Geum.ru

Этап опроса свидетелей Международного неправительственного трибунала по делу о преступлениях против человечности и военных преступлениях в Чеченской Республике

Вид материалаДокументы

Содержание


А. кудрявцев.
Кеко хаяси.
Помощник депутата
А. вахнина.
В. борщев.
Л. вахнина.
Жительница г. Грозный
Подобный материал:
1   ...   7   8   9   10   11   12   13   14   ...   45

А. КУДРЯВЦЕВ. Я был в Чечне в апреле 1995 г., вскоре после событий в Самашках. Мы были на нескольких улицах, видели разрушенные дома. В этой связи хотел бы сказать вот о чем. После трагедии в Самашках вышел номер "Экспресс-хроники", где было сказано, что село полностью разрушено. Эта публикация в определенной мере дискредитировала правозащитную интерпретацию событий в Самашках.

Во-первых, в апреле село было разрушено далеко не полностью, были разрушены четыре, может быть, пять улиц, на некоторых из них я побывал.

Во-вторых, странным был характер разрушений – дома были разрушены изнутри. Есть дома, которые были полностью разрушены – и снаружи, и изнутри, где-то проломаны заборы и т.д. Такие дома я видел, но очень много домов, которые внешне вроде бы целы, стены целы, а внутрь войдешь – там все выгорело. Поэтому, если быстро провести человека по этим улицам, не заходя в конкретные дома, он может сделать вывод, что разрушений нет.

У меня имеется информация, что уничтожению и террору подвергались в Самашках не все дома и не все семьи. В значительной степени подверглись разрушению дома, где живут однотейповцы Дудаева или представители родственных тейпов, что свидетельствует (может быть, это подтвердят и другие эксперты) о "наводке". С чьей стороны могла быть эта наводка? Может быть, это спецслужбы так "хорошо" сработали? Но, видимо, не обошлось без представителей оппозиции, которые хорошо знали, кто где живет и т.д. Не исключено, что они были в числе штурмующих.

Штурмующие были в масках. Жители Самашек, с которыми мне удалось побеседовать, практически все отмечали, что они находились в состоянии наркотического опьянения, что они постоянно себе что-то кололи, на улицах валялось множество шприцев. Отмечалось, что после приема дозы какого-то препарата эти люди (они были в платках, их там называют косыночниками) чуть ли не в каждом доме требовали, чтобы им дали компот. Видимо, они знали, что у чеченцев принято заготавливать компоты. Те, у кого компот был, были счастливчиками, их не трогали. Компот – холодный, а им пить хотелось. Апрель нельзя назвать жарким месяцем, а эта жажда была, скорее всего, следствием приема наркотика, который связывает воду в организме. (186)

Опрос свидетельницы Кеко Масааки Хаяси

Журналистка, Япония


Жестокость, насилие по отношению к мирным жителям.30


КЕКО ХАЯСИ. Мы с мужем в прошлом году пять раз были в Чечне. Я расскажу два-три эпизода.

В октябре 1995 года мы были в Серноводске. Тридцатого сентября утром мы проснулись и увидели – везде русские военные. Серноводск вдруг окружили российские войска. Были танки, бронетранспортеры и пехота. Солдаты копали ямы. Мы поехали до станицы Ассиновской. Люди говорили, что там большой фильтрационный пункт – нам сказали, что там целый городок. Мы хотели его снимать. Перед каким-то зданием женщины сидели с лозунгами "Мы требуем вывода войск, вывода наемников". Мы остановились, поговорили с ними. Нам рассказали, что вчера ночью шесть русских военных пришли к одной женщине и изнасиловали ее. И много вещей увезли. Мы поехали туда, пришли в этот дом, открыли двери – вещи все в беспорядке. Мы это снимали. Потом мы выехали в Слепцовскую к прокурору. Там была та женщина, которую изнасиловали. Она чеченка. У меня есть запись интервью.

Ей около тридцать лет. Трое маленьких детей. Мужа в тот момент не было, куда-то поехал. Военные ворвались, шесть человек, сломали двери...

Сначала они съели то, что было в доме. Потом трое военных по комнатам искали, нет ли хороших вещей. А остальные ее изнасиловали перед детьми. Она просила сжалиться: "Я мать, у меня трое детей, сжальтесь". Военный сказал, что у него нет жалости никакой, он участвовал в операции в селе Самашки. "У меня родителей нет, детей нет, у меня ничего нет", – сказал он. – Я делаю то, что хочу делать". Так он сказал, и до трех ночи это продолжалось. Об этом я написала статью в газете. (187)

Опрос свидетельницы Людмилы Вахниной

Помощник депутата ГД РФ А. Шабада, г. Москва


Зачистка Самашек (апрель 1994 г.).31


А. ВАХНИНА. Моя информация касается только событий в Самашках. Мы были в числе первых, кто попал туда после этих ужасных событий. До нас 10 апреля там побывал только Международный Красный Крест. Они помогли раненым, может быть, кого-то вывезли, но никакой информации от них не поступило. Возможно, на этих условиях их туда и пустили. В тот момент, когда мы ехали в Самашки, на блокпосту стоял российский Красный Крест, они надеялись, что их пропустят. Там были еще американские журналисты, они сунули нам в машину телекамеру, но нас тоже не пропустили. Мы – это депутат Анатолий Шабад, депутат Борис Титенко и я. Втроем мы приехали из Москвы, побывали в Назрани. Там к нам присоединился Петр Косов, помощник президента Аушева. Потом между Серноводском и Самашками мы встретили группу из "Мемориала", в том числе Андрея Блинушева, Александра Гурьянова. Они нас проинформировали о положении дел. В тот же день мы подъехали к блокпосту. Депутаты вели долгие разговоры, настаивали, чтобы их пропустили, но тщетно.

Поэтому мы с Анатолием Шабадом применили "военную хитрость", в результате которой попали в Самашки без разрешения военных. Шли мы туда пешком вместе с женщинами-чеченками. Это были единственные люди, которых впускали и выпускали из Самашек. Сначала мы ехали на автобусе, у блокпостов нас высадили. Мы прошли мимо двух блокпостов и еще, наверное, километра два по шоссе. Вошли в Самашки. Эта часть села была не так разрушена, нас повезли в другую часть села. Сопровождали нас местные жители. Несколько улиц, в том числе Выгонная, Шарипова, представляли собой ужасное зрелище, процентов на 80 они были разрушены. Многие дома внутри были выжжены, были разрушены дворы, все было искорежено – ворота, сараи, валялась битая черепица. Нас специально попросили войти в один дом, который был не до конца сожжен, повели в уцелевшую комнату и показали: «Смотрите! Из комнаты вынесено все». Там были голые стены, мне запомнился только шкаф с оторванной дверью, больше там не было ничего. Нам рассказали, как грабили и вывозили вещи, грузили их на БТРы. Говорили, что даже грузили в вертолет. Вывозили вещи, а потом уже поджигали дома, чтобы скрыть следы грабежа. Приводили на огороды и показывали свежие невысокие холмики, где были захоронены погибшие, потому что под обстрелом их сразу (188) невозможно было вывезти на кладбище. А там обычай, что нужно в тот же день хоронить. Поэтому были такие временные захоронения. Мы видели и перезахоронение. Я фотографировала, в книге "Мемориала" о Самашках есть некоторые из этих фотографий.

Нас привели в дом, где лежал убитый. Одного убитого мы видели на улице. У него внутренности вышли наружу в области сердца. Я сделала два снимка. Шабад заметил, что он был в домашних тапочках, как будто выскочил из дома. Однако его никто не мог опознать. Наверное, он был не местный.

Мы пришли в дом, где были расстреляны ветераны войны. Их еще не похоронили. Половина дома была обрушена из-за пожара, а в другой – на террасе лежали два трупа, укрытые ковром. Ковер подняли, и мы увидели запеленатые в простыню обгорелые трупы.

Два ветерана надели ордена и сидели на лавочке, они думали, что их не тронут, и сидели спокойно, смотрели, как входят войска. А их расстреляли из автомата, потом подожгли дом и трупы бросили в горящий дом. Это рассказывали их родственники, соседи.

Ужасное впечатление было от посещения одного дома. Нам показали место, где лежал сожженный труп, вернее, что-то с трудом опознаваемое как труп. Мы долго выясняли – сожгли его или произошло что-то иное. Это было что-то черное, страшное.

Разрушения были разные. Некоторые дома, действительно, выглядели так, что не сразу поймешь, что дом внутри выжжен. Но много было таких, у которых были разгромлены дворы, обвалена крыша. Валялись убитые животные. Мы видели обгорелый автобус, тракторы, легковые машины. Сожжено сено – скотину кормить нечем, прострелены бочки для воды – воду держать не в чем. Мы видели школу, которая догорала при нас. Говорили, что там были раненые, и они погибли. Там же был подбитый танк.

Мы слышали много рассказов очевидцев, нам показывали подвалы, где скрывались люди. События в Самашках подробно изложены в книге "Мемориала".

В. БОРЩЕВ. Какой интервал был между первой операцией и зачисткой?

Л. ВАХНИНА. Я поняла так: вечером они вошли и более или менее спокойно переночевали, а рано утром началось... Кстати, в Самашках мы встретили старейшин, которых якобы расстреляли боевики. Трое с нами беседовали, один из них – Кабилов, брат одного из застреленных ветеранов. Они сказали, что поехали на переговоры, уверяли, что оружия у них нет, поэтому сдать его невозможно, что в такое короткое время не могут всех оповестить. А когда они уезжали, по ним стреляли, повредили машину, кого-то ранили. (189)

Опрос свидетельницы Павлины Филипповой

Жительница г. Грозный


Нарушения прав русского населения при правлении президента Дудаева.32