Этап опроса свидетелей Международного неправительственного трибунала по делу о преступлениях против человечности и военных преступлениях в Чеченской Республике
| Вид материала | Документы |
- Юридический архив, 667.35kb.
- Судебной практики по делам о преступлениях против правосудия, рассмотренных Ростовским, 263.41kb.
- Усь, Россию (зубр) в Киеве состоялся Учредительный съезд по созданию Международного, 269.76kb.
- 2. Научное обеспечение управления деятельности органов предварительного расследования, 50.29kb.
- Шении сообщений о преступлениях в органах дознания и предварительного следствия, незамедлительного, 74.88kb.
- Суд над фашизмом ( театрализованное представление), 120.04kb.
- Прокурорский надзор за исполнением законодательства при приеме, регистрации, проверке, 31.99kb.
- Темы Вашего учебного проекта, 115.83kb.
- Обзор судебной практики по делам о преступлениях, связанных с незаконным оборотом наркотических, 933.73kb.
- Обобщение практики рассмотрения мировыми судьями Ростовской области уголовных дел, 203.41kb.
Р. АХТАХАНОВ. Я тот человек, который начал и старался завершить мирным путем отношения между Россией и Чечней. В начале 1994 года в январе, феврале, марте шла речь о российско-чеченских переговорах, которые должны состояться: Ельцин тогда дал согласие сесть за стол переговоров лично с Дудаевым. Эти переговоры были моей личной инициативой, я пошел на это без ведома Дудаева.
В Орджоникидзе на инаугурации президента Осетии, когда я возглавил делегацию Чеченской Республики Ичкерия, было сказано, что всем надоели эти натянутые отношения, что пора положить конец, нужно подписать какой-то договор, ведь Чеченская Республика уже третий год существует, есть президент, жизнь в республике идет по указам и решениям, которые проводит президент и другие службы республики. У меня была просьба к Филатову, чтобы он при личной встрече с господином Ельциным довел до него эту информацию и сказал, что я предлагаю переговоры Дудаева и Ельцина. Об этом я доложил Дудаеву только после приезда. Вначале он воспринял это неоднозначно: "Кто разрешил?", но когда я изложил суть разговора, президент Дудаев отнесся к этому нормально.
Через несколько дней я позвонил Филатову, и он сказал, что Ельцин согласен лично с Дудаевым сесть за стол переговоров. Разговор Филатова с Ельциным состоялся в аэропорту, когда Ельцин вылетал в Германию. Филатов сказал, что нужно создать рабочие группы для подготовки встречи.
Начались переговоры на уровне рабочих групп, но Россия выдвигала предварительные условия, что разговор может состояться только если Чечня признает себя неотъемлемой частью России. Вы помните коллизии в рабочих органах, протест чеченской делегации, заявившей, что эту рабочую группу не должен возглавлять Шахрай, виновный в трагедии наших братьев ингушей. (231) Кандидатура Шахрая была отведена, но оставшаяся группа состояла из девяти заместителей министров Российской Федерации и одного министра – Калмыкова. Переговоры зашли в тупик.
Я чувствовал нагнетание военных действий, но в то время я уже не был советником Дудаева, с верительной грамотой я был направлен торгпредом Чеченской Республики в Латвийскую Республику и работал там. Однако в октябре 1994 года я попытался опять встретиться с Филатовым. Но сначала состоялась встреча с господином Савостьяновым из ФСК РФ. Позже он руководил оппозицией, за что указом Ельцина был снят со своей работы. И господину Савостьянову, и Филатову я упорно и долго доказывал, что военного решения не может быть. Военный путь даже в те годы, когда у чеченцев практически не было оружия, длился 50 лет и ничем хорошим не закончился. И что если хоть один российский сапог ступит на землю Чечни, то встану я, и другие люди встанут воевать против России. Я предупреждал их. Они мне поклялись, что никогда и в мыслях у них не было решать проблему Чечни военным путем. Как всегда обманули. Моя встреча ни к чему позитивному не привела.
Так уж случилось, что 7 декабря я должен был поехать на поминки в Грозный из Москвы. Седьмого вечером мы прилетели в Махачкалу. Что там творилось в аэропорту! Садились десятки самолетов, десятки самолетов поднимались, там было чуть ли не несколько полков, аэродром был забит военными. Я почувствовал, что это признаки войны. 8–9 декабря я был в Надтеречном районе, 10-го прилетел в Грозный, ночевал один в квартире, чтобы 11-го утром вернуться в Махачкалу и из Махачкалы вылететь в Москву. И в ту ночь меня застала война. До 27 декабря я находился в городе Грозном.
Что значит "начало войны"? С первых дней начались бомбардировки, бомбардировки без разбора. До 22 декабря, то есть в первые 10 дней войны, мы уже знали, что примерно в 8-9 часов прилетят два самолета, сбросят по две бомбы и улетят. Днем мы могли остерегаться только артиллерийских обстрелов. Центр еще не обстреливали. На площади стояли люди, и мы митинговали против войны. И вот Ельцин объявил, что бомбардировки они прекращают, начинаются так называемые точечные удары. С этого момента, с этой секунды, начались круглосуточные бомбардировки десятками, сотнями самолетов, без разбора, и под этими бомбежками погибли десятки, тысячи российских солдат. Из тех 5-7 тысяч погибших (эта цифра называлась в прессе) российских солдат, наверное, 80 процентов погибло от российских же самолетов и танков.
Начались беспорядочные бомбардировки. Первый удар, который я испытал, "точечный удар", был по крыше, по зданию