Geum.ru

Исследование проведено при финансовой поддержке посольства США в Латвии (грант s-lg750-04-gr-006). Отраженные в исследовании мнения не являются официальной позицией США

Вид материалаИсследование

Содержание


Результаты анализа
Отражение событий
Демонстрация у Рижского замка 5 февраля
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7

Результаты анализа



В данном анализе статей использовано деление «латышские газеты» и «русские газеты», так как события вокруг реформы образования по-разному отражаются в прессе, пишущей по-русски и по-латышски. Однако и в рамках обеих этих групп прослеживаются существенные различия, например, газета «Latvijas Avīze» проявляет более латышский национальный подход, чем остальные издаваемые на латышском газеты. В основном, каждая газета более или менее поддерживает одно мнение, и через эту призму пишет о событиях в связи с реформой образования.


До того, как мы рассмотрим отражение конкретных событий и социальных актеров в латышской и русской прессе, будут охарактеризованы общие подходы в вопросах реформы образования и этнических отношений в целом.


В целом латышские газеты о реформе образования национальных меньшинств пишут намного меньше, чем русские газеты, так как в повестку дня в основном могут прорваться лишь наиболее значительные события в связи с реформой. Значит, газеты на латышском языке четко ориентируются на латышского читателя и допускают, что его реформа образования национальных меньшинств не особенно интересует. Об этом свидетельствует также то, что, рассматривая актуальные события в связи с реформой, очень часто в начале статьи дается общий обзор ситуации в данной сфере и изменениях в образовании национальных меньшинств с момента восстановления независимости.

В изданиях латышской прессы самые характерные пропозиции,7 или, другими словами, самые значительные темы:

Латышский язык в школах национальных меньшинств надо освоить очень хорошо, чтобы обеспечить для всей молодежи равные возможности поступления в вузы и их конкурентоспособность на рынке труда. Реформа образования — одна из возможностей обеспечить учащимся школ национальных меньшинств хорошие знания латышского языка.

Закон предусматривает, что для достижения этой цели в изучении предметов необходимо использовать латышский язык как язык обучения. Непонятно, почему русскоязычные протестуют, если государство уступило и отказалось от требования учиться только на латышском языке, вместо этого установив пропорцию 60/40. В свою очередь, акции протеста не стоит принимать во внимание, так как в них принимает участие лишь небольшая часть русскоязычного общества. Однако беспокоит открыто выражаемое русскоязычными недовольство и боевой настрой, а также сопротивление созданию латышской Латвии.


В газетах, выходящих на русском языке, процессы в связи с реформой образования отражаются намного шире, чем в прессе , пишущей по-латышски.


О значимости реформы образования как темы в русских газетах свидетельствует и то, что почти в каждом интервью на любую тему в указанный период времени задается вопрос об отношении собеседника к реформе образования.


Пропозиции русскоязычных:

В русских газетах в качестве аргумента в пользу образования на родном языке говорится, что в этом отношении права и возможности должны быть равными — если у латышей есть такая возможность, то и у русских детей должна быть такая возможность.


Для своей аргументации русские газеты нередко используют сравнение с советскими временами, указывая, что реформа образования — это месть латышей за страдания в советские годы, сразу же приводя контраргумент, что тогда латышам все же не запрещали учиться на родном языке, и указывая, что нынешняя государственная политика более безжалостна и менее толерантна, чем советская.


При обсуждении реформы образования в русских газетах обычно подчеркивается, что русскоязычные считают, что латышский язык надо знать и учить. Однако в вопросе о том, каким образом в школах учить латышскому языку, чаще всего в качестве самого приемлемого способа упоминаются уроки латышского языка (таким же способом латыши очень хорошо освоили русский язык), а не изучая учебные предметы по-латышски. Изучение предметов на латышском означает, что страдают знания учащихся. (Этот аргумент, в свою очередь, обычно не упоминает латышская пресса).


Так как газеты обычно представляют какой-то один подход в отношении реформы образования, то другие мнения публикуются относительно редко или в определенном свете. В русских газетах взгляды, противоположные доминирующему мнению, появляются в случае, если их высказывают должностные лица, ответственные за политику образования и поддерживающие ее. Следует отметить, что в русских газетах, в отличие от латышских, время от времени появляется и противоположное мнение среди «своих», например, русскоязычные, поддерживающие реформу образования. В целом за рассмотренный период времени в латышских газетах представители национальных меньшинств показываются реже, чем в русских газетах — латыши.


При рассмотрении реформы образования в контексте в газетах намечаются несколько общих дискурсов:


Дискурс «Мы не хотим вражды» используют и латышские, и руские газеты, правда, с противоположных позиций. Если первые создают впечатление об агрессивности протестующих, то вторые подчеркивают миролюбивый настрой, например, голодовку как ненасильственный способ борьбы. Таким образом легитимизируется своя позиция, дискредитируется противоположная сторона и усиливается противопоставление этнолингвистических групп («мы и они»).


«Когда колонна с криками «Руки прочь от русских школ!» проходила мимо латышской школы, на шум открывались окна классов. И наши дети дружелюбно махали своим сверстникам руками. Так что пусть политики не говорят о разжигании межнациональной розни. Русские дети вообще не связывают свои акции в защиту русской школы с национальными разборками!»

(Вести Сегодня, 6.02)

В русских газетах сравнительно часто появляется дискурс фашизма, в рамках которого латышей в разных контекстах приравнивают к фашистам, а осуществляемую государством политику — к геноциду. Это связано с высказываемым в латышских и русских газетах противоположных мнений в отношении окончания Второй мировой войны. С одной стороны, оно воспринимается как оккупация, а с другой — как освобождение от фашизма. Точно так же дискурс фашизма перекликается с дискуссией об участии латышей в военных преступлениях. Этот дискурс дает неоспоримый моральный перевес тем, кто его провозглашает, что в свою очередь позволяет легитимизировать их мнение в отношении реформы образования.


«Мы должны освободить Латвию от неонацизма» (сказанное участником митинга, Latvijas Avīze, 3.09)

«Реформа — это духовный геноцид! Реформа — это фашистский эксперимент! » (Вести Сегодня, 2.09)

«..депутат Геннадий Котов продемонстрировал символ той партии, которая и была инициатором реформы, – «Тевземей ун бривибай». Символ партии — свастика» (Вести Сегодня, 2.09)


Дискурс «государство для вас столько сделало»: в латышских газетах нередко как контраргумент неготовности школ к осуществлению реформы образования упоминается вклад государственных учреждений в подготовку реформы — объем финансовых средств, курсы билингвального обучения для учителей. Читателя подводят к мысли, что после таких больших вложений все школы должны быть готовы перейти на обучение в основном на латышском языке.

Отражение событий



В соответствии с разработанным Н.Ферклафом (Fairclough, 2003) подходом к анализу дискурса, в предложениях можно выделить три основных элемента — процессы, участников и обстоятельства. Далее рассматривается, как в латышской и русской прессе отражены отдельные события в связи с реформой образования, затем анализируется характеристика вовлеченных социальных актеров.

Демонстрация у Рижского замка 5 февраля



Латышские газеты стараются приуменьшить размах и значение демонстрации, используя различные дискурсивные стратегии:
  • создавая впечатление о небольшом количестве участников и пассивных сторонников;
  • дискредитируя участников, детально описывая их негативные качества (некультурные, ленивые, нелояльные, враждебные к латышам, неорганизованные и др.);
  • указывая на участие российских политиков в организации акций протеста;
  • подчеркивая случаи, когда акции не санкционированы и связывая их с нарушениями, полицией, нарушением закона («...власть стремится активность школьников переместить с выражения социал-политического мнения в связи с конкретным вопросом куда-то в полукриминальную зону», NRA, 17.02);
  • акцентируя, что акция создают угрозу безопасности («...были даже вызваны дополнительные силы полиции, которые пытались предупредить возможные провокации молодежи», NRA, 6.02);


Эти стратегии используются с целью навести латышскую аудиторию на мысль, что в действительности все в порядке, протесты можно не принимать во внимание, на них можно не реагировать по существу и не искать причины и решение проблемы.


В латышских газетах широко описывалось некультурное поведение и хулиганство отдельных участников демонстрации:

«…оскверняя резиденцию президента», «топтали зеленые насаждения», «... бессовестный, который в алкогольном опьянении мочился у замка», «…полиция констатировала, что на стенах дворца нарисована свастика и адресованные президенту страны Вайре Вике-Фрейберге грубые надписи», «вандалы» (Latvijas Avīze, 6.02); «пикетчики целенаправленно бросали в окна замка» (NRA, 6.02)


В русской прессе эти нарушения описаны очень коротко, а акцентированы следующие аспекты:
  • массовость демонстрации (в латышских и русских газетах приводится резко отличающее число участников);
  • участие всей русскоязычной общественности:

«Среди защитников русского образования были все: и дети рабочих, и дети крупных бизнесменов, которые пришли на митинг с персональными шоферами и охраной» (Вести Сегодня, 6.02)


В целом, в русских газетах события освещены намного шире и иллюстрированы более крупными фотографиями (позднее этими фотографиями дополнены и другие статьи в связи с реформой образования). Демонстрацию отображают как революцию, как исторически значительное, решающее событие в жизни всех русскоязычных Латвии, в статьях много драматизма и пафоса, об этом свидетельствуют и заголовки «Школьная революция» ( Вести Сегодня, 6.02), «День неповиновения» (Телеграф, 6.02), «Страсти вокруг реформы–2004: весна на дворцовой площади» (Час, 6.02), «Сегодня решается будущее всего русского нацменьшинства» ( Вести Сегодня, 6.02)


Неоднократно проводятся параллели с борьбой за независимость Латвии в годы Атмоды, таким образом подводя к мысли о страданиях народа и борьбу за права и свободу против репрессивной государственной власти.

«Наверное, этот по-весеннему теплый февральский день войдет в историю русских Латвии. Потому что это начало русской весны. Бархатная революция. Атмода?» (Час, 6.02)


Нарастающие конфликты между латышскими и русскими школьниками


В латышских газетах заметно значительно большее волнение по поводу возможной эскалации насилия в Латвии в связи с конфликтами латышской и русской молодежи («В обществе происходит эскалация насилия», «...насилие может только возрастать» (Latvijas Avīze, 14.02). В качестве главной причины указываются акции протеста против реформы образования. Конфликты отражаются довольно драматично, что заставляет думать, что ситуация очень серьезна и срочно необходимо активное противодействие, иначе русские сильно обидят латышских учащихся. И тут же следует перечисление действий члена Рижской думы А.Вилкса, которые предприняты, чтобы снизить угрозу конфликта.

В свою очередь, в русских газетых чувствуется ирония по поводу страха латышей перед русскими детьми и драматизации вроде бы будничных конфликтов подростков.

Интересно, что в прессе не приводится ни одного случая, в котором латыши бы обидели русских учащихся, однако формулировки в основном нейтральные — «конфликты между латышами и русскими».