В. И. Прокопцов эдукология: принципиально новая наука образования

Вид материала

Документы

Содержание Идея метода и пространство метода ОСР-Б: Понятие интерсубъективности В.Ф. Шаповалов ОСР-Б: «Понимающая социология» Э.А. Капитонов ОСР-Б: Мышление как интерсубъектная Ю.М. Шилков ОСР-Б: …В мире символов выражается интерсубъективность Вторая упомянутая гипертекстовая связь ОСР-РО: Самоорганизующаяся система

Подобный материал:

• Врезультате первой мировой войны и гражданской войны в России и Европе закладывается, 327.1kb.
• 1. Наука как элемент культуры. Функции научного знания в обществе в экономике. Специфика, 1421.27kb.
• Им эволюции природы и прогресса общества, было бы ошибкой обвинять его в нигилизме,, 98.14kb.
• Что такое философия?, 2098.43kb.
• В. И. Прокопцов, научный руководитель Межвузовского учебно, 5616.06kb.
• Темы курсовых работ по теории и организации афк адаптивная физическая культура новая, 33.2kb.
• Христова Николай Антонович Половодов 8-9062732980 новая религия входе своего развития, 80.16kb.
• Это возможность не только увеличить длину и объем волос, но и создать необычные цветовые, 533.08kb.
• М. Хазин, Е. Ижицкая. Рассуждения о последствиях кризиса. Введение. О неизбежности, 834.78kb.
• Наука о воспитательных отношениях, возникающих в процессе взаимосвязи воспитания, образования, 892.22kb.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ИДЕЯ МЕТОДА И ПРОСТРАНСТВО МЕТОДА


* * *


ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ИСТОРИЯ ПОДХОДА И КРИЗИС ПОДХОДА


* * *


ЗАКЛЮЧЕНИЕ


Все сказанное выше позволяет сформулировать позицию по отношению к теме «Методология и философия».

1. Каждый из методологических подходов должен иметь лицо (Приложение, рис. 7) критического самосознания, т.е. быть критической философией.

2. Такая критика должна быть «агентом противостоящего подходу материального субстрата», экспертирующим ситуацию столкновения подхода с самосознанием этого субстрата и указывающим на общекультурные моменты его жизни, которые подходу «нельзя трогать».

3. Необходимо различать три лица философии:

1) философия в собственной самости, по отношению к которой нужно иметь пространство для диалога;

2) критическая философия внутри методологии, являющаяся «законной половиной» каждого подхода;

3) прикладная идеология – т.е. определивающая (рамочная) функция, выполняемая методологией по отношению к самосознанию.

Основная проблема заключается в достраивании методологических подходов критической философии – вторым лицом, без которого с первым невозможен диалог, а работа третьего превращается в бессодержательное «навешивание рамок»…

В.Марача²⁸


Таким образом, как это видно даже из предельно кратких приведенных выше извлечений из материалов «Третьего всесоюзного съезда методологов», замысел организаторов, создателей и издателей журнала «Кентавр» – а именно: чтобы последний играл роль определенного средства кентавристики, некоего «интегратора» в соответствующих «сообщающихся сосудах» («методология» и «игротехника») – такой замысел на деле не оправдался. А замысел действительно был многообещающим. О наличии раскола в рядах сообщества игроведов уже было общеизвестно. И особенно последний проявился на 1-м и 2-м съездах данного сообщества. Тогда же не только родилась идея утверждения и издания упомянутого журнала, но и придуман его логотип: фигура парящего альбатроса, «тело» которого изображало собой слово «Альманах», а крылья – «Методологический» и «Игротехнический» соответственно. Первый номер этого журнала вышел в свет за год до 3-го съезда. Однако к тому моменту сообщество игроведов оказалось настолько разъедено и разъединено антагонизмами, причем не только между названными «крыльями», но и внутри таковых, что «Кентавр» уже не в силах был оправдать возлагавшихся на него надежд – выполнить роль определенного «примерителя-объединителя», так сказать, буревестника наступающей эпохи воссоединения и продуктивного развития упомянутого сообщества.

И роль эта «Кентавром» оказалась невыполненной, и названная эпоха еще не наступила – сообщество игроведов из затяжного кризиса пока что не вышло, хотя с того времени прошло уже более десяти лет. В чем же состоит глубинно-сущностная причина или причины такого глубокого кризиса ранее так плодотворно-тектологи-чески-жизнедействовавшего сообщества?

Дать вполне аргументированный и достаточно обстоятельный ответ на данный вопрос здесь и сейчас не представляется возможным. Если возможно вообще. Однако в контексте поиска такого ответа в содержании сюжета о «Кентавре» предусмотрено еще коснуться двух существенных аспектов, показать гипертекстовые связи между базальными концептами позиций ведущих участников названного Съезда, во-первых, с концептуальными и когнитивно-семантичес-кими основами работ автора упомянутой трилогии «Философия развивающейся гармонии», во-вторых, с подобными основами настоящей работы, начиная, в частности, с названия ее первого фрактала.

Итак, первая гипертекстовая связь. Что мы имеем на деле в указанном контексте в работе Съезда в целом и позициях ведущих его участников, в частности? Как видим из приведенного выше, тема съезда «Мыследеятельность и сознание», по сути дела, была сведена (докладом Г.П. Щедровицкого) к проблематике коллективной системомыследеятельности. Заглавными концептами в таком случае выступают СМД-философия и СМД-методология (позиция Г.П. Щедровицкого); однако и таковые на съезде не получили должного обсуждения. Почему? Потому, что «…съезд продемонстрировал в первую очередь разлад между словом, делом и идеологией», – как это утверждает Г.Копылов²⁶. И это вызывает, кроме прочего, просто недоумение. Ведь складывается такое впечатление, что сообщество, провозгласившее альфой и омегой свой профессиональной жизнедеятельности концепцию коллективной системомыследеятельности, совершенно не знает положений современной социальной философии. В противном случае не было бы указанного разлада. Судите сами:


ОСР-Б: Понятие интерсубъективности


…Понятие «интерсубъективность» ярко выражает одну из важнейших особенностей социальной философии XX в. Именно с понятием интерсубъективности во много связан новый образ социальной реальности, характерный для философии XX века…

…Понятие интерсубъективности призвано преодолеть деление на субъект и объект, характерное для классической социальной философии и для классического обществознания в целом. Интерсубъективность основана на представлении об особого рода реальности, складывающейся при взаимоотношениях людей. В своих истоках эта реальность есть взаимодействие «Я» и «Другого»…

…Интерсубъективность, таким образом, означает, что общество всегда является состоянием радикального плюрализма, множественности. Общество можно уподобить огромному бурлящему котлу, в котором все «варится», но никто не желает «плавиться». Напротив, каждый стремиться отстоять свою собственную субъективность…

В.Ф. Шаповалов²⁹


Однако «простого» признания и/или взаимодействия «Я» и «Другого» еще не достаточно. Теория интерсубъективности требует иного:


ОСР-Б: «Понимающая социология»


…Жизненный мир – это значение, которое наличествует (наличный запас знаний), это мир моей повседневности, конституированный в прошлом. Поэтому мы не можем «схватить» наше собственное действие в его актуальном настоящем.

Вместе с тем жизненный мир не является моим личным (собственным) миром: он переживается точно так же и теми, кто находится рядом со мной. В то же время эти «другие» являются моей неотъемлемой частью и элементом окружающей меня среды. Таким образом, «Я» и «Другие» входят в их «биографические ситуации» как элементы мира повседневности: они одинаково строят свой «наличный запас знаний» и предают субъективное значение переживаниям.

Однако действия «другого» мы переживаем в их живом совершении, тогда как он свои – путем рефлексии лишь в прошлом. Поэтому каждый знает о «другом» больше, чем о себе, о собственном потоке сознания: получаемые при этом значения различны. Кроме того, в данном интенциальном акте постижение собственного переживания непосредственно, а постижение переживания другого осуществляется через «выражение» этого переживания – телесного, символического и т.п. Затем последнее соотносится с выработанной «Я» схемой интерпретации, что позволяет переходить от «выражения» переживаний другого в их актуальности к его живому опыту.

«Схватывание» собственного потока сознания и потока сознания другого происходит в едином интенциальном акте, объединяющем вместе эти два потока. В результате образуется настоящее, общее для обоих – чистая сфера «Мы»: дорефлексивная живая одновременность, т.е. самоочевидно данный факт как факт жизненного мира.

Такова суть теории интерсубъективности, объясняющей с помощью феноменологического метода, что социальная реальность – это феномен сознания множественных субъектов: жизненный мир есть социально-психологическая реальность, которая формируется в коммуникациях «Я» и «другие». Следовательно, нельзя явления жизни делить на «первичные» и «вторичные», ставить их в функциональную (или причинную) связь, а затем подвергать рефлексии. Стремление позитивистских наук об обществе тематизировать (то, на что человек обращен) интерсубъективность, объективировать живую реальность человеческих отношений по канонам «научного метода» является искажением этой реальности…

Э.А. Капитонов³⁰


Однако и этого недостаточно, чтобы в полной мере характеризовать интерсубъективность (в терминологии Ю.М. Шилкова):


ОСР-Б: Мышление как интерсубъектная

деятельность


…Философский взгляд на многообразие способов интерсубъектной мыслительной деятельности сталкивается с необходимостью выбора наиболее универсальных из них. В данной главе мы занимаемся обоснованием трех универсальных способов интерсубъектного мышления, какими являются диалог, игра и понимание (В.П.). По своей практической, познавательной и коммуникативной значимости эти способы мышления как интерсубъектной деятельности выражают сущностные, глубинные качества человека как обобщающегося, играющего и понимающего субъекта…

Ю.М. Шилков³¹


Видимо, всех этих «нюансов» системомыследеятельности «недоучли» участники Третьего съезда СМД-методологов и сообщество игроведов в целом.

С момента проведения названного Съезда прошло почти десятилетие, как автор «Философского осмысления системной деятельности» (1980) опубликовал свою «философскую трилогию» – «Философия развивающейся гармонии» (1999). Что же мы имеем в последней в свете («рамке») обсуждаемого контекста? Кроме отмеченного в этом отношении выше, можно добавить следующее. Во 2-й части «трилогии» читаем:


ОСР-Б: …В мире символов выражается интерсубъективность. Но опять-таки и этот вид «бытия на границах» должен опираться на некую уже имеющуюся основу интерсубъективности во внутреннем мире субъектов. Включая в себя сопереживание, непосредственное вживание в иную субъективность, идеальное тем самым не сводится к репрезентативному, к информации…

Указ. работа. С. 111


В третьей части этой «трилогии» данному проблемному вопросу посвящен целый специальный § 5.2. «Субъектно-субъектное основание развития» (С. 241–253).

А что же мы имеем на деле, как же данный автор «реализует» свои собственные положения в данной своей собственной работе? Как отмечено выше, в этой работе имеет место абсолютное неприятие инакомыслящего «Другого», в частности, сторонников эклектизма, деконструктивизма, того же, сказано, «бывшего марксиста» А.И. Ракитова и т.д. и т.п. Или, другими словами, здесь имеет место не, как это утверждается, «развивающаяся гармония», а предельный антагонизм, или, скажем словами Г.Копылова, разлад между словом, делом и идеологией, как это было на Третьем съезде методологов. И это обстоятельство вызывает большое недоумение.

Вторая упомянутая гипертекстовая связь. Начну – исходный пункт дальнейшего диалога, с одной стороны, по конкретным аспектам работ автора «Философии развивающейся гармонии», с другой – по конкретным моментам работ конкретных участников упомянутого Третьего съезда игроведов – с названия первого фрактала данной работы:


Эдукология: ориентировочная основа коллективно-интерсубъек-тной системомыследеятельности созидателей и пользователей эдукологии.


Как говорили древние, еще раз повторяю: a potiori fit denominatio (заглавие дается по главному предмету, основной идее, сочинения). В данном случае это именно так. Отмечу и подчеркну, к существу и смысло-содержанию заглавия настоящего фрактала (как и заголовка работы в целом) автор шел в течение более сорока лет своей профессиональной, суть интердисциплинарной, преподавательской и научно-исследовательской работы. Основные «кроки» этого пути более или менее подробно отражены в уже упоминавшихся публикациях автора. Поэтому здесь и сейчас приведем, стараясь в иных ракурсах, лишь некоторые из этих моментов.

В заглавии фрактала (и, повторяю, работы в целом) каждое слово и/или словосочетание достаточно основательно, на мой взгляд, осмыслено, взвешено, соотнесено и «соизмерено», имеет свои базальные «опоры» в виде определенных «доказывающих» и/или «показывающих» аргументов (поскольку в выявлении тождества и различии нередко бывает, согласно Хайдеггеру: «Доказать здесь нельзя ничего, но показать кое-что все же можно»), с одной стороны, заимствованных из «обстоятельных», также, на мой взгляд, конкретных философско-логико-методолого-теоретических литературных источников, с другой – соответствующим образом сформулированных в авторских выступлениях на научных конференциях, симпозиумах и/или публикациях.

Так, в частности, термин «эдукология» для обозначения им принципиально новой общей науки образования – «первонауки образования» – автором был принят и используется, как уже говорилось, не вдруг и не сразу. По сути дела Выбор-и-Согласование его протоследа начался более трех десятилетий назад. А именно, еще в начале 70-х годов, в период разработки автором «зачатков» определенных основ эргономической и кибернетической педагогики (как сугубо нетрадиционных образовательных наук), опираясь на концепции, с одной стороны, системологи³² и, в частности, теории самоорганизующихся систем:


ОСР-РО: Самоорганизующаяся система – сложная
динамич. система, способная при изменении внешних или внутр. условий ее функционирования и развития сохранять или совершенствовать свою организацию с учетом прошлого опыта. Типы объектов, которые могут быть названы С.с., по своему субстрату весьма различны; примерами их являются живая клетка, организм, биолог. популяция, человеч. коллектив.

С.с. впервые начали исследоваться в кибернетике. Термин «С.с.» ввел в 1947 Эшби…

…В настоящее время в науке исследуются различные типы С.с. Их типология определяется выделением той или иной группы св-в в качестве ведущей: с а м о р е г у л и р у ю щ и е с я, с а м о н а с т-
р а и в а ю щ и е с я, с а м о о б у ч а ю щ и е с я, с а м о а л г о р и т-м и з и р у ю щ и е с я системы.


Уже первые работы по созданию теории С.с. показали, что здесь наука столкнулась с принципиально новым классом познав. задач, для решения которых необходима выработка существенно новых средств и методов анализа. Одна из первых задач в исследовании таких систем состоит в том, чтобы определить и ограничить класс тех реальных объектов, относительно которых можно адекватно употреблять понятие самоорганизации. Поскольку «самоорганизующийся» означает не только организующийся сам, но и организующийся для себя, постольку даже обнаружение естеств. С.с. оказывается сложной исследовательской задачей. Чтобы выявить самоорганизующийся характер объекта, исследователь должен так построить взаимодействие с ним, чтобы на «вход» подавать определенную последовательность сигналов и на «выходе» получить последовательность ответов, на основании которой можно было бы судить о структуре поведения системы. Иными словами, процесс исследования здесь должен рассматриваться как взаимодействие двух С.с. – объекта и исследователя, причем это взаимодействие является значимым для обеих этих систем (В.П.). Впервые на это обратил внимание известный англ. кибернетик Г.Паск…, который назвал такой механизм исследования «стратегией естествоиспытателя», в отличие от традиционно применяемой «стратегии специализированного наблюдателя»…

Философская энциклопедия.

Т. 4. М., 1967. С. 550 – 551.


с другой стороны, эргономики³³, с третьей – кибернетики³⁴, и в таком контексте автор, во-первых, вместо упомянутой в определении «самоорганизующаяся система» двуединой модели исследования последних, сформулировал эргатически «полную», суть триединую, модель комплексно-системного исследования названных сложных систем; во-вторых, сконструировал-построил такую модель в форме  (дельта), представив функциональное ее назначение с помощью конструкта «инверсионно-полицентрическая -модель»; в третьих, такой механизм исследования условно назвал «стратегией универсального наблюдателя». (Позже этот механизм был переименован в «концепцию интердисциплинарно-гибридного когнитолога-испы-тателя»). Содержательно упомянутая -модель являла собой: 1) на философско-логико-методологичесокм уровне: комплексная система (US) = онтологическая система (S_он) гносеологическая система (S_гн) система наблюдатель (S_наб); 2) эргономическом и/или кибернетическом уровне: US = система человек (S_чк) система среда (производственная; управления) (S_ср) система техника (S_тх); 3) эргономической и/или кибернетической педагогики: US = система «обучаемый» (S_ом) система «педагогическая технология» (S_пдтл) система «обучающий» (S_ощ). Эту -модель автор
использовал в учебном курсе «Основы военной эргономики» и демонстрировал в своем выступлении на 2-м Всесоюзном симпозиуме «Надежность комплексных систем человек – техника» (г. Ленинград).

В тот же период, дополнительно опираясь на концепции прогностики и проблемологии, сконструированы и практически использовались в проводимых автором инициативном комплексно-системном исследовании и разработке (КСИР) проблемы создания основ эргономической кибернетической педагогики следующие модели: 1) модель механизма разработки нетрадиционных наук и/или оператор «перевода» традиционных (в частности, педагогических) в нетрадиционные; 2) детализированная модель функционирования S_КСИР; 3) операциональная модель процесса обучения наблюдателя (S_наб) при управлении процессом решения проблемной задачи в рамках выполняемой КСИР. (Кстати сказать, первая из этих моделей представляет собой трехконтурную (типа «матрешки») структуру; «внутренний» контур последней имеет три уровня: 1) собственно КСИР и ее взаимодействие с «наукой» и «практикой», 2) упомянутая -модель в ее философско-логико-методологи-ческом аспекте, 3) взаимоотношение и взаимодействие – в рамках «системологии» – «общей теории систем», «системных исследований» (в широком смысле, в толковании В.Н. Садовского), «системного подхода», «системного анализа» и т.п. (то есть тех понятий, которые, по сути дела, позже у другого, упомянутого выше, автора будут названы «атрибутивным уровнем»).

Далее. В начале 80-х годов автор в роли отечественного исполнителя (от ЛИИЖТа) участвовал в выполнении НИР по проблеме 1.2.2 «Управление качеством подготовки специалистов» (Координационный план Минобра СССР). В рамках этого исследования была сформирована, сформулирована и в 1985 г. в работе «Комплексная система управления качеством подготовки специалистов в вузе на базе стандартизации (системо-логические и научно-педагогические основы разработки, внедрения и функционирования)» была опубликована концептуальная модель теории эргопедагогических систем управления – ТЭПСУ, как соответствующих оснований эргономической педагогики.

Эта концептуальная модель, кстати сказать, опубликована также в первом фрактале настоящей работы. Поэтому со-исследо-ватели и со-разработчики проблемы созидания новой науки образования, в первую очередь магистранты, адъюнкты и аспиранты, могут определить «работоспособность» названной концептуальной модели, сравнив сформулированный в ней образ «эргономической педагогики» с образом «педагогики как технологии» в самом широком смысле», представленном в упомянутой выше работе «Философские основания педагогической деятельности» (В.Н. Сагатовский, 1987). В этом сравнении, вместе с тем, можно будет судить о том, какие же «философские основания» в действительности для этого нужны.

Следующий этап, решающий в Выборе-и-Согласовании названия нарождающейся новой науки образования, – конец 80-х начало 90-х годов. В этот период был опубликован ряд существенно важных, в обсуждаемом контексте, работ, в том числе и автора. Так, в частности, в первой половине 1989 г. в журнале «Перспективные вопросы образования», № 2 (66) напечатана статья
К.Э. Оливера «К теории сравнительной педагогики», в которой достаточно обстоятельно обосновывалась настоятельная потребность созидания «эдукологии». В конце того же года в журнале «Вестник высшей школы», № 12 опубликована статья А.Г. Алейникова «О креативной педагогике» (позже последняя этим автором будет названа «креативной метапедагогикой»). В том же году автор подготовил к печати и в следующем году в межвузовском сборнике научных трудов «Активные методы обучения и качество подготовки специалистов в вузе: Психолого-педагогическое обеспечение учебного процесса» (Л., 1990) опубликовал статью «Теория эргопедагогических систем: концептуальная основа онтологического аспекта педагогики сотрудничества»; в этой статье основным предметом являлся второй вариант концептуальной модели ТЭПС. Далее. В следующем году в журнале «Alma Mater» (Вестник высшей школы), № 3 опубликована статья Г.Бордовского, В.Извоз-чикова «Эдукология как наука об образовании; в этой статье сообщалось, кроме прочего, что в РГПУ создана кафедра Эдукологии. Тогда же были опубликованы Программа для педагогических вузов по курсу «Эдукология» и работа В.И. Извозчикова «Инфоноосферная эдукоология. Новые информационные технологии обучения. Уч. пособие (СПб., 1991). Таким образом, становилось все более очевидным и понятным, что наряду с процессом дифференциации-дивергенции образовательных наук – появлением все большего числа «нетрадиционных педагогик», начался процесс интеграции-конвергенции таких наук. И во главе этого процесса стала Эдукология. К этому осознанию автора подтолкнуло еще одно событие. Именно в тот момент в ЛТА на базе «лаборатории новых методов и средств обучения» был создан Межвузовский учебно-методический центр (МУМЦ ЛТА). Автора назначили руководителем этого центра и поручили разработку всей необходимой документации – от Программы «стратегии» и Планов «тактики» деятельности последнего до Положения о Центре. В этих условиях, опираясь на суть изложенного выше, автор предложил назвать таковой МУМЦ «Эдуколог» (правда, это название было утверждено не сразу), а в следующем году в сборнике научных трудов «Теория и практика развития активных методов обучения» (СПб., 1992) опубликовал (в соавторстве) статью «От педагогики к эдукологии: консенсусный подход». Таковы «кроки» Выбора-и-Согласования названия «Эдукология» в первом фрактале данной работы. И Выбор этот – суть Эклектика (по определению). К сожалению, это до сих пор не осознано в «Философии развивающейся гармонии», а поэтому приходится так подробно излагать «оперативны» корректив.

Второй компонент заглавия первого фрактала – «Ориентировочная основа» (деятельности) опирается на фундаментальные положения теории поэтапного и/или планомерного формирования умственных действий, сформулированных в работах (и здесь снова эклектика), с одной стороны, П.Я. Гальперина, В.В. Давыдова,
А.Н. Леонтьева, С.Л. Рубинштейна, Н.Ф. Талызиной, З.А. Решетовой и др. отечественных психологов, с другой стороны, Ж. Пиаже и его психологической школы, в частности, Международного центра генетической психологии, и особенно работ Пейперта о эпистемологическом управлении ребенком (да и взрослым) работой компьютера. Проблема эта, как нетрудно видеть, очень сложная, но без ее «упреждающего» решения и осмысления эффективное осуществление конкретных исследований в принципе невозможно. В третьей части трилогии «Философия развивающейся гармонии», в разделе «Социально-антропологическая целостность как субъект жизнедеятельности» выделены параграфы: «Природный уровень», «Социальный уровень» и «Психологический уровень». И при этом подчеркивается, что последний является высшим уровнем в процессе «жизнедеятельности», ее самоценности. Однако проблемный вопрос об «ориентировочной основе» таковой даже не затрагивается. И это, на наш взгляд, существенный недостаток: о какой «гармонии» можно вести речь, если «ориентировочная основа» последней останется не – орефлексированной.

Третий компонент названия первого фрактала – словосочетание «Коллективно-интерсубъектная системомыследеятельность» также опирается на достаточно обстоятельные наработки. По существу, это словосочетание являет собой целостный конструкт, несет единое смыслосодержание и теоретическую нагруженность. Однако для лучшего понимания сути авторского замысла-проекта в отношении упомянутого названия фрактала имеет смысл рассмотреть и пояснить каждое слово этого конструкта в отдельности. Так, в частности, слово «коллективно» в явном виде, эксплицитно введено в упомянутое название в соответствии со следующим двуединым основанием-соображением. Первое: в педагогической методике и практике общепринято различать методы обучения индивидуальные, групповые и коллективные, придавая каждому из этих видов самостоятельный смысл и значение, однако последнему – особый аспект, аспект «синтеза». Этот аспект, как отмечено в первом фрактале, в Красноярском госуниверситете составил собой «жесткое ядро» специализированной методологии: «Каждый учит каждого»³⁵. Методология оказалась весьма эффективной. Второе: в нормативных документах о магистерской подготовке, в частности, в Приложении к Приказу от 29.04.97 № 826 Минобразования РФ сформулировано такое требование:


Преподаватель высшей школы должен:

…владеть:

 методами научных исследований в сфере основной профессиональной подготовки, методами организации коллективной (В.П.) научно-исследовательской работы;

 основами научно-методической работы в высшей школе, навыками самостоятельной методической проработки профессионально-ориентированного материала (трасформация, структурирование и психологически грамотное преобразование научного знания в учебный материал и его моделирование);

 основами учебно-методической работы в высшей школе, методами и приемами составления задач, упражнений, тестов по различным темам, систематикой учебных и воспитательных задач³⁶…

Отсюда легко видеть не только роль и значение данного элемента заглавия фрактала – «коллективно», но и следующего – «интерсубъектного». Последний автором принят, как указано в первом фрактале, главным образом в толковании Ю.М. Шилкова. Хотя здесь содержательно учитываются и другие, также упомянутые выше, разновидности таких толкований, объединяемых рамками «понимающей социологии». Упомянутый автор, как помним, особо выделяет три универсальных способа интерсубъектного мышления: диалог, игра и понимание. Какие же «опоры» имеются в виду и используются по каждому из этих способов мышления в данном случае?

Диалог. Самые широкие и общие основания его, естественно, восходят-лежат в «диалогах» Платона. Но здесь и сейчас в этом контексте основной упор делается на фундаментальные положения работ трех авторов: М.М. Бахтина, М.Бубера, В.С. Библира. А от их работ, через достаточно обстоятельные работы М.М. Субботина³⁷ и суть диалогичной нелинейной письменной коммуникации Ж.Деррида – определенных оснований гипертекста. По этому аспекту уже было сказано ранее и будет сказано далее гипер-достаточно. Здесь лишь отметим и подчеркнем, что д и а л о г в таком его контексте – это проблема сегодняшних философии, науки и практики. Однако в «Философии развивающейся гармонии» по этому аспекту мы находим лишь одну критику, о чем говорилось ранее, и никаких конструктивных положений-предложений. Кстати, мало что в этом отношении можно найти и у игроведов, к обсуждению позиций-положений которых мы и переходим.

Игра. Игры военные и спортивные, известные еще с античного времени; деловые и организационно-деятельностные, проблемные и исследовательские, имитационно-управленческие и «каркасные», детские в дошкольных учреждениях и «выпускные» в вузах; «массовые социальные»³⁸ и «игровые структуры в системах социального действия»³⁹ в целом; с помощью игры разработана получившая на конкурсе первое место концепция «Базовая школа» и предлагается «создавать» интеллигенцию⁴⁰ и т.д., и т.п. Во многих вузах были созданы лаборатории «деловых игр», а в некоторых – «игровые» кафедры и даже факультеты повышения квалификации преподавательских кадров. Самоорганизовались и эффективно функционировали сообщества игродеятелей, в частности, ММК в Москве и АРИСИМ в Ленинграде, собиравшие под свои «знамена» на школы-семинары, конференции и даже съезды сотни и тысячи их сторонников-участников. Играм посвящено очень много литературы. Разработаны методология, ряд теорий, в частности, математическая теория игр. Провозглашена научная дисциплина «игроведения». И, отметим наконец, словами В.Н. Сагатовского: «…С легкой руки И.Хейзинги человек получил еще одно «определение»: homo Cudens, «человек играющий». Это событие-явление получило название «игровое движение».

Но вдруг (а может быть – не вдруг) именно на этом «взлете» в этом «движении», как уже говорилось, проявился глубокий кризис, повторю слова Г.Копылова, разлад между словом, делом и идеологией. Как отмечалось, причин тому много. Однако попытаемся посмотреть на этот «разлад» в новом ракурсе, в гипертекстовой связи между проблемным вопросом о сути интерсубъектной деятельности и философским осмыслением сути игры как таковой в упомянутой уже не раз «философии развивающейся гармонии». Автор последней рассматривает игру в контексте целесообразного управления в жизнедеятельности следующим образом: