В. Ф. Чешко Август 48 Урок

Вид материала

Урок

Содержание Организация ВАСХНИЛ и создание общесоюзной с сортоспытания и семеноводства (1920-1932 г.г.).

Подобный материал:

• Печказова Светлана Петровна Чамзинка 2010 урок, 89.35kb.
• Методические рекомендации удк 343. 76: 614. 841. 345, 1482.84kb.
• Чешко Светлана Леонидовна, 129.94kb.
• -, 3689.72kb.
• Пресс-релиз по инвестиционному портфелю пенсионных активов за август 2011 года, 32.64kb.
• Презентация фильма «Август. Восьмого», 38.93kb.
• М. И. Цветаевой «Август астры ». Развитие ассоциативного мышления в процессе лингвостилистического, 157.96kb.
• Уроки с измененными способами организации, 139.22kb.
• Шаровой Любови Григорьевны. Обычный урок, 98.55kb.
• Учебно-методическое обеспечение лицейского компонента Учебного плана, 226.73kb.

Организация ВАСХНИЛ и создание общесоюзной с сортоспытания и семеноводства (1920-1932 г.г.).

Как видим, в период НЭПа селекция и семеноводство в России и на Украине развивались достаточно энергично одновременно с ростом земледельческой крестьянской культуры. Однако принципи­альной особенностью 20-х годов было то, что формирующиеся в это время элементы системы организации агрономии, селекции и семеноводства в стране (как государственные, так и кооператив­ные) находились под достаточно жестким контролем партий­но-государственной машины, рассматриваясь как инструменты пла­номерной социальной реконструкции. Это обстоятельство делало их восприимчивыми к изменениям политической конъюнктуры, в силу чего переход к сплошной коллективизации послужил стартовой точкой крупномасштабных реорганизаций и в этой области.

На первом этапе основному идеологическому давлению, зак­лючительной фазой которого стали репрессии, подверглась орга­низационно-производственная экономическая школа А.В.Чаянова и Н.Д.Кондратьева. В опубликованной в 12-ую годовщину Октябрьской революции статье «Год великого перелома», доказывая в полемике с представителями этой школы оправданность создания особо крупных сельскохозяйственных предприятий, так называемых «зерновых фабрик», И.В.Сталин, очевидно, впервые использовал применительно к сельскому хозяйству тезис об опережавшем разви­тии производства, практики в сравнении с конкретно-научной теорией [56,Сталин И.С., 1929.]: «Рухнули и рассыпались в прах возражения «науки», доказав лишний раз, что не только практика должна учиться «у науки», но и «науке» не мешало бы поучиться у практики». /140,т.12,с.129/. В 30-40-е годы эта установка определяла взаимоотношения между государственной властью и наукой, в том числе, агрономией и селекцией. Сталин настойчиво ставит кавычки на слово "наука". Руководство страны не нуждалось в науке, рекомендации которой не совпадали с их собственными, или которая хотя бы призывала к осторожности при осуществлении "грандиозных экспериментов" строителей советского социализма. Мало того, - она, эта "наука", ему мешала...

Сталин не понимает, в силу своего образования, в изменении в стране, в мире, в профессиональном составе рабочей силы. Если следовать Марксу, то можно увидеть, что тот проводил четкую градацию производительного и непроизводительного труда. Причем к последней он относил категории сферу услуг, образование, медицину, систему коммуникаций и саму науку. Между тем, в мире - время не Маркса, время начинающийся НТР. Тем более в условиях соревнования двух систем, наука и другие сферы деятельности начинают играть роль главного фактора роста производительности и благосостояния страны.

Все сидят, всех допрашивают в конце 1930 года. Всё это оказывается - жертвенно, несоциалистично и недолговечно. Время показало, что не создать социализма в результате революции, захвата власти, даже бескровного. Насилие, по видимому, вообще не для социализма. Или социализм возникает сам, или его не должно быть вовсе.

Борьба с «чаяновщиной» и «кондратьевщиной» изменила под­ход к формированию системы агрономической науки и семено­водства, в той или иной степени затронув судьбы многих ее организаторов как в России, так и в Украине (в том числе С.К.Чаянова, М.З. Резникова, М.М.Вольфа и других). Спусти три года в юбилейном сборнике «Сельскохозяйственная наука к 15-й годовщине Октября» утверждалось, что поскольку научные сельскохозяйственные учреждения в Украине в период НЭПа в результате деятельности «группы вредителей» во главе с М.З.Резниковым ориентировались лишь на единоличные крестьянские хозяйства (значительное развитие неколхозных форм коо­перации авторами игнорировалось), полученные ими результаты «нельзя использовать в условиях социалистической реконструкции для наших крупного социалистического сельского хозяйства» [526,Сільскогосподарська наука на 15 роковини Жовтня, 1932]. Касалось это и Всеукраинского общества семено­водства (а в меньшей степени и Сортоводно-семенного управления Сахаротреста), деятельность которого была подчинена достижению максимальной коммерческой эффективности [447,Общая селекция и семеноводство полевых культур, 1940].

Организация системы сельскохозяйственной науки отражает закономерности становления организации отраслевой науки вооб­ще. В основе системы управления (не только наукой) лежала схема, разработанная первоначально для промышленности. Позднее (в январе 1930 г.) первый нарком земледелия в правительстве В.И.Ленина В.П.Милютин доказывал, что «конечно, в сельском хо­зяйстве имеются свои особенности, с которыми необходимо счи­таться, но в главном направление развития сельского хозяйства идет по тем же законам, по которым развивается промышлен­ность» [462,Первое советское правительство, 1991]. Этот исходный постулат позволял переносить уста­новки в отношении руководства техническими науками и на агрономию.


Что касается Сталина в конце 20-х, то нельзя сказать, чтобы он не понимал приоритетности решения сельскохозяйственной проблемы, просто он решил ее не "по кондратьевски" и не в интересах всего народа, а пределах своего интереса. В пределах своего понимания и житейского и образовательного знания, предельно жестко как делал до 17 года - путем закабаления крестьянства колхозно-совхозным строем.

Печально, что достижения и исследования профессоров Петровки, не научили большевиков 20-х годов, также и не научили коммунистов 80-х годов и российских реформаторов 90-х годов ХХ века, бросивших страну в пучину шоковой терапии и беспредела первоначального накопления капитала. В период перестройки совершена ту же ошибка, что и 20 годы: не обеспечена приоритетность развития сельского хозяйства. Это помешало быстрому повышению материального благосостояния, не стимулировало развитие индустрии, которую планировалось сделать конкурентоспособной Западу, и привело, в конце концов, к падению правительства Горбачева и развалу СССР.

16 июня 1925 г. Совет Народных Комиссаров СССР утвердил «Положение об институте прикладной ботаники и новых культур» (с 1930 г. – Всесоюзный институт растениеводства). В состав Совета института вошли Н.П.Горбунов (председатель), Н.И.Вави­лов (директор), два заместителя директора – В. В. Таланов и В.Е.Писарев, представители наркоматов земледелия союзных республик и профсоюзов [484,Правда, 22 июля 1925 г.]. Дальнейшее развитие событий характеризуется доминированием централизаторской тенденции. Ноябрьский пленум ЦК ВКП(б) 1929 г. счел необходимым создание общесоюзного руководства научно-исследовательской работой в области сельского хозяйства [292,КПСС в резолюциях и решениях съездов,конференций, пленумов ЦК, 1954]. Прямым следствием пленума стадо возникновение Наркомата земледелия СССР. Решение об этом было принято второй сессией ЦИК СССР 5-го созыва [1,2-я сессия ЦИК СССР 5-го созыва, 1929]. Однако еще за несколько месяцев до этого, 25 апреля 1929 г. СНК СССР принимает постановление «О некоторых мероприятиях по развитию опытного дела в области сельского хозяйства», общий смысл ко­торого заключался в приближении условий труда специалистов в этой области к уровню научных работников, занятых «обслужива­нием» промышленности. Спустя два месяца (25 июня 1929 г.) продолжавшаяся практически год работа организованной СНК СССР комиссии завершилась созданием Всесоюзной академии сельскохо­зяйственных наук им. В.И.Ленина [457,Организация советской науки в 1926-1932 г., 1974].

В соответствии с первоначальным замыслом Президиум ВАСХНИЛ исполнял функции координации оперативной работы, входящих в состав Академии институтов. Стратегическое руководство принадлежало .Пленумам, в состав которых входили директора институтов, представители наркоматов земледелия и колхоз-центров республик, зернотреста, профсоюзов, Всесоюзного совета сельскохозяйственной кооперации. Таким образом, ВАСХНИЛ с само­го начала конструировалась как элемент партийно-государственного аппарата, а не исследовательская ассоциация. Как и АН СССР, новая отраслевая академия должна была исходить из принципа подчинения всех теоретических и прикладных исследований реше­нию вопросов, связанных с осуществлением социалистической реконструкции в данном случае, – коллективизации сельского хо­зяйства.

Одновременно с обострением сельскохозяйственного кризиса, обусловленного началом всеобщей коллективизации, стало оцени­ваться как неудовлетворительное положение с внедрением научных разработок в эту область экономики. К тому же, на XVI партий­ной конференции (апрель 1929 г.) был поднят вопрос о недоста­точности средств, выделяемых на проведение исследований в об­ласти сельского хозяйства (выступление секретаря Сред­не-Волжского обкома ВКП(б) М.М.Хаттаевича) [653,Шестнадцатая конференций ВКП(б), 1962]. В де­кабре 1929 г. на второй сессии ЦИК СССР 5-го созыва о том же говорил Н.М.Тулайков. По его словам, основанным на официальной справке наркомата земледелия РСФСР на развитие научных иссле­дований в области сельского хозяйства за 5 лет выделялось 162 млн. руб. (в масштабах всего Союза ССР 250 – млн. руб.) на 1329/30 финансовый год отпускалось 26 млн. руб., но реальная сумма составила всего лишь 11 млн. руб. Выделяемые ассигнования, утверждал Н.М.Тулайков, не отвечали темпам структурных преобразований сельского хозяйства. Это, в свою очередь, могло служить объяснением политических и хозяйственных просчетов («Мы наделаем очень много ошибок, если мы на фронте науч­но-исследовательской работы в сельском хозяйстве не создадим надлежащей научной базы для того, чтобы социалистически ре­конструировать наше сельское хозяйство») [1].

Прямой реакции на эти выкладки Н.М.Тулайкова не последо­вало, хотя В.П.Милютин на той же сессии утверждал, что контрольные цифры государственных планов совершенно обоснова­ны. Так или иначе, предполагавшееся широкое финансирование на­учной работы в области сельского хозяйства ввиду «ограничен­ности» ресурсов осуществлено не было [206,Есаков В.Д., 1971].Жалобы на тя­желое и даже «катастрофическое» финансовое положение ВАСХНИЛ и подчиненных ей институтов достаточно часто встречаются в переписке ее 1-го Президента Н.И.Вавилова [467, Писарев В.Е., 1928].

«Производственный уклон», который, по словам Н.И.Вавилова был придан деятельности ВАСНИЛ, означал, прежде всего, значи­тельное сокращение, как длительности научного исследования, так и сроков внедрения исследовательских разработок в практическую агрономию. Прежние сроки создания новых сортов (10-15 дет) требовалось уменьшить в несколько раз [56,Вавилов Н.И., 1929; 443,Общая селекция и семеноводство полевых культур, 1940]. Новая система организации опытного дела, разрабатывавшаяся с лета 1929 до последних месяцев 1930 г. коренным образом отличалась от прем­ией, принятой также за рубежом (в том числе, в США), основанной на сети экспериментальных учреждений (станций), занимавшихся сразу всем комплексом агрономических проблем определенного района.

В основу советской системы лег тогда отраслевой принцип. Деятельность входивших в состав ВАСХНИЛ институтов (в соот­ветствии с решением коллегии Наркомата земледелия их было сна­чала 35, а спустя пять лет это число перевалило за сотню) должна была охватывать всю технологическую цепь, соответствую­щую их специализации, – от выведения сорта до переработки ко­нечного продукта. Их предполагалось разменять в районах наи­большего развития соответствующей отрасли; институт зернового хозяйства находился, например в Саратове. Головному институту придавалась сеть зональных станций и опорных пунктов, занимавшиеся узкими местами развития отрасли в подотчетном районе.

В надежде в кратчайшие сроки получить результаты «огромного практического значения» некоторые из новых институтов были расположены непосредственно на промышленных предприятиях или совхозах. С другой стороны, в новую систему включались экспериментальные заводы и совхозы, занятые проведением практической опытной работы.

В систему ВДСХНИЛ, наряду с этим, входили еще два типа структурных элементов – общие институты, занимавшиеся вопросами методики агрономических исследований и синтезом результатов, полученных отраслевыми институтами; а также зональные институты организации сельского хозяйства, выполняющие ту же синтетическую функцию применительно к нуждам соответствующей зоны [43,Вавилов Н.И., 8 апреля 1931 г.]. Их возникновение совпадала с одной из доминант в творчестве и практической деятельности Н.И.Вавилова – стремление к созданию синтетических теоретических концепций, позволяющих на длительный период наметить стратегию развития агрономии и сельского хозяйства, в целом.

Однако уже через пять лет создававшаяся структура была подвергнута демонтажу и перестройке. 16 июля 1934 г. в становлении СНК СССР ВАСХНИЛ были предъявлены достаточно серьезные претензии [433,О работе Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени Б.й.Ленина, 1934]. Основной из них было чрезмерное расширение чисто административных функции ВАСХНИЛ, вследствие чего ее Президиум превратился в элемент управленческого ап­парата Наркомата земледелия. Одновременно был пересмотрен и сам отраслевой принцип структурно-функциональной организации Академии. Реорганизация привела к значительному сокращению числа институтов (из 111 их было оставлено 78), в то же время увеличивалось количество комплексных и специализированных станций. Местным, республиканским, краевым и областным земель­ным органам было передано оперативное и административно-финансовое управление 278 учреждениями. Под контроль главных управлений наркоматов земледелия и совхозов передавались отраслевые институты. В состав ВАСХНИЛ теперь входило лишь 12 общих и головных институтов с их филиалами. Таким образом, проведенная реорганизация передала значительную часть научных подразделений под непосредственный контроль государственного аппарата. В целом же, форма и структура ВАСХНИЛ была приближе­на к АН СССР [58,Вавилов Н.И., 1935].

За 1935-1940 г.г. ВАСХНИЛ перенесла еще несколько циклов реорганизации, сопровождающихся перманентными изменениями в персональном составе ее руководства. Основной тенденцией всех этих изменений было усиление позиций представителей «ми­чуринской агробиологии». Первое открытое столкновение «ми­чуринцев» с «менделистами» произошло в 1935 г. В конечном ито­ге, этот процесс завершился назначением Т.Д.Лысенко на пост Президента ВАСХНИЛ.

Спустя два года после создания Всесоюзной академии
сельскохозяйственных наук аналогичная организация

возникла и в Украине (Постановление СНК Украины были издано 12 мая 1931 г.). В системе научно-исследовательских учреждений Всеукраинской академии сельскохозяйственных наук (ВУАСХН) на 1 января 1934 г. работало 1 400 научных сотрудников и проходило подготовку 500 аспирантов. К концу второй пятилетки (1937 г.) число научно- исследовательских институтов, работающих в ее составе, планировалось довести до 50 (из них 8- Всесоюзных и 42 – Республиканских), а число научных работников и аспирантов до
8,0 и 3,3 тыс.соответственно [527,С1льскогосподарська наука на 15 роковини Жовтня, 1932]. Однако, как и в случае
ВАСХНИЛ, вскоре начался период критики и реорганизации. Уже 9
августа 1933 г. было принято Постановление СНК Украины и ЦК
КП(б)У «О работе Всеукраинский академии сельскохозяйственных
наук по повышению урожайности» Внутри ВУАСХН был обнаружен
очередной враждебная уклон, получивший название «слипанившины» по имени экономиста А.Н.Слипанского, который менее чем за
десять лет прошел путь от аспиранта Украинского института
марксизма-ленинизма до Вице-президента ВУАСХН (отстранен 23
сентября 1933 г.). Контрреволюционной группе, в состав которой
согласно тексту Постановления входили члены Президиума УАСХН и
директора научно-исследовательских институтов зашиты растений, зернового хозяйства, лесного хозяйства, совхозного строи­тельства (многие из них заняли руководящее положение в науке
уже после 1917 г. и были членами партии), инкриминировалась попытка организации голода и разрушения колхозов, «отрыв научной работы от обслуживания великого социалистического строи­тельства». Сама «контрреволюционная» деятельность заключалась, насколько можно судить, прежде всего, в пропаганде комплекса агротехнических приемов, предложенных Н.Н.Тулайковым и полу­чивших название «теория мелкой вспашки» [670,«Про роботу Всеукраїнскої академії сільскогосподарських
наук у справі підвищення врожайності», 9 серпня 1933 р.].

Через два года ВУАСХН прекратила свое существование. При подведении официальных итогов четырехлетней деятельности Ака­демии, в совместном Постановлении Совета Народных Комиссаров Украины и ЦК КП(б)У, на Академию фактически возлагалась от­ветственность за продовольственный кризис, развившийся по мере осуществления политики коллективизации сельского хозяйства [504,Радянсъка Україна – непохитний форпост великого СРСР, 6 грудня 1933]. Еще на ноябрьском Объединенном пленуме ЦК и ЦКК КП(б)У П.П.Постышев заявил, что контрреволюционеры, оказавшиеся на руководящих должностях в Наркомате земледелия Украины, приняли меры, чтобы «положение крестьянства, несмотря на хороший урожай этого года ухудшилось». Среди обвинений, предъявленных ВУАСХН, было отсутствие опоры на хаты-лаборатории, а, следовательно – и связи исследовательской деятельности с опытом колхозов, МТС и совхозов, распыление сил на десятки тем, выполнявшихся лишь на «10-15%». В целом, расформирование ВУАСХН можно было считать, как и реорганизацию ВАСХНИЛ (события в Украине были частью об­щесоюзной кампании), симптомом укрепления позиций Т.Д.Лысенко и других представителей новой советской интеллигенции, относя­щихся к «мичуринскому» направлению. Об этом говорит уже хотя бы то, что изменения к лучшему в деятельности сельскохо­зяйственных научных учреждениях в цитируемом документе связы­вается почти исключительно с «применением методов селекции акад. Лысенко» [435,О состоянии и задачах научно-исследовательской работы в сельском хозяйстве, 29 сентября 1935].

В конечном счете, как утверждалось в Постановлении, «Украинская академия сельскохозяйственных наук, созданная для объединения и научно-исследовательского руководства работой институтов, не справилась с возложенной на нее задачей, стала на путь администрирования научно-исследовательской работы, явилась средостением между научно-исследовательскими учреждениями и Наркомземом» [435]. Последний упрек можно в определенной степени принять, с той, однако, поправкой, что бюрократизация деятельности научных учреждений и организаций было естественным результатам утраты наукой, как элемента социальной структуры, своей автономии и включения ее в общую систему государственного контроля.

С началом осуществления политики индустриализации и сплошной коллективизации возникла напряженность в снабжении промышленным сырьем и продуктами питания, устранение которой стало восприниматься как одна из основных, экстренно решаемых политических задач агрономии. ЦИК СССР принимает 15 декабря 1928 г. Постановление «О мерах к поднятию урожайности» [510,Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам, 1967], где утверждается, что данные науки «показывают полную возможность добиться в ближайшие годы решительного подъема урожайности» (по меньшей мере на 30-40%) за счет применения «основной массой бедняцких и середняцких хозяйств простейших, доступных и мелким хозяйствам мероприятий: « Посев семенами селекционных сортов, очистка и сортировка семян, зем­леустройство и уничтожение чересполосицы, улучшения приемов обработки почвы, использования доступных органических и ми­неральных удобрений и т.п. [510]. Все это должно быть достигнуто благодаря «решительному усилению работы» адми­нистративного аппарата и лишь затем – превращения колхозов и совхозов в центры распространения земледельческой культуры [510,.

Появлению этого Постановления предшествовала проработка специалистами связанных с поднятием урожайности вопросов как в центре, так и на местах. Украине в апреле 1928 г. была создана специальная комиссия, куда вошли члены Научно-консультативного совета при Наркомате земледелия – Б.Н.Рожественский и П.И.По­пов и представитель Земплана наркомата – С.М.Соловейчик. С са­мого начала комиссия была устранена от толкования поставленной задачи как широкой социально-экономической проблемы – создания модели эволюции сельского хозяйства («развития производитель­ных сил сельского хозяйства»), которую взяли на себя полити­ческие структуры. Цель работы комиссии была сформулирована как повышение урожайности отдельных сельскохозяйственных культур [511,Рожественський Б., с соавт. Попов П., Соловейчик С., 1928]. По расчетам комиссии за пять лет урожайность основных сельскохозяйственных культур могла увеличиться примерно на 22.5%, причем в среднем доля селекция в увеличении урожайности должна была составить около 1/3. Цифры эти – несколько раз пересматривались в сторону увеличения. В соответствии с 1-м пятилетним планом к концу пятилетки урожайность зерновых в целом по Советскому Союзу должна была достигнуть 8,9 – 9,5 ц/га [501,Пятилетний план народно-хозяйственного развития СССР, 1930]. К 1934 г. страна должна была перейти на посев основных зерновых культур исключительно сортовыми семенами. Рубежом, определившим дальнейшее развитие селекции и семеноводства, как в Советском Союзе, так и в отдельных республиках, стало начало 30-х годов. На месте упраздненных Госсемкультур создаются тресты семеноводческих совхозов. Происходит )государствление кооперативного семноводства (как тогда писали, кооперативная семеноводческая система была превращена в колхозную семеноводческую систему» [434,О селекции и семеноводстве, 1931]).

В конце 1930 г. Президиум ВИР выносит решение об объединении Северной и Южной сортосети в единую структуру. 2 августа 1931 г. ЦКК ВКП(6) и коллегия Народного комиссариата Рабоче-крестьянской инспекции принимает Постановление «О селекции и семеноводстве», которым предписывается соблюдение той схемы репродукции сортов с жестко очерченным разграничением функций между отдельными хозяйственными единицами. Помимо этого для преодоления возникшего в стране сельскохозяйственного кризиса перед ВАСХНИЛ была поставлена задача резкого сокращения сроков селекционного процесса (время, необхо­димое для выведения новых сортов сокращалось в три раза – с 10-12 до 4 лет), проведение за 3-4 года полной сортовой смены по всей территории Советского Союза. С этого момента обозначился конфликт между советской системой государственного управления наукой и фундаментальной и прикладной генетикой, которая становилась ответственной за негативные явления в аг­рарной отрасли экономики, обусловленные реализацией той модели коллективизации, против которой возражали представители школы.

В ноябре 1931 г. Постановлением Наркомата земледелия СССР во Всесоюзном институте растениеводства был организован «Отдел единой государственной сортосети» для проверки и испытания ка­честв сортов, выведенных селекционными станциями. Госсортосеть ВИРа выполняла следующие функции: определение лучших для данного сельскохозяйственного района культур и сортов с точки зрения урожайности, технологических и хозяйственных показате­лей и устойчивости; уточнение схемы размещения отдельных куль­тур; районирование и стандартизация сортов; разработка научных основ сортосмены и семеноводства. Таким образом, в СССР была создана общегосударственная система сортоиспытания сельскохозяйственных культур, характеризующаяся существованием единого не только научно-методического, но и административного («науч­но-оперативного») центра [569,Теоретические основы селекции, 1935; 445,Общая селекция и семеноводство полевых культур, 1940]. Госсортосеть быст­ро росла в количественном отношении. В 1931 г. она состояла из 203 сортоучастков (163 – общих, 20 – рисовых и 15 – по испыта­нию овощных культур). В 1935 г. Наркоматом Земледелия СССР было принято решение об организации дополнительно 322 так называе­мых сортоучастков II очереди. В результате этой меры их общее число увеличивалось в несколько раз. В 1936 г. число сор­тоучастков I очереди достигло 350,после чего вновь было сокра­щено более чем вдвое.

Площадь сортовых посевов в пятилетие 1928-1932 Г.г. росла достаточно быстро – приблизительно в 1,8 раза ежегодно (k=0,572, r=0,973), хотя и несколько уступая периоду НЭПа (см. выше). В результате доля сортовых посевов в общей посевной площади достигла 27,5% [520,Сельское хозяйство СССР в 1935 г., 1936].

С началом проведения в массовых масштабах коллективизации и раскулачивания направление эволюции сельского хозяйства резко изменилось в сторону возрастания значения экстенсивных показателей – динамика валового сбора сельскохозяйственной продукции стала в большей мере опреде­ляться изменениями посевных площадей, чем это было в 20-е го­ды. (Одним из результатов раскулачивания стало уничтожение института причисленных к кулачеству «крестьян-опытников», взамен которого с начала 30-х по инициативе П.П.Постышева стали создаваться так называемые «хаты-лаборатории», ставшие вскоре опорой «мичуринской агробиологии»). Для устранения этого дисбаланса 29 сентября 1932 г. изда­ется подписанное И.В.Сталиным и В.М.Молотовым Постановление Совета Народных Комиссаров и ЦК ВКП(б) «О мероприятиях по по­вышению урожайности». В нем повышение урожайности провозглаша­лось «главной и центральной задачей в области сельского хо­зяйства на данной стадии развития» и предписывалось «приостановить дальнейшее расширение площадей технических и пропашных культур по плану 1933 г. и признать целесообразным расширение площадей лишь по зерновым» [61,Важнейшие решения по сельскому хозяйству за 1938-1940 го­ды, 1940]. Отметим, что поднятие уро­жайности понималось, прежде всего, как чисто административно-управленческая задача, для решения которой предлагалось «переключить работу всех партийно-советских, комсомольских и хозяйственных органи­заций» на выполнение этой директивы. Спустя несколько месяцев (17 декабря 1932 г.) была создана специальная административная структура – Государственная комиссия по определению урожай­ности с достаточно широкими полномочиями [65].

Одним из атрибутов «пролетарской науки» является приори­тетная оценка любой концепции с точки зрения ее политических последствий. Предельная политизированность советской науки в 30-40-е годы делала ее в глазах властей ответственной за успех I или неудачу народно-хозяйственных планов, в частности, за не­выполнение намеченных заданий по росту валового сбора и уро­жайности сельскохозяйственных культур, реет сортовых посевов и производство сортовых семян. Симптомом усиливающего недовольст­ва послужили слова И.В.Сталина о «запутанности» семеноводства зерновых и хлопка в стране, сказанные еще на XVII съезде ВКП(б) в 1934 г. [62]. В следующие несколько лет это фраза стала лейтмотивом официального отношения к этой области. Интересен и контекст этого утверждения. Начав с констатации «неизбежных трудностей», связанных с отказом от опоры на еди­ноличное крестьянское хозяйство и переходом к политике сплош­ной коллективизации, докладчик затем заявил, что «государство все сделало для того, чтобы облегчить работу Народного Ко­миссариата земледелия и Народного Комиссариата совхозов» в от­ношении снабжения и подготовки специалистов. Однако, по мнению И.В.Сталина, эти возможности были использованы явно недоста­точно. Причины этого он видел в бюрократизации работы сельско­хозяйственных органов, небрежном отношении к технике, слабом внедрении севооборотов, нерациональном использовании удобрений и запутанней организации системы семеноводства. Как видим, основное бремя ответственности за кризисные явления в сельском хозяйстве была возложено на науку. В докладе особо подчерки­вался переход от «линии на всемерное расширение посевных площадей в период реорганизации сельского хозяйства» к «линии на отказ от огульного расширения посевных площадей, к улучшению обработки земли, к внедрению правильного севооборота и пара, к поднятию урожайности и, если потребуется, к временному сокра­щению посевных площадей» [63]. Прямым следствием этого изменения аграрной политики в условиях административно-команд­ной системы оказалось усиление давления государственной машины на сельскохозяйственную науку, которая с точки зрения господствующей идеологической доктрины не выдержало проверку практикой. В конечном итоге это давление привело к резкому усилению позиции «мичуринской агробиологии» – началось быстрое возвышение Т.Д.Лысенко и его сторонников.

О возрастании активности административных органов в отношении вопросов селекции и семеноводства и соответственном из элементарного контент-анализа содержания документов двух изданных в 30-е годы сборников «Важнейшие решения по сельскому хозяйству» [66,Важнейшие решения по сельскому хозяйству, 1935; 61]. Если в первом из них, охватывающем период с 13 де­кабря 1929 г. по 28 марта 1935 г. селекция и семеноводство упоминается в 9 документах, включая доклад И.В.Сталина XVII съезду ВКП(б), то во втором (с 28 апреля 1938 г. по 2 октября 1940 г.) – уже в 19 (иными словами – примерно в 4 раза чаще).