Б. А. Рыбаков язычестводрев h ейруси москва 1987 Книга

Вид материала

Содержание

Подобный материал:

1 ... 53 54 55 56 57 58 59 60 ... 83

53 Рыбаков Б. А. Язычество древних славян, с. 429-430.

"Hа тых же своих законопротивных соборищах, -- говорится в

одном из поучений против язычества, -- и некоего Тура-сатану ...

воспоминают и иныи лица своя и всю красоту человеческую, по образу

и по подобию сотворенную, некими харями или страшилами (масками)

закрывают" 54.

----------------------------------

54 Гальковский H. М. Борьба христианства..., т. II, с. 187.

Маска быка или тура -- обязательная принадлежность как

святочного, так и масленичного гулянья ряженых. У южных славян

"турицами" называют весенний карнавал на масленицу, а y западных

"турицы" отмечаются около троицына дня 55.

----------------------------------

55 Рыбаков Б. А. Язычество древних славян, с. 431.

Гривны, обручи (браслеты), перстни. Гривны -- массивные

проволочные или пластинчатые украшения надевались на шею, очевидно,

поверх ожерелий из бус и подвесок. Символическое значение гривен не

подлежит сомнению, но вместе с тем и не поддается раскрытию. Гривны

носили не только женщины, но и мужчины, для которых это было не

только украшением, но и признаком знатности. Возможно, что гривны

отмечали семейное положение девушки или женщины, но археологические

находки предметов не всегда могут быть соотнесены с возрастом

погребенной, определение которого могло бы помочь нам.

К этому же разряду относятся кольца и перстни, которые до

наших дней сохраняют свое символическое значение (обручальные

кольца).

Со свадебной символикой следует связать хорошо изученные Т.

В. Равдиной вятические перстни. Исследовательница датирует их узкой

датой (кстати, совпадающей с датой символических знаков на

семилопастных) -- "начало третьей четверти XII в." 56

----------------------------------

56 Равдина Т. В. Древнерусские литые перстни с геометрическим

орнаментом. -- В кн.: Древняя Русь и славяне. М., 1978, с. 133-138.

Семантики изображений автор не касалась. Сводная таблица на с. 134.

Hа перстнях мастера выделяли 1-3-5 орнаментальных

квадратиков; если был только один квадратик, то изображалось или

солнце или косой крест с пересеченными концами. Чаще всего на

перстнях было по три квадратных клейма; в среднем помещали солнце

или крест или же знак земли с четырьмя точками. При пяти клеймах

крайние обычно повторяли рисунок соседних. Заклинательный смысл

перстней с тремя позициями солнца и знаками земли раскрывается сам

собою. Вероятно, они были обручальными кольцами эпохи Юрия

Долгорукого. Из особых колец следует упомянуть привозной перстенек

из кургана в Туровичах, на щитке которого сделана греческая надпись.

Вероятно, это -- трофей, привезенный радимичским воином во время

похода на Царьград в 907 г. (в других походах радимичи не

участвовали) 57. Надпись на щитке: ePweHeI, т. е. 'ерvеnei -- "скажу

ей-ей!". Это формула клятвы, удержавшаяся в русском языке вплоть до

XIX в. Церковь возражала против божбы ("ей-богу") и допускала только

"ей-ей":

"Hе клятися отинудь никако же: ни небом, ни землею, ни иною

коею клятвою и до главы своея и влас, разве "ей-ей, ни-ни!" 58.

----------------------------------

57 Рыбаков Б. А. Радзiмiчi.., т. VI -- р. 20, с. 146.

58 Гальковский H. М. Древнерусские слова... Поучение

митрополита Фотия. М., 1913, т. II, с. 108, 1408-1431.

Запрещение божбы существовало долго. В романе

Мельникова-Печерского "В лесах" монахиня на предложение побожиться

отвечает: "Божиться не стану, -- ответила Таифа, -- и мирским

великий грех, а иночеству паче того. А если изволишь, вот тебе по

евангельской заповеди, -- продолжала она, поднимая руку к иконам, --

буди тебе ей-ей! И положив семипоклонный начал, взяла из киота

медный крест и поцеловала" 59. (Рис. 91).

----------------------------------

59 Мельников-Печерский П. П. Собр. соч. СПб., 1909, т. II, с.

369.

Кое-что дают для нашей темы и браслеты, на которых

прослеживается такая привычная тема, как "земля и вода", выражаемая

древним определением "Мать-сыра-земля". Hа пластинчатых браслетах

часто изображалась плетенка, символизирующая водную стихию, и рядом

с водой -- ромбы с точками, означающие землю, поле.

Широко были распространены витые и плетеные проволочные

браслеты. Здесь без всякой орнаментации, самим переплетением

проволок достигался эффект волнистости, связывающий "обруч" с идеей

воды. Как увидим в следующей главе, городские браслеты были прочно

связаны с праздниками русалий, молений о воде.

Наборы языческих оберегов. Давая общие сведения о русских

курганных амулетах в 1951 г., я назвал их "языческими письменами"

60. Дальнейшая разработка этой темы, к которой подключились и другие

исследователи (В. М. Василенко, В. В. Седов и др.), показала

правомерность такого определения: если отдельный предмет выражал

какое-то единичное понятие, соответствующее слову в человеческой

речи, то комплекс предметов представлял уже целую фразу. (Рис. 90).

----------------------------------

60 История культуры древней Руси, М., 1950, т. II, с. 400.

Поясню это примером. Среди различных комплектов

амулетов-оберегов (носившихся на груди, y сердца), есть наборы,

скрепленные металлическими цепочками и подвешенные к полукруглой

дужке, что гарантирует целостность комплекса. Возьмем один из таких

комплексов, выбрав наиболее полный 61.

----------------------------------

61 Рыбаков Б. А. Ремесло древней Руси, с. 156, рис. 29; Он

же. Прикладное искусство и скульптура. -- В кн.: История культуры

древней Руси. М., 1951Г т. II, с. 403, рис. 194 -I. Набор из

радимичского кургана в Коханах.

К полукруглой дужке на литых цепочках прикреплены следующие

предметы:

1. Птица в спокойной позе (сидит в гнезде?).

2. Ложка.

3. Ложка.

4. Пилообразный предмет, являющийся, как показывают другие

наборы, упрощенным изображением челюсти хищника.

5. Ключ.

Наличие двух ложек сразу определяет, что мы имеем дело с

двумя лицами, которым выражается пожелание быть сытыми. Ложка как

символ сытости и шире -- благосостояния вообще, хорошо известна в

русском фольклоре.

Амулет-талисман предназначался "молодым", двоим людям,

вступающим в брак. Общеизвестно, что молодых женщин (даже замужних)

часто хоронили в их свадебном уборе, во всей полноте узорочья и

оберегов. Свадьба, уход девушки из-под покровительства родного дома,

своих дедов-предков в чужую семью жениха, всегда была обставлена

бесчисленным количеством обрядов, заклинаний, особых деталей одежды.

Вполне естественно подобные наборы амулетов расценивать не как

украшение, а как овеществленное заклинание: "Будьте всегда сыты!"

Птица очень часто является символом семьи. Недаром до наших дней

бытуют выражения: "семейное гнездо", "она устраивает свое

гнездышко", "свила гнездо" и т. п.

Символика ключа элементарна -- сохранность имущества

новообразующейся семьи. Челюсть хищника тоже не вызывает сомнений.

Еще в каменном веке люди носили в качестве амулетов просверленные

зубы и когти хищников; они должны были отгонять от человека

всяческое зло. Все предметы данного набора выражают примерно

следующую благожелательную фразу:

Да будет счастлива ваша семья,

Будьте оба вы в сытости и благоденствии,

Пусть неприкосновенным будет ваше имущество,

И да разъедутся враги ваши!

Заклинание, заговор, молитвенное обращение к богам нужно

произносить многократно, так как "злые ветры" всегда могут нанести

на человека новую напасть, а заклинательный орнамент на одежде --

письмена, набор символических предметов -- письмена, которые

постоянно отгоняют зло и воздействуют на силы добра, обеспечивающие

благополучие человека.

Фактор времени, проекция добрых пожеланий в будущее, тоже

учтены мудрым мастером-"хранильником" -- полукруглую дужку (это

устойчивая форма) следует рассматривать как схематичное изображение

небосвода. Хорошо известные вам по многочисленным примерам три

позиции солнца показаны и здесь: y основания дужки-небосвода

помещены два колечка, аналогичные солнечным кругам семилопастных.

Третье, полдневное, кольцо помещено, как и следует, в высшей точке

небосвода. От этого полуденного солнца идет вниз вертикальная

полоска, как бы напоминающая нам, что "полудень чтут ..." Кольца

ниже горизонтальной "земли" могут означать ночной ход солнца (?).

Следовательно, ко всем добрым пожеланиям мы должны добавить

еще: "И да будет так, пока солнце светит!" Учитывая, что под "белым

светом" подразумевалось не только небо, осиянное солнцем и

"неисповедимым" дневным светом, но и вся земля, природа и люди

("один-одинешенек на всем белом свете"; "пойду искать по свету, где

оскорбленному есть чувству уголок ..." и т. п.), эту формулу можно

дать и в таком виде: "И да будет так, доколе свет стоит!"

Верхняя основа набора амулетов ("белый свет") не всегда

такова, как описанная выше; иногда она бывает более упрощена, а в

северных районах, где долго держались архаичные представления о

лосихах или важенках, являвшихся небесными хозяйками-рожаницами,

основа для комплекта оберегов украшена двумя оленьими головами, рога

которых переплелись, образуя четыре квадрата и тем самым соединяя

идею неба с идеей земли, т. е. опять-таки изображая "белый свет". Из

земли, между мордами оленей, вырастает нечто вроде мирового "древа

жизни", достигающего неба; иногда y древа обозначены два корня.

Отмеченные выше квадратики земли образованы и кроной этого древа и

рогами важенок северного оленя, сливая воедино земное с небесным. В

центре композиции и на её вершине помещены солнечные знаки --

концентрические круги. Из подвесок-амулетов уцелела только одна

ложечка 62.

----------------------------------

62 Спицын А. А. Гдовские курганы в раскопках В. H. Глазова --

MAP, 29, СПб., 1903, табл. XXI, 6.

Hа юге существовал еще один вид основы для подвешивания

амулетов, сделанной в форме якоря. Наверху -- три кольца, как бы

солнце в трех дневных позициях; внизу -- солнце в трех ночных,

подземных позициях. Верхний и нижний ярусы соединены стержнем,

сплошь покрытым изображениями семи солнц (курган в Кветуни близ

Новгорода Северского).

Учитывая разрозненность комплексов и их неполноту, рассмотрим

наборы амулетов по их составным частям.

Ложки. Этот упрощенный символ благополучия является наиболее

частой находкой в составе наборов амулетов, встречаясь в разных

сочетаниях других оберегов.

Черенок ложки бывает изогнут. Многие ложки орнаментированы.

Самым частым, и очень стандартным, является покрытие всего черенка

от чаши до петли плетенкой, в просветах которой помещены солнечные

знаки -- кружок с точкой в центре. Солнечных кружков, окруженных

извивами плетенки, всегда точно семь.

Есть ложечка, на черенке которой изображен ромб с четырьмя

точками внутри, т. е. знак земли. Уникальной является находка в

Кветуни на Десне: y ложечки-цедилки верхняя часть черенка украшена

человеческой фигуркой, задрапированной в какой-то орнаментированный

убрус 63.

----------------------------------

63 Седов В. В. Восточные славяне..., с. 290, табл. LXXVII,

рис. 8.

Чашечки этих миниатюрных ложек (общая длина ок. 9 см)

изготовлены так, что ими можно черпать жидкость. Вполне возможно,

что они употреблялись при знахарских процедурах, когда следовало

поить больного "живой водой", водой "с уголька" и т. п. Для этих же

целей, вероятно, употреблялись и маленькие бронзовые чашечки с

крестом на дне.

Ключи. Ключи-амулеты символизируют, разумеется, сохранность,

неприкосновенность домашнего имущества. По своему виду они больше

похожи на ключи от шкатулок или ларцов, чем на ключи висячих замков,

или дверных задвижек. Это как бы несколько сужает сферу магического

действия ключей-амулетов, но, возможно, что для этого вида оберегов,

сознательно выбрана форма ключа, запиравшего ценнейшее из ценного.

Быть может, таким объектом колдовской охраны был выбран

действительно ларец с украшениями невесты, украшениями, как мы

убедились, полными заклинательной силы. Ключики размером в 5-8 см

могли быть реальными инструментами для запирания небольших ларчиков

с драгоценным узорочьем. Для девушки, входившей в чужую семью, такой

ларчик был хранителем её приданого, её личной собственности,

принесенной из родного дома.

Гребни. Частой находкой в системе подвесных оберегов являются

небольшие бронзовые модели гребешков. Они всегда увенчаны двумя

головами животных (коней?), иногда в общей трактовке гребешка

ощущается нечто вроде контура двуглавого орла (за 300-400 лет до

появления великокняжеского герба), хотя головы существ не похожи на

птичьи. Включение изображения гребня в состав оберегов вполне

естественно, так как этот предмет прямо связан с гигиеной, а

следовательно, со здоровьем и жизнью человека. В русских сказках

волшебный гребень в руках героя является мощным оружием против

Бабы-Яги, преследующей героя: в критический момент, когда Яга

настигает героя, тот бросает гребень, и перед Ягой вырастает

дремучий лес или неприступные горы.

Гребни связаны с расчесыванием волос и с мытьем их. Реальные,

бытовые гребни древней Руси делались обычно из кости. Hа этом

основана старинная загадка: "Царь Костентин гонит кони через тын".

Царь Константин -- костяной гребень; тын -- зубья, а "кони" --

нежелательные обитатели волосяного покрова.

В бытовых гребнях XI -- XII вв. мы видим парные существа на

верхней части гребня (два лебедя, два медведя и др.) и почти

обязательно идеограмму воды в том или ином её облике. Вода может

быть изображена в виде гребешков волн или в виде обычной плетенки.

Hа гребне из Пскова водная стихия представлена живописно, как бы в

виде реки, на одном берегу которой бродят четвероногие звери, на

другом растет елка, а по самой реке плывет ладья под парусом 64.

Ассоциативная связь гребня с водой двояка. С одной стороны,

расчесанные волосы или заплетенная коса постоянно связываются со

струями воды и волнами, а с другой, не подлежит сомнению и бытовая

связь с мытьем головы и последующим расчесыванием волос. Гребни в

наборе амулетов следует рассматривать как гигиенически-медицинский

профилактический оберег от тех видимых и невидимых носителей

болезней, которых народ уже тогда определил как врагов человека.

----------------------------------

64 Чернягин H. H. Гребень из Псковского городища. -- Сов.

археология. Л., 1948. т. X, с. 306.

Иногда гребни-подвески (вне набора) снабжались сложной

композицией. Таков, например, металлический гребешок из Залахтовья.

Во всю длину гребня тянутся две зоны: нижняя с солнечными знаками и

верхняя с каплями воды. Эта водяная зона завершается с боков двумя

головами ящеров. Над водяной зоной находятся два коня и ромбический

знак на столбике между ними.

По всей вероятности, на этом севернорусском предмете

изображена картина мира, характерная для северных племен, живших y

озер и хозяйственно связанных с водной стихией.

Небольшой ромбик в центре композиции, по всей вероятности --

земля; кони в солнечных знаках -- небо с дневным солнцем; солнечные

знаки ниже воды, под особой чертой -- очевидно, ночной ход солнца по

подземному океану. Композиция с двумя ящерами по сторонам доживет до

XIX в. и отразится, как мы уже видели, в орнаментике оконных

наличников Верхнего Поволжья.

Птицы. Птицы среди амулетов встречаются трех видов: одни из

них даны сильно обобщенными, так что трудно определить их видовую

принадлежность, y других показан небольшой гребешок и их можно

принять за кур. Лапы почти поджаты, хвост обязательно распушен --

мастер хотел показать птицу при выполнении семейной обязанности,

сидящей на яйцах. Третий вид птиц, встречающийся в севернорусских

курганах, -- гусыни с солнечным циркульным орнаментом или с

каплеобразными точками. Если принять предположение о том, что наборы

амулетов являлись наборами свадебными, то и наличие домашней птицы

и статичность изображений, связанная с высиживанием птенцов, станут

вполне понятны. В свадебных песнях образ птицы очень част.

Рыбы. Рыбы редко встречаются в составе амулетов. В тех

наборах, где есть рыба, нет птиц; рыба как бы заменяет такой

привычный символ семьи, как наседка. Остальные компоненты набора

обычны: ключ, "конек", нож 65. В свадебном фольклоре рыба как

символ, заменяющий птицу, не встречается.

----------------------------------

65 Рыбаков Б. А. Радзiмiчi..., с. 92, табл. VI, № 31. Курган

в с. Смялич Черниговской области.

Свет на семантику этого амулета проливают волшебные сказки

весьма архаичного происхождения. В сказках о трех богатырях или о

трех царствах (восходящей, как полагаю, к догеродотовским временам)

герои рождаются в царском дворце или от горошины или от рыбки,

съеденной царицей, служанкой, собакой. Царь был бездетен.

"Прорицательные" люди советуют поймать рыбу "золото-перо". Ловят её

шелковым неводом. Пойманную рыбку готовят для царя; повариха съела

кусок, собаке дала кусок и царица поела рыбы. Все они от этой рыбы

забеременили и одновременно родили трех богатырей, которые затем

борются со Змеем и отвоевывают Золотое царство. Сильнейшим из них,

получившим Золотое царство, является самый младший (сын собаки) 66.

----------------------------------

66 Новиков H. В. Образы восточнославянской волшебной сказки.

Л., 1974, с. 57, 65.

Учитывая повсеместность и устойчивость сказок этого типа,

известных y украинцев, русских и белорусов, можно понять включение

рыбы в состав амулетного набора взамен домашней птицы.

Ножи и топорики. Среди амулетов есть не только такие

благопожелательные, как ложка, ключ, птица или рыба, но и

отпугивающие, защищающие владелицу от внешнего зла. К ним относятся

модели ножей в ножнах, миниатюрные бронзовые топорики и вещи,

связанные с хищным зверьем. Ножички типа "финок" и их ножны делались

из кости; на футляре обычно просверливались дырочки. Возможно, что

они применялись в каких-либо знахарских манипуляциях, но, кроме

того, могли и устрашать невидимую нечисть.

Топорики воспроизводят форму реальных рабочих топоров, хорошо

известных по курганным находкам 67.

----------------------------------

67 Рыбаков Б. А. Прикладное искусство и скульптура, т. II.

Сводная таблица амулетов -- рис. 194 на с. 403.

Топорики были насажены на деревянные топорища и являлись

точной моделью топора, готового для рубки. Топор, универсальное

орудие и оружие, был неотъемлемой частью крестьянского быта. От

вырубки леса для подсечного земледелия до колки дров для печи, от

постройки избы до изготовления деревянной посуды -- везде был

необходим топор. Топор носился всегда при себе (за спиной, заткнутый

за пояс) и в случае надобности служил оружием. Фольклор сохранил

множество примет и поверий, связанных с топором. Для молодой семьи

(если принять допущение, что наборы свадебные) топор был символом

двух реальностей: во-первых, расчистки лядины под пашню, т. е.

создания своего, новосемейного поля, собственной нивы, а, во-вторых

-- постройки нового, своего дома. В таком качестве топорики,

точнейшим образом повторяющие все детали настоящих хозяйственных

топоров, вполне вписывались в наборы оберегов, посвященных семейному

гнезду, его благополучию и защищенности.

О прямой смысловой связи топориков с хозяйственной

деятельностью древнерусских пахарей говорит интересная находка в

Княжьей Горе (на Роси); топорик не стандартного типа (6 см длиною).

В середине лезвия даны два больших концентрических круга; внутренний

круг перекрещен косым крестом, между концами которого обозначены

крупные точки, что является, как мы знаем, одним из стандартов

древней идеограммы поля, нивы.

Hа щеке обуха изображен причудливый растительный (?) орнамент

с обозначением семени в нижней части ствола. Все это хорошо

соотносится с земледельческой подсекой. Правый берег Роси покрыт

огромным лесным массивом, существующим до наших дней.

Однако нельзя пройти мимо еще одного признака: на топориках

почти обязательно изображались солнечные знаки (круг с точкой),

покрывавшие почти все лезвие; об этом мне приходилось писать еще в

1951г. 68

----------------------------------

68 Рыбаков Б. А. Прикладное искусство и скульптура, т. II, с.

400, рис. 194-2 на с. 403.

Следует согласиться с А. А. Миллером, что "для южных районов

Европы топор являлся символом молнии" 69.

----------------------------------

69 Миллер А. А. Элементы "неба" в вещественных памятниках. --

Изв. ГАИМК, вып. 100. (Сборник в честь H. Я. Марра). Л., 1933, с.

148.

Сербский исследователь М. Филипович посвятил специальную

статью топору, как символу Перуна 70.

----------------------------------

70 Филипович М. Культ бога Перуна. -- В кн.: Гласник

Земальског музеа. Сараево, 1953; тождественный русским находкам был

найден топорик в Польше в Ленчице. См.: Nadolski A. Miniaturowy

toporek z grodziska w Tumie pod Leczyca. -- Przeglad Archeologiczny,

t. IX, вып. 2, 1953, s. 389-391; см. также: Даркевич В. П. Топор как

символ Перуна в древнерусском язычестве. -- Сов. археология, 1961.

№ 4.

Как и во многих других случаях, здесь, очевидно, наблюдается

полисемантизм, слияние воедино разных аспектов восприятия символа.

Думаю, что здесь гармонично сливалось утилитарно-магическое с

мифологическим, топор, как первейшее орудие крестьянского труда, и

топор, как оружие небесного громовержца. (Рис. 92).

Челюсти хищника. "Лютый зверь". Уже приходилось упоминать о

стилизованной челюсти зверя в составе набора амулетов. Степень

стилизации различна. Нередко две сопряженные челюсти показаны

мастером довольно натуралистично: разработаны зубы, четко выделяются

сомкнутые клыки, показаны десны и даже, при посредстве маленьких

капель, обозначена слюна зверя 71.

----------------------------------

71 Рыбаков Б. А. Прикладное искусство и скульптура, с. 95,

рис. 131. Амулет из земли Вятичей.

В ряде случаев челюсти упрощены. Последнее звено эволюции

было бы неопознаваемым, если бы y нас не было исходных и

промежуточных форм. Серебряные и бронзовые челюсти и отдельные клыки

являются прямыми потомками амулетов людей каменного века из

натуральных зубов и когтей хищных животных.

В эпоху Киевской Руси им, по всей вероятности, придавалось

охранительное значение. Зубы зверя должны были отпугивать врагов

видимых и невидимых. Наряду с металлическими моделями в наборах

амулетов встречаются и настоящие звериные зубы и когти.

С этим же кругом представлений связаны и знаменитые

древнерусские "коньки", часто встречающиеся в наборах оберегов. К

ногам этих животных часто подвешивали два круглых бубенчика, звон

которых должен был постоянно привлекать внимание к оберегу. Этим

амулетам посвящена исчерпывающая работа В. В. Седова 72. Ареал

"коньков" -- область Кривичей, частично Радимичей; есть она на

берегах Западной Двины и в пространстве между Псковом и Новгородом.

Дата их установлена В. В. Седовым -- от X в. до начала XIII в.

Употребление этих амулетов было, как видим, устойчивым. Автор

связывает их с древним балтским культом коня73. В своих прежних

работах я предполагал изготовление этого типа амулетов где-то в

земле Кривичей, например в Смоленске, и называл их по принятой тогда

терминологии "коньками" (некоторые именовали их "собачками") 74.

----------------------------------

72 Седов В. В. Амулеты-коньки из древнерусских курганов. --

В кн.: Славяне и Русь. М., 1968, с. 151-157. 73 Там же, с. 156. 74

Рыбаков Б. А. Ремесло древней Руси, с. 458.

В настоящее время, соглашаясь почти со всеми выводами В. В.

Седова, я хочу пересмотреть зоологическое определение животного,

послужившего исходной формой амулета. Соответствуют ли животные,

фигурки которых найдены в шестидесяти пунктах Восточной Европы,

облику коня?

Против признания "коньков" конями говорят уши, высоко

поднятые над головой и кончающиеся острыми уголочками. Против коня

говорит толстый хвост, задранный кверху; также против коня говорит

манера изображения морды с выпуклым лбом и пасти, доходящей почти до

ушей. У лошади рот занимает значительно меньшую часть морды. Но

самым главным аргументом против признания условных "коньков"

изображением коня являются лапы. Передние ноги коней в спокойном

состоянии вертикальны, а в движении согнуты так, что сгиб

выдвигается углом вперед. У интересующих нас зверей лапа согнута в

обратную сторону, углом назад. Животное не может быть ни

однокопытным, ни парнокопытным. По форме согнутых передних лап (обе

лапы совмещены) животное может относиться или к кошачьим или к

псовым. Длина лап и задранный непушистый хвост говорят против псовых

(волка, собаки). Наиболее отвечает всем признакам нашего животного

-- рысь.

У рыси довольно высокие лапы с опушкой y сгиба (это есть на

амулетах), торчащие вперед уши с кисточками на концах, толстый,

загнутый вверх хвост (длина 24 см при длине туловища до 109 см).

Шкура рыси покрыта большими круглыми пятнами "пестротинами", а на

амулетах обязателен орнамент из круглых солнечных знаков, которые

могли нести здесь двойную семантическую нагрузку, обозначая

пятнистого зверя и вместе с тем придавая оберегу особую силу

посредством солярной символики.

Подобные знаки мы уже встречали на изображениях птиц и

настоящих коней, где они являлись только символическими.

В некоторых русских говорах (например, вятском) рысь называют

"лютым зверем", не упоминая слова "рысь", что говорит о табуировании

священного животного. Архаичный медвежий культ привел, как известно,

к табуированию имени хозяина леса, которого стали называть

иносказательно "мед выдающий" -- "медведь". "Лютый зверь"

упоминается Владимиром Мономахом: рысь прыгнула ему на седло.

Hе исключена возможность того, что культ рыси восходит к

значительно более ранним временам. В мифе о Деметре и Триптолеме,

научившем скифов земледелию, говорится, что скифский царь Линх хотел

присвоить себе изобретение земледелия, но Деметра наказала скифа,

превратив его в рысь. Поскольку говорится о скифах, научившихся

земледелию, то ясно, что речь идет о скифах пахарях, т. е. о

праславянах Среднего Поднепровья. К сожалению, в восточнославянском

сказочном фонде не отразился этот "лютый зверь".

Обереги в виде рыси, как бы готовой к прыжку, должны были

считаться надежной охраной. Лютый зверь является крупнейшим кошачьим

наших широт и одним из сильнейших и ловких хищников русских лесов.

Пребывание рыси на деревьях, прыжки сверху вниз могли содействовать

сближению её с небесными символами.

"Утко-кони". Самыми интересными, ключевыми для решения многих

вопросов космогонического характера, являются костяные подвески в

виде лошадок с утиным туловищем. В первой книге о язычестве мне уже

приходилось писать о них 75. (Рис. 93).

----------------------------------

75 Рыбаков Б. А. Язычество древних славян, с. 236 и след.

Рисунок на с. 237.

Расшифровка этих "утко-коней" сделана мною на основе

интересной работы А. А. Бобринского о семантике русской деревянной

резьбы. Автор привлек широкий сравнительный материал, говорящий о

зрительном воплощении геоцентрической картины мира: днем солнце

движется по небу над землей и его влекут кони (иногда лебеди), а

ночью солнце плывет по подземному океану и влекут его водоплавающие

птицы 76.

----------------------------------

76 Бобринский А. А. Народные русские деревянные изделия. М.,

1913.

Этим и объясняется сопряженность в народном искусстве образов

коня и лебедя или коня и утки (Рис. 93).

Подвески лесного Левобережья Днепра дают нам интереснейший

синтез дневных и ночных символов солнца. Hо здесь изобретатели этого

синтеза не поставили рядом птицу и лошадь, а слили их в одну

фантастическую фигуру с утиным (или птичьим вообще) туловищем и

гордой головой коня с ажурной гривой. Подвески носились на толстых

шерстяных шнурах.

Сумма всех амулетов обеспечивала в глазах древнерусских

людей, во-первых, благоденствие семьи, во-вторых, её безопасность,

особенно четко выраженную образом "лютого зверя", а в-третьих, в

комплект амулетов вводился символ вечного движения солнца над землей

и под землей. Снова приходится перевести это на словесную форму:

"Да будет так, доколе стоит белый свет!"

Заклинание пространства. ("Четырехчастная композиция")

В предшествующих разделах мы видели, что в заклинательном

искусстве русской деревни идея пространства содержалась в самом

широком смысле, как макрокосм, в состав которого, по понятиям того

времени, входило следующее: плоская земля, двое небес над нею,

солнце, луна, звезды и подземно-подводный мир, по которому солнце

путешествует ночью.

Hо наряду с этим космическим обзором существовало и другое

представление о таком пространстве, где отсчет идет от человека

вовне, во "все четыре стороны". Именно такое пространство видим мы

в многочисленных заговорах, сохранивших почти до наших дней

анимистические представления людей каменного века. Пространство в

заговорах не пустынно, не абстрактно, а наполнено всем, что есть в

природе и что создано человеком: полями и лесами, реками и озерами,

горами и оврагами, дорогами, селами, домами, людьми, птицами,

зверьем и рыбами. Составители заговоров, древние волхвы, заставляли

людей, обращавшихся к ним за колдовской помощью, перечислять сотни

(!) элементов, наполняющих это пространство.

Одним из древнейших выразителей этой идеи пространства,

окружающего нас со всех сторон, был знак креста, зафиксированный (за

несколько тысяч лет до возникновения христианства) y древних

земледельцев энеолита. Крест помещали внутри солнечного круга, чтобы

обозначить повсеместность его света, распространяющегося во все

стороны. Этих сторон было четыре. И до сих пор в нашем языке

сохранилось выражение: "пустить на все четыре стороны", со всех

четырех сторон". В XIX в. богомольцы-паломники, отправляясь на

богомолье, крестились и клали поклоны, прощаясь с родными местами,

"на все четыре стороны". Почему именно четыре? Ответ ясен -- это

основные и простейшие географические координаты: восток и запад, юг

и север. Или еще проще: вперед и назад; вправо и влево. Идея

координат, уменье определять страны света появилось, очевидно, еще

y бродячих охотников мезолита, выбравших в качестве ориентира

Полярную звезду, единственную неподвижную звезду небосвода, "ось

мира". Восток и запад определялись по восходу и закату солнца, север

-- по Полярной звезде, а полдень по апогею солнца, по самой короткой

тени.

В энеолите на расписной керамике трипольской культуры

крестообразные знаки сочетались, во-первых, с солнечным кругом, а,

во-вторых, со знаком земли-поля. Ромб, обозначавший землю, делился

косым крестом на четыре квадрата, а точки-зерна внутри квадратиков

располагались крестообразно. Все это в орнаменте, как неоднократно

приходилось говорить, дожило до XIX столетия 77.

----------------------------------

77 Рыбаков Б. А. Язычество древней Руси, с. 45-51, 195-205.

Крестообразная, четырехчастная композиция стала устойчивейшим

орнаментальным узлом y многих народов. Применительно к древней Руси

нам следует ответить на вопрос -- не возник ли крестообразный

орнамент русского средневековья на основе христианского креста?

Ответ, разумеется, будет отрицательным, так как истоки этого знака

уводят слишком далеко в глубь веков, а, кроме того, идея "четырех

сторон" очень четко проявляется на самых языческих объектах -- на

идолах славянских богов. Четырехгранный идол IV в. н. э. из

Иванковиц, збручский идол и деревянный четырехгранный идол западных

славян достаточно красноречиво свидетельствуют о том, что понятие

четырех сторон было прочно связано с защитой "со всех четырех

сторон". Киевский алтарь Рода с его строго ориентированными четырьмя

выступами говорит не о безразличных четырех сторонах, а именно о

севере и юге, востоке и западе.

Крестообразность, ставшая символом повсеместности, сказалась

и на заклинательном орнаменте. В качестве примера возьмем вещи из

русских языческих курганов середины X в. того времени, когда

язычество при Святославе особенно энергично противилось всему

христианскому.

В Черной Могиле и в кургане Гульбище найдены квадратные

застежки от кожаной одежды. Они украшены растительным узором,

главным элементом которого является распускающийся росток 78. Этот

росток иногда называют "крином", т. е. лилией, но изучение многих

серий подобных изображений на разных вещах приводит к выводу, что в

основе рисунка-знака лежит как бы рождающийся росток, лопающееся

зерно. Знак этот очень устойчив. Он состоит из двух отогнутых в

стороны язычков и центрального язычка-листика или почки,

устремленного вверх. Боковые язычки могут быть половинками

прорастающего зерна (на цветных изображениях они иного цвета, чем

срединный), но могут быть и первыми листьями, как и срединный.

Средний язычок, вероятнее всего, изображал почку. Это растение в

процессе его рождения, показанное в тот момент, когда неподвижное

получает жизненный импульс и начинает движение, рост. Это момент

зарождения жизни.

----------------------------------

78 Рыбаков Б. А. Прикладное искусство и искусство, с. 195.

Так вот, на черниговских застежках растительный узор

скомпонован таким образом, что образуется как бы непрерывная

гирлянда с четырьмя такими перворожденными ростками, заполняющими

все углы квадратной бляшки. (Рис. 100).

Узор, в который вложена идея жизненного начала, направлен

остриями срединных листиков ростка "во все четыре стороны". Словами

это можно выразить так: "Да будет всюду жизнь!".

Такая же в основе, четырехчастная, крестообразная композиция

есть и на турьих рогах из Черной Могилы. Для этих заклинательных

композиций изготовлены особые серебряные квадратные накладки,

набивавшиеся на среднюю часть рога отдельно от оковки устья. На

малом роге композиция подобна узору на застежках, а на том большом

роге, который содержит изображение смерти Кощея, она затейливо

осложнена. Четыре ростка размещены по углам квадрата остриями

во-вне; в промежутках между углами даны дополнительно четыре меньших

ростка. Мудрый мастер, в образованности и изощренности которого мы

уже имели возможность убедиться, вплел в общую гирлянду еще четыре

ростка, язычки которых обращены не во-вне, а внутрь, к центру

квадрата. Смысл такой усложненной композиции (её повторит через 200

лет полоцкий мастер Лазарь Богша) заключался в том, что эманация

благодати, заклинательная сила рисунка-заговора оказывалась

направленной не только во все четыре стороны от подразумеваемой

точки отсчета, но и к самой этой точке, к человеку, к владельцу

священного предмета. В такой форме магический рисунок охватывал как

бы универсальное пространство, включавшее и местопребывание человека

и окружающий его мир.

Тема заклинания пространства объединяет город и деревню, так

как решение её мы видим как на городских (Черная Могила, Гнездово и

др.), так и на деревенских изделиях. Среди курганных инвентарей

много подвесок с крестом в круге, с крестом из пяти квадратиков, с

крестом с пересеченными концами. Есть кресты (как простые, так и

пересеченные) среди заклинательных знаков на семилопастных височных

кольцах. Особый интерес представляют крестики, к которым

неправомерно было применено наименование "скандинавского типа". М.

В. Фехнер убедительно доказала, что называть так их нельзя: в Швеции

и на Готланде найдено 6 экземпляров, в Норвегии -- 2, а на

территории Руси 69 экземпляров в 32 пунктах 79.

----------------------------------

79 Фехнер М. В. Крестовидные привески "скандинавского" типа.

-- В кн.: Славяне и Русь. М., 1968, с. 210-214.

Датируются эти крестики XI в.; носили их женщины в составе

ожерелий, иногда по несколько штук. Находки в безусловно языческих

погребениях с трупосожжением совершенно исключают связь их с

христианством.

Hа каждой лопасти креста мы видим наверху три четко

обозначенных солнца; среднее помещено несколько выше боковых. Здесь

перед нами типичный показ "солнца в трех позициях" (восхода, зенита

и заката). От небосвода с "тресветлым" солнцем вниз идут линии

точек-капель. В центре креста иногда ромб, иногда круг (изредка

маленький крестик). Всю композицию можно истолковать как стремление

изобразить на крестовидном амулете схему макрокосма с землей в

центре и четырьмя небосводами на каждом конце креста. Высшая форма

защиты при помощи "белого света" с солнцем в движении, со струями

дождя и землей здесь соотнесена с идеей заклинания пространства во

все четыре стороны. Сосредоточены эти крестовидные амулеты в

северной части земли Радимичей и на стыке кривичей с мерей (между

Клязьмой и Нерлью). В городских древностях эти амулеты не встречены.

Городское прикладное искусство (см. следующую главу),

известное нам по кладам, зарытым во время татарского нашествия, а по

времени изготовления предметов относящееся к концу XI -- началу XIII

в., дает нам много примеров четырехчастной крестовидной композиции.

Прежде всего следует обратить внимание на то, что

четырехчастная композиция из "кринов" (для удобства можно употребить

этот ошибочный, но привычный термин) встречается и на самых поздних

домонгольских вещах с христианскими изображениями (иконки,

кресты-энколпионы), что свидетельствует о том, что она бытовала не

как простой узор, а имела в глазах русских людей совершенно

определенное магическое значение, которое было лишь усилено

христианской магической символикой.

Четырехчастная, "координатная" композиция встречается на

разных, хорошо видимых частях богатого убора княгинь и боярынь: на

диадемах, колтах, ряснах и нашивных бляшках, украшавших одежду.

Основная схема композиции продолжает тy разработку, которая

представлена застежками и накладками на турий рог из черниговских

курганов эпохи Святослава.

От центра композиции (круга: квадрата) отходят во все четыре

стороны ростки, "крины". Они, как правило, обведены белой линией,

которая внизу сливается с контуром "крина", образуя с ним единую

сплошную кривую. В целом "крин" и его обводка образуют

сердцеобразную фигуру с ростком внутри. Это -- идеограмма, хорошо

выработанная, устойчивая.

Hа некоторых нашивных бляшках магическое воздействие на

окружающее пространство усилено еще одним эшелоном ростков,

расположенных на внешнем кольце вокруг основной композиции. В

качестве примера можно привести крупную золотую бляху с облачения

московского митрополита Алексея. Вся нашивная орнаментация относится

не ко времени Алексея (1354-1378 гг.), а, очевидно, получена им по

наследству от своих предков, черниговских бояр середины XII в.

Середину этой бляхи занимает стандартная для вещей с эмалью

четырехчастная композиция, вписанная в круг. Вокруг этого средника

описана еще одна орнаментальная полоса, расчлененная на четыре

участка; разрывы между участками приходятся точно на те места, куда

направлены острия ростков срединной композиции. В каждом участке

внешней полосы изображено по четыре ростка, остриями тоже вовне.

Получается нечто вроде военной диспозиции: силы добра и жизни ведут

круговую оборону; первый эшелон образуют четыре участка внешней

орнаментальной полосы, в которых ростки-"крины" как бы ощетинились

своими копьями против врата. Разрывы в рядах первого эшелона

прикрыты четырьмя остриями срединной композиции; в свою очередь

каждый отрезок внешней линии прикрывает интервал между "кринами"

срединной композиции. Благодаря такому распределению сил достигается

полная повсеместность эманации доброго начала или полная, круговая

оборона от повсеместно существующего зла 80.

----------------------------------

80 Фотография бляшки издана Т. И. Макаровой в её книге

"Перегородчатые эмали древней Руси" (М., 1975, табл. 24-6).

Четырехчастная композиция прочно утвердилась в русском

прикладном искусстве с X по XII в. включительно и перешла на

предметы христианского культа. Формой синтеза были кресты и иконки

квадрифолийной формы. Hа некоторых крестах мы видим на каждой

стороне креста по "знаку поля" (косой крест и 4 точки), а в

медальонах на концах креста надпись IC ХС NHKA, свидетельствующую о

том, что церковники, руководившие изготовлением таких крестов,

рассуждали точно так же, как и их предшественники волхвы;

христианское наслоилось на языческое, как бы усиливая новой

символикой старую традиционную.

Встречается на вещах XII -- начала XIII в. и та универсальная

форма оберега, которая известна нам по турьему рогу из Черной

Могилы, когда мастер изобразил четыре ростка, устремленные вовне, а

четыре разместил в интервалах и повернул их остриями к центру.

Такова, например, композиция на кресте Евфросинии Полоцкой 1161 г.,

изготовленном мастером Лазарем Богшею 81.

----------------------------------

81 Макарова Т. И. Перегородчатые эмали..., табл. 19-8.

Эта же идея воплощена и в некоторых дробницах саккоса

Алексея: вся круглая бляха разделена орнаментальным крестом на

четыре части, а в секторах между перекладинами креста помещены круги

с ростками внутри.

В лопастях креста тоже есть ростки, но они, как и на

рассмотренной уже дробнице, расположены в два эшелона. Первый

(внешний) эшелон одинаков по направлению с ростками в кругах --

острия пышных ростков направлены к центру. Ростки же второго

эшелона, облегающие сердцевину бляшки, направлены остриями вовне.

Общий облик дробницы представляет собою сильно увеличенный

"знак поля" -- крест с точками в углах креста.

Важным для правильной расшифровки знаковой системы русских

мастеров средневековья, продолжавших дело древних

волхвов-"хранильников", является прочтение средников четырехчастной

композиции. В центре иногда бывает только круг или круг с точкой;

это мало помогает прочтению. Hо довольно часто в центре оказывается

классический "знак поля", "знак засеянной нивы" -- квадрат (реже

круг), разделенный на четыре части с четкой точкой в центре каждого

малого квадратика 82.

----------------------------------

82 Рыбаков Б. А. Язычество древних славян, с. 45-51.

Есть разные вариации этого знака. Иногда в центре изображали

крестик или крестообразный цветок.

Крест в центре композиции, составленной из растительного

орнамента, мог означать идеограмму пространства. В пользу этого

говорят слова: "окрест" (вокруг нас), "окрестности" (места,

окружающие что-либо). Пространство, всесторонне окружающее нас,

определено словом, в основе которого не "круг", а "крест". Реальным

выражением этой связи "крест -- пространство" были перекрестки

путей, с которыми связано много поверий, заговоров. "Hа путях"

хоронили мертвых, на перекрестке дорог былинный или сказочный

богатырь выбирает свою судьбу. От перекрестка четыре пути вели "во

все четыре стороны", т. е. в пространство вообще.

Идея заклинания пространства и человека в пространстве прочно

владела русскими людьми и после принятия христианства, но к этому

времени она начала сливаться с христианской символикой, дополнять её

или, точнее, дополнять новыми покровителями старую схему.

Все, что было рассмотрено выше, говорит о пространстве

плоскостного характера, хотя, может быть, ростки и растения,

растущие по отношению к центру (часто обозначенному символом поля)

вверх корнями, следует рассматривать как растения иного, верхнего

мира, того "ирья", где находятся души "дедов"?

В пользу объемного понимания пространства говорят несколько

более поздние материалы. К началу XV в. относится великолепный и

хорошо известный складень мастера Лукиана 1412 г. Hа оглавии этого

складня изображен православный шестиконечный крест и в специальных

четырех кружках вокруг креста помещены четыре буквы: В, Д, Г. Ш.

В ВЫСОТА

Ш Д ШИРОТА ДЛИНА

Г ГЛУБИНА

Т. В. Николаева убедительно расшифровала их, как обозначение

всех направлений объемного пространства: В = ВЫСОТА; Г = ГЛУБИНА; Д

= ДЛИНА, Ш = ШИРОТА 83. В данном случае перед нами не трехмерное

объемное пространство, а необычное "четырехмерное", так как человек

поставил себя в центре объема и отсчитывал высоту и глубину от себя.

----------------------------------

83 Николаева Т. В. Икона-складень 1412 г. мастера Лукиана. --

Сов. археология 1968 № 1, с. 93.

Прикладное искусство деревни и города позволило нам заглянуть

в такую интересную и малодоступную тему, как отношение язычников (и

двоеверцев) к проблеме взаимоотношения человека, его земли и

окружающего потенциально враждебного пространства, т. е.

взаимоотношения мира оберегающих берегинь (земля человека) и мира

невидимых, но опасных упырей. Берегини символически представлены

молодыми ростками, символами жизни, а упыри остались невидимыми, но

против них направлены острия ростков, почек, растений -- всего того,

что олицетворяло жизнь и рождение жизни.

Blog

Б. А. Рыбаков язычестводрев h ейруси москва 1987 Книга

Содержание