенье, 09.19

Возможно, это было частью холодно продуманного плана, дополнительным эпизодом в расчетливой цепи воздействия, техническим актом, на который он поддался, как озабоченный юнец, как полубезумный мартовский кот. Возможно. Но Артем не хотел думать об этом. Он не хотел думать, что ее глаза могли лгать. Что чувства, которые он прочитал в них, – обман. И когда Артем целовал эти глаза, светлые волосы, когда его руки скользили по хрупким плечам Олеси, он ощущал ответную страсть. Ощущал огонь, который пылал для него, ощущал дивную нежность его жаркого пламени.

Артем подхватил Олесю на руки и бережно положил на постель. Он слышал, как стучит ее сердце, видел, как дрожат пальцы, и нежно прикоснулся к подрагивающим губам.

– Как будто в первый раз, – прошептала Олеся. – Господи, как будто в первый раз. Я не могу поверить... Артем, я люблю тебя...

– Не спеши...

– Нет, я не жду ответа... Не отвечай... Просто будь со мной.

Олеся, Олеся, Олеся...

От того, что она прочитала в глазах Артема, свет ее пылающих звезд стал еще ярче.

– Будь со мной, любимый.

Она тихонько вздохнула, ощутив на себе тяжесть мужчины, чуть вздрогнула, когда он мягко вошел в нее, закрыла глаза и, обхватив тонкими руками шею Артема, блаженно улыбнулась.

* * *

– Знаешь, я давно не была с мужчиной. – Олеся нежно провела рукой по плечу Артема. – Даже забыла, как это замечательно. А с тобой просто великолепно.

Артем погладил ее светлые волосы, его рука скользнула по тонкой шее Олеси, по груди. Пальцы нашли сморщенный в тугую изюминку сосок и легко, очень легко приласкали его. Женщина улыбнулась и слегка приподнялась, дразняще касаясь лобком напряженной плоти Артема.

– Я не думала, что это вообще случится.

– Почему?

Олеся медленно опустилась, вобрав в себя все желание Артема, и ее бедра сдавили тело любовника.

– Я хотела, но боялась...

Артем поднялся, обнял женщину, скользнул губами по ее груди, по шее.

– А теперь?

– Теперь я хочу умереть в твоих объятиях. Она склонила голову, и непослушные пряди зашекотали плечи Артема. Он еще крепче прижал к себе Олесю.

– Ты же ненавидишь смерть.

– Теперь это неважно. Когда я с тобой, ничего не важно. – Она поцеловала глаза Артема, губы, обхватила руками голову. – Люби меня, люби... и ничего не важно.

* * *

– Апельсиновый сок и тосты с джемом?

– Тебе помочь?

– Я справлюсь. – Он поцеловал ее в лоб и направился на кухню. – Никуда не уходи.

– Ни за что.

Телефон запищал, когда по маленькой квартире Артема растекся упоительный аромат кофе, и Олеся, блаженствующая в постели, с большим трудом заставила себя дотянуться до трубки.

– Олеся?

– Доброе утро, Зина.

– Привет... – Подруга замялась. – Ты не дома?

– Нет.

– У него?

– Да.

– Я понимаю, так надо, – Зина вздохнула. – Но ничего не могу поделать...

Олеся улыбнулась и провела рукой по подушке Артема. Она чувствовала боль Зины, чувствовала ее ревность и обиду, чувствовала, но... Но ей было все равно. Запах кофе, который готовил ей мужчина, его руки и его нежность, делали переживания подруги далекими и бессмысленными. Сердце Олеси билось здесь.

– Мы увидимся сегодня?

– Как договаривались, ближе к вечеру.

– Хорошо. – Голос Зины стал тихим-тихим. – Я люблю тебя, Леся, очень люблю.

* * *

Цитадель, штаб-квартира Великого Дома Навь

Москва, Ленинградский проспект,

8 сентября, воскресенье, 09.35

– "Ласвегасы" сумели вычислить Куколку по излучению магической энергии, – сообщил вошедший в кабинет Ортега. – На территории американского посольства нет других артефактов.

«Ласвегасы», пара личных аналитиков комиссара Темного Двора, славились умением отыскать любую иголку в любом стоге сена.

– Она сильно фонит? – поинтересовался Сан-тьяга.

– Прилично. Доминга считает, что Куколка проснется в ближайшее время.

– Замечательно. – Комиссар перевел взгляд на посетителя, занимающего удобное кресло напротив письменного стола. – Видите, Ларбек, все складывается просто великолепно.

– Но мне все равно не хотелось, чтобы Куколка проснулась в посольстве, – протянул тот. – Поймите меня правильно, комиссар, Служба утилизации...

– Еще коньяк?

– Гм... если вы настаиваете.

Ларбек Хамзи был шасом и мог оценить качество божественного напитка, наливаемого Сантьягой из старинной бутылки. А еще Ларбек считался одним из самых опытных сотрудников Службы утилизации, структуры, отвечающей за сохранение режима секретности Тайного Города.

– Клянусь печенью Спящего, комиссар, вы умеете подобрать нужный фон для любой беседы. – Хамзи вдохнул аромат коньяка. – Почему вы не хотите изъять Куколку прямо сейчас?

– Обстоятельства, Ларбек, обстоятельства... – несколько туманно поведал Сантьяга. – Согласитесь, американцы уже довольно глубоко влезли в наши дела, и придется придумывать очень серьезные объяснения. В данном контексте активизация Куколки не должна добавить хлопот.

– Это так, – кивнул шас. – Но речь идет о запрещенном артефакте.

– Хочу напомнить, – прозрачно улыбнулся комиссар, – что официально Темный Двор даже не подозревает о происходящем. А наша беседа не более чем дружеский разговор. Служба утилизации могла узнать об активизации постфактум, но я сознательно пригласил вас и заранее ввел в курс дела, чтобы дать возможность как можно лучше подготовиться к обработке наших заокеанских гостей. Я не хочу лепить легенду второпях. Все должно быть продуманно и аккуратно. Еще коньяк?

– Чуть-чуть.

Хамзи с удовольствием проследил за путешествием янтарной жидкости из бутылки в бокал, сделал маленький глоток и широко улыбнулся.

– Уверен, комиссар, что у вас есть серьезные основания для нарушения Кодекса.

– Самые серьезные, – подтвердил нав.

– И если это дело всплывет...

– Вы можете рассчитывать на полную поддержку Темного Двора.

– Тогда о чем говорить? – Ларбек положил на стол блокнот и достал авторучку. – Давайте перейдем к делу.

Ловкость комиссара была общеизвестна, и шас прекрасно понимал, что хитроумный Сантьяга никогда не сделает из него козла отпущения. Но Ларбеку нравилось, когда его уговаривали.

– Давайте обсудим, что именно мы будем рассказывать американцам.

– Есть предложения?

– В принципе, для спецслужб этой страны мы пользуемся старой сказкой с научно-техническим уклоном, – поведал Хамзи. – Еще с середины прошлого века.

– У нас был какой-то прокол в Штатах, – припомнил Сантьяга.

– Совершенно верно. Мы поднимем архивы и повторим ключевые детали той легенды.

– Это добавит достоверности, – согласился комиссар.

– Главное – правильно и доступно объяснить текущие события.

– А что значит «научно-технический уклон»? – полюбопытствовал Ортега.

– Мы рассказываем американцам об инопланетянах.

– Здорово! – Помощник комиссара оживился. – А что будет на этот раз? Авария межпланетной станции?

– Было, – качнул головой Хамзи. – В прошлый раз было нечто подобное.

– Великая межпланетная война?

– Как-то по-голливудски.

– Побег заключенного из межпланетной тюрьмы?

– Сюжетик весьма затаскан.

– Охота за межпланетным шпионом?

– И что он пытался выведать на Земле? – поинтересовался шас. – Принцип работы дизеля?

– Нет, ты не понял. – Черные глаза Ортеги заблестели. – Допустим, он летел с Альдебарана на Канопус, похитив у тамошнего канцлера важнейшие документы, а славные агенты звездной службы безопасности его догнали и подбили. Шпион высадился на Землю...

Сантьяга с удивлением посмотрел на своего помощника.

– Ортега, если не секрет, какие книги вы читали в последнее время?

– К счастью, по теме. Иначе кто бы вам подкинул подобную идейку.

Комиссар с сомнением покачал головой и покосился на Ларбека.

– И что, такой вариант проходим?

– Любой вариант проходим, – пробормотал шас, делая пометки в блокноте. – Значит, история с инопланетным шпионом. Делаем контакт с представителями всяких там цивилизаций, в ходе которого объясняем все произошедшее, упирая на... гм... на приближающуюся галактическую войну... допустим. Затем подарим американцам что-нибудь безобидное, например слиток неизвестного металла.

– Просто слиток? – уточнил Ортега.

– Просто слиток, – подтвердил шас. – А в чем дело?

– Как-то неприлично. – Ортега почесал в затылке.

– Туземцам нравятся блестящие побрякушки.

– Думаю, Ортега прав, – поддержал Сантьяга заместителя, – пусть это будет не слиток, а что-нибудь более технологичное. Такое, знаете ли, высокоразвитое что-нибудь. Но в то же время экономное, не надо раздувать смету.

– Хорошо, – покладисто согласился Ларбек, – подумаем.

– А кто будет галактическим шпионом? Моряна?

– Американцы видели Диту в боевой шкуре?

– С этого все и началось.

– Тогда назначим главным злодеем оборотня, – решил Хамзи. – Туземцы побаиваются монстров.

– За шпиона лучше выдать Куколку, – рассудительно заметил Ортега. – Когда она проснется, неприятностей будет столько... Даже мы не переубедим американцев, что главный злодей не она.

– Правильно, – согласился Сантьяга.

– Значит, Куколка – шпион. – Авторучка Ларбека стремительно скользила по блокноту.

– Упакованный в межпланетную капсулу, – добавил Ортега.

– А моряна его поймала...

– Уж больно она страшненькая, – посетовал нав. – На главного героя не тянет.

– Все знают, что внутри уродов скрываются пронзительно-чистые души, – несколько высокопарно заявил Ларбек. – А ее боевую шкуру назовем скафандром. Мол, местная атмосфера вредна космическим агентам, привыкшим к звездному ветру...

– А стоит ли так увлекаться? – поинтересовался Сантьяга.

Хамзи мгновенно собрался.

– Извините, комиссар, перестарался.

– Ничего страшного... – Сантьяга задумчиво посмотрел на блокнот Ларбека. – Скажите, а как Куколке, в смысле шпиону, удалось освободиться из этого... гм... кокона?

– Мощным ментальным усилием.

– Звучит, – одобрил Ортега.

Комиссар слегка поморщился, но Хамзи немедленно развил тему:

– Психокинетические таланты являются главным оружием галактических шпионов. Поверьте, комиссар, я знаю, что говорю! Американцы не усомнятся ни в одном слове.

– Допустим, допустим. Но что будет потом?

– Потом мы делаем внушительный старт летающей тарелки, обнимаемся на прощание, льем слезы и даем обещание вернуться. И улетаем.

– На Альдебаран, – вставил Ортега.

Примерно минуту Сантьяга молчал, о чем-то советуясь сам с собой, затем неуверенно кивнул:

– В целом мне нравится. Да, нравится... Надеюсь, детали будут выполнены на должном уровне?

– Реквизит возьмем самый лучший, – заверил комиссара Ларбек. – А сценарий напишут концы.

– Я им помогу, – вызвался Ортега. – И могу лично...

– Вот вы лично этим и займетесь, – решил Сантьяга. – Можете даже поучаствовать... в представлении.

– С удовольствием.

– Ларбек.

– Да?

– Как следует продумайте финальную сцену. Она должна быть... гм... финальной. Я не хочу, чтобы американские расследователи шлялись по моему городу больше необходимого. И без них достаточно забот. Вы меня понимаете?

– Финальная сцена должна стать финальной, – кивнул шас. – Американцы должны убраться из Тайного Города раз и навсегда.

– Постарайтесь.

Хамзи обещал.

* * *

Муниципальный жилой дом

Москва, улица Донская,

8 сентября, воскресенье, 10.21

Дверь была аккуратно закрыта, на несколько очень длинных звонков никто не отозвался, и можно было предположить, что в квартире никого нет. Предположить, развернуться и попытаться застать хозяина в более подходящее время. Так бы поступили девять человек из десяти, но Кортес к их числу не относился. Убедившись, что его не ждут, наемник невозмутимо достал из кармана связку отмычек, и меньше чем через минуту спокойно прошел в казавшуюся неприступной квартиру. Кортес не собирался рыться в вещах или компьютере Хвостовой, он был уверен, что там не будет ответов на интересующие его вопросы, а дверь вскрыл только для того, чтобы проверить охватившее его предчувствие. И оно не обмануло.

Старуха, одетая в ночную сорочку и толстый махровый халат, лежала на полу гостиной, широко раскрыв испуганные глаза, так, словно увидела перед смертью нечто невообразимо страшное. Увидела... или услышала. Маленькое пулевое отверстие находилось в самом центре лба, издалека его можно было принять за третий глаз. Аккуратное отверстие, без следов пороха – стрелял профессионал, не в упор, но прицельно. Следов борьбы или обыска не наблюдалось. Убийца вошел, выстрелил и ушел.

«Почему она его впустила?»

Кортес закрыл Екатерине Федоровне глаза, секунду постоял и направился к дверям, на ходу доставая из кармана мобильный телефон.

– Артем?

– Да.

– Можешь говорить?

– Да.

– Ты с Олесей?

– Да.

– Давно?

– Часа три.

– Я на квартире Хвостовой.

– Что ты там делаешь? – удивился молодой наемник.

– Объясню потом, – буркнул Кортес. – Старуха погибла.

– Но при чем здесь...

– Я же сказал – объясню потом, – отрезал наемник. – Выбери подходящий момент и сообщи Олесе, что Хвостову застрелили.

– Какой подходящий?

– Откуда я знаю, какой, – зло проворчал Кортес. – Например, когда она выйдет из ванной.

– Не рычи, – попросил Артем.

– Извини, – наемник понял, что погорячился. Он быстро обдумывал ситуацию. – Значит так, если я не позвоню или твоя красавица не выкинет какой-нибудь фортель, сообщишь о смерти старухи в половине двенадцатого.

– Почему так поздно?

– Я иду по следу, – объяснил Кортес, – и не хочу, чтобы мне мешали. Твоя Олеся в деле по самые уши, и меня вполне устраивает, что она под присмотром.

– А что потом? В смысле, после того, как я расскажу о старухе?

– Олеся сама скажет, что потом. Действуй по обстановке.

– А американцы?

– Этим займемся мы с Сантьягой.

* * *

Аптека брата Вербиуса

Москва, Малый Казенный переулок,

8 сентября, воскресенье, 10.52

Тори не знал, куда ему нужно идти, он совершенно не ориентировался в Тайном Городе, но был уверен, что легко отыщет требуемый магазин. Ведь главное знать, что ищешь, и уметь это делать. И с тем, и с другим проблем у вакагасиры не было. Японец оставил «Лексус» у Курского вокзала и углубился в узкие московские улочки, змеящиеся с противоположной стороны Садового кольца. Он не сомневался, что здесь, в самом центре древнего города, нужное заведение встретится обязательно.

Легко опирающийся на простенькую бамбуковую трость, Тори неспешно двигштся по переулкам, с любопытством читая вывески лавок и магазинчиков. «Продукты и спиртные напитки», «Мебель на заказ», «Подарки и сувениры»... Вакагасира задержался у этой вывески, улыбнулся и прочитал настоящий текст, крупно написанный прямо на витрине: «Любые артефакты, кроме боевых. Продажа и подзарядка. Действует гарантийная мастерская». За прозрачным стеклом скучал в окружении причудливых статуэток носатый продавец. Вот так, легко и просто.

Японец покачал головой. Он знал, что увидит нечто подобное, ждал этого, но, тем не менее, слегка растерялся. Магические артефакты (кроме боевых) можно купить, просто войдя в эту дверь. Интересно, на сколько они дают гарантию? Тори медленно пошел дальше. Учитель прав – нелюди плотно захватили этот город, вот только... вот только ненависти к носатому продавцу вакагасира не почувствовал. Уж слишком обыденной была его поза.

«Кафе», «Игрушки», «Аптека Вербиуса»... Тори остановился возле маленькой частной аптеки и прочитал настоящую вывеску: «Классические настойки. Снадобья и травы от всех болезней. Эрлийские препараты». Кажется, то, что нужно. Японец решительно открыл дверь.

– Так сколько, вы говорите, малышу лет? – Хозяин, седенький старичок с быстрыми черными глазами, пытливо посмотрел на посетительницу.

– Четыре года, – ответила женщина. – Не знаю, как его угораздило простудиться в такую жару.

– Обычное дело, мадам, самое обычное, – рассмеялся аптекарь. – Четыре года... – Он покопался в ящиках и выложил на прилавок два бумажных пакетика. – Разведите содержимое горячим коровьим молоком, дайте ребенку выпить и положите его спать. Утром будет как новенький.

– Не знаю, – смущенно протянула женщина. – Я думала купить что-нибудь вроде «Фервекса».

Она огляделась, но на многочисленных полках аптеки не было ни одной упаковки современных лекарств, только порошки в бумажных пакетах, мази в баночках да склянки с разноцветными жидкостями. На стенах, позади аптекаря, были развешаны травы, которые наполняли помещение пряным и очень приятным запахом.

– "Фервексов" не держим, – развел руками старик. – Я продаю только собственноручно сделанные лекарства.

– Вот то-то и оно.

– Послушайте, что он говорит, – вступила в разговор старушка, до того молча стоящая у витрины. – Господин Вербиус держит здесь аптеку уже много лет, и мы ни разу не разочаровались в его рецептах.

– Все мои порошки основаны на натуральных травах, – улыбнулся аптекарь. – Никакой химии.

Женщина нерешительно посмотрела на лежащие на прилавке пакетики.

– Не знаю...

– Договоримся так, – Вербиус дружелюбно посмотрел на покупательницу. – Вы живете неподалеку?

– Да, мы с мужем только переехали на Лялин переулок.

– Вот и замечательно. Возьмите мои порошки и дайте их ребенку. Если они помогут – зайдете как-нибудь и заплатите.

– Берите, милочка, и не сомневайтесь, – кивнула старушка. – Поверьте, вы больше никогда не пойдете в обычные аптеки. Господин Вербиус, моя мазь...

– Давно готова, – старик выставил на прилавок маленькую баночку.

Аптекарь тепло распрощался с женщинами и перевел взгляд на Тори:

– Чем могу помочь?

– Не все верят, что старые рецепты могут быть лучше современных антибиотиков, – усмехнулся японец.

– Мне трудно конкурировать с телевизионной рекламой, – рассмеялся Вербиус. – К тому же мои рецепты не годятся для промышленного производства.

– Слишком сложные?

– Слишком хорошо помогают.

Вакагасира был на сто один процент уверен, что говорит с нелюдем, скорее всего с эрлийцем, но снова поймал себя на мысли, что смотрит на старика, как на человека. Как на обычного человека. «Нелюди хитры! – одернул он себя. – Скажи это старушке, которая приходит в эту аптеку всю жизнь».

– Так чем я могу вам помочь?

– Мне нужна кровь снежной обезьяны, умерщвленной в третье полнолуние путем отсечения головы, – негромко ответил Тори. – Толченый зуб единорога и две унции праха белой совы, сожженной на рассвете с соблюдением обряда «Последняя стрела».

Вербиус крякнул и потер переносицу.

– Странный комплект. Готовите бальзам «Синее небо»?

– Витаминный коктейль по дедушкиному рецепту. Помогает при радикулите.

– Да вы шутник, уважаемый. – Аптекарь постучал по клавиатуре компьютера. – Вы наемник?

– Да.

– Давно в Тайном Городе?

– Не очень. – Тори подумал и протянул правую руку. – Исмаил.

– Брат Вербиус. – Очень приятно.

«Проклятье! Я ведь не соврал!» Седой аптекарь действительно вызывал приязнь. Такую же, как старый торговец рыбой на рынке в Токио, куда маленький Тори бегал в свое время...

– Вам повезло, Исмаил, у меня есть все, что нужно. – Вербиус направился в подсобку. – Сейчас принесу.

«Они враги! – едва не крикнул сам себе вакагасира. – Это твой враг!!»

Но эта мысль почему-то не вызвала тех эмоций, которые накатывали на японца раньше, когда он только думал о встрече с нелюдями.

В его представлении эта встреча всегда рисовалась одинаково: честный поединок с разъяренным воином или монстром, типа кицунэ, или... Тори не смог представить, что он дерется с Вербиусом. Не мог, и все.

Дверь аптеки распахнулась.

– Воляна была в ярости! Только этим я могу объяснить ее проигрыш в полуфинале Кубка Дуэлей. Она так хотела встретиться с Мубой, что совершенно забыла подготовиться к схватке.

– И командор ее выбил.

– И сам получил от хвана по полной программе.

– Нет, ребята, вы как хотите, а я буду ставить на Мубу. Я не люблю четырехруких, но этот парень молодец, он должен победить Лунатика!

В аптеку шумно ввалились три белобрысых здоровяка и, увидев японца, мгновенно замолчали.

– Добрый день, господа! – поприветствовал их появившийся Вербиус. – Обсуждаете Турнир?

Один из людов покосился на Тори, но эрлиец махнул рукой:

– Здесь все свои, Чернослав. Уважаемый Исмаил – наемник.

– А-а... – Белобрысые посмотрели на японца, и тот, кого старик назвал Чернославом, поинтересовался: – На кого работаешь, чел?

– На того, кому это по карману. – Тори проверил принесенные аптекарем порошки, кивнул, дождался, пока тот упакует их в пакет, и взял его в руку. – Сколько я должен?

– Триста шестьдесят.

– Я заплачу наличными.

– Как пожелаете.

– А у тебя есть карточка «Тиградком»? – отчего-то насторожился Чернослав.

– А вы из налоговой инспекции?

– Мы бы хотели посмотреть на нее.

Вербиус, пересчитывающий банкноты, бросил быстрый взгляд на японца.

– Я тороплюсь. – Вакагасира спокойно забрал сдачу и повернулся к двери.

– Покажи свою карточку, чел. Мы дружинники Измайловского домена, и это официальное требование Зеленого Дома!

– Чего ты пристал? – попытался успокоить Чернослава спутник, но тот упрямо качнул головой:

– Сегодня ночью какой-то азиат отправил в больницу гиперборейскую ведьму. Я впервые вижу этого чела и хочу проверить его карточку.

Тори сделал маленький шаг к двери и должен был упереться в широкую грудь двинувшегося ему навстречу Чернослава, уже напряженного и готового оттолкнуть малорослого чела. Столкновение произошло, но его последствия были крайне неожиданны: белобрысый здоровяк непостижимым образом взмыл в воздух и грузно рухнул на пол, врезавшись головой в прилавок. Второй люд получил коварный удар в пах, согнулся от боли, и два следующих удара ногой отправили его в нокаут. По-настоящему среагировать успел лишь третий дружинник, успевший выхватить пистолет и даже навести его на японца. Однако уже через мгновение в его руке остался только жалкий обрубок оружия: тонкое лезвие меча разрезало вороненую сталь пистолета на две половины, с необычайной легкостью пройдя через ствол и механизм. Следующим движением меча Тори аккуратно рассек широкий ремень, поддерживающий штаны дружинника, и ударил его ногой в живот. Запутавшийся в одежде люд повалился на приятелей.

Когда брат Вербиус высунулся из-за прилавка, японец, стоящий в дверях, неожиданно обернулся и отвесил легкий поклон:

– Извините за беспорядок, уважаемый. Я только защищался.

– Ничего страшного. – Эрлиец с большим интересом посмотрел на Тори. – Ничего страшного.

* * *

Муниципальный жилой дом

Москва, улица Миклухо-Маклая,

8 сентября, воскресенье, 11.26

Разговор с Кортесом не испортил Артему настроения, не стал ушатом холодной воды, вылитым на голову романтичного влюбленного. Молодой наемник знал, что Олеся в деле, что она еще не раскрыла все свои карты, но... Но насколько все было бы лучше, если бы она оказалась ни при чем.

– О чем ты думаешь?

– Воин и Целительница...

– Слишком разные, чтобы быть вместе.

– Почему мы встретились?

– Потому что мне нужна твоя помощь. – Олеся заглянула в глаза наемника. – Но здесь я оказалась по другой причине. Я не шлюха, Артем.

Молодой человек нежно провел рукой по ее щеке.

– Я тебе верю.

– Правда? – Она не сводила с него глаз.

– Правда.

– Это самое главное. – Олеся крепко прижалась к груди Артема. – Ты не представляешь, как важно мне было услышать это.

– Что за помощь тебе требуется?

Женщина вздохнула, помолчала, затем отстранилась и посмотрела в глаза наемника по-другому, серьезно и жестко.

– Ты уже догадался, что я...

Ее перебил звонок мобильного телефона. Это был пустой звонок с автоответчика, который Артем специально запрограммировал на это время – ему нужно было сымитировать получение информации о смерти Екатерины Федоровны.

– Извини.

– Конечно.

Наемник поднес трубку к уху, несколько секунд «слушал», затем буркнул «я понял» и бросил телефон на стол.

– Что-то случилось?

Артем в упор посмотрел на женщину. «Оцени ее реакцию!»

– Сегодня утром убили Екатерину Федоровну.

– Нет! – Олеся покачала головой. – Нет! Нет!!!

Наемник взял женщину за руку.

– Теперь ты скажешь, что происходит?

– Как он мог решиться? – Ее глаза были полны слез. – Как он посмел? Господи, Зина!! Мы должны немедленно ехать к ней!

– К Зине?

– Если он начал убивать... – Олеся схватила телефон. – Надо предупредить... Черт, не отвечает!! Не отвечает!!!

* * *

Муниципальный жилой дом

Москва, улица Мещанская,

8 сентября, воскресенье, 11.28

В тишине квартиры даже приглушенный, мелодичный звонок прозвучал резко и надрывно. Зина, неподвижно сидящая в глубоком кресле, вздрогнула и машинально выключила телевизор. Она не понимала, что за программу смотрит, не слушала и не смотрела ее, она просто сидела перед экраном, погруженная в свои мысли. Которые грубо разметал звонок в дверь.

«Не открою!»

Зина стиснула кулачки. Плохое настроение пришло вчера вечером, когда Олеся отказалась приехать к ней ночевать. В этом не было ничего особенного – подруги не каждую ночь проводили вместе, и более того, Зина знала, что Олеся должна охмурить этого самца, Артема, как того требовал план... Но плохое настроение все равно пришло. Зина практически не спала всю ночь, а услышав в телефонной трубке довольный голос подруги, испытала такую боль, что едва не раскричалась на нее. К счастью, сдержалась, ограничившись коротким, злым плачем и усилением плохого настроения... И еще появилось предчувствие, дурное предчувствие приближения чего-то страшного... Но Зина гнала его прочь, из-за этого проклятого плана нервы были на пределе и у нее, и у подруги.

«Все будет хорошо. Этот самец не более чем часть плана. Грязная, но нужная деталь. Когда все закончится, Олеся вернется ко мне. Обязательно вернется!»

Звонок повторился. Зина выбралась из кресла, одернула сбившуюся юбку и, бесшумно прокравшись в коридор, заглянула в глазок. На площадке, опираясь на трость, стоял невысокий, азиатской наружности мужчина в аккуратном темном костюме. В его позе и в его ауре не было ничего угрожающего.

– Вам кого?

– Зинаида Буйнова здесь живет?

Азиат даже слегка поклонился закрытой двери.

– Да, это я.

– Добрый день.

– Здравствуйте.

– Мне рекомендовала обратиться к вам Олеся Александровна Старостина. Мне нужна помощь.

Инструкции, которые получил Тори, предписывали ссылаться на это имя, утверждая, что проблем не будет. Так и вышло. Дверь открылась, и стройная черноволосая женщина с красными, воспаленными глазами коротко кивнула:

– Проходите.

– Благодарю. – Мужчина вновь поклонился, не спеша прошел в большую комнату и остановился у окна, по-прежнему опираясь на простенькую бамбуковую трость. – Возможно, вас удивил мой визит?

– Ко мне приходит много людей, – улыбнулась Зина. – Или вы...

– Я человек, – с достоинством кивнул визитер.

– Но не из местных.

– Я очень много времени провожу в Японии.

– Вы там выросли.

– Да, я там вырос. – Он улыбнулся, неожиданно лукаво. – И родился.

– Вы прекрасно говорите по-русски.

– К сожалению, в Тайном Городе не говорят на языке хокку.

Зина легко рассмеялась. Действительно легко. Непонятно почему, но этот невысокий мужчина действовал на нее ободряюще. Возможно, дело было в его уверенном поведении или в спокойствии, которое излучали его невозмутимые глаза. Какая разница, в чем было дело? Плохое настроение постепенно проходило, дурные предчувствия рассеялись. Не совсем, к сожалению, но спрятались глубоко-глубоко, затихли, словно испугались этого явно сильного мужчину.

– Чем я могу вам помочь...

– Тори, – спокойно продолжил ее незаконченную фразу японец. – Называйте меня Тори.

– А вы меня – Зина.

– Договорились.

* * *

«Неужели ее заставляют помогать мне?» Тори хорошо знал друга из Тайного Города и понимал, что вероятность принуждения Зины с его стороны крайне мала, но недоверие и страх, которые испытывала женщина, были настолько сильны, что вакагасира почувствовал их еще через дверь. Он даже насторожился, ожидая подвоха, но ничего, кроме нервозности Буйновой, не указывало на возможность засады, и Тори решил, что у хозяйки квартиры просто плохое настроение. На это, по большому счету, японцу было плевать, но плохое настроение может породить недоверие, ненужные вопросы, а потому вакагасира решил растопить лед. В случае необходимости, он умел быть очень обаятельным.

– Вы наемник?

– Мне поручили проследить за одним челом. – Японец непринужденно рассмеялся. – К сожалению, я был настолько нерасторопен, что потерял его из виду. И теперь должен срочно отыскать.

– Вы работаете на Олесю?

– Да, – чуть поколебавшись, ответил Тори. – Но она просила...

– Я никому ничего не скажу, – улыбнулась Зина. – Но, чтобы не терять время, вы могли обратиться в любой магазин Гильдии. Там такая услуга стоит сущие копейки.

– Я не люблю общаться с нелюдью.

– Мне это только на руку. У вас есть генетические образцы?

– Конечно.

* * *

Со старухой все прошло как нельзя лучше. Короткий визит, быстрое решение вопроса, никаких проблем при отступлении. Речь, которую заказчик попросил произнести перед убийством Хвостовой, отдавала мелодрамой, Кладовщик даже не хотел тратить время на эту ерунду, но потом ему стало интересно, и он пересказал старухе все, о чем его просили. Результат превзошел все ожидания. Странная, полная намеков и заковыристых слов история – Куколки Последней Надежды! Надо же было придумать! – произвела на старуху такое впечатление, что даже видавший виды убийца был, мягко говоря, удивлен. Такой ужас, такое горе, которое он прочитал в глазах Екатерины Федоровны, он видел не часто. Что ж, это отчасти компенсировало небольшие деньги, полученные за заказ, Кладовщику нравились необычные дела.

Вторая цель проживала на Мещанской улице, в двадцать второй квартире муниципального дома. Кладовщик прибыл сюда чуть раньше, чем требовала инструкция, и едва не прокололся: прямо перед его носом в двадцать вторую квартиру позвонил щуплый азиат с палочкой и в костюме, убийце даже пришлось делать вид, что он ошибся этажом. Поднявшись на пару пролетов вверх, Кладовщик внимательно выслушал разговор азиата и хозяйки, понял, что ему придется подождать, и невозмутимо устроился на лестничной клетке. Чем-чем, а терпением его бог не обидел.

* * *

– Вы никогда не видели, как проводится удаленный поиск по генетическому коду? – несколько удивленно спросила Зина, заметив интерес японца.

– Никогда, – признался тот. – И буду признателен, если вы, в двух словах хотя бы, объясните, что происходит.

– Нет ничего проще. Для начала нам нужен фрагмент, содержащий генетический код объекта: капелька крови, слюны, частичка кожи или, как в нашем случае, волос. – Колдунья положила светлый локон в бронзовую чашу, от которой шли провода к компьютеру, и взяла в руки зажигалку. – Далее следует очень несложное заклинание, требующее минимального количества магической энергии, и... – Она прошептала несколько слов. – И пожароопасное действо.

Зина подожгла волос, внимательно всмотрелась в дымок, улыбнулась и пробежалась пальцами по клавиатуре.

– С тех пор, как маги научились использовать в своей работе компьютеры, наша жизнь существенно упростилась. – На мониторе появилась карта Москвы, а на ней маленькая белая точка. – Если вы нажмете увеличение, высветится примерный адрес местонахождения объекта.

– А какова погрешность?

– Два-три метра.

– Здорово, – восхитился Тори. – Одна точка – один объект?

– Вы ожидали, что будет больше?

– Я просто спросил, – улыбнулся японец. – Скажите, а вы можете обеспечить мне постоянный контроль за объектом?

– На случай, если он будет перемещаться?

– Да.

– У вас есть компьютер «Тиградком»?

– Увы, только обычный. – Тори достал из кармана пластинку «Jornada».

– Не подключен к ОТС?

– Нет.

– Это плохо, – задумалась Зина. – Программу я смогу вам загрузить, но если нет пароля «Тиградком», он не станет поддерживать постоянный поиск.

– Что это значит?

– Имея пароль, вы получите доступ на сканеры «Тиградком» и тогда будете узнавать о любых изменениях местонахождения объекта каждые тридцать секунд. Стоит дорого...

– Но это того стоит.

– Совершенно верно.

– Может, у вас найдется лишний карманный компьютер? – спросил Тори. – Я заплачу столько, сколько скажете.

Зина прищурилась.

– Это так важно?

– Это важно для Олеси Александровны.

* * *

Выйдя из подъезда, Тори еще раз достал из кармана компьютер и посмотрел на монитор, точка была одна. Значит, Куколка еще не проснулась и есть время подготовиться. Он задумчиво огляделся и замер – из маленького подвального окна торчала странная зеленоватая мордочка. На мгновение японцу показалось, что у него видение. Он закрыл глаза, снова открыл и посмотрел на окно. Зеленая морда жалобно скривилась.

– Ты тоже местный? Эй, иди сюда. – Тори тихонько свистнул, и мордочка тут же скрылась в подвале. – Испугался?

– Слушай, чел, ты здесь никого подозрительного не видел?

Вакагасира повернул голову: около его «Лексуса» стоял маленький, густо покрытый татуировками байкер в кожаных шмотках и грязно-красной бандане.

– Подозрительного, говорю, ничего не видел?

– Чего ты к челам цепляешься, Иголка? – Из-за угла вынырнули еще двое коротышек, и до Тори долетел плотный запах дешевого виски.

– Так у него наш компьютер, – Иголка кивнул на заставку «Тиградком».

– Мля, чел, ты из Тайного Города?

– Да, – коротко кивнул японец.

– Слушай, у нас голем сбежал...

– Типа, боевой голем...

– Страшный такой. Яростный.

– Громовержец.

– Где-то здесь шляется, мля.

– Ты его не видел? Типа, зеленого такого?

– Сбежал? – уточнил Тори.

– Второй день его ищем, мля. – Копыто шмыгнул носом. – С Турнира удрал, подлец.

– Давай, чел, вспоминай, где ты видел нашего голема. А хочешь, давай вместе искать.

– Или дай нам компьютер, мы им попользуемся и вернем.

– Типа, честно вернем.

– Да пошли вы. – Японец убрал «Jornada» в карман. – Занят я.

– Злой ты, чел, неправильный.

– Подвези хотя бы...

Тори многозначительно покрутил пальцем у виска и нажал на газ, «Лексус» выехал со двора.

* * *

Кладовщик внимательно проследил за тем, как азиат вышел из подъезда, подождал, пока тот, поговорив с какими-то странными коротышками, сел в свою машину, убедился, что «Лексус» уехал, и только после этого направился к дверям двадцать второй квартиры.

* * *

Аптека брата Вербиуса

Москва, Малый Казенный переулок,

8 сентября, воскресенье, 11.29

– Да вы посмотрите, во что превратилась аптека! И это в разгар дня! – Брат Вербиус трагически указал на треснувшее стекло одной из витрин и воинственно посмотрел на дружинников. – Что я скажу клиентам?

Других разрушений в аптеке не наблюдалось, но хмурые люды уже поняли, что даже за эту царапину эрлиец спустит с них шкуру.

– А мы тут при чем? – проворчал Чернослав. – Это твой Исмаил разбил стекло.

– Но разбил твоей головой! Значит, тебе и платить! – Все обитатели Темного Двора славились железной логикой.

– Мы действовали по правилам! – огрызнулся дружинник. – Мы имели право проверить его карточку «Тиградком»! А вот почему ты продал снадобья первому встречному?

– Вышли бы на улицу и там спрашивали свои карточки! Зачем затевать драку в моей лавке?

– Драку начал азиат!

– Не надо было приставать к мирным челам!

Чернослав шумно выдохнул. Последние слова эрлийца солью просыпались на незажившую душевную рану люда: позор, какой позор, три славных дружинника Измайловского домена получили по шее от случайного чела. От чела!! И это при том, что физические кондиции людов позволяли им на равных соперничать даже с навами. Чернослав горестно понял, что станет посмешищем для всего Тайного Города.

– Мы вам не помешаем?

– Господин комиссар, – расплылся в улыбке брат Вербиус. – Вы как всегда вовремя. Хочу официально заявить, что эти три недоросля едва не разгромили мою аптеку. Умоляю защитить от произвола.

Дружинники мрачно переглянулись, а Кортес, вошедший в помещение вместе с Сантьягой, с любопытством поискал глазами следы разгрома.

– А где именно они буянили? – мягко поинтересовался комиссар.

– Вот здесь! – Аптекарь подскочил к пострадавшей витрине. – Это было кошмарное зрелище! Кошмарное! Я еле привел их в чувство.

– Понятно, – улыбнулся Сантьяга и перевел взгляд на людов. – Мы узнали, что вас побил какой-то чел, не поверили и решили убедиться сами.

– Да, – угрюмо признал Чернослав. – Мы подрались с челом, но...

– Ужасно! – Комиссар развел руками. – Господа, я бы не хотел, чтобы вы срывали свою злость на уважаемом брате Вербиусе. Надо заплатить.

Спорить с Сантьягой дружинники не рискнули. Чернослав молча протянул аптекарю свою карточку «Тиградком», дождался, пока старик спишет с нее нужную сумму, и быстро вышел на улицу. Остальные люды последовали за ним. После того, как дверь закрылась, комиссар покосился на повеселевшего эрлийца и негромко спросил:

– Брат Вербиус, чел, который все это устроил, имел азиатскую внешность?

– Да. – Аптекарь понял, что визит комиссара отнюдь не случаен, и молниеносно собрался.

– Невысокий, худощавый, в хорошем костюме?

– Совершенно верно. И с тростью.

– Трость?

– Бамбуковая трость. Очень простая и несколько старомодная.

– Вот оно что... – поднял брови Сантьяга. – А вы не заметили, откуда у него появился меч?

– Нет.

– Скрытое оружие? – подал идею Кортес. – Меч прячется в трости?

– Боюсь, что нет, – вздохнул нав.

– Боитесь?

– Брат Вербиус, припомните, пожалуйста, что приобрел этот чел?

– Кровь снежной обезьяны, толченый зуб единорога и...

– И прах белой совы, – закончил комиссар.

– Сожженной на рассвете.

– С соблюдением обряда «Последняя стрела».

– Верно.

Сантьяга помрачнел.

– Благодарю вас за помощь, брат Вербиус. А теперь, если вас не затруднит, я бы хотел услышать подробнейший рассказ о вашем странном посетителе. Что он говорил, а самое главное – как...

* * *

– Трость является артефактом? – спросил Кортес, когда они с навом вышли из аптеки.

– Да, – подтвердил Сантьяга, – в какой-то степени. – Он остановился и задумчиво прищурился на яркое солнце. – Вы слышали о школе Китано?

– Нет.

– Считалось, что нам удалось ее уничтожить триста лет назад. – Нав рассеянно заложил руки в карманы. – Кровь снежной обезьяны, толченый зуб единорога и прах белой совы являются ключевыми составляющими бальзама, который воины школы используют для восстановления сил. Больше такое сочетание ингредиентов нигде не встречается.

– А трость?

– Когда ученик приходит в школу Китано, ему дают простую бамбуковую палку, с которой он начинает тренироваться. Через несколько лет, если обучение проходит успешно, ученик выходит из школы с мечом.

– Палка превращается в меч, – понял Кортес.

– Совершенно верно, – кивнул Сантьяга. – Причем это не магия, а уникальная техника, разработанная основателем школы. Бойцы Китано привязаны к своему оружию необычайно сильно, это связь на генетическом уровне. Меч для них больше, чем просто клинок, он часть их самих. – Было видно, что нав тщательно обдумывает ситуацию. – Кортес, я прямо-таки сгораю от желания пообщаться с нашим восточным другом. Школа Китано возродилась, и я обязан понять, как видят они свои дальнейшие взаимоотношения с Тайным Городом.

Резоны комиссара Темного Двора были понятны, должность обязывала его размышлять глобально, но Кортеса интересовали более приземленные вопросы.

– Воин может с детства спать в обнимку с мечом, но против Яны у него не будет шанса. Как ему удалось отправить ее в больницу?

– Извините, – улыбнулся нав. – Я упустил из виду, что вы не знаете о школе Китано.

– Там делают классных магов?

– Там делают классных убийц магов, – медленно ответил Сантьяга. – У воинов школы Китано абсолютный иммунитет к магии.


ГЛАВА 7