Эпиграф. Мечта могущественнее реальности. Иможет ли быть иначе, если сама она высшая реальность. Она душа сущего
| Вид материала | Документы |
- Произведения, находящая на поверхности, рассказ, 45.21kb.
- Психология как наука о душе ведет свое начало с глубокой древности. Что есть душа?, 176.12kb.
- Даже если она стоит всего два гроша, 595.28kb.
- ru, 1746.38kb.
- Предисловие: Аромат свободы, 1745.08kb.
- Материал из Википедии свободной энциклопедии, 93.22kb.
- Проблема онтологии в истории философии и системомыследеятельностной методологии, 143.45kb.
- Игра славы Четыре ключа Снова стань ребенком Будь готов учиться Найди нирвану в обычном, 1671.78kb.
- «Моя классная самая классная», 27.25kb.
- Произведения, находящая на поверхности, рассказ автора о нем самом и его собаке. Субтема, 34.73kb.
Обложившись тетрадями и учебниками, Алла ждала, постепенно начиная понимать, что визитер не назвал даже нужного ему языка и так поспешно удалился, закончив расспрос и оглядев обстановку, что вряд ли предполагал вернуться сюда. Разозлившись на себя, она поставила на плиту специально вычищенный джезвей с водой и отрезала толстый кусок рулета.
Звонок раздался в тот момент, когда она засыпала в кипяток кофе.
- Припозднился, извините. Куда повесить? – с трудом разворачиваясь в узкой прихожей ученик снял пальто, оказавшись в вишневом клубнике. Пригнулся к круглому зеркалу, пригладил пятерней мелкие кудряшки.
- Проходите, садитесь. Меня зовут Алла Аркадьевна. – Школьным голосом произнесла она и услышала противное шипенье – кофе сбежал, испачкав плиту. Когда она вернулась из кухни, ученик протянул огромную жесткую ладонь. – Филимон. В школе звали Филей.
Алла рассмеялась, представив, как будет происходить у ник общение, но тут же приняла строгий вид.
- Кэ лингуэ парла?
- Чего чего? Я же вас предупреждал, что ни одного слова не спикаю.
- Я спросила по-итальянски, какие языки вы знаете. Видимо, вас интересует французский?
- Да никаких я не знаю! Английский мне нужен для общения. Повел тут партнеров в кабак и как бревно! А они только слово "водка" и знают… Не серьезно как-то получается.
- Я не преподаю английский! – растерялась Алла.
- Почему? Я хорошо заплачу. Вы ведь умеете говорить с американцами?
- Смогла бы, при необходимости. На элементарном уровне. Но учить я не пробовала.
- Филя развел руками: - Ну и ну…И что вы предлагаете?
- Найти другого учителя. Это сейчас не сложно, тем более с вашими материальными возможностями.
- Нет, позвольте, Алла Аркадьевна…Мне удобно учиться здесь: живу я рядом, комната у вас приятная, с картинами. Вы произвели на меня впечатление опытного специалиста. Давайте попробуем найти консенсус.
Уговорились на том, что Филимон станет учить тот язык, который у него лучше пойдет, а для того послушает, как звучат разные. На следующий день он явился с картонной коробкой, содержащей банки растворимого кофе разных сортов, коробки с конфетами, апельсины и батон вареной колбасы.
- Колбаса мне. Совершенно ничего не соображаю, если не жую. – сообщил он.
Сидя под торшером, в приятном зеленом ореоле Алла читала сонеты Петрарки, Шекспира, стихи Рембо и Верлена, а на диване, с тарелкой бутербродов внимал ей Филимон.
- А дочка у вас где именно? – прервал ученик терцину Данте. Алла упомянула, что Кристина работает по контракту за границей.
- В Риме. Девочка с детства болтала по-итальянски.
- Тогда, считай, я определился. Завожу тетрадку и записываю. – Филя подсел к столу. – Диктуйте задание. Самое сложное - я человек упорный.
Однако, толку от занятий было не много. Вернее, он был, но совсем другой. На той же неделе выяснилось, что Фил плохо запоминает сказанное или же вообще его не слышит. Забыл он и про бутерброды с колбасой и горчицей, сопровождавшие занятия. Бледно голубые глаза совершали вдумчивое странствие по аллиным прелестям. Она всем своим существом ощущала, что действует на увальня завораживающе, как хрупкая дрессировщица, заставляющая танцевать на задних лапах свирепых хищников. Сближение произошло естественно и быстро – ну что может быть логичнее здоровой тяги одинокой женщины к сильному, покоренному ею мужчине?
Оказалось, что сорок пять, это еще не конец света, что шарм интеллигентной тонкой женщины не растрачивается с годами, а лишь приобретает головокружительный букет старого вина. Открылось Алле Аркадьевне к тому же, что недостаток эрудиции, внешнего лоска – всего, что мы называем воспитанием, не способен убить мужское обаяние, основанное на силе, упорстве и оптимистическом отношении к жизни. Она, пренебрежительно фыркавшая при столкновении с плебейством, поняла, что филина беспардонность, грубоватость, ковыряние в зубах, шмыганье носом, его далеко не утонченный лексикон, не развитый вкус и отсутствие манер окупаются с лихвой надежностью, преданностью, и восхищением перед дамой сердца, представлявшей по убеждению Филимона Лопахина нечто близкое к самым утонченным кругам международной элиты, героям кинофильмов, телерепортажей из Голливуда и с богемных столичных тусовок.
Фил ковал свою "жизнь по горячему", не откладывая на завтра трудные решения. Решения же он принимал сам и брал на себя их исполнение. Алле стало ясно, что определение "как за каменной стеной" – не пустые слова, а самое лучшее, что может она пожелать для идеального спутника жизни. Фил наметил планы и сильной рукой взялся за их осуществление. На повестке дня стояли развод с оставшейся в Туле женой, которую он собирался обеспечивать, приобретение новой квартиры, нужных знакомых, частично извлеченных Аллой из старой записной книжки, частично завоеванных по ходу деятельности Фила, занятого чрезвычайно прибыльным "квартирным вопросом". Алла поняла, что вдохновенно делать множество вещей, к которым ранее относилась пренебрежительно: ловко пускает пыль в глаза, изящно льстит, умно отстраняет с пути помехи, то есть умеет выгодно подать себя и Фила, сформировать вокруг благоприятную для процветания среду. Оба понимали, что составляют удачный тандем, открывающий социальную перспективу. Законный брак был необходимым звеном в их союзе. Накануне визита в ЗАГС Филимон пригласил Алусю (так он называл невесту) в тихий китайский ресторанчик. Их столик находился в полутемном углу за резной ширмой, официант с непроницаемо-улыбчивым плоским лицом, бесшумно менял блюда в соответствии с пожеланием заказчика "не мельтешить и не мешать базару".
Настроившаяся на лирический вечер – приезд Кристины сильно помешал развитию интимных отношений – Алла поняла, что разговор пойдет не о любви. Не сильно пьющий Филя заглотил натошак двести грамм и крякнул:
- Фу, черт, неприятное у меня к тебе дело.
Алла затаила дух, почувствовав крушение всех своих планов. Как маленькая Кабирия, обобранная очередным "женихом", она физически ощущала затягивающую черноту озерного омута. Разница состояла лишь в том, что Алла расходовала деньги Фила и ничем не могла распалить его алчность. Но что тогда угрожает ее счастью? СПИД !?
- Алусик, я мерзавец и должен, как честный человек предупредить тебя об этом.
- Ну… - Напряглась Алла, лихорадочно перебирая варианты : не развелся, находится под следствием, полюбил другую?
- Что бы продвинуться в бизнесе, надо шустрить. И нужен начальный капитал. Его такому как я, то есть фрезеровщику второго разряда, поиметь, сама понимаешь не откуда. Только пришить кого-то, грабануть там, войти в долю по "мокрухе".. – Филя со злостью вырвал кусок мяса с утиной ножки своими новыми фарфоровыми зубами.
- Ну…- Заледенела Алла.
- Я занял. Под проценты у надежного человека. Мол, раскручусь, отдам. Раскрутился. Все по плану, тип топ. В конце апреля бешенные бабки по двум договорам получу, если не стрельнут.
- Господи!…
- С них и думал отдать долг. Под них и свадьбу нашу с оркестром решил закатить, жилплощадь на Сретенке себе заграбастать. Я ведь все по-людски хочу. Хочу все сразу по местам расставить. Лопахин в шестерках ходить не будет! – Сжав в кулаке нож, он колотил им по столу, так что звенела металлическая сервировка.
- Ты сильный… - Пролепетала Алла.
- Естественно! Так этот падла пристал, что бы я немедля вернул деньги. На него, видите ли, наехали. А я причем? Был честный джентльменский договор.
- И что теперь!
Филя схватил руку Аллы и сжал ее в своих огромных клешнях, пылко заглядывая в ее темные, старательно подведенные глаза: - Я ж тебя люблю, Алуся! Я ж все для тебя теперь…
- Отменим свадьбу?
- Через мой труп. Банкет заказан, люди приглашены. Ты что, Алуся, мне от такого позора после ни в жизнь не оправиться!
- Квартиру на Сретенке отдадим? – Робко предложила она, по носам мечтавшая о переезде.
- Пока придется отказаться от улучшения жилищных условий. – Филя опустил глаза. – Но через два месяца, если конечно меня не наколят, я тебе такую хату подищу!
- Чего ж мы тогда так транжирим… - Она посмотрела на заставленный блюдами стол. – Платье, сережки, покупки всякие… Я так на Кристинку надеялась… Теперь еще это ее положение… - Она усиленно засморкалась в надушенный платочек.
- Ты это прекрати, Алусик. Кризиса нет. Есть критическая ситуация. И главное в ней что? Держать хвост пистолетом и сопротивляться превосходящим силам противниека.
- Что делать-то? – Взмолилась Алла.
- Не подавать вида никому. Особенно Кристине. – Это первое. То есть идем на понт, понимаешь? Иначе потонем, прежде чем успеем схватить спасательный круг. Второе -
этот самый круг немедленно подготавливаем. Есть у меня одно соображение… - Фил пригляделся к своей спутнице, словно оценивая ее боевые способности. – Я приглашу на банкет одного человечка, а ты хорошенько переговори с дочерью. Ох, повезет нам крут если он появиться.
- Не пойдет она на такое!
- Да какое такое? Познакомятся по человечески, а там видно будет.
14.
Мать прожужжала Кристине все уши, как жаждут с ней познакомиться все приглашенные и умоляла одеться поэффектней. Выходило так, что собирались гости вроде даже не на свадьбу, а для того, чтобы полюбоваться совершенно необыкновенной дочерью Аллы. Кристина не выдержала.
- Да пожалей ты меня, мама! Та два месяца на меня толпа собиралась смотреть, как в зоопарке, я от людей шарахаться стала. Думала здесь в тишине отсижусь. А ты такой спектакль вокруг меня устраиваешь!
- Да горжусь я тобой, дуреха, неужели не ясно? Растила, растила одна, так хоть есть чем похвастаться. Во когда поднимешь своего в одиночку, так будешь ему в рот заглядывать…
- Ну мало ли кого менты хомутали. – Раздался голос жующего Фила. – Так теперь что, до могилы под общаком ходить? Это я высказываюсь относительно презумпции невиновности и чувства социальной перспективы. Оправдали ведь тебя, за мужество поощрили. А здешняя кодла вообще не в курсе. Знают только, что за тебя там солидные мужики передрались, бриллиант музейный дарили. Вот этой версии и держись – она всех радует.
Кристине пришлось отправиться на банкет при полном параде -- в вечернем платье из черного муара, тяжело падающего к носочкам абсолютно "хрустальных" -- сплошь усыпанных алмазными блестками туфелек. Обнаженные плечи небрежно прикрыты норковым палантином, волосы собраны высоко на затылке, открывая длинную, нежную шею. В довершение Кристина, насмешливо улыбаясь себе в зеркале, одела колье от "Карата". "Еще бы и диадему пристроить! "Новые русские" будут в восторге -- настоящий "шик"! В Риме, мол, в высшем свете, все только диадемы и носят!.. Жаль, что на голове плохо держится, -- отбросила Кристина царственное украшение. – Прав Филя - пора забыть свое криминальное прошлое.
Новобрачные выглядели как пара кинозвезд, вышедших на каннскую набережную в праздничный фестивальный вечер. В холле ресторана, ничуть не менее шикозного, чем соответствующее заведение в столице Италии, бронзовые зеркала отражали миниатюрную женщину в платье из прозрачного шифона бледно кофейного цвета, расшитого по лифу бисером. Все летящее, мелко искрящееся, обволакивающее и манящее. Подстриженные волосы с оттенком меди гладкой меди гладко зачесаны – никакой столь любимой Аллой укладки крендельками, никакой нарочитой зализанности – сплошная небрежная элегантность. Рядом с новобрачной возвышался муж и чрезвычайно эффектная дочь – благородное семейство встречало приглашенных.
- Клевая у меня падчерица! Такую я задешево не отдам! -- Потрепал Кристину по щеке отчим, улыбаясь во весь рот. Зубы из металлокерамики, бодро выросшие на месте "парфенонских развалин" и фиксы, позволяли демонстрировать голливудский оскал. И Фил охотно это делал, превращаясь из добродушного русопятого увальня в рекламного американского ковбоя. Он демонстрировал новый жизненный стиль и готовность строить будущее Росиии своими рабочими руками.
- Да, с мужем мне повезло! -- Довольная новобрачная краем глаза отмечала в зеркале внешнюю гармонию семейства, свой неожиданный женский расцвет, сверкание свадебного подарка -- крупных золотых сережек с топазовыми подвесками, под которые подбиралось платье. -- И дочурку пристроим, правда, Филчик?
Супруги переглянулись, предвкушая эффект предстоящего вечера.
- Ну, как? Признайся, не хуже, чем в Риме! И уж, наверняка, дороже! -- с гордостью представила Алла Аркадьевна дочери шикарный стол в прекрасно декорированном банкетном зале. - Ресторан выстроен шведами, кухня французская, декорировали деревом наши художники. Между прочим, Фил помог ребятам получить заказ.
- Впечатляет. – Согласилась Кристина, знакомясь с гостями и передавая преподнесенные новобрачным букеты расторопному официанту. "Вот она, наша отечественная "красивая жизнь", светлое капиталистическое будущее, которого я, наконец, дождалась. -- усмехнулась про себя . -- Любопытно, что первой к нему пришла моя принципиальная, "правильная" мать, гневно осуждавшая "спекулянтов", "эмигрантов" и "частнособственнические инстинкты" бабушки, продающей жалкий урожай из своего сада."
На прибывшую из Италии фотомодель откровенно глазели и наперебой спешили познакомиться нарядные, веселые, церемонно-галантные гости. Вечер только начинался и приглашенные усердно изображали светские манеры в соответствии с рекомендациями модных "элитарных" журналов. Зал наполнялся цветами, ароматами духов, рокотом голосов, говоривших исключительно о приятном с радостными восклицаниями.
Когда в зале в сопровождении Фила появился новый гость, толпа, как в оперетте, расступилась, образовав коридор, ведущий прямо к хозяйкам вечера -- очаровательной Алле и ее знаменитой дочери.
- Геннадий Алексеевич Лопахин. -- Поздравив Аллу Аркадьевну, мужчина склонился к руке Кристины. -- Для вас, конечно, прост Гена.
Глаза новобрачной значительно сверкнули, встретившись с вопросительным взглядом дочери. Кристина поняла, что именно этого человека ей прочат в кавалеры и вздохнула с мученической терпимостью.
Лопахин не стремился к эффектности, но все -- от шелкового галстука в тон бежевого костюма до туфель, было отмечено знаком дорогой, непритязательной элегантности. Лет сорока-сорока пяти, коренастый и крепкий, он излучал сдержанную энергию. В глубоких серых глазах мерцали веселые искорки, а мягкое, добродушное лицо истинного славянина, казалось, говорило: "масочка это, господа, удобный камуфляж. Я могуществен, хитер и нагл, как Бонапарт. Красив и сексуален, как самый любимый ваш экранный герой. Может, кому-то и посчастливится лицезреть мое истинное великолепие, но только далеко не всем и, конечно же, не сейчас. Сейчас я скромен и прост, как правда, друзья".
Геннадий, оказавшийся соседом Кристины по столу, проявил себя как прекрасный собеседник. Открыв торжество коротким, но изящным тостом по поводу новобрачных, он поддерживал поверхностный, остроумный разговор о новых строительных объектах, поставках, инвестициях, перемежая его сплетнями о столичном бомонде, обзором театральных премьер и разнообразными впечатлениями экзотических путешествий... Кристину сосед ни о чем не выспрашивал, и уже от одного этого она, готовившаяся к неизбежному допросу на тему: "а как там?", почувствовала себя легко и свободно.
- А эту вещицу я узнал. -- Неожиданно улыбнулся Геннадий, кивнув на колье. -- Знаменитая штучка. Одно время о ней много шумели кое в каких кругах. Да еще о диадеме, к нему прилагающейся...
- Вы занимаетесь антиквариатом или скандалами? – Холодно остановила его Кристина.
- У меня фотографическая память, милая синьорина. С рождения, -- как бы извиняясь, добавил Геннадий. – Но названные вами сферы не оставляют меня равнодушным, как нормального обывателя. Только отчасти более информированного.
Кристина подозрительно взглянула на собеседника и подумала, что привычка искать подвохи в невинных беседах, укоренилась в ее измученных сложными боевыми композициями мозгах довольно крепко..
- Вы сейчас думаете: а что известно этому непонятному дядьке о римских скандалах? Не стану темнить -- очень немногое. Просто не мог удержаться, чтобы не заинтриговать вас, не пустить пыль в глаза... – Геннадий сделал паузу, словно раздумывая, стоит ли открывать карты. - Собственно, я начал свою строительную карьеру года три назад со знакомства с неким Стефано Антонелли. Крепкий был мужичок, надежный, широкий... Царство ему небесное! -- Геннадий даже не поднял глаз на Кристину, занятый разделкой розовой форели.
- Вы имеете в виду подлинного Антонелли? Или... --- Кристина вздрогнула, уронив вилку и стала лихорадочно соображать, сколь основательно посвящен Геннадий Алексеевич в сюжет с подменой доном Лиджо.
- Да не пугайтесь вы так, девочка! – Геннадий подозвал официанта, заменившего прибор и с окинул ее внимательным взглядом. -- Поболтали -- и хватит об этом. Главное же заключается в том, что слухи о ваших достоинствах ни сколько не преувеличены.
Склонившись к Филу, сидевшему по левую руку от Кристины, Геннадий что-то шепнул ему. Фил сорвался с места и тут же оркестр, прервав какую-то развеселую блатную песенку из репертуара Шуфутинского, серьезно приступил к вальсу.
- А не пойти ли нам потанцевать? Чудесная музыка, да и кинофильм был отличный. Помните танец новобрачных на веранде старого особняка, этакого ветшающего "дворянского гнезда"? – галантно поклонившись, Геннадий слегка протянул даме руку.
Подхватив длинный подол, Кристина последовала за ним и закружилась в ускоряющемся вальсовом вихре. Геннадий вел легко и надежно. Всплыли в памяти кадры из фильма "Мой ласковый и нежный зверь", восторженное лицо юной невесты в облаке летящей за ней фаты, и тот опасный, рискованный, страстный, чья любовь рифмовалась с "кровь". Не мог тут же не явиться из книги близких воспоминаний бал во дворце Тинтури, Элмер, обнимающий ее слишком нежно для формального кавалера... А потом тоже – кровь. "Драма на охоте за "Голубым" принцем". Кристина рассмеялась и поняла, что и на этот раза прилично опьянела.
Когда они завершили кружение на пустой площадке (никто из гостей не решился конкурировать с этой парой), посыпались аплодисменты. Геннадий поцеловал руку своей даме.
- Вот видите, Кристина, сколь легко опровергаются непреложные истины. До сих пор считалось, что не слишком рослый мужчина смешон в танце с высокой партнершей. Естественно это мнение не было популярным в эпоху Наполеона... Нет, я не страдаю манией величия. Но зато вы -- настоящая императрица, рядом с вами я вырастаю на целую голову!
Казалось, все приглашенные сразу поняли, что римская фотомодель прочно "зафрахтована" Геннадием. Мужчины, посылавшие в начале вечера многозначительные взгляды Кристине, ретировались, не решаясь даже пригласить ее на танец, ревностно поглядывавшие на гордую красотку дамы, успокоились за своих спутников, молодожены испытывали чувство глубокого удовлетворения. Между тем, оркестр, игравший в их зале, по-видимому, заранее оговоренный заказчиком репертуар, развернул захватывающую танцевальную программу. Очевидно, среди гостей не было поклонников рок-н-ролла и рэпа, зато зарубежные шлягеры 7О-8О-х годов, исполняемые на высоком профессиональном уровне, многим пришлись по вкусу.
Лирическая мелодия из репертуара Джо Дассена подняла из-за столов почти всех присутствующих, устремившихся в пронизанный светящейся метелью круг. Геннадий медлил, и здесь за спиной Кристины возник элегантный кавалер, проникший, видимо, из другого зала, и в иерархии местной империи не разобравшийся. Молодой человек весьма светски попросил у Геннадия разрешения пригласить его даму и, получив согласие, увлек шуршащую шелками изящную блондинку в самый центр танцевального томления. Пары двигались в обнимку, мысленно перенесясь на пустынный в межсезонье пляж французской Ривьеры. Партнер Кристины выглядел весьма импозантно -- как с витрины, руки держал в положенных правилами хорошего танцевального тона местах. Пахло от него дорогим одеколоном и слегка -- коньяком. "Да, -- подумала с удивлением Кристина. -- Произошла за этот год грандиозная смена декораций. Вместо бухих, веселеньких ресторанных гуляк, заказывающих "Из полей доноситься "налей"…" и лапающих своих дам без всяких условностей, элегантно проводят время в цивилизованных условиях новые хозяева жизни".
- Одна косая, -- тихо промолвил молодой человек, дыша в волосы Кристины..
- Что? -- не поняла она, придвинув к нему ухо.
- Тысяча баксов. -- Он интимно коснулся губами ее шеи.
Кристина отстранилась и в упор посмотрела в спокойное холеное лицо6 – Повторите….
- Две. -- Кавалер попытался слегка прижать к себе девушку и тут же горячо выдохнул в щеку. -- Три.
Только тут до нее дошло, о чем идет речь. Этот красавчик "снимал" девочку на ночь! И, вероятно, предлагал щедрую ставку. Кристина весело рассмеялась, отрицательно качнув головой:
- Вы ошиблись. Я занята. Всего хорошего.
Она хотела уйти, но незнакомец крепко удержал ее за талию.
- Я хочу именно тебя. Не пожалеешь, детка, пять косых и шикарная ночь в любовном бреду. Возможно так же развитие отношений на весьма выгодных условиях. Есть связи в рекламных агентствах, банках…
- Извините. Вы ошиблись.-- Кристина сбросила его руки и, расталкивая пары, вернулась за стол. Дышала она взволнованно, да и щеки предательски вспыхнули, как у школьницы, отбрившей уличного приставалу.
Геннадий что-то шептал склонившемуся к нему официанту.
- Раскраснелись, дрожите… Что случилось? -- Он галантно пододвинул ей тяжелый стул с резной спинкой, подал бокал с водой. – Вас обидели?
- Пустяки. Я еще не привыкла к новой реальности. И, видимо, не очень хочу к ней привыкать. -- Пунцовая от негодования, она выпила целый бокал минеральной воды.
- Этот парень смутил вас? -- Геннадий напрягся, в спокойных голубых глазах вспыхнули искорки. Вот сейчас кивнет своим ребятам, неприметно устроившимся за отдельным дальним столиком, и те застрочат из автоматов, как в фильме "Казино".