Все только начинается Клайд считал, что ему здорово повезло. Не всякому доведется вот так, запросто, буквально с улицы устроиться к гному
| Вид материала | Документы |
- Ему не повезло: все попытки уйти из жизни вслед за погибшим сыном не увенчались успехом, 4950.09kb.
- Не повезло племени лярвов с вождем. Ну, что суров ладно, а вот то, что при нем холодать, 17.85kb.
- Как же здорово, когда все только начинается! Например путешествие, 27.9kb.
- Все кончилось в тот же вечер, что и началось. Тогда я затрепыхался; до сих пор беспокоюсь., 98.27kb.
- Сегодня начинается курс лекций, который я читаю для всех, кто хочет побольше знать, 300.22kb.
- Перевод с английского, 3131.91kb.
- Работая с детьми не первый год, я все чаще отмечаю, что «все новое это хорошо забытое, 82.79kb.
- Дано мне тело, 6054.78kb.
- Нравственные искания Андрея Болконского по роману, 28.78kb.
- Самый драгоценный дар, который человек получает от природы, здоровье. Недаром в народе, 91.98kb.
Гномишка спала беспокойно. Она то и дело стонала, тоненько вскрикивала и даже взмахивала руками. Караванщик поплотнее завернул ее в плащ и лег так, чтобы согревать девушку своей широкой спиной. Это выглядело достаточно невинно, дабы не оскорбить гордую гномишку. На душе у гнома было муторно. Ему хотелось бы предотвратить очередное убийство. Справедливость он видел не в кровавой резне, а в борьбе с источником зла. Преступников должен судить суд: магов, Старейшин или правителей, неважно. И уж совсем не дело заниматься беззаконием такой славной гномишке, как Марусенька. Но что он мог поделать? Еще раз оказаться предателем в ее глазах, защищая врага?
Седди решительно уперся ногами в проем пещерки. Если Марусенька попытается вылезти, то она неизбежно разбудит его, а там... там видно будет. С этими мыслями гном уснул.
Она опустилась на корточки с чувством облегчения. Он нашелся!
Мальчик протягивал ей руки. В его глазах был испуг и непонимание.
– Давай уйдем отсюда! – умолял он ее. – Мне тут очень страшно. Я все время один.
– Но я не знаю куда... – она была растеряна, но не испугана. Взяв чистую, прохладную ладошку, она потянула его за собой. – Давай попробуем, не плачь!
– Не уходи больше от меня, – тихо произнес ребенок. – Мне не справиться одному.
– Ты сам виноват, – попеняла она ему. Конечно, она была очень, очень сердита на него, но не срывать же теперь зло на беззащитном. – Ты хотел обмануть меня! Не пищи, я тебя не брошу, – поспешно добавила она, видя, как в темных глазах набухают слезы.
Они шли в странном, изогнутом пространстве, не похожем ни на что виденное ею до сих пор. Но она почему-то знала, что тут так и должно быть. Время от времени пространство пересекали полосы – светлие и темные, уходящие в глубину, как наполненные тьмою и светом щели.
– Может, прыгнем в одну? – предложила она малышу, останавливаясь у светлой полосы. Ребенок заглянул вниз. Там на соломе шевелились во сне две скорчившиеся фигурки.
– У тебя сейчас не получится, – пожал он плечами. – А я уйду туда, – и он махнул в сторону темной щели.
– Неужели ты не можешь мне хоть немного помочь? – рассердилась она. – Ты же должен разбираться во всем этом.
– Я разбираюсь. – мальчик снова всхлипнул. – Но я не знаю, что делать теперь. Ты пришла ко мне, но ты не вся тут. С тобой другая. Я боюсь ее.
– Не бойся. Она умеет прощать, просто еще не пробовала, – пробормотала она, снова берясь за маленькую ладошку. Мальчик прижался к ее руке мокрой щекой.
– Давай попробуем пойти вперед, – предложила она, гладя его по голове.
– Если тебе интересно... – пожал плечами мальчик. – Там тоже нет выхода.
– Рискнем, – она решительно двинулась туда, где по ее представлением был перед. Света стало больше, и через некоторое время изо всех щелей начали появляться полупрозрачные фигуры. Они пробегали несколько шагов, точно по инерции, и исчезали снова.
– Не смотри, – посоветовал мальчик. – Можешь увидеть кого-нибудь знакомого. – Он преданно заглядывал ей в глаза и держался за ее руку двумя ладошками.
– Вот еще! – разумеется, она уставилась на тени во все глаза. Знакомых не было, а путь все не кончался.
– О, вот и я! – указал мальчик на синеватый силуэт. – Ты не обманула меня. Прошло почти пять лет.
– Я никогда не вру, в отличие от тебя, паршивец, – она ласково потрепала его по вихрам. – Ну что, и ты отсюда вернешься назад, или как?
– Я думаю, что не вернусь, – мальчик указал на темную щель, притягивавшую синий силуэт. Тень пыталась сопротивляться, словно плыть против течения, но темнота влекла ее, как магнит. В этот миг ярко-желтая фигурка девушки возникла откуда-то и вцепилась в протянутые руки тени. Оба полупрозрачных создания забарахтались на краю щели.
– Бездна хочет забрать их, – пояснил мальчик. – Это все из-за меня. Потому что я плохой.
– Пойдем, поможем им, – не выдержала она. – Нечего пялиться зазря!
– Это невозмож... – начал было мальчик, но она уже волокла его вперед. Она уперлась руками в упругое, ледяное там, где просвечивало синее и горячее там, где сияло желтое. И весь этот клубок начал понемногу ее усилиями отваливаться от края тьмы, будто влажный снежный ком. Мальчик не выдержал и тоже с азартом уперся ладошками в сплетение теней. Рывок, другой – и оба силуэта исчезли в светлой трещине. Темнота жадно плеснула им вслед.
– Уф! – она оттерла пот со лба. – Ну и задал ты мне работенку! Я бы советовала тебе прекратить попадать в переделки. Тем более, что кто-то очень не хотел, чтобы ты туда попадал, а?
– Я не знаю, кто это, – мальчик был растерян. Он смотрел на свои ладошки, которыми коснулся желтой тени. – Оно теплое. Я думал, что только ты теплая, – в его глазах была надежда и радость. – Оно теплое и оно хотело спасти меня.
– Не знаешь, так узнаешь. Нам надо только выбраться отсюда, – снова напомнила она ему.
Перетекающие в потолок стены сомкнулись перед ними. Тут громоздился гигантский пульсирующий узел, словно десятки различных шлангов с текущими по ним жидкостями кто-то завязал и запутал в беспорядке.
– Ну, давай, распутывай это! – приказала она мальчику. – Иначе я опять уйду!
– Я не могу, – бледное личико было сосредоточенно. – Точка выхода осталась снаружи. И тут столько лишнего...
– Убери лишнее – останется нужное! – предложила она.
– Сейчас, – мальчик вцепился в какие-то черные трубочки, торчащие отовсюду. – Это нужно оторвать, оно сильно мешает, – он глянул на нее умоляюще, словно извиняясь за доставленные хлопоты.
Вместе они тянули и рвали изо всех сил, пока все трубки не лопнули, хлестнув их по рукам.
– Давай! – крикнула она азартно. Мальчик перевернул две петли и вытянул конец какой-то лохматой веревки.
– Привяжи это сюда, – приказал он ей. – Если у тебя сейчас получится, я никогда не обману тебя больше.
– Если у меня получится? Ты соображаешь, что это значит? – возмутилась она. – Да это все изменит!
Мальчик пожал плечами, смущенно глядя на нее:
– Мир все время меняется. Я хочу дожить до... того, теплого. А ты... достойна такого дара.
Она приобняла его за плечи. Ее маленький приятель порядком замерз в этом месте. Надо же вляпаться в такое приключение. Ох, эти мальчишки! Хорошо бы напоить его горячим, пока не простудился. И накормить таким... сладким... И завернуть во что-нибудь.
– Слушай, а почему мы все понимаем, но ничего не помним? – удивилась вдруг она.
– Потому что если мы вспомним, нас выкинет отсюда. Наша связь и так очень слаба. И время истекает, – пояснил мальчик. – Потяни вот это! – он сунул ей какой-то зеленый гладкий канат. Сам он пыхтел изо всех силенок.
– Долго еще? – она не сердилась на него, но бесконечная возня с узлом начинала ей надоедать.
– Я не знаю. Я все равно не могу подобраться к точке выхода, – он чуть не плакал. – Прости меня, пожалуйста!
– Может, позвать кого-то тебе на помощь? – предложила она примиряюще.
– Для этого я должен быть в состоянии хотя бы разговаривать, – вздохнул мальчик. – Я пытаюсь добиться этого. А у тебя есть знакомые маги?
– А как же! – она усмехнулась. – Целая куча! Например, Клайд... – при звуке имени клирика что-то произошло в окружающем пространстве. Мальчик внезапно упал, сбитый с ног волной дрожи, прокатившейся по полу.
– Нет, не вспоминай! – заплакал он. – Не бросай меня! Я не могу один...
– Прости! – она была искренне огорчена. – Я нечаянно! Я не хотела.
– Сонечка, Сонечка! – мальчик полз к ней, утирая слезы. – Вернись!
– Я не... – стенка лопнула прямо перед ее носом, как пузырь, и она полетела куда-то вниз, вниз. Колкая солома приняла ее, окружив реальностью, надежным щекотным касанием и знакомым запахом.
– Я не Сонечка.... – прошептала Марусенька, утирая слезы. Седди спал, свистя носом. Гномишка осторожно и бесшумно перебралась через спящего караванщика и подползла к пещерке, где спал укурок. Прежде спокойное лицо юноши теперь было залито слезами, он тихо стонал, глядя на нее. В его глазах было узнавание пополам с отчаяньем.
– Не бросай меня, Сонечка! – произнес он. Это не был голос напуганного ребенка. Это говорил взрослый, переживший страшную потерю и погруженный в полное отчаянье.
– Вот что ты натворил! – сердито прошептала ему Марусенька. – Что мне теперь с тобой делать? Ты же ничего не соображаешь. Ты уже почти мертв. Оставить тебя в этих коридорах – ты не протянешь и года. Что мне толку от такой мести, – гномишка вытащила из-за пазухи свой заклятый кинжал и погрозила им парню. Бывший клирик слабо улыбнулся и подставил под лезвие горло. В его глазах читалась готовность умереть за нее, для нее – лишь бы до конца быть рядом с ней, своим единственным другом.
– Ты все испортил! Я не могу убить заблудившегося ребенка! – оттолкнула его Марусенька. По щекам человека потекли слезы. Гномишка еще раз посмотрела на заплаканное бледное лицо и спрятала оружие. Парень как волчонок дотянулся до ее ладони и прижался к ней щекой. Марусенька вынула из-за пазухи не очень свежий носовой платок и утерла им мокрое лицо клирика. Вся ее злость испарилась куда-то, как плевок на раскаленной стальной болванке.
– Ладно, отведу тебя к Кселле, пусть она разбирается, – буркнула гномишка и старательно укрыла парня какой-то тряпкой, валявшейся там же в пещерке. – Спи давай!
Потрясенный Седди не успел даже спрятаться и притвориться спящим. Он так и стоял с разинутым ртом, как громом пораженный, глядя на Марусеньку, утиравшую слезы своего злейшего врага и укрывавшую его на ночь.
– Нечего на меня таращиться, – надулась гномка. – Похоже, что судьба за нас с Сонечкой уже отомстила. Завтра мы заберем его отсюда. Пусть маги вправят ему мозги на место, а потом спросят, как нас расколдовать.
– Его узнают. Накажут, – сглотнул гном. Он боялся спугнуть происходящее чудо. Никогда еще он не был так близок к тому, чтобы на коленях вознести благодарность Марф.
– А мы ему дадим того зелья, что нам жрец всучил. Изменим его внешность, – подмигнула караванщику гномишка. – И не вздумай проболтаться, слышишь? Вот когда он снова станет нормальным, я его может вызову на поединок, по-честному.
– Где-то я это уже слышал, – пробормотал гном себе под нос, снова вползая в спальную пещерку. Марусенька, весьма довольная собой, уже устраивалась на соломе.
– Знаешь, – философским тоном произнесла она в потолок. – на свете есть вещи, подходящие для мести гораздо сильнее убийства.
– Например? – повернулся к ней гном.
– Например, утирать одному великому магу сопли. Даже если я пальцем его не трону, он этого позора никогда не забудет! – хихикнула гномишка и натянула плащ себе на голову.