Федор Страхов искание истины

Вид материала

Документы

Содержание Искание истины.

Подобный материал:

• Вера Константин Петрович Победоносцев, 196.7kb.
• Поиск истины, 86.79kb.
• 1 Появление страхов у детей младшего школьного возраста Глава, 300.65kb.
• Прибавление к лекции «левтолсто, 46.57kb.
• Игры и упражнения на снятие страхов и повышение уверенности в себе, 130.87kb.
• Сморчкова Наталья Яковлевна, учитель математики, моу вознесеновская сош воснове технологии, 42.44kb.
• Введение, 473.61kb.
• Фома Аквинский подразделяет истины откровения на два рода: истины, доступные разуму,, 72.97kb.
• Вопросы кандидатского экзамена, 25.33kb.
• I. Человеческое искание. Искаженный ум. Традиционный подход. Вплену респектабельности., 1393.73kb.

Федор Страхов

ИСКАНИЕ ИСТИНЫ


Федор Алексеевич!


Сейчас прочел корректуры вашей новой книги: "Искание истины", и несмотря на то, что вы мне предлагали прочесть в ней только то новое, чего не было в книге "Дух и Материя", я все-таки прочел все и очень рад, что сделал это.


Во многих местах я сделал отметки и в старом и в новом того, что мне особенно понравилось. Одно небольшое место я отметил с предложением выпустить его1.


В общем книга очень хорошая, полезная, и мне бы очень хотелось, чтобы она получила самое большое распространение. Но очень боюсь, что по нашему времени желание мое едва ли будет исполнено: Il n'у a pas de pires sourds que ceux qui ne veulent pas entendre2. А таких глухих в наше время особенно много. А впрочем, как знать?.. Дружески жму руку.


Любящий вас друг


Лев Толстой.


1 Это место не напечатано. Примеч. автора.


2 Нет более безнадежно глухих, чем те, которые не хотят слышать.


От издателей.


I. Дух и материя.


1. Смысл опровержения материализма.


2. Материализм как ложная нравственная основа жизни.


3. Мнимо заколдованный круг.


4. О сущности мира, скрывающейся за его видимой оболочкой.


5. Нереальность материи как одно из главных подтверждений реальности Бога.


6. С чем можно сравнить материалиста, отрицающего в себе духовное, внематериальное начало?


7. Относительность материалистической точки зрения на мир.


8. Внешний и внутренний мир.


9. Разрозненность и единство.


10. Современные Никодимы.


11. Творческий процесс в мире.


12. Познай себя!


13. Материализм, спиритизм...


14. Причина смерти.


II. Бог .


1. Самопознание есть путь к единению в Боге.


2. Ограниченность человеческого понимания Бога.


3. Искание Бога.


4. Все ли от Бога?


5. Невозможное человекам...


III. Вечность. Детство.


1. О жизни вечной.


2. Вечное — в настоящем.


3. "Из уст младенцев"...


4. "Таковых есть царство небесное".


IV. Любовь.


1. Любовь к Богу и любовь к человеку в их взаимоотношении


2. Два рода любви.


3. О любви к Богу, человеку и человечеству.


4. Как мы любим Бога?


5. Сведение одного вопроса на другой.


6. "Люби" не есть приказание, заповедь.


7. Два рода деспотизма.


V. Разум .


1. Разум у людей — один.


2. Свет разума.


3. О двояком назначены разума.


4. Собственное достояние.


5. Солнце истины.


VI. Люди и общественное


1. Поклонение кумиру "Все" мешает самопознанию.


2. Мысленный круговорот.


3. Перед людьми и пред собою.


4. Что грешнее?


5. О взаимном влиянии людей друг на друга.


6. О споре.


7. Что такое скука?


VII. Путь жизни.


1. Два закона.


2. О страданиях.


3. Крест по силам.


4. Узкий путь жизни.


5. Лестница жизни.


6. О святости и греховности.


7. О цели жизни.


VIII. Слово и дело.


1. Мысль — Слово — Дело.


2. Через ров.


3. Чего недостает?


IX. Вегетарианство.


1. Кто последовательнее?


2. Что прежде?


X. Брак .


1. О браке.


2. О греховности развода.


3. О единобрачии.


4. О супружеской верности.


5. Что значит целомудренный?


6. Ни одна йота... не преидет из закона, пока не исполнится все (Mф. V, 18).


XI. Признак приближения Царства

От издателей.


Несмотря на то, что предлагаемый здесь сборник Ф. А. Страхова носит название только "Истины", все же читатель встретить в нем много уже найденных и самостоятельно продуманных ответов на самые основные проблемы бытия, — ответов, лишь по внешности представляющих из себя разрозненные статьи и мысли по важнейшим вопросам жизни, по внутреннему же своему содержанию строго объединенные религиозно-философским миpoсозерцанием автора.


Хотя с некоторыми из предлагаемых здесь статей и мыслей читатели уже знакомы из книги того же автора "Дух и Материя"1, а также из сборников "Круг Чтения" и "На каждый день", в которые они были включены их составителем, Львом Николаевичем Толстым, однако мы помещаем их здесь вновь, так как соединенные с другими статьями автора по тому же предмету они представляют новый интерес и новое значение.


1 "Дух и Материя” (против материализма). Сборник избранных мест из сочинений, выясняющих вопросы об отношении духа к материи, души к телу и веры к знанию. Составил Федор Страхов. Издание “Посредника”.

ИСКАНИЕ ИСТИНЫ.


Не только сама истина дает уверенность, но и одно искание ее дает покой.


Влас Паскаль


Где начинается искание истины, там всегда начинается жизнь; как только прекращается искание истины, прекращается и жизнь.


Джон Рёскин.


Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все (чего ищут язычники) приложится вам.


Mф. VI, 33.


Блаженны алчущее и жаждущее правды, ибо они насытятся.


Mф. V, 6.


Нет несчастия хуже того, когда человек начинает бояться истины, чтобы она не обличила его.


Влас Паскаль.


Думал, отчего некоторым людям нельзя даже и говорить про истину, — так они далеки от неё? Это от того, что они окружены такими толстым слоем соблазнов, что уж стали непроницаемы. Они не могут бороться с грехами, потому что из-за соблазнов не видят грехи. В этом главная опасность и весь ужас соблазнов.


Л. Толстой.


Люди не соглашаются с истиной больше всего от того, что они чувствуют себя оскорбленными той формой, в которой предлагается им истина.


Л. Толстой.


Когда истина представляется ее врагам в неопровержимой форме, тогда они пускают в ход последнее средство, имеющееся в их распоряжении: это — очернение людей, выражающих истину. Но, закидывая грязью людей, выражающих истину, они лишь покрывают землей семя истины, и оно вырастает тем быстрее.


Люси Малори.


И познаете истину, и истина сделает вас свободными.


Iн. VIII, 32.


Мы не сильны против истины,но сильны за истину.


II Коринф. XIII, 8.


Подвизайся за истину до смерти — и Господь Бог поборется за тебя.


Iисуса сына Оирахова IV, 32.


Vigeat veritaset pereat mundus. [ Да здравствует истина и да погибнет мир.]


Истина не преклоняется пред обществом, это общество должно преклониться пред истиной, — преклониться или умереть.


Свами Вивекананда


Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать об истине; всякий, кто от истины,слушает гласа Моего.


Ин. XVIII, 37.


Пилат сказала Ему: что есть истина?


Ин. ХV111, 38.


Я есмь путь и истина и жизнь.


Ин. XIV, 6.


Правда — начало и конец всего существующего. Если бы не было правды, то не было бы ничего. Поэтому мудрецы смотрят на правду как на сокровище.


Правда не только существует сама по себе, но и создала все вещи. Она существует сама по себе оттого, что она любовь; она сотворила вещи потому, что она — мудрость, естественная добродетель и Тао1, объединяющее внешнее с внутренним. Хотя люди оставляют правду без внимания, но она никогда не потеряет своего значения.


Конфуций.


1) Путь.


Подобное кругу (бесконечное) есть правда; она способна облекаться формою. Когда она облечена формою, тогда она и обнаруживается. Обнаружившаяся правда очевидна для всех. Очевидное движет; движущее — изменяет; изменяющее — преобразуешь. То, что совершает преобразование, есть мировая правда.


Конфуций.


Знание того, что выдаваемое за истину есть ложь, — естьистина.


Фома Кемпийский


Кто в своем преходящему в своем имени и в своей телесности не видит себя, тот знает истину жизни.


Dhammapada


Вам жизнь дана, чтоб до конца


Бороться с тьмой, бороться с ложью


И сеять в братские сердца


Одну святую правду Божью.


*


А правда в том, чтобы любить,


Любить без меры, без предела


И всем страдальцам посвятить


Свой разум, кровь свою и тело.


И. Горбунов-Посадов.


Истина и добро нераздельны.


Л. Толстой


Нельзя называть правдой то, что живет в человеке и составляет основу жизни. Эта основа жизни есть то, что одни называют разумением, другие Богом. Правда же есть только верное, неизвращенное сознанье этого духовного начала.


Л. Л. Толстой.


Истина не есть Бог, но только благодаря истине познается божественное.


Л. Толстой.


Не в силе Бог, а в правде.


Разоблаченная ложь есть столь же важное приобретение для блага человечества, как и ясно выраженная истина.


Л. Толстой.


Главное препятствие познания истины есть не ложь, а подобие истины.


Л. Толстой


Только заблуждение нуждается в искусственной поддержке. Истина может стоять одна.


Л. Толстой.


Заблуждение не перестает быть заблуждением от того, что большинство разделяет его.


Л. Толстой.


Движете человечества в области познаний заключается в снимании покровов, закрывающих истину.


Л. Толстой.

I.

Дух и материя.

1. Смысл опровержения материализма.


Только поняв нереальность внешнего мира, ты поймешь реальность Бога. Иначе же Бог всегда будет тебе казаться менее реальным, чем внешний мир.


Таким образом, разрушение призрака реальности внешнего мира есть одно из важных условий утверждения веры в Бога.

2. Материализм как ложная нравственная основа жизни.

I.


Когда человек говорит: "я есмь", то обыкновенно подразумевает, что он дышит и пользуется теми чувствами, которые ему даны для общения его с миром внешним. Он видит, слышит, осязает и, чувствуя свою связь со всем живущим, окружающим его, не сомневается в факте своего существования.


На первый взгляд кажется, что существует только один этот способ удостовериться в факте существования своего я, а именно, при помощи внешнего и органического ощущения своего тела. На самом же деле этот способ не есть самый непосредственный и достоверный, ибо не он дает человеку первую уверенность в том, что существует тот, кто интересуется знать о своем существовании, и прежде чем я узнаю о том, существует ли мое тело, я уже должен знать и знаю о том, что существует тот субъект, который хочет об этом узнать; и если мне и не удалось бы приобресть этого чувственного знания (хотя бы в силу патологических причин: иллюзии, галлюцинации, как известно, извращающих человеческие чувства), вследствие чего я остался бы при своем сомнении или даже при полном незнании того, существую я или нет, то все же я волей-неволей останусь при том знании, что есть тот субъект, который "сомневается" и "не знает", что этот субъект не кто иной, как я сам. Таким образом мне придется убедиться, что бесполезно удостоверяться при помощи внешних чувств в существовании того, о чем или о ком мне, несомненно известно еще раньше этого удостоверения, ибо некому было бы и предпринимать проверку, если бы не существовал тот, кто ее предпринимает.


"Cogito ergo sum": "мыслю — следовательно, существую", сказал еще философ Декарт. А выражаясь на языке вышеизложенных рассуждений и подразумевая под понятием "cogito" всякую духовную деятельность, а не одну только мысль, мы скажем: "Хочу удостовериться в факте существования своего я, — следовательно, уже существую", или "сомневаюсь в своем существовании, — следовательно, есмь".


Приведенными выше тремя латинскими словами Декарт произвел переворот в философии, ибо расширил сферу человеческого самосознания, перенесши центр его с тела на душу.


Прежде люди думали, что сказать: я или мое тело — одно и то же. Декарт же доказал, что сфера моего я шире сферы моего тела, что, сверх моего тела, есть еще нечто судящее о нем, объективирующее его, а главное, на вопросы "существую ли я?" дающее утвердительный ответ раньше, нежели успеют его дать результаты физического освидетельствования этого тела; ибо этим я, несомненно существующим, является не то, что свидетельствуется (т.е. объект тела), и даже не то, что будет свидетельствовать его (субъект внешнего опыта), а уже то, чтó ставит самый вопрос: "существую ли я" (субъект вопроса). Так что после Декарта люди поняли, что сфера внутреннего самосознания в человеке не покрывается целиком сферою внешнего его самоощущения, так как первая шире второй.


Если мы захотим проникнуть еще дальше в глубь человеческого субъекта, то не только увидим вместе с Декартом, что мое я и мое тело — не одно и то же, т.е. что субъект человека не материален, но увидим и больше, а именно, что даже понятия яи мое сознание тоже не тождественны, а что сфера моего я шире сферы даже моего самосознания, так что, сверх этого самосознающего, сознательного я, остается я, еще не затронутое сознанием, а следовательно, бессознательное.


Область этого бессознательного так широка, что мы не можем поставить ей и пределов нашим самосознанием, при помощи, которого для нас только постепенно освещаются темные стороны этой области. В этом мы убеждаемся, наблюдая беспрерывный рост внутреннего самосознания в прошлом, начиная с его полного отсутствия на первых ступенях биологической лестницы и кончая хотя бы настоящим моментом моего уже человеческого самосознания, — моментом, которым так же не исчерпывается эта область, как она не исчерпывалась всеми предшествующими, а равно не может быть исчерпана и всеми последующими моментами.


Также неисчерпаема и беспредельна и противоположная сфера внешнего, материального мира, которая все шире и шире открывается перед познающим ее субъектом по мере качественного и количественного развития органов его внешних чувств, которыми он соприкасается с этим внешним миром. Так что этот внешний мир в каждый данный момент является пред человеком не таковым, каков он есть на самом деле, — сущность видимого мира неизвестна человеку, — а таким, каким ему представляют его наличные органы чувств. Следовательно, если мы скажем вместе с Шопенгауэром, что внешний мир есть не что иное, как наше представление, т.е. лишь внешнее проявление нашего внутреннего мира, то во всяком случае меньше ошибемся, чем если бы мы сказали наоборот, а именно, что наш внутренний мир есть проявление внешнего, ибо поставили бы объект на место субъекта.


Совершенно обратное тому, что мы сказали о внешнем, материальном мире, не познаваемом нами в его сущности, можно сказать о человеческом субъекте: хотя он тоже не исчерпывает целиком своего предмета, однако не является пред человеком иным, чем он есть на самом деле, ибо, тогда как объективный мир есть только предмет наблюдения, он, субъект, есть заодно и наблюдатель и наблюдаемое. Можно уподобить его глазу, который видит весь мир посредственно (при помощи света или, например, очков), а себя самого не видит, а чувствует непосредственно, хотя и не исчерпывает ни всего мира, ни всего органа зрения, корни которого глубже, т.е. в мозгу и сознании. Итак, субъект познает самого себя непосредственно и поэтому всегда является перед самим собой в своей сущности, т.е. таким, какой он есть на самом деле; внешний же мир он познаёт посредственно, т.е. таким, каким его в состоянии представить наличные органы чувств.


Наше самосознающее я помещается, если можно так выразиться, как раз на пороге, отделяющем сущность мира от его проявления, — на пороге, имеющем свойство подвигаться все дальше и дальше в глубь этой сущности. Так что поскольку оно углубилось само в себя, т.е. подвинулось, подобно самосветящемуся предмету, в глубь своей сверхсознательной сущности и осветило ее светом своего сознания, постольку оно само стало этою сущностью, которая представляет себе и наблюдает весь объективный мир и осмысливает его своим разумом. Поскольку же оно не достигло этой глубины, постольку оно совершенно естественно считает себя только временным проявлением, только ограниченной частицей мертвой материи наравне со всем окружающим внешним, материальным миром.

II.


Главное препятствие к пониманию формулы Декарта, впервые открывающей доступ в сферу духовного самоопределения и обнаруживающей всю узость самоопределения материалистического, — препятствие, состоящее не в чем ином, как в трудности заглянуть по ту сторону порога материалистического миропонимания, совершенно подобно препятствию, на которое все мы наталкивались при первом шаге, который совершали за пределы геоцентрического миропонимания.


В самом деле, когда центр, и базис всего мира есть земля, та твердая, осязаемая земля, по которой мы все ходим, на которой живем, на которой все зиждется и благодаря незыблемости которой все держится, не колеблясь и не падая, — та основа, на которой мы строим наши понятия низа и верха, а следовательно, права, лева, переда, зада, — то все обстоит благополучно, т.е., существует так, как и быть должно. Но вдруг учитель космографии с серьезным видом нам сообщает, что земля есть шар, ни на что видимое не опирающейся и ни к чему твердому не прикасающийся.


Как? Разве могут твердые предметы утверждаться не на еще более твердых предметах, а как-то висеть в воздухе, не падая на... на что? куда?


Таковы первые и естественные недоумения и вопросы, возникающее на пороге геоцентрического и космического миропонимания.


И совершенно подобно им должны возникать у человека вопросы на пороге материалистического и духовного или религиозного миропонимания.


Как? Разве основа мирa не материя и разве весь видимый мир не что иное, как наше представление? Но если так, если весь видимый мир утвержден не сам в себе, т.е. существует не сам по себе, а, действительно, есть плод нашего преставления, — так как и в самом деле мы не знаем, каков он есть сам по себе, — то тогда ведь выходит, что не я в мирe, а мир во мне (не воздух на земле, а земля как-то на воздухе или в воздухе, т.е. в пространстве).


Ну, хорошо! мир во мне, т.е. мир есть мое представление. Ну, а я-то в чем или на чем?


(Не воздух на земле, а земля держится как-то в воздухе, ну, а воздух или пространство на чем держится?)


И вот тут-то на обоих порогах человек встречается впервые с началом абсолютности, бесконечности.


В первом случае ребенок (а в свое время и все человечество) решает, что так как пространство бесконечно, то поэтому и только поэтому не ему надо на чем-нибудь утверждаться, — оно само в себе устойчиво, т.е. абсолютно, — а, наоборот, оно должно утверждать или содержать в себе все остальное.


Во втором случае очнувшийся материалист решает, что так как его я не может утверждаться на своем же собственном представлении, то не в этом представлении нужно искать для него точки опоры, а, скорее, в нем самом; но так как и оно само не исчерпывает своего субъекта, как было сказано выше, то, следовательно, не только под ним, но и над ним раскрывается целый мир, в котором одном он и может искать твердой и незыблемой опоры для своего я вместе со всеми его представлениями.


Итак, если, с одной стороны, материальный мир, тот, что под нами, по своему свойству существует не сам по себе, а обусловлена осмыслен человеческим я, то, с другой стороны, и человеческое я тоже утверждено не само в себе, а в свою очередь обусловливается, осмысливается чем-то высшим.


И вот это низшее не я я называю материей, высшее — Богом.


Так что если, с одной стороны, корни существования всего материального скрыты не в самой материи, а глубже ее, т.е. в человеческом субъекте, то, с другой стороны, и корни нашего чувствующего и сознающего я в свою очередь скрыты не в нем самом, а глубже, т.е. в этом высшем, духовном Начале. И вот это-то Начало и есть то Целое, по отношению к которому мы представляем из себя как бы часть. Оно-то и есть та внутренняя сущность, которая призвала нас к своему внешнему проявлению, т.е. воплощению, тот Отец, по отношению к которому мы — сыновья, однородные Ему по существу. И хотя это "рождение свыше", это единство с Отцом не открыто нам явно, однако тайно, в глубине души, каждый из нас ощущает в себе живую связь с Ним. Теперь мы сопричастны Ему одной стороной нашего существа, после же смерти, т.е. после разрушения мирa, как вещественного представления, мир как сущность раскроется перед нами еще шире и глубже. И так как мир этот не имеет границ, то и раскрытию его и расширению, т.е. жизни, не может быть конца.


Вот на чем принужден утвердить очнувшийся материалист свое внутреннее я вместе с его представлением внешнего, материального мирa. Это ему так же необходимо, как необходимо мальчику утвердить земной шар в безграничном пространстве. И как мальчик уже не может утверждать землю на земле же или на 4-х китах, а утверждает ее в беспредельном пространстве, так и он уже не может утверждать свое духовное, нeмaтeриaльное я ни на материальном начале, ни в самом себе, а утверждает его в высшем, духовном Начале — Боге.