Участники конференции Абдрахманова Клара Фатыховна

Вид материала

Документы

Содержание В. В. Нуркова Контроль и реабилитация (ремедиация) водной среды, загрязненной мембранотропными и иными ксенобиотиками Трансцензус науки и искусства Х. А. Ливрага «Введение в мудрость Востока»

Подобный материал:

• Абдрахманова Л. А., Низамов, 75.63kb.
• Резолюция потребительской конференции «Актуальные проблемы реализации законодательства, 30.13kb.
• Программа Конференции Участники Конференции, 62.28kb.
• Участники конференции, 140.14kb.
• Организатор Координатор, 41.24kb.
• Организатор Координатор, 41.07kb.
• Добрый день, уважаемые участники конференции, 277.62kb.
• Материалы конференции, 2152.16kb.
• К вопросу о мотивации персонала абдулова Руфина Фатыховна, 173.01kb.
• Резолюция VI международной научно-практической конференции, 31.62kb.

В. В. Нуркова

Автобиографическая память — это своеобразный субстрат психологического времени. Временное измерение, являющееся прерогативой человеческого сознания, складывается с опорой на эту форму памяти. Лишенный памяти об уникальном индивидуальном прошлом, человек существовал бы в постоянно неуловимо обновляющемся настоящем и не был бы способен осознавать себя как протяженного во времени тождественного самому себе субъекта. Временной фактор проявляется в памяти на нескольких уровнях: на уровне оценки времени протекания событий прошлого, на уровне локализации на оси времени изолированных или тематически объединенных событий, на уровне целостной временной конфигурации автобиографии и на уровне одномоментного переживания прошлого как завершенной судьбы. Установление временных характеристик пережитого опыта представляет собой реконструктивную процедуру, разворачивающуюся после актуализации содержания воспоминания. Метрика целостной картины прошлого представляет собой продукт реконструкции и зависит как от универсальных рамок жизненных сценариев, заданных культурой и интериоризируемых в процессе социализации, так и от индивидуальных смысловых узлов автобиографии. Механизм оценки длительности событий прошлого различается для различных типов автобиографических воспоминаний («фотографических», важных, переломных). Тенденция к переоценке времени протекания событий представленных субъекту в форме «фотографических» воспоминаний связана с высокой когнитивной нагрузкой при актуализации насыщенного перцептивными деталями образа. Тенденция к переоценке времени протекания событий представленных субъекту в форме важных воспоминаний связана с нарративной формой существования воспоминаний данного типа, прерывным характером части важных воспоминаний и эластичностью временных границ, обусловленной актуальной значимостью опыта. Редукция времени при воспроизведении переломных воспоминаний определяется тем, что эпизодическая составляющая данного типа воспоминания свернута и не представлена сознанию. Феномен «жизненного обзора» является эффектом работы автобиографической памяти, в рамках которого наблюдается максимальное расхождение между временем протекания события (мгновенно) и его ретроспективной оценкой (ощущение бесконечности).

КОНТРОЛЬ И РЕАБИЛИТАЦИЯ (РЕМЕДИАЦИЯ) ВОДНОЙ СРЕДЫ, ЗАГРЯЗНЕННОЙ МЕМБРАНОТРОПНЫМИ И ИНЫМИ КСЕНОБИОТИКАМИ

С. А. Остроумов, И. М. Ворожун, О. М. Горшкова, Л. Л. Демина, А. Н. Камнев, В. Ю. Клюшников, Г. М. Колесов, С. В. Котелевцев, М.В. Крупина, Е. В. Лазарева, Ф. Ф. Нагдалиев, Д. Ю. Сапожников, А. Д. Сизов, Е. А. Соломонова, И. В. Тропин, А. К. Юзбеков


Выделяются два направления в использовании живых организмов для борьбы с загрязнением водной среды.

Первое. Использование организмов для получения информации о степени опасности конкретных загрязняющих веществ (поллютантов, ксенобиотиков) и о степени нарушенности экологических условий в водной среде конкретного водного объекта. Такое использование организмов связано с разработкой и применением методов биотестирования, биоиндикации и биомониторинга. Так, разработан метод биотестирования ПАВ на моллюсках [1, 5], проведено измерение концентрации загрязняющих веществ (например, металлов) в организмах зообентосных сообществ (например, моллюсков). Такие измерения были проведены для нескольких металлов (Cu, Fe, Zn, Mn, Ni и др.) в раковинах и мягких тканях двустворчатых моллюсков Unio pictorum и Mytilus galloprovincialis (готовится отдельное сообщение).

Еще одно направление в использовании организмов для оценки состояния экосистем – определение в тканях гидробионтов мутагенных и канцерогенных соединений. Ткани экстрагируются органическими растворителями, а затем анализируются в тесте Эймса или в SOS хромотесте [4].

Полезен анализ физиологического состояния гидробионтов, обитающих в загрязненных экосистемах. Так, чувствительным методом является анализ активности ион-транспортирующих систем в эритроцитах рыб. Эти системы четко реагируют на химические токсиканты [2].

Второе. Использование организмов для целей снижения уровня загрязненности водных объектов, для очищения некоторых категорий загрязненных и сточных вод. Была разработана теория биотического самоочищения вод [3]. В рамках этой теории более четко, чем ранее, выявляется роль макроорганизмов (макрофитов и животных) в очищении воды в природных и антропогенно измененных экосистемах. На этой основе разрабатываются подходы, методы и способы использования потенциала макрофитов и водных организмов для разработки экотехнологий и фитотехнологий очищения вод.

Авторы продолжают исследования, направленные на разработку научной базы контроля и улучшения состояния водных экосистем.


Литература

1. Биологический контроль окружающей среды: биоиндикация и биотестирование» / Ред. О. П. Мелехова, Е. И. Егорова. М.: Издательский центр «Академия» 2007. — 288 с.
   
2. Нагдалиев Ф.Ф., Котелевцев С.В., Козловская В.И., Герман А.В. Влияние ксенобиотиков на транспорт ионов и его адренергическую активацию в мембранах эритроцитов леща Abramis brama (L.) и карпа Cyprinus carpio (L.) (сем. Cyprinidae). Вопросы ихтиологии. — 1995.— №3 — С. 394–401.
   
3. Остроумов С.А. О полифункциональной роли биоты в самоочищении водных экосистем // Экология. — 2005. — № 6. — С. 452–459.
   
4. Kotelevtsev S.V., Stepanova L. I. Biochemical and genotoxical monitoring of ecosystems with special reference to Lake Baikal and Northern Black Sea. In the book: «Molecular Aspects of Oxidative Drug Metabolizing Enzymes: Their Significance in Environmental Toxicology, Chemical Carcinogenesis and Health.» Ed. by E. Arinc et al. NATO ASI Series. Series H: Cell Biology, Vol. 90. Springer-Verlag. — Berlin, Heidelberg, 1995. — p. 624-666.
   
5. Ostroumov S.A. Biological Effects of Surfactants. CRC Press. Taylor & Francis. Boca Raton. — London, New York. 2006. — 279 p.
   

Представления о времени в работе «Время и рассказ» П. Рикера и феноменология времени:

к постановке проблемы

Л. Г. Подлевских


Проблема времени является одной из наиболее значимых для познания мира. Не будет преувеличением тезис о том, что формирование адекватного представления о времени как отдельном феномене оказывает влияние на все стороны процесса познания. Для рассмотрения вопросов, связанных с данной проблемой, в качестве специфичного может рассматриваться подход П. Рикера.

Именно с утверждения о временности мира, создаваемого творчеством автора как научного, так и художественного исследования, именно с проблематики, формируемой феноменом времени, начинается его работа «Время и рассказ». Понятие и понимание времени, а также временного характера человеческого опыта являются для него исходной посылкой для дальнейших рассуждений. Времени у Рикера придается онтологический статус. Однако, характеризуя онтологичность феномена времени, автор приходит к выводу о существовании и так называемой «онтологической негативности»: ее обнаруживает противостояние вечности и времени в психологическом опыте.

Время в понимании Рикера связывается с целым комплексом понятий, характерных для постмодернизма (таких, как «метафора», «дискурс», «нарратив»), трактуемых иногда произвольно и спорно (например, им употребляется понятие «нарратология» в качестве синонима понятия «научная историография»). Особое значение придается Рикером вводимому им термину «интрига». По-своему он трактует и основополагающий для герменевтики термин «понимание». «Понимать», по Рикеру, значит «постигать динамизм, благодаря которому метафорическое высказывание… восстает из руин семантического соответствия, возникшего при буквальном прочтении фразы. Во втором случае понимать — значит постигать операцию, которая объединяет в… действии многообразие… человеческой деятельности». Само же время становится временем человеческим лишь в той мере, в какой оно способно артикулироваться нарративным способом. Автор приходит к выводу о наличии соответствия между феноменами «нарративность» и «временность». Отношения между ними, согласно его воззрениям, имеют круговой характер и тяготеют к многократному повторению.

Рикер обосновывает уместность применения апорий для анализа проблемы времени и пытается дать ответ на вопрос: «Что же такое время?» Он обращает внимание на те особенности времени, которые были выявлены еще Аристотелем и Августином. Рикер раскрывает апоретичность их воззрений на природу времени и констатирует, что решение каждой апории приводило к формированию все новых и новых исследовательских задач. Такой подход вполне оправдан: научное исследование обязано не только давать ответы на поставленные вопросы, но и создавать предпосылки для рассмотрения новых научных проблем. Одним из сторонников подобного подхода в историографии являлся, например, Р. Дж. Коллингвуд. Автор работы «Время и рассказ» приходит к выводу о необходимости дальнейшего изучения всего круга вопросов, связанных с феноменом времени. Наиболее существенным представляется его заключение о необходимости формирования феноменологии времени. Но, придя к такому выводу, он, одновременно, выражает сомнение в самой возможности ее создания.

Итак, в своей работе «Время и рассказ» Рикер прослеживает особенности понимания времени мыслителями разных эпох. Начальным этапом в изучении времени для него стали труды Аристотеля и Августина. Именно они, по мнению Рикера, создали основу отношения к проблеме времени всей западной философской мысли в целом. С творчества этих мыслителей им отсчитывается развитие европейской парадигмы рассмотрения проблемы времени. Их воззрения могут стать также основой для создания феноменологии времени. Рикер привлекает для анализа не только научную, но и художественную литературу. В центре его внимания находится феномен повествовательности, трактующий временность человеческого опыта. Феномен времени внутренне противоречив. Целью рассмотрения апорий времени является включение личностного времени в феномен времени общечеловеческого и, в конечном счете, в структуру мирового времени.


Трансцензус науки и искусства

в структуре закона циклов

М. А. Протас


«Самый общий анализ исторических событий с убедительностью аксиомы свидетельствует, что эволюция цивилизаций не непрерывна, а представляет собой циклы…, и что если Закон циклов вернет давно забытые формы культуры, это будет не простым их повторением, а расцветом в славе»

Х. А. Ливрага

«Введение в мудрость Востока»

Разные уровни сознания, разные уровни ощущения времени — формируют в людях различные представления о прекрасном в жизни и искусстве, различные модели научного мировидения и этических систем самореализации и самоидентификации. Поэтому на эволюционном пути цивилизации, а также на пути каждой формирующейся личности, имеем сложную фрактальную структуру взаимосвязи научного и культурно-художественного мышления, подчиненного общим закономерностям, синергетичным процессам самоорганизации внутри самой природы. В эту целостность также необходимо включается механизм трансгрессивных переходов (науки, искусства, религиозного сознания…) в тонкоматериальные и тонко-духовные сферы высших измерений. Независимо от того, как именно будут обозначены моменты переходов от состояния в состояние, от уровня к уровеню, что древние понимали как акт инициации разных степеней сложности, или медитацию, чтоб стать «сопричастным всему сущему и окончательно раствориться во времени» (Догэн «Рассуждения о различении Пути»), и где, согласно современным философским утверждениям, «существуют боги, и они, безусловно, живые»; а «прекрасное — это Сущность, Существо, стоящее гораздо выше всех проявлений и лишь отражающее себя в них» (Х. А. Ливрага «Сокровенный смысл жизни»), иными словами, где выполняются условия теоремы Геделя о неполноте, все подобные фазовые переходы, в свою очередь, подчинены действию единого закона циклов. Специалисту в сфере гуманитарных наук достаточно сложно сегодня осознать кластерное взаимодействие разных систем, подчиненное законам. Тем не менее, искусствоведы обдумывают модели цикличного развития искусства, продолжая традиции своих предшественников: от Платона до Вельфлина, Ригля и Шмита. Теория прогрессивного циклического развития искусства Ф. И. Шмита 1919–1925 годов имеет спиралевидную структуру, каждый круг которой начинается нестабильностью хаотических процессов, перерастая в натурный веризм форм, но объективность образно-композиционной системы искусства раскачивается в сторону субъективных интенций и впадает в новый хаос. «Структурная память» искусства круг за кругом повторяет этапы на более высоких уровнях коллективного сознания. Причем, происходит ускорение ритмического развития циклов искусства и культуры: один круг, начиная с ХХ века состоит не из одного-двух «больших стилей», а из множества индивидуальных стилей; если на развитие одного стиля до сих пор требовалось от десятков до несколько столетий, то теперь за 100 лет художественное сознание успевает пройти фазу объективной и субъективной парадигмы, и войти в состояние фазового перехода на следующий уровень развития.

В начале ХХ века европейские художники и теоретики пытались «поймать» время (опространствовить) в многомерных пространствах и взглянуть на мир глазами совершенного существа, обладающего «космическим сознанием» (Р. Бекк, П. Д. Успенский). Искусство пыталось выразить время через пространственные преодоления его размерности, моделями конструирования высшей реальности (Ч. Хинтон, кубизм). ХХI век амбивалентно меняет акценты: теперь пространство осмысляется моделями времени (овременняется), где память единицей времени хранит все богатство духовного опыта цивилизаций, проецируя сверх-видение в условность пространственной формы (А. Клименко, новая трансабстрактная живопись; В. Протас, нео-мифологизм скульптуры).