Дьяконов, М. Очерки общественного и государственного строя Древней Руси [Электронный ресурс] / М. Дьяконов. Электрон текст данные. Б. м., 1908
| Вид материала | Документы |
- Демин, В. Загадки русских летописей [Электронный ресурс] / В. Демин // Сайт «Древнереусская, 5700kb.
- Леонид Владимирович Дьяконов указатель, 8647.04kb.
- Читает Роман Стабуров. М. 1С-паблишинг 2005. 2 электрон опт диск (cd-rom) 4 Булгаков, 17.94kb.
- Д. В. Зеркалов Безопасность труда, 14948.28kb.
- Монография эволюция государственного строя древней руси (IX-X вв.), 3786.49kb.
- Библиотека, 151.84kb.
- Сентябрь 2011 Общественно-экономические науки, 97.87kb.
- Дьяконов И. М. Введение// Мифологии древнего мира/ Под ред. И. М. Дьяконова, 111.61kb.
- 6. Единая коллекция цифровых образовательных ресурсов. Диск, 479.94kb.
- Библиографический указатель книг, поступивших в библиотеку, 77.31kb.
Сомнительно, что правило ст. 3 оказалось более удач иымъ въ практическомъ его приложенш и содействовало смягчению столкноветй между землевладельцами. Превосходной иллюстращей къ тому, какия затруднения вызывало на практике прим1шен1е правилъ Уложения о сыске и возвра щенш беглыхъ крестьянъ, является челобитье дворянъ м детей боярскихъ „розныхъ городовъ" около 1660 года, где между прочимъ сказано: „А изъ за которыхъ, государь, крестьян я и бобыли вышли до переписныхъ квигъ, а въ писцовыхъ книгахъ за помещики и за вотчинники написаны и гЬ люди гЬхъ нашихъ крестьянъ и бобылей и готово не отдаготъ потому, что въ твоемъ государеве указе и въ соборномъ Уложенье за гЬхъ крестьянъ и бобылей за владенье ничево не указано, и имъ гЬми нашими крестьяны и бобыли и впредь мочно владЬть безстрашно и безо всяния боязни, потому что отъ тебя, государя, ни едина заповедь, ни вина не лежитъ; и гЬхъ, государь, намъ крестьянъ ни которыми деЬлы безъ суда и безъ московсгие болыше волокиты сыскивать нельзя, и до днесь мы, холопи твои, отъ гЬхъ своихъ крестьянъ разоряемся" (Библюгр. зап. 1892 № 1). Эта жалоба показываетъ, как!я серьезоыя неу довольстве вызвали на практике статьи 3 и 5 гл. AI Уложения.
Несомненно, важнейшею новостью гл. XI Уложения была отмена урочныхъ л4тъ, т, „езгни чтожен 1е исковой давности 4 е' на беЬглыхъ крестьянъ. Однако, и это правило оказалось далеко не столь простымъ. Выше отмечено, что дворяне и дЬти боярсюя неоднократно обращались къ правительству съ просьбами объ отмйнЪ урочныхъ лить. Въ одной изъ нихъ. (1641 г.) челобитчики сослались на то, что „въ прежнихъ годЬхъ и при прежнихъ государехъ въ гЬхъ бйглыхъ крестьянЪхъ урочныхъ л г Ьтъ не (вы)бывало; и государь бы ихъ пожаловалъ, бЪглымъ изъ за нихъ крестьяномъ урочные лЬта велйлъ отставить". KaKie порядки имелись въ виду въ этой ссылке? Урочныхъ леЬтъ не существовало у насъ до указа 1597 г. Не возрождения ли этой отдаленной старины добивались просители? Можетъ быть, хотя имъ не были знакомы обстоятельства, вызвавшая указъ 1597 г. Но они могли имйть въ виду и болЪе близк!е къ нимъ по времени факты возврата б'Ьглыхъ крестьянъ бевъ урочныхъ лёть. Действительно, во многихъ правительственныхъ распоряженияхъ первой половины ХУП в. о сыскЪ и вывозе б4глыхъ крестьянъ вовсе не упоминается объ указныхъ годахъ, и крестьянъ возвращаютъ за 8 и 12 л'Ьтъ во время дЬйствия пятии девятилетней исковой давности. Въ наказахъ писцамъ, отправленнымъ въ Тотемеюй и УсольскШ уЬзды въ 1645 г., предписано сыскивать и возвращать назадъ разошедшихся крестьянъ съ 1609 и 1613 гг. (Оч. сел. нас, 67—71). Но во всеЬхъ перечисленныхъ случаяхъ идетъ р4чь о старннныхъ крестьянахъ записанныхъ въ писщь выхъ кннгахъ или породившихся въ данной вотчинЪ или деревне. Поэтому надо признать догадку проф. Ключевскаго, что „на старннныхъ бЪглыхъ крестьянъ, повидимому, не простиралась давность побега", заслуживающей полного" вниман!я. А если это такъ, то," вопреки категоричному указанию Уло жения ( XI , 3), не всЬмъ категорияиъ крестьянъ „указаны были урочные годы".
Но и отмЬпа урочныхъ лЪтъ по Уложенш не была столь полной, какъ можно заключить изъ категоричнаго правила Уложения. Онп вновь возродились поеле Уложения въ силу спещально изданныхъ указовъ, но въ форме гораздо болЬе невыгодной для иптересовъ землевлад'Ьльцевъ. Вместо точно опред'бленнаго и всЬмъ заранее известного срока для исковъ о бйглыхъ крестьянахъ, отдельные указы установлялп совершенно произвольные сроки давности, устраняя совсЬмъ неожиданно для владЪльцевъ пр!обретенныхъ правь ихъ иско выя притязания о возвращенш крестьянъ по принадлежности. Воть примеры такой указной политики. При отписанш къ по садамъ прплегающнхъ слободъ, помЬстШ и вотчинъ (выше, стр. 312) было разрешено вывозить изъ нихъ пашенныхъ крестьянъ, „будетъ которые объявятся по роспросу ихъ повсЬстей и вотчинъ старинные крестьяне" ( XIX , 5). Уже въ 1649 г. возникло много такихъ деЬлъ. Въ числ4 отписанныхъ съ слободами и взятыхъ въ посады старннныхъ крестьянъ оказались и беглые. Одинъ помЪщикъ билъ челомъ о возвра щенш бЪглаго своего крестьянина, который сбЬжалъ въ 1645 г. и жилъ въ с. Спасскомъ за бояриномъ Н. И. Романовымъ, но BMicrfc съ другими жильцами этого села взять въ Калугу въ начале 1649 г. Въ шле того же года „по той челобитной и объ иныхъ такихъ же" докладывалъ государю бояринъ кн. Ю. А. Долгоруковъ, которому поручено было зав'Ьдываше сыскомъ посадскихъ жильцовъ. и государь по всЬмъ такимъ д'Ьламъ указалъ отказать челобитчикамъ, „потому что о гЬхъ крестьянахъ па бна Ивана Никитича и на сына ево бна Никиту Ивановича государю не бивали челомъ". Со времени •бегства крестьянина прошло всего четыре года, и по правя ламъ до Уложения его можно было искать еще въ течение шести лить; но съ уничтожешемъ урочныхъ лЪтъ, сейчась же поеле издания Уложейя, все таюе иски признаны не подлежащими удовлетворенно только потому, что заинтересованные не били челомъ о своохъ крестьянахъ раньше. Мало того. Уложёше. прёдбставивъ возвращать изъ отписанлыхъ къ по садамъ слободъ старинныхъ крестьянъ, не установило никакого срока для этихъ дЪлъ. Мноие возбудили таюя дЪла уже поеле приписки разныхъ людей къ посадамъ, объясняя это гЬмъ, что иные объ этомъ ранЬе не знали, а иные и знать не могли, находясь на государевой службе. Но на эти доводы предъявленъ былъ только одинъ формальный отводъ: но указу государя Bci отписанные тьъ посадамъ люди переписаны въ переписныя книги, и розыскъ имъ былъ съ 19го ноября 1648 г., „а гЬхъ всякихъ чиновъ челобитья съ того годуй числа на тЬхъ новопринятыхъ людей не бывало и . На этомъ основания состоялся докладъ государю 12 марта 1652 г., „и той выписки бояре слушали и приговорили: челобитчикомъ всЬмъ скавывать съ сего числа, которые прежъ сего (не) били челомъ о крестьянахъ своихъ и о бобыляхъ, и въ Приказ% Сыскныхъ ДЪлъ челобитья ихъ, какъ сЬлъ бнъ кн. Ю. А. Долгоруковъ, не было и по се время, и гЬмъ всемъ отказывать и челобитья ихъ съ сего числа не принимать". Итакъ, челобитья отклонены единственно въ силу того, что не возбуждены были раньше, поеле издания указа, хотя съ тЬхъ поръ едва протекло три года. Въ 1684_г. декабря 17 изданъ новый важный указъ, въ силу котораго всЬмъ крестьянами и бобылямъ, если они пришли въ города поеле Уложения 1649 г. и записаны въ переписныхъ книгахъ 1678—79 гг. или хотя и не записаны и пришли посл? составлен]я переписныхъ книгъ вплоть до указа 1684 г., велЪно жить напо садахъ безповоротно, „а помЪщикомъ и вотчинвикомъ и вся кихъ чиновъ людемъ ихъ во крестьянство и въ холопство отдавать не велЪво, а велЪно гЬмъ помЪщикомъ и вот чинникомъ откавать, для того что они великимъ государемъ не били челомъ мнопе годы, и на гЬхъ всЬхъ пришлыхъ людей во крестьянстве и въ холопствй и въ no 6 trk и въ сносныхъ животахъ суда давать не указано" (Оч. сел. вас., 37, 63—67). Изъ этихъ примЪровъ видно, какъ неожпданно воскресали урочные годы и при томъ безъ всякой возможности для заинтересованныхъ воспользоваться ихъ при мЪнешемъ.
Запретивъ взыскаые владенья за держаше бЪгдыхъ кре стьяпъ на прошлые годы7 Уложёше "на будущее время установило заповедь! въ силу которой не только подлежали возвращение по суду и по сыску беглые крестьяне и бобыли „съ ихъ животы и съ хлЪбомъ стоячимъ и съ молоченымъ м съ землянымъ" безъ урочныхъ лЪтъ, но сверхъ того предписывалось на гЬхъ, за кЬмъ беглые крестьяне „съ сего государева Уложенья учнутъ жити, за государевы подати и за помЪщиковы доходы взяти за всякого крестьянина по десяти рублевъ на годъ и отдавати истцомъ, чьи гЬ крестьяне и бобыли" ( XI , 10). Эта заповедь, совсЬмъ не являющаяся новостью Уложения, не только не прекратила, но и не умалила крестьян ска го бегства. Крестьяне не только продолжали 6 i гать, но, какъ. свидетельствуете указъ 1658 г., сверхъ того дворянъ и дЬтей боярскихъ „разоряютъ, животы ихъ грабятъ и дома ихъ пожигаютъ, а иныхъ и самихъ и женъ ихъ и дЬтей до смерти побиваютъ". Указъ преписалъ назначить сыщиковъ для сыска б'Ьглыхъ, а послЪднимъ за разореше пом4 щиковъ чинить наказанье;—бить кнутомъ нещадно, за убШство же казнить смертною казнью. Въ 1661 г. назначено наказаше кнутомъ прика'щикамъ имЬкий за щпемъ бйглыхъ, а если такой npieMb допускали сами землевладельцы, то должны были не только доставить бЪглыхъ на своихъ подводахъ, но еще отдать потерпЬвшимъ за каждаго принятаго бЬглаго крестьянина своего крестьянина съ семьей и съ имуществомъ. По указу 1664 г. число такихъ „наддаточныхъ" крестьянъ аа каждаго принятаго б4глаго было увеличено до четырехъ. ДальиЬйние указы 1681, 1682, 1683 и 1698 гг., въ борьбЬ съ крестьянскимъ бЪгствомъ, то возвращаются къ правиламъ Уложения, то повторяютъ правила указовъ 1661 и 1664 гг., то видоизменяют ь ихъ увеличеваемъ платы за крестьянское владенье до 20 р. въ годъ (И. С. 3. №№ 220, 307, 364, 891, 972, 985, 1023 и 1625). Но частое повторететакихъ указовъ и усилеше строгости наказакий за пр!емъ бйглыхъ самымъ нагляднымъ образомъ доказываютъ безрезультатность правительственной борьбы съ неизбежными последствиями разрастающаяся крепостного права.
Правила гл. XI Уложения объ отмене урочныхъ лЬтъ для сыска бЪглыхъ крестьянъ и о взысканш владЬния за пр1емъ бЪглыхъ еще и потому не могутъ считаться общомъ действительны мъ закономъ о прикрёпленш крестьянъ, что ими вовсе не завершается развитее крепостного права. Следить за этимъ развипемъ и его характерными особенностями пов воляютъ отчасти данныя указной практики, но преимущественно практики бытовой, начиная съ конца XVI в. Изм$~ нения въ услов!яхъ крестьянскаго поряда и ростъ землевладельческпхъ правъ надъ населешемъ вотчинъ п помасли заслуживаюсь преимущественнаго внимания.
Отразилось ли и въ какой форме прекращеше крестьянскаго перехода на услов!яхъ крестьянскаго поряда? Этотъ вопростГТгь исторической литературе решается весьма различно. Одни думаютъ, что „порядныя, писанныя при свободномъ крестьянскомъ переходе, и порядная по прпкр1ш ленш крестьянъ и после Уложен!я 1649 г. совершенно одинаковы, и вся разница состонтъ только въ томъ, что но прикреплеши тали писать: а съ той земли мне не сойти и ни за кого не порядиться и не задаться"; но и это услов1е, требуемое ложетемъ (?), не было постояннымъ" (Беляевъ). Друпе, наоборотъ, полагаютъ, что въ положены крестьянъ произошла существенная перемена: „Указъ 1597 г. установилъ неразрывность договоровъ между крестьянами и землевладельцами. Такимъ образомъ, прикрепленными оказывались только те крестьяне, у которыхъ были заключены договоры съ владельцами, и судебные иски о бЪглыхъ крестьянахъ должны были опираться на эти договоры, наличность которыхъ предстояло доказывать истцамъ; по прежнему дело шло о частноправовой сделке. Напротивъ, въ писцовомъ наказе (1646 г.) Договоръ оставленъ совершенно въ стороне, решающее значете получилъ фактъ внесетя въ переписныя книги . . . Крестьянинъ и его наследники считались крепкими земле не потому, что они заключили договоръ объ аренде участка земли, а потому, что крестьянинъ былъ приписать въ кйигахъ къ такому то иметю; всЬ его потомки должны были остаться въ томъ же нмети, и владелецъ шгЪлъ право посадить ихъ на землю, не заключая съ ними новаго договора" (Энгельманъ). Какъ дальнейшее сл$дств1е новаго порядка, отмечаютъ далее, что „порядныя XVII в.—остатоке. старины, факгь переживатя, не более. Ort не соответствуют новому строю жизни, а потому Уложен1е и вводить новый способъ поступления въ крестьянство: записку въ крестьяне въ Помбстномъ приказе . . . Порядныя съ этого времени болЪе не нужны. Записка въ крестьяне (въ приказе) делаетъ веч вымъ крестьяниномъ и безъ особаго на то условия порядной а (СергЬевичъ).
Нельзя не признать эти мнения одинаково крайними. Уло жеше, действительно, вводить новый порядокъ поступления въ крестьяне. Но новому правилу помещики и вотчинники о всЬхъ желающихъ поступить къ нимъ въ крестьяне должны подлинно проведывать, не беглые ли они чьи люди или крестьяне, и после такой проверки приводить поступающихъ къ эапискЬ въ книги Поместнаго. приказа или воеводскихъ приказныхъ избъ (въ Казани, Новгороде и Пскоье), где показания поступающихъ снова проверялись, ихъ расоросныя речи записывались въ книга, и при отсутствш сомнекий приведенные отдавались подъ росписку темь людямъ, кто ихъ къ записке приведетъ. Если бы отданные по записи въ приказе или приказныхъ избахъ оказались чьимилибо чужими крестьянами, то принявшимъ за плохое проведывате угрожалось взыскашемъ въ томъ же размере, какъ за заведомый пр!емъ беглаго крестьянина (Ул., XI , 20 и 21). Но какъ плохо прививался этотъ порядокъ, видно, напр., изъ того факта, что въ псковскихъ записныхъ книгахъ такихъ „отдачъ" въ крестьяне по распросу отмечено менее 30 на тысячу, по крайней мере, крестьянскихъ порядныхъ. записанныхъ въ те же книги. Отсюда видно, что порядныя записи въ течете XVII в., какъ до Уложения, такъ и после него, заключались между крестьянами и землевладельцами.
Поряжающимися въ крестьяне прежде всего являлись „вольные люди", именуюпце себя нередко „гулящими людьми". Таковыми являлись отпущенные на волю холопы или крестьяне в бобыли; выходцы изъ за рубежа, особенно по польсколятовской границе; дети и родственники тяглыхъ людей, не занесенные еще ни въ каюя оффпщалыгая описи, хотя лица последней группы и могли возбудить сомнЬния и споры касательно ихъ вольности. Гораздо чаще, однако, поряжаюпцеся въ крестьяне, именуя себя вольными людьми, не давали по дробныхъ указакий о своемъ происхождении Но кром & вол ь ныхъ людей выдавали на себя порядныя записи и старинные крестьяне своимъ прежнимъ господамъ землевладЪльцамъ по какимъ либо спещальнымъ п<ий(амъ, напр., после возвраще вгя изъ бговъ или изъ полона, въ случай утраты прежнихъ порядныхъ записей, при перемене ихъ хозяйственнаго поло жения въ случае перехода или перевода на другой участокъ, при переходе имЬния изъ однЬхъ рукъ въ другой т. п. Но порядныя па старинныхъ крестьянъ только подтвЙдали или разъясняли землевладЪльчесния права на крестьянъ по старине.
Самыя ран Hi я порядныя XVII в. по содержанию почти тождественны съ порядными XVI в., и по нимъ невозможно отметить каюя либо изьЛненш въ услов!яхъ крестьянской аренды, кроме лишь одного условия, ранее не встречающаяся: о невыходе изъ за землевладельца. Сначала это услов!е формулируется довольно мягко. Порядчики обязуются „изъ за монастыря не сбежати ц , „за волость имъ не выйдти", „на сторону и нуды никуды не рядитца". Зат%мъ уже определеннее: „никуда вонь не выйти и впредь жиги неподвижно", „вонъ не сойти и впредь безъ выходу жити а , „а впредь во крестьянстве крепом" или „ароченъ", иногда съ прибавлетемъ „безвыходно" или „вечно". Такая услов!я нередко сопровождались санкщей, въ силу которой, если порядивппйся сойдетъ или •сбЬжитъ, то его „волно взять и вывесть въ вотчину и въ деревню на участокъ посадить 44 , где землевладЬлецъ прикажетъ; или: „и гдЬ насъ (помещикъ) сыщетъ, и мы крепки ему во крестьянстве въ его поместье, на тое деревню, где онъ насъ посадить". Это услов!е составляетъ первое существенное отлич!е порядныхъ записей после прекращения свободы переходовъ. Правда, Беляевъ совершенно правильно отметилъ наличность порядныхъ, въ которыхъ крестьяне выговариваюгь себе право перехода. Но если выделить таюя среди нихъ, въ которыхъ переходъ предоставленъ лишь въ пред4лахъ владЗшШ тога землевладельца, на чье имя выдана порядная, то останется совершенно ничтожное число другихъ, которыя предоставляютъ крестьянамъ право выхода поеле смерти даннаго землевладельца, куда имъ угодно. Вольвый человйкъ могъ, конечно, ограничить свою аренду любымъ срокомъ, и Уложен1е, вопреки Беляеву, этого вовсе не запрещаешь. Какъ редкое исключение,тания срочвыя порядныя нисколько не подрывали обычнаго
правила, что въ ХУП в. крестьяне поряжались жить „ безвыходно ". Вторая существенная перемена въ условияхъ крестьянскаго поселения возвикла на старой почвЪ крестьянской задолженности. Выдача подмоги или ссуды, между которыми едва ли возможно провестикакую лиоо разницу въ ХУП в.,. была явлешемъ широко разлитымъ: какъ при заведеши хозяйства вновь, такъ и при расширеши или поддержавш стараго призван1емъ новыхъ поселенцевъ, выдача ссуды является необходимымъ усдов!емъ и во всЪхъ такихъ случаяхъ всегда предполагается; безъ средствъ на выдачу ссуды нельзя и крестьянъ призвать. Но подмога или ссуда, теперь вовсе не являлись уплачиваемымъ влередъ вознагражден!емъ за особые труды и затраты по приведению крестьянскихъ участковъ въ положеше, необходимое для сельскохозяйственной культуры: .за расчистку пашни, возведете новыхъ построекъ и т. п. По ряжавппеся на девственные или запустйвпие участки, конечно,. и теперь нуждались въ особой поддержке со стороны землевладЬльцевъ. Но эта поддержка выражалась большею частью не въ выдаче подмоги или ссуды, а преимущественно въ предоставлен порядчикамъ льготъ отъ государственныхъ податей и повинностей и отъ землевладЬльческихъ сборовъ и сдЪлья. Сверхъ такой льготы подмога или ссуда были необходимымъ пособ1емъ земледельцу исключительно для того, чтобы поставить его самого въ возможность приняться за крестьянское хозяйство. Нередко искатели „крестьянской пристание являлись съ очень малыми достатками, даже безъ всякихъ достатковъ, съ однимъ лишь желатемъ приняться за крестьянское хозяйство. Если порядчикъ приносилъ „своего живота полтора рубли денегъ да кафтанъ cipofl 11 , то это можно при
Указанный тиаъ ссудной крестьянской записи настолько своебразенъ, такъ резко отличается отъ порядпой крестьдд ской записи, что въ исторической литературе ссудную запись. приравняли по существу купчей на вольнаго человека во крестьяне. Наввате „купчая запись", однако, не могло быть допущено будто бы потому, что по Уложен1ю вольные люди не продаются въ крестьяне, а только записываются въ это состояше: вследств1е этого явилась практическая необходимость пдощаднымъ подъячимъ выдумать въ обходъ существа дела подходящую формулу въ виде ссудной записи. Едва ли, однако, надо идти такъ далеко. Ссудныя записи вовсе не вызваны къ. жизни Уложен1емъ, а, какъ показано выше, существовали до него п были ему хорошо извЬстны ( XVIII , 40). Ссудныя записи возникли совершенно естественно изъ необходимости снабжать поселенцевъ необходимымъ въ крестьянскомъ хозяйстве инвентаремъ. Тутъ не оставалось никакого места для игры площадныхъ подъячихъ въ юридическое остроум1е; подъ яч1е же, кстати сказать, писали, когда въ томъ оказалась нужда, и купч!я на крестьянъ безъ всякаго смущения и боязни передъ Уложетемъ. Ссудная крестьянская запись, конечно не арендный договоръ, но и не купчая на вольнаго человека въ крестьянство. Крестьянство по ссудной записи возникаете ч изъ найма и является вечной и потомственной крестьянской страдой за самый долгъ или за долгъ еъ процентами. Въ этомъ отношенш ссудная запись самымъ теснымъ образомъ примы каетъ къ служилой кабале до впдои8Менения характера последней по указамъ 1586 и 1597 гг. (объ этомъ ниже).
Второй изъ намеченныхъ выше вопросовъ о росте земле владельческихъ правь надъ населен'юмъ вотчинъ и номест1й стоить въ самой тесной связи съ более общпмъ вопросомъ. рактедфретянсагр прда р$ц ,дон]я. Когда въ литератур?" заходить речь о прикреплеши крестьянъ, то въ боль шинстве случаевъ подъ этимъ выражешемъ подравумЪваютъ прикреплеше ихъ къ земле. Это давнее въ литературе мнеше покоилось на столь же давнемъ убежден!и объ указномъ про крепленш крестьянъ при царе бедоре Ивановиче. Дело представляли себе такъ, что правительство, въ его заботахъ о бездоиночномъ поступивши тяглыхъ сборовъ и правильномъ от быванш тяглыхъ повинностей, а также въ видахъ хозяйствен наго обезпечения служилыхъ людей для правильваго выполнения ими обязательной военной службы, отменило Юрьевъ день и прикрепило крестьянъ къ эемл. Возникшее такивгь обрааомъ въ государственвыхъ интересахъ прикреплеше крестьянъ и въ. законодательныхъ актахъ XVII в. не теряло этого публично правового значения. И если гЬмъ не менее прикреплеше стало принимать уродливыя формы крепостного права надъ личностью крестьянина, то это произошло в&лЪдств1е злоупотреблекий со стороны землевладельцев и вопреки прямымъ намерениямъ правительства.
Стать на эту точку зрйтя т4мъ, кто не верить въ указное прикреплен!е крестьянъ или убежденъ въ противномъ, довольно трудно. Если бы даже и допустить мысль объ утратЬ указа о прикрЪплеши, то все же важно было бы узнать, въ какомъ указе более или менее определенно выражена мысль о прикрЬплеши крестьянъ къ земле? Въ указе 1597 г. о воз вращёкий lid cyjty и по сыску за нять летъ бежавшпхъ изъ помести и вотчинъ крестьянъ, правда, предписано, такйхъ беглыхъ крестьянъ „возити назадъ, где кто жиль". Нои это далеко не решающее указаше парализуется цЬлымъ рядомъ другихъ гораздо более определенныхъ оффищальныхъ указакийе .Такъ, въ указе 1607 г. сказано: „которые крестьяне отъ сего числа предъ симъза 15 летъ въ книгахъ 101 году положены, и гЬмъ быть за теми, за кемъ писаны"; беглыхъ крестьянъ велено „отдаватп по г!мъ книгамъ со всеми ихъ животы темъ, за кемъ они писаны а ; если же на беглыхъ крестьянъ челобитья до 1 сентября не будетъ, „и техъ после того срока по темъ книгамъ не отдавати, а написатп ихъ въ книги, за кемъ они ныне живутъ". Въ 1642 г. дворяне и дети боярсюя просили „ихъ беглыхъ крестьянъ и бобылей отдавати по поместныхъ ихъ и по вотчиннымъ дачамъ и по писцовымъ книгамъ и по выписямъ, кто кому чемъ крЬ покъ, а людей также отдавати по крЬпостямъ", и государь укавалъ изъ sa властей, изъ за монастырей, отъ вотчинниковъ я помещиковъ, „чей кто нибудь, беглыхъ крестьянъ и бобылей имати и отдаватп за 10 л?ть". По Уложенш точно такъ же бЪглыхъ крестьянъ велено отдавать по писцовымъ книгамъ, по челобитьямъ иомЪщиковъ п вотчинниковъ, „бу деть гё п х ъ б'Ьглые крестьяне въ писцовыхъ книгахъ за н и м и написаны, или поеле гЬхъ писцовыхъ книгъ гЬ же крестьяне по новымъ дачамъ написаны за кеЬмъ во отдеЬльныхъ или во отказныхъ книгахъ. А отдавати бЪглыхъ крестьянъ и бобылей изъ бЪговъ по писцовымъ книгамъ всякихъ чиновъ л годе мъ безъ урочныхъ летъ а . Въ отлич1е отъ влад'Ьльческихъ крестьянъ, возвращаемыхъ изъ б4говъ владЬльцамъ, бЪглые крестьяне дворцовыхъ селъ и черныхъ волостей, по Уложенш, подлежали возвращению „на старые ихъжеребьи" ( XI , 1и 2). Но и относительно крестьянъ черныхъ и дворцовыхъ трудно говорить о прикрепленш ихъ къ земл'Ь; скорее можно объяснить ихъ прикрЪплеше, какъ и посадскихъ людей, къ тяглымъ общинамъ въ обевпечете исправнаго отбывает тягла.
0тсутств1е идеи о поземельномъ прикр1шленш въ указной политике XVII в. вскрывается изъ отдельныхъ указныхъ предписаний, когда законодатель не сгЬснялся отрывать отъ земли крестьянина даже безъ всякой съ его стороны вины. Такъ, по указу 1625 г. за неумышленное убШство землевладЪльцемъ или членомъ его семьи или его прикащикомъ чужого владЬльческаго крестьянина предписано взять изъ поместья впновнаго лучшаго крестьянина съ женою, детьми и имуществомъ и отдать въ крестьянство тому землевладельцу, у котораго крестьянина убили. ТЧ>мъ же порядкомъ выдавался и крестьянинъ, неумышленно убцвпий другого владЬльческаго крестьянина, или взамйнъ убшцы лучппй крестьянинъ того же помещика. Эготъ указъ цЬликомъ вошелъ и въ Уложеше (В.Будановъ. Хрнстомаия, III , изд. 3, 67—68 и 176; Улож., XXI , 71 и 73). Въ Уложенш можно отмЪтить сверхъ того рядъ статей, допускавшихъ переводъ крестьянъ изъ однихъ вотчинъ въ друпя въ удовлетвореше совершенно частныхъ интересовъ. Напр., тамъ предусмотрены случаи, когда будутъ куплены вотчины съ крестьянами, а эти крестьяне по суду и по сыску будутъ отданы какпмъ либо истцамъ, то въ возмёщен1е ущерба предписывалось, „гЬмъ вотчинникомъ (изъ чьихъ купленныхъ вотчинъ крестьяне будутъ отданы) вмЬсто т4хъ отдаточныхъ крестьянъ взяти на ародавцахъ такихъ же крестьянъ изъ иныхъ ихъ вотчинъ" ( XI , 7). При Mini жилыхъ помЬстШ или вотчинъ на пустыя разрешалось владйльцамъ крестьянъ своихъ сводить на пныя свои помЪстныя или вотчинвыя земли ( XVI , 7). Правда, въ Уложенш стоить и категорическое требован1е: я пом4щикомъ и вотчинникомъ крестьянъ своихъ съ поместныхъ своихъ земель на вотчинные свои земли не сводити а ; но это требоваше вызвано исключительно невозможностью въ интересахъ фиска допустптъ разореше помйстШ („гЬмъ своихъ noM fccTifl не пустошитп") ( XI , 30). Но помимо этого случал Уложеше не только не препятствуетъ переводу крестьянъ изъ однихъ имЬкий въ друпя, но въ нЪкоторыхъ случаяхъ даже разрйшаетъ совершенно отрывать крестьянъ отъ земли. ВладЬльцамъ загородныхъ дворовъ и огородовъ, не имЬвшимъ собственныхъ людей, можно было держать въ дворникахъ крестьянъ и бобылей по одному на двор4 или огороде. Но наряду съ этимъ запрещалось держать постоянно при такихъ дворахъ многихъ крестьянъ подъ угрозой перечпсления ихъ за государя; только „на время, для ремесленнаго дЪла на вотчинниковъ и помйщиковъ" разрешалось крестьянамъ приходить изъ вотчинъ и помести въ загородные дворы своихъ господъ ( XIX . 14 и 15). Наконецъ, Уложеше предусматриваем отпускъ крестьянъ на волю съ выдачей имъ отпускныхъ. Вполн'Ь санкшонируя такой отпускъ крестьянскихъ дочерейд'Ьвокъ или вдовъ при выдаче ихъ замужъ за чьихъ либо людей или кре стьянъ и разрешая взимать въ этихъ случаяхъ плату за выводъ ( XI , 19), относительно отпуска крестьянъ Уложеше не ставить вопроса въ такой общей форме и подходить къ его решен!ю по совершенно частному поводу и въ другомъ мЪстЪ. Если помйщикъ или вотчинникъ отпустить изъ оомЪстья или вотчины крестьянина на волю и отпускную ему дастъ, а потомъ то поместье или та вотчина даны будутъ кому другому, и новый помЪщикъ или вотчинникъ будетъ бить челомъ, что тотъ крестьянинъ отпущенъ „не дЬломъ", и чтобы того крестьянина вернуть ему; въ такомъ случай, постановляетъ Уложеше, „который крестьянинъ отпущенъ изъ вотчины съ отпускною, и того крестьянина новому вотчиннику не отдавати; „а будетъ которой крестьянинъ отпущенъ будетъ изъ помЬстья, и того крестьянина отдати по писцовымъ книгамъ новому помещику, потому что изъ пом$стей помЬщикомъ крестьянъ на волю отпускати не указано" ( XV , 3), Отсюда ясно, что Уло жеше н ичего п е имйетъ противъ отпуска крестьянъ на волю изъ вотчинъ, но не допускаетъ такого " ofnytnsa тт азь иомЬс гИ опять по чисто фискальнымъ соображениямъ, чтобы отпускомъ крестьянъ временные владельцы помйспй „не пустошпли" ихъ. Bet приведенныя указныя правила не знаюгь никакого прикрЪпления крестьянъ къ земле, но исходять гораздо больше . изъ предположетя о личной крепостной зависимости крестьянъ отъ ихъ владйльцевъ." Эта ' точка ЛфЪтя въ указной практике сказалась не безъ достаточныхъ основан!й. ?я корни, надо искать въ практике бытовой, а последняя въ свою очередь вырабатывалась подъ влштеыъ гЬхъ отношекий, кания складывались между землевладельцами и крестьянами въ течете XVI в. Выше было указано, что выходъ (или вывозъ) крестьянъ обусловленъ быль по Судебникамъ отказомъ въ определенный срокъ. Недостаточно было заявить объ отказЬ; нужно было, чтобы онъ былъ принять землевлад$льцемъ. Только при соблюдены этого послйдняго услов!я уходъ (вывозъ) крестьянина считался вполне правильнымъ и не могъ возбудить пика кихъ споровъ о томъ, не нарушены ли правила перехода, и не являлся ли вышедппй (вывезенный) крестьянинъ бЬглымъ. При возрастающей хозяйственной зависимости крестьянъ отъ землевлад'Ьльцевъ, послдше прюбрйтали все большую возможность отклонить отказъ подъ гЬмъ или инымъ предлогомъ. Пр1емъ отказа, все болЪе и болйе зависЬлъ отъ усмотрМя землевладельца и естественно превратился къ концу в?ка въ „отаускъ" крестьянина даже въ представивши самого правительства. Одна такая санкщя владЪльческаго усмотрения при „хриейанскомъ отказе" создавала весьма благоприятную почву для различныхъ соглашенгё между землевладельцами по поводу проживающихъ за ними крестьянъ. Запутанные споры о бег лыхъ крестьянахъ давали весьма обильную пищу для подоб ныхъ соглашекий. Такъ подготовлена была удобная почва для возникновения разнообразныхъ сдЪлокъ на крестьянъ безъ земли. Такия сделки успели уже оформиться и получить оффищальную санкщю еще въ конце XVI в. Отъ 1598 г. сохранилась мировая запись старца Гурея, строителя Голутвина монастыря, съ подъячимъ Пятымъ Григорьевымъ по предъявленному иску о возвращенш подъячимъ монастырю монастырскихъ крестьянъ. Старецъ Гурш „въ гЬхъ крестьянЬхъ, не дожидаясь сказки по судному делу, съ подъячимъ помирился полюбовно": взялъ въ монастырскую вотчину четырехъ крестьянъ, „Данила Михайлова роздЬля съ его зятемъ съ бедкою Степановымъ животы ихъ по половинамъ", а подьячему „по сыску поступился" двумя крестьнами п обязался на подъячаго „въ гЬхъ крестьянахъ не бити челомъ и впередъ гЬхъ крестьянъ це искати". Изъ мировой записи не видпо гЬхъ основами, въ силу ко торыхъ стороны рЬшили прекратить процессъ. Но значеше «дЬлки объ уступке крестьянъ отъ того не умаляется. Гораздо больше подобнаго рода сдЬлокъ сохранилось отъ первой половины XVII в.«Въ яЪкоторыхъ изъ пихъ сохранились чрезвычайно пнтересныя указания и на главныя услсния такихъ по стушшхъ или сдЬлочныхъ записей па бЪглыхъ крестьянъ. Напр., въ 1620 г. помЬщииъ Писаревъ билъ челомъ на властей Троицкаго Серпева монастыря о двухъ своихъ крестьянахъ, бЪжавшихъ изъ поместной его деревни въ монастырскую вотчину. Но, не ходя въ судъ, Писаревъ помирился съ мона стырскимъ стряпчимъ, уступивъ своихъ крестьянъ „въ домъ Живоначальные Троицы зъ женами и съ детьми и со всйми ихъ крестьянскими животы во вЪки", и при этомъ обязался за себя, свою жену, дЬтей и свой родъ впредь „въ гЬхъ крестьянЬхъ не бити челомъ, потому что я Дорофей (Писаревъ) за гЬхъ крестьянъ у троецкихъ властей взялъ 50 руб левъ денегъ". Значить, Писаревъ не даромъ уступплъ своихъ крестьянъ монастырю; за каждую крестьянскую семью онъ получилъ по 25 р., т. е. продалъ своихъ б'Ьглыхъ крестьянъ. Любопытно, что крестьяне были не вотчинные, а поместные, и запись не названа купчею, да и самое упоминаше въ пей о полученныхъ за крестьянъ деньгахъ проскользнуло въ запись для подкрЪплетя обязательства не искать впредь крестьянъ. Въ поступной записи 1632 г. есаула Б'Ьльскаго сказано, что онъ поступился Троицкому Сериеву монастырю вотчиннымъ своимъ крестьяниномъ съ женою и дЬтьми, потому что „тово моево крестьянина Григоку взяла бедность, и была жена ево въ закладе у стародубца у Родивона Гренева. и онъ строитель старепъ Симонъ Азарьинъ жену ево изъ закладу выкупилъ монастырскими казенными деньгами а . На какихъ условияхъ состоялась такая уступка, въ записи опять ре сказано. А въ 1647 г. братья Протопоповы, поступившись своимъ вотчиннымъ крестьяниномъ помещику Веригину, откровенно признали, что отдали крестьянина „з%_долгъ безпо воротно" и предоставили его перевезти съ семьей, опрочё животовъ,"~ч1то мьГему Титку (крестьянину) давали въ подмогуе. Въ другихъ случаяхъ уступка бйглыхъ крестьянъ мотивировалась тЬмъ, „что тотъ крестьянпнъ въ троецкой вот чине застарЪлъ, изъ государевыхъ указныхъ летъ вышелъ"; или что крестьяне „изъ урочныхъ летъ вышли, и мнЪ до нихъ дела нить, что они въ троецкой вотчине давно". Но едва ли не въ большинстве такихъ поступныхъ записей во просъ объ условияхъ уступки крестьянъ обходится полнымъ молчашемъ (Акты о тягл, насел., II , №№ 33, 42, 60; ср. еще №№ 44, 45, 50, 63, 71, 74; БЪляевъ. Крестьяне, изд. 4е 168). Широкое распространеше такого рода сдЪлокъ на крестьянъ засвидетельствовано Удожешемъ, которое все ихъ санкщони ровало: „у которыхъ помещиковъ и у вотчинниковъ о бйг лыхъ крестьянйхъ и бобыляхъ въ прошлыхъ годйхъ, до сего государева указу, была полюбовная здЬлка, и по полюбовной здЬлкЬ кто кому своихъ крестьянъ поступился п записми укрЪ пилися или челобитные мировые подали, и гЬмъ всЬмъ де~ ламъ быти по тому, какъ rfc дела вершены, а вновь гЬхъ делъ не всчинащ и не переговаривати" ( XI , 8). Значить. эти сдЬлочныя записи могли быть признаны и документаль нымъ подтверждешемъ правъ на крестьянъ, о чемъ мелькомъ упомпнаетъ п Уложете. говоря о крестьянахъ, написанныхъ за кЪмъ либо въ писцовыхъ или отдЬльныхъ книгахъ и въ выппсяхъ „или въ иныхъ въ какпхъ крЪпостяхъ" ( XI . 15). А писцовые наказы 1664 и 1683 гг. уже определенно укавы ваютъ, когда „сдЪлочныя крепости и на крестьянъ должны шгЬть даже преимущественное значен!е передъ писцовыми и переписными книгами, именно, когда владельцы, за которыми про живаютъ люди или крестьяне, „положагь изъ приказозъ какую отдачу или по полюбовному съ кймъ договору вместо бъглаго или убитаго человЪка или крестьянина в зятую крЬпость пли ноступную запись", то гЬхъ людей или крестьянъ новымъ помЪщикамъ п вотчипнпкамъ по писцовымъ п пере писнымъ книгамъ не отдавать, „а быть тЬмъ людемъ и кре огьяпомъ за тЬми помЬщики и вотчинники по сдЪлочнымъ кр'Ьпостямъ" (П. С. 3. №№ 364 и 998 пп. 29 и. 46).
Такъ, признанная Уложешемъ практика распоряжения личностью крестьянина была окончательно узаконена. ТЬмъ, тсонечно, открытие и безобразнее она становится. Владельцы мйняютъ крестьянъ на крестьянъ и даже. на людей, заклады вають, дарятъ, продаютъ. Въ хозяйстве своемъ владельцы безконтрольно распоряжаются трудомъ своихъ крестьянъ, благаютъ ихъ по усмотрйнш сборами, а за ослушате своимъ распоряжетямъ подвергаютъ ихъ наказаниямъ включительно до битья нещадно кнутомъ. Суд ебная власть вд адЬльцевъ надъ иаселешемъ ихъ вотчинъиметъ весьма отдаленные корни въ жалованныхъ несуцимыхъ грамотахъ. Отъ жалованныхх> льготныхе грамотъ. ведетъ " свое начало и податная ответственность землевладЬльцевъ за исправное отбывашс тягла проживающими за ними крестьянами. Такъ, мало по малу землевладелец становился между государственною властью и крестьяниномъ. ЧЬмъ бол г Ье землевладелец заслонялъ собою крестьянина, тЬмь шире разростался его произволъ надъ последнимъ. Правда, Котошихинъ свидЬ тельствуетъ, что землевладЬльцамъ предписывалось „крестьянъ своихъ отъ стороннихъ людей, отъ всякихъ обидъ и налогъ остерегат! и стояй, а подай съ нихъ имат1 по силе, съ кого что мочно взят!, а не черезъ силу, чтобъ гЬмъ мужиковъ своихъ исъ помйстей и изъ вотчинъ не розогнать i въ нищие не привесть, и насилствомъ у нихъ скота и животины никакой и хлба всякого и животовъ не пмати". ДалЬе онъ указываеть, что если „пом1шщкъ i вотчинникъ, не хотя за собой крестьянъ своихъ держати... учнетъ съ нихъ iMari поборы великие, не противъ силы, чЪмъ бы привести къ нуже и къ бЪдноот", то у такихъ отбирались поместья и вотчины безденежно, а взятое съ крестьянъ „черезъ силу и грабежемъ" возвращалось потерпевшим именья же раздавались „не такимъ разоритедямъ" (О Россш, над. 4, 141 — 142). Но борьба съ такими злоупотреблении была неподъ силу московскому правительству, хотя бы оно желало съ ними бороться. Такое стремлете законодателя станетъ вполне естественнымъ и понятнымъ, если его сопоставить съ цЬлымъ рядомъ мръ, какими законодатель добивался бол4е мягкаго обращения и съ холопами.
Постепенное принижете крестьянской личности въ области хозяйства и права неудержимо влекло крестьянина къ сближение и къ слитт съ холопомъ. СмЪщеше крестьянъ и холоповъ сначала въ практике, въ области хозяйства, мало по малу находило отра&ете и въ указахъ. Во второй половине XVII в. наступилъ моментъ, когда это направлете практики бытовой и указной завершилось почти полнымъ юридическимъ (доятемъ двухъ некогда столь различныхъ группъ населения: свободнаго крестьянства и холопства, Это произошло одновременно съ введетемъ двороваго обло жетя, когда значительная часть холопства включена была, въ составь тяглаго населетя (объ этомъ ниже).
В. Сефггьевичъ. Юр. др., I , 204—272; III , 448—48 и 486—594 В.Будановъ. Обзоръ, 134— I 5 I » Сперанскт, Историческое обозрите измЬнекий въ прав'Ь поземельной собственности и въ состоянш крестьянъ, Арх. истор. и практ. свеЬд. 1859, кн. г; Погодинъ, Должно ли считать Бориса Годунова основателемъ крепостного права? Истор.крит. отрывки, II , 199—274; Костомаровъ. Должно ли считать Бориса Годунова основателемъ крепостного права? Арх. истор. и практ. свЬд. 1859» кн. ги 3; и въ Собр. соч., куда статья вторая почему то не вошла; Чичеринъ. Холопы и крестьяне въ Россш до XVI в. Опыты по истор. права; Ьгьляевъ. Крестьяне на Руси, i 86 o ; позднЬйппя изд. этого труда, не исключая и изд. 4» 1 9°3» весьма небрежны; Аксаковь К О крестьянстве въ древней Россш, Собр. соч., т. I ; кн. JB . А. Черкасскт. Очеркъ исторш крестьянскаго сословия до отмены Юрьева дня и Юрьевъдень, Русск. Архивъ ,188 о , № 3; 1882, № i; /. Engelmann. Die Leibeigenschaft in Russ land, 1884; русск . пер . подъ ред . А. Кизеветтера. История крепостного права въ Россш, 1900; В. Ключевск%й. Про исхождеше крЬпостного права въ Россш, Русск. Мысль, 1885, авг. и окт.; В. Серггъевичъ. Вольные и невольные слуги московскихъ государей. Наблюдатель, 1887, стр. 6з—7Ф А. ЛаппоДаниле векш. Организания прямого обложения, 1890, 7~" 112 и е3 2 — 1 79> <"• Милюковъ. Крестьяне въ Энцик. слов., 189ч; Af . Дьяконоег. Къ исторш крестьянскаго прикрЬпления, #\. М. Н. Пр. 1893, № 6; Очерки изъ исторш сельскаго населения въ Московскомъ государстве, 1898; „ЗаповЬдныя лЬта" и „старина", Сб. статей по исторш права, посвященный В.Буданову, 19045 Л. Л anno Данияевскгй. Разысканш по исторш прикр'Ьпления владЬль ческихъ крестьянъ въ Московскомъ государстве, 1900, въ Отчете о XLI присужденш наградъ гр. Уварова; Очеркъ исторш образованзя главн'Ьйшихъ фазрядовъ крестьянскаго населения въ Россш, Крестьян, сборн., 1905"» Н Н. Деболь €кт. Къ вопросу о прикр'Ьпленш владЬльческихъ крестьянъ > Ж. М. Н. Пр. 1895» 2 II ; Гражданская дееспособность по русскому праву до конца XYII в., 1903. Акты о тягломъ населенш, вып. I , крестьянсния порядныя, 1895.