Исследование проведено при финансовой поддержке посольства США в Латвии (грант s-lg750-04-gr-006). Отраженные в исследовании мнения не являются официальной позицией США
| Вид материала | Исследование |
- Методический материал, 601.15kb.
- Исследование проведено при финансовой поддержке ргнф (грант №01-02-00010а), 196.22kb.
- Исследование проведено при финансовой поддержке ргнф (грант №01-02-00010а), 196.45kb.
- Проект «Информационная открытость и прозрачность деятельности Николаевской городской, 22.94kb.
- И в России выполнен в рамках Программы поддержки гражданского общества «Диалог» (irex), 825.27kb.
- Н. А. Лопашенко грантовское монографическое исследование, 1934.9kb.
- Информационная служба Посольства США, 878.39kb.
- Исследование проведено при финансовой поддержке, 932.02kb.
- Информационная служба Посольства США, 368.12kb.
- Информационная служба Посольства США, 493.86kb.
Отношение к вступлению Латвии в НАТО
Источник: Балтийский институт социальных наук. Апрель 2004, N=1018.Поддержка партий на выборах
Как уже указывали некоторые исследователи этнических отношений и политологи, партии в Латвии делятся по этническому принципу: латыши, в основном, поддерживают и голосуют за такие партии, как «Новое время», Народная партия, Союз зеленых и крестьян, «ТБ»/ДННЛ, в свою очередь, русские и представители других национальностей поддерживают партии, которые ранее входили в объединение «ЗаПЧЕЛ», в том числе Партию народного согласия (График 12). В итоге этнические вопросы находятся в центре публичной политики, когда каждая из групп этнических лидеров старается мобилизовать избирателей по этнической принадлежности, еще больше обостряя этнические вопросы.
График 12. Поддержка партий на выборах
Error: Reference source not found
Источник: Балтийский институт социальных наук. Апрель 2004, N=1018.
Анализ количественных данных свидетельствует о том, что поддержка политических сил исходя из этнической принадлежности политиков является одной из стратегий, указанных участниками дискуссий, с помощью которой можно укрепить свой статус большинства в обществе, таким образом изолируя представителей крупнейшего лингвистического меньшинства от политического пространства. На подобную стратегию чаще указываютт латыши старшего и среднего поколения. Изоляция меньшинства как стратегия снижения этнической напряженности в определенной степени указывает на то, что латыши себя воспринимают как меньшинство, находящееся под угрозой.
«Нам, латышам, следовало бы брать пример с тех же русскоязычных и быть такими же активными. Просто на выборах здесь уже было бы не столь важно, за кого проголосовать — за Народную партию, «Новое время» или «Тевземей ун Бривибай», а просто пойти и проголосовать, чтобы в процентном отношении число латышей было больше и в законодательных структурах оставалось бы все меньше и меньше этих левых. (...) Надо идти на выборы и брать с собой всех своих друзей и родственников, а не так, как люди на селе—– ай, да что я там могу сделать, я голосовать не пойду». (Латыши, среднее и старшее поколение.)
«Это все [напряженные этнические отношения] тоже, возможно возникло оттого, что в определенной степени мы, может быть, и осознаем какую-то угрозу со стороны России, но в определенной степени — и со стороны тех людей, что живут в Латвии, но говорят по-русски». (Латыши, молодежь.)
Если принять во внимание выводы исследователя этнических конфликтов Д.Горовица (Horowitz, 1985), который в качестве одного из признаков этнического конфликта называет деление партий по этническому принципу, то при наблюдении нынешнего расклада партий в Латвии не возникает сомнений в наличии здесь признаков этнического конфликта. Особенно если учесть, что именно этнополитические вопросы поляризуют общество по признакам этнической и лингвистической принадлежности.
В соответствии с теорией П.Брасса (Brass, 1985), конкуренция между группами элиты является одним из факторов риска возникновения этнических конфликтов. Разделение поддержки политических партий со стороны населения по этническому принципу является одним из индикаторов данного явления, и это свидетельствует о тенденции групп элиты использовать этническую принадлежность ради собственной политической выгоды.
Мнение о государственном языке
Наибольшие расхождения во мнениях наблюдаются в вопросе о государственном языке, что свидетельствует о конфликте отношений между латышами и нелатышами. Большинство нелатышей поддерживает идею введения второго государственного языка, а именно — русского языка (поддерживают 87% русских и 75% представителей других национальностей), а большинство латышей — против этого (поддерживают 19%).
Г
Трудно сказать, нет ответа
рафик 13. Мнение о русском языке, как втором государственном языке
в Л
атвии Error: Reference source not found
Источник: Балтийский институт социальных наук. Апрель 2004, N=1018.
Мнение о реформе образования
Схожим образом делятся и ответы относительно реформы образования в школах национальных меньшинств: латыши запланированную реформу поддерживают, а русские и представители других национальностей — нет. В целом вопросы о государственном языке и языке обучения в школах — это основные вопросы, которые создают конфликт отношений среди латышей и нелатышей, и проведенные ранее BISS исследования свидетельствуют о том, что главная причина — это ощущение угрозы в обеих группах.
График 14. Мнение о реформе образования в школах нацменьшинств
Error: Reference source not found
Источник: Балтийский институт социальных наук. Апрель 2004, N=1018.Оценка этнических отношений и различия в образе жизни
Результаты количественных опросов свидетельствуют о том, что этнические отношения в Латвии оцениваются как хорошие или удовлетворительные. Свои отношения с русскими латыши по 10-балльной шкале оценили в среднем на 7,81 (среднее арифметическое), а русские — с латышами — 8,25, представители других национальностей свои отношения с латышами — на 8,70.
Когда респонденты сами оценивали различия в образе жизни латышей и представителей других национальностей в Латвии, оказалось, что большинство латышей (61%) и русских (74%), а также представители других национальностей (67%) считают, что слишком больших различий в этом нет. Однако следует отметить, что 36% латышей, 23% русских и 31% представителей других национальностей считают, что между образом жизни латышей и жителей других национальностей в Латвии существует большое или довольно большое отличие.
График 15. Отличия в образе жизни
Насколько велика разница между образом жизни латышей и жителей других национальностей в Латвии?
Источник: Балтийский институт социальных наук. Апрель 2004, N=1018.
Анализ качественных данных свидетельствует о том, что взгляд латышей и нелатышей на общество Латвии схож — у обеих групп единое понимание и мнение о проблемах, актуальных для сегодняшнего общества, и этнические отношения здесь не занимают существенного места. В то же время, когда руководитель дискуссии актуализировал вопрос этнических отношений, респонденты указали на существующий в обществе раскол между латышами и нелатышами и обратились к оценке этих отношений.
Для отношений латышей и нелатышей к целом характерна слабая функциональная интеграция, особенно для урбанизированной среды. Это доказывают и участники дискуссий фокусных групп, указавшие на слабые связи социального взаимодействия с нелатышами, и результаты ранее проведенных исследований. Исследование «Этническая толерантность и интеграция латвийского общества» (Zepa, Šūpule et al., 2004) показываает, что именно жители Риги (и латыши, и нелатыши) чаще соглашались с мнением, что латыши и русскоязычные жители живут каждый в своем мире. К тому же среди латышей удельный вес думающих таким образом выше.
Анализ качественных данных показывает, что респонденты латышской национальности в своих высказываниях демонстрируют большую социальную дистанцию по отношению к нелатышам, чем нелатыши к латышам. Те, кто высказывают наиболее радикальные мнения, считают, что в контексте отношений «латышей/русских» латвийское общество сегодня характеризует этнический конфликт. Особенно характерен подобный подход для респондентов среднего и старшего поколения латышской группы, которые наиболее критично оценивают межэтнические отношения в обществе.
«(...) русские с латышами никогда не будут дружить.[Пауза] Может быть, можно играть и притворяться, что нет конфликта, но в действительности этот конфликт есть и будет. Вопрос только, как он выходит наружу». (Латыши, среднее и старшее поколение.)
«Плохие, очень плохие. Очень плохие отношения на данный момент. Главным образом, можно понять, что это нежелание создавать отношения все же исходит со стороны русских, потому что здесь тоже прозвучало это мнение о русском менталитете — вечный победитель. Мы, латыши, всегда стараемся забраться в свою лачугу и нигде особенно не бродим. А для русских — весь мир родина. Так, как они здесь себя ведут, так они и в Америке, и в Германии себя ведут, там происходит то же самое, только разница в том, что там они действительно в меньшинстве». (Латыши, среднее и старшее поколение.)
Латышская молодежь высказываается не столь категорично. В целом молодежь считает, что в отношениях между латышами и нелатышами в настоящий момент существует определенная напряженность. Как указали сами респонденты, отношения на данный момент «напряженные, обостренные немного», «разожженные».
«Нельзя сказать, что они нейтральные и не принимаются во внимание как таковые. Если бы они были нейтральные, тогда есть они или нет, такой проблемы не было бы вообще. Поэтому я думаю, что в настоящий момент наблюдается обострение». (Латыши, молодежь.)
Оценка этнических отношений со стороны нелатышей отлична. Часть считает, что отношения в последние годы улучшились, и этому способствовало постоянно растущее знание латышского языка среди русскоязычного населения (и ежегодное количественное исследование «Язык» (BISS, 1996-2004) показывает, что знание латышского языка среди нелатышей продолжает постоянно улучшаться). В свою очередь, часть респондентов выражают противоположное мнение и скорее ощущают угрозу. Как свидетельствуют отдельные высказывания, в основе неуверенности лежит неспособность предсказать политические решения.
«Десять лет назад я чувствовал себя намного хуже. Я думал, что общество было намного враждебнее. В троллейбусе была тишина, люди боялись говорить друг с другом. Напряженность. Сейчас уже не так. И так как мы, русские, живем здесь, то лучше выучить латышский язык, это снимает очень многие проблемы». (Нелатыши, среднее и старшее поколение.)
«Раньше было больше уверенности, сейчас чувствуешь себя менее уверенно, не знаешь, что тебя ждет завтра. (...) Это зависит и от законодательства. Это влияет — примут какой-нибудь новый закон, ограничение, кого-то это не коснется, а кого-то коснется». (Нелатыши, среднее и старшее поколение.)
В то же время этнический конфликт, о котором говорят респонденты-латыши и часть нелатышей, не является открытым, и, как свидетельствуют некоторые ранее проведенные BISS исследования (Zepa, Šūpule et al., 2004; Zepa, Kļave et al., 2004), его следует трактовать как этнополитический конфликт, который чаще всего выражается как конфликт этнополитических отношений. Результаты данного исследования дополняют этот вывод и подтверждают, что: во-первых, в характеристике сегодняшнего общества этнополитические вопросы не являются вопросами повестки дня респондентов; во-вторых, если дистанцироваться от этнополитической проблематики, то мнения латышей и нелатышей о профиле сегодняшнего общества существенно не отличаются. Социальные и экономические проблемы и у латышей, и у русских одинаковые.
«Все живем в одной стране, в принципе сталкиваемся с одним и тем же каждый день. Есть, наверное, какие-то вопросы, по которым имеется разный подход, конкретно, язык. Я думаю, что у некоторых людей диаметрально противоположные мнения, но в целом, по большей части вопросов, я считаю, мнения одинаковые, мрачные». (Нелатыши, молодежь.)
Поэтому приходится сделать вывод, что этнополитическая актуальность и вытекающий из нее конфликт отношений между латышами и нелатышами — навязанная повестка дня. Этнополитический конфликт следует оценивать как политическую конструкцию, двумя главными создателями которой, как свидетельствует анализ данных групповых дискуссий, являются политическая элита и средства массовой информации. В соответствии с этнополитической концепцией Ротшильда (Rothschild, 1982), такой ситуации дается определение этнополитического, а не этнического конфликта. Одновременно он включает в себя угрозу этнического конфликта. Дальнейшее развитие ситуации в большой степени зависит от решений и действий политической элиты.
«Конфликт между латышами и русскими очень часто просто слишком раздувают». (Нелатыши, молодежь.)
«Напряженность в межнациональных отношениях развивают совершенно сознательно и целенаправленно. Эта проблема — кто латыш, кто русский, кто еще другой, существует уже очень давно, но никогда не было таких ненормальных размеров. (...) Проблему создают искусственно из проблем гражданства, государственного языка, проблем с устройством на работу. Это прекрасный источник доходов для правительства». (Нелатыши, молодежь.)
«И теперь эта фраза — «отношения между латышами и русскими». Нет у нас никаких отношений, нет! Я специально наблюдала в электропоездах, (...) ни разу я не была свидетелем выяснения отношений — ах ты русская свинья, а ты такой сякой. Ничего такого нет, это все создали политики. (...)это просто выдуманная тема, выдуманная политиками. Я об этом даже говорить не хочу, потому что лично у меня очень хорошее отношение к латышам». (Нелатыши, среднее и старшее поколение.)
Как свидетельствуют высказывания респондентов при характеристике этнических отношений — и латышей, и нелатышей, разделяются два уровня: этнические отношения в обществе в целом и индивидуальные этнические отношения. Доминирующий дискурс таков, что в обществе в целом эти отношения следует оценивать в отрицательных категориях (плохие, конфликтующие, обостренные и т.п.), в свою очередь индивидуальные (мои) отношения оцениваются в нейтральных, нейтрально-позитивных или позитивных категориях. К тому же такой доминирующий дискурс характерен как для латышей, так и для нелатышей.
Типичные высказывания:
«У меня лично с русскими сейчас так: у меня нормальные, хорошие отношения с русскими. Я работаю вместе со многими русскими, у меня много друзей русских, но в целом, если говорить о латышах и русских в целом, то у нас действительно плохие отношения и нет просто взаимопонимания». (Латыши, среднее и старшее поколение.)
«В сегодняшней жизни на бытовом уровне такой ярко выраженной полярности между латышами и русскими нет, потому что у меня есть много коллег-латышей, и я как-то даже не заметил, что они латыши. Если у нас одинаковые интересы, то мы друг друга хорошо понимаем. (...) Но в обществе, я думаю, эта проблема существует». (Нелатыши, среднее и старшее поколение.)
Однако одновременно существуют и альтернативные модели отношений, в соответствии с которыми и на индивидуальном уровне отношения проблематичны, общение затруднено:
«А вот я лично не согласен, потому что мне довольно много приходится и по работе с русскими встречаться, и говорить... я знаю, я много встречал русскоговорящих людей, и из них всех — двое, можно сказать, ну нормальные».
«Мне тоже кажется, что трудно. У мненя мало русских, которых я знаю, но именно на работе. Мы вроде бы говорим об одном и том же, но мне кажется, что они не понимают. Нет, ну, может быть, потому, что язык, поэтому так кажется». (Латыши, молодежь.)
Среди латышей негативное отношение направлено непосредственно против самих членов русскоязычной общины, реже — против политиков, которые по своей этнической или лингвистической принадлежности входят в группу русского языка и выступают за этнополитические интересы этой группы. Однако этнополитика среди латышей не критикуется, а совсем наоборот — доминирует мнение, что государству следовало бы строже контролировать осуществление этой политики, особенно в отношении реформы образования нацменьшинств. Значение и влияние этнополитических решений в формировании и поддержании межэтнических отношений повторно указывает на роль политической элиты в поисках разрешения этнической напряженности.
Причины этнического раскола
Анализируя причины этнического раскола, следует отделить причины, характеризуемые латышами и нелатышами, которые в большой степени отражают мнения представителей обеих языковых групп в отношении этнополитической ситуации в обществе. Нелатыши упоминают меньше причин этнического раскола. Возможно, потому, что в их среде межэтнические отношения в целом оцениваются более положительно, чем среди латышей. К тому же указанные нелатышами причины связаны в основном с этнополитикой, в то время как латыши указывают на причины другого характера — употребление латышского языка, угроза со стороны русскоговорящей общины, различия культур/менталитетов.
Причины этнического раскола, которые приводят латыши
Латышский язык
Опираясь на мнения и высказывания латышских респондентов, можно заключить, что именно знание латышского языка и проблемы общения на латышском языке являются одним из главных факторов, способствующих конфликтам социолингвистических групп.
«Мне тоже приходится контактировать с людьми русской национальности. Вроде бы мы понимаем друг друга, но иногда начинаешь злиться, что человек тут так долго прожил, а когда собирается довольно большая аудитория, только из-за нескольких человек приходится говорить по-русски, тогда внутри такое зло берет, хотя я и могу разговаривать...» (Латыши, среднее и старшее поколение.)
«Меня ужасно волнует то, что никто в этих школах не говорит, что вам надо учиться, а говорят не учиться! Уж мы отвоюем, чтобы вы все это могли делать по-русски. Не говорят, что все это вам будет нужно!» (Латыши, среднее и старшее поколение.)
«Нередко я испытываю огорчение в том обществе, в котором я нахожусь, потому что там все происходит на русском языке. И я вижу открытое нежелание жить иначе» (Латыши, среднее и старшее поколение.)
Как свидетельствуют качественные данные, латыши этот конфликт, в основном, решают путем стратегии изоляции и обособления (конкретно — уклонение от общения с нелатышами), используя самодостаточность среды латышского языка. Данные ежегодного исследования «Язык» (BISS, 1996-2004) показывают, что для 54% латышей родной язык является самодостаточным для общения в публичном пространстве. А в отношении постановки вопроса со стороны нелатышей по поводу употребления латышского языка наблюдается распространение негативного отношения, и все более частыми становятся ситуации, когда употребление латышского языка определяется функциональной необходимостью, а не мотивацией индивида и его свободным выбором. К тому же увеличилось число нелатышей, которые по-латышски говорят неохотно и с неприязнью (BISS, 1996-2004). Оба этих фактора — используемая латышами стратегия обособления и возрастающее распространение негативного отношения среди нелатышей, которое также способствует обособлению данной группы, следует оценивать как заслуживающие внимания факторы, углубляющие этнический раскол.
Различия культур
Различия культур (с социологической точки зрения понятие культуры в большой степени относится именно к образу жизни индивида) — одна из указанных латышской группой причин этнического раскола в обществе.
«Латыши, в основном, (...) скажем, все те, кто мне знаком, кого я считаю своими друзьями, они все, в основном, (…) люди культуры. Они в близких отношениях с культурой. А вот русскоязычные, в основном, …я очень редко встречал такого человека, которого интересовала бы какая-то литература или нечто подобное». (Латыши, молодежь.)
«Какими бы ни были отношения, нормальные или какие, но у них все же есть что-то внутри такое. Как бы там ни было, как бы по-дружески ни чувствовали себя, но все же есть что-то иное». (Латыши, среднее и старшее поколение.)
«С остальными [русскоязычными] очень трудно [контактировать]. Конечно, это потому, что этот менталитет (...) Я не знаю, мне с ними трудно контактировать, и нет у нас одинаковых интересов, и в действительности не о чем разговаривать». (Латыши, молодежь.)
Нелатыши, хотя также указывают на эту причину, все же не считают, что это является почвой для этнической напряженности в обществе.
«Это проблема восприятия. Между латышами и русскими имеются серьезные различия, но при имеющемся уровне культуры и ресурсах культуры удовлетворен и один, и другой спрос. Почвы для конфликтов я здесь не вижу (…) Разница есть, но нет почвы для конфликта. Я не вижу ни одного такого момента, за который мсожно было бы уцепиться как за конфликтующий. Конечно, этим можно спекулировать. И это делается». (Нелатыши, молодежь.)
Возможно, различный подход латышей и нелатышей к роли культурных различий в возникновении этнического раскола объясняется тем, что латыши в дискуссиях больше говорят именно об отношениях с нелатышами и свое критическое отношение высказывают непосредственно членам русскоговорящей общины, таким образом подчеркивая различия между двумя социолингвистическими группами. В свою очередь, нелатыши во время дискуссий свое негативное отношение выражают скорее против государственной этнополитики, политической элиты, которая в основном состоит из членов латышской общины, а не против латышей в целом. Поэтому для нелатышей не так существенно видеть возможные причины этнического раскола в культуре и образе жизни доминирующих языковых групп.
Углубленный анализ высказываний показывает, что различия в культуре (образе жизни, мировоспрятии, менталитетах) следует оценивать скорее как предположения респондентов о причинах этнического раскола, а не как обоснованную причину этнического разделения.
Причины этнического раскола, которые приводят нелатыши
Формируемая и проводимая государством этнополитика
Во время дискуссий в группах нелатышей нередко звучит мнение, что нелатыши дискриминированы по сравнению с латышами. Такой подход респонденты обосновывают тем, что государственное законодательство, особенно по этнополитическим вопросам (язык, образование, гражданство), создается благоприятным для латышей, в результате чего у них больше возможностей в жизни, чем у нелатышей. Поэтому негативное отношение нелатышей в этнических вопросах направлено не против латышей, а против политиков, которые виновны в том, что в обществе «плохие этнические отношения».
«Если объективно смотреть на вещи, латыши находятся в намного более привилегированной ситуации, чем русские. Даже не потому, что они знают латышский язык, что они — титульная нация. А потому, что таковы законы — в пользу титульной нации. Вы со мной согласитесь, что очень во многом права русскоязычных нарушаются». (Нелатыши, среднее и старшее поколение.)
«Я не верю нашему правительству, которое, якобы заботясь о работе для наших детей в будущем, силой пихает латышский язык во все предметы. Я в это не верю. Зря они там стараются внушить нам эту мысль. Это глупости! (...) Реформа больше напоминает месть». (Нелатыши, среднее и старшее поколение.)
А подход латышей диаметрально противоположен. Латыши считают, что критическое отношение русскоязычных к государственной этнополитике необоснованно, так как законодательство предусматривает для всех жителей Латвии и возможности латышский язык освоить, и гражданство получить, и образование. К тому же латыши в дискуссиях высказывают возмущение по поводу сложившейся ситуации в контексте этнополитики, когда латыши «должны чувствовать себя виноватыми» в связи с требованиями в области языка, гражданства и образования. Это свидетельствует о том, что процесс смены иерархии социолингвистических групп еще не завершился и латыши как основная нация государства по-прежнему ощущают себя находящимися под угрозой.
«(...) почему мы вечно оправдываемся за то, что латышский язык — это государственный язык, что мы пытаемся его вернуть на должное место и что требуется сдать экзамен по языку, а теперь эта реформа образования для русских школ. В конце концов получается, что мы должны оправдываться, почему мы так делаем, почему мы навязываем латышский язык». (Латыши, молодежь.)
«(...) они специально выбирают как можно более громкие слова и извращают языковую политику нашего государства, будто это делается с целью всех остальных обидеть. Но это же нормально, что в государстве есть государственный язык, что это первичный язык». (Латыши, молодежь.)
«Любой русскоязычный, освоив язык, может получить гражданство. И если он получил гражданство, у него есть те же права, что у всех остальных». (Латыши, среднее и старшее поколение.)
«(...) им всем дана возможность проявить себя, идти учиться, сдать экзамены, получить гражданство, и они не будут негражданами. Они будут гражданами. Если хоть кому-то из них было бы запрещено из-за цвета волос или более или менее кудрявых волос идти и учить государственный язык и получить гражданство, тогда мы могли бы говорить о каких-то политических или других национальных репрессиях. Но это не так!» (Латыши, среднее и старшее поколение.)
Анализируя эти высказывания с точки зрения перспективы дискурсного анализа, приходится сделать вывод, что именно обсуждение этнополитических вопросов актуализирует бинарную оппозицию в высказываниях респондентов. Лингвистически наглядно проявляется раздел между обеими социолингвистическими группами, которые респонденты обозначают конструкцией «мы — они», к тому же строго соблюдая центральную дискурсную стратегию положительного собственного образа и негативного образа другого, характеризующую властные отношения, что является общим признаком группового конфликта (Van Dijk, 2000).
Поляризацию мнений латышей и нелатышей в отношении государственной этнополитики следует оценивать как фактор, способствующий кризису этнических отношений, характеризующий восприятие и формироавние обеими языковыми группами властных отношений. К тому же это повторно указывает на роль политической элиты в возможности разрешения этнополитического конфликта.
Причины этнического раскола, которые приводят обе социолингвистические группы
Наряду с факторами, способствующими этническому расколу, которые характерны для дискурсов представителей только одной или другой социолингвистической группы, анализ качественных данных раскрывает также факторы, имеющие значение для обеих групп.
Угроза лингвистической идентичности
Опасения по поводу сохранения своей лингвистической идентичности — это одна из проблем общества будущего, причем в обеих языковых группах. С одной стороны, и латыши, и нелатыши осознают влияние английского языка и западноевропейской культуры на латышский и русский языки и соответственно на национальную идентичность. С другой стороны, и особенно это относится к нелатышам, подчеркивается влияние второй доминирующей языковой группы на свою группу.
«Наше общество будет латышским, сильно латышским с английским акцентом. Так всегда было с Латвией. Когда были немцы, был сильный немецкий акцент, когда были русские, был русский акцент. Теперь очень мощно входит английский язык, вся реклама и т.д., посмотрите на названия». (Нелатыши, среднее и старшее поколение.)
«Есть такие люди среди моих знакомых, которые уже сейчас стесняются своей русскости. Мы трое вроде бы говорим по-латышски, хотя хорошо знаем, что мы русские. И это стеснение по поводу своего родного языка меня смущает. Я вижу, что эта девушка всеми силами стремится отдать своих детей в латышскую школу. То есть она хочет полностью отказаться от своих корней. Мне кажется, что это неправильно, потому что, если мы откажемся от своих корней, мы ничего не сможем дать обществу». (Нелатыши, среднее и старшее поколение.)
«Я хочу, чтобы мои дети четко осознавали, что они латыши и живут в Латвии, и говорят по-латышски».0(Латыши, среднее и старшее поколение.)
«Мне бы хотелось, чтобы в латышских школах, детских садах намного больше внимания уделяли латышской среде, этнографии. (...) сам латышский народ не придерживается латышских традиций и не учит этому детей. Это то, что надо было бы вкладывать в детей». (Латыши, среднее и старшее поколение.)
Можно выявить несколько обстоятельств (и внешнеполитических, и внтуриполитических), в результате которых актуализировались опасения о сохранении своего роднрого языка и тем самым лингвистической идентичности.
Во-первых, это вступление Латвии в Европейский союз. И латыши, и нелатыши не сомневаются во все возрастающей языковой конкуренции, которая повлияет и на межэтнические отношения в стране, будет способствовать развитию мультикультурности, что, в свою очередь, повлияет и на идентичность локальной культуры2.
Во-вторых, события последнего года (2004 г.) в связи с реформой образования в школах национальных меньшинств свидетельствуют об актуализации значимости русской лингвистической идентичности. Один из выводов исследования «Интеграция нелатышской молодежи в латвийское общество в контексте реформы образования» (Zepa, Kļave et al., 2004) в этой связи состоит в том, что протест против реформы образования по существу является попыткой русскоязычной общины сохранить пространство социолингвистических функций, престиж и статус русского языка в обществе. Эти процессы повлияли и на отношение членов латышской общины к своему языку, сохранению его статуса и дальнейшему укреплению, актуализируя и вопрос сохранения латышской идентичности. Об этом свидетельствует анализ качественных данных нашего исследования, который показывает, что среди латышей доминирующей стратегией разрешения этнополитической напряженности является обособление и выдавливание.
Интерпретация истории
Как об этом говорится в теоретической литературе, фактором, формирующим государственное сознание, является коллективная память о политической истории. Для всей совокупности жителей государства как политической нации общая историческая память является не только одним из основных признаков национальной (государственной) идентичности (Смит, 1997, 2002), но и фактором, способствующим интеграции общества. В большинстве случаев для русскоязычного населения она не такая, как у латышей, то есть в их представлении об истории нет досоветского периода истории Латвии, который играет существенную роль в формировании государственной идентичности латышей.
О роли понимания и интерпретации истории в создании этнического раскола свидетельствуют и прямые указания респондентов на то, что у членов одной или другой группы «неправильное» представление об исторических событиях, что в результате дает негативное отношение к другой этнической или лингвистической группе, а также дискуссии, во время которых участники демонстрируют свое понимание истории Латвии, особенно по вопросу оккупации Латвии и периода, когда Латвия была в составе Советского Союза. Эти наблюдения проводились не только в рамках данного исследования, но и во время других исследований BISS (Zepa, Kļave et al., 2004).
«(...) мне кажется, что эти предрассудки больше основаны на истории. В настоящий момент я не могу ничего сказать о том, что мне Россия и русские плохого сделали и почему я сейчас должен испытывать к ним какую-то ненависть. Мне кажется, что это больше действительно... наше старшее поколение ощущает, у них был другой опыт, и им это было больнее». (Латыши, молодежь.)
«(...) Советский Союз включил в свой состав Латвию, стал строить заводы, фабрики. Там работали люди, которых присылали со всей страны, и с Урала, и с Кавказа, люди, которые строили, вкладывали в промышленность, развивали промышленность. Все же получается, что они приезжие, но все они работали на благо этой страны. 700 лет мы жили под властью немцев. Почему немцы не построили здесь завод «Форд», например? Я не могу назвать ничего, что осталось у нас после этих 700 лет. В Латвии, если взять Даугавпилс, завод «Локомотив», завод химического волокна, металлообработка. Видно, что оккупанты, как они [латыши] их называют, что они что-то после себя оставили. Они ничего не увезли». (Нелатыши, среднее и старшее поколение.)
«Если сравнить русские и латышские учебники, то просто теряешься. Читаю, что Латвия была оккупирована. Сколько я живу и знаю, то Латвия была частью Советского Союза, частью большой страны. Но в книгах я читаю, что она была оккуипирована. Я из своего опыта знаю, что это не так, а следующие поколения это прочтут и так и будут думать. История существует для того, чтобы люди учились на допущенных ими ошибках. Тогда и делаем так, а не переписываем ее во имя каких-то своих целей». («Интеграция нелатышской молодежи в Латвийское общество в контексте реформы образования», BSZI, 2004, дискуссия школьников-нелатышей.)
Анализ причин этнического раскола в обеих языковых группах показывает, что одним из самых значительных факторов является проводимая государством этнополитика (такие выводы уже выдвигались в ранее проведенных исследованиях BISS (Zepa, Kļave et al., 2004; Zepa, Šūpule et al., 2004). Анализ качественных данных нашего исследования показывают, что в каждой языковой группе имеется отличное мнение о главных причинах этнического раскола. Среди латышей доминирует мнение о латышском языке и «неправильном» понимании исторической правды о политике, осуществлявшейся Советским Союзом в Латвии. Среди нелатышей, в свою очередь, доминирует мнение о «несправедливости» политики в области гражданства и образования. По сути, такое различное понимание причин социолингвистического раскола доказывает наличие этнического раздела.