Прогноз спортивного мастерства по индивидуальным характеристикам психометрических показателей
| Вид материала | Документы |
- Врамках научной программы конференции предлагается рассмотреть следующие вопросы: Инновационные, 60.19kb.
- Утверждаю: Председатель федерации спортивного туризма, 73.23kb.
- Положение кубок Сибирского федерального округа по спортивному туризму, 53.21kb.
- Рабочая программа по повышению спортивного мастерства секции спортивного ориентирования, 62.8kb.
- Положение о проведении открытого зимнего чемпионата и первенства Чувашской Республики, 25.53kb.
- Положение о проведении спортивного праздника лыжного спорта в Ленинском районе города, 15.53kb.
- Задачи соревнований: повышение спортивного мастерства участников, обмен опытом организации, 126.72kb.
- Администрация белоярского района постановление, 325.06kb.
- Азвития и популяризации зимних видов спорта в Российской Федерации, а также повышения, 269.39kb.
- В. С. Лисин Не надейтесь, что в этой книге Вы отыщите секреты, которые мгновенно выведут, 4040.81kb.
ПРОФИЛЬ ИНДИВИДУАЛЬНОСТИ: СООТНОШЕНИЕ КОММУНИКАТИВНЫХ И КОГНИТИВНЫХ ТИПОВ СПОСОБНОСТЕЙ И ИХ ЗАДАТКОВ1 Кабардов М.К. Психологический институт РАО, Москва Между идиографическим и номотетическим методами изучения (или описания) личности и индивидуальности - существуют определенные противоречия. Идиографическое представление личности характерно преимущественно для искусства, художественного творчества. Номотетический же подход признается как объективный естественнонаучный метод анализа индивидуальных различий. В какой-то мере эта проблема разрешается с помощью предложенных В.Штерном двух способов изучения индивидуальности – анализа по горизонтали (распространение какого-либо одного признака у многих индивидов) и анализа по вертикали (целостная психологическая структура одного индивида на основе многих признаков). Причем «основополагающим фактом в изучении индивидуальности является понимание индивидуальности как единства в многообразии» (Штерн, 1998, с. 207). Рассматривая дилеммы «номотетическое—идиографическое» и «наука—уникальность», Г.Олпорт подчеркивал, что каждая личность уникальна, но это не означает, что нельзя в людях найти что-то общее: «Психологию личности нельзя назвать ни исключительно номотетической, ни исключительно идиографической. Она балансирует между этими двумя крайностями» (Олпорт, 2002, с. 231). Одновременно он и предостерегает: «Большинство исследований личности являются сравнительными, они используют инструменты дифференциальной психологии. Это ценные орудия. Опасность в том, что с их помощью личность можно так расчленить, что каждый фрагмент окажется связанным с соответствующими фрагментами других людей, а не с личностной системой, внутри которой он находится» (Там же, с. 460). Разработка типологической концепции И.П.Павлова в школе Теплова-Небылицына применительно к человеку и исследования последних десятилетий позволили Э.А.Голубевой описать структуру индивидуальности и личности (Голубева, 1993, 2005). В этой попытке видится способ объединения аналитического и синтетического подходов при исследовании индивидуальности. Такие категории жизнедеятельность, деятельность и поведение с их индивидуальными чертами характеризуют индивидуальность и личность в качестве открытых систем (См. тезисы Голубевой). Гармоничному соединению идиографического и номототического подходов, соответствует предпринятый в лаборатории дифференциальной психологии и психофизиологии комплексный подход. Он предполагает анализ и по горизонтали (исследование индивидуальных различий, межиндивидуальной вариативности в коммуникативных и когнитивных способностях), и по вертикали – изучение многоуровневых проявлений индивидуальных характеристик (психологических, физиологических и поведенческих). А именно: комплексное изучение индивидуальных различий и индивидуальности, помимо разнообразия методов исследования, включает и три уровня их анализа. Первый уровень — психофизиологический — относится к диагностике типологических свойств нервной системы как общих, имеющих значительную генетическую обусловленность, так и специально человеческих, соотносимых с функциональной симметрией/асимметрией полушарий мозга. Особое место в ряду этих объективных методов занимают электрофизиологические (ЭЭГ- и ЭМГ-методики), позволяющие включать получаемые данные в контекст современной интегративной нейрофизиологии. Второй уровень — психологический — включает определение индивидуальных особенностей познавательных процессов (восприятия, памяти, мышления и речи, каналов, способов их переработки информации – перво- и второсигнальный тип), личностных особенностей: темперамента (в частности, эмоциональности, тревожности) и характера. Третий уровень — поведенческий (социально-психологический) — включает определение успешности деятельности за длительный период с ее дифференцированным анализом. Учитываются характер межличностных отношений, особенности взаимодействия с другими людьми, а также условия формирования соответствующих способностей (типы методов обучения, образовательные технологии и т.д.). Выявлены два класса способностей — коммуникативных и когнитивных, — имеющих разную психофизиологическую конфигурацию (индивидуальный профиль). С учетом характера осуществляемой деятельности и специфики соотношения природных предпосылок к классу коммуникативных способностей мы относим музыкальные, коммуникативно-речевые и педагогические, к классу познавательных — математические и когнитивно-лингвистические. Поскольку главным в идентификации коммуникативных и когнитивных способностей было теоретико-экспериментальное изучение дихотомии «язык — речь», нами были разработаны психофизиологические критерии различения языка и речи. Известно, что для психологического подхода характерно рассмотрение языка и речи как двух взаимосвязанных функций — «единства обобщения и общения» (Л.С. Выготский). Обоснованность дихотомии «язык-речь» доказывается не только разными подходами психологии и лингвистики (В. фон Гумбольдт, Ф. де Соссюр и другие), но и функциональной неравнозначностью мозговых структур — функциональной асимметричностью больших полушарий мозга (Л.Я. Балонов, В.М. Деглин, В.Л. Бианки, А.Р. Лурия, Б.И. Белый, Т.Н. Ушакова, В.В. Суворова и др.). Изучение индивидуально устойчивых характеристик овладения языком в разных условиях обучения позволило нам выделить три типа овладения иностранным языком: коммуникативно-речевой (I), когнитивно-лингвистический (II) и смешанный (III) (Кабардов, 1983-2001; Кабардов, Арцишевская, 1997). У лиц с I типом, названном коммуникативным (в более широком смысле) или коммуникативно-речевым (в более конкретном смысле), навыки говорения и понимания иноязычной речи сформировались на более высоком уровне в условиях интенсивного обучения; у лиц со II типом овладения иностранным языком, названном когнитивным (когнитивно-лингвистическим), – в условиях традиционной обучения. Эти закономерности проявляются на разных возрастных выборках. В зависимости от выраженности природных предпосылок (задатков) меняется соотношение компонентов языковых способностей, которые определяют индивидуально-типические особенности усвоения языка, или соответствующий тип овладения ИЯ: коммуникативный тип обеспечивается – преимущественным доминированием правого полушария головного мозга, преобладанием первосигнального способа переработки информации, а также сочетанием лабильности и слабости (реактивности) нервной системы; когнитивный тип обеспечивается – доминированием левогополушарных функций, преобладанием второсигнального способа переработки информации, а также сочетанием свойств нервной системы – инертности и силы. Исследование способностей и их природных предпосылок и других личностных образований позволило включить проблему индивидуальных различий и индивидуальности в более широкий контекст – «учитель-метод-ученик» (М.К.Кабардов) как в системе школьного, так и профессионального образования. Предлагаемая триада отражает взаимосвязь и взаимообусловленность внешних (среда, условия, методы обучения) и внутренних (природные предпосылки, эмоционально-мотивационная сфера и др.) факторов развития и формирования индивидуальности. Это позволило уточнить и конкретизировать проблему соотношения типа способностей к овладению родным и иностранными языками, способов работы учителей, обладающих разными индивидуально-типологическими особенностями и предпочитаемыми способами обучения (преподавания) (Н.А.Аминов, Е.В.Арцишевская, М.К.Кабардов, Л.Ц.Кагермазова). Таким образом, эффективность обучения или результативность деятельности – это благоприятное соответствие природных (внутренних) и средовых (внешних) факторов в триаде «Учитель-метод-ученик». Б.М. Теплов, 110-летию которого посвящается международная конференция 15 - 16 ноября 2006 г., блестяще разрабатывал проблемы, рассматриваемые и на настоящем форуме. Как известно, он был непревзойденным мастером не только измерительных но и психографических методов (Н.С.Лейтес, Е.П.Гусева). Оргкомитет этой конференции приглашает Вас принять в ней участие. ТЕЛЕВИЗИОННЫЕ ОБРАЗЫ КАК ФАКТОР ФОРМИРОВАНИЯ Я-КОНЦЕПЦИИ МЛАДШИХ ШКОЛЬНИКОВ. Казакова Л.П., Московский педагогический государственный университет, Москва Изменения, происходящие в нашей стране в последние десятилетия, грандиозны. Быстрота этих социальных, экономических, культурных изменений привела к тому, что в настоящее время в России сосуществуют несколько поколений, установки, принципы, опыт которых существенно отличаются. В условиях преобладания нуклеарной семьи связи между членами семьи, принадлежащими к разным поколениям, не очень интенсивны, а зачастую формальны. В городских семьях сокращается время общения родителей с детьми, сужается круг тем, по поводу которых происходит общение. На наш взгляд, при этом усиливается социализирующая роль «широкого» социального окружения, частью которого является продукция средств массовой коммуникации. Телевизионная среда, компьютерные игры, звезды эстрады могут сейчас конкурировать с семьей по силе воздействия на личность детей. Современные школьники идентифицируют себя не только с собственными родителями, другими близкими людьми, но и с «далекими», но зато такими привлекательными, яркими, необычными образами телеэкрана. Мы предположили, что телевизионные образы (и другие популярные образы средств массовой коммуникации) оказывают влияние на формирование Я-концепции младших школьников. В апреле-мае 2005 года нами было осуществлено исследование телевизионных и литературных ориентаций младших школьников. В исследовании приняли участие 81 учащийся 2-х, 3-их, 4-х классов средней школы № 1 г. Звенигорода Московской области, из них 38 девочек и 43 мальчика. Все испытуемые из семей со средним и низким доходом; среди обследованных школьников большинство были уроженцы Звенигорода; несколько человек - выходцы из стран ближнего зарубежья. В ходе исследования с целью выявления одного из аспектов культурного контекста развития испытуемых (телевизионной и литературной среды) проводилась беседа с фиксированным списком вопросов об их любимых фильмах, мультфильмах, телепередачах, книгах; героях книг, фильмов и мультфильмов. Также испытуемым предлагалось оценить себя, свои качества (с помощью методики изучения самооценки Дембо – Рубинштейн), а впоследствии по тем же критериям (качествам) оценить персонажа фильма или мультфильма, на которого им хотелось бы быть похожими в будущем. Особенности телевизионной продукции, на которую, так или иначе, ориентированы школьники, не стали неожиданностью. Выявилось, что младшие школьники интересуются как отечественными, так и зарубежными фильмами и мультфильмами, причем мальчики сильнее, чем девочки, ориентируются на зарубежную продукцию масс-медиа. С возрастом интерес к зарубежной продукции телеэкрана в нашей выборке усиливается. При выборе персонажа телеэкрана, на которого хотелось бы быть похожими в будущем испытуемые, также были названы как отечественные, так и зарубежные образы. Причем мальчики чаще ориентируются на зарубежных героев, чем девочки. С возрастом ориентация на персонажей зарубежных фильмов и мультфильмов также растет. Так, в нашей выборке 26% испытуемых назвали персонажа из отечественных фильмов и мультфильмов; 60% - из зарубежных; 11% назвали персонажа, которого они могли увидеть и в отечественном, и в зарубежном фильме (например, Золушка); и 4% вообще отказались назвать героя, на которого им хотелось бы быть похожими. Выявилось, что в списках наиболее любимых испытуемыми персонажей фильмов мальчиков и девочек очень мало совпадений (это А.Заворотнюк – няня Вика из сериала «Моя прекрасная няня», Кармелита - сериал «Кармелита», Дж. Чан, Гарри Поттер, А. Шварценеггер, 5 могучих рейнжеров, кот Сэлем – «Сабрина – маленькая ведьма», собака Рэкс – «Комиссар Рэкс»). А вот общих для мальчиков и девочек персонажей, на которых им хотелось бы быть похожими, вообще нет. Наиболее популярные (названы хотя бы дважды) персонажи, на которых хотят быть похожими мальчики: Гарри Поттер (7 выборов), Терминатор (4 выбора) и А. Шварценеггер (1 выбор), Бетмен (4 выбора), Человек-паук (3 выбора), Стивен Сигал (2 выбора). Наиболее популярные персонажи, на которых хотят быть похожими девочки: няня Вика (А. Заворотнюк) из сериала «Моя прекрасная няня» (8 выборов), Золушка (2 выбора), Гермиона Гренджер из фильмов о Гарри Поттере (2 выбора), Жади (сериал «Клон») – 2 выбора, Кармелита (сериал «Кармелита») – 2 выбора, Золушка (2 выбора), Заяц («Ну, погоди!») – 2 выбора, герои сериала «Зачарованные» (4 выбора). Таким образом, любимые персонажи девочек преимущественно женского пола, а мальчиков – мужского пола. Среди наших испытуемых не нашлось ни одного, кто выбрал бы в качестве персонажа, на которого хотелось бы походить, персонажа противоположного пола. Лишь небольшое количество мальчиков и девочек назвали в качестве такого героя – животного (Зайца из «Ну, погоди!», мышку Джерри, Крота). Можно предположить, что в телевизионных ориентациям младших школьников четко проявляются стереотипы мужественности – женственности. Причем данные исследования показывают, что младшие школьники находят привлекательные для них образцы мужественности-женственности преимущественно в зарубежной телепродукции, то есть для большинства испытуемых данные образцы отделены от национальных ценностей, образцов, традиций. Значимые отличия (на уровне не менее 0,05 – U-критерий Манна - Уитни) обнаружились между мальчиками и девочками при самооценке некоторых качеств (доброта, щедрость, аккуратность, красота, не драчливость). При оценке героя, на которого хотелось бы быть похожими, у мальчиков и девочек больше значимых различий (смелость, отношение в семье, успеваемость, не драчливость, физическая сила, красота, счастье). Мы полагаем, что обнаруженные различия не случайны: они отражают принятие своей половой роли мальчиками и девочками и ориентацию на традиционно относимые к женским или мужским качества привлекательных героев, транслируемых с экрана. Причем наиболее значимые различия в оценке качеств героя-«образца» мальчиками и девочками – относятся к силе и красоте. Особенности телевизионных ориентаций детей, очевидно, не случайны, как бы взрослые ни относились тому, что дети любят «взрослые» сериалы-мелодрамы, боевики, зарубежные фильмы и мультфильмы. Устойчивый интерес к персонажам определенного типа анализировали К. Г. Юнг, Э. Берн, Э. Фромм. Мы полагаем, что определенные культурные (литературные, фольклорные, телевизионные) образы могут рассматриваться как возможное средство формирования различных аспектов и модусов Я. Результаты нашего исследования позволяют предположить, что «Я настоящем» и «Я будущем» («Я идеальном») младших школьников, мальчиков и девочек, отражаются соответственно особенности мужской и женской половой роли. Причем в «Я будущем», «Я идеальном» более ярко проявляются гендерные различия, чем в «Я настоящем». Некоторые популярные персонажи телевидения, которые оцениваются взрослыми, имеющими детей, чаще всего отрицательно: как агрессивные, глупые, недалекие, бездуховные, «не наши» - как мы полагаем, очень нужны детям. Мальчикам и девочкам чрезвычайно важно иметь привлекательные образцы мужественности и женственности, тем более что в жизни, в своей семье, дети не всегда могут найти такие образцы. И дети ориентируются на персонажей зарубежных, «не наших», фильмов и мультфильмов, если эти образы имеют сомнительные художественные достоинства, то не дети виноваты в этом, а взрослые. Мы полагаем, что создание привлекательных для детей, адекватных современности отечественных образов героев, силачей, красавиц … является важной задачей. Это позволит гармонизировать социокультурную среду маленьких россиян. Вероятно, в настоящее время это не просто поиск средств выражения некой «национальной идеи», но и само построение этой идеи. ПСИХИКА И ТЕЛО – ЦЕЛОСТНОСТЬ ИНДИВИДУАЛЬНОСТИ. И.Н. Карицкий, Государственный университет управления, Москва Психика и тело не просто связаны многообразными процессами, в которых одно получает представительство через другое: душевный ли порыв манифестируется в телесных проявлениях или соматические состояния обнаруживаются в психическом содержании, – психика и тело – два разных способа, какими единое целое под названием «человеческая индивидуальность» являет себя как самому себе, так и миру. Психика нервами пророщена в тело, каждое движение тела есть движение души (с известным допущением). Тело – инструмент души, которым та осуществляет себя в мире. В онтогенезе психика формируется и развивается через тело, человек, осваивая мир через многообразные движения тела, приходя в соприкосновение с миром через тело, организует и самого себя, и свою собственную психику. С рождения тело служит и средством общения с другими людьми, а через общение – наполняя психику все новым и все более сложным содержанием, впуская в себя другого и входя в другого, осваивая и присваивая различные знаковые системы и смыслы, наконец, рождая свои собственные, уникальные, – тело служит душе. Где грань между телом и психикой, существует ли она? Психика усложняется вместе с телом, тело развивается вместе с психикой. Душа присутствует в кончиках пальцев, когда человек трогает ими мир, в глазах, когда человек впитывает ими красоту природы, и чем совершеннее чувственный опыт души, тем многограннее ее восприятие мира. Когда страдает душа, тело терзается вместе с ним, и если душа принимает решение умереть, умирает вместе с ней ее тело. Сильная душа делает сильным и тело, а слабая душа ослабляет тело: оно становится дрожащим и пресмыкающимся. Совершенной душе открываются тонкие телесные пласты, духовный опыт одновременно является и телесным опытом, например, как он открывается в религиозных переживаниях или трансперсональных практиках. У ментально ориентированных людей существует иллюзия разделения тела и психики. Часть психического содержания отождествляется с Я, а тело принадлежит этому Я как биомеханическая машина, способная к определенной работе. Отстранение от собственной телесности, пренебрежение ею, в конечном счете, приводит к соматическим проблемам, которые могут быть разрешены только обретением собственного тела. Но в этом и вся проблема: установка на разделение уже совершила свое дело – душа отстранилась от тела как чуждой себе субстанции, и обратный путь сложен, если ни невозможен, т.к. надо отказаться от «самого себя» такого, который был намыслен долгими годами ментального конструирования идентичности. Непосредственный чувственный опыт утрачен, является чем-то незнакомым, запредельным, чуждым, а ментальная практика привычна и изощренна, и она подменяет собственной иллюзией ощущение жизни. Чужие слова уже давно стали тем покровом, который скрыл правду чувств, и ментальный человек не верит себе, поскольку порвал с собственным телом и собственным духом. Но тело живет, и хотя многого недополучает при дневном свете, востребывает свое при лунном, навевая душе сладкие грезы об утраченном райском саде и томит своим страданием утраченной гармонии единства непосредственной жизни. Ментальному человеку сложно вернуться к своему телу, но попытка того стоит, поскольку чревата миром с самим собой. Ментализированность современного человека – это беда нынешнего общества. Огромный поток информации сбивает человека и превращает его в машину по переработки данных, недаром метафора психики в когнитивной психологии, переживающей расцвет сегодня, – компьютер. И человек, действительно, все более погружается в пучину информации, формализованных процедур, постепенно утрачивая представление о реальности, стоящей за ними, разучаясь слушать ее, внимать ее голос, становящийся все более тихим, исчезающим за потоком искусственных значений. Но насколько бы ни были для сознания утрачены прочие слои психического, заслоняемые ментальным потоком, они живут своей тайной жизнью, может быть скромнее, чем могли бы: живут тело, энергия, чувства, эмоции, возвышающийся над всеми дух. Интеллект пытается править ими всеми, но ему известны только искусственные правила, и он не знает правды, сокрытой в теле, в чувстве и духе. Тело прощает прегрешения ума, и долгое время справляется с порожденными ими проблемами, чувства выискивают ниши и щели, чтобы прорасти в них, дух ждет своего часа, часа, когда ментальность запутается окончательно и смирится под тяжестью собственных заблуждений: ведь только своим горьким опытом человек может открыть себе сокровенное пространство правды тела, чувства и духа. И тогда рождается новый опыт, в котором возможно единство тела и души, открытие человеком собственной индивидуальности в самом себе, а не существование в привнесенной извне иллюзии себя. И хотя разделенность тела и души существует для ментального сознания, это именно сознаваемая, представляемая разделенность, граница и препятствие, воздвигнутое умом. Стоит убрать эту преграду и единство может быть возвращено, сознание воспримет более широкий спектр реальности, тело, эмоциональность, ментальность и дух обретут гармонию и синергию, индивидуальность воспримет собственную полноту как обретение себя и возвращение к себе. Но убрать ментальное препятствие непросто – это труд души, который должен быть совершен путем трансцендирования себя актуального за свои границы, преодоление собственных и многообразных ограничений. Заранее никогда неизвестно как это должно быть сделано, каждый шаг болезненен и страдателен, совершенный в неизвестность, где все чревато либо смертью, либо возрождением. Это путь среди собственных призраков и мертвецов, ложных отождествлений и многоразличных иллюзий, цепко хватающих рискнувшего на подвиг самопознания. Но награда велика: в конце пути ты встретишь себя. Как реакция на ментализированность современного общества и как способ отыскивания себя, сегодня все более широко востребованы психологические практики, среди них особое значение имеют телесно-ориентированные, трансперсональные, духовные и интегративные. Если ментальные искания и ментальные практики замкнуты на себе и не обращены, по большому счету, к реальности, являясь блужданием в словах, в лучшем случае – осторожным мастерством движения в понятиях, то эти четыре повернуты к действительности. В первом случае в основном телесной, чувственной, наполненной витальной энергией, экспрессивной и эмоциональной, но к действительности, к личному опыту постижения себя, своего тела, своих чувств, своих возможностей, других людей и природы. Трансперсональные и духовные практики приоткрывают покровы иных реальностей, слабо социализированных, почти не вовлеченных в обыденный круговорот вещей, запретных, трансцендентных обычному опыту. И в них тело играет свою важную роль, будучи инструментом души, через который она открывает миры. Интегративные практики нацелены на возвращение человеку утраченного им единства, на в основном медленное, но иногда и опасно резкое обретение собственных частей на разных планах индивидуальности, чреватое потерей привычных ориентиров и смещением реальности, но жаждуемое душой, стремящейся узнать себя лицом к лицу. Таким образом, индивидуальность постигает себя в процессе отождествлений и разотождествлений, часто ложных, но составляющих ее необходимый опыт самопознания, она есть постоянный поиск самое себя, движение, в котором она возвращает себе свое тело, свои чувства, свой собственный дух. В конечном счете, индивидуальность постигает свою целостность как единство души и тела, в котором одно неотделимо от другого, как мыслящее и переживающее тело и как психику, наполненную телесными впечатлениями и движениями. |