Geum.ru

Горбачев М. С

Вид материалаДокументы

Содержание


Сироткин В.Г.
Подобный материал:
1   ...   26   27   28   29   30   31   32   33   34

Сироткин В.Г.

Октябрь: мифы и реальность*


Даже к 80-летию Октября его история все еще окутана флером мифов, легенд и пропагандистских домыслов. Причем если ранее, до 1991 г., это был почти религиозный миф, то сегодня ватага ученых (покойный Дм. Волкогонов, действующий Анат. Латышев и др.) и борзых журналистов («Московский комсомолец» и Ко) доказывают прямо обратное. Что был это-де чисто военный путч, что большевики – банальные «германские шпионы», что вообще никакой революции якобы не было.

В истории революций все это не ново. По Великой Французской революции за 200 лет накопились тысячи книг о том, что это был лишь «масонский заговор». Про Американскую до сих пор пишут, что никакой революции не происходило, а шла война Англии и Франции за североамериканскую колонию, где американские колонисты якобы были просто наемниками французского экспедиционного корпуса. Весь этот бред пишется и публикуется вместо того, чтобы действительно по-научному исследовать историю.

Так, несмотря на то, что сталинская схема Октябрьской революции как социалистической революции в одной стране еще в период перестройки была основательно поколеблена, этот общепринятый в 1917-1927 гг. тезис так и не стал достоянием перестроечной и постперестроечной научной и журналистской публицистики, о чем правильно заметил Вадим Межуев.

Сила сталинской легенды о том, что никакого замаха на мировую революцию у большевиков якобы никогда не было (интервью американскому журналисту Рою Говарду), а само понятие «мировая революция» было заменено в «Кратком курсе» на троцкистский термин «перманентная революция», легенда оказалась удивительно живучей. В итоге краеугольный теоретический тезис левых социалистов Европы и России (за мировую революцию в январе 1918 на III съезде Советов в Петрограде выступали левые меньшевики и левые эсеры) оказался отодвинутым в тень, а вместе с ним и вся борьба Коминтерна и его «дочерних» организаций за разжигание мирового пожара.

Между тем, все шесть конгрессов Коминтерна 1919-1928 гг. и еще больше пленумов ИККИ только тем и занимались, что прогнозировали географию и сроки начала мировой пролетарской революции. Именно ложность доктринальной посылки Ленина и его сторонников по движению левой европейской социал-демократии предопределила личную трагедию «вождя мирового пролетариата» – его преждевременную болезнь и поражение доктринеров мировой революции – троцкистов – в ВКП(б).

Переход национал-большевика Сталина на государственнические, по существу, монархические позиции державности предопределили тот странный симбиоз первоначальной доктрины с реальной практикой, когда СССР превратился в «редиску» – красную снаружи, белую внутри. Это еще в 20-х годах заметили эмигранты (монархист Виталий Шульгин, «сменовеховец» Николай Устрялов), хотя их надеждам на термидор французского образца в СССР не суждено было осуществиться.

В результате все здание СССР, задуманное как «первое Отечество мирового пролетариата» и как «первый шаг к созданию Мировой Советской Социалистической Республики» (из преамбулы к первой Конституции СССР 1924 года), оказалось построенным на песке. Мировая пролетарская революция так и не произошла. И от мировой революции к 1933 г. в СССР осталась лишь идеологическая упаковка – красная звезда, лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», гимн «Интернационал» да Радио им. Коминтерна. Впрочем, в 1943 г. и сам Коминтерн, и гимн были упразднены, зато был восстановлен Московский патриархат и патриарх всея Руси. В этой метаморфозе – истоки крушения СССР в 1991-м, ибо КПСС из партии пролетарских революционеров давным-давно превратилась в партию чиновников, столь же малообразованную и косную, как и ее предшественница – царская номенклатура.

Второе соображение. Как справедливо заметил Рой Медведев, Октябрьскую революцию нельзя датировать двумя днями – 7 и 8 ноября 1917 г. Иначе это дворцовый переворот или военный путч. Как и все великие революции, Октябрьская революция представляла собой длительный процесс, и в нее необходимо включить период гражданской войны, когда были уничтожены или изгнаны из страны прежние господствующие классы, и только после этого большевики смогли окончательно закрепить свою власть. Поэтому, по моему мнению, Октябрьскую революцию следует датировать так: октябрь 1917 – октябрь 1922 г. (время изгнания «белых» с Дальнего Востока). Иными словами, Октябрьская революция, как и Французская конца XVIII в., длилась, как минимум, пять лет.

В определении объективных результатов Октябрьской революции чрезвычайно важно отделить пропагандистские лозунги от реальных дел, ибо осталось в жизни лишь то, что объективно необходимо было России на ее путях к модернизации.

Экономика — индустриализация, электрификация, технический прогресс, подготовка научно-технических кадров. Просвещение – ликбез, подготовка собственной «косной» интеллигенции (рабфаки, втузы), поддержка науки, образования и здравоохранения. Все эти задачи стояли и до Октябрьской революции, и именно их решение обеспечивало большевикам поддержку населения. По существу, большевики остались «просвещенцами». Они верили в силу науки, надеясь с ее помощью создать «нового человека».

Этикетки типа «социалистическая культурная революция» не меняли по существу чисто буржуазно-демократических задач модернизации. Через ликбез в XVII в. прошла Англия, в XVIII — Франция, в XIX – Германия. После Второй мировой войны по пути ликбеза пошли страны «третьего мира». Да и система яслей, детских садов, бесплатного медицинского обслуживания, страхования существовала в дореволюционной России (земства, «просвещенные» фабриканты типа Морозовых, Коноваловых и др.). То, что большевики распространили этот единичный опыт на весь СССР, еще не значит, что он стал «социалистическим».

Несомненно, что успехи «социалистической культурной революции» преувеличивались, о чем свидетельствует засекречивание итогов Всесоюзной переписи 1939 г. Оказалось, что после 20 лет «ликбеза» 55% русских, 68% белорусов и 91% узбеков так и остались неграмотными. Учитывая, что по переписи 1897 г. в России было 70% неграмотных, рост за почти 40 лет на 15% только среди русских не слишком потрясает воображение.

Фактически большевики решили не социалистические, а буржуазно-демократические задачи модернизации, и в этом объективно-историческая заслуга Октябрьской революции. Какой ценой — это уже другой вопрос.