; 1999 400 с. Isbn 5-85234-100-2 Очерки и рассказ

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 23

12 мая 1935 года для всех ставропольских кинозрителей был большой праздник. В этот день впервые в городе демонстрировался звуковой кинофильм «Чапаев». Сам по себе фильм замечательный, а озвученный, он никого не оставлял равнодушным. Потом в Ставрополе показывали и «Семеро смелых», и «Цирк», и «Богатую невесту», и «Волга-Волга» и другие.

С началом Великой Отечественной войны изменился и репертуар кинотеатра, да и зритель стал другим. Уже 3 июля 1941 года ставропольский кинотеатр проводит оборонный кинофестиваль. И хотя его фестивальная программа состояла всего из двух кинофильмов: «Богдан Хмельницкий» и «Фронтовые подруги», зато какие это были фильмы! Они только-только вышли на экран, Ставрополь-чане посмотрели их одними из первых в стране. В первом прекрасно сыграл Николай Дмитриевич Мордвинов, а во втором — блистала одна из популярнейших и любимых киноактрис 30—40 годов Зоя Федорова.

Кровопролитная война мобилизовала все ресурсы для нужд фронта. Но и в это трудное время заботились о нуждах кино. Так решением Куйбышевского облисполкома от 24 ноября 1942 года энергосбыту предписывалось снабжать кинотеатры электроэнергией наравне с промышленными предприятиями, работающими для фронта.

В 1947 году решением ставропольского райисполкома кинотеатру было присвоено имя «Буревестник», а 31 июля этого года кинотеатр «Буревестник» стал проводить районный кинофестиваль хроникальных и научно-популярных фильмов. Программа этого кинофестиваля состояла из двух блоков. Первый — объединял фильмы под общей темой «Задачи новой Сталинской пятилетки», а второй — «О своевременной уборке урожая и хлебопоставках государству». Но не все зрители могли посмотреть эти фильмы, в частности, несколькими днями назад был арестован Сапожников Н. П. за стрижку колосьев на полях колхоза «Путь Ленина». За 13 кг настриженных колосьев он был приговорен к 5 годам заключения. Так что задачи сталинской пятилетки он узнал не в кинотеатре.

В 1950 году ставропольчане посмотрели, оценили и многие полюбили демонстрирующийся на экране фильм „Кубанские казаки». В нелегкое послевоенное время, в трудностях восстановления разрушенного войной хозяйства увидеть на экране счастливую, почти «сказочную» жизнь крестьянства было приятно. Ведь не виним же мы сказку за то, что она не отражает повседневную реальность. Многие ставропольские зрители говорили, что этот фильм добавлял в них оптимизма, жизнерадостности. Ни одно ставропольское застолье не обходилось без песен из того фильма, особенно «Каким ты был, таким ты и остался » А на следующий год в течение четырех дней (12—15 июля) «Буревестник» демонстрировал одноименный фильм по роману С. П. Бабаевского «Кавалер Золотой

Звезды».

В связи с переносом города на новую площадку из зоны затопления, переездом части населения уже 25 июля 1954 года на новой площадке открылась летняя киноплощадка пока не будет построен стационарный кинотеатр. Петняя киноплощадка открылась показом кинофильма «Арена смелых», ее только что поставил молодой кинорежиссер Ю. Н. Озеров, впоследствии прославившийся киноэпопеей «Освобождение».

Через два года (в июне 1956 года) сам Юрии Николаевич Озеров приехал на встречу со ставропольскими кинозрителями. Эта встреча состоялась в клубе поселка Комсомольский. Во встрече участвовали Лукьянов С. В. - исполнитель главной роли Гордея Ворона из фильма «Кубанские казаки» и сыгравшая роль Даши Шелест из этого же фильма К С. Лучко. Молодые кинозрители больше знают ее по роли Клавдии Пухляковой из телефильма «Цыган». Тогда это были кинозвезды первой величины и их очень тепло встречали. Была в тот вечер на сцене и совсем молодая актриса Надя Румянцева, но ее звезда еще не зажглась. Пройдет всего пять лет и ставропольчане полюбят ее за исполнение ролей в фильмах «Мексиканец», «Неподдающиеся», «Девчата», «Королева бензоколонки». А кинобудни отличались суровой прозой. 10 июля 1958 года горисполком выделил участок под строительство кинотеатра в поселке Комсомольский (будущий «Маяк») и в поселке Федоровка (будущий кинотеатр «Чайка»). А пока в Федоровне переоборудовали столовую № 2 и там показывали фильмы. Пока намечались планы строительства кинотеатров, 20—22 сентября 1959 года ставропольчане впервые посмотрели широкоэкранные кинофильмы «Кочубей», «Капитан первого ранга» и «Капитанская дочка». Эти сеансы показывались на стадионе с помощью передвижного кинотеатра из двух автобусов, прибывшего из Куйбышева.

18 сентября 1959 года были подписаны документы об окончании строительства кинотеатра «Буревестник», а немного позднее, 1июля 1961 года, показом кинофильма «Девичья весна» открылся двухзальный кинотеатр «Маяк». А «Чайку» в поселке Федоровка построили только спустя десять лет после отвода участка под строительство, 23 июня 1968 года.

В первых числах января 1962 года геодезисты Олег Кормилов и Мария Зорина начали разбивку и планировку площадки под строительство нового кинотеатра «Космос». Буквально через полтора года, 7 июня 1963 года в 17 часов после торжественного митинга и показа кинофильма «Цепная реакция» кинотеатр «Космос» вступил в строй действующих. Новый кинотеатр быстро завоевал какую-то особую любовь у зрителей, вокруг него сформировался довольно обширный круг кинодрузей. Уже в следующем 1964 году в «Космосе» побывало 1 млн. 482 тысячи зрителей. А 29 декабря 1968 года в кинотеатр пришел двухмиллионный за год зритель. Им был бригадир слесарей завода СК Алексей Степанович Серебрянников. С 18 июля 1977 года кинотеатр стал показывать широкоформатные фильмы. Первым был кинофильм «Кафе «Изотоп».

Приятное событие ожидало тольяттинских кинозрителей в 1972 году, когда 23 февраля государственная комиссия подписала акт об окончании строительства в Автозаводском районе кинотеатра «Сатурн». Первый кинофильм «Море в огне» в этом кинотеатре демонстрировала киномеханик Светлана Проскурякова. Это был не только самый большой кинотеатр Куйбы шевской области (1200 мест), кстати, таким он остается и сейчас, спустя 20 лет, но и богато отделанный мрамором, очень удобный для зрителей. Украшенный мозаичным панно, выполненным под руководством народного художника РСФСР А. Васнецова, он стал укращением и достопримечательностью города.

Как доброжелательного и отзывчивого кинозрителя о мечали встречавшиеся с ним в разные годы звезды советского киноискусства Вера Марецкая, Евгений Матвеев Людмила Чурсина, Борис Андреев, Людмила Гурченко, Ноя Федорова, Вия Артмане, Сергей Мартинсон, Василий Шукшин, Инна Чурикова, Михаил Пуговкин, Кирилл Ла нров, Николай Караченцов и многие другие.

В последние годы сеть кинотеатров расширилась. 29 ноября 1986 года кинофильмом «Проделки в старинном духе» открылся кинотеатр «Октябрь», в этот же день дол жен был открыться и кинотеатр «Ставрополь» но из-за недоделок, открытие его было перенесено па месяц позже. Сейчас кинотеатры переживают вместе с нами нелегкие времена, идут своим путем в рыночной экономике, в частности, их сейчас волнует проблема создания городского кинофонда, что могло бы значительно увеличить шансы для молодых тольяттинцев встретиться с лучшей советской киноклассикой. И, как всегда, кинотеатры ищут и находят своего благодарного и верного зрителя.

Важную роль в создании и формировании городской культурной среды города играют библиотеки. Еще в сере дине прошлого века в России стали пояаляться первые публичные библиотеки для широкой публики. Вначале они открывались в губернских городах и изредка в уездных. Нашего провинциального Ставрополя это не коснулось. А вот к концу 19 века прогрессивное русское общество все больше и больше укреплялось во мнении, что просвещение народа необходимо не только для нравственного воспитания, но и для развития производительных сил страны. Но официальные власти мало, что делали для этого.

Денег на открытие библиотек не было ни у центрального правительства, ни у местных властей. Но необходимость в библиотеке чувствовалась все острее и правительство с 1856 года разрешило преобразовывать библиотеки уездных училищ в публичные, доступные не только для учащихся, но и всего населения города. Так в городе появилось юридическое основание для открытия библиотеки.

Ставропольское уездное училище, основанное в 1816 году уже имело свою, хотя и небольшую библиотеку. На полках стояло всего 91 том 47-ми названий литературы. В основном это были книги для учебных целей типа «Родное слово» Ушинского, «Наставление в законе божьем» Попова, «Начальное наставление в православной христианской вере» Соколова и им подобные.

В 60—70 годах эта библиотека стала быстро пополняться во многом благодаря энергии инспектора народных училищ Григория Гравицкого, человека прогрессивных взглядов. Благодаря ему в библиотеке появились сочинения Пушкина, Гоголя, Кольцова, Лермонтова, Белинского, Гончарова, Некрасова, Тургенева, Писемского. Были и исторические труды Н. Т. Грановского и С. М. Соловьева, произведения французских, английских и немецких классиков. Скомплектованная училищная библиотека с 1891 года функционировала как городская библиотека, книжный фонд которой составлял 1954 экземпляра.

Первая городская публичная библиотека хотя и расширила круг своих читателей, но все же не могла решить в полной мере задачу приобщения населения к книге. Ее дальнейшее развитие сдерживало то, что библиотечное обслуживание было платным.

Плата за пользование библиотекой в разных городах была различной: от 6 до 16 рублей в год. Это была довольно приличная сумма, достаточно сказать, что за 16 рублей крестьянину можно было купить лошадь. В Ставрополе плата была минимальной — 6 рублей в год, за полгода пользования библиотекой надо было платить 3,5 рубля, а за месяц — 75 копеек. Плату надо было вносить вперед. Кроме того, необходимо было внести залог порядка 5—10 рублей, а это тоже деньги.

Самарская губерния по уровню грамотности занимала 33-е место среди других губерний царской России, она составляла 19,6% от всего населения губернии. Еще ниже была грамотность в нашем Ставропольском уезде. По данным Всероссийской переписи 1897 года грамотных в уезде насчитывалось всего 14%. Во многом это зависело от отношения местных властей к просвещению. В новоузенском уезде местные власти выделяли на просвещение 25,2% исек расходов, в Бугурусланском уезде — 22,6%, в Самарском — 21,3%, в Бузулукском — 19,2%, а в Ставропольском — только 12,7% своих расходов.

Такое пренебрежительное отношение уездного земства И просвещению подтолкнуло прогрессивную городскую общественность к решительным шагам. Смелости городским либералам прибавило то, что 15 мая 1890 года правитель-0ТВО утвердило «Правила о бесплатных народных читальнях и порядке надзора за ними». Вслед за ними был принят циркуляр «О порядке открытия бесплатных народных библиотек».

Опираясь на эти законодательные акты, общественный Комитет ставропольской городской библиотеки в лице ее первого организатора и режиссера театрального кружка в пашем городе, врача кумысолечебницы В. В. Петрова, про-мизора Ивана Иосифовича Аккера и учителя Луки Николаевича Хотеева подняли в городской Думе вопрос об открытии при городской библиотеке бесплатного отделения (читальни-библиотеки) «для бесплатного пользования бедного населения города». К мнению этой городской интеллигенции внимательно прислушивались местные власти.

Л. Н. Хотеев, например, к этому времени уже проработал 25 лет учителем приходских школ Ставрополя. Всему городу была известна его дружба с известным в России писателем-народником Нефедовым Филиппом Диомидови-чем. Демократические симпатии Нефедова сочетались с народнической идеализацией патриархального крестьянства, неприязнью к городской цивилизации с мотивами примиренчества. Эти взгляды разделял и Хотеев.

Порядок открытия народной читальни требовал от учредителей представить проект Устава и правила пользования с указанием места предполагаемого открытия и «кто именно будет... ответственным перед правительственным лицом». Необходимо было определить средства на содержание библиотеки, приложить засвидетельственную копию постановления органа учредителя об открытии. Все эти требования были выполнены.

Городская дума поддержала мнение общественности, обратилась с ходатайством к самарскому губернатору об открытии бесплатной библиотеки. Кроме того, Городская дума в своем здании выделила специальную комнату, потеснив чиновников, и приняла решение выделять ежегодно этой библиотеке по 25 рублей. Это было сделано во многом благодаря усилиям председателя Управы Тресвятско-го Владимира Сергеевича, около 30 лет руководившего хлопотным уездным хозяйством.

Для управления городской бесплатной библиотекой городская Дума утвердила специальные правила, в которых говорилось:

«1. Ставропольская городская Дума учреждает при существующей городской общественной библиотеке в виде ее особого отделения бесплатную народную читальню-библиотеку.

2. Назначение читальни-библиотеки состоит в том, чтобы дать возможность жителям города бесплатно пользоваться лучшими книгами и тем содействовать религиозно-нравственному и умственному развитию его».

Почти год ушел на подготовительную работу и, наконец, 30 июля 1895 года ставропольская бесплатная библиотека была открыта. День открытия такой народной читальни для Ставрополя был торжественным и знаменательным. Первых читателей, а их в первый день пришло 33 человека, встречал сам заведующий бесплатной библиотекой Лука Николаевич Хотеев, человек в городе известный и уважаемый. Ему помогали выдавать литературу его помощницы из городской общественности: 3. П. Мурино-ва, Е. И. Днепрова, 3. Н. Аккер, А. И. Тихомирова. Они не были профессиональными библиотекарями, но их и нельзя было считать барынями, которым нечего делать. Это были представители разночинской интеллигенции, видевшие в этой работе свой нравственный долг перед народом.

Все эти люди отвечали тем требованиям к библиотекарям, о которых говорил видный просветитель земли русской и основатель нашего города В. Н. Татищев. Он считал, что библиотекарь «должен быть многих наук и разных языков... наученный, к тому же прилежный читатель», «всякой книги качество знать», с читателями обращлться «учтиво, ласково и помощником к приобретению полезного знания себя показать».

Но Л. Н. Хотеев недолго заведовал библиотекой. Его отставка была связана с какими-то недоразумениями, он чувствовал себя больным и вскоре умер. После смерти Хо-теова библиотекой стал заведовать другой учитель Ворот-пиков (до 1901 года). Его сменил на посту заведующего учитель Е. С. Лебедев. В его время работа библиотеки ста-иа затихать, читателей стало ходить меньше.

Для закупки и формирования книжного фонда в городе была проведена подписка: кто сколько даст. Таким образом собрали 254 рубля 35 копеек. На эту сумму решили накупить книги в петербургском комитете грамотности. В этом комитете люди оказались настолько отзывчивыми, что добавили от себя для далекого Ставрополя 65 рублей и выслали книг на 315 рублей.

Какие же книги были в ставропольской бесплатной читальне-библиотеке? Книг религиозно-нравственного содержания было 43 тома, исторических — 53 тома, лучших зарубежных и русских писателей — 280 томов, по математике — 3 тома, по географии — 57 томов и по различным отраслям сельского хозяйства — 45 томов. Кроме того биб-iпотека выписывала и получала журналы: «Нива», «Читальня народной школы», «Биржевые ведомости», «Вест-пик русского хозяйства», «Новое время», «Русский паломник», «Детское чтение», «Север», «Задушевное слово» и другие издания.

Читателем бесплатной городской библиотеки мог стать каждый. Известные библиотекарю лица записывались без исяких документов. Если читатель библиотекарю был не знаком, то ему требовалось принести рекомендательное письмо от известного в городе человека или же от уже состоящего читателем. Школьников записывали по рекомендациям родителей, без всякого залога. Но что интересно, если в случае нарушения правил пользования библиотекой (несвоевременный возврат книги, небрежное отношение или утери книги) лишался права пользования библиотекой не только сам читатель, но и его поручитель.

Авторитет библиотеки в городе был огромный. В первый же день записалось 33 человека, через месяц читателями было 185 человек, а еще через полгода — 406 человек. Состав читателей отражал в полной мере социальную структуру населения. Среди читателей было 2 человека духовного звания, 19 — дворян и чиновников, мещан — 304 человека, 6 солдат и 73 человека крестьянского звания.

Работала библиотека по вторникам, четвергам, субботам и воскресеньям. Желающих было много, а помещение в городской Управе становилось тесным. Тогда городская Дума с помощью добровольных взносов купила для библиотеки специальный дом. Для этого пожертвовали свои средства: семья купца Климушина, В. В. Благодарова, Е. X. Бойко, Н. А. Капустянская, М. Е. Пономарева и другие люди. Да и городская Дума, видя такой авторитет бесплатной библиотеки, в 4 раза увеличила ежегодные отчисления на пополнение книжного фонда и содержание библиотеки.

Простой люд тянулся в библиотеку. Местные ставропольские власти, в частности, председатель уездной Управы Тресвятский В. С. мечтали об открытии подобных библиотек и в селах уезда. А вскоре подвернулся и удобный случай. Известный русский книгоиздатель, основатель популярной серии «Жизнь замечательных людей» Ф. Ф. Павленков в посмертном завещании оставил 100 тысяч рублей для устройства 2 тысяч народных библиотек в бедных и глухих уголках России. Три павленковских библиотеки решили открыть в Ставропольском уезде. Конечно, 50 рублей на открытие сельской библиотеки было маловато, поэтому земство добавило каждой по 330 рублей. В результате народные библиотеки были открыты в селах Никольском, Курумоче, Озерках.

Несомненную роль в формировании культурной среды; в городе сыграло открытие в Ставрополе книжного склада (магазина). На заседании уездного земского Собрания 27 января 1895 года отмечалось, что «...все решительно учителя и законоучители Ставропольского уезда в один голос говорят, что один из главных пробелов нашего школьного дела — это отсутствие книг для чтения. По окончании курса дети нередко жадно ищут книг, читают все, что им попадется под руку но, к сожалению, попадается им очень мало, а что попадается, то очень плохого качества и вместо пользы зачастую приносит вред».

Ставропольское земство решило организовать книжный склад, который бы и продавал книги населению и снабжал бы ими школы. Необходимое разрешение для этого было получено от самарского губернатора. Ставропольское земство выделило для наема помещения 300 рублей и для закупки книг 500 рублей.

Книжный склад в Ставрополе был открыт 9 сентября 1896 года. С начала открытия и до конца июля 1897 года ОН помещался при уездной Управе, но условий для работы не было никаких, и поэтому построили специальное здание на Посадской улице, близ базара. Место для постройки городская Дума уступила земству бесплатно на 5 лет.

Первый заказ на книги сделали в санкт-петербургский комитет грамотности при императорском Вольно-Экономическом обществе, но последний отказался за неимением книг. Тогда земская Управа обратилась с предложением о иысылке книг на книжный склад А. М. Муриновой в Москве и заказ был выполнен.

Всего в первый раз было приобретено книг, учебников и руководств 46 наименований. Духовно-нравственного содержания было 37 названий, исторических — 34 названия, книг по словесности русских писателей — 184 наименования, иностранных — 62 наименования, сборников сказок и басен — 44 наименования, по естествознанию — 29 наименований, по сельскому хозяйству — 35 наименований. Всего было закуплено в первый раз 7.393 экземпляра на 614 рублей 95 копеек.

По получении книг был составлен и отпечатан каталог, который разослали всем учителям школ Ставропольского уезда, всей интеллигенции, всем потенциальным покупателям книг с просьбой при заказе указанных в каталоге книг отмечать: выслать за наличный расчет или в кредит. Должны признаться, что нам приходилось работать во многих крупнейших библиотеках страны и только в одной, а именно в библиотеке Киевской духовной академии (ныне филиал библиотеки Академии наук Украины) доводилось держать в руках печатные каталоги. Нет никакого сомнения, что если бы удалось обнаружить печатный каталог ставропольского книжного склада, то он бы был украшением экспозиции городского краеведческого музея.

Позднее выписка книг производилась непосредственно от издателей: Полубояринова, Думнова, Сытина, Тихомирова, Ступина, Панафидина и в редких случаях от московских книжных фирм, что давало возможность ставропольским покупателям приобретать все новинки, только что выходившие из печати.

Самым большим спросом у ставропольского покупателя книг пользовались различные жития святых, затем сказки Г. X. Андерсена, книги Авенариуса, но не того Авенариуса — «отца эмпириокритицизма», а Василия Петровича — автора книг о юношеских годах Пушкина, Гоголя, составителя «Книги былин». Большим спросом пользовались арабские сказки «Тысяча и одна ночь».

Чтобы у читателя не сложилось впечатление, что до организации книжного склада ставропольчане обходились без книг, необходимо пояснить. Книга была в семьях ста-вропольчан с момента поселения их в нашей местности, но в подавляющем большинстве у людей состоятельных. Потому что выписывать книги из Петербурга или Москвы по почте могли позволить себе люди состоятельные. Стоимость пересылки книг в Ставрополь была 20 копеек с фунта веса.

Во многих дворянских семьях Ставропольского уезда имелись очень хорошие по тем временам библиотеки. У князя Юрия Сергеевича Хованского, воспитанника Царскосельского лицея, имелась богатейшая домашняя библиотека. Превосходная библиотека была у Аркадия Африка-новича Бабкина, он постоянно выписывал лучшие газеты и журналы, следил за всеми новостями. Жил он скромно, без роскоши, но со всеми удобствами. По гостям ходил крайне редко, зато к нему любили заезжать наиболее просвещенные дворяне.

Очень ценная библиотека была у гласного Ставропольского уездного собрания Татаринова. Григорий Константинович жил в своем имении Войково, это недалеко от Та-шелки. В старинном помещичьем доме хранилась ценнейшая библиотека его прадеда-вольнодумца и масона Тургенева Петра Петровича. Кстати, в этом доме хранились не только книги. Сюда свозились все фамильные раритеты и уники от разорившихся родственников-помещиков, которые не решались пустить их с молотка из-за страха перед Гонечкой, так звали в семье Григория Константиновича. В каждой комнате обязательно стоял какой-нибудь уникаль-кый мебельный гарнитур прошлого. Это был по-настоящему образованнейший человек по сути дела, организовавший в Ставропольском уезде первое музейное собрание. К сожалению, огненные вихри революционных лет не пощадили детища Татаринова Г. К.

И до организации книжного склада среди ставропольского населения ходили книги высокого уровня. Потому что заявки на книги составлялись учителями, а не торгашами, затем список утверждался инспектором народных училищ. Таким образом, сочинения Пушкина, Гоголя, Кольцова, Лермонтова, Белинского, Гончарова, Некрасова, Тургенева, Писемского имелись почти во всех школах уезда. Встречались исторические труды Н. Т. Грановского к С. М. Соловьева, произведения французских, немецких, английских классиков в переводах.

С организацией книжного склада к комплектованию книг для ставропольского читателя примкнули и торговые люди, которые в первую очередь видели в книге товар. И общий уровень распространяемой литературы несколько снизился. На полках появились книги, которые импонировали вкусу среднего городского читателя — купца, мещанина. На прилавках были и популярнейшие в мещанской среде «сенсационные» издания-руководства типа «Нет больше седин», «Стрелок без промаха» с приложением статьи о рыболовстве, «Настольная книга для холостяков».

Организацией книжного склада ставропольское земство не "только решало проблему развития образования и культуры, но и существенным образом увеличивало свою казну, за это были поощрены денежной премией заведующая книжным складом А. С. Иванова и ее помощница Шлютова.

Одним из первых шагов советской власти было открытие вновь в Ставрополе городской библиотеки. Это произошло 17 мая 1917 года. 27 ноября 1919 года она переехала в более просторное помещение в бывший дом Пряничнико-ва. Библиотеки открывались и в городских организациях, в частности, в 1920 году в городской милиции организовали свою библиотеку. Причем, эта библиотека была открыта за счет самих милиционеров: они для этого отчислили свой однодневный заработок и выписали 37 экземпляров газет. Газеты тогда пользовались огромным спросом в библиотеках.

В августе 1921 года в Ставрополе проживало около 8 тысяч жителей и горожане выписывали: «Известия ВЦИК» — 2.921 экз., «Беднота» — 1.758 экз., «Труд» — 727 экз., «Экономическая жизнь» — 196 экз., «Правда» — 2.179 экз., «Коммуна» — 3.202 экз., «Коммунистический путь» (уездная ставропольская газета) — 1.671 экз.

Кроме газет, в городе несла культурные знания (больше политические) городская приемная радиостанция. Она была открыта в Ставрополе в феврале 1919 года в доме Головкиной на Соборной улице. Антенну натянули от собора на мачту на крыше старой тюрьмы. По скорости доведения информации до населения городская радиостанция, конечно, была оперативнее газет. Одно время эта радиостанция даже выпускала «Плакатный радиовестник», заменяющий собой городскую газету.

Поскольку желающих читать было много, а книг не хватало, их берегли. Ставропольский уисполком даже специально принял решение: «распространить воззвание среди населения о небрежном отношении читателей к книгам и о значении последних; при чем указать, что те лица, которые относятся к книгам небрежно являются врагами народа и против них будут приниматься репрессивные меры». Городская библиотека много сделала для ликвидации неграмотности среди населения города и ближайших селений. Проводились различные мероприятия, в основном читательские конференции.

В январе 1949 года ставропольская районная библиотека насчитывала на своих книжных полках 11 тысяч книг. В декабре 1951 года из состава районной библиотеки была выделена самостоятельная городская библиотека с книжным фондом в 3 тысячи книг; на первых порах ее читателями были 550 жителей города. В соответствии с просьбой городских властей в мае 1963 года Министерство культуры РСФСР подарило городской библиотеке 29 тысяч книг и ее фонд стал составлять 40 тысяч экземпляров.

В связи со строительством города стала укрепляться и материально-техническая база городских библиотек. 13 февраля 1967 года в доме № 42 по улице Горького была открыта детская библиотека, 18 апреля 1974 года были открыты еще две библиотеки на улице Жилина: детская и иирослая, а 24 мая 1980 года в Комсомольском районе в доме № 71 по улице Лизы Чайкиной открылся целый библиотечный комплекс, самый большой и благоустроенный и городе на то время.

В апреле 1990 года центральная городская библиотека переехала в благоустроенное здание на бульваре Ленина. В 1995 году городская библиотечная система состояла из 20 библиотек, 49 — библиотечных пунктов. Городской книжный фонд составлял 792.397 экземпляров различных изданий. Услугами городских библиотек пользовались 70.359 жителей города.

Несомненно, что история литературного процесса в нашем городе начинается с имени классика русской литературы Гавриила Романовича Державина. Его отец, капитан ставропольского гарнизона служил в небольших провинциальных гарнизонах, в том числе и во второй половине 50-х 18 века — в Ставрополе. В своих «Записках», созданных в конце жизни, Державин сообщает, что его детство прошло в городе Яранске, потом в Ставрополе и в Оренбурге.

Во времена Петра I все дворянские дети обязаны были учиться, ибо без образования нельзя было служить. По указу 20 января 1714 года дворянству, не постигнувшему основы наук, запрещалось жениться. Можно было учиться и в домашних условиях, но при этом обязательно регулярно отчитываться о ходе учебы.

Гавриил Романович в детстве жил в Ставрополе и первоначально обучался грамоте у своей матери Феклы Андреевны, именно она, почти неграмотная женщина и пристрастила сына к чтению. 3 июля 1750 года он вместе с братом Андреем были представлены в ставропольскую канцелярию, а в августе был направлен в Оренбург, где должен был пройти испытания, чему он научился дома. В документе, выданном отцу, офицеру ставропольского гарнизона, было сказано: «Гавриила по седьмому, а Андрей по шестому году уже начали обучаться своим коштом словесной грамоте и писать, да впредь де их, ежели время и случай допустит, желает оный отец их своим же коштом обучать арифметике и прочим указанным наукам до указанных лет».

Впоследствии будучи молодым поручиком Г. Р. Державин принимал участие в подавлении крестьянского восстания под руководством Е. И. Пугачева. Причем, служил Державин в наших местах, так как по словам графа Бибикова, «хорошо знал ставропольскую местность». Державин был автором правительственного обращения к восставшим калмыкам, где обещал их простить за участие в бунте, если они не будут поддерживать восставших. Державин в наших местах проводил расследование о поведении самарских жителей во время нахождения в крепости пугачевского атамана Арапова, наблюдал за действиями отряда подполковника Гринева.

Постоянно находясь в правительственных войсках, Г. Р. Державин видел жуткую картину взаимоотношений властей с населением. «Надобно остановить грабительство, или чтоб сказать яснее, беспрестанное взяточничество, которое почти совершенно истощает людей... Сколько мог я приметил, это лихоимство производит в жителях наиболее ропота, потому что всякий, кто имеет с ними малейшее дело, грабит их», — докладывал Державин казанскому губернатору.

Сейчас, когда мы читаем у Державина его строки из благодарности Фелице:

«Где степи, как море струятся, Седым волнуясь ковылем».

Это напоминает нам родные места. Размышления молодого поэта о причинах событий, участником которых он был и сам, отразилось и в его «Одах, переведенных и сочиненных при горе Читалачай».

В стихотворениях Державина красочно и реально нарисованы картины домашней жизни, пиров, вечеринок, народных гуляний «под качелями», на «широкой масленице». Особенно поражала в поэтическом мастерстве поэта необыкновенная красочность описаний и сочность языка, в котором крылатые слова поговорки и выражения щедро были рассыпаны наряду с мифологическими именами и обрядами. Яркими красками живописует Державин природу, людей, быт повседневной действительности. Строгая требовательность к выполнению своего долга, способность приносить себя в жертву во имя блага отечества, независимость убеждений, уважение личности человека — такова мораль Державина.

Пребывание в Поволжье оказало существенное влияние на мировоззрение Державина: он приходит к мнению, что важнейшими причинами народного возмущения являются лихоимство чиновников и притеснения помещиков. Под влиянием событий в Поволжье Державин приходит к выводу о необходимости строжайшего выполнения законов всеми: от крестьянина до царя. Этому убеждению он будет верен в течение всей своей жизни. Здесь в наших местах Державин познавал народную речь, во всем ее богатстве и величии. А предки наши обладали огромным запасом народных преданий и сказов Жигулей. Эти предания были сотканы из отваги русской вольницы, из смелых мечтаний, из жемчужины народного творчества людей, живущих в Жигулях.

В начале 19 века в Ставрополе жил и плодотворно работал поэт Маздорф Александр Карлович. Он приехал к нам из Симбирска в 1818 году, где работал на незначительной должности частного пристава при конторе симбирского полицмейстера. В Ставрополе он также трудился по юридической части.

Литературные связи Маздорфа в ставропольский период были не столь обширны: известно его стихотворное послание к М. Н. Сушкову и послание к нему казанской поэтессы А. Наумовой. От тех далеких времен до нас дошли сведения о материальной помощи ему со стороны Дмитрия Ивановича Хвостова. Это был богатый вельможа, граф, сенатор, а в истории русской литературы он приобрел репутацию стихотворца-графомана.

Основную часть известных сочинений Маздорфа А. К. составляют басни, впервые опубликованные им в популярном журнале «Вестник Европы». Публиковал он свои сочинения и в журнале «Благонамеренный», редактируемый крупнейшим после И. А. Крылова и И. И. Дмитриева баснописцем Александром Ефимовичем Измайловым.

В своих баснях А. К. Маздорф шел вслед за И. И. Дмитриевым и стилистически подражал ему. Не исключено, что они были и лично знакомы, так как волжское имение Дмитриева было недалеко от Ставрополя. Скончался Александр Карлович Маздорф в возрасте 30 лет в глубокой бедности. После его смерти в журналах Москвы и Петербурга появились обращения к благотворителям с призывом помочь семье Маздорфа, которую он оставил в крайней бедности.

Ставропольская интеллигенция до революции частенько бывала в селе Никольском, которое принадлежало графу Соллогубу: здесь устраивались пышные приемы. Рос в Никольском будущий известный русский писатель Владимир Александрович Соллогуб. В основном он проживал в Петербурге, где дружил с Пушкиным, Гоголем, Лермонтовым, Жуковским, Одоевским. Сначала он выступал в жанре светской повести («Лев», «Медведь», «Большой свет").

В 1845 году полностью была напечатана его, пожалуй, самая значительная повесть «Тарантас» (первые семь глав были напечатаны в 1840 году). В форме путевых очерков даны местные зарисовки провинциального ставропольского быта, многие из характерных черт местных помещиков запечатлены в этой повести.

Управляющий имением графа Соллогуба служил Василий Ильич Григорович — отец будущего писателя Дмитрия Васильевича Григоровича, его детство тоже прошло в Никольском. Детские впечатления и наблюдения местной жизни потом нашли свое отражение в известных повестях Григоровича «Деревня», (1846 г.), и «Антон-Горемыка» (1847 г.). Они были построены на противопоставлении деспотизма помещиков и бедности, бесправия крестьян. У этого писателя отчетливо прослеживается любовь его к крестьянам, особенно сочувственно изображена психология крестьянской женщины. Узнаваемы и описания природы нашего края. М. Е. Салтыков-Щедрин, вспоминая деревенские повести Григоровича писал: «...с легкой руки Григоровича мысль о том, что существует мужик-человек прочно залегла и в русской литературе, и в русском обществе». В 80-е годы Д. В. Григорович опубликовал повесть «Гуттаперчивый мальчик», которая стала значительным произведением детской литературы.

Бывал в наших краях и Александр Сергеевич Пушкин. Осенью 1833 года поэт совершает поездку по пугачевским местам Поволжья и Урала, тогда он работал над «Историей Пугачева». Пушкин выехал из Симбирска по левобережной торговой и скотопрогонной большой дороге. 16сентября (28-го по новому стилю) Пушкин проследовал через деревни Мусорку, Новое Еремкино, Старую Бинарадку и Красный Яр. Дальнейший маршрут поэта продолжает оставаться дискуссионным среди специалистов.

Наш край во время Крестьянской войны под руководством Е. И. Пугачева был одним из центров восстания. Готовясь писать историю Пугачева, Пушкин изучал архивные материалы, записки современников, но поэту необходимы были живые впечатления, которые он намеревался получить в поездке в беседах с населением. В. А. Нащокина — жена близкого друга Пушкина — рассказывала: «...Поэт в путешествии никогда не дожидался на станциях, пока заложат ему лошадей, а шел по дороге вперед и не пропускал ни одного встречного мужика и бабы, чтобы не потолковать с ними...»

16 сентября, в дорожной тетради поэта, т. е., когда он следовал через Ставропольский уезд, появляется запись: «Нынче калмыки так обрусели, что готовы с живого шкуру содрать. Слова мордвина, 16 сентября». Эту запись поэт сделал в одном из сел: Мусорке, Новом Еремкино или Старой Бинарадке. Когда читали «Капитанскую дочку», эпизод, в котором разгневанный Пугачев обращается к Савельичу после его счета за подаренный Гриневым заячий тулупчик, говорит: «Да знаешь ли ты, что я с тебя живого кожу велю содрать на тулупы?» Вполне возможно, что эта фраза была построена из записи «слов мордвина» Ставропольского уезда.

Рядом с записью «слов мордвина» в дорожной тетради поэта сделан стихотворный набросок:

«В славной Муромской

земле

Карачарове селе

Жил был дьяк с своей

дьячихой,

Под конец их жизни

тихой

Бог отраду им послал —

Сына им он даровал».

В письме к жене Пушкин 19 сентября сообщает: «Уж чувствую, что дурь на меня находит — и я в коляске сочиняю». Если учесть, что предыдущее письмо поэт отправил 14 сентября, что скорее всего этот стихотворный набросок сделан, когда Александр Сергеевич проезжал по Ставропольскому уезду. Перепитии ставропольской истории поэт изучал по документам, в частности, в его черновиках он приводит поименный список 47 человек, убитых в Ставрополе восставшими пугачевцами.

В этом списке можно встретить и фамилию надворного советника Мильковича Сергея Сергеевича; пугачевцы казнили его. Род Мильковичей был хорошо известен в Ставропольском уезде, а сам дом их в Ставрополе был своеобразным центром общественной и культурной жизни. Хозяева держали капеллу из крепостных певцов, устраивали вечера. Брат погибшего Мильковича Василий Сергеевич являлся уездным предводителем ставропольского дворянства.

Близким другом семьи Мильковичей был стряпчий ставропольского уездного суда Второв Иван Алексеевич, человек весьма просвещенный, женатый на Марии Васильевне Милькович. Он плодотворно занимался литературным творчеством, принадлежа к школе русского сентиментализма. Его проза, стихи регулярно появлялись на страницах журнала Московского университета, «Русская старина», «Русский вестник» и других. Известно, что в Ставрополе им были написаны «Царев курган», «Время», «Здравствуй май».

Широкую известность получили его мемуары, в которых Второв И. А. рассказывает о своих встречах с А. С. Пушкиным, В. А. Жуковским, Н. М. Карамзиным, И. И. Дмитриевым, К. Ф. Рылеевым, Н. И. Лобачевским, М. М. Сперанским, Е. А. Баратынским, И. А. Крыловым, А. А. Дельвигом, братьями Бестужевыми и другими литераторами. Некоторые считали его одним из образованнейших людей своего времени. Сохранившаяся переписка позволяет судить о его многолетней связи со ставропольскими жителями, после его отъезда из Ставрополя.

В нашем крае бывал и оставил об этом воспоминания выдающийся революционный публицист Николай Васильевич Шелгунов. Через восемь лет после окончания Лесного института он был послан в 1849 году в Симбирскую губернию для устройства Мелекесской лесной дачи (Ставрополь тогда входил административно в Симбирскую губернию) и был оставлен на зиму при управлении казенными землями. Казенные земли, пишет в своих воспоминаниях Шелгунов, до того принадлежащие калмыкам, приказом императора Николая I были взяты у калмыков, а сами они переселялись в Оренбургские степи. «Когда я приехал в Самару, — вспоминает Шелгунов, — память о калмыках была еще свежа». По рассказам ставропольских жителей, Н. В. Шелгунов воспроизводит драматические эпизоды прощания калмыков с родными местами, «...калмыцкая орда тронулась в путь, но, отъехав с полверсты от Ставропольского бора (небольшой лесок под городом, тоже принадлежавший калмыкам), остановилась. Калмыки сошли с лошадей, упали ничком на землю и начали ее целовать. Но скоро они кончили прощание с родной землей, на которой родились они, их деды и прадеды. Но вот, наконец, сели на коней и двинулись в степь похоронным шагом. Только четыре человека, отделившись от орды, заскакали в бор, с четырех сторон подожгли его и так же быстро, точно боясь погони, ускакали». Самарский период стал для Шелгунова важным этапом в формировании его гражданской позиции.

Устное народное творчество нашего края собирал, записывал, изучал Садовников Дмитрий Николаевич — фольклорист, этнограф, поэт. Вряд ли отыщется человек, кому неизвестны его строки: «Из-за острова на стрежень, на простор речной волны выплывают расписные острогрудые челны».

Современники называли его «певцом Волги и воли», и он действительно заслуживал этого. Родившись в Симбирске в семье небогатых дворян, всю свою жизнь Д. Н. Садовников посвятил родному Поволжью, Самарской Луке, Жигулям. Великая река произвела на него неизгладимое впечатление еще в детстве и с этим чувством он прожил всю жизнь. «Первая моя встреча с ней (Волгой), — писал Садовников, — вызвала с моей стороны немое обожание... к чему-то великому и живому. Полное сближение не замедлило последовать. Каждый временный разрыв болезненно отзывается в моем сердце, и помню, я ждал свидания с каким-то приятным трепетом. Одним словом, Волга была, если хотите, моей первой любовью; первое представление о прекрасном неразрывно связано с ней.

Проживая попеременно в Москве, Петербурге, он ежегодно путешествовал по Жигулям, волжским селам. Он буквально исходил волжское побережье вдоль и поперек, побывал в многочисленных деревеньках и селах нашего края. Во время своих путешествий он кропотливо заносил в путевой блокнот услышанные от местных жителей сказки и предания, загадки и заговоры, народные приметы. На этих материалах в 1876 году он составил сборник «Загадки русского народа», большинство которых он записал в Ставропольском уезде. В загадках его привлекали «бытовая обстановка и мировоззрение русского земледельца». Ввиду ценности этой книги, ее неоднократно переиздавали (в 1901 году и 1959 году).

По полноте и систематичности собрания русских загадок, по многообразию содержания и ценности сведений эту работу многие специалисты ставят в один ряд с пословицами В. И. Даля и сказками А. Н. Афанасьева.

В одном из своих стихотворений Дмитрий Николаевич писал:

... Курганы, кручи и вершины

Теснятся в неприветный ряд;

До сей поры они хранят

Свои суровые былины...

Своим творчеством автор старался разгадать эти загадки и былины Жигулевских гор и донести их до потомков. Наверное, ему многое и открылось. Ибо благодаря собранным Садовниковым материалам до нас дошли многие «поросшие мохом» жигулевские предания о кладах и разбойниках, о богатырях и диких степных племенах, о любимых народом атаманах Пугачеве и Разине, которых народная молва наделила колдовской силой и бессмертием. «Смерти Стеньке по сию пору нет. Где пропадает — неведомо. Старые люди сказывают, что будто в горах, у моря каспийского, мучается, видали, говорят, его там. Постарел Стенька, индо мохом вес оброс, выходит из гор и все спрашивает у прохожих, не умножился ли грех на Руси...»

В 1884 году вышел в свет сборник Садовникова Д. Н. «Сказки и предания Самарского края», к сожалению, автор не увидел этот труд напечатанным, незадолго до этого он скончался. Всего в сборник вошли 183 рассказа, половина которых записана в Ставропольском уезде. Достаточно сказать, что только от Абрама Кузьмича Новопольцева — крестьянина Ставропольского уезда было записано 72 рассказа. От других ставропольских крестьян Василия Авдеева, скотника Алексея, Исаака Иванова и Максима Кузьмина Садовников записал еще несколько сказок и былин. Спустя сто с лишним лет в Самаре (в 1993 г.) переиздали этот замечательный труд.

В многочисленных статьях и очерках Д. Н. Садовников воспевал Жигули. «История этого клочка земли, — писал он, — игравшего свою роль в жизни русского народа, не должна, по-моему, обходиться молчанием и не может иметь интерес лишь местный».

Он рассказывал о славных страницах истории России: заселение Самарской Луки в 16 веке, бунт Степана Разина, затем появление на Волге Емельяна Пугачева и современную ему жизнь. Простой и понятливый язык, множество бытовых деталей, беседы с волжанами-крестьянами, красочные описания волжской природы — все это привлекало читателей, и его заметки пользовались успехом у публики.

Сейчас в условиях возрастающего интереса к прошлому, народному творчеству использование собранного Са-довниковым Д. Н. богатейшего материала несомненно украсит репертуар любого творческого коллектива.

Жизнь нашего края нашла свое отражение и в работах другого, не менее известного этнографа и фольклориста Коринфского Аполлона Аполлоновича. В конце 19 века он много путешествовал по волжским селам, в Жигулях, собрал сказки и предания нашего края. Он выпустил несколько сборников: «Бывальщины. Картины Поволжья и Северный лес» (СПб, 1900 г.), «Народная Русь» (круглый год сказаний, поверий, обычаев и пословиц), (М.,1901 г.), «Волга. Сказания, картины и думы», (М.,1903 г.), «В мире сказаний» (СПб.,1905 г.).

Тема устного народного творчества увлекала и другого, ныне почти забытого писателя Степнова Николая А., который неоднократно совершал путешествия в Жигули, приволжские села. Собранные им предания и легенды вошли в первый том десятитомного собрания сочинений писателя (М.,1927 г.). Он автор «Сказок Волги».

Был тесно связан с нашим краем и выдающийся русский советский писатель Максим Горький (Пешков Алексей Максимович).

В конце февраля 1895 года по совету В. Г. Короленко Горький становится сотрудником «Самарской газеты». Более года работал Алексей Максимович в этой газете, опубликовав в ней около 500 заметок, очерков, фельетонов, рассказов. Среди них песня «В Черноморье» (известная как «Песня о Соколе»), рассказы «Как поймали Семагу», «Бабушка Акулина» и другие. Рассказ «Челкаш», также написанный в Самаре, был опубликован в журнале «Русское богатство».

Несомненно, что прославленный писатель бывал и в нашем городе, тогда Ставрополе, хотя документально подтверждено пока одно такое посещение. В письме к своей будущей жене Екатерине Павловне Волжиной, отправленном 16 мая 1896 года, есть такие строки: «...с отъездом из Ставрополя я охвачен странным чувством отчужденности от жизни, и мне кажется, что у меня нет под ногами земли».

Действительно, в мае 1896 года А. М. Горький на пароходе уезжает в Нижний Новгород и из Самары до Ставрополя его провожала невеста Е. П. Волжина со своей подругой Евгенией Семеновной Ивановой. Скорее всего в этот раз Горький был только на пристани Ставрополя, потому что выехали они из Самары 13 мая, а 16 мая писатель уже из Нижнего Новгорода написал письмо.

Есть все основания считать, что Горький бывал в Ставрополе и раньше. Дело в том, что в Самаре писатель болел туберкулезом, и по свидетельству Е. П. Волжиной, лечился в кумысолечебнице доктора Н. В. Постникова. Но и Ставрополь был известен как один из центров лечения кумысом туберкулеза. Здесь был прекрасный сосновый воздух, старые традиции кумысолечения и вряд ли писатель не воспользовался такой возможностью.

В последующие годы А. М. Горький неоднократно приезжал в Самару (1898, 1899, 1928, 1929 годах). В июле 1934 года после трагической гибели сына, чтобы набраться сил для проведения I съезда советских писателей, А. М. Горький отправился в путешествие по Волге на пароходе «Клара Цеткин». Пароход вышел из Ярославля и шел до Жигулей. Вместе с Горьким были Надежда Алексеевна (жена сына), внучки писателя Марфа и Дарья, О. Д. Чертков, врач, секретарь с женой и несколько друзей.

У Жигулевских ворот пароход сделал круг и тихим ходом пошел обратно. Остановку сделали в Морквашах. Встали на якорь и ночевали. Рано утром, все, кроме Горького, сошли на берег, гуляли, купались, рыбачили, много фотографировались, катались на шлюпке. Вечером на берегу разложили большой костер и пели русские народные песни. Алексей Максимович, несмотря на прохладу, долго не уходил с палубы, смотрел на Жигули, вспоминал этот живописный благословенный край и его людей.

Наш край дал для русской поэзии и своего талантливого певца — Ширяевца (настоящая фамилия Абрамов) Александра Васильевича. Он родился в селе Ширяево — отсюда и его псевдоним. Он писал:

Машет солнце платочком пунцовым, Молодецкий курган задышал,

Потянулась вдруг Волга к обновам, — Вал смелее на берег взбежал.

Шлет ей солнце медовую чару —

Не одну — без конца, без конца! Разошлись волновые пожары —

Упаси Бог пловца и гребца!

Основная тема его поэзии — воспевание волжского раздолья, Жигулей, буйной силы волгарей. Он следовал в своей поэзии жанровым образцам народной поэзии — песни, сказу, частушке. К сожалению, он недолго прожил. Его друг С. А. Есенин написал стихи «Мы теперь уходим понемногу» под впечатлением внезапной смерти Ширяевца.

Кто из нас не знает этих прекрасных строк:

Мы теперь уходим понемногу

В ту страну, где тишь и благодать. Может быть, и скоро мне в дорогу Бренные пожитки собирать.

Милые березовые чащи!

Ты, земля! Ивы, равнин пески!

Перед этим сонмом уходящих

Я не в силах скрыть моей тоски. Слишком я любил на этом свете

Все, что душу облекает в плоть.

Мир осинам, что раскинув ветви, Загляделись в розовую водь.

Много дум я в тишине продумал, Много песен про тебя сложил,

И на этой на земле угрюмой

Счастлив тем, что я дышал и жил. Счастлив тем, что целовал я женщин, Мял цветы, валялся на траве

И зверье, как братьев наших меньших, Никогда не бил по голове.

Знаю я, что не цветут там чащи,

Не звенит лебяжьей шеей рожь. Оттого пред сонмом уходящих

Я всегда испытываю дрожь.

Знаю я, что в той стране не будет

Этих нив, златящихся во мгле.

Оттого и дороги мне люди,

Что живут со мною на земле.

В основе творчества поэта лежит неиссякаемый родник жигулевского фольклора, который поэт знал прекрасно и очень любил.

Старинных слов узорные ларцы Люблю неодолимою любовью, Ковали их и деды и отцы...

признавался поэт Ширяевец.

В начале 20 века бывал в Ставрополе и в окружающих селах известный русский писатель Скиталец (настоящая фамилия Петров) Степан Гаврилович. Он сотрудничал в самарских газетах, был дружен с А. М. Горьким. Известность принесла Скитальцу повесть «Октава» (1900 г.). Затем внимание читателей и критики привлекли его прозаические вещи, как «Сквозь строй», «Очерки», «Декоратор», «Несчастье», «Талант», «Композитор», «Этапы», «Метеор», «Полевой суд».

После известных революционных выступлений в революции 1905 года крестьян села Русская Борковка профессор Сидельников В. М. записал рассказ об этих событиях от крестьянина М. И. Палагина. По мотивам этого предания Скиталец написал свой известный рассказ «Полевой суд». В его произведениях есть и типажи ставропольских сел, их нелегкая жизнь в годы революционных потрясений. Которые испытал и сам писатель. В частности, в нашем городском архиве удалось найти заявление Скитальца С. Г. «об оказании материальной помощи в виде хлеба) на семью — жене, сыну и сестре жены в количестве одного пуда 32 фунта».

Без Александра Сергеевича Неверова (настоящая фамилия Скобелев), много лет прожившего на ставропольской земле, нельзя представить себе литературу первых лет Советской власти. Он родился в 1887 году в Новиковке в крестьянской семье. В детстве жил у деда. Стремление деда вывести внука в люди выразилось в том, что его пристраивали учеником к богатому мелекесскому мельнику, затем учеником приказчика в лавке. Но будущий писатель тянулся к знаниям. Учился он в Озерской мужской второклассной школе, окончание которой давало право преподавания в церковно-приходских школах. Здесь он впервые начинает писать стихи, а немного позднее и прозу.

Революционные события 1905 года захватили все слои российского общества, не обходя вниманием и учащуюся молодежь. По воспоминаниям одноклассника Неверова А. И. Морозова в Озерской школе грамотности учащиеся тоже бастовали: не ели плохую пищу, не посещали часы молитв, бойкотировали занятия священника Сунгу-рова. Надо заметить, что этот священнослужитель, будучи заведующим школой, был особенно нелюбим молодежью. Саша Скобелев по этому случаю даже написал сатирическое стихотворение, в котором были следующие строки: «Ты Сунгуров — консерватор, трехкопеечный оратор...» Эти строчки учащиеся хором распевали.

В журнале «Вестник учителей» (1906 г.) за сорока подписями учащихся Озерской школы публикуется петиция, автором которой был А. Неверов. Эта же петиция как ультиматум вручается А. Неверовым школьной администрации. Неудивительно, что на молодого человека до и после подачи петиции сыпались доносы: то сообщается о его резких высказываниях по поводу некоторых догматов православия, то его видят в Большой Царевщине среди участников недавнего революционного выступления, то у него отбирают номер газеты «Борьба», издавшейся Самарским комитетом РСДРП. Если верить доносу священника В. В. Крылова в село Мусорку Неверов привозил нелегальную литературу.

По инициативе Саши Скобелева озерские ученики наладили связь с учащимися Ставропольского уездного высшего начального училища, которые тоже бастовали и даже обменялись делегациями для координации своих действий. Школьные беспорядки привели к желаемому результату их руководителей: священника Сунгурова отстранили от заведования школой и даже подвергли церковному наказанию. Будущему писателю этого не простили и жандармы, и церковные власти систематически пытались ему отомстить. Неслучайно, священник села Мусоры сделал на Неверова донос благочинному епархиального округа: «Уведомляю Вас, отец Василий, что богоотступник, бунтовщик и противозаконник некто Скобелев, именуемый еще Неверовым, женат на уроженке села Мусоры Зеленцовой П. А., а посему оный СкобелевНеверов бывал и впредь может быть в оном селе по родству тестя с тещей и других родственников. А так как оный Скобелев-Неверов, где бы он ни был, сеет повсюду семена смуты, то... я прошу Вас, отец Василий, учредить за злоумышленником Скобелевым-Неверовым неустанный надзор и по возможности упечь мошенника в тюрьму».

В целом ряде своих рассказов и очерков («Полька-мазурка», «Андрон Непутевый», «Марья-большевичка», «Учитель Стройкин», «Серые дни» и неувядаемый «Ташкент — город хлебный») можно видеть людей и быт ставропольских крестьян. В самом Ставрополе Александр Неверов бывал неоднократно. Документально подтверждено, что в июле 1908 года он сдавал экзамены экстерном за Ставропольское городское трехклассное училище. После революции он продолжал приезжать в родные места, в частности, в августе 1923 года он приезжал в Мусорку и написал интересный очерк о коммунарах местной коммуны «Роза». Он очень внимательно приглядывался к окружающей жизни. Он как-то писал: «Мне, как писателю, хочется сказать что-то свое... тем более в такую эпоху, когда революция перевернула всю жизнь до дна. На нашу долю выпало большое счастье быть свидетелями и участниками величайших событий, жить в такое время и правдиво, без искажений и прикрас, отобразить в своих произведениях ростки нового, борьбу старых и новых сил, рожденных революцией».

К сожалению, судьба отвела ему недолгую жизнь: он прожил всего 37 лет, а мечтал больше. «Книгу бы написать такую, — мечтал он, — солнечную, налить ее радостью до краев и сказать всему человечеству: «Пейте, жаждущие».

Вместе с Неверовым в Озерской школе учился и другой уроженец Ставропольского уезда Федот Емельянович Комаров, будущий писатель Петр Яровой. Расцвет его творчества приходится на начало 20-х годов. В это время он пишет повести «Степные маяки» (1922), «Домна» (1922), «Гнев одиннадцати» (1922), «Взгляд прощающий» (1923), «Слепой бут» (1924), «На острие ножа» (1924). Все свои произведения он написал в Самаре, но отражают они жизнь крестьянства, его отношение к революции. Изображение ситуаций, происходящих в крестьянском сознании на переломном моменте, что в деревню проникают новые веяния — главная тема его творчества.

Изучая историю родного края по письменным, устным, вещественным источникам невозможно обойти литературные произведения. Важно и другое, понятнее и яснее становится те социальные и эстетические обстоятельства, которые оказали влияние на творчество писателя.

Обширный Ставропольский уезд с его историей, традициями, укладом жизни дал многое для крупнейшего советского писателя — Алексея Николаевича Толстого. Его детство во многом связано со Ставропольским уездом. Здесь в имении деда Леонтия Борисовича Тургенева — Коровино — он бывал неоднократно, бывал в Бригадировке, Архангельском. Здесь в селе Тургенево, в местной церкви Алексей Николаевич венчался с Ю. В. Рожанской.

Под впечатлением семейной хроники старинного дворянского рода Тургеневых Алексей Николаевич осенью 1909 года написал свою первую повесть «Неделя в Туреневе». В последовавших затем романах «Хромой барин», «Чудаки» деревенские впечатления также нашли свое отображение. В этот же ряд можно поставить и его повесть «Детство Никиты». В повести «Жизнь» Толстой рассказывает о своей поездке в имение Н. С. Тресвятского — многолетнего председателя Ставропольской уездной Управы.

Рассказывая о литераторах нашего края, невозможно не упомянуть мать Алексея Николаевича Толстого — Александру Леонтьевну Востром (настоящая фамилия Толстая, урожденная Тургенева). Родилась она в Ставропольском уезде. Вся ее жизнь прошла на самарской земле. «Все дорогое, лучшее в жизни должно быть связано у меня с родимой Волгой» — писала она в дневнике. Первую повесть «Воля» она написала в 16-летнем возрасте. В 1882 году в Петербурге был издан ее роман «Неугомонное сердце». В последующие годы ею был написан ряд очерков о быте и нраве крестьян и земской интеллигенции: «Выборщики» (1891 г.), «Со скуки» (1891 г.), «Ради детей» (1891 г.), «Мария Руфимовна» (1892 г.) и другие. Но наибольшую известность ей принесли книги для детей. Она опубликовала 6 подобных книг: «Подружка», «Два мирка», «Как Юра знакомился с жизнью животных» и другие. Часть из написанных ею книг выдержала ряд переизданий, а сборник «Подружка» экспонировался на Всемирной выставке в Бельгии, где был отмечен почетным отзывом. В конце жизни написала около 10 пьес, одна из которых — «Снегурочка» — была поставлена в Детском театре Чистякова в Петербурге. В 1983 году в Куйбышеве переиздали сборник ее рассказов и очерков.

В 90-е годы она работает над повестью из дворянского быта под условным названием «Господин Козочкин и его похождения». Повесть осталась неоконченной, но сохранившиеся планы, отдельные эпизоды, характеристики действующих лиц позволяют проследить ход творческих поисков писательницы. А. Л. Толстая пытается представить в произведении «разные современные дворянские течения». Материалом для книги послужила жизнь дворянского рода Тургеневых, жизнь нескольких поколений которого прошла в Ставропольском уезде. Здесь легко угадываются прототипы, некоторые из них назвала Александра Леонтьевна. Так, характер Аристарха Степановича Козоч-кина списан с Михаила Борисовича Тургенева — бывшего предводителя ставропольского дворянства, дяди писательницы.

В 1904 году Александра Леонтьевна решила написать книгу «Наша семья. Из воспоминаний моей жизни». Сохранившийся план повествования и наброски отдельных сцен свидетельствуют об идеализации дворянства. Одна из задач книги А. Л. Толстой — раскрытие воспитательной роли предков. Она хотела рассказать о своем роде, который «...не был знатен, но был полон людьми, шедшими впереди века». Но замысел А. Л. Толстой не остался бесследным. Они во многом предопределили творческое открытие молодого А. Н. Толстого. Сам писатель говорит об этом: «Спустя полгода я напал на собственную тему. Это были рассказы моей матери, моих родственников об уходящем и ушедшем мире разоряющегося дворянства. Мир чудаков красочных и нелепых. Эти чудаки предстали предо мной во всем великолепии типов уходящей крепостной эпохи. Это была художественная находка.

Литератором была и тетка Алексея Николаевича — Мария Леонтьевна Тургенева. Она писала книги для детей. Несколько ее книг «Верочка и ее друзья», «Три доли» и другие были изданы до революции в издательстве Девриена. В 1925 году издали ее книжку «Мишка-медвежонок». Она была прототипом ряда героинь заволжского цикла произведений А. Н. Толстого.

К жизни нашего края имел непосредственное отношение и А. П. Чехов, хотя сам в Ставропольском уезде и не бывал. В 1893 году Антон Павлович написал заявление о своем желании получить место земского врача в соседнем Самарском уезде. Сохранилась резолюция местных властей на этом заявлении: «Считать первым кандидатом, о чем уведомить просителя». Но тогда существовало неписан-ное правило, что должность врача предоставлялась соискателю, лично явившемуся в земскую Управу. Но А. П. Чехов не приехал, и тем не менее связи с нашим краем у писателя не прекратились.

Летом 1898 года в Ставропольском уезде случилась засуха. Прошедшая зима была очень малоснежной, хотя и сильных морозов не было. Оставалась надежда на весенние дожди, но до июня дождей не было, а жара достигала 45 градусов. Причем такая жара держалась в течение месяца. В этих условиях ставропольское земство обратилось в Самару за помощью. Но самарские власти старались скрыть факты бедственного положения, ибо это могло бросить тень на их репутацию «народных радетелей».

А пока государственные органы пытались скрыть факты голода, из Ставрополя, да и из других подобных мест рассылались, примерно, такие просьбы: «Мы, нижеподписавшиеся просители, голодающие ныне окончательно, во всем терпим нужду, голодуем, разуты и раздеты, бедны, насущного хлеба налицо не имеем, работы нет, ходим по миру, нам везде отказывают, жить нам надо, а помирать голодной смертью нежелательно. Пособия нам никто не дает и многие из нас начали с голоду хворать, опухли...»

На бедствие откликнулась передовая русская общественность. В Ставропольский уезд приехали помогать преодолевать тяжести голода студенты Московского университета Хренников, Лебедев, 2К6НЙ. петербургского врача Эдельсон, сестра В. И. Засулич — Л. И. Успенская, дочь редактора-издателя российской газеты «Неделя» Н. П. Гайдебурова, дочь известного профессора и писателя Н. Н. Вагнер и другие. Они открывали и работали в простейших лечебницах, организовывали питательные пункты. В Самаре для координации подобной работы создается частный кружок интеллигенции, где одну из главных ролей играл Александр Степанович Пругавин. Пругавин написал письмо Чехову в Ялту и Антон Павлович согласился лично заняться сбором средств для помощи голодающим. Чехов много сделал в этом отношении. Антону Павловичу передали свои средства, отдыхавшие тогда в Ялте: вдова писателя Достоевского — А. Г. Достоевская, академик Н. П. Кондаков, известный художник Г. Ф. Ярцев, адъютант московского генерал-губернатора полковник А. А. Стахович.

Потом не случайно Пругавин в письме к Чехову от 20 ноября 1898 года писал: «От имени Кружка снова приношу Вам, многоуважаемый Антон Павлович, искреннюю благодарность за Ваше сердечное отношение к делу помощи голодающим детям... Теперь мы кормим около 8.000 детей, главным образом в Ставропольском и Бугульминском уездах».

Дружил Антон Павлович и с известным в Ставрополе врачом Ефграфом Алексеевичем Осиповым, когда тот переехал в Москву и занимался земской медициной Подмосковья, а Чехов — работал земским врачом.

События, происходящие в наших местах в первые годы после установления Советской власти, отобразил в своем творчестве другой наш земляк писатель Артем Веселый (настоящее имя Кочкуров Николай Иванович). Он родился в 1899 году. Сотрудничал в местных газетах, сам редактировал мелекесскую газету. Принимал активное участие в подавлении белочешского мятежа в Поволжье. Первую свою книгу «Разрыв-трава» он написал в 1919 году, затем повести — «Реки огненные» (1924 г.) и «Страна родная» (1926 г.). Мало им написано рассказов. Основное же произведение роман «Россия, кровью умытая» частично был опубликован в 1929 году, а полностью — в 1932 году. Основная его тема — это рассказ о России, ее людях, разбуженных Октябрьским восстанием и гражданской войной.

Особое место в его творчестве занимает повесть «Чапаны». Она была опубликована в 1936 году и по некоторым данным послужила одной из причин для его ареста и последующей гибели. После ареста в 193 7 году Артема Веселого повесть изъяли из библиотек и массовому читателю она практически неизвестна. И сейчас эта книга еще не переиздана. Трагические события крестьянского восстания 1919 года в наших местах против произвола властей, рассказанные в этой повести, и сейчас потрясают читателя. В повести многое узнаваемо. Жизнь захолустного городка Клюквино удивительным образом похожа на жизнь Ставрополя. В селе Хомутово можно видеть все характерные черты села Хрящевки, Мусорки, других сел ставропольского уезда. В 1996 году практически одновременно вышли в свет две работы об этих событиях. «Чапанка» написал тольяттинскии писатель Евгений Кандрухин, другой роман «Жернова» написал наш земляк, уроженец села Нижнее Санчелеево Николай Степанович Данилов — известный московский писатель. Его герои реальны и узнаваемы. Следует заметить, что роман «Жернова» признан правлением Союза писателей России лучшим романом 1996 года.

Сложные, противоречивые процессы, происходящие в жизни деревни периода коллективизации нашли свое отражение в творчестве другого нашего земляка — Ивана Григорьевича Горюнова. Он досконально знал жизнь землепашца и все творчество его посвящено человеку деревни.

Иван Григорьевич родился в 1900 году в селе Пискалы Ставропольского района. Здесь прошли его детство и юность, а потом, как и у многих других, армия, работа. Но затеянный в деревне перевод крестьянина на коллективную основу поднял и взбудоражил народ. Как жить в колхозах? Что можно, что нельзя, чем будет лучше, а чем — хуже? Разве кто мог ответить на эти вопросы, а они волновали крестьянство. Да, и крестьянство было неодинаковым: были и бедные и побогаче, кто-то был трудолюбивым, а кто-то работал спустя рукава. По какому единому рецепту привести всех к общему знаменателю? Писатель Горюнов показывает нам повести «Мелентий Щукин», «Сноха», где герои мучительно переживают ломку психологии крестьянского мышления. И современному читателю это помогает глубже, ярче понять происходившие процессы «раскрестьянивания» деревни.

Другой наш земляк, уроженец села Брусяны Василий Григорьевич Алферов — известный старейший куйбышевский писатель — родился в 1898 году. Как прозаик и поэт, в 1934 году он участвовал в работе I Всесоюзного съезда советских писателей. Выпустил несколько книг прозы («Гульсума», «Пчелиная роща», «Дружба»), но больше известен читателю как поэт. Многие его стихи положены на музыку композиторами Г. Пономаренко, В. Левашевым, А. Аверкиным, С. Туликовым и другими. Особенно широкой популярностью пользуется его песня «Ивушка» (музыка Г. Пономаренко):

«Зорька золотая

Светит за рекой.

Ивушка родная,

Сердце успокой.

Ивушка зеленая,

Над водой склоненная, Ты скажи, скажи не тая,

Где любовь моя?..»

Ее знают и поют не только у нас, но и еще в 72 странах мира. Во время зарубежных гастролей Омского народного хора в 1971 году только в Англии грампластинка с записью «Ивушки» вышла шестимиллионным тиражом.

В годы Великой Отечественной войны в Ставрополе неоднократно бывал и работал над своими мемуарами известный советский писатель Игнатьев Алексей Алексеевич. Именно в самарский период, находясь в эвакуации, он написал 3 и 4 части своей книги «Пятьдесят лет в строю».

В годы войны учился в Ставрополе на курсах военных переводчиков талантливый поэт Павел Коган. В шестидесятые годы трудно было найти человека, который бы не знал его крылатую «Бригантину», написанную еще до войны:

«Надоело говорить и

спорить,

И любить усталые глаза...

В флибустерьском дальнем

синем море Бригантина поднимает

паруса».

Одновременно с Павлом Коганом здесь учились будущий известный прозаик Елена Ржевская, известный литературный критик, профессор Московского университета А. Бочаров и другие.

Послевоенный период истории нашего края в литературе связан с именем Коляструка Николая Дмитриевича, единственного члена Союза писателей, жившего тогда в Ставрополе. Николай Дмитриевич родился в Средней Азии, работал на Дальнем Востоке, Орле, Курске. Первая его повесть «Хлеб» вышла в Ленинграде в 1931 году, когда автору было 22 года. С началом Великой Отечественной войны был эвакуирован в Куйбышев. Н. Д. Коляструк вспоминал: «... с 1941 по 1951 год работал в колхозе «Первая пятилетка» Ставропольского района Куйбышевской области. Проработал только счетоводом в этом колхозе шесть лет... был и бригадиром огородной бригады, и животноводом, и заведующим птицефермой, и сторожем на скотобазе, и рядовым колхозником».

Накопленный опыт и осмысление реальной жизни были положены в основу его книги «Далекие друзья», вышедшей в Куйбышеве в 1950 году. Первый роман «Односельчане» был опубликован в Куйбышеве в 1955 году. Именно в нем была изображена жизнь послевоенной ставропольской деревни. Вслед за ними были опубликованы романы «Земля отцов», «Разорванный круг». В наиболее известном его романе «Черемшанские дали» в предисловии автор писал, что большинство его произведений «это не выдуманные, а живые, действительно существующие (или существовавшие) люди». Все годы строительства ГЭС Коляструк с семьей жил в небольшой комнатке в поселке Комсомольском, лишь в октябре 1959 года горисполком выделил ему благоустроенную квартиру в доме № 73 по улице Мира. Скончался Николай Дмитриевич в Тольятти в 1966 году.

Новый этап в развитии литературного процесса в нашем городе наступил с началом строительства Куйбышевской ГЭС, по тем временам крупнейшей в мире. Это привлекло внимание всей советской общественности. Десятки тысяч строителей, инженеров трудились над возведением гидроэлектростанции в Жигулях. Естественно этот процесс не прошел мимо писательского корпуса.

Некоторые писатели приезжали в командировку, познакомиться с жизнью строительства, его людьми. В 1952 году приезжал из Куйбышева Задонский Николай Алексеевич — автор исторических романов, в этом же году из Москвы приезжали тогда еще молодой прозаик Анатолий Рыбаков и маститый поэт Евгений Долматовский. Другие оставались в Ставрополе надолго, создавая свои произведения. С первыми строителями осенью 1950 года появился в Ставрополе известный московский писатель Алексей Кузьмич Югов, автор нескольких романов: «Бессмертие», «Ратоборцы», «Страшный суд». И пробыл он на стройке по его собственному признанию «от первого колышка до пуска первого агрегата». Уже в 1952 году публикуют свои очерки о строителях ГЭС ленинградский писатель Даниил Гранин — «Новые друзья», рассказы о молодых гидростроителях Г. Е. Иванова «В Жигулях» (1955 г.), москвич К. К. Лапин продуктивно разрабатывает тему строительства Куйбышевской ГЭС. В 1955 году он публикует большой очерк «Гидростроители», в 1956 году выпускает в Куйбышевском книжном издательстве «Покорители Волги», в этом же году в книге «Очерки и рассказы» публикует «Жигулевские очерки», через год выходит его книга «Победа на Волге».

В 1957 году выходит в свет первый роман о людях Куй-бышевгидростроя московского автора К. М. Ларионовой «Светлая Волга». Это был литературный псевдоним Клосс Клары Максимовны. Центральная фигура романа Ларионовой — Ватажный Василий Иванович, мужественный, честный, думающий человек, работающий на стройке техником. Полная ему противоположность — инженер Красовский — трус и перестраховщик. Есть и запоминающиеся образы рабочих: шофер Ванин Илья, экскаваторщики Виктор Полухин и Никита Матвеевич Увалов. В образе начальника строительства легко угадывается И. В. Ком-зин. Роман «Светлая Волга» отразил характерный для людей 50-х годов трудовой энтузиазм.

Стали появляться и романы других авторов, в частности, А. Рутько «Есть море синее» (1958 г.), Алексея Югова «На большой реке» (1960 г.), А. Вольфа «Инженер Мартынов» (1958 г.). Писатель направил свое мастерство чтобы показать своих героев: начальника гидроузла Громова, бульдозериста Бабкина, машиниста крана Найденко и других, борьбу старого с новым, убедить читателя в том, что настоящий труд, приносящий человеку радость — творчество коллективное.

Роман Антона Югова «На большой реке» рассказывает о строителях Куйбышевгидростроя, поскольку автор был корреспондентом газеты «Известия» на строительстве Куйбышевской ГЭС, да и географические названия говорят об этом: «Средневолжск», «Старооскольск», «Воложка — река», «Лощиногорск — остров Телячий...» Персонажи романа также списаны с конкретных людей. «...Василий Орлов, длиннолицый, светловолосый и смуглый, с тяжелой резко очерченной челюстью и уральским говорком, на всю страну прославленный газетами бригадир комсомольской бригады. Он ютится в общежитии. И однако ни разу не поднял голоса за себя. Василий Орлов не только знатный экскаваторщик, но и мужественный, прямодушный человек». Горожане здесь узнают прославленного строителя Василия Федоровича Лямина.

23 августа 1957 года на стройку в Ставрополь прибыли известные московские писатели Федор Иванович Панферов и Антонина Дмитриевна Коптяева. Уже тогда роман Панферова «Бруски» входил в золотой фонд советской литературы, а романы Коптяевой «Товарищ Анна», «Иван Иванович сердится», «Дружба», «Дерзание» были у всех наслуху. Московские писатели встретились на стройке с членами литературного объединения «Огни Жигулей», которое организовал с началом стройки местный писатель Кауфман Яков Давидович. Он приехал на стройку в 1951 году, будучи автором нескольких книг для детей, изданных на Дальнем Востоке. Во встрече с московскими писателями приняли участие самодеятельные авторы стройки: Ермаков, Луппов, Чумаков, Иглов, Астахов, Морозова. Тогда активно в местной периодической печати публиковали свои рассказы Сергей Гузаев, Леонид Лончинский, Виктор Белоусов, Николай Васильев.

Кто-то из присутствующих попросил Панферова рассказать, как следует показать образ современника, главный редактор журнала «Октябрь» Панферов ответил: «Писать о наших людях и трудно и легко. Трудно, поскольку духовный мир человека вырос. Легко — потому, что наш советский человек так и просится в книгу. Он — созидатель, преобразователь. Но чтобы он действительно предстал перед читателем во всей своей полноте, выпукло и ярко, надо писать правдиво, страстно, знать жизнь во всем ее многообразии, со взлетами и падениями». На этой встрече Ф. И. Панферов также рассказал, что он еще в 1935 году задумал писать роман «Большая Волга», но начавшаяся война прервала работу над этим романом. По результатам своей поездки Ф. И. Панферов выпустил небольшую публицистическую книжку «Сказание о Поволжье».

В 1958 году случилось знаменательное событие в литературной жизни города: в Куйбышевском книжном издательстве вышел коллективный сборник членов литературного объединения «Огни Жигулей». Среди авторов были: электросварщик Рождественский, инженернормировщик Белоусов, старший машинист Лончинский, сотрудник отдела новой техники Шевченко, инженер Михайлов, электросварщик Латышев и другие.

Говоря об истории литературного процесса в городе, необходимо отметить и еще один литературный сборник, вышедший на два года раньше сборника «Огни Жигулей». В 1956 году силами заключенных, занятых на строительстве Куйбышевской ГЭС, был подготовлен литературный «Сборник очерков и стихов производственников». Так замаскированно были названы заключенные. В этом сборнике были напечатаны рассказы Сергея Новикова, литературные опыты Юрия Клементьева и других авторов. Об уровне этого сборника можно судить по стихотворению Ю. Гонобоблева «Спасибо, партия»:

Спасибо, партия! Я отбыл наказанье. Теперь везде пойду я за тобой.

Ты помогла вернуть мое сознанье

И искупить трудом поступок свой.

Уеду я в уют родного места,

Где ждут меня родные: мать, отец.

А может быть, и ждет еще невеста? Ведь положил я прошлому конец!

Что было прежде — то уже не будет. Мне это разум, сердце говорит.

Я буду жить, как все простые люди, Я буду жить, как партия велит.

Сейчас найден пока один экземпляр этого сборника, есть предположение, что остальной тираж был уничтожен. Была и такая страница в литературной истории города.

С членами литературного объединения «Огни Жигулей» встречался и приезжающий из Москвы* писатель Виктор Иванович Баныкин. Уроженец Ставрополя, здесь прошло его детство, В. И. Баныкин рано лишился отца и с шестнадцати лет начал работать в местной газете «Большевистская трибуна». Немного позднее стал писать рассказы. Его литературным наставником стал самарский писатель Артем Веселый (Кочкуров Николай Иванович). Письма его «согревали, призывали к смелости», вспоминал потом Виктор Иванович.

Работая инструктором по ликвидации неграмотности, Баныкин обошел буквально пешком весь Ставропольский уезд. А среди наших земляков было немало участников гражданской войны, в частности тех, кто воевал в дивизии В. И. Чапаева. Виктор Иванович внимательно слушал и записывал рассказы о легендарном начдиве, его бойцах.

Вот эти записанные им рассказы и легли в основу первой его книги «Рассказы о Чапаеве», вышедшей в Куйбышевском книжном издательстве в 1939 году. В годы Великой Отечественной войны Виктор Иванович работает в Куйбышеве на заводе имени Масленникова, и этот жизненный опыт нашел свое отражение в изданных двух книжках «Соседи» и «Наши». Героический труд земляков в тылу в годы тяжких испытаний показывают они.

Писатель Баныкин чаще всего рисует судьбы подростков и юношей и смотрит на них как бы глазами своей молодости, на происходящие перемены. В повести «Андрей Снежков учится жить» молодой герой мечтает попасть на курсы экскаваторщиков и быть похожим на постояльца своего дома — электросварщика Глеба Петровича Терехова, рабочего человека, очень уставшего, но сильного, упрямого и волевого.

В связи со строительством Куйбышевской ГЭС и созданием у нас в Жигулях крупнейшего индустриального центра возникало немало проблем не только технико-экономического, но и нравственного порядка. Немало страниц В. И. Баныкин отводит вопросам экологического воспитания.

В повести «Лешкина любовь» автор с горечью говорит: «Завод какие-то умники после строительства ГЭС сюда ткнули. Будто не могли подальше от Волги построить. Ведь горные отроги далеко на юг тянутся... А наши Жигули... нигде на Волге такой красоты больше не сыщешь... А заметила ты, как работнички этого завода горы наши без пощады крушат? Что ни день, то взрывы, что ни день, то взрывы... так, пожалуй, лет через 20 от Жигулей ничего не останется! Все горы в цемент перетрут!

Blog