Все только начинается Клайд считал, что ему здорово повезло. Не всякому доведется вот так, запросто, буквально с улицы устроиться к гному
| Вид материала | Документы |
СодержаниеГлава 6. Эльфийские земли |
- Ему не повезло: все попытки уйти из жизни вслед за погибшим сыном не увенчались успехом, 4950.09kb.
- Не повезло племени лярвов с вождем. Ну, что суров ладно, а вот то, что при нем холодать, 17.85kb.
- Как же здорово, когда все только начинается! Например путешествие, 27.9kb.
- Все кончилось в тот же вечер, что и началось. Тогда я затрепыхался; до сих пор беспокоюсь., 98.27kb.
- Сегодня начинается курс лекций, который я читаю для всех, кто хочет побольше знать, 300.22kb.
- Перевод с английского, 3131.91kb.
- Работая с детьми не первый год, я все чаще отмечаю, что «все новое это хорошо забытое, 82.79kb.
- Дано мне тело, 6054.78kb.
- Нравственные искания Андрея Болконского по роману, 28.78kb.
- Самый драгоценный дар, который человек получает от природы, здоровье. Недаром в народе, 91.98kb.
В один такой мрачный серый вечер к юноше подошел незнакомый гном. Клайд ожидал, что гном предложит ему что-либо купить, и приготовился демонстративно вывернуть карманы: денег у него не хватало даже на спиритшоты. Однако гном, хмурясь, представился:
– Кузьма я. Знакомец Сонечкин. Она мне рекомендовала... э... принять участие в твоей, молодой человек, судьбе, да мне все недосуг было. Покуда сегодня не добрался до Глудина по делам, стало быть. Скажу сразу – лекарь мне, конечно, нужен, но нянька из меня так себе. Работаю я сейчас не в самом веселом месте, может слыхал – болота Крумы? Но заради тебя на зеленые полянки не пойду. Боишься в болото – сиди себе тут, а я пошел.
Все это гном пробурчал себе в бороду таким недовольным тоном, будто и рад бы был близко не подходить к Клайду, да, видно, обещал. Клайд откашлялся и неожиданным басом ответил гному:
– Очень рад знакомству, уважаемый Кузьма. Я сейчас временно остался без моих товарищей, по причине недавнего ранения, – тут он невольно потер еще болевший бок, – И рад буду присоединиться к вам, куда бы вы там не направлялись.
Он старался быть максимально вежливым, но понятия не имел, как следует обращаться с таким суровым и хмурым гномом.
– Ты мне не выкай, небось драться вместе будем, – буркнул Кузьма,
и Клайд заметил, что под усами у того прячется усмешка. На душе
у него сразу прояснилось.
– Ты бегать-то как, горазд? – спросил Кузьма уже почти задорно. – А то у меня пока на эти магические фигли-мигли лишних денег нету.
– А что, уже отправляемся? – сорвался на писк Клайд.
– А то. Ждать тут нечего, а там работа простаивает. Подтяни штанищщи-то и побежали. – Кузьма махнул в сторону восточных ворот. И его бурчание, и его усы, и усмешка под усами, все нравилось Клайду. Это была надежда – на чудо, на успех. Он кивнул, и они побежали. Конечно, вскоре Клайд безнадежно отстал. Кузьма покрикивал на него, даже дразнил, но Клайд не обижался. Он знал: за поворотом дороги старый ворчун дождется его, и от мысли, что он не один, у мага разливалось тепло в груди. Они прошли мимо тех мест, чьи страшные названия держали Клайда как на привязи в окрестностях Глудина: мимо Заброшенных Лагерей, мимо Руин Агонии. Но никто ни разу не напал на них, хотя в густых сумерках маячили за кустами кошмарные морды. Задержались на часок в городе Глудио. Про него поговаривали, что когда-то это была всего лишь застава на границе двух держав. Потом застава обросла переселенцами, а державы те канули куда-то в глубь веков. Осталось только название с тех времен: половинка от Глудина, половинка от Диона: Глу-Дио. Имелся возле города и замок: совсем рядом, за мостом. Клайду было интересно посмотреть, что там, внутри, но ворота были заперты и стражник возле них к шуткам и праздностям не расположен. «Топай отсюда, парень!» – рявкнул он, – «А то как подыму тревогу, намнут тебе бока!». Гном в это время делал какие-то свои дела в городской кузнице. Когда двинулись дальше, Кузьма все крякал с досадой себе в усы:
– Как пацан, как мальчишка сопливый... учиться на старости лет...
Да иначе куда ж?
Клайд слыхал краем уха, что у гномов в войско идут только те мужчины, которые становятся непригодны к тонким и неизвестным чужакам ремеслам гномского народа. Да девчушки, вроде Сонечки – пока родители не подберут жениха. Выходит, старый гном, который и на вид-то годится магу в деды, а в пересчете на прожитые годы так и вовсе в пра-пра-прадеды, сам только постигает воинскую науку? Интересно, что же такое мастерил он в потаенных долинах Элмора, чем занимался, кто остался там ждать его: жена, внуки, правнуки или, может, единственный сын-мастер? Неведомо, и не спросишь, потому что всем известно: про свои тайные города гномы молчат, как камень. Слишком напугала их участь народов, вмешивавшихся в распри богов с богами и Древних рас. Вот и остались гномы навеки в стороне, настолько, насколько им удалось.
Тем временем, Кузьма успокоился и начал снова поддразнивать Клайда: боится ли тот пиявок, да нет ли у него заклинания, чтоб штаны сушить. На штаны Клайд решил было уж обидеться: хоть и уровня он невысокого, трусом при гноме себя пока никак не выказывал, но Кузьма добродушно пояснил:
– Сыро там, порой по пояс в тине пробираешься, а у тебя вон, красотищща какая, это ж не доспех, промокнешь до нитки сразу.
– Да ничего! – взбодрился Клайд, – роба воду держит, даже плавать в ней можно.
– Ну, сейчас поплаваем. Эх, противное же место! – с этими словами гном свернул с мостика через реку и шустро устремился в какое-то ущелье, заваленное обломками древних колонн. Возможно, когда- то очень давно это был парадный проезд к Башне. Здесь высились испещренные магическими письменами колонны, а мощеная мостовая была гладкой, как в Глудине. Теперь же вытянутые глыбы покрывал мох и какая-то сухая плесень, а ноги то и дело спотыкались в траве об камни помельче. Глядя под ноги и по сторонам, Клайд не сразу увидел пиявок. А когда увидел, волосы встали у него дыбом. В густом тумане прямо на него надвигалась огромная туша цвета вареного рака. И очертания у нее были скорее рачьи, словно у гигантской креветки без клешней и загнутого хвоста, только в центре тупой передней части, без малейшего намека на морду, влажными лепестками расходилась мягкая плоть, выпуская наружу жадно трепещущий хоботок. Действительно, пиявки! Только таким пиявкам Клайд был едва лишь на глоток!
И тут Кузьма как-то без предупреждения обрушил на тушу свою палицу. Чудовище дернулось и ошеломленно застыло. Похоже, особый гномий удар временно парализовал его. Клайд поспешно стал метать в пиявку плотные шары скрученного волшебством ветра: удар, еще удар! С омерзительным звуком, пиявка вышла из ступора и начала как бы быстро-быстро прикасаться к Кузьме своим хоботком. Это выглядело со стороны совсем не страшно, да только кряжистый гном каждый раз невольно вскрикивал. Его жизненная аура побледнела, но не так сильно, как аура пиявки. Та, фактически, была в агонии. Вот конусовидное тело изогнулось несколько раз, слепо ударяясь о землю, и с грохотом распростерлось на мокром мху.
– С почином!, – оттирая пот, провозгласил Кузьма. – Давай-ка, скоренько подлечи меня, и к следующей. Ты чего замер?
– Так я же не знаю точно, когда мне лечить... – растеряно сказал Клайд. Действительно, это было совсем не похоже на лечение случайных соседей по тренировке. От его вовремя наложенного заклинания зависела жизнь гнома. Это пугало.
– Ну совсем голова дырявая! Мы же не объединились! – хлопнул себя по лбу ладонью Кузьма. – А ну, давай-ка!
И на браслете у Клайда появился второй набор полосок, только без цифр.
– Вот, теперь ты видишь меня, я вижу тебя. Как чувыдра мне половину жизни убавит, сразу лечи, понял? Лучше не стреляй даже, копи силы.
– Хорошо, – кивнул Клайд, а сам вспомнил парнишку-курсанта. А
вдруг и впрямь сам Клайд виноват был, что тот погиб? Стало неуютно, хотя и до того менее уютное место было трудно себе представить. На грани видимости, за каналом с мутной, заросшей тиной водой, проступало из тумана что-то белесое, жуткое, блестели полупрозрачные лезвия.
– Не смотри на него, – буркнул Кузьма, – Сдается мне, он взгляды тоже чует. Это Туманный Потрошитель. Мы потом до них доберемся, а пока надо пиявками заниматься, они нам с тобой в самый раз подходят.
На пиявках был набран опыт для 17 уровня, ставшего личным праздником для Клайда. Правда, видеть и слышать этих гадостных тварей ему было уже невмоготу, да и крепкого гнома, похоже, с души воротило. Пришлось им несколько раз схватиться с Пра-волком, монстрической копией древнего зверя, жившего десятки тысяч лет назад. Попадали гному под булаву и огромные серые муравьи. Много раз Клайд видел, как гном орудует «Грабельками», но не всегда возникало вожделенное синее свечение. С пиявок вообще мало что падало. Наконец, когда они перебрались на другой берег канавы, как выразился Кузьма, «во второй круг», на них напал и Потрошитель. С трудом они одолели тварь, рассыпавшую после своей гибели деньги, рецепт и кости прямо в тину. Пришлось нырять за ними. Вода под слоем водорослей оказалась неожиданно прозрачной, и на много шагов вокруг были видны каменистые берега, ноги Кузьмы и лениво погружающиеся в канаву пиявки. Потом соратники долго отдыхали на вершине холма, являвшегося границей болот. Там дул свежий ветер и было видно, что уже светает, а туман внизу и не думал редеть. Они обсудили недавнюю схватку и пришли к выводу, что Потрошителей можно особо не опасаться, особенно сразу после отдыха, но и специально за ними гоняться пока не стоит. Над болотами, над слоистым туманом, словно висела в воздухе Башня Крумы. Сбоку светилась синим огнем башня поменьше, как гигантский привратный фонарь. Время от времени туман застилал их, оставляя только белесые силуэты в сиреневом небе. Клайда не оставляло ощущение, что на него кто-то непрерывно смотрит оттуда, с вершины Башни, и даже когда они с гномом снова нырнули в туман, это чувство не прошло. Взгляд был тяжелый, но равнодушный.
Обходя болота по широкой дуге, они видели другие чудеса: огромные панцири невиданных черепах, на которых чьи-то руки возвели укрепленные городки с башнями и лесенками. Как туда попасть – было совершенно непонятно. При отступлении на холмы городки словно таяли в тумане, и несколько минут пустой панцирь лежал на берегу болота, а потом таял и он. Может, то был морок. Охотиться им оказалось по силам только в одном месте – там, у «парадного» ущелья с колоннами. При попытке отойти в сторону, а тем более вглубь, они встречали либо слишком сильных тварей, либо слишком много агрессивных. Одна такая, похожая на помесь ящерицы с кенгуру, долго гналась за ними, и отстала только потому, что замешкалась на крутом склоне холма. Они же долго пытались отдышаться на мосту, ничего не говоря. И так все было ясно. Клайд полистал порядком замусоленную книжечку:
– Она... примерно 29-го уровня, бросучая.
– Болотники, – сплюнул Кузьма. – Они там толпами ходят, за третьим кругом. Эти вроде как самки, а еще есть солдаты, рабочие. У этих монстров никогда не понять – то ли они как войско, то ли как насекомые какие.
Видимо, он уже там побывал, но что-то не спешил похвастаться подвигами. Зато продолжал подшучивать:
– А ты ничего себе дернул от нее, я было подумал, что ты наконец «Хождение с ветерком» выучил!
Но до вожделенного заклинания было далеко, и сперва предстояло еще Испытание. Тем временем, Кузьме осточертели болота, и он начал продумывать, где бы найти монстров, богатых какими-либо ресурсами.
– Хобгоблины, они все возле старых угольных карьеров бегают. А уголь в монстре может и сто лет пролежать, он крепкий. Надо туда идти, за углем.
Он постоянно стал поминать какую-то свою племянницу, которая учится на кузнеца, и ей-то как раз позарез нужен уголь. Клайд не понимал, только болота тяготят гнома, или он тоже? Может, запасливому ворчуну стало жалко делиться добычей с мальчишкой, от которого пока что толку чуть: ну, лечит немного, так можно и на травке посидеть вместо этого. Он так и не почувствовал себя полноправным соратником гнома: слишком много отдыхал, слишком часто приходилось убегать от недобитого монстра, спасая Клайда. Вскоре же произошли события, ускорившие их расставание. Сперва, под конец рабочего дня, когда уже смеркалось, к ним подошел могучего вида воин в броне. Поболтав коротко о том, о сем, он предложил им сделать вместе короткий рейд в глубину болот. Как ни странно, словно загипнотизированные его мальчишеской бесшабашностью, ни осторожный маг, ни опытный гном не смогли отказаться. Соблазн заглянуть туда, куда не осмеливались даже подкрадываться, был велик. Они объединились и двинулись, как некая грозная машина, скашивая под корень болотных тварей. Поначалу все шло отлично, но постепенно их охватил азарт. Клайду все меньше давали отдыхать, да и монстры бросались на них раз за разом. Опыт рос как на дрожжах. Все кончилось в одну минуту, на сухом островке возле каких-то смутных руин, которые Клайд даже не рассмотрел толком. Рыцарь кинулся на рабочего болотника, в ту же секунду из тумана возникла злобная самка и прыгнула ему на спину, второй рабочий – или это был солдат? – набросился на Кузьму. Клайд сперва спасал главного бойца, но, увидев, что старому гному тоже изрядно достается, переключился на него. В пылу боя он почти не смотрел на браслет, а когда кинул взгляд, то успел еще удивиться – линия жизни приближалась к нулю вместе с линией магической энергии. Он обернулся и увидел оскаленную морду еще одной самки. И только тогда накатила боль, ноги подогнулись, и он успел увидеть, как падает на островке впереди него гном. Придя в себя в Дионе, они оба были неестественно веселыми, как люди, которые совершили некий досадный промах, но стыдятся в этом признаться:
– Сколько опыта набрали с этим железячником, столько и потеряли!
– приговаривал Кузьма, – считай, ничего не потеряли, зато попробовали этих болотников клятых!
– Да, схватка была что надо, – так же бодрился Клайд, – теперь знаем, как втроем бегать! Да если бы не вечер, если бы мы так спать не хотели...
– Точно, точно, у меня уже глаза не смотрели вовсе! – подхватил гном, – но все же как было не помочь человеку!
С тем и отправились в тот день на ночлег, однако Клайд слышал, как бормочет гном себе в усы, что с болотами пора заканчивать, пока не рехнулись.
Глава 5. Мир изменился
А на другой день произошло что-то необъяснимое. Знакомой дорогой среди холмов они отправились к своему ущелью, ведущему в болота. Вдруг движения их стали замедляться, словно воздух загустел. Через несколько секунд оба не могли пошевелиться. И это не походило на блуждающие магические лакуны, которые тормозили живое на несколько секунд, но потом отпускали, порой плавно, порой стремительно, как сжатая пружина. Попадая в лакуны невозможно шевелиться, нельзя открыть карту, достать что-то из мешка, говорить, слышать. А тут они стояли, спокойно переговариваясь, открывали мешки, пытались использовать Свитки Перемещения. Не было это похоже и на ловушку смещенных пространств, что оставались издревле на месте разрушенных когда-то волшебных зданий или заброшенных храмов. Залезешь на обычный с виду камень и вдруг – ни туда, ни сюда. Ловушки эти порой отпускали жертву, если использовался Свиток или, гораздо охотнее, если была принесена молитва мелким местным божествам. Тут же ничто не помогало, и соратники, недоуменно переговариваясь, болтались в прозрачном невидимом клее до тех пор, пока свет не померк у них перед глазами...
Клайд приходил в себя медленно и мучительно. Сначала не открывались глаза, и только смутный шум касался его слуха, как он снова проваливался в забытье. Потом он никак не мог понять, где находится. Выбравшись из крохотной комнаты на постоялом дворе, где он проснулся в одиночестве, укутанный чистым, но коротковатым пледом, он долго, покачиваясь, брел по проулку, направляясь на звук толпы.
Наконец, центральный перекресток Диона распахнулся перед ним. От изумления Клайд даже сделал шаг назад. Все пространство, которое прежде занимали ушлые торговцы и скупщики, сейчас было усеянно гномами. Девчонки и кряжистые ветераны сидели под новенькими, блистающими желтой краской, вывесками, приглашающими всех желающих заказать себе что-то у «зарегистрированных в муниципалитете ремесленников».
Клайд помотал головой, но видение не исчезло. Только где-то с краю он увидел несколько вывесок торговцев. Что-то начало доходить до мага.
– Не иначе, как новый закон приняли, про ремесленников! –
прошептал он, поскольку голос тоже его плохо слушался.
Это было делом невиданным, многие законы существовали тысячелетиями, и за них, наоборот, цеплялись, как за соломинку, разметанные по растерзанному войнами миру разумные.
Механически он двинулся к торговцам, словно их розовые и палевые вывески были для него неким залогом стабильности. Что-то привычное, хоть что-то...
Но и там его ждало изумление. Почти все прилавки занимали неизвестные доселе товары: краски для волос, эликсиры изменения внешности, чернила для татуировки, музыкальные кристаллы. Один гном продавал «машинку для быстрого счета», называемую им «калькулятор».
Клайду припомнились разные истории про магов, попадавших в морок, похожий на настоящий мир. Помнится, там нельзя было ни есть, ни пить, иначе ты оставался в искаженном мире навсегда. А есть как раз хотелось все сильнее. И пить тоже.
С надеждой он стал рыться в своем заплечном мешке, где обнаружил сухари, флягу с водой, все заработанные за время, проведенное с Кузьмой, деньги и записку. На клочке пергамента старый гном накорябал мелким почерком:
«Сим приношу тебе, Клайд-маг, свои извинения, но раз вышло в мире такое дело, то мне надобно срочно отправляться к племяннице моей, в Элморскую деревню. Не захотел я тащить тебя с собой на холод, по причине твоего нездоровья. А когда вернусь, пока не ведаю. Как другу и боевому товарищу советовал бы я тебе вернуться на Остров для учебы. Но как мужчина мужчине скажу только: решай сам! Но подумай вот о чем: только гномы, Высшие Орки да еще вы, из Магической Школы, проходят обучение вдалеке от материка. Прочие же и тут обучаются испокон веку. Так что желаю тебе удачи, и до встречи когда-нибудь! Твой друг Кузьма».
Клайд перечитал письмо раза три, но ничего утешительного для себя, кроме слова «друг», в нем не нашел. Он сам не заметил, как сжевал сухари. Нужно было во-первых, куда-то двигаться, а во-вторых, понять, что произошло в мире, пока он валялся в постели?
Маг вышел к собору и начал разворачивать карту, когда мимо него пробежал эльф с головой размером с артельный котел. Заметив его недоумение, светловолосый макроцефал рассмеялся довольно приветливо, и спросил:
– Что, человек, ты, похоже, только очнулся? И ничего не понимаешь?
Клайд смог только кивнуть. Его взгдяд притягивали гигантские розовые уши эльфа, просвечивающие на солнце тонкими прожилками под кожей.
– Ну, так вот, знай, что произошло величайшее чудо! Совместными
усилиями разумных была очищена от скверны часть нашего мира, что и породило волну магической энергии, прокатившуюся повсюду. Некоторые вещи исчезли, другие появились, третьи изменили свои свойства, монстры сменили пастбища, появились новые чудеса и новые заклинания уже записаны Мастерами Магии. А главное чудо явлено всем без исключения – милость Богини, готовой простить неразумных детей своих! – и эльф-головастик простер руку к небу. Клайд покосился туда, но ничего необычного не увидел. С холмов дул ветер, закручивая хвосты перистым облакам.
Клайд снова кивнул, на всякий случай. Он хотел бы ответить так же красиво и вежливо, как его собеседник, но в голове крутился только один вопрос, который он и выпалил:
– А что случилось с твоей головой, уважаемый?
И тут же в ужасе маг огляделся вокруг – может быть, милостью Богини, все эльфы теперь стали походить на непропорциональных кукол из театра марионеток? Но нет, не менее трех светлых голов нормального размера с нормальными же ушами мелькали в толпе поблизости.
– Не бойся, человек, это лишь магические шутки, которые доступны
теперь избранным. Вскоре я вернусь к своему привычному облику! – с этими словами эльф рассмеялся и растаял в воздухе возле Хранителя Врат.
Клайду стало очень одиноко. Мир, и до того не особо гостеприимный к нему, простирался за стенами города – более опасный, более таинственный, чем раньше. Старый гном оставил его, правда по веской причине, Клайд был уверен в этом. Даже эльф, такой приветливый, не задержался лишней минуты. У всех вокруг были дела, все куда-то бежали, никто не стоял бесцельно глядя в пространство.
С этими невеселыми мыслями потащился Клайд к знакомому ущелью. Как-то не думая о том, что до сих пор он бывал тут только вместе с гномом, маг вошел в неизменный слоистый туман у Крумы. Все было таким привычным, словно он вернулся на свое рабочее место.
«Так и есть!» – ожесточенно подумал маг. «Мне еще работать и работать! Над собой. Небось, неспроста я провалялся так долго после магической волны!».
Он начал выбирать себе цель. Охотиться в одиночку на пиявок ему не очень хотелось. Очень уж они были противные и бесполезные в плане дополнительной добычи, к которой он уже привык в обществе гнома. Поэтому он начал выбирать между пра-волком и серым муравьем. Волк быстрее бегал, но его шкура была более уязвима, чем панцирь муравья. Разница ощутимая...
Пиявки слепо перемещались в тумане, иногда упираясь в камень или в дерево, и судорожно дергались, пытаясь обогнуть препятствие. К ближайшей из них подбежала гномка с двумя мечами, и деловито начала кромсать монстра. Привычная картина нарушилась. Всегда тупо отбивавшаяся своим бритвенно-острым хоботком, не уступавшим по крепости стальной шпаге, бестия вдруг неожиданно окуталась магическим свечением и в гномку полетели какие-то мерцающие шары. С видимым усилием девушка добила тварь, и крикнула Клайду:
– Видал, что теперь творится? По три-четыре заклинания, да к тому же разных, успевает колдануть, пока я ее луплю, у меня прям здоровья на них не хватает, а ведь я раньше штук шесть успевала завалить, не отдыхая!
Она закинула свои мечи на плечи и мотнула головой, отбрасывая с глаз густую челку:
– Надо искать другое место! Тут в одиночку больше делать нечего! – и она скрылась в ущелье.
Клайд постоял немного, глядя ей вслед, потом тоже поплелся к выходу.
Что же делать дальше? Пиявки защищаются магией, а у медведей и орков, наверное, выросли крылья и жала. Куда идти, и есть ли шанс дойти хоть куда-то в этом новом мире?
Он успел уже поверить в относительную безопасность дорог, но теперь и эта вера была поколеблена: то и дело он видел сплоченные группки монстров, под предводительством крупных, выглядящих агрессивно, вожаков. Казалось, они караулят неосторожных путников.
Тем не менее, он добрался почти до середины короткого пути на Глудио, когда начало темнеть. До сих пор Клайд больше смотрел по сторонам, опасаясь неведомой опасности. И сумерки вызвали в нем только досаду – было хуже видно, кто притаился за кустами у поворота дороги. Однако, за кустами были кусты и камни, и ничего живого.
Вдалеке уже плыли светло-сиреневые силуэты шпилей замка Глудио. Взгляд мага скользил по этим, словно нарисованным на занавесе, угловатым теням, выше, выше...
Слезы буквально брызнули у юноши из глаз, прежде чем он успел осознать, что видит. Он опустился в пахнущую горьковатым осенним ветром траву, не думая больше ни о монстрах, ни о своем одиночестве. Ибо в этом мире не было больше одиночества: наполненные живым светом, над Клайдом, над Глудио, над миром, сияли всепрощением глаза Богини.
Звезды! Конечно, Клайд знал про их существование, знал названия некоторых древних созвездий, слышал и читал десятки легенд всех народов, связанных с ними. Он изучал в Школе разные теории, пояснявшие происхождение этих бесчисленных огней в небе. Более других его поразила когда-то идея о том, что звезды – это мириады солнц иных, бесконечно далеких миров. Он рассматривал изображения звездного неба в книгах. А также изображения его лучших образов, известных разумным – величайших чудес племен эльфов и их темных собратьев: Древа Жизни и Руки Шиллен, где силой эльфийской магии было воссоздано подобие живого звезного неба в тот страшный век, когда от гнева богов исчезли с неба настоящие звезды. И вот он видит их! Весь мир видит!
Час за часом Клайд проводил на мокрой траве, у берега реки. Какой-то медведь обнюхал его мешок и начал шумно лакать воду. Какие-то люди-крысы в воинском снаряжении шумно плескались неподалеку, то ли купаясь, то ли ловя рыбу, а потом переругались визгливыми, рычащими голосами на своем языке. Это все было словно за стеклянной стеной и не касалось Клайда.
Взошла луна, к его великой досаде затмив часть созвездий. Потом начало светать, но даже в розовеющем небе продолжали перемигиваться таким добрым светом возвращенные миру звезды.
Клайд поднялся с чем-то новым в душе. Он бесстрашно добрался до Глудио. Он как следует умылся у колодца и отчистил пятна на робе. В городском храме он записался на краткий курс изучения заклинаний для путешествующих магов. Курс этот занимал, как правило, не более пяти минут: наставник храма показывал новое заклинание магу, достигшему требуемого уровня мастерства, а тот шел тренировать полученное умение самостоятельно. Но порой собиралась очередь из двух-трех молодых волшебников. До сих пор Клайда одолевали сомнения, позволят ли ему что-то изучать наравне с выпускниками и взрослыми магами – но не сегодня. Он был спокоен и собран. Отныне он знал – так же ясно, как собственное имя – что труд разумных имеет смысл, и мир будет очищен и превращен в прекраснейшее место, каким его создали когда-то боги. И еще – что малая капля его труда вложена в свершившееся чудо, и будет вложено еще немало: столько, сколько достанет его сил.
Он старательно повторил все пассы и слова за наставником, и тот, полагавший провозиться с забредшим так далеко от Острова школяром дольше, чем с другими магами, только довольно кивнул Клайду. Маг вежливо попрощался с ним и покинул Глудио.
Он знал, куда лежит его путь: на север, туда, где за Нейтральными землями стоят напротив друг друга два моста: Мост Восхода и Мост Заката. За мостами высятся в синеве древние пограничные знаки, обелиски, воздвигнутые в незапамятные времена Братоубийственных войн в честь родов, полностью стертых с лица земли.
Девять темных, как сухие листья, провисевшие на дереве всю зиму, и таких же траурно-ажурных – слева.
Шесть светлых, как юный лист тополя, таких же вбирающих в себя тепло – справа.
Там лежали две страны эльфов – светлых и темных. Туда вел его совет друга, и там сохранялась тысячи лет память о звездах. Все это сплелось для юного мага в единый клубок мыслей и чувств, определивших его выбор. Тренируются же там как-то будущие жрецы и волшебники эльфов, прежде чем отправляться в большой мир проходить испытание? Значит, и Клайд сможет.
Дорога из ворот Глудио сразу взбегала на крепостной мост с башенками. Чуть в стороне за мостом стоял замок Глудио, окруженный широким рвом, вернее, каналом, разделявшим надвое воды реки. За замком начиналась узкая долина, зажатая меж двух рек. Ниже Глудио потоки их сливались в один, стремящийся на юг, к замку Дион, к океанскому порту Гирана.
Когда-то они носили звучные эльфийские имена, обозначавшие в переводе «корень» и «стебель», так как весь бассейн вытекающей из Ирисного озера реки представлялся эльфам единым Водным Ирисом, имеющим цветок, побеги, листья, корни и стебель. Но с той поры прошло слишком много веков. Реки подмывали берега, люди копали каналы, строили мосты и дамбы, и на карте уже было сложно углядеть невиданный цветок. Поэтому теперь реки называли Западная Нейтральная и Восточная Нейтральная, или просто Западная и Восточная. Единый же их поток именовали по поселению в среднем течении: Флоран.
Дорога на север лежала по водоразделу, практически по центру долины. Нельзя было назвать ее совсем плоской, холмы и откосы чередовались с небольшими рощами.
Тут Клайд впервые увидел человеческие поселения. Довольно аккуратные домики прятались в низинах, словно избегая посторонних взглядов. Высились поленницы дров, стояли ведра с водой, в сараях слышалось кудахтанье или мычание. Но окна были всегда плотно завешены, двери заперты.
Здешние обитатели блюли строгий, почти фанатичный нейтралитет между разумными и монстрами. Почти все они верили, что если только посмеют помочь кому-нибудь из «вояк», монстры разнесут дом с обитателями в клочья. Это была вопиющая чушь, по крайней мере в учебниках писалось, что монстры не способны на такие сложные оценки деятельности разумных. Вот ударил – не ударил, пробежал слишком близко или нет – другое дело. Но одно дело читать учебник, другое – жить в таких местах. Поневоле поверишь во что угодно. Порой в каком-то месте у тварей менялись пастбища, и дома приходилось бросать из-за невозможности попросту спокойно выйти за порог. Остовы брошенных домов тоже попадались вдоль дороги, их заплетали паутиной гигантские пауки. Наверное, несчастные, потерявшие все хуторяне и выдумывали с горя разные такие приметы: дали напиться рыцарю, приютили на ночь мага, перевязали лучника, а твари почуяли и пришли мстить...
По взгоркам стояли орки: злобные бойцы с мечами и согнутые, морщинистые шаманы с магическими погремушками.
У заброшенных капищ бродили полуголые людоеды огромного роста. Кто называл их гоблинами, кто ограми, кто страхедами... Кожу у них покрывала татуировка, и они, как и многие подобные разумным монстры, даже знали какие-то ремесла.
Красномордые, носатые хобгоблины привлекали к себе гномов со всей округи. То и дело Клайд оборачивался на молодецкое уханье и кряканье очередного бородатого бойца, в надежде увидеть привычные усы и усмешку под ними, но то были сплошь незнакомцы.
На пол-пути мага поджидала неудача, которая раньше надолго бы выбила его из колеи. Он попал в обычную для людных мест магическую лакуну, которая не только замедлила его на несколько секунд, но и непредвиденно развернула. В результате Клайд почти влетел в здоровенного орка с мечом. Маг попытался отбиваться, но на звук заклинаний из-за дерева выскочил, бормоча, подвывая и тряся заговоренными погремушками, орочий шаман. В лицо ударило ветром, словно рядом захлопнули гигантскую дверь, глаза защипало. Не глядя уже, какой урон он нанес орку, Клайд зажмурился, стиснул зубы и, упрямо наклонившись, словно двигаясь против ветра... выбежал на призамковый мостик с башенками.
Пришлось отдышаться, прежде чем повторить этот отрезок дороги. Какая-то дружная компания двигалась ему навстречу, и волшебница в зеленой мантии изящным жестом наложила на юношу «Хождение с ветерком». Остальные пожелали удачи.
Непривычно легко он добежал до места схватки. Шаман отодвинулся от дороги довольно далеко, а орк-воин забрался на горушку, озирая окрестности. Клайд обогнул их по дуге: придет время, еще встретимся!
Вскоре дорогу начали теснить с обеих сторон холмы повыше. Потом склоны и вовсе закрыли почти все небо. Клайд бежал словно в ущелье, то и дело сверяясь с картой. Еще не успело закончиться действие заклинания, когда холмы снова стали понижаться. Вправо и влево раскинулась всё та же долина, только бродили по ней пауки, оборотни и... огромные кошки из лунного камня.
Вспомнив рассказ наставника, Клайд некоторое время наблюдал за странными созданиями. Те, действительно, совсем не пытались вести себя как живые. Изредка переходя с места на место с каменным звонким грохотом, в остальное время они сидели недвижимо, как в беспорядке расставленные одинаковые статуи.
На перекрестье дорог Клайд задумался. Выбор между темными и светлыми эльфами был не особо принципиален для человека. И там, и там он будет чужестранцем, которого эльфийские маги даже не могут обучать чему-либо, настолько способы овладения магией различны у них и у людей. Там и там, тем не менее, он найдет приют и крышу над головой. Войны между племенами древнего народа окончились давным-давно, и нет нужды давать клятву верности Старейшинам. В обоих городах его ждут прекраснейшие шедевры магии. И магазинчики для его нужд. Куда же двинуться, покуда еще не стемнело?
Глава 6. Эльфийские земли
Он в задумчивости побрел налево. Мост непривычной архитектуры открылся его взору. Ажурная решетка, такой тонкой ковки, что, казалось, может проломиться под ногой, являла собой его покрытие. Стоя на ней можно было наблюдать, как течет Западная река под мостом, словно под ногами ничего не было. Перила моста, столбики – все было словно соткано из увядшего плюща. Нет, не увядшего – живого, упругого, но навеки покрытого тьмой. Под вытянутыми листьями прятались шипы, стебли сплетались в узоры, а, может быть, в надписи и знаки. Чем-то тревожным веяло от всего этого. Стражи, подчиненные строгому уставу, казалось, окаменели у входа на мост. Клайд сошел с моста и решил посмотреть, какие монстры водятся в стране темных эльфов. Если они тоже... внушают тревогу, то стоит сходить глянуть на Восточный мост.
На пригорке за мостом возились в кустах пауки. Собираясь по двое и по трое, они, казалось, вот-вот запутаются в лапах друг у друга и рухнут. Но твари сходились и расходились, не задевая чужих лап.
Поодаль, у мрачного монумента, ходили люди-крысы с длинными ножами.
Одни упавшие стволы образовывали низкие арки, занавешенные клочьями мха, другие походили на тянущиеся к путнику корявые лапы.
Какие-то одинокие скалы торчали на равнине, словно зубы. Справа за лугом сгущался туман и слышались громовые шаги и утробное ворчание големов, которые невозможно перепутать с чем-то еще.
И все такие же неподвижные лунные кошки торчали тут и там.
Клайд попятился, едва не споткнувшись о каменный бордюр в центре моста. Не то что бы это выглядело сильно опасно, но определенно дико и сумрачно. Нужно только глянуть на другой мост, может и там не лучше?
Вечер синел, звезды снова зажглись в небе. Дорога лежала почти неразличимая, только взгорки по ее сторонам не давали сбиться с пути. Но второй мост выглдядел так, будто его все еще озаряло солнце. Светлый камень, хоть и покрытый очень схожим эльфийским узором из стеблей и листьев, в противоположность металлу казался очень надежным и крепким. От него шло легкое тепло.
Клайд взошел на мост, пытаясь понять, светится ли тот или просто оттенок камня создает такую иллюзию.
За мостом лежали плавные невысокие холмы, покрытые ровной зеленой травой. По ним тоже передвигались пауки, но как-то по-иному. Они были открыты со всех сторон и редко сбивались в кучи. Дальше от дороги в воздухе парили полупрозрачные силуэты – столь же прекрасные, сколь и опасные. Создания воздуха, лирейны, способны были к магии, и отличались вспыльчивостью. Горе прохожему, который неосторожно забредет на их зеленые поляны! Но тем не менее, смотреть на них было гораздо отраднее, чем на мрачных крыс на темной стороне, особенно издалека.
Сбоку, у реки, из кустов вышел белоснежный зверь, увенчанный рогом. Единорог Евы спускался к воде, завораживая плавностью своих движений. Клайд смотрел на эту чудом уцелевшую красоту давних дней и умиротворение охватывало его. Однако, близилась ночь, и от Восточной уже тянуло сырой прохладой. Нужно было двигаться к жилью. Не раздумывая более, маг шагнул с моста на землю светлых эльфов...
Он постоянно сверялся с картой, и ночь была лунная, но все-таки поселение эльфов он услышал раньше, чем увидел. Сперва звук падающей воды, дробный, словно от нескольких водопадов разом, долетел до него. Потом легкий и чистый звук поплыл в воздухе. Но ничего не было видно за деревьями. И только потом возникло смутное свечение, и Клайд увидел поселок.
Это было небольшое поселение, буквально деревушка по человеческим меркам. Как падающие с венчика цветка лепестки, подобные поселки окружали когда-то несимметричным кольцом столицу могущественной державы эльфов. Теперь же это было единственное место в мире, где жили одни только эльфы. Место, сохранившее прежний вид, былую красоту. Память и корень их рода. Повсюду в остальном мире эльфы смирились с более простой, но практичной архитектурой человеческого племени, смешались с другими расами.
Но это чудо сохраняли они неизменным. Огромная чаша из уже знакомого Клайду светлого камня висела над водной гладью, не касаясь ее. Только пологие всходы связывали парящий город с землей с четырех сторон. Да водопады серебряными лентами спадали в реку с краев чаши. Была ли то магия или мастерство зодчих, оточенное до созидания чуда, Клайд не знал. Город был так невероятно прекрасен, что, казалось, он вот-вот растает в воздухе, подобно сну.
Маг торопливо взошел вверх к воротам и ступил на узорчатую мостовую. Все было пронизано той простой прелестью живой природы, которая видится в раскрывающемся бутоне или взлетающей бабочке. Ничего лишнего, грубого не было тут. Даже вывески на лавках представляли собой не раскрашенные доски, что обычно висят на крючьях у входа, а светящиеся в воздухе и медленно вращающиеся символы.
Мостовую пересекали каналы глубиной менее, чем по колено. Вода в них казалась застывшей, настолько спокойно и тихо она текла и текла к краю чаши, чтобы, нежно звеня, обрушиться с него в реку. Весь центр города занимал круглый бассейн, словно омывая и питая дерево такой совершенной формы, что сперва оно казалось чем-то искусственным. В ночном воздухе вокруг дерева плыли огоньки, мерцая в листве.
Клайд начал обходить Древо Мира, а это было именно оно, по внешнему кругу чаши. Когда он поравнялся с северными воротами города, он невольно бросил на них взгляд, и его глазам предстало то главное, что так мечтал увидеть со вчерашнего вечера.
В огромном круглом бассейне, соединенным с городом длинным, как мост, пандусом, раскинув ветви на такую ширину, что они заслоняли весь мир, стояло само Древо Жизни, материнское древо эльфов. Столь же совершенноепо форме, как и Древо Мира, только гораздо больше него, оно роняло и роняло мириады крохотных огоньков в темноту. Огоньки кружились, как искры костра, падали, как капли, летели к городу, как пушинки. То казалось, что Древо плачет золотым дождем, то – осыпается золотыми лепестками.
Клайд двигался к нему, сам не сознавая этого, и только когда вода залила ему башмаки, он обнаружил себя у самых корней гиганта. Стражи Древа смотрели мимо него – он не оскорбил их чувств своим безграничным восхищением. Невольно вспомнилось, что у эльфов считается более удачливым в жизни тот, кто является в этот мир ночной порой. «Везет, как родившемуся в полночь!» – говорили они.
Клайд закрыл и снова открыл глаза. Звездная метель кружила вокруг него, озаряя листву, воду, плитки бассейна и траву за ними. Высоко-высоко огоньки сливались с настоящими звездами. Осторожно ступая, Клайд прошел путем, которым движутся юные эльфы, впервые делая выбор своего пути и приступая к обучению, и снова вступил в город.
В каменной чаше среди потоков воды, как ни странно, стояло сухое солнечное тепло. Вдыхая ароматный воздух с таким чувством, будто он дышит впервые в жизни, Клайд устроился на ночлег в крохотном гостевом домике, дверной проем которого был обращен к Древу Мира. Ему казалось невозможным закрыть глаза и перестать любоваться этой красотой, но усталость сделала это за него.