Прогноз спортивного мастерства по индивидуальным характеристикам психометрических показателей

Вид материала

Содержание

Диагностика пресуицидального состояния на основе теста “зеркало”
Специфика самооценки в период ранней взрослости
Роль детско-родительских отношений в динамике хронического
Тенция быть успешным во всех сферах жизни как единый конструкт и его отражение в электроэнцефалограмме

Подобный материал:

1 ... 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 43

ДИАГНОСТИКА ПРЕСУИЦИДАЛЬНОГО СОСТОЯНИЯ НА ОСНОВЕ ТЕСТА “ЗЕРКАЛО”

Михалкин С.О.

Государственный университет – Высшая школа экономики,

Москва

Явление суицида издавна считается одной из самых загадочных проблем психологии человека. Объяснить это мрачное явление пытались разные теории, связывая его, например, с экономическими или социокультурными факторами. Сейчас становится ясно, что причины самоубийства, как правило, намного сложнее и их нельзя объяснить с позиций лишь одной из теорий. Потеря работы, смерть близкого человека, несчастная любовь, травля в прессе, сотни других событий в жизни человека – они могут переплетаться, накладываться друг на друга, в конечном счете доводя личность до той грани, за которой уже нет места жизни.

Хотя проблема суицида всегда была актуальна для человечества, но в последние десятилетия наметилась определенная тенденция, которая уже не просто вызывает опасения, а заставляет медиков и психологов по всему миру бить тревогу. Так, по данным Всемирной организации здравоохранения, количество смертей от суицида за последние 50 лет увеличилось в среднем примерно в 1,5 раза, а среди мужчин – почти в 2 раза. При этом самоубийцы постепенно “молодеют”: если в 1950 г. на возрастную категорию от 5 до 44 лет приходилось 40% суицидов, то в 2000 г. эта цифра составила уже 55%. ВОЗ прогнозирует, что к 2020 двумя ведущими причинами смертности станут сердечно-сосудистые заболевания и самоубийства. Еще более актуален феномен суицида в нашей стране, где после развала СССР и тяжелого периода 90-х статистика суицидов подскочила в 1,5 раза всего за 10 лет с 1990 г. по 2000 г. В 2002 г. наша страна занимала второе место в мире после Литвы по относительному показателю самоубийств (число суицидов на 100 тыс. чел.) с результатом в 38,7. Высоко число добровольных смертей и в российских Вооруженных Силах, где за прошлый год в результате этого погибло 276 военнослужащих.

Таким образом, тенденция к увеличению числа суицидов в мире и, особенно, в нашей стране требует современных методов борьбы с этим опасным явлением. В частности, очень важной представляется профилактика суицида в плане определения пресуицидального состояния человека, которое при стечении определенных обстоятельств может закончиться суицидальной попыткой. Иными словами, необходим метод, который позволит определять людей с высокой склонностью к самоубийству.

Одним их таких методов как раз и является тест нового типа “Зеркало”, разработанный Лебедевым А.Н. Под новым типом подразумевается его универсальность, в частности, при помощи этого теста удавалось с высокой точностью предсказывать академическую успешность студентов, а также их профессиональную направленность. Было сделано предположение, что “Зеркало” эффективно сработает и в плане диагностики суицидов.

Суть “Зеркала” такова. Сначала для сбора данных используется сам тест. Он очень прост и не требует много времени для прохождения – надо лишь оценить выраженность у себя 51 качества по 6-бальной шкале от 0 до 5, например общительность, скромность, уверенность, активность и т.д. Затем собранные данные сортируются и разбиваются на соответствующие противопоставленные друг другу группы испытуемых, которые подвергаются сравнению с использованием компьютерных программ, созданных Лебедевым А.Н. Результатом этих сравнений являются регрессионные уравнения, содержащие наиболее значимые предикторы интересующего нас явления. Полученные уравнения, в итоге, можно применять по отношению к выборке испытуемых, у которых необходимо получить прогноз выраженности соответствующего психического свойства.

В ходе исследования, проводившегося нами в течение нескольких месяцев, были протестированы более 400 человек, в том числе около 300 из них отвечали анонимно в Интернете, а около 50 ответов было получено во время работы со спортсменами в научно-методическом отделе МГФСО под руководством проф. Мартиросова Э.Г. Благодаря тому, что Интернет-опрос проводился на тематических ресурсах, посвященных суициду, удалось получить ответы от нескольких десятков самоубийц, выживших после неудачной попытки и снова желающих покончить с собой, а также от людей, страдающих тяжелой формой депрессии, но еще не предпринимавших попыток суицида. В ходе дальнейшей обработки их ответы были противопоставлены ответам противоположных по отношению к самоубийцам групп людей (оптимисты, спортсмены). Во всех случаях были получены высокие корелляции уровня приблизительно 0,7 (при 5% уровне значимости). При этом по два предиктора сохраняли свою устойчивость и у самоубийц, и у депрессивных и стабильно получали самый высокий вес в каждом регрессионном уравнении. Но что самое важное – эти предикторы вышли разными. У депрессивных испытуемых наиболее значимыми оказались активность и способность к обучению, а вот у самоубийц это были спортивность и спокойствие. Как Вы можете догадаться, все эти качества шли с отрицательным знаком, то есть испытуемые их оценивали у себя крайне низко. После этого уравнения, полученные на парах самоубийцы – оптимисты и самоубийцы – спортсмены сравнивались на предмет того, какое из них эффективнее может предсказывать депрессию и суицидальный риск. Была произведена слепая проверка студентов и депрессивных, которые не входили в состав обучающей выборки. В итоге коэффициент корелляции между действительностью и прогнозом компьютера оказался равен 0,3 при критическом уровне в 0,2. Если же брать слепую проверку в выборке самоубийцы – оптимисты (когда уравнение вырабатывалось на одной половине, а на другой проверялось вслепую), то эти цифры составили 0,43 и 0,26 соответственно. Наконец, последняя проверка производилась на выборке самоубийцы – депрессивные. Компьютер смог разделить и их, при этом коэффициент корелляции был равен 0,5 при критическом уровне в 0,31.

Это позволяет говорить о том, что с помощью “Зеркала” можно не только выявлять депрессию, но и прогнозировать склонность к реальному осуществлению суицидальных намерений. Следовательно, регрессионные уравнения, полученные на самоубийцах и депрессивных, могут быть использованы в реальной практике для профилактики самоубийства. К примеру, можно проводить периодическое тестирование “Зеркалом” военнослужащих, а также призывников при прохождении комиссии в военкоматах, дабы определить наиболее неустойчивых к суициду лиц и не брать их на службу вовсе, либо определить условия службы, исключающие ношение оружия. Данная методика также может быть применена и в школьной практике для профилактики подростковых самоубийств. Можно привести и другие примеры, но смысл, я думаю, Вам ясен. Таким образом, тест “Зеркало” – очень перспективная методика в плане диагностики пресуицидального состояния, которая уже в скором времени может начать применяться в реальной жизни.

На этом мой доклад окончен. Уважаемые коллеги, большое спасибо Вам за внимание. Прошу всех желающих участвовать в обсуждении и задавать интересующие Вас вопросы.

СПЕЦИФИКА САМООЦЕНКИ В ПЕРИОД РАННЕЙ ВЗРОСЛОСТИ:

СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ПОКОЛЕНИЙ.

Молчанова О.Н.

Государственный университет – Высшая школа экономики,

Москва

Период ранней взрослости характеризуется принятием ряда важных решений, касающихся выбора профессии, семьи, общего стиля жизни, ценностных ориентаций, конкретных целей и путей их реализации. Совершенно ясно, что на выбор столь существенных решений не может не оказывать влияние самооценка субъекта. Поэтому представляется весьма актуальным изучение того, как человек указанного возраста оценивает себя, насколько благоприятна его самооценка, каково ее содержание и т.п. Кроме того, возникают вопросы, связанные с факторами, обусловливающими те или иные особенности самооценки: следует ли говорить о наличии некоторых «возрастных констант» в самооценке или на нее влияют конкретно-исторические, социальные условия? Глобальные перемены, произошедшие в России в конце ХХ века, создавая особый контекст в развитии индивида, позволяют провести исследование поставленного вопроса.

Предпринятое эмпирическое исследование было посвящено сравнению особенностей самооценки лиц ранней взрослости (21-35 лет), проведенное в 1984-1985 и в 2004-2005 гг. В исследовании на первом этапе приняло участие 100 человек (женщин – 66, мужчин – 34), на втором этапе – 166 человек (женщин – 66, мужчин – 100), имеющих высшее образование или учащихся в высшем учебном заведении.

Здесь рассмотрим результаты по двум методикам: опроснику Розенберга, направленному на выявление общего эмоционально-ценностного самоотношения, и модифицированному варианту методики Дембо-Рубинштейн, в котором предлагался набор шкал для самооценивания, на каждой из которых испытуемый проставлял две отметки: отражающую его реальную самооценку и желаемую (идеальную).

Результаты исследования показали, что реальная самооценка, измеряемая в 2004-05 годах, как в целом по выборке, так и в группах мужчин и женщин, по всем шкалам выше самооценки 1984-85 годов. Сравнение показателей реальной самооценки по критерию Манна-Уитни обнаруживает значимые отличия между выборками: самооценка первой выборки значимо ниже такой же самооценки второй выборки по всем шкалам при p<0,001 (лишь оценка своих отношений с другими людьми отличается при p<0,05). Наибольший разрыв в самооценках поколений обнаруживается по шкале «общая оценка себя», т.е. по целостной, интегральной оценке, что соответствует данным, полученным по «Шкале самоуважения» М.Розенберга. Средний индекс по данной шкале испытуемых первой группы равен 2,54 балла (у мужчин - 2,56; у женщин - 2,53), второй – 0,95 (у мужчин – 1,02; у женщин – 0,84), различия между выборками и субвыборками жещин и мужчин значимо отличаются (при p< 0,001). Исходя из приведенных данных, можно заключить, что новое поколение молодых взрослых относится к себе более положительно, выше ценит себя, обладает более выраженным чувством собственного достоинства. Возможно, что за данными различиями стоит изменившаяся система личностных ценностей. Если 20 лет назад скромность и высокая самокритичность декларировались как важные достоинства, то в настоящее время – время презентаций и самопрезентаций – важно уметь «подать» себя, когда самокритичность, низкая оценка себя рассматриваются – как «ложная скромность», «стратегия «самоподавления» (Никитин, Харламенкова, 2000).

Анализируя отдельно профили самооценки мужчин и женщин поколения 80-х, отмечаем, что первый по большинству шкал несколько поднят над вторым: женщины значимо ниже оценивают свой интеллект, уверенность в себе, счастье, успех в работе. Во второй выборке (2004-05гг.) по ряду параметров самооценки женщин, наоборот, превосходят самооценки мужчин, однако значимых гендерных отличий обнаружено не было, за исключением оценок по шкале «здоровья», по которой женщины значимо ниже оценивают себя, чем мужчины (p< 0,01).

Наряду с общими особенностями самооценки у лиц ранней взрослости имеются резко выраженные индивидуальные различия. Было выделено шесть групп испытуемых по локализации профилей самооценки: лица с высоким, средне-высоким, средним, средне-низким, низким и лабильным профилем самооценки. Наибольшее число участников опыта в двух выборках характеризовалось средне-высоким уровнем самооценки, однако современное поколение молодых взрослых чаще оценивает себя выше условной средней линии и реже имеет средне-низкий и лабильный профили самооценки (высокий профиль самооценки имели 3% респондентов в выборке 80-х годов и 29% в выборке 2004-05 гг.; средневысокий – 40% в обеих выборках; средний – 31% и 17%; средненизкий – 9% и 5%; лабильный - 17% и 9%, соответственно).

Лица ранней взрослости отличаются весьма высокой идеальной самооценкой, по всем шкалам она проходит в верхнем секторе с заметным тяготением к максимально возможным позициям, и это отличает как старое, так и новое поколение людей ранней взрослости. Тем не менее, идеальная самооценка второй группы значимо выше по сравнению с первой по шкале «ум» (p< 0,001); в группе женщин – по шкалам «ум» (p< 0,05), «успех в работе» (p<0,05), «отношения» (p<0,05), а в группе мужчин – «уверенность в себе» (p<0,05). Расхождение реальной и идеальной самооценок сигнализируют как о неполном удовлетворении своим настоящим, так и о высокой смысловой нагрузке будущего. Поскольку разведение этих позиций по всем параметрам более выражено в группе респондентов 80-х годов то, по-видимому, современные молодые взрослые в большей мере принимают свой наличный статус, удовлетворены собой и собственным актуальным положением.

С целью выяснения структурной организации самооценки был проведен факторный анализ методом главных компонент с varimax-вращением, что позволило выявить изменение в структурной организации самооценки, произошедшей у лиц ранней взрослости в течение последних 20-ти лет. Основная тенденция ее динамики – поворот к миру достижений и усиление значимости своего «Я», что отмечается в группе женщин и мужчин. Но если для мужчин изменения не столь кардинальны – скорее это модификации в представлении о счастье, то в группе женщин произошли большие перемены – рост ценности интеллекта, успехов в работе, своего «Я», что соответствует скорее традиционному мужскому типу ценностей.

Выполненное исследование, конечно, не позволяет делать окончательные выводы о характере изменений самооценки лиц ранней взрослости, произошедших в связи с изменением социально-экономического контекста развития. Однако можно отметить некоторые общие контуры в ее динамике. Ранее, говоря о самооценке этого возрастного контингента, мы замечали (Бороздина, Молчанова, 2002), что она, с одной стороны, достаточно высока, с другой – фиксируется острая критичность к собственным качествам, выделение значительного числа недостатков, неудовлетворенность достигнутым, стремление к большему. Налицо две тенденции: стремление к высокой локализации самооценки и неполная удовлетворенность имеющимся, которые, по-видимому, сохраняются и в современном поколении молодых взрослых, только первая явно превалирует. Кажется, что такую линию модификации самооценки задает некоторое смещение мотивов, лежащих в основе процесса самооценивания: происходит усиление мотива самовозвышения, максимизации самооценки, что, в свою очередь, обусловлено ориентацией современного общества на достижения, успехи, экспансию или, по крайней мере, наличием ожиданий именно от молодых таких «достижительных», если пользоваться терминологией Г.В.Иванчеко (2006), стратегий жизни.

Роль детско-родительских отношений в динамике хронического

соматического заболевания (на примере сахарного диабета)

Мотовилин О. Г.

Эндокринологический научный центр РАМН,

Москва

Любое соматическое заболевание, существуя в качестве феномена биологического, является одновременно событием психической жизни человека, субъективно отражается им и преобразуется за счет осознанного или неосознанного использования психических средств. Тем самым заболевание приобретает новые свойства, не присущие ему как явлению биологическому. Одним из важнейших свойств подобного типа можно назвать существование тесной связи между динамикой заболевания и особенностями межличностных отношений больного человека и его окружающих. Данная связь обнаруживается на протяжении всей жизни человека, но, вероятно, наиболее заметна она в детском возрасте. Являясь существом, объективно зависимым от мира взрослых, от родителей, ребенок не может быть субъективно независимым от них. В силу этого при работе с детьми легче обнаружить связи между хроническим соматическим заболеванием и особенностями межличностных отношений больного человека и его окружающих.

Настоящая статья посвящена детям, больным сахарным диабетом (далее – СД) первого типа (инсулинозависимым). На базе ЭНЦ РАМН нами было проведено комплексное исследование различных аспектов психической жизни больного ребенка и его взаимоотношений с миром. В данной статье речь пойдет о связи особенностей протекания СД и детско-родительских отношений, точнее, лишь одной из их сторон – отношения матери к ребенку.

Для изучения отношения матери к ребенку использовалась методика Анализ семейных взаимоотношений (АСВ) Э. Г. Эйдемиллера и В. Юстицкиса. В качестве объективного показателя динамики СД был выбран уровень гликированного гемоглобина (HbA1c). Этот показатель является, с медицинской точки зрения, важнейшим для определения особенностей динамики СД. В отличие от измерения уровня сахара в крови, которое позволяет говорить об уровне глюкозы лишь в настоящий момент времени, уровень гликированного гемоглобина отражает состояние организма больного как минимум за три последних месяца. Чем выше показатель HbA1c, тем хуже компенсирован СД и тем неблагоприятнее его динамика и прогноз осложнений.

В настоящей статье приводятся данные по 91 ребенку, принявшему участие в исследовании. Все дети (и их матери) были разделены на две группы в соответствии с уровнем HbA1c (первая группа - менее 11 ммоль/л, вторая группа – равно или более 11 ммоль/л). В первую группу вошло 48 детей, во вторую – 43 ребенка.

Не описывая подробно различные шкалы опросника, можно отметить, что некоторые из них в наибольшей степени связаны с динамикой СД (далее приводятся лишь статистически достоверные результаты). Среди наиболее очевидных связей можно назвать более высокий уровень фобии утраты, присущий матерям второй группы. Вероятно, тяжелое течение заболевания заставляет матерей ожидать неблагоприятных последствий, в том числе опасаться возможной комы и смерти ребенка. Не исключено, однако, что выраженная фобия утраты заставляет матерей вести себя таким образом, что именно их поведение ухудшает течение болезни.

Важнейшим психическим качеством, влияющим на динамику СД, является самоконтроль ребенка, обеспечивающий выполнение всех необходимых процедур (измерение сахара, инъекции инсулина, контроль диеты). Поэтому те аспекты отношения матери к ребенку, которые определяют становление самоконтроля, должны также быть связаны с динамикой болезни. Среди наиболее важных характеристик подобного типа можно назвать уровень опеки, протекции ребенка матерью. Наше исследование позволяет сделать вывод о том, что уровень протекции дейстивтельно тесно связан с динамикой СД.

Так, матери второй группы отличаются более высоким уровнем Гипопротекции, невнимания к ребенку. Невнимание к ребенку, его «заброшенность» препятствует формированию у него средств саморегуляции, что и приводит к ухудшению течения СД.

Гипопротекция часто бывает связана с отсутствием любви к ребенку, с выраженной эгоистической мотивацией родителей. Действительно, у матерей второй группы обнаруживается более высокий показатель по шкале Неразвитость родительских чувств.

Противоположная гипопротекции характеристика – гиперпротекция, связана с динамикой СД несколько более сложными связями. Так, более низкие показатели HbA1c обнаруживаются у детей, чьи матери отличаются, с одной стороны, низким уровнем Гиперпротекции, а с другой, напротив, высоким. В случае среднего уровня гиперпротекции показатели HbA1c максимальны. Вероятно, такие результаты объясняются тем, что при низкой гиперопеке у детей развивается самоконтроль, позволяющий им самостоятельно выполнять все необходимые процедуры, а в условиях сильной гиперопеки мать полностью контролирует ребенка, что также позволяет избежать (по крайней мере в детском возрасте) сильных колебаний динамики заболевания. В случае же достаточно выраженной, но не тотальной внешней опеки, дети отличаются слабым самоконтролем, внешний контроль также не постоянен, что и обусловливает неблагоприятное течение диабета.

В заключение можно сказать, что кроме указанных были обнаружены также и иные связи между особенностями детско-родительских отношений и динамикой сахарного диабета, однако в данной статье описаны лишь наиболее важные, с нашей точки зрения, из них. Тем не менее, приведенные данные подтверждают тезис о том, что соматическое заболевание необходимо рассматривать как комплексное биопсихосоциальное явление, динамика которого определяется сложным сочетанием факторов разного типа, среди которых важное место занимают особенности отношений человека с окружающим его социальным миром.

ТЕНЦИЯ БЫТЬ УСПЕШНЫМ ВО ВСЕХ СФЕРАХ ЖИЗНИ КАК ЕДИНЫЙ КОНСТРУКТ И ЕГО ОТРАЖЕНИЕ В ЭЛЕКТРОЭНЦЕФАЛОГРАММЕ

Насонов Р.Ю.

Государственный университет – Высшая школа экономики,

Москва

Первым, кто предположил существование такого фактора интеллекта, который бы влиял на успех любой из разновидностей интеллектуальной деятельности, был Спирмен. И если он говорил о существовании такого фактора в решении лишь интеллектуальных задач, то я хочу предположить, что подобный фактор существует и в сфере общей, а не только интеллектуальной успешности человека. Иначе говоря, я предположу, что у людей, для которых характерна определённая выше успешность, существует некое внутреннее начало, которое постоянно подталкивает их к достижению своих целей и позволяет их добиваться, причём, показывая высокую результативность. Буду в данной работе называть это начало в человеке тенденцией к достижению успеха или интегральной успешностью.

Для того, чтобы проверить, насколько возможно выделить в человеке такое начало, нам нужен индикатор, объективный критерий, по которому можно было бы попытаться обнаружить связь между теми, кому свойственна интегральная успешность, в сравнении с теми, кому таковая успешность не очень свойственна. Таким индикатором я выбрал электроэнцефалограмму. Хочу также заметить, что моя одногруппница Екатерина Мартынова провела аналогичное исследование, только в отношении академической успеваемости, и индикатором выбрала не только электроэнцефалограмму, но и тест «зеркало».

Таким образом, в своей работе я поставил следующие задачи:

Существует ли такой конструкт в человеке, который бы позволял ему добиваться успеха во всех сферах жизни или в их подавляющем большинстве;
Можно ли по электроэнцефалограмме предсказывать, является ли человек успешным или нет;
Какие признаки ЭЭГ могут послужить индикаторами (/предикторами) успешностями индивида;
Насколько велик коэффициент корреляции таких признаков (если они есть) и реальной успешности индивида;
Какие из предикторов интегральной успешности схожи с предикторами успешности академической (по электроэнцефалограмме). Иначе говоря, в какой степени академическая составляющая входит в интегральную успешность.

Хочу немного сказать, почему я выбрал именно электроэнцефалограмму (ЭЭГ). В отличие от многих опросников, отвечать на которые человека можно научить, ЭЭГ является очень стабильным показателем, почти не изменяющимся со временем. Кроме этого, к этому выбору меня подтолкнули и такие рассуждения. Электроэнцефалограмма окончательно формируется к 18-23 годам. К этому же возрасту и формируются основные черты личности, отражающие её социальные установки и некоторые другие характеристики, обусловленные воспитанием, социализацией и другими влияниями «извне», а не физиологией этого человека. Можно предположить, что процесс социализации и становления личности влияет на формирование ЭЭГ, которая, в свою очередь, способна отражать сформировавшиеся социальные черты и установки личности.

Нами было проведено исследование, целью которого было ответить на вышепоставленные вопросы. Его суть заключалась в следующем: было выделено 33 успешных испытуемых, у них было снято по 2 электроэнцефалограммы. В самообучающейся программе Лебедева А. Н. была проверенна схожесть выделенных успешных и отличие их от выбранных случайным образом 30 студентов, занимающих последние места в рейтинге по их электроэнцефалограммам. Был определён коэффициент корелляции между схожестью – расхожестью испытуемых по экспертной оценке (успешный – обычный) и их энцефалограммам.

Испытуемые набирались из студентов 2-4 курсов факультетов Психология, Бизнес-Информатика и Менеджмент Государственного Университета – Высшей Школы Экономики (ГУ-ВШЭ). Исходя из предположения, что тенденция к достижению успеха должна быть общей, всесторонней, я выделил следующие критерии отбора испытуемых:

Нахождение в 1й пятёрке учебного рейтинга, причём, стабильное.
Наличие хобби или какого-либо занятия, кроме учёбы, в котором испытуемый также добился успехов.
Отсутствие видимых проблем в общении со сверстниками и своим социальным окружением. Иначе говоря, раскрепощённость и лёгкость в общении, уверенность в себе, наличие друзей. Данный критерий как успешность в социальной сфере.
Наличие близкого человека (парня либо девушки) как успешность в личностной сфере.
Внешняя ухоженность (Что называется, следит за собой).
Активное отношение к жизни (человек – строитель своей судьбы).

Более чем у половины испытуемых были выполнены все критерии, но допускалось, чтобы один критерий был не выполнен (но не более!).

Выполненность критериев у испытуемых проверялась в ходе свободной беседы во время подготовки к записи ЭЭГ. После этого, независимо от полученной в ходе беседы информации, мы записывали ЭЭГ. Но если беседа показывала, что у данного испытуемого не выполнено более одного критерия, он не входил в выборку.

Результаты обработки данных дали положительный результат. Программа обнаружила связь, причём, коэффициент корреляции между прогнозом и экспертной оценкой почти в два раза превосходил критический уровень (0,35 по отношению к критическому уровню 0.21). Были также сравнены предикторы академической и интегральной успешности и то, какое место занимает успешность академическая в успешности интегральной. В итоге был сделан вывод, что всё же существует некий внутренний конструкт в человеке, который определяет тенденцию людей к достижению успеха, и этот конструкт может быть отражён в электрических потенциалах головного мозга.

Хочу высказать благодарность А. Н. Лебедеву, Екатерине Мартыновой и Станиславу Михалкину за помощь в проведении исследования.

Blog

Прогноз спортивного мастерства по индивидуальным характеристикам психометрических показателей

Содержание