Давным-давно прошли те времена, когда ночь была полновластной хозяйкой Земли
| Вид материала | Документы |
- Времена, когда мыло было только средством гигиены, уже давно прошли. Сегодня мыло это, 458.58kb.
- „Журналист на войне. А я бы смог, 30.34kb.
- Сказка "Колобок", 15.15kb.
- В. А. Сухомлинский Сказка "Скандал", 182.54kb.
- В. А. Сухомлинский Сказка "Скандал", 180.03kb.
- Рассказ свой я хочу посвятить моей семье с маминой стороны. Язадумалась, почему они, 30.87kb.
- Ключ к северу лежит между биениями сердца, 227.21kb.
- Была ночь, когда Барбара пришла в мир. Слой снега высотой с метр похоронил под собой, 1491.91kb.
- Математическая сказка "замок на оси", 57.25kb.
- Давным-давно пролетали над Русью тридцать птиц, 70.39kb.
Москва, улица Тверская,
6 сентября, пятница, 16.30
Заурядная сценка, которая не вызовет никакого интереса на улице большого города: живенький, добротно одетый старичок возбужденно говорит по мобильному телефону. Что может быть обыденней? Разве что полицейский у светофора или почтальон. Но содержание бурного диалога могло вызвать живейший интерес и у случайного прохожего, и у полицейского, а потому старик предусмотрительно отошел к самой обочине, и его слова улетали вдоль Тверской вместе с ветром и проносящимися мимо автомобилями.
– Я только что узнал: ее самолет разбился на подлете к Нью-Йорку! – Старик покачал головой, выслушивая ответ собеседника, и решительно бросил: – Нет, я перепроверил: у Диты действительно не было с собой «двери». С Куколкой вряд ли что-нибудь случилось. – Пауза. – Согласен, это несколько меняет планы, но что делать? Я уже позвонил наемникам. – Пауза. – Я не мог до тебя дозвониться! А что, возникли бы возражения? – Снова пауза. – Я понимаю, что это не по плану, но у нас форсмажор. Наемники в любом случае должны были появиться. – Старик нахмурился. – Может, для тебя это дико, но в наших делах форсмажор не менее заурядное явление, чем в твоих – простуда. Пойми, планы мы составляем, чтобы осмыслить ситуацию, это линия поведения, а не инструкция. Нам повезло, что я в таких делах немножко понимаю, а потому давно продумал, что делать в случае форсмажора. – Старик улыбнулся. – Доверься мне. К тому же, теперь все равно ничего не исправить, говорю: я уже позвонил наемникам. Нет, еще ничего не рассказывал, но расскажу в самое ближайшее время. Доверься мне, все будет ОК.
* * *
Офис компании «Неприятные Ощущения»
Москва, улица Большая Лубянка,
6 сентября, пятница, 16.47
Тон, которым Кортес попросил Артема приехать в штаб-квартиру, не предвещал ничего хорошего. Впрочем, не так: наемник был слишком опытен, чтобы позволить интонациям выдать свои чувства, но Артем хорошо знал напарника и понимал, что бесстрастное «срочно приезжай», выражало крайнюю степень неудовольствия. Вот только чем?
Артем застал Кортеса развалившимся в глубоком кресле, в главном помещении офиса. Пальцами правой руки наемник небрежно гонял по коврику мышку, но в монитор компьютера не глядел, предпочитая задумчиво изучать потолок в дальнем углу комнаты.
– Долго ехал, – констатировал Кортес, когда Артем закрыл за собой дверь.
– Пробки замучили, – буркнул молодой человек. – Торопился, как мог.
Он медленно прошелся по комнате и опустился на диван.
– Где Яна?
– Скоро придет.
– Будет сбор?
– Вроде того.
– Намечается контракт?
– Звонил Мехраб, – неохотно протянул Кортес. – Старику требуется какая-то услуга.
– Ты поэтому меня позвал?
– Поэтому тоже.
Мехраб был уважаемым жителем Тайного Города, одним из старейшин семьи Шась, но во встрече с ним не было ничего особенного – к наемникам приходили и более крупные фигуры. Подозрения Артема оправдывались: у напарника была другая тема для разговора.
– Ты не хочешь говорить со мной при Яне? Пару мгновений Кортес продолжал невозмутимо гонять мышь по коврику, а затем кивнул:
– Она хорошо относится к Инге. И я бы не хотел, чтобы она узнала о твоих приключениях.
– Приключений не было, – спокойно ответил Артем.
Кортес приподнял бровь.
– Честно?
– Честно.
– А где ты был всю ночь?
– Мы гуляли.
– Просто гуляли?
– Болтали.
– О чем?
– Обо всем.
Еще пару секунд Кортес обдумывал ответ молодого напарника, затем вздохнул:
– Лучше бы ты с ней переспал.
– Почему?
– В этом случае все было бы понятно. Артем фыркнул.
– Мы же решили проверить, что Олесе надо от меня, – осторожно произнес молодой человек. – Вот я и старался.
– У меня была надежда, что ты будешь более прямолинеен, – признал Кортес. – Не ожидал от тебя романтических прогулок под луной.
– Я контролирую ситуацию, – твердо сообщил Артем.
– Поступки говорят об обратном.
– Мы просто гуляли.
– И давно ты так гулял в последний раз? – Молодой человек осекся. – Вот то-то и оно. – Кортес вздохнул. – Олеся действует по старой, как мир, схеме: пытается зацепить тебя на чувства, а ты повелся.
– Я контролирую ситуацию, – повторил Артем.
Опытный наемник с сомнением покачал головой. В реальности Кортес полностью доверял напарнику, Артем поднимался и матерел под чутким руководством бывшего имперского разведчика, и Кортес был доволен своей работой. Но считал необходимым периодически сбивать с молодого человека лишнюю самоуверенность.
– Я навел кое-какие справки, – холодно продолжил наемник. – Старостина Олеся Александровна, врач, практикующий маг, лицензия Великого Дома Людь в полном порядке. У нее свой центр, в котором обслуживаются и жители Тайного Города, и обычные челы. С этих доходов она кормится. При этом много, очень много времени уделяет... гм-м... как бы это назвать... филантропии.
Это слово было нечастым гостем в лексиконе Кортеса, а потому вызвало некоторое замешательство в речевом центре.
– Она задаром работает в больнице, – подсказал Артем.
– И читает лекции студентам.
– И занимается наукой.
– И ты говорил, что у нее благотворительный фонд. – Кортес покачал головой. – Не хватает только крыльев и нимба.
– Согласен.
– Тебя это не смущает?
– Даже среди челов попадаются хорошие люди.
– Весьма спорное утверждение.
Артем ограничился глухим ворчанием. Кортес подождал вразумительного ответа, не дождался и продолжил:
– Ты слышал о Целителях?
– Человские колдуны с ярко выраженными способностями к врачеванию, – тут же отозвался Артем. – Все остальные магические способности или отсутствуют, или пребывают в недоразвитой стадии.
– Целители – это избранные врачи, – не спеша произнес Кортес. – У них свои приемы, свои методы. Их уважают эрлийцы, а эрлийцы мало кого считают равными себе. По крайней мере, в медицине.
– И что?
– Сейчас в Москве живут восемь Целителей. А по всему миру не больше тридцати. И твоя Олеся считается одной из лучших.
– Я знаю.
– Она тебе сказала?
– Да. В смысле, она не говорила, что ее считают лучшей, но обо всем остальном поведала.
Кортес помолчал.
– А ты знаешь, почему я, несмотря на наличие Целителей, обращаюсь не к ним, а к эрлийцам? Хотя это гораздо дороже?
– Целители принципиально не лечат воинов, – спокойно ответил Артем. – Принципиально не лечат раны, полученные в бою. Они занимаются только болезнями и травмами.
– Это тоже сказала она?
– Да.
– Артем, ты знаешь, что даже во время Второй мировой войны Целители не изменили своим принципам? Они не лечили раненых.
– Я знаю.
– Они никогда не общаются с солдатами. Мы для них естественные антагонисты, как удавы для кроликов. В самом лучшем случае, они относятся к нам нейтрально, а их обычная реакция – презрение и ненависть.
– Я знаю.
– И тебя это не настораживает?
– Что именно?
– Целитель и воин понятия несовместимые.
– Ей потребовались наши услуги.
– Ей не могут требоваться наши услуги. Целители живут в другом измерении, напарник, не в нашем мире. Насилие для них табу! Даже не табу – оно для них в принципе невозможно.
– Ты рассказываешь это, чтобы отказаться от возможного контракта?
Кортес остановился, покрутил головой, усмехнулся:
– Нет, конечно, нет. Если Олеся предложит нам контракт, это будет сверхинтересно. Как минимум, я выслушаю ее предложение.
– В таком случае, ты рассказал это, чтобы показать, что Олеся мне не пара, – бесстрастно подвел итог Артем. – Чтобы я не увлекся.
– Она красива и умна, – спокойно ответил Кортес.
– А у меня есть Инга.
* * *
– К вам можно? – дверь приоткрылась, и в образовавшуюся щель заглянула Яна.
– А мы уже заждались, – улыбнулся Артем.
Кортес хмыкнул. Девушка покосилась на молодого наемника, отметила его нахохленный вид и поинтересовалась:
– Делите прибыль?
– Решаем, куда полетим в следующий отпуск.
– На этот счет можете не волноваться: мы с Ингой уже все продумали, – Яна распахнула дверь. – Кстати, если вам интересно, тут в коридоре мнется заказчик. Найдете для него минутку?
– Одной минутой дело не ограничится. – Мехраб немедленно просунул в дверь длинный нос. – Я, знаете ли, не с улицы пришел.
– И давно пришел?
– Не очень. – Мехраб вздохнул. – У вас хорошая звукоизоляция: за дверью ничего не было слышно.
В списке добродетелей шасов любопытство стояло на втором месте. Сразу после жадности.
– Мы иногда проводим здесь деловые переговоры, – объяснил Кортес. – И не хотим, чтобы в других офисах слышали предсмертные вопли.
– Очень мило с вашей стороны.
В свое время Мехраб Хамзи играл первую скрипку в Торговой Гильдии. Он руководил одним из самых прибыльных направлений: поиском и перепродажей древних артефактов, и контролировал едва ли не все археологические экспедиции мира. Именно он отыскал для Зеленого Дома жемчужины Абу-Саида, именно он вернул Ордену меч Роланда, именно он... Перечисление подвигов старика могло бы занять не одну страницу. Последние тридцать лет Мехраб практически отошел от дел, и все свободное время посвящал любимому хобби: сапожничал в маленькой будке на Красной Пресне, наслаждаясь покоем и бездельем. Сейчас старый Хамзи выглядел несколько взволнованным.
– Это очень тонкое дело, очень тонкое... – Он потер переносицу. – Я должен быть уверен...
– Разве ты в нас не уверен? – осведомился Кортес.
– Не в этом дело. – Мехраб криво улыбнулся. – Понимаешь...
– Ты хочешь услышать стандартную формулу?
– Если ты не против.
– О'кей. Я клянусь, что если мы откажемся от контракта, то не будем разглашать информацию, которую получим от тебя. Этого довольно?
– Вполне.
Это не была магическая клятва с дополнительной нагрузкой в виде засылаемых на отступника неприятностей. Кортес использовал стандартную, разработанную тысячи лет назад формулу контракта наемников, но она была прописана в Кодексе, и в случае нарушения любой Великий Дом примет сторону шаса.
Повеселевший Мехраб поудобнее устроился в кресле.
– А коньяк солидным клиентам полагается?
Артем молча достал из бара пузатую бутылку, бокалы и лимон.
– Челы, – шас шумно втянул носом воздух. – Умеете вы делать славные напитки, клянусь доходами Спящего. Самое забавное, что чем больше выдержка, тем качественнее коньяк, а в результате самая лучшая выпивка достается не тебе, а твоим внукам.
– Но ты сам пьешь то, что сделали деды, – невозмутимо возразил Кортес.
– Ваша жизнь слишком коротка. – Мехраб сделал вид, что не услышал замечания. – Мало того, что век короткий, так еще и всякие напасти себе придумываете: воюете с кем попало, болеете чем ни попадя, сокращаете, так сказать, активный период существования до самого минимума.
– А не основать ли тебе Лигу любви к несчастным челам? – осведомилась Яна. – Не уверена, что в Тайном Городе тебя поддержат, но попробовать стоит.
– Я, моя красавица, ни разу в жизни не занимался неприбыльными мероприятиями, – строго сообщил Мехраб. – Принципы не позволяют.
– Значит, твой нынешний бизнес связан со здоровьем, – подытожил Кортес. – Планируешь отбить хлеб у эрлийцев?
– Трудно с тобой, – посетовал шас. – Улавливаешь с полуслова. Вместо того, чтобы поговорить, пообщаться, сразу к делам. Яна, неужели вам нравится такая манера разговора?
– Кортес может быть весьма сладкоречив.
– Мм-м... склонен с вами согласиться. Кортес вздохнул, а Артем демонстративно посмотрел на часы.
– Ладно, – шас заметно посерьезнел, – давайте поговорим о деле. Кортес, ты абсолютно прав – в настоящий момент мои интересы находятся в сфере здоровья. Я занимаюсь очень любопытным проектом, но возникли сложности.
– Вот теперь можешь не стесняться и говорить столько, сколько сочтешь нужным, не забывая о самых мелких подробностях, – широко улыбнулся наемник. – Что за проект и что за сложности?
– Вы слышали о Куколках Последней Надежды?
Яна покачала головой, Артем пожал плечами, и только Кортес уверенно кивнул:
– Запрещенный артефакт.
– Забытый, – поправил наемника Мехраб.
– Его запретили в 1908 году, когда Великие Дома последний раз вносили изменения в Китайгородскую конвенцию, – не согласился Кортес.
– К тому времени он уже считался забытым, – заспорил шас, – а потому его внесли в список потенциально запрещенных артефактов.
В Тайном Городе не существовало законов, кроме Кодекса, который, в основном, регламентировал порядок перехода частной собственности из рук в руки. Ключевые же вещи, отвечающие интересам всего Тайного Города, определялись договоренностями между Великими Домами, которые затем доводились до сведения вассальных семей в виде обязательных к исполнению указов. Наиболее известной из таких договоренностей была Китайгородская конвенция, запрещавшая, по разным причинам, некоторые заклинания и артефакты. За ее нарушение предусматривались тяжкие санкции, вплоть до смертной казни.
– Кто-нибудь объяснит, о чем идет речь? – недовольно спросила Яна.
– Слово нашему гостю, – махнул рукой Кортес.
Мехраб улыбнулся.
– Название артефакта полностью отвечает его сути – он дарит последнюю надежду страждущим.
– Это разработка эрлийцев? – спросил Артем.
– Нет. – Мехраб пожевал губами. – Челов.
– И что может артефакт?
– Куколка Последней Надежды является абсолютным средством против любой болезни или раны. Гарантия излечения стопроцентная. – Шас помолчал. – Ваши, человские, врачи могут довольно много, Целители очень много, эрлийцы почти все. А Куколка – все.
– Все? – недоверчиво переспросила Яна.
– Триста лет назад, во время войны Великих Домов, дружинники крепко порубали магистра ложи Драконов, – взял слово Кортес. – Эрлийцы были бессильны. Главный Дракон перестал дышать в тот самый момент, когда нанятый Орденом человский маг активизировал Куколку. На следующий день магистр вновь командовал своими отрядами и стал героем войны. Документально подтвержденный факт. У него даже шрамов не осталось.
Кортес не был магом, но в двух аспектах колдовства разбирался получше иного дипломированного волшебника: в боевой магии и в лечении.
Оба этих направления были жизненно необходимы для наемника.
– Тогда почему Великие Дома забыли это заклинание? – удивился Артем.
– Великие Дома так и не научились делать Куколки, – медленно ответил Мехраб. – Челы хранили разработку в глубокой тайне.
– Разумная предосторожность.
– А как же их использовать?
– Активизировать Куколку очень просто. С этим может справиться и не очень сильный колдун. Главная тайна – в производстве. Великие Дома покупали уже готовые артефакты через длинную цепь посредников. Все попытки найти мастера, умеющего делать Куколки, заканчивались неудачей.
– Теперь понятно, почему их запретили, – жестко усмехнулась Яна. – Наверняка эрлийцы лоббировали внесение изменений в конвенцию.
– Это сыграло свою роль, – не стал спорить Мехраб. – Но не главную.
– А что стало главным?
– Во-первых, изменились времена, и некоторые детали активизации Куколок стали... гм... опасными, с точки зрения секретности Тайного Города. А во-вторых, Куколки перестали появляться. Начиная с девятнадцатого века, Великим Домам не продали ни одного артефакта.
– Любопытно, – едва слышно буркнул Кортес.
– Ты нашел мастера Куколок? – было видно, что Артема увлекла ситуация.
– Нет, – вздохнул Мехраб. – К сожалению, нет. Я нашел Куколку. Настоящую, неактивированную Куколку, произведенную совсем недавно.
– Где?
– Это неважно. За пределами Тайного Города. Было видно, что старик считает этот вопрос очень скользким, поэтому и поспешил перевести разговор на другую тему. Но, к огромному удивлению наемников, Кортес не стал заострять на этом внимание.
– Я нанял моряну... – продолжил Мехраб.
– Почему ее? – тут же спросила Яна.
– Магия, – поморщился шас. – Куколки весьма чувствительны к магической энергии, и активизировать артефакт может едва ли не любой всплеск. Дита казалась мне идеальным вариантом.
К тому же черные моряны совсем недавно начали заниматься наемничеством, и их услуги стоили сущие копейки. По крайней мере, на фоне гонораров Кортеса.
– Продолжай, – кивнула Яна.
– Дита... гм-м... она раздобыла Куколку...
– Украла?
– Я бы не стал выражаться столь резко, – с достоинством поднял голову старик, – но если вы настаиваете...
– Здесь все свои, – успокоил шаса Кортес. – А потому будем циничными и назовем вещи своими именами. У кого моряна стащила артефакт?
– Неважно. Они не маги.
– Их много?
– Мы обсуждаем мою проблему или всякие мелочи? – огрызнулся Мехраб. – Они не маги.
– Тогда каким образом у них оказалась Куколка?
– Понятия не имею.
Шас постарался вложить в голос максимум уверенности, но даже Артем понял, что старик врет. Тем не менее Кортес вновь дал повод для удивления:
– Хорошо, не знаешь, значит, не знаешь. Главное, что моряна добыла артефакт.
– И повезла его в Тайный Город.
– Прямиком?
– Транзитом через Америку.
– За ней была погоня?
– Обычное заметание следов, – хмыкнул Мехраб.
– Допустим.
В комнате повисла тишина. Наемники молчали, а шас, уже привыкший отвечать на вопросы, неуютно поежился, кашлянул и, повертев в руке практически опустевший бокал, буркнул:
– Нечего допускать, так все и было. – Снова помолчал. – Проблема в том, что пару часов назад самолет Диты разбился на подлете к Нью-Йорку.
– Опа! – не удержался Артем. Яна холодно улыбнулась:
– Почему Дита не взяла с собой «дверь»?
– Магия, – напомнил Кортес. – Портал дал бы вспышку энергии, способную запустить артефакт.
– Я не мог рисковать, – кивнул шас. – Активизированная Куколка просуществует не более трех дней.
– А тебе надо еще найти покупателя, – рассмеялся Артем.
– Миллионы, – протянула Яна. – Если найти состоятельного и безнадежно больного чела, за эту штуку можно выручить много миллионов. Но за три дня такие дела не делаются. Или у тебя есть кто-нибудь на примете?
Мехраб угрюмо покачал головой:
– Сначала мне надо было убедиться, что Куколка настоящая.
– Теперь для этого придется покопаться в обломках, – буркнула Яна. – Если, конечно, Куколка уцелела.
– А что ей будет?
– Подведем итоги, – предложил Кортес. – В первую очередь, мы имеем разбитый самолет, на борту которого была моряна. Вы можете себе представить удивление американских патологоанатомов?
– В лучшем случае патологоанатомов, – тихо добавила Яна.
– Тут пахнет провалом режима секретности, – проворчал Артем.
Чем бы ни занимались жители Тайного Города, какие бы войны ни вели между собой, они свято соблюдали главный принцип: тайна Тайного Города должна оставаться тайной. В свое время беспощадный огонь Инквизиции наглядно продемонстрировал Великим Домам, кто является хозяином планеты, и желающих повторно пережить этот ужас не находилось. Все магические проявления надежно укрывались от взора обычных челов, маскировались и прятались.
– Это работа для Службы утилизации, – вздохнула Яна.
– Но Дита везла запрещенный артефакт, – напомнил Кортес. – Мехраб здорово влип.
– Потому и обратился к вам, – буркнул шас. Все знали, что команда Кортеса в состоянии справиться с любой проблемой. Деньги наемники брали огромные, но клиенты могли спать спокойно – каким бы невозможным ни казалось задание, оно будет выполнено в срок. Но, с другой стороны, все знали, что Кортес никогда не шел на нарушение Кодекса.
– В принципе, – протянул наемник, – дело не такое уж сложное. Разобраться в результатах катастрофы и ликвидировать все следы. О том, что везла моряна, мы могли и не знать.
– Если Великие Дома займутся расследованием, они узнают об этом разговоре, – вставила Яна.
Если девушка и была удивлена поведением Кортеса, то она никак не показала этого.
– Наша задача в том и заключается, чтобы расследования не было, – усмехнулся наемник. – Правильно, Мехраб?
– Совершенно верно.
– Но ты понимаешь, как мы рискуем?
– Я даже чувствую, как твои пальцы шныряют по моему карману.
– Двойная ставка плюс оплата всех расходов, – жестко произнес Кортес. – Учитывая обстоятельства, это почти бесплатно.
– Я догадывался, что тебе чуждо сострадание, – вздохнул шас.
– И деньги вперед.
– Почему? – поперхнулся Мехраб.
– А ты прокрути в памяти наш разговор, – бесстрастно посоветовал наемник, – и все поймешь. Я серьезно рискую, ввязываясь в эту авантюру.
– Тогда зачем ты ввязываешься?
– Должен же тебе кто-нибудь помочь.
– Занятная мораль, клянусь убытками Спящего.
– Ни слова о морали, – попросил Кортес. – Мы говорим о деньгах.
– Ладно, – сдался шас. – Значит, мы заключаем контракт на доставку в Тайный Город...
– Нет, – отрезал наемник. – Никакой доставки: мы не знаем, цела ли твоя Куколка.
– Тогда что?
– Оформим контракт на разведку ситуации и организацию доставки Куколки в Тайный Город. При этом никакой ответственности за состояние артефакта.
Шас угрюмо пожевал губами.
– Хорошо, никакой ответственности за его состояние. Разведка и организация доставки.
– Контракт начнет действовать сразу же, как только ты переведешь деньги на наш счет.
– Тогда можете приступать, – вздохнул Мех-раб и вытащил из бумажника карточку «Тиградком». – Мне нужен компьютер и две минуты времени.
* * *
– Зачем ты согласился? – негромко осведомилась Яна. Старый шас ушел, оставив наемников любоваться пополнившимся банковским счетом, и девушка решила выразить свое удивление. – Я была уверена, что ты откажешь.
– Легкие деньги, – пожал плечами Кортес.
– Легких денег не бывает.
– Лишних тоже.
– Кажется, мы собирались в отпуск.
– Его никто не отменял, – уточнил наемник. – Ты сама говорила, что тебе нужно заниматься с Сантьягой. Инга на стажировке, а мы с Артемом быстренько слетаем в Нью-Йорк и уладим для Мехраба проблему. – Кортес спокойно выдержал взгляд золотых глаз Яны и широко улыбнулся. – Два дня.
– Нам все равно нечего делать, – невинно добавил Артем. – В серьезный контракт ввязываться бессмысленно, а деньги сами плывут в руки.
– Вы готовы пропустить Турнир?
– Главная схватка будет в воскресенье. Мы успеем вернуться.
– Вы с Артемом? – переспросила девушка.
– Мехраб не зря обратился к нам, – пояснил Кортес. – Ты же знаешь, что в Нью-Йорке полно масанов из Саббат. Мы с Артемом обычные челы, они потеряют нас сразу же, как только мы выйдем из межконтинентального портала. А тебя отследят.
– Для меня масаны не угроза, – холодно заметила Яна.
– Это я понимаю, – кивнул Кортес. – Но не хочу, чтобы они путались под ногами.
– Я не у дел?
– Ты контролируешь ситуацию и готовишься в любой момент подстраховать нас. Я не уверен, что будет легко. Да и в любом случае наш визит можно расценивать только как разведку.
Некоторое время Яна буравила взглядом Кортеса, затем посмотрела на Артема.
– Где ты пропадал последние две ночи? Молодой человек отвел глаза.
– Яна, – мягко произнес Кортес. – Сейчас Артем не сможет тебе ответить. И я не смогу. – Он помолчал. – Более того, сейчас это ДЕЙСТВИТЕЛЬНО не важно.
– Понятно. – Девушка резко поднялась. – Вернетесь, позвоните.
– Кажется, она обиделась, – пробормотал Артем, когда за Яной захлопнулась дверь.
– Привезем какой-нибудь сувенир, – буркнул Кортес. И почесал кончик носа.
Артем понял, о чем думает напарник: сначала Целительница, непонятно зачем пошедшая на контакт с наемником, теперь Куколка, артефакт, связанный с медициной. Все это легко увязывалось в цепочку. Кортес отрицал возможность совпадений, а значит, вокруг наемников закручивается какая-то игра.
– Мы все еще не понимаем, в чем дело, – пробормотал молодой человек.
Кортес согласно кивнул:
– Зато известно, чего от нас хотят на данном этапе.
* * *
Аэропорт J.F.K.
Нью-Йорк, 6 сентября, пятница,
10.01 (время местное)
– Спасатели сообщают, что в катастрофе никто не выжил, Тори-сан, – почтительно сообщил Акутагава Бусон, со-хомбуте клана в Нью-Йорке. Он встретил самолет вакагасиры прямо на летном поле и сразу же повел речь о деле. – «Боинг» падал с высоты девять тысяч футов. В лучшем случае, мы найдем только статуэтку. В худшем – ее остатки.
Акутагава был избранным. Его бамбуковая трость была точной копией той, что держал в руках Тори – простая, даже удивляющая простотой, палка. А потому со-хомбуте знал несколько больше, чем несчастливый Ямамото из Лос-Анджелеса. Утренние выпуски новостей уже сообщили о гибели известного калифорнийского гангстера.
– Вот только где искать? Обломки рассеяны на площади...
– Обломки самолета рассеяны, – поправил со-хомбуте Тори. – Мы точно знаем, что статуэтка летела в салоне и, будем надеяться, осталась в нем.
– Но кто нас пустит к месту аварии?
– Вы пытались?
– Да. – Акутагава вздохнул. – Безуспешно. Катастрофа поставила на уши весь город. Приезжали мэр и губернатор Нью-Джерси. Там полно полицейских и фэбээровцев. Спокойно покопаться в обломках не удастся.
Они подошли к стоящему на летном поле автомобилю, и Тори рассеянно провел рукой по его блестящему крылу.
– Личные вещи, найденные на месте катастрофы, будут собраны в одном месте. Оттуда и заберем статуэтку.
– Я тоже пришел к этому выводу, вакагасира, – склонил голову Акутагава. – А пока не будете ли вы столь любезны разделить со мной трапезу?
– С удовольствием.
Охранник услужливо распахнул дверцу, и Тори уже собирался забраться внутрь лимузина, как возле начальства вырос один из сопровождающих.
– Со-хомбуте, нам только что передали, что на месте катастрофы происходит что-то странное!
– Что именно?
– Работы приостановлены, пожарных и спасателей отвели за ограждение, а непосредственно на месте работают люди в защитных костюмах.
Тори и Акутагава переглянулись.
– Статуэтка? – удивленно прошептал со-хомбуте.
Тори покачал головой и едва слышно произнес:
– Кицунэ. Они нашли кицунэ.
* * *
Офис компании «Неприятные Ощущения»
Москва, улица Большая Лубянка,
6 сентября, пятница, IS. 02
– Запрещенный артефакт? Любопытно. – Сантьяга улыбнулся и рассеянно снял с рукава щегольского пиджака несуществующую пылинку. – Весьма любопытно.
Кортес считал разговор с комиссаром необходимым, но рисковать не собирался: об их встрече могли узнать, телефонный звонок наемника не устраивал, а потому он выбрал дорогостоящий, но обеспечивающий абсолютную безопасность сеанс магической связи. И теперь призрачное изображение длинного нава беззаботно разгуливало по офису наемников, периодически пытаясь присесть на краешек письменного стола.
– Любопытно, что они обратились ко мне, – продолжил Кортес, наблюдая, как просвечивающееся изображение Сантьяги в очередной раз проваливается сквозь столешницу. – В Тайном Городе прекрасно понимают, что я не связываюсь с сомнительными контрактами.
– Не всегда, – мягко улыбнулся комиссар. – Помнится, не так давно вы рискнули пощипать перья одному весьма солидному обитателю Темного Двора.
Наемник вздохнул: он понимал, что ему еще долго будут припоминать дерзкое вторжение Инги в роскошный пентхауз Юрбека Томбы. Выходка вызвала широкий резонанс, но, к счастью для Рыжей, Сантьяга в очередной раз сквозь пальцы посмотрел на ее шалости и сумел помирить взбешенного Юрбека с наемниками.
– Что было, то было, – буркнул Кортес. – Сейчас Инги нет в городе, поэтому моя команда гарантированно не свяжется с подобными эскападами.
– Вы хотите сказать, что Мехраб понимал – о его предложении вы немедленно сообщите мне?
– Мне кажется, это очевидно.
– Склонен согласиться, – после паузы кивнул нав. – Но, может быть, Мехраб пытался просто предупредить нас? Надеясь, что вы откажетесь, но сообщите об этом в Темный Двор?
– Не думаю, – прищурился Кортес. – Я давно знаю Мехраба и уверен, что он твердо намеревался подписать с нами контракт. – Наемник выдержал паузу. – Причем на любых условиях.
– Весьма странно для шаса, – улыбнулся комиссар.
– Это показывает, что Мехраб всего лишь посредник. За свои деньги он бы грыз мне глотку до последнего, а так с легкостью согласился на довольно наглые условия.
– У вас нет подозрений, кто может стоять за господином Хамзи?
– Нет.
Поразмыслив, наемник решил пока не рассказывать наву об Олесе. Призрачная фигура вновь проскочила сквозь стол и принялась накручивать медленные круги по комнате.
– Итак, что мы имеем? Наказание за запрещенные артефакты сурово, но Мехраб занимается ими.
– И при этом хочет, чтобы об этом узнал Темный Двор.
– Но не сразу, а на определенном этапе.
– У него произошел прокол.
– Не думаю, что в этом дело, – покачал головой нав. – Я бы предположил, что катастрофа не сильно изменила планы Мехраба: он бы все равно вышел на вас, но позже, когда Куколка оказалась бы в Тайном Городе.
– Зачем?
– А зачем он вышел сейчас?
– У Мехраба возникли проблемы и сдали нервы.
– Это легенда, – комиссар поднял указательный палец. – Не забывайте, что речь идет о запрещенном артефакте, заниматься которым Мех-раб не стал бы ни за что. А если бы его попытались вынудить, он бы просто пришел ко мне. Нет, старик ввязался в дело, понимая, что в какой-то момент он безболезненно свалит эту игру на кого-то другого.
– На нас.
– И на меня.
– В таком случае, в ближайшее время Мехраб должен исчезнуть, – резюмировал Кортес. – Спрятаться на какое-то время.
– Не сомневаюсь.
– Не желаете его навестить?
– Не думаю, что старик ждет от нас такой пакости, – рассмеялся Сантьяга. – Пусть все идет так, как он хочет. Кстати, Мехраб уже заплатил вам?
Наемник кивнул.
– Вот и прекрасно! – Экономность навов не уступала жадности шасов и, узнав, что дополнительных расходов не предвидится, комиссар заметно повеселел. – Теперь у вас есть официальное разрешение Темного Двора на проведение расследования.
– Артем занимается подготовкой. – Кортес поднялся из кресла. – Мы будем в Нью-Йорке через час.
* * *
Ресторан «Артистико»
Москва, Камергерский переулок,
6 сентября, пятница, 18.36
– Прекрасная кухня, просто великолепная! – Мехраб отправил в рот очередной кусочек рыбы, глотнул вина и расплылся в довольной улыбке. – Вы не представляете, Реваз, как я обожаю французскую кухню! Лучшее, что придумали человские повара.
– Вы, видимо, не пробовали настоящий лобио, дорогой друг, – с легкой улыбкой ответил Кабаридзе.
– Пробовал, Реваз, пробовал еще до вашего рождения, – немедленно развил тему старик. – В свое время я был завзятым гурманом, и, поверьте, сумел сделать трудный, но оправданный выбор: лучше французской кухни нет ничего.
Еще глоток вина, и блаженно закатившиеся глаза Мехраба красноречиво подтвердили его слова. Вряд ли кто-нибудь был способен узнать в этом пожилом господине, уверенно рассуждающем о преимуществах галльских поваров, скромного сапожника, коротающего век в будке на шумной московской улице. Уверенные жесты, дорогой костюм, золотые часы, Мехраб производил впечатление преуспевающего бизнесмена, и Кабаридзе, прекрасно ориентирующийся в реалиях Тайного Города, отдавал себе отчет, что, несмотря на выход на пенсию, старый шас по-прежнему пользуется авторитетом в Торговой Гильдии, и его слово стоит очень дорого.
Мехраб закончил со своим блюдом, подождал, пока вышколенный официант уберет со стола приборы, и, опершись локтями на стол, негромко произнес:
– Реваз, мне бесконечно приятно делить с вами трапезу, но сейчас, если вы не возражаете, я хотел бы перейти к вопросу, ради которого пригласил вас на встречу.
– Поверьте, – спокойно ответил Кабаридзе, – что я испытываю те же чувства по отношению к вам. Мне было приятно разделить с вами ужин, и я рад, что смогу быть вам полезен.
– Не вы мне, – покачал головой Мехраб. – Я. Я могу быть вам полезен.
– В чем?
Темные глаза шаса приковали взгляд профессора.
– Маша, – медленно сказал старик. – Она умирает.
На мгновение лицо Реваза Ираклиевича судорожно скривилось, так, словно боль, дикая, невыносимая боль, сдерживаемая до поры сильным наркотиком, вдруг вырвалась наружу. Но только на мгновение. В следующий миг профессор полностью взял себя в руки.
– Откуда вы узнали?
– Я стараюсь быть в курсе текущих новостей, – неторопливо проговорил Мехраб. – Кто-то что-то сказал, кто-то в чем-то признался, где-то мелькнуло слово... Я отошел от дел, но привычка запоминать информацию никуда не делась. Мой древний котелок, – шас грустно щелкнул себя по лбу, – не успокаивается и ищет любую возможность заработать маленькую прибыль для больного одинокого старика.
– И о какой прибыли можно говорить в моем случае? – глухо поинтересовался Кабаридзе.
– Еще не знаю, – осторожно произнес Мехраб. – Но, учитывая ситуацию, я не буду жадничать, и мои услуги окажутся вам по карману.
– Решить мою проблему невозможно. – Профессор сделал большой глоток вина и откинулся на спинку стула. – Увы.
– В Тайном Городе возможно все, – с мягкой уверенностью заявил шас. – Ведь для большинства ваших соплеменников мы – сказочные персонажи и умеем делать чудеса.
– Специалисты в области нужных мне чудес бессильны, – буркнул Кабаридзе. – Я консультировался у лучшего эрлийского врача.
– Я знаю, – не стал скрывать Мехраб. – Но эрлийцы действуют по правилам, они ограничены в выборе средств, а потому не могут предложить решение.
– А вы можете?
– Могу.
Профессор долго смотрел на шаса, затем кивнул:
– Говорите.
– Надеюсь, вас не смутит мелкое нарушение Кодекса?
– Если вы предложите реальный способ помочь Маше, меня не смутит ничего, – отрезал Кабаридзе. – О чем вы говорите?
Теперь выдержал паузу шас. Выдержал, внимательно глядя в глаза профессора, а затем твердо ответил:
– Куколка Последней Надежды.
На этот раз на лице Реваза Ираклиевича не дрогнул ни один мускул. Он спокойно отвел взгляд, задумчиво повертел в руках бокал с вином, пригубил, поставил его на стол, снова взял в руку и, не глядя на шаса, заметил:
– О Куколках никто не слышал уже двести лет.
– Значит, мне повезло.
– Откуда она у вас?
– Неважно. Скажем так: мне посчастливилось отыскать одну неактивированную Куколку на раскопках в Азии. Эти болваны, местные археологи, даже не предполагали, что у них в руках.
– И вы купили ее за бесценок, – криво улыбнулся профессор.
– Давайте не будем копаться в моих деловых контактах, – предложил старик. – Сейчас речь о другом.
– Согласен, – пробормотал Кабаридзе, – согласен. Речь о другом... Куколка в Москве?
– Ее везут.
– Когда она прибудет?
– Я дам вам знать.
– Все так таинственно.
– Мы говорим о запрещенном артефакте, – небрежно напомнил Мехраб.
– О страшном артефакте. – Пальцы Реваза Ираклиевича слегка подрагивали.
– Можно отказаться.
– Я же сказал, что, если вы предложите реальный выход из ситуации, меня ничего не смутит, – четко повторил профессор.
– Вы согласны, что это выход?
– Это единственный выход, – передернул плечами Кабаридзе. – Мы оба это знаем.
– Вот и хорошо.
Шас замолчал, удовлетворенно потягивая вино. Профессор, оставив в покое бокал, теребил салфетку.
– Каковы ваши условия?
– В первую очередь, полная конфиденциальность. Я предпринял все меры, чтобы появление Куколки осталось в тайне, и надеюсь, что, получив ее, вы не наделаете глупостей.
– Вы сможете помочь мне с активизацией артефакта?
– Нет. Этот этап вы проделаете самостоятельно.
Рука Кабаридзе предательски дрогнула:
– Я – Целитель.
– Значит, вы сможете разобраться, как работает артефакт.
– Я читал о том, как он работает, – холодно произнес профессор. – И знаю, почему Великие Дома запретили Куколки. Я не смогу провести этап активизации.
– А я не буду с этим связываться, – не менее холодно ответил Мехраб. – За контрабанду Великие Дома не станут наказывать строго, но, если я запущу Куколку, проблемы будут куда серьезнее.
– Вы же сказали, что предприняли все меры предосторожности?
– И это одна из них, – невозмутимо улыбнулся шас. – На самый крайний случай.
– Жестоко. – Реваз Ираклиевич закусил губу. – Очень жестоко, Мехраб.
– Вы должны решить, насколько вам дорога Маша.
– Очень жестоко. – Кабаридзе покачал головой. – Или вы проведете этап активизации, или наш разговор окончен.
– Даже так?
– Только так. – Реваз Ираклиевич отвернулся. – И никак иначе. Мне... мне очень дорога Маша, но... но я не буду активировать Куколку. Это окончательный ответ.
Мехраб побарабанил пальцами по столу, пригубил вино, и кивнул:
– Хорошо. Куколка будет активирована. Кабаридзе вздрогнул и, по-прежнему не глядя на шаса, произнес:
– Тогда мы договорились.
– Дело за малым. – Старик достал из внутреннего кармана старомодный золотой «Паркер» и набросал на бумажной салфетке несколько цифр. – Мои услуги будут стоить вот столько.
– Теперь понятно, почему вы рискуете, – скривился профессор, скользнув взглядом по салфетке.
– Если вы согласны на мои условия, то завтра утром в сейфе адвокатского бюро «Кумар и Кумар» должна лежать ваша долговая расписка на эту сумму. Как вы будете платить и в течение какого срока, мы обсудим после того, как все закончится.
– А когда все закончится?
– Кортес и Артем доставят Куколку в город в ближайшие дни. – Мехраб неожиданно легко поднялся из-за стола. – Прощайте.
«Артем и Кортес, лучшие наемники Тайного Города. – Теперь, когда старик ушел, Кабаридзе мог не следить за мимикой, и на его лице отразилось глубокое смятение. – Откуда у них Куколка?»
* * *
США, Нью-Йорк,
6 сентября, пятница, 10.53 (время местное)
За пределами Москвы существовало мало стационарных порталов: несмотря на удобство, межконтинентальные переходы были достаточно дорогостоящим видом транспорта, а потому обитатели Тайного Города предпочитали пользоваться самолетами и поездами. Постоянные ворота работали на Лондон и Токио, этого требовали деловые интересы Торговой Гильдии, а выходы в другие точки Земли наводились по заранее расставленным маякам. Тем более в Нью-Йорк, пользующийся, из-за обилия масанов Саббат, самой дурной репутацией среди всех человских городов.
Через маяки, расставленные в укромных уголках американского мегаполиса, операторы в Тайном Городе проверяли безопасность выбранной точки и только после этого создавали вихрь магического перехода. На этот раз наемники оказались в одной из туалетных кабинок Центрального вокзала Нью-Йорка.
– Надеюсь, сортир мужской, – буркнул Артем, упершись в широкую спину Кортеса.
– Говори по-английски, – попросил напарник, пытаясь справиться с замком кабинки.
– I hope it's a man's toilet! – провозгласил молодой наемник.
Кортес скривился.
– Ты же можешь говорить лучше.
– Не все такие талантливые, как ты.
Благодаря службе в имперской военной разведке, Кортес без запинки и без акцента говорил на трех языках, а в свободное время приложил максимум усилий, чтобы Артем научился сносно изъясняться хотя бы на диалекте Шекспира.
– Или ты будешь говорить нормально, или ты будешь молчать.
– Я не подведу, – проворчал наемник. – Обещаю.
На этот раз фраза была построена правильно, а произношение не выдавало славянские корни молодого человека. Скорее Артема можно было принять за немца. Собственно, в свое время Кортес к этому и стремился, отчаявшись поставить напарнику «чистый» выговор.
– Легенду помнишь?
– Да, сэр. – Артем открыл паспорт. – Моя родина Франкфурт. Вы бывали во Франкфурте?
– На Майне?
– На Одере. Мы не любим этих выскочек. Нужные документы наемники купили в фирме «Шась Принт». Спокойная жизнь Тайного Города напрямую зависела от сохранения этой самой жизни в секрете, и изготовление качественных фальшивок было поставлено на широкую ногу. Бумаги и легенда наемников могли пройти любую проверку, в любой службе безопасности мира.
Выйдя из здания вокзала, Кортес достал карманный приемник, настроил его на местную волну, прислушался и удовлетворенно хмыкнул:
– Спасатели все еще работают на месте катастрофы. Если повезет, мы заберем Куколку прямо там.
На этот случай у наемников были с собой очень качественные документы сотрудников ФБР.
– А если не повезет?
– Тогда посмотрим. – Кортес огляделся. – Где-то здесь, насколько я помню, можно было взять напрокат машину.
– А есть на свете города, в которых ты не был? – поинтересовался Артем.
Наемник на секунду задумался, потом кивнул:
– Меня ни разу не заносило в Пекин.
– Почему?
– Считалось, что я не похож на китайца.
– Надо было лучше работать над методами маскировки.
Кортес вздохнул.
* * *
На все формальности с машиной ушло не более пятнадцати минут. Наемники подписали нужные бумаги, расплатились местными кредитными карточками, приобретенными у тех же шасов, и, разместившись в неприметном «Форде», направились к месту катастрофы. Сидящий за рулем Кортес практически не пользовался картой города, прекрасно ориентируясь по памяти и счастливо избегая пробок. К большому удивлению его молодого напарника, слышавшего о гигантских нью-йоркских заторах, наемники добрались до злополучных пригородных кварталов сравнительно быстро. Часа за полтора.
– Пойдем, оглядимся? – предложил Артем, изучая созданные пожарными лужи. – Надо было сапоги резиновые купить.
– Пойдем, – согласился Кортес. – Но не сразу.
– Что не так?
Опытный наемник мрачно оглядывал место катастрофы.
– Полицейские и пожарные.
– А ты планировал увидеть клерков и проституток?
– Остроумно, – буркнул Кортес. – На самом деле я планировал увидеть их за работой.
Артем посерьезнел и внимательно посмотрел на разрушенный дом, из которого торчали обломки фюзеляжа «Боинга». И полицейские, и пожарные, и спасатели находились довольно далеко от разбившегося самолета, почти так же далеко, как зеваки. А внутри оцепления, в непосредственной близости от точки падения, стояли черные фургоны. Загадочные и властные.
– Спецкомиссия по встрече?
– Боюсь, что да.
– Они нашли моряну. – Артем покачал головой. – Дело усложняется.
– Проверим.
Кортес выбрался из машины, не спеша подошел к ближайшему полицейскому и, придав своему лицу в меру взволнованное выражение, поинтересовался:
– Офицер, где мы можем получить информацию о пассажирах лайнера?
– В аэропорту организована специальная служба, – сочувственно ответил полицейский. – Там собирается вся информация о людях и грузе.
– Благодарю вас.
* * *
Трагедия ощущалась. Нет, аэропорт продолжал жить своей обычной, суетливой жизнью, встречая и отправляя пассажиров и грузы и ни на минуту не прерывая естественный ход событий. Но печальная аура разбившегося «Боинга» окутала кипящий муравейник, нанесла отпечаток на все. Лица людей сумрачны и серьезны, ни одной улыбки, ни одного смешка или радостного возгласа. Полицейские молчаливы, работники аэропорта хмуры, и практически каждый волей-неволей бросал взгляд на появившуюся у стены стойку. Страшную стойку, у которой сгрудилась все прибывающая толпа людей. Оттуда доносился плач и стоны. Оттуда периодически уводили кого-то к врачам, открывшим в двух кабинетах пункт оперативной помощи. Там же суетились телевизионщики и мелькали блицы газетных репортеров. Там пахло смертью, новостями и газетными заголовками.
И там же можно было заметить несколько человек в одинаково недорогих костюмах. Трое прямо у стойки, пятеро, в том числе две женщины, в зале, среди людей, еще двое прямо у дверей аэропорта.
– Ждут, – негромко бросил Артем.
– Надеются, – согласился Кортес. – Ты готов?
– Вполне.
Вопрос был задан для проформы. Кортес видел, как, почувствовав опасность, изменился его напарник. С Артема слетела игривость, исчезло желание шутить и валять дурака. Молодой человек был собран и внимателен.
– Тогда давай сунем голову в пасть льву. Кортес уверенно подошел к стойке и громко, чтобы услышали «недорогие костюмы», поинтересовался:
– Извините, сэр, возможно, мой вопрос покажется неуместным, но мы с другом разыскиваем одну ценную вещь, которую должны были везти в погибшем самолете. К кому я могу обратиться?
– В том числе и ко мне, – отозвался служащий. – Что вы ищете?
– Статуэтку. – Кортес сделал вид, что не заметил, как молниеносно подобрался «костюм». – Небольшую каменную статуэтку, изображающую спящую женщину.
* * *
Секретный центр ФБР
США, Нью-Йорк,
6 сентября, пятница, 13.04 (время местное)
– Удача буквально свалилась нам на голову! – возбужденно, проглатывая некоторые буквы и целые слова, трещала Галли. – Я до сих пор не могу поверить в такое чудо.
Действительно чудо. Балдер помнил, как ворчала его напарница, отправляясь к обломкам самолета, и как загорелись ее глаза, когда спасатели обнаружили...
– Нам крупно повезло!
– Двести восемнадцать трупов, – кисло уточнил Самуэль Гинзбург, начальник нью-йоркского отделения ФБР. – Ничего не скажешь – редкая удача.
Хотела этого Сана Галли или нет, но на фоне разбившегося «Боинга» фраза «удача свалилась нам на голову» выглядела, мягко говоря, неэтично. И Гинзбургу это не понравилось. Ему вообще не нравилась массивная афроамериканка. Двести двадцать фунтов жира, трескотни и неприятностей, Самуэль до сих пор с отвращением вспоминал судебный процесс. «Надо же, обвинить меня в расизме! МЕНЯ!!» Галли осталась в ФБР, а теперь еще и заполучила в свои руки расследование века. Гинзбург отчаянно не хотел отдавать ей найденного монстра, но делать нечего – второго судебного процесса он не вынесет. «Повезло же дуре!»
– Как человек и гражданин, Сана скорбит о погибших вместе со всей нацией, босс, – вставил Вольф Балдер. – Но сейчас в ней говорит специальный агент.
– Мы так удивились. – В голосе Галли скользнули умоляющие нотки. – Извините, босс, я увлеклась.
– Впредь не увлекайтесь, – сухо попросил Гинзбург.
– В любом случае, если бы не трагедия, мы бы не получили сведения колоссальной важности, – рассудительно заметил Балдер. – Мы, конечно, не радуемся, но...
На самом деле и специальный агент Галли, и специальный агент Балдер едва не сияли от счастья и благодарили бога за то, что именно им выпала удача заниматься разбившимся самолетом. Они искали следы террористов, а обнаружили...
– Нам повезло, что военные не пронюхали о нашей находке.
– И ЦРУ, – добавила Сана.
– Босс, я уверен, что уже вечером вы будете лично докладывать президенту о ходе расследования.
– Это дело национальной важности.
– Не знаю, не знаю, – с сомнением протянул Гинзбург. – Пока что от меня требует отчет только директор бюро.
– Из его секретариата звонили уже два раза, – подтвердил Джозеф Капуцерски, личный помощник шефа нью-йоркского отделения.
На этих словах лицо Гинзбурга стало еще более кислым.
– Может, вы все-таки покажете мне находку?
Длинный коридор как раз привел собеседников к бронированной двери, у которой стояли два вооруженных агента.
– Конечно, сэр. – Балдер вставил в замок электронный ключ. – Нам сюда.
При появлении высокого начальства толпа яйцеголовых в белых халатах почтительно умолкла, и в огромном помещении лаборатории установилась относительная тишина, нарушаемая лишь мерным гудением приборов.
. – Я вызвал сюда лучших специалистов, – тихо сообщил Вольф. – Всех, кто был в Нью-Йорке.
– Еще десяток прибудет к вечеру, – добавила Галли. – И дополнительное оборудование.
– Мы хотим, чтобы работа шла круглосуточно.
– Разумно.
Но Гинзбург вряд ли понял, о чем говорили агенты. Все его внимание было поглощено увиденным.
В центре лаборатории возвели прозрачный куб, каждая грань которого была не менее двадцати футов длиной. («Особо прочное стекло, – тихо поведала Галли. – Пробить невозможно».) Вентиляция осуществлялась через специальные трубы, а попасть внутрь можно было лишь через сложный, бронированный шлюз. («Там проходит полная дезинфекция».) С четырех сторон на куб были направлены стволы крупнокалиберных пулеметов. («На всякий случай, – пояснил Балдер. – Кроме того, мы заготовили два баллона с усыпляющим газом. Он заполнит лабораторию за шесть секунд».)
Но весь этот антураж дошел до Гинзбурга чуть позже. А пока он вплотную подошел к стеклу и несколько минут разглядывал находящегося в кубе монстра.
Сон, ставший явью. Ночной кошмар, принявший материальный облик. Чудовище, отдаленно напоминающее женщину, лежало на гладком металлическом столе, вытянувшись во весь свой гигантский рост. Лысая голова, украшенная устрашающими рогами, провал на месте носа, безгубый рот, не скрывающий крепкие клыки, мощный хвост, усеянный острыми шипами, монстр отчаянно напоминал творения голливудских художников, а потому первый вопрос Гинзбурга прозвучал довольно осторожно:
– Оно... гм... оно настоящее?
– От когтей до кончиков рогов, – подтвердил Балдер.
Грудь твари прерывисто вздымалась, трехпалые лапы были крепко прикованы к столу, а вокруг одной из них суетились специалисты, облаченные в костюмы биологической защиты.
– Мы смогли пробить шкуру монстра только сверхмощным сверлом, – сообщила Галли. – Иглы ломались.
– Зато теперь мы получили образцы крови и тканей.
– Рентген показал, что скелет отдаленно напоминает человеческий. Во всяком случае, оно двуногое и прямоходящее.
– Мы хотели взять анализ кости и костного мозга, но подумали, что болевой шок может убить его. – Сана помолчала. – Он еле дышит.
– С какой высоты падал самолет? – чуть слышно поинтересовался Гинзбург.
– Девять тысяч футов, – молниеносно ответил верный Капуцерски.
– И оно еще дышит.
– Мы думаем, – осторожно добавил Балдер, – что оно придет в себя.
Гинзбург впервые оторвал взгляд от чудовища и посмотрел на агента.
– Почему?
– Дыхание и сердечный ритм постепенно стабилизируются. Медленно, но неуклонно. Кстати, у него два сердца.
– Меня уже трудно удивить.
– А полчаса назад была зафиксирована слабая мозговая активность, – вставила Галли. – До этого тварь находилась в коме.
– И что мы будем делать, когда монстр очнется? – Гинзбург издал нервный смешок.
Капуцерски оценивающе покосился на пулеметы. И пулеметчиков.
– Для начала спросим, как он оказался в самолете, – попытался пошутить Балдер.
– А он был там? – буркнул Гинзбург.
– Сначала мы тоже думали, что «Боинг» столкнулся с летательным аппаратом этого... этого существа, – сказала Сана. – Но на месте катастрофы обнаружены только обломки самолета. Да и сам монстр найден внутри салона.
– Мы уверены, что он летел в «Боинге».
– Странно, что в Монреале на него не обратили внимания, – съязвил Гинзбург. – Только представьте: вот он подходит к стойке авиакомпании. «Привет! Для меня заказан билет в Нью-Йорк. В специальном отсеке, где можно дышать аммиаком».
– Он дышит кислородом, – вздохнула Галли. – Это абсолютно точно. У него есть легкие.
– Это не снимает вопрос.
– Мы предполагаем, что в Канаде урод выглядел иначе, – твердо сказал Балдер. – Как обычный человек.
– Возможно, у них есть какие-нибудь... скафандры? – предположила Сана. – Делающие их похожими на нас.
– А во время катастрофы этот скафандр сломался, и мы увидели тварь в ее реальном облике.
Пару мгновений Гинзбург размышлял над версией агентов.
– Монстр мог лететь в багажном отсеке.
– Нет, – покачал головой Вольф. – К сожалению, нет.
– Почему?
– Мы можем продолжить разговор в вашем кабинете?
– Конечно. – Гинзбург в последний раз посмотрел на чудовище. – Пойдемте.
* * *
Гинзбург плеснул себе немного виски, выпил и подошел к окну.
– Прекрасно, просто прекрасно! Правительство тратит миллиарды долларов на исследования. Мы создаем гигантские телескопы, засоряем эфир посланиями братьям по разуму, шлем к черту на кулички все эти «вояджеры» и «пионеры»... И что? Ничего. А надо было всего-навсего грохнуть парочку пассажирских лайнеров, и инопланетяне сами свалились бы нам на голову! – Самуэль выпил виски. – Прекрасно!
– Самое печальное не в том, что мы нашли монстра. – Вольф Балдер расположился в кресле и медленно помешивал ложечкой кофе. – Самое страшное заключается в том, что мы обнаружили среди его вещей.
– У него были вещи?
– Он держал в руке дамскую дорожную сумку, – сообщила Сана.
Галли ухитрилась запихнуть в малюсенькую чашку шесть ложек сахара и теперь доедала лежавшее на журнальном столике печенье. Самуэль старался не смотреть в сторону афроамериканского специального агента.
– И что же вы нашли в сумочке? Бластеры?
– Гораздо хуже.
– Мы обнаружили американский паспорт, права, карточку социального страхования и...
– Фальшивые?
– Дослушайте, пожалуйста, до конца, – поморщился Балдер. – На этот паспорт был оформлен билет до Нью-Йорка. Здесь он должен был пересесть на другой самолет. На самолет «Аэрофлота» до Москвы.
Гинзбург ошеломленно уставился на Вольфа.
– Русские?!
– Среди вещей мы обнаружили ключ от камеры хранения. Там оказался русский паспорт, билет и все необходимые документы.
– И одежда, – добавила Сана. – Она, оказывается, модница.
– Почему «она»?
– Паспорта женские, – объяснила Галли. – Фотографии везде одинаковые. Так что мы знаем, как выглядело наше чудовище до катастрофы.
Она положила на стол карточку. Гинзбург мельком покосился на изображение девушки, вздохнул и вновь достал бутылку виски.
– Дальше.
– Мы связались с Монреалем, и сотрудники авиакомпании подтвердили, что эта девушка была среди пассажиров.
– Почему они ее запомнили?
– Она едва успела к вылету. Прибежала в самый последний момент.
– Что с документами?
– Фальшивые, но сделаны на высочайшем уровне.
– К счастью, компьютерные базы данных не обманешь, – вставила Сана.
Специальный агент Галли не знала, да и не могла знать, что первыми, кому позвонил Мехраб, были ребята из фирмы «Шась Принт», которые и внесли соответствующие изменения в базы данных, превратив АБСОЛЮТНО достоверные документы в заурядные фальшивки, способные поразить только качеством полиграфии.
– Монстр в скафандре и с фальшивыми документами, – подвел итог Гинзбург.
– И статуэткой, – добавила Сана.
– Что за статуэтка?
– Вырезана из камня, – сообщил Балдер. – Изображает спящую женщину.
– Спеленатую, как младенец.
– Или как куколка.
– Довольно грубая.
– Судя по документам, которые мы нашли в сумочке, это практически доисторическая штуковина. – Балдер поставил пустую чашку на стол. – Что-то вроде искусства неандертальцев. И вот что странно: в документах, которые были предназначены для аэропорта Монреаля, значится, что статуэтка является собственностью американского коллекционера и возвращается в собрание после закрытого показа. А в тех бумагах, которые мы нашли в камере хранения, указано, что статуэтка принадлежит Нью-йоркскому музею и едет в Россию на экспертизу.
– Час от часу не легче, – посетовал Гинзбург. – При чем здесь статуэтка?
– Мы не знаем.
– А кто знает? – Гинзбург тоскливо посмотрел на бутылку виски, но решил не злоупотреблять. – Что говорят эксперты?
– Пока ничего, – массивные плечи Галли пришли в движение. – У них не было времени для детального анализа.
– Статуэтку смотрел только один специалист, но он затруднился определить, к какой культуре она относится, – вклинился в разговор Балдер.
– Что за камень?
– Похож на мрамор.
– Неандертальцы и мрамор? Вольф развел руками.
– Статуэтка, статуэтка... – Гинзбург отчаянно пытался связать полученные факты хотя бы в подобие цепочки, но это было выше его сил. – Инопланетный монстр пробрался на Землю в поисках антиквариата. Забавно.
– Скажи ему, – предложила Сана.
– Что вы еще нашли?
– Это только предположение, – извиняющимся тоном произнес Балдер. – Результат анализа.
– Говори.
– Незадолго до отлета «Боинга» в аэропорту Монреаля произошло двойное убийство. Нашли тела двух японских гангстеров, членов клана якудза.
– И что?
– Похожая информация пришла также из Лос-Анджелеса.
Гинзбург прищурился:
– Дай угадаю. Незадолго до вылета рейса Лос-Анджелес – Монреаль были убиты японцы.
– Двое.
– Она прячется от якудза?
– Или бежит.
– Но при чем здесь русские?
– Можно предположить, что она хотела сбежать в Москву.
– Значит, там есть кто-то, кто может ей помочь.
– Или это просто еще один пункт заметания следов, – хладнокровно заметила Сана.
– Босс, есть новости! – Дверь в кабинет приоткрылась, и Гинзбург недовольно посмотрел на своего помощника.
– В чем дело, Джозеф?
– Из аэропорта только что сообщили, что какие-то парни интересуются найденной на месте аварии статуэткой. Мне сказали, что эта статуэтка...
– Японцы? – в один голос выдохнули Балдер и Галли.
– Нет, – покачал головой Капуцерски. – Европейцы. Говорят, что работают на страховую компанию Ллойда.
– При чем здесь Ллойд? – Гинзбург недоуменно посмотрел на Балдера.
– Они говорят, что статуэтка застрахована, – продолжил Джозеф, – и требуют предъявить ее для опознания.
– Час от часу не легче. – Шеф нью-йоркского отделения заерзал в кресле. – Что думаете, Вольф?
Инопланетянин, статуэтка, русские, якудза, теперь еще страховая компания с мировым именем... Несчастный Самуэль окончательно потерялся. Поняв, что начальство в тупике, Балдер решительно обернулся к секретарю:
– Джозеф, где сейчас эти двое?
– Наши ребята сопровождают их в штаб-квартиру.
– Вы поступили абсолютно правильно. Документы они показывали?
– Да.
– Немедленно свяжитесь с Ллойдом, проверьте. Затем поднимите всю информацию, какую сможете, на этих двоих. По всем каналам! Полиция, армия, налоговая служба, таможня! Я хочу знать о них все!
Капуцерски покосился на босса.
– Делайте, что он велит! – рявкнул Гинзбург. – И подготовьте мой автомобиль – мы едем в штаб-квартиру!
* * *
Медицинский центр доктора Старостиной
Москва, Сущевский Вал,
6 сентября, пятница, 21.12
– Я так и думала, что встречу тебя здесь, – Екатерина Федоровна грузно опустилась в скрипнувшее кресло. – Работаешь допоздна?
– Интересная тема. – Олеся устало отбросила со лба непослушную прядь. – Ко мне обратился человек... Очень запущенный случай. Я применила эрлийский бальзам в сочетании с хворь-травой и получила весьма любопытный эффект. Его клетки среагировали на коктейль очень бурно и очень хорошо. Если я выявлю причину, то можно попытаться разработать принципиально новый антибиотик.
Олеся потерла веки.
– Замечательно, – старуха улыбнулась, – замечательно. У тебя еще много сил, Целитель.
– Не так много, как хотелось бы, – призналась Олеся.
– Но вполне достаточно, чтобы чувствовать себя счастливой.
– Нужной, – после паузы поправила ее молодая женщина. – Я чувствую себя нужной.
Екатерина Федоровна покачала головой.
– Я все вижу, Олеся. Я стара, но не глупа. – Она вздохнула. – Ты изменилась. За день или за два. Даже сейчас ты почти мертвая от усталости, но едва не светишься изнутри.
– У меня получается работа, – осторожно ответила врач. – Любимая работа. И это доставляет мне радость.
– Только это?
– Что вы имеете в виду?
Старуха отвернулась, не выдержав пристального взгляда красивых глаз Олеси, помолчала, но упрямо тряхнула головой:
– Ты понимаешь, что я имею в виду.
– А если не понимаю?
Екатерина Федоровна поджала губы, помолчала и нехотя спросила:
– Это из-за него?
– Вы имеете в виду Артема? – Олеся легко рассмеялась, подошла к старухе, присела на подлокотник кресла, ткнулась лицом в ее плечо. – Екатерина Федоровна, дорогая моя Екатерина Федоровна, он просто хороший мальчик.
– Он воин.
– Он совсем не похож на воина. Он умен, деликатен, можно даже сказать – нежен. – Олеся прикрыла глаза. – Он прекрасный собеседник. Знаете, Екатерина Федоровна, мне кажется, что мы понимаем друг друга с полуслова.
– Ты влюблена, – буркнула старуха. – Боже мой, Олеся, что ты делаешь с собой?
– А что я делаю? – В голосе молодой женщины скользнули холодные нотки, но она по-прежнему прижималась к плечу Екатерины Федоровны. – Вы знаете, что я делаю.
– В том-то и беда, что знаю, – вздохнула старуха. – Но чего мне стоит – знать.
– Что именно вызывает у вас большую боль? – тихо спросила молодая женщина. – Знание того, что я делаю сейчас, или знание всей моей истории?
Екатерина Федоровна вздрогнула.
– Сейчас уже поздно что-либо менять, – прошептала Олеся. – По-другому я не смогу.
– Наша слабость всегда была нашей силой, – едва слышно ответила старуха. – Принципы делают нас теми, кто мы есть. Ты потеряла душу и выбрала страшный путь, чтобы вернуть ее, но помни – это всего лишь путь. Когда ты пройдешь по нему, перед тобой откроются две дороги.
– Одна, – перебила ее молодая женщина, – только одна дорога, Екатерина Федоровна, поверьте, мне не нужны другие. Я хочу вернуться на свою дорогу.
– Но Артем...
– Он хороший, очень хороший мальчик. – Олеся еще теснее прижалась к старухе. – Верьте мне, Екатерина Федоровна, он просто хороший мальчик. Ничего более.
– Ты позволила себе влюбиться. Молодая женщина не ответила.
– Я не осуждаю тебя, дорогая, такие вещи невозможно контролировать, но им это не понравится.
– Ну и пусть!
– Неужели? – Старуха посмотрела в ореховые глаза Олеси. – Тебе безразлично их мнение?
– Главное для меня – ваше мнение. А вы меня не осуждаете.
Екатерина Федоровна тяжело вздохнула, нахмурилась и тихо попросила:
– Не приходи завтра на юбилей.
– Почему? – Олеся удивленно посмотрела на старуху. – Я собиралась.
– Там будут все. Не приходи. Я не хочу, чтобы ты это слышала.
* * *
Штаб-квартира ФБР
США, Нью-Йорк, 6 сентября, пятница,
15.39 (время местное)
Они сидели в небольшой, скудно обставленной комнате для допросов. Спокойно, невозмутимо, не переговариваясь друг с другом. Молодой, с приятным, но незапоминающимся лицом, рассеянно чертил пальцем по блестящей поверхности стола. Второй, широкоплечий, скрестил руки на груди и, казалось, дремал. На обоих дорогие, но неброские костюмы, белоснежные сорочки и элегантные галстуки. Их можно было принять и за брокеров с Уолл-стрит, и за дипломатов. И за сотрудников Ллойда.
Гинзбург отвел взгляд от монитора, на который передавала изображение скрытая камера, и задумчиво кашлянул:
– Документы проверили?
– Мы получили подтверждение и из центрального офиса Ллойда, и из их местного представительства, – подтвердил Капуцерски. – Эти парни действительно следователи страховой компании.
– Быстро они подсуетились, – заметила Сана Галли.
– В Ллойде сказали, что статуэтка застрахована на очень большую сумму, поэтому сразу же после сообщения об авиакатастрофе к месту трагедии выехали их лучшие люди, – объяснил Капуцерски. – Они очень обрадовались, узнав, что статуэтка не погибла.
– Им не сообщали о фальшивых документах?
– Нет.
– Правильно. – Гинзбург помолчал. – Мне это не нравится, Вольф, очень не нравится.
– Мне тоже, – кивнул головой Балдер. – Но выхода у нас нет – надо общаться. Ллойд слишком солидная фирма, чтобы мы могли их проигнорировать.
– Мы можем тянуть время бесконечно, – не согласилась Сана. – Не отдавать статуэтку под предлогом расследования.
– Но тогда нам придется чем-то аргументировать свою позицию. Не будем же мы рассказывать страховщикам о монстре.
– Мы можем сказать, что на борту были террористы.
– А при чем здесь статуэтка? Галли развела руками.
– Монстр вез статуэтку, – медленно произнес Гинзбург. – Или украл ее. А эти парни знают, кому она предназначается.
– Или предназначалась.
– Правильно. И если мы принимаем версию, что статуэтка важна для монстра, то можно предположить, что его сородичи будут и дальше охотиться за ней.
– Или эти двое и есть сородичи, – тихо проговорила Сана.
И Гинзбург, и Балдер поняли, что имеет в виду Галли: чудовище проникло на самолет под видом обычной женщины, и кто знает, что скрывают дорогие костюмы следователей Ллойда?
– Мы провели их через запасной ход, – вклинился в разговор расторопный Капуцерски. – Там стоит рентгеновская установка.
– Молодец! – одобрил Гинзбург. – И что?
– Скелеты, по крайней мере, у них вполне человеческие.
Нервных смешков или улыбок не последовало, но чувствовалось, что все испытали легкое облегчение: никому из фэбээровцев не хотелось встретиться лицом к лицу с непонятными тварями.
– Люди, – пробормотал Балдер. – Может, твари действительно застраховали статуэтку у Ллойда?
– Не слишком ли предусмотрительно для инопланетян?
– Смотря сколько лет они живут среди нас.
– Ладно, – прервал агентов Гинзбург. – В любом случае, статуэтка и эти парни наш единственный след, и мы обязаны пойти по нему.
* * *
– Фернандо Мануэль Мария Кортес.
– Это я, – проворчал плотный, с веселым удивлением разглядывая объемную фигуру Галли.
– Ваше лицо кажется знакомым. Мы встречались?
– Только если вы занимались страховыми махинациями.
Сана подавила смешок. Гинзбург повертел в руке паспорт.
– Вы из Испании?
– Из Барселоны.
– Красивый город, – невинно обронил Балдер на языке Сервантеса.
Вольф любил отдыхать в Мексике и гордился познаниями в местном диалекте. Плотный поморщился, но ответил:
– Вы правы, город замечательный. Только не следует так проглатывать звуки.
Его испанский был безупречен. Балдер покраснел.
– Лотар Кляйн. – Гинзбург посмотрел на молодого.
– Германия, Франкфурт, – сообщил тот. – Или вы потребуете, чтобы я говорил по-немецки?
– В этом нет необходимости.
– Тогда перейдем к делу, – перехватил инициативу плотный. – В первую очередь я хотел бы выразить соболезнования по поводу разбившегося самолета. Мне бесконечно жаль всех пассажиров рейса. Уверен, мой напарник испытывает такие же грустные чувства. Почему нашей статуэткой заинтересовалось ФБР?
Гинзбург, безуспешно пытавшийся вставить хоть слово, посмотрел на Балдера.
– Фернандо... Я могу вас так называть?
– Мистер Кортес. Так будет вполне достаточно.
По комнате пролетела неловкая пауза. Балдер откашлялся.
– Мистер Кортес, как вам наверняка уже сообщили, у ФБР появились некоторые вопросы относительно этого произведения искусства.
– Какие именно вопросы?
– Кто ее владелец?
– А почему вас это интересует?
– Ты будешь отвечать на вопросы или нет? – взорвался Гинзбург. – Ты находишься в США! В офисе ФБР!! И мы хотим знать!!! Отвечай!!
Молодой немец деликатно зевнул, прикрыв ладошкой рот, и вернулся к рисованию по столешнице. Кортес же несколько удивленно посмотрел на взбесившегося фэбээровца, подумал и негромко произнес короткую испанскую идиому, отражающую его отношение к интеллектуальным способностям Гинзбурга. Оценить смысл шутки смог только Вольф, который торопливо отвернулся, скрывая от шефа непроизвольную улыбку.
– Не думаю, что в ваших интересах ссориться с Ллойдом, – невозмутимо заметил Кортес.
– Мы хотим сотрудничать, – буркнул несколько успокоившийся Гинзбург. – А вы...
– Статуэтка «Спящая гейша» была застрахована в нашей фирме шесть лет назад, вскоре после того, как ее обнаружили на раскопках, – сообщил Кортес, вынимая из тоненького кейса документы. – Здесь все подтверждающие бумаги.
– Уверен, они в порядке, – пробормотал Балдер.
– Так оно и есть. Археологическая экспедиция была частной, а потому все находки поступили в личную коллекцию Ивана Андреевича Разина, крупного русского промышленника. – Кортес поднял глаза. – Господин Разин известнейший коллекционер и сотрудничает со многими музеями мира.
Стоящий у дверей Капуцерски быстро помечал что-то в блокноте.
– За эти годы статуэтка трижды покидала Москву, что также отражено в документах. Владелец заблаговременно ставил нас в известность обо всех ее передвижениях. – Следователь помолчал. – Как и в этот раз.
– Скажите, – поинтересовалась Галли, – а почему вы не обратились в музей?
– В какой музей? – удивленно поднял брови Кортес. – Статуэтка находилась в Монреале, на частной выставке, а теперь возвращается домой.
– Через Нью-Йорк?
– Не сомневаюсь, у владельца были веские основания для выбора подобного маршрута, но лично мне о них неизвестно. Нам сообщили, что статуэтка должна была прилететь из Монреаля в Нью-Йорк, а затем вылететь в Москву. Здесь копии всех сопроводительных документов.
На стол легла очередная папка, и Балдер не сомневался, что находящиеся в ней бумаги составлены идеально. Так же, как все остальные комплекты документов на загадочную «Гейшу».
«Интересно, – подумал Вольф. – Среди них есть хоть один настоящий?»
– Как я понимаю, – продолжил Кортес, – курьер погиб?
Американцы переглянулись, и Гинзбург кивнул:
– Во время катастрофы не выжил никто.
– Печально. – Голос следователя остался ровным, как бильярдный стол. – Я уполномочен передать вам благодарность от лица страховой компании Ллойда за неоценимую помощь. Когда мы можем забрать статуэтку?
Гинзбург и Балдер переглянулись.
– Скажите, – осторожно осведомился Вольф. – А на какую сумму застрахована «Гейша»?
– Пять миллионов долларов.
– Неплохо. Она того стоит?
– Страховая стоимость «Спящей гейши» определялась видными европейскими экспертами и не вызывает сомнений у Ллойда.
– А кто сопровождал статуэтку? – быстро спросила Сана. – Кто был курьером?
– Клара Соммерсет. – Имя Кортесу сообщил Мехраб, именно на Клару Соммерсет был оформлен паспорт Диты на участке Монреаль – Нью-Йорк. – Одна из сотрудниц американского офиса господина Разина.
– У нас есть точные сведения, что девушка села в самолет, – добавил молодой следователь. – Мы проверили.
– Вы можете описать, как выглядела эта Клара?
– У нас есть копия ее паспорта, – улыбнулся Кортес, положив на стол еще один листок бумаги. – А в чем дело?
Американцы жадно прильнули к фотографии.
– Не она.
– Что?
Клара Соммерсет оказалась круглолицей блондинкой и не имела ничего общего с фотографиями, найденными в документах монстра.
– В самолете была не она, – объяснил Балдер. – Под ее именем летела совершенно другая женщина.
– Неужели? – в глазах Кортеса впервые мелькнул интерес. – Вы уверены?
– Абсолютно.
– Поэтому мы и заинтересовались этим делом. – Гинзбург понял, куда клонит агент Балдер и, согласившись с поведением подчиненного, перехватил инициативу. – Мы нашли статуэтку, а при ней целый комплект фальшивых документов. Боюсь, что планировалось похищение.
«Возможно, – подумал Вольф, – монстр заранее подготовил фальшивые документы, проник на самолет под видом курьера, чтобы владелец продолжал думать, что все в порядке, и только крушение поломало его планы. Но при чем здесь якудза? Случайное совпадение?»
Следователь Ллойда улыбнулся:
– Любопытно. Получается, гибель самолета не позволила нашей фирме потерять крупную сумму. Редкий случай в страховой практике.
– А владелец статуэтки, этот русский, он не мог разработать план, чтобы получить страховку?
– У господина Разина безупречная репутация, но я сообщу в центральный офис о ваших подозрениях.
– Хотелось бы выразить благодарность Федеральному бюро расследований за неоценимую помощь в этом деле, – подал голос молодой немец. – Компания Ллойда дорожит хорошими взаимоотношениями со столь мощной организацией. И мы рады, что встретили полное взаимопонимание.
– Полностью согласен с Лотаром, – подхватил Кортес, вновь не давая Гинзбургу вставить хоть слово. – Теперь, когда нам стали ясны ваши подозрения, мы можем только порадоваться, что катастрофа произошла в Америке, а не где-нибудь в Гватемале. Четкость, с которой работает ФБР, восхищает. Надеюсь, вы не обижаетесь на некоторую резкость, которую я позволил себе в начале разговора?
– И если вы намерены задержать «Гейшу» на время расследования, мы, как вы понимаете, не будем возражать. – Теперь американцам не давал говорить молодой следователь. – Но, учитывая обстоятельства, мы настаиваем на проведении немедленной экспертизы – Ллойд должен быть уверен, что похитителям не удался их план и в самолете действительно был подлинник.
– В Нью-Йорке есть квалифицированные эксперты, которым наша фирма полностью доверяет. Они могут прибыть в течение двух часов.
– А потом мы уладим необходимые формальности: официально уведомим владельца статуэтки о причинах отказа в выдаче, подпишем с вами договор об ответственном хранении и так далее. Сейчас же нам будет достаточно письменного подтверждения, что «Гейша» находится в распоряжении ФБР, но по таким-то причинам вы не собираетесь ее отдавать.
Расчет наемников был предельно прост: под видом эксперта приедет Яна, которая без труда заберет Куколку из-под носа американцев. Главное – узнать, где они держат статуэтку. Но этот план категорически не устраивал фэбээровцев: они хотели идти по следу, а не ждать, когда таинственные инопланетяне выкрадут у них единственную ниточку. Балдер и Галли отчаянно посмотрели на Гинзбурга, тот вздохнул:
– Господа, честно говоря, сейчас, когда мы смогли окончательно разобраться в этом вопросе, я... гм... не вижу причин задерживать «Гейшу» у нас. Мы знаем, что шайка международных преступников пыталась похитить статуэтку, у нас есть подозрения, кое-какие улики, в общем, все необходимое для проведения расследования. Сам же предмет слишком ценен, чтобы оставлять его здесь. Уверен, будет гораздо лучше, если он вернется к владельцу. Что вы скажете?
– Как вам угодно, – развел руками Кортес. – Как вы понимаете, нам с коллегой не очень хотелось лететь в Москву.
– Прекрасно понимаю, – рассмеялся Гинзбург. – И чтобы вам не было скучно, с вами отправятся наши сотрудники.
– С какой целью? – спросил Артем.
– Они должны будут получить у владельца расписку в получении, – объяснил Гинзбург. – Когда речь идет о миллионных суммах, я становлюсь осторожным.
– И правильно, – согласился Кортес. – Вы успеете уладить все формальности до ближайшего рейса на Москву?
– Вполне.
– Тогда встретимся в аэропорту.
– Дита выжила в катастрофе, – буркнул Кортес, выйдя из здания.
– Поэтому они так вцепились в Куколку, – согласился Артем. – Липовые документы просто повод.
– Угу.
Кортес достал телефон и набрал номер:
– Яна?
– Вы уже вернулись?
– Все пошло немного не так, как планировалось.
– Кто бы сомневался. Кортес вздохнул, но продолжил:
– Дита спаслась.
– Набросила боевую шкуру?
– Видимо.
– И ее нашли спасатели, – догадалась Яна.
– Где она сейчас, мы не знаем, но знаем, у кого. У Самуэля Гинзбурга, шефа местного ФБР. Тебе надо навестить этого господина и подчистить следы.
– Договорились. – Девушка молниеносно сменила язвительный тон на деловой. – Что с Куколкой?
– Мы повезем ее домой ближайшим рейсом «Аэрофлота». Но будем с друзьями.
– Как ты планируешь осуществить отъем?
– Еще не знаю, – признался Кортес. – Я перезвоню.
* * *
Гей-клуб «Два Фазана» Нью-Йорк,
6 сентября, пятница, 22, 01 (время местное)
Это небольшое заведение славилось у приверженцев однополой любви тишиной и уютом. Здесь не было куражного веселья и шумной радости жизни, здесь не было здоровенных негров с повадками завзятых уголовников и не продавали наркотики. Здесь собирались интеллигентные люди, стремящиеся насладиться умиротворением и покоем. Но даже они не отказывали себе в удовольствии проводить сухощавого Тори томными взглядами. Прекрасно одетый, подтянутый, с элегантной, хотя и несколько простоватой тростью, японец явно понравился завсегдатаям «Двух Фазанов», и лишь неписаные правила заведения не давали им возможности выразить свою симпатию: Тори был не один.
Худенький молодой человек, сидящий напротив японца, нервничал. Сильно нервничал. Он так и не притронулся к изящно украшенному коктейлю и почти не поднимал глаз, судорожно вертя в руках дорогие часы.
– Неплохое местечко, – резюмировал Тори. – Со своими особенностями, разумеется, но неплохое. Иногда сюда можно зайти... для общего развития.
В отличие от собеседника, японец уже ополовинил свой коктейль и теперь, свободно откинувшись на спинку диванчика, невозмутимо разглядывал посетителей «Двух Фазанов».
– Мне обещали, что тот раз... та услуга, которую я оказал... что это было в первый и последний раз.
Голос у Джозефа Капуцерски срывался. Несколько месяцев назад молодой человек оказался в очень неприглядном положении: его любовник, замешанный в торговле наркотиками, попал в поле зрения полиции. Огласка инцидента могла поставить крест на карьере Капуцерски в ФБР, и Джозеф потерял голову. Он запаниковал, совершенно не представляя, что делать, и с громадным облегчением принял предложение помощи от старого школьного приятеля. Принял, даже не подумав, откуда давно не виденный знакомец прознал о проблеме. Тем не менее школьный друг не подвел: и полиция, и Агентство по борьбе с наркотиками забыли о незадачливом друге склонного к гомосексуализму драгдилера, жизнь Капуцерски вернулась в привычную колею, и единственное, что омрачало память Джозефа, было короткое интервью, которое он дал двум невозмутимым и предельно вежливым японцам. Короткое, но емкое интервью, посвященное деятельности Самуэ-ля Гинзбурга. С тех пор Джозефа никто не беспокоил, он уже начал забывать неприятную историю, как вдруг – телефонный звонок. И снова вежливый японец, настаивающий на интервью.
– Мне обещали, что больше обращений не будет.
– Вам не стоит беспокоиться, Джозеф, – бесстрастно произнес Тори. – Поверьте, мы ценим наши добрые взаимоотношения и относимся к ним предельно аккуратно. Мы ведь не надоедаем?
Капуцерски молчал. Темные глаза Тори были невозмутимы, но холодны.
– Мы ведь вам не надоедаем, Джозеф, так?
– Так, – обреченно кивнул головой молодой человек.
– Несколько коротких вопросов не чаще двух раз в год. Разве это утомительно?
– Не утомительно, – промямлил Джозеф.
– Тем более что вы всегда можете рассчитывать на нашу помощь и благодарность.
– Я понимаю.
Тихий голос Капуцерски совершенно потерялся, но Тори уловил смысл ответа.
– Замечательно, Джозеф, замечательно. Кстати, хочу заметить, что у вас великолепные часы. Говорят о хорошем вкусе. Вы сами приобрели их?
– Это подарок, – выдавил из себя Капуцерски.
– У вас прекрасные друзья.
– Да, прекрасные. – Джозеф натянул часы на руку и едва ли не впервые поднял глаза на японца. – Что вы хотите?
– Сегодня утром разбился самолет.
– Я знаю.
– Еще бы, – усмехнулся Тори и тут же бросил вопрос: – Что вы нашли на месте катастрофы?
Капуцерски вздрогнул, съежился и вновь опустил глаза:
– Это государственная тайна.
– Допустим, – поморщился японец. – Хотя все это секрет Полишинеля. Среди обломков вы обнаружили трехпалого урода с рогами и шипастым хвостом. Весит он около четырехсот фунтов, а шкуру можно просверлить только алмазным сверлом. Так?
У Джозефа отвисла челюсть.
– Откуда вы знаете? – И тут же осекся: так посмотрел на него японец. – Извините.
– На самом деле меня интересует не мутант, а статуэтка, – после короткой паузы продолжил Тори. – Маленькая, вырезанная из камня статуэтка, изображающая спящую женщину. Вы нашли ее?
Капуцерски кивнул:
– Она была у монстра.
– Где она сейчас? В научном центре? В хранилище? Где?
Как ни старался Тори, ему не удалось полностью убрать из голоса нетерпеливые нотки.
– У статуэтки нашелся хозяин, – сообщил Джозеф.
Брови японца удивленно поползли вверх: – Кто?
– Какой-то русский коллекционер. Сегодня днем Гинзбург встречался с представителями страховой компании Ллойда и договорился, что статуэтку отправят в Москву.
«С представителями Ллойда? – Губы Тори разошлись в легкой улыбке. – Молодцы! Хорошо придумали».
Он снова посмотрел на собеседника.
– Джозеф, сосредоточьтесь и ответьте максимально точно: в Москву полетит та самая статуэтка? Не получится так, что ваш босс подсунет русским копию?
– Нет, – покачал головой Капуцерски. – Я слышал, как Гинзбург ссорился из-за этого со своим заместителем, но в конце концов они решили, что отправят в Москву подлинник.
«Подлинник. – Тори залпом допил коктейль. – Что делать? Попробовать изъять статуэтку в аэропорту? Там наверняка будет полно охраны. В самолете? Слишком громко. Остается одно: лететь в Москву. И действовать по обстановке».
ГЛАВА 5