Ii том (рабочие материалы)

Вид материала

Документы

Содержание Снитко Татьяна Николаевна Соколов Алексей Евгеньевич Степанов Владимир Федорович Строжев Марк Федорович

Подобный материал:

• Рабочие материалы, 15.93kb.
• Методическое пособие и рабочие материалы для деятельности психолого-медико-педагогических, 1931.78kb.
• Учебные проекты. Диск №1 Курсовые работы, выполненные в рамках реализации федерального, 29.29kb.
• Рабочие материалы к сочинению по картине К. Ф. Юона «Конец зимы. Полдень», 21.49kb.
• Рабочие процессы в современных машинах характеризуются высокими значениями температур,, 58.13kb.
• Материалы лекций; материалы в прилагаемом файле Materials. Материалы на английском, 92.34kb.
• Литература Английский, 30.02kb.
• Решение логарифмических уравнений и неравенств, 26.74kb.
• Учебный курс по обж (2) Основы делопроизводства, 25.73kb.
• О подготовке курсовых проектов(рабочие материалы) по курсу «Проектирование асоиу», 78.25kb.

Снитко Татьяна Николаевна (1955 г.р.)

Знакомство с методологией началось для меня, можно сказать, естественным образом. Я просто «попала в хорошую компанию» и была очарована «умными мужиками».
Сначала мне повезло с научным руководителем. Виктор Петрович Литвинов предложил мне тему кандидатской, сказав: «ничего не обещаю, кроме квалифицированного руководства». Что в дальнейшем оказалось правдой. Если бы не ВПЛ, я бы, скорее всего, до лингвистической науки так и не добралась...

Работа с Литвиновым предполагала участие в проблемных семинарах, куда я также попала естественным образом. Это были, в том числе, «Теория иностранного языка» и «Герменевтика». Участие в этих семинарах я считала для себя столь значимым делом, что однажды, чтобы не пропустить семинар, отказалась от поездки в Египет (те, кто меня знают, поймут, что это была с моей стороны большая жертва). Позже, когда мне предстояло защищать кандидатскую диссертацию и в это же время готовить доклад на семинар, собственно защита отошла на второй план, а вот над докладом пришлось поломать голову.

Такое вот романтическое отношение к методологии, как, впрочем, и ко многим другим вещам в жизни, вероятно, не характеризует меня положительно, но тут уж ничего не изменить. Помню, что наблюдение за тем, как на семинарах в диалогах рождается мысль, доставляло удовольствие сродни тому, что возникает во время посещения хорошего концерта. Упомяну лишь несколько наиболее значительных имен участников семинаров: Георгий Богин, краснодарский лингвист Юрий Попов, Александр Левинтов. Наиболее хороши были диалоги Литвинова и Щедровицкого – их полилогически организованное мышление обычно выступало фокусом дальнейшего развертывания мысли...

Помимо прочего, пятигорские семинары запомнились «неформальным» общением, если вообще можно говорить о формальном общении применительно к пятигорским семинарам. У Георгия Исаевича рефлексия по поводу происходящего на семинарах выливалась в иронические стихи в жанре «рефлексивной методологической поэзии». Виктор Петрович в романтических стихах приоткрывал неведомые грани своей полилогической души. Юрий Попов чудно пел под гитару совсем не методологические песни. Георгий Петрович «содержательно присутствовал» в этом всем и этим был хорош.

Осознание того, что СМД методология в принципе представляет собой иной тип ышления, произошло также случайно. Как-то во время перерыва Георгий Петрович предложил решить «детскую задачку»: из шести спичек составить четыре треугольника. Возможность решения заключалась в переходе от «плоскостного» видения фигур к «пространственному» – задачку можно было решить, построив пирамиду. Этот простой случай не раз в дальнейшем подсказывал мне возможные решения проблем в самых разных ситуациях.

Наиболее значительным своим мыслительным прорывом, фундированным методологией, считаю нахождение способа сопоставления базовых понятий культуры в различающихся культурах Запада и Востока. Вместо обычно используемого пути – поиска возможных аналогов понятиям европейской философии в китайской философии – удалось найти принципиально иную базу сопоставления культур и, как следствие, радикально изменить список сопоставляемых понятий.

В разном качестве – игрока, игротехника, методолога – я прошла около десятка ОДИ, о чем сохраняю, опять же, романтические воспоминания. Как и у других участников, полученный опыт разнопланов, а оставшееся в памяти – как в песне у Олега Митяева: «лето (ОДИ) – это маленькая жизнь». Методологом по определению себя назвать не могу, но что-то «от методолога» в моем способе делания жизни присутствует.

Все же несвойственные женской природе попытки методологически организовывать собственное мышление должны были быть чем-то компенсированы, и это привело меня к изучению Востока. Окончив специальный факультет в ИСАА при МГУ, я перешла в «компанию востоковедов».

Поскольку я пишу этот текст, находясь в Японии (читаю лекции в Токийском университете), то позволю себе несколько замечаний «в японском духе». Тут, на Востоке, обучаясь какому-нибудь делу или искусству, важным считается «находиться в поле Учителя», поскольку только находясь рядом с Учителем, можно вырасти самому и стать на собственный путь. Мне кажется, что присутствию в мыслительном поле ГП многие и многие люди – и «доросшие» до методологов, и лишь слегка «опылившиеся» методологическими идеями – обязаны своими достижениями в самых разных областях. За что и выражаю благодарность Учителю.

Своими учителями считаю В.П. Литвинова и Г.П. Щедровицкого.


Соколов Алексей Евгеньевич (1955 г.р.)

После окончания Уральского политехнического института в 1978 г. был распределен в Уральское отделение института «Энергосетьпроект».

Спустя десять лет попал на первую ОД игру по проблемам создания советов трудовых коллективов, которую проводила свердловская команда (В.Н. Селин, Н.М. Задорин, Н.Н. Тарасов) и в том же году по их предложению поехал на И-72 в Цахкадзор (Армения), где впервые увидел-услышал Г.П. Щедровицкого и узнал о существовании ММК, СМД методологии и игропрактики. Увиденное оставило очень сильное впечатление. Поражала и фантастическая эрудированность Георгия Петровича, и целеустремленность человека, свободно выбравшего и напряженно делающего свое дело, бесстрашная гражданская позиция, ответственность за страну не на словах, а на деле. И, конечно, захватила и увлекла идея предстоящего господства нового мировоззрения, более мощного, чем научное, в котором я был воспитан. Во время игры испытал острое ощущение вдруг возникшей ясности всего, как будто достиг просветления. Фразы ГП типа «кем себя помыслишь – тем и будешь», «главное – уровень притязаний», «методология может все» до сих пор кажутся магическими формулами, или заповедями, которые дают ключ к неведомым мирам. То же относится и к базовым схемам. Особенно вдохновляли «велосипед» и идея развития. Хотелось рассказывать о том, что обсуждалось на играх, всем и каждому, естественно, каждый раз наступая на одни и те же грабли непонимания.

После первой же игры стал энтузиастом ОДИ-проектов, считая, что, участвуя в них, я занимаюсь настоящим делом. Собралась группа сослуживцев, заинтересовавшихся методологией и ОДИ. Нам удалось организовать две игры в Энергосетьпроекте, на первых порах встреченных с энтузиазмом и принятых директором института. Мы организовали кружок по методологии проектирования, пригласив руководителем Н.Н. Тарасова. Но рамки темы нам казались малы, хотелось понять, как устроен весь мир с точки зрения СМД методологии. Шло какое-то переформатирование привычных представлений. Сказывался эффект ОД игр, возбуждающих интерес ко всему и не очень непонятно к чему. Мои коллеги В.А. Ухалов, А.И. Рудик, Е.Б. Богнер жадно, как и я, хватали все подряд, что встречали на играх. Однажды услышали от Олега Исаева название этому – «бармалейство». Тем не менее думаю, что жажда ловить все методологическое без разбора вполне оправдана в первоначальный период накопления методологического багажа.

В 1991 г. мы пригласили ГП в институт выступить с лекцией по вопросам проектирования и проектировочного мышления. Сохранилась видеозапись этой встречи. Георгий Петрович, четко чувствуя настроения аудитории и обострившийся тогда интерес к социально-политическим проблемам, рассказывая о типах мышления, охотно «шел на поводу» у аудитории, живо реагировал на любые вопросы, превращая их в способ сообщить нам не только глубокое понимание истории страны, но и свою позицию, что было в то время очень непривычно. Позже я участвовал еще в двух его играх, был на конференции, посвященной 10-летию ОДИ (в Коуровке под Свердловском), конференции по методологии проектирования в Тольятти и двух методологических съездах-конгрессах с его участием.

Перейдя в 1993 г. на работу в службу перспективного развития АО «Свердловэнерго», предпринимал попытки внедрения СМД подхода и семинарско-игровых форм в организацию серии разработок по концепции и программам развития энергетики региона. С 1996 г., когда игротехническое движение в Екатеринбурге иссякло, стал проводить свои игры. С 1999 г. участвовал в нескольких играх П.Г. Щедровицкого по вопросам реструктуризации РАО «ЕЭС России», а также в нескольких «семейных играх» ШКП.

Методологом себя никогда не называл – всегда было четкое понимание неготовности, недостойности этого высокого и уважаемого мной статуса, но всегда, тем не менее, ощущал причастность к этому «сословию». И надеюсь, что, кроме ироничного прозвища человека, «ушибленного методологией» и звания «недометодолога», есть и достойное имя для таких, как я.

Хотя мне не чужды лидерские амбиции (много лет руководил клубом подводников в УПИ), но в методологии я бы с удовольствием довольствовался позицией ученика. К сожалению, период моего ученичества в этой сфере был слишком кратким. В Свердловске игротехническое движение иссякло, наезды в Москву, где во время командировок удавалось посетить какой-нибудь семинар, были эпизодическими. Думаю, это типичная ситуация для очень многих. Именно поэтому мои инициативы в качестве организатора и руководителя семинаров и игр стали реальностью при вполне осознаваемом мной дефиците опыта, знаний и даже способности (и готовности) читать методологические тексты. И еще одна мотивация мной двигала и жива до сих пор. Я считал и считаю ненормальным, несправедливым, что ли, то обстоятельство, что многие мои соотечественники (сегодня это поколение моих сыновей) просто не подозревают о существовании мира методологии и увлекательнейшего способа путешествия в мир мышления – ОД игр.

Последняя серия игр и семинаров под общим названием «Навигация» проводится с 2001 г. по настоящее время. Она связана с кадровым резервом энергетики, в первую очередь со студентами УГТУ-УПИ. Кстати, в игре 2004 г. «ГОЭЛРО-2», посвященной памяти ГП, мы устроили виртуальную встречу с Учителем, показав молодежной аудитории видеозапись его выступления перед энергетиками в 1991 г. По-моему, в этом что-то есть. В серии проектов, осуществляемых вместе с коллегами (А.И. Вилесовым, К.Ф. Гавриловым и другими, в основном молодыми людьми, пришедшими в движение в этом тысячелетии), постепенно складывается команда игропрактиков. При отсутствии харизматических лидеров, людей с большим игротехническим опытом и, тем более, методологической подготовкой, развитие сообщества строится на балансе ценностей личности и коллектива.

С июня 2006 г. – начальник отдела энергетики и связи в министерстве промышленности, энергетики и науки Свердловской области. Удалось включить ОДИ на тему «Энергетика. Россия. Человек» в план работы областного правительства. Предполагаем организовать обсуждение идеи создания системы управления (развития) энергетики в новых условиях.


Степанов Владимир Федорович (1940 г.р.)

После окончания Московского физико-технического института в 1964 г. я был распределен в Обнинский филиал НИХФИ им. Л.Я. Карпова, в 64-м защитил кандидатскую диссертацию.

В Обнинске мне довелось встречаться с Г.П. Щедровицким в годы (1988-91) его активных посещений нашего города, который тогда был центром общественной, философской и научной мысли: проводились конференции, совещания, семинары, чтения, ОД игры, работал вечерний университет марксизма-ленинизма (УМЛ), активничал Народный фронт, мышление напрягалось, свобода росла, догматическая заорганизованность слабела. Я тогда активно участвовал в семинарах, которые в УМЛ вел Георгий Петрович, стараясь освоить предъявляемую им СМД методологию.

Значительный импульс развитию мышления дала проведенная на базе нашего Института атомной энергетики в 1988 г. Георгием Петровичем с командой игротехников (Р. Шайхутдинов, О. Исаев, В. Данилова, В. Сааков, К.В. Малиновская и др.) ОД игра на тему «Методология инженерной деятельности и образования». Среди ее участников был и будущий губернатор Калужской области, и будущие депутаты городского и областного представительных органов власти. На игре обсуждалась программа развития института в супервуз, что в дальнейшем реализовалось в преобразовании ИАТЭ в технический университет, а теперь продолжается работа по развитию в полный университет.

В 1988-91 гг. ГП, «подхватив эстафету» от И. Алексеева и С. Наумова, вел в нашем УМЛ курс «Философия, методология, наука» (его материалы вошли потом в одноименный сборник его трудов), еженедельно приезжая вечерами по понедельникам в Обнинск. Необычность его лекционной манеры в диалоговом режиме с прорисовкой содержания по ходу процесса вызывала недоумение у большинства «назначенных» слушателей и требование привычной для научных работников нормативно-предметной монологовой подачи материала, порождала поначалу коллизии непонимания и пренебрежения. Однако в результате проведенной ОД игры и знакомства с азами СМД методологии курс ГП стали посещать студенты и другие заинтересованные люди, не записанные на курсы повышения образования. Я посещал их все четыре года, одновременно приезжая на некоторые семинары ММК (тогда на Курсовом переулке, 17), поэтому считаю себя причастным к его традициям. Правда, я застал последние семинары ГП, фактически их умирание в связи с резким спадом посещаемости, поскольку его участники организовывали свои игры и методологические семинары.

А в Обнинске лекции ГП, конференции и семинары с его участием активно посещали студенты и преподаватели ИАТЭ, сотрудники других институтов; они осваивали методологию ММК, некоторые становились игротехниками на играх, проводимых ГП по всей стране (К. Малиновская, Ю. Грязнова, В. Сенкевич, А. Борисов, Т. Селина, К. Горынин, И. Воблый и др.). Тогда в стране создавались кооперативы, проходили выборы директоров предприятий, росла уверенность, что развитие мыследеятельности выведет страну из возникающего кризиса в лидеры мирового развития.

Вершинным событием деятельности Георгия Петровича в Обнинске, на мой взгляд, была проведенная им по заказу Обнинского горкома КПСС (первый секретарь Г. Скляр) в апреле 1990 г. И-77 «Перспективы и программы развития города». В ней участвовали около 40 народных депутатов горсовета, представители горкомов КПСС и ВЛКСМ, ученые и инженеры городских институтов, члены кооперативов, преподаватели, студенты, учителя и даже ученики школ, всего около 200 человек. В команде ГП были Н. Алексеев, А. Зинченко, В. Никитин, Н. Андрейченко, О. Исаев и др., организацию игры (она проходила в Доме Ученых) обеспечивала К. Малиновская. Из обнинцев запомнилось активное участие Ю. Казанского (в то время ректора ИАТЭ), преподавателей А. Борисова и К. Малиновской, студентов К. Горынина, И. Воблого, М. Пахомчика и др.

Игра вызвала большие подвижки в сознании обнинского гражданского актива, породила энтузиазм в реализации различных направлений развития города. Казалось, что все проблемы можно решить даже в условиях социализма за счет развития мышления и организации деятельности. Впервые (по крайней мере, в Обнинске) разрабатывались понятия «Информград», «Техноград», «Наукоград», «Технический университет», «Развивающийся город». В результате созревания выдвинутых идей через 10 лет, несмотря на крах СССР, гиперинфляцию и развал хозяйства, была разработана на общественной основе Программа развития города как наукограда, которая (с подключением к ее продвижению чиновников вплоть до губернатора В. Сударенкова) была утверждена Указом Президента: Обнинск получил статус Наукограда и федеральное финансирование.

Конечно, 15 лет пребывания в крайностях самообеспечения для выживания сделали свое дело, методологическое мышление в Обнинске выветрилось, не успев окрепнуть, структурированное гражданское общество не создано, да и условия для его становления отсутствуют, так что дело Щедровицкого надо возрождать заново.

На семинарах в Обнинске Георгий Петрович говорил, что будет жить и после смерти, как живы Платон, Аристотель, Гегель. Так оно и есть. Гении, вложившиеся в мышление человечества, умирают только вместе с человечеством.


Строжев Марк Федорович (1964 г.р.)

Постулированная Г.П.Щедровицким безсубъектность, безсубстратность, функциональность мышления и деятельности накладывает ограничения на текст о своем участии в методологическом и игровом движении. Вспоминаются анонимные авторы Ветхого Завета – Книга есть, имен авторов нет. Поэтому уместней воспользоваться логическими величинами типа выведенных А.А. Зиновьевым в «Зияющих высотах»: Учитель, Мыслитель, Крикун, Клеветник. От себя продолжу: Деятель, Собеседник, Наставник, Старший Коллега, Лидер.

Величинами, не подверженными дрейфу, для меня остаются лидеры движения: ГП, Игорь Злотников, Тимофей Сергейцев, Ирина Постоленко, Владимир Мацкевич, Рифат Шайхутдинов, Петр Щедровицкий. Судьбой мне было дано быть с ними знакомыми и участвовать в том, что они выдумывали и делали. Я считаю себя игротехником и методологом: вошел в методологию через игротехнику, которая поначалу оказалась дверью без таблички с названием.

Родился я в Риге. Рига и Латвия – это важный для меня момент. Родители происходят из семей, многие поколения которых проживали в Латвии. Детьми мои отец и мать чудом выжили во время Великой Отечественной войны. Дед по материнской линии погиб, сражаясь в рядах Советской Армии. А я, не покидая территории Латвии на сколько-нибудь длительный срок, ныне живу в третьей по счету стране: вначале жил в СССР, затем в независимой Латвии, сейчас – в Европейском Союзе.

Закончил физмат класс рижской школы № 52. Многократный победитель республиканских и всесоюзных олимпиад по химии. Учась на Химико-технологическом факультете Рижского Политехнического института, уже с первых курсов занимался научной работой по органической химии и синтезу биологически активных соединений. В 1986 г. институт с отличием закончил.

В 1985 г., оказавшись в студенческой поликлинике, случайно зашел не в стоматологический, а в соседний кабинет без таблички – и попал в Лабораторию проблем управления подготовки инженерных кадров РПИ. В ней обнаружились симпатичные люди и квалифицированные специалисты, которые, пообщавшись со студентом на интересовавшие его темы, рекомендовали встретиться с их новым сотрудником, которого вроде бы волнуют те же вопросы и проблемы.

Так, в ноябре 85-го, я и познакомился с Игорем Злотниковым.

Встреча началась с его лекции для меня одного в огромной аудитории института и называлась «Общая теория деятельности». Молодого ученого название поразило, я был заинтригован. Инициативность и неподдельный интерес Игоря к своему слушателю – в отличие от скуки и рутинности учебы и научных занятий – сделали меня постоянным участником его семинаров.

Обучаясь в них 2-3 раза в неделю (на факультете социального творчества и ОДИ в Центре НТТМ при ЦК комсомола Латвии), невозможно было изнутри судить, становились ли мы, неофиты, игротехниками и методологами. Все смыслы, значения, тексты, фигуры речи, имена авторитетов – все они были внешними для нас, «привозными» из Москвы. В семинарах 1985-86-го учебного года сформировался кружок лиц, интересующихся тем, что делал Злотников. В основном это были молодые ученые и комсомольские работники: Андрис Вилцанс (ныне Чрезвычайный и Полномочный Посол Латвии), Анатолий Шарипо (членкор Латвийской АН), Илзе Рожкалне (преподаватель в школе Ю.В. Громыко в Москве), Юрий Янсон (финдиректор издательского дома), Вячеслав Ладыгин (владелец престижного туристического агентства), Улдис Калныниекс (профессор Латвийского Университета).

Интерес к игротехнике и методологии укрепила первая для меня ОД игра (июнь-86), проведенная в Риге при поддержке московских игротехников из семинара О.С. Анисимова. Этим молодым людям что-то было нужно!.. Они проявляли инициативу в решении той или иной задачи – пусть лишь в рамках конкретной игры: их стремление что-то сделать, ни у кого на то не испрашивая разрешения, разительно контрастировало с обыкновением жизни в тогдашних латвийских сообществах. С того момента я решительно не хотел потерять эту сферу увлечения и занятий.

Поэтому когда осенью 1986 г. Злотников уехал в Москву, семинары взялся вести я, что дало мне огромный педагогический урок и опыт обсуждения вопросов, о сути которых я не имел ни малейшего представления – в основном это были тексты ГП, Зиновьева и других «легендарных» имен ММК.

Семинары по разным темам, расширяющийся круг общения, оживление общественной жизни – все это вовлекало в совместные дела всех, кто, так или иначе, вошел в круг адептов ОД игр. Чтобы иметь источник дохода, а также время для участия в семинарах и играх, в конце 1986 года я поступил в аспирантуру Химико-технологического факультета РПИ, которую закончил в 89-м.

Тогда же в наш круг вошли Бронислав Зельцерман, Сергей Танцоров, Дайнис Знотс, Гершон Бреслав, Игорь Ватолин, Эльчин Мехтиев, Геннадий Кисвянцев, Димитрий Мацнев. После моих и Злотникова лекций в Лиепайском педагогическом институте осенью 1987 г. в методологию и ОД игры вернулся Владимир Мацкевич, который вывел в пространство игротехники и методологии участников своего семинара.

Понимаемая мною теперь проблематичность обучения игротехнике и методологии выявила в Игоре Злотникове замечательное качество транслятора определенной культуры. Этот канал трансляции – во всяком случае, для меня – состоял в занимательных байках из жизни замечательных москвичей. Из рассказов Игоря я, незнакомый с этими персонажами (к примеру, из истории психологии дореволюционного и советского периода), стал понимать, что то, о чем Игорь рассказывает, происходит из глубинных духовных основ, из таких человеческих и общественных устоев, которые стоят жизни и преданности делу. Наверно, это были пролегомены к самоопределению, в том числе, к историческому, в котором связываются времена и оригинальные мысли.

К тому моменту обозначился ключевой для нас в Латвии аспект: потенциальные заказчики на «услуги» методологов и организаторов игр – начальники разного уровня – предъявляли нам одну и ту же претензию: делайте, что делаете, но на латышском языке!.. Почти как в известном анекдоте с Наполеоном, когда лидеры философского движения явились к нему с проектом Нового Берлинского Университета, а император предложил им изложить немецкую классическую философию попроще и по-французски… Для нас же требование говорить «попроще и по-латышски» дало импульс к выводу методологии и игротехники на региональный уровень.

В 1987-88 гг. по инициативе Злотникова в коллаборации с разного рода русскими общественными деятелями Латвии нами начал продвигаться проект Рижского Гуманитарного института. Его встретил в штыки латышский национальный официоз, не желавший мириться с возможностью создания альтернативного (по мнению официоза) источника ресурсов для политической элиты республики. Позже проект РГИ (но уже без методологической составляющей) реализовали русские преподаватели, уволенные из латвийских вузов в период независимости национального государства, создав Балтийскую Международную Академию – крупнейший русскоязычный вуз балтийских государств.

А с одесской И-57 (сентябрь-87) начался для меня «период ГП» (затем по его приглашению я участвовал в нескольких играх, в ряде семинаров и конференций по инженерии и герменевтике).

В Георгии Петровиче поражала мощная коммуникативная энергия – способность вступать в содержательное взаимодействие с любым (позже я отрефлектировал это как технику проблематизации и старался применять ее в играх, в своих игротехнических, семинарских и педагогических действиях). Но главное, что удивляло в нем – неравнодушие. Несколько раз на играх случалось так, что обсуждения с ним вне регламента игры становились, по сути, рефлексией ключевых событий ее хода. Я помню, как на одном из таких обсуждений в узком кругу ГП буквально «колотило» после того, как игра (И-65) была остановлена из-за того, что один из игроков на общем заседании стал ее «поливать», а он из-за потери голоса не мог поставить его на место, ответив по существу. По-моему, сила эмоционального переживания мышления и действия у ГП физически была сопоставима с силой его мысли и с масштабом его социокультурного действия.

В феврале 88-го в поселке под Цесисом по заказу Исполкома Совета народных депутатов Риги прошла игра по теме «Анализ ситуации в Рижском городском жилищном хозяйстве» (рук. С. Попов и П. Щедровицкий). Заказ на игру сформулировал мэр Риги Альфред Рубикс. И я как игротехник в группе республиканского министерства жилкомхоза «увидел» ситуацию, которая в последующее десятилетие реализовалась в общественно-политической жизни Латвии. Тогда же я познакомился с Тимофеем Сергейцевым, сотрудничеству с которым обязан очень многому.

После той игры ГП прочел цикл лекций в Латвийском университете «История ММК и СМД методологии», в котором дал основные понятия истории ММК, СМД методологии и ОД игр. Второй цикл (апрель-88) лекций-занятий «СМД методология и ОДИ» он провел в рамках специального семинара Комитета по СМД методологии и ОДИ Латвийского НТО.

Эти лекции и занятия ГП 1988 г. в Риге стали знаменательным событием для методологии и игротехники в Латвии, их сразу же расшифровали и распечатали (в 2006 году мы начали их публиковать в альманахе гуманитарного семинара SEMINARIUM HORTUS HUMANITATIS, а также отдельным изданием Балтийского института стратегических исследований и инноваций (BISI)).

Год спустя после того, как усилиями ГП был создан Всесоюзный Комитет по ОД играм и СМД методологии, начал свою деятельность и его латвийский филиал. Я стал руководителем этого общества, переименованного в независимой Латвии в Методологическое общество Союза НИО. В его рамках удавалось проводить совместные мероприятия с другими научно-инженерными обществами, читать лекции по методологии для школьников. Мы «разместились» в рижском Доме техники, который стал площадкой для проведения совместных семинаров различными группами и командами методологов, игротехников, гуманитариев в традиции ММК. В частности, я провел цикл семинаров по текстам Аристотеля, Димитрий Мацнев на своих семинарах разбирался с текстами Платона, проводились семинары по рефлексии игр, педагогические семинары. Особенно интересными и содержательными были игротехнические и методологические семинары Тимофея Сергейцева, которые длились по четыре с лишним часа подряд.

В 1988 г. произошел ряд других, важных для меня событий.

Директор Западного филиала ВНИИ экономики рыбного хозяйства (ВНИИЭРХ) канд. экон. наук Б.М. Ярнов создал Лабораторию методологии управления, пригласив руководить ею И. Постоленко. В разное время там работали С. Зайчик, Д. Мацнев, Г. Кисвянцев, И. Злотников, Э. Мехтиев, И. Рожкалне, В. Мацкевич. За два года было проведено более 10 значимых стратегических мероприятий (я участвовал в них как игротехник, самоопределяясь в прикладных управленческих разработках) в системе рыбного хозяйства Латвии, Литвы, Калининградской области и острова Сахалин, в основу которых легли разработки Лаборатории. В семинарах Лаборатории участвовал Тимофей Сергейцев, а в играх и управленческих сессиях – также Рифат Шайхутдинов и Анатолиус Жеглайтис.

В компании ярких личностей, собравшихся в Лаборатории, любое обсуждение становилось содержательным по существу обсуждавшихся предметов и, одновременно, целеопределенным, направленным на приложение полученных понятий и представлений. Запомнились обсуждения книги Котарбиньского «Праксеология», инициированные Ириной Постоленко. Ирину отличали организаторский талант, такт, умение использовать способности каждого члена команды в интересном для него ключе и, одновременно, для решения практических задач, стоящих перед лабораторией. Обаяние Ирины вкупе с твердой волей позволяли ей удержать команду и сохранить лабораторию в сложных коммунальных условиях ВНИИЭРХ до 1992 г.

В августе 1988 г. был проведен игротехнический конкурс по отбору в Елгавскую лабораторию методологии управления при РАФе, по результатам которого в группу вошли Дайнис Знотс, Борис Журавлев, Татьяна Пикус, Вячеслав Руран, Николай Личев (позже присоединился Сергей Танцоров), а возглавил Сергейцев. В 1990 г. он вновь пригласил меня к сотрудничеству, и я стал заместителем директора малого предприятия «Лаборатория методологии управления» завода РАФ. Выведенная нашими усилиями в частную предпринимательскую структуру, она занималась консультационными услугами, играми, управленческими и тренинговыми мероприятиями. Получение и реализация заказов были возможными благодаря невероятной работоспособности Тимофея, его умению удерживать в мысли и деятельности различных организаторов, методологов, профессионалов и специалистов. Лишь коллизии взаимоотношений России и Латвии, в результате чего между странами стал на длительное время невозможен перевод денежных средств, привели к закрытию (1992) этого предприятия.

В Елгавском техникуме (рук. А. Городинский) в содружестве с Сергейцевым была развернута (1989-91 гг.) программа экспериментальных разработок в гуманитарной и педагогической практиках. В их рамках были проведены и исследованы психологический и биоэнергетический тренинги, а также другие практики, в частности, по решению конфликтов и ведению переговоров. Учебное заведение, руководимое Городинским, стало местом педагогических инноваций и с 1991 г. по предложению Сергейцева приобрело название Технологического Лицея. В этом же году я провел организационно-деятельностную игру с персоналом Технологического Лицея в рамках сессии по программированию эксперимента в образовании.

Лаборатория в Елгаве (рук. Т. Сергейцев) и питерская Лаборатория гуманитарных исследований (рук. Р. Шайхутдинов) явились создателями Советско-американской (1990), а затем (1991) Российско-американской программы по конфликтологии (РАПК) – первой на территории б. СССР образовательно-практической инициативы по реализации подходов, направленных на ненасильственное решение конфликтов и применение переговорных усилий. Программа с американской стороны ставила своей целью имплементацию в странах б. СССР подходов и способов решения конфликтов и ведения переговоров, разработанных в США (Гарвардский проект).

Мне довелось участвовать в конкурсах и пробах, предварявших набор на Отделение конфликтологии РАПК, а затем в его сессиях, проводя отдельные семинары и мастерские. Сотрудничая (1990-93 гг.) с Отделением, я определялся в данной гуманитарной сфере, применяя в прикладных контрактных работах подходы как российской (в традиции ММК и ОД игр), так и американской сторон. Наработанные в РАПК подходы пригодились в 1993-94 гг., когда в рамках проекта по российско-эстонским переговорам по вопросам экологии и трансграничного переноса в районе Peipsi-Pikhva (Псковско-Чудского озера) мне довелось руководить группой конфликтологов – выпускников Отделения конфликтологии РАПК.

Период независимости Латвии (90-ые гг.) стал сложным временем для всех, кто был связан с ОД играми и методологией. Прекратили свою деятельность Лаборатория при ВНИИЭРХе, Елгавская Лаборатория методологии управления, экспериментальная программа Технологического Лицея, Методологическое общество. Покинули Латвию Игорь Злотников, Ирина Постоленко, Тимофей Сергейцев, Геннадий Кисвянцев, Семен Зайчик, Илзе Рожкалне, Александр Городинский. Ушел от нас Слава Руран.

С 1992 г. я вел занятия в педагогическом центре «Эксперимент» и Технологическом университете Русской общины Латвии, преподавал разные предметы, вел спецкурсы по методологии и герменевтике. Параллельно я не прекращал контактов с методологами, участвуя в играх и других мероприятий ШКП, а также выполняя работы по тематике реорганизации крупных промобъединений на территории Республики Якутия-Саха и Московской области.

В 1997-99 гг., работая в сфере банковского дела и инвестиционной активности, участвовал в заседаниях рижского клуба Д. Мацнева, на которых обсуждались философские, гуманитарные и политические вопросы в связи с латвийской ситуацией.

Затем по приглашению Т. Сергейцева я участвовал в общественно-политических мероприятиях на Украине. На выборах Президента Украины (2004) я руководил офисом временной группы международных наблюдателей «Honesty Mission International», координируя работу более 1100 наблюдателей из России, США, Великобритании, Израиля и стран СНГ.

С 2004 г. сотрудничаю с Балтийским институтом стратегических исследований и инноваций (BISI) Игоря Злотникова. Вхожу в редсовет альманаха гуманитарного семинара SEMINARIUM HORTUS HUMANITATIS. Работаю юристом. Продолжаю сотрудничество с командой Тимофея Сергейцева.