Олонецкие губернские ведомости. 1894. №46. С. 7 10; № 47. С. 8 12; № 48. С. 6 9; № 49. С. 8 10; № 50. С. 5 8; № 51. С. 7 9; № 52

Вид материала

Содержание

Горскаго прихода
Горскаго прихода
Корми быка — не мори

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9

ОЧЕРКЪ

ГОРСКАГО ПРИХОДА,

Петрозаводскаго уѣзда,

ОЛОНЕЦКОЙ ГУБЕРНIИ.

(Продолженiе. См. № 49.)

Нравственный уровень Горчанъ значительно высокъ. Пьянство, — этотъ одинъ изъ пагубнѣйшихъ пороковъ, не привилось пока къ крестьянамъ Горскаго прихода. Тогда какъ въ мѣстностяхъ, зараженныхъ пьянствомъ,

С. 6
къ которымъ относятся нѣкоторыя окрестности Горки, не только въ воскресные, но и въ будничные дни, часто улицы оглашаются криками и площадной бранью пьяныхъ, — тогда какъ тамъ крестьяниномъ-пьяницей пропивается не только заработанная копѣйка, но одежда, мука, хозяйственныя вещи, — ни того, ни другого не замѣтите вы среди Горчанъ. „Выпить”, конечно, многiе и изъ Горскихъ прихожанъ не откажутся, при случаѣ выпьютъ — сколько придется, но эта выпивка почти не сопровождается матерiальными затратами со стороны пьющаго, не отнимаетъ цѣннаго времени. Выпьетъ Горчанинъ при случаѣ, въ компанiи. А такихъ случаевъ въ деревнѣ собственно два — мѣстный праздникъ да мiрская сходка. Въ праздникъ гостепрiимный хозяинъ потчуетъ гостей виномъ и встрѣтившiйся прiятель угоститъ друга стаканчикомъ вина, за какую либо услугу или просто въ силу кумовства. На мiрской сходкѣ отказывающiйся отъ выбора на общественную службу долженъ бываетъ откупиться „виномъ”; просящiй объ отводѣ какой либо пожни или поля — также обязанъ понудить быть сговорчивѣе сосѣдей-братцевъ „четвертухой водки”; нанимающiйся церковнымъ сторожемъ прибавку себѣ жалованья по копѣечкѣ съ души можетъ получить, только выставивъ водочное угощенiе; даже староста сельскiй — начальникъ общества, желая получить назначенiе большаго жалованья, долженъ предварительно пообѣщать попотчивать водочкой и т. п. Такой порядокъ рѣшенiя мiрскихъ дѣлъ заведенъ давненько и, не смотря на строгое распоряженiе бывшаго начальника губернiи, не искореняется въ Горскомъ приходѣ и до сихъ поръ. Обѣщанное по окончанiи схода покупается и тотчасъ распивается. Указанные случаи выпивки съ одной стороны и рѣдки, а съ другой — весьма не часто сопровождаются прибавкой выпить на свой счетъ и ограничиваются однимъ днемъ. Подгулявшiй сегодня — завтра уже на работѣ. А это не вездѣ бываетъ.

Жизнь Горчанъ, по преимуществу, — цѣломудренна. Случаи семейной невѣрности, а тѣмъ болѣе нецѣломудренное отношенiе молодежи — явленiя исключительныя, весьма и весьма рѣдкiя. Это нравственное достоинство особенно отрадно отмѣтить потому, что въ послѣднiе годы брачная невѣрность и даже распутство между молодыми людьми начинаютъ быть довольно частыми явленiями и въ народной средѣ. Горчане же соблюдаютъ седьмую заповѣдь закона Моисеева.

Случаи воровства также очень рѣдки. Лица, склонныя къ незаконному присвоенiю чужой собственности, единичны; большинство же довольствуются своимъ благопрiобрѣтенiемъ и не протягиваютъ рукъ за чужимъ добромъ.

Ссоры, перебранки, а тѣмъ болѣе драки — рѣдко наблюдаются между прихожанами Горскаго прихода. Кулачество здѣсь не имѣетъ развитiя. Состраданiе къ бѣднымъ, обездоленнымъ жителямъ, посильная помощь имущаго неимущему, любовь и почтенiе къ родителямъ, уваженiе къ старшимъ, незлопамятность, — всѣ эти свѣтлыя стороны нравственной жизни, наблюдаемыя при обоюдныхъ отношенiяхъ жителей Горскаго прихода между собою, дѣлаютъ имъ честь. Конечно, въ семьѣ не безъ урода, — находятся личности и не обладающiя указанными достоинствами.

Вмѣстѣ съ нравственными достоинствами перемѣшаны и недостатки: пристрастiе къ пересудамъ, доходящее иногда до злословiя, проглядывающее въ нѣкоторыхъ поступкахъ самолюбiе, обманъ другъ друга, плутовство при житейскихъ сдѣлкахъ, сквернословiе и т. п. Но и здѣсь бываютъ исключенiя. Во всякомъ случаѣ, сравнительно рѣдкое проявленiе такихъ недостатковъ^²³, какъ пьянство, распутство, воровство, кулачество, — дѣлаетъ нравственный обликъ Горчанъ на столько свѣтлымъ, что проступки противъ нравственнаго долга если и становятся отъ этого болѣе замѣтными, но за то они болѣе и извинительны, такъ какъ недостатки — удѣлъ человѣческой природы.

Почти всѣ Горчане сангвиническаго темперамента, а потому въ ихъ характерѣ замѣчаются черты, свойственныя этому темпераменту.

____

Рѣчь жителей Горскаго прихода чисто русская. Корельскаго и чудскаго нарѣчiя никто не знаетъ и не понимаетъ. Выговоръ рѣчи отличается сравнительной правильностiю. Замѣчаемыя иногда въ разговорѣ погрѣшности состоятъ, главнымъ образомъ: а) въ неправильномъ повышенiи голоса на словахъ (ошибки противъ ударенiя) — гòворить, òтвори, прѝнесла и т. д.; б) въ усѣченiи окончанiй — бѣгае, дѣлае, слухае (слушаетъ), бѣгашь (бѣгаешь), дѣлашь; в) въ произношенiи въ окончанiяхъ именъ прилагательныхъ: ой, ей, вмѣсто ый, iй—вольной, горячей, пахучой, полой, розной, сильной и т. п. Близость Заонежья съ его особымъ нарѣчiемъ отражается на рѣчи Горчанъ. За 15 верстъ отъ Горки — въ деревнѣ Вегоруксѣ (Заонежье) уже можно услышать цоканье въ рѣчи, т. е. произнесенiе въ словахъ „ц” вмѣсто „ч” — нацальство скоро буде, пей цею, цèго не циташь то? и т. п., въ рѣчи же Горчанъ этого не замѣтите. Мѣстныхъ словъ въ рѣчи встрѣчается не мало. Укажемъ нѣкоторыя^²⁴.

Базыковатый — склонный спорить, грубо возражающiй на всякое замѣчанiе.

Бацкнуть — сильно ударить.

Бубарка — навозный жукъ.

Вальяжничать — жить роскошно, проводить время болѣе въ удовольствiяхъ, чѣмъ въ трудѣ.

Вачеги — изношенныя дельницы.

Взбутетенить — выбить сильно.

Глушнякъ — шереховатый листъ березы.

Гольтепа — люди, не пользующiеся почетомъ, бѣдняки.

Датскiй — ситецъ краснаго цвѣта, съ рисунками.

Доюха — корова, которая доитъ.

Елзать — постоянно вертѣться.

Ерепениться — задориться.

Жежелюха — ящерица.

Жиломустянный — слабый на видъ, а на самомъ дѣлѣ сильный человѣкъ.

Затинка — недостатокъ у скота.

Заспа — крупа (по преимуществу житная).

Исплечиться — повредить переднюю ногу (у лошади).

Изрыгаться — всячески насмѣхаться, обзывать.

Коженица — летучая мышь.

Колнуть — а) стукнуть, б) расколоть.

Ляга — лужа.

Лѣтникъ — а) южный вѣтеръ, б) дорога, по которой ѣздятъ только лѣтомъ.

Мозглякъ — нездоровый человѣкъ.

Мурандать — мычать.

Налупситься — наѣсться.

Напредки — на будущее время, въ слѣдующiй разъ.

Образулиться — освоиться, привыкнуть.

Опара — квасная гуща.

Пасмо — 60 (большое пасмо), или 30 (малое пасмо) льняныхъ нитокъ. Длина нитки неопредѣленна.

Пестрядь — пестрый, вытканный изъ разноцвѣтныхъ нитокъ холстъ.

Поякнуться — изъявлять согласiе.

Рачить — не жалѣть.

Ременница — летучая мышь (коженица).

Рянда — слякоть, непогодь.

Сбуторажиться — тревожиться, заволноваться.

С. 7
Суягна — овца поносная.

Типнуть — схватить, утащить.

Тябручки — берестяные поплавки у сѣтки.

Удновать — спать послѣ обѣда.

Упетаться — утомиться.

Фурать — кидать.

Фырскнуть — громко разсмѣяться.

Халезить — ругать<,> бранить.

Халсный — человѣкъ, неразборчивый на ѣду; б) скотъ, который много ѣстъ.

Чигмеро — дымъ отъ лучины.

Чиландать — тихонько звонѣть.

Шабайдать — шевелиться въ темнотѣ.

Шведскiй — красный ситецъ (см. датскiй).

Шлипокъ — легкiй ударъ.

Щейница — похлебка.

Щунять — дѣлать выговоръ, бранить.

Ямега — шовъ въ рыболовныхъ сѣтяхъ.

Ятковать — повторять одно и тоже много разъ.

____

Для беременной женщины наступило время родить. Послѣднiе дни и часы беременности сопровождаются болями („въ болѣзняхъ родиши чада”). Часто боли бываютъ очень мучительны. Желая облегчить болѣзненное состоянiе беременной женщинѣ, ей предлагаютъ испить воды, въ которую положенъ бываетъ камешекъ, обросшiй травой. Камешекъ этотъ привозится съ морскаго берега^²⁵. Если рожающая женщина испытываетъ сильное грызенiе, то вода, напитанная морской травкой, находящейся на камешкѣ, по мнѣнiю простонародныхъ повивальныхъ бабокъ, имѣетъ силу облегчать это страданiе. Такъ какъ морской камешекъ — рѣдкость, имѣется только лишь въ нѣкоторыхъ семьяхъ, то чаще практикуется другой способъ облегченiя грызи. Въ воду полагаютъ засушенную шкурку летучей мыши и опять эту воду пьетъ рожающая или обдается ею. Иногда ограничиваются однимъ обтиранiемъ шкуркою летучей мыши тѣла рожающей. Въ обоихъ случаяхъ боль, будто бы, утихаетъ. Прибѣгая или не прибѣгая къ указаннымъ способамъ облегченiя, женщина, наконецъ, разрѣшается отъ бремени. Въ мiрѣ однимъ человѣкомъ прибавилось. Самыя первыя минуты жизни новорожденнаго бываютъ осквернены суевѣрiемъ. Вотъ бабка-суевѣрка наклонилась къ дитяти и, не взирая на его крики, нашептываетъ слова, долженствующiя предохранить его отъ родимца. Она произноситъ: „Святые Кузьма и Демьянъ сребреники! придите сему рабу Божью на помочь, — пособите и помогите. Стану я, благословясь, пойду, перекрестясь, отцомъ прощена, матерью благословлена, изъ избы выйду дверьми, изъ сѣней — вòротыми, пойду путемъ и дорогой и выйду въ чистое поле, съ чистаго поля — въ дiанъ море, въ дiянъ морѣ стоитъ бѣлъ латырь камень, на этомъ бѣломъ латырѣ камени — три девять ангеловъ, три девять архангеловъ, три девять апостоловъ (?); я къ нимъ подойду поближе, поклонюсь пониже: пособите уходить и уговорить у раба Божiя дѣтинецъ и родимецъ отъ первой бойны и до креста, отъ креста до вѣнца, отъ вѣнца до скончанiя вѣка; заплюиваю, заговариваю у раба Божiя дѣтинецъ, родимецъ, зыбочникъ и молочникъ, — ключъ и замокъ моимъ словамъ во вѣки вѣковъ. Аминь”. Послѣ заговора отъ родимца произноситъ иногда бабка заговоръ отъ грызи. „Нужно и грызь заговорить, — разсуждаютъ повивальныя бабки, — не заговоришь при рожденiи, послѣ тяжело ребяткамъ буде”. Покончивъ съ заговорами, обмываютъ дитя. Обмываютъ на „родимомъ”, т. е. на которомъ родилось дитя, мѣстѣ. Обмывъ, одѣваютъ. Принято прежде всего обвертывать ребенка въ рубаху отца. Для родившей приносятъ соломы, подстилаютъ припонъ, и она, охая, ложится. Надобно замѣтить, что охать родившая должна постоянно, когда въ избѣ есть постороннiе люди, — иначе могутъ оговорить. Ложится родившая на солому поперекъ пола. Окно, противъ котораго ложится родившая, обязательно завѣшивается. Утромъ (если родила поутру, то въ тотъ же день; вечеромъ или въ праздникъ, — то на другой день) топится баня. Бабка беретъ новорожденнаго и идетъ впереди, за ней родившая. У бабки въ рукѣ сковородникъ, а у родильницы — ножницы. Дойдя до дверей, ведущихъ въ сѣни, бабка дѣлаетъ на дверяхъ три креста, говоря: „благослови, Господи”. Послѣ этого она передаетъ сковородникъ родильницѣ. Послѣдняя беретъ сковородникъ въ правую руку и имъ опирается, въ лѣвой рукѣ несетъ ножницы острiемъ впередъ. Въ банѣ надъ ребенкомъ опять читаются заговоры отъ родимца и грызи. Послѣ того, какъ ребенокъ бываетъ вымытъ, его обтираютъ тряпочкой, въ которой завернуты клочекъ шерсти отъ барашка, выстриженнаго первый разъ („яретина”), яйцо отъ молодой курицы и серебряная монета. Эти предметы, будучи завернуты въ тряпочку, завязываются ниточкой, но никогда не зашиваются. По возвращенiи изъ бани, эти завернутые предметы (шерсть, яйцо и монета) и ножницы, которыя носила родильница, — полагаются въ изголовье ребенку. Сковородникъ мать держитъ возлѣ своей постели; его никто не трогаетъ и пользоваться имъ нельзя, пока родильница не сходитъ три раза въ баню. Подобнымъ указанному образомъ происходитъ хожденiе во второй и третiй разъ въ баню^²⁶. Идя въ баню и изъ бани, родильница имѣетъ въ правой рукѣ сковородникъ, а въ лѣвой — ножницы. Ножницы и шерсть съ яйцомъ и монетой остаются въ изголовьѣ дитяти до шести недѣль. До шести недѣль родильница имѣетъ повязкой вокругъ тѣла часть рыболовной сѣтки, въ которую вшивается песчаный камешекъ^²⁷, легко разлагающiйся въ огнѣ. До совершенiя таинства крещенiя крестикъ держится на изголовьѣ или подъ изголовьемъ новорожденнаго ребенка. Слѣдуетъ замѣтить, что до нареченiя священникомъ имени новорожденному, мальчика при осѣненiи крестнымъ знаменiемъ или произношенiи заговоровъ называютъ именемъ отца и дѣвочку — именемъ матери.

Со втораго дня по рожденiи родственницы и сосѣдки родившей начинаютъ посѣщать ее и приносятъ „блюдо”, т. е. хлѣбъ-соль. „Блюдо” обыкновенно состоитъ изъ рыбнаго пирога^²⁸, калитокъ, пироговъ, оладей. Сверхъ этихъ съѣстныхъ веществъ, принято приносить „зубомъ” деньги, кто сколько можетъ (3 к. — 1 р. и болѣе). Родственницы, кромѣ того, приносятъ новорожденному на рубашку кумачу, ситцу или холста. Шитыхъ рубашекъ не приносятъ. Принесенное блюдо обыкновенно полагается къ изголовью родильницы. Принесшая говоритъ: „здоровья много принесла, — дай Богъ здоровья; не осуди на прочемъ”. Родильница ничего не говоритъ и только охаетъ. Молодая женщина, принеся „блюдо”, никогда не садится въ избѣ родильницы, а сряду уходитъ обратно. Не остается у родильницы молодая женщина въ тѣхъ видахъ, чтобы у нея ребенокъ не застоялся долго въ костяхъ. Старушки же и не рожающiя женщины остаются побесѣдовать съ семейными родившей.

Близкiя родственницы родившей, если живутъ въ другой, хотя и отдаленной деревнѣ, обязательно приходятъ къ родильницѣ навѣстить ее и принести при этомъ “блюдо”.

С. 8
Случается, что „блюдо” приносится черезъ 3—5 недѣль послѣ рожденiя. Когда у малютки начнутъ показываться зубы, то первый замѣтившiй это долженъ дарить красную рубашку.

Въ зимнее время ребенка тѣшитъ, въ большинствѣ случаевъ, сама мать. Лѣтомъ же ей недосугъ оставаться дома и дитя переходитъ подъ присмотръ своей или наемной няньки. Чаще всего нанимается дѣвочка, лѣтъ 9—12. Питаться малюткѣ скоромной пищей дозволяется около 2 лѣтъ. Высчитываютъ, чтобы прошло отъ рожденiя два великихъ и одинъ Успенскiй постъ или наоборотъ два Успенскихъ и одинъ великiй (Петровскiй и Филипповъ посты въ счетъ не идутъ). По истеченiи^{^xxi} этихъ трехъ постовъ, въ постные дни недѣли (а тѣмъ болѣе въ посты) скоромная пища не дается.

Всѣ примѣты и суевѣрныя дѣйствiя, соблюдаемыя и совершаемыя дома, въ банѣ и на пути въ баню, имѣютъ цѣлiю охранить родившую и особенно дитя „отъ худаго глаза”. Если не соблюсти всего установленнаго пра-прабабками, то легко пристанетъ какая либо „приходная болѣзнь — призоръ”, вылѣчиться отъ которой трудно. Лучше уже послушать мудрыхъ старушекъ! Таково вѣрованiе темнаго люда. Вѣрованiя и вытекающiе отсюда поступки крестьянки Горскаго прихода при рожденiи и присмотрѣ за дитятей оказываются вполнѣ сходными съ вѣрованiями при тѣхъ же житейскихъ обстоятельствахъ Олонецкихъ корелъ, какъ изображаетъ ихъ г. М. въ своей статьѣ „Изъ быта и вѣрованiй корелъ Олонецкой губернiи”. Ограничиваясь здѣсь лишь нѣкоторыми указанiями на первые дни жизни Горскаго малютки, мы отсылаемъ желающихъ ближе ознакомиться съ вѣрованiями, обрядами, обычаями, среди которыхъ ростетъ крестьянское дитя, къ указанной статьѣ г. М. (Олон. Губ. Вѣд. 1892 г. №№ 73—79).

______

(Продолж. въ слѣд. №).

_____

Певин П. Очерк Горскаго прихода, Петрозаводского уезда, Олонецкой губернии // Олонецкие губернские ведомости. 1894. № 51. С. 7 – 9.

С. 7
ОЧЕРКЪ

ГОРСКАГО ПРИХОДА,

Петрозаводскаго уѣзда,

ОЛОНЕЦКОЙ ГУБЕРНIИ.

(Продолженiе. См. № 50.)

Не красивы, не сложны и не разнообразны игрушки, которыми, начавъ ползать и ходить, развлекается Горскiй ребенокъ. Отецъ не тратитъ, можно сказать, ни гроша на эти, по его мнѣнiю, пустяки. Когда, когда (и то не всякiй) отецъ купитъ своему сынишкѣ копѣечную раскрашенную дощечку съ кониной головой, да глиняную свистушку—пѣтушка, но и эту роскошь видитъ не всякiй малютка. Обыкновенно же дѣвочки изъ лоскутковъ ситца, кумача, холста нашьютъ куколокъ и занимаются переодѣванiемъ ихъ. То снимутъ у куклы красный кумачный передникъ и прикрѣпятъ на мѣсто ситцевый, — то платьице одѣнутъ по длиннѣе, — то прикрѣпятъ къ мѣсту, изображающему голову, нѣсколько волоконъ льна, долженствующихъ изображать волосы. У мальчиковъ же прибраны бываютъ: кружочекъ деревянный, палочка, нѣсколько камешковъ, коробочка изъ бересты, бурачекъ, веревочка, кусочекъ кожи, желѣза, гвоздикъ, обломокъ блюдца или чашки, какая либо старенькая картиночка — бумажка отъ карамели, случайно гдѣ либо поднятая, клочокъ красной бумаги, выброшенной при раскупоркѣ чая, и т. п. мелкiе отброски. Эта никому, кромѣ дѣтей, этихъ маленькихъ, милыхъ существъ, не нужная дрянь для нихъ составляетъ имущество и — имущество цѣнное. Потеряло дитя какую либо „бобку” (игрушку) и надрывается — плачетъ о своей потерѣ, ищетъ ее вездѣ, нашелъ — и радости, какъ говорятъ, „полный ротъ”; не принесла мать ребенку короба съ его вещами — опять слезы, но лишь только принесетъ, —

С. 8
малютка улыбается и начнетъ перебирать свои бездѣлушки. То онъ ограничивается переложенiемъ и новой установкой бобокъ въ ящикѣ или корзинкѣ, гдѣ онѣ хранятся, то катаетъ по полу кружочекъ, то привязываетъ веревочку къ палочкѣ; привязалъ и любуется, — радъ сдѣланной погонялочкѣ; то перебираетъ и разсматриваетъ бумажки и картиночки, то перекидываетъ камешки; то катается на палочкѣ, помахивая погонялочкой, то изъ лучины сдѣлаетъ крестикъ и ходитъ по избѣ, что-то распѣвая. Подобныя игры занимаютъ и дѣвочекъ.

Въ лѣтнее время число игрушекъ увеличивается свистками, сдѣланными изъ „дудокъ” (толстая трава). Мать, возвращаясь съ сѣнокоса, обязательно несетъ ребенку „дудку”, благо ихъ въ изобилiи ростетъ на каждой пожнѣ, — сдѣлаетъ изъ нея свистушку, малюткѣ и радость: бѣгаетъ онъ, насвистывая на различные лады. Кромѣ того, лѣтомъ дѣтямъ и на улицѣ раздолье: весь день они бѣгаютъ здѣсь, развлекаясь играми. Вотъ принесутъ глины и песку, перемѣшаютъ ихъ и начинаютъ дѣлать лепешечки или маленькiе катышки; катышки изображаютъ мякушки хлѣба, а маленькiя лепешечки — колобы. Сдѣлаютъ и разложатъ на дощечку — „пусть-де пекутся на солнышкѣ”. Сами же въ это время начинаютъ играть или въ ляпки, бѣгая другъ за другомъ и передавая ударъ, или „конями”, или въ какую либо другую игру. Игра „конями” — очень проста. Приносятъ веревочку; одинъ мальчикъ беретъ веревочку за концы и становится впередъ, второй держитъ веревку за средину; въ рукѣ у втораго прутикъ или иная веревка — это плеть, ею онъ машетъ, и стоящiй впереди мальчикъ, изображая коня, бѣжитъ; второй, держась за веревочку, тоже слѣдуетъ за нимъ, время отъ времени помахивая и прикрикивая на „коня”, какъ настоящiй ямщикъ. Иногда впереди становятся два и три мальчика, изображающiе пару или тройку лошадей. Побѣгаютъ, устанутъ — и игра закончится. Находятъ дѣти удовольствiе въ бросанiи камешковъ, стараясь перебросить далѣе товарища, или стараются бросать тонкiй камешекъ такъ, чтобы онъ нѣсколько разъ коснулся поверхности воды, а потомъ уже ушелъ ко дну. Послѣднее удовольствiе въ бросанiи камешковъ извѣстно у дѣтей подъ кличкой „печь блинки”. Чей камешекъ болѣе разъ коснется воды, тотъ искуснѣе въ „печеньи блинковъ”. Перескочилъ камешекъ пять разъ — и пять „блинковъ испечено”, 10 разъ — десять и блинковъ и т. д. Придя на берегъ, дѣтки уже непремѣнно выкупаются. Въ жаркiе дни дѣти купаются отъ 8-ми до 10-ти, иногда и болѣе разъ. Вообще, купанье — любимое удовольствiе дѣтей лѣтомъ. Берегъ постоянно оглашается веселымъ смѣхомъ, криками и плескомъ воды. Только ознобъ, отъ долгаго пребыванiя въ водѣ, заставляетъ ихъ окончить на время купанье. Посинѣвшiе отъ холода, дрожащiе — они опять принимаются бѣгать и играть, или садятся къ дому съ солнечной стороны и грѣются. Но сидѣть, сложа ручки, скучно. Чтобы поразнообразить время, начинаютъ подносить другъ другу на обломкахъ тарелки или блюдца высохшiя (испекшiяся) лепешки. Взявъ глиняную лепешку, каждый малютка подноситъ ее ко рту, чтобы показать, что онъ ѣстъ. Угощенiе закончилось. Натѣшившись забавляться лепешками, дѣти начинаютъ какую либо, болѣе сложную игру. Придумать игру недолго, такъ какъ игръ дѣтямъ извѣстно много. Болѣе всего лѣтомъ дѣти играютъ въ рюхи. Игры въ рюхи раздѣляются: а) о сборахъ, б) попкомъ, в) рюшка съ города, г) испенька, д) корела. Послѣ рюхъ слѣдуетъ игра „щилцомъ” и, затѣмъ, оленями и сѣрымъ волкомъ. Игры въ мячъ: а) хлопта, б) кислымъ городомъ, в) лунки, г) городокъ — болѣе всего приняты весною. Осеннiя игры: а) теряшкомъ, б) корми быка — не мори, в) въ рюхи. Зимой дѣти играютъ: а) заколочкой (прятки), б) корми быка — не мори, в) въ имушки (жмурки).

Описанiе всѣхъ перечисленныхъ игръ, за исключенiемъ только, кажется, двухъ: а) теряшкомъ и б) корми быка — не мори, было помѣщено на страницахъ Олон. Губ. Вѣд. (см. № 73—74 1888 г., № 32—52 1890 г. и № 79—86 1891 г.). Поэтому, мы ограничимся указанiемъ, въ чемъ состоятъ двѣ игры: теряшкомъ и корми быка — не мори^{^xxii}.

„Теряшкомъ”. Прежде всего бросается жребiй, кому быть „наводчикомъ”. Для этого играющiй полагаетъ батогъ (тонкая палка) на носокъ сапога и, поддерживая батогъ рукой, раскачиваетъ ногу, подбрасываетъ движенiемъ ноги батогъ вдаль. Чей батогъ^{^xxiii} падетъ ближе, тотъ и долженъ быть наводчикомъ. Каждый мальчикъ дѣлаетъ для себя ямку^²⁹. Наводчикъ беретъ круглый дер. шарикъ и бросаетъ кверху (“подаетъ масла”) около ямокъ. Играющiе, скача на одной ногѣ, гонятъ шарикъ батогами дальше отъ лунокъ. Наводчикъ старается отбить шарикъ и когда это ему удается, онъ батогомъ подвигаетъ шарикъ обратно къ лункамъ, стараясь при этомъ попасть въ ногу какого либо игрока. Если случится, что шаръ загонятъ далеко отъ лунокъ, то наводчикъ не подвигаетъ его по землѣ, а бросаетъ по воздуху. Прочiя дѣти, сойдясь въ кучку, протягиваютъ батоги противъ того мѣста, гдѣ долженъ попасть летающiй шарикъ. Въ случаѣ, если шарикъ при своемъ паденiи ударится объ одинъ изъ протянутыхъ батоговъ, то игроки съ криками „некушаннаго” вновь гонятъ вдаль шарикъ; въ противномъ же случаѣ, наводчикъ продолжаетъ подгонять шарикъ къ лункамъ, гдѣ стоятъ дѣти, употребляя всю свою ловкость на то, чтобы скорѣе попасть въ ногу игрока и этимъ способомъ сбыть отъ „наводовъ”, — замѣняетъ наводчика тотъ игрокъ, который былъ такъ неуклюжъ, что не могъ увернуться отъ шарика. При новомъ наводчикѣ игра возобновляется и продолжается тѣмъ же порядкомъ.

„ Корми быка — не мори”. Эта игра походитъ нѣсколько на предыдущую. Берется голикъ (оббитый вѣникъ). Наводчикъ, подвигая голикъ ногой, долженъ опять попасть въ ногу одного изъ игроковъ. Игроки толпятся вокругъ наводчика, заходятъ сзаду и ударяютъ его въ спину, говоря: „корми быка — не мори”. Удалось наводчику попасть голикомъ кому либо въ ногу — и его замѣняетъ получившiй ударъ голика. Бывшiй же наводчикъ начинаетъ наколачивать въ спину своему замѣстителю, пока опять вновь не попадетъ въ наводы и не будетъ выслушивать частаго повторенiя одной фразы: „корми быка — не мори”, сопровождающейся ударомъ. Если въ этой игрѣ для наводчика гораздо легче попасть въ ногу товарища и, значитъ, избыть отъ „наводовъ”, чѣмъ въ предыдущей, то за то приходится въ короткое время вытерпѣть не мало, иногда довольно сильныхъ ударовъ. Не рѣдко доходитъ и до того, что наводчикъ расплачется отъ боли. Не смотря на это, дѣти любятъ игру „корми быка — не мори” и проводятъ ее съ большимъ оживленiемъ. Положимъ, непрiятно и больно терпѣть удары, за то — какъ прiятно подловчиться и нанести ихъ товарищу и нанести, пользуясь правомъ игрока!!

Не повторяя описанiя прочихъ, перечисленныхъ выше игръ, которыми развлекаютъ себя Горскiя дѣти, я приведу нѣсколько выраженiй, которыя произносятъ дѣти, избирая наводчика:

1) „Пери—мери по заморю летѣли, за моремъ церковь, въ церкви Никола, Дарья быкова, кумъ да кума, выпей рюмочку вина, пуговка-луговка вонъ пошла, чтобы далѣ отошла”.

2) Кашку съ имбиремъ варилъ дядя Симеонъ; тетушка Ирина кушала, хвалила;

С. 9
дядя Елизаръ взялъ, вси пальцы облизалъ; Ѳомушка-Ѳома объѣлся безъ ума”.

3) „Шла кокушка мимо сѣти, завязали злыя дѣти; кукъ—кукъ, на зеленый лугъ”.

4) „Первинчики — двойничики летали голубинчики, летали голубинчики, семь крестовъ на сосновыхъ дровъ”^³⁰.

5) „Заяцъ бѣлый, куды бѣгалъ? Въ лѣсъ засельный. — Что тамъ дѣлалъ? Травку рвалъ. — Куды клалъ? Красной дѣвицѣ отдалъ^³¹.

При произношенiи того или другого изъ приведенныхъ выраженiй, всѣ желающiе играть становятся въ рядъ. Произнося первое слово, мальчикъ (который читаетъ слова) ударятъ тихонько въ грудь стоящаго впереди мальчика; выговоривъ второе слово, ударяетъ слѣдующаго и т. д. Дойдя до послѣдняго, начинаетъ опять съ перваго, пока не закончатся слова выраженiя. По окончанiи чтенiя, отходитъ изъ ряда тотъ мальчикъ (или дѣвочка), которому пришлось получить ударъ, выслушивая послѣднее слово выраженiя (отошла, ума, лугъ, дровъ, отдалъ). Прочитаютъ второй разъ — и опять отходитъ мальчикъ. Такъ продолжается повторенiе чтенiя до тѣхъ поръ, пока не останется одинъ мальчикъ, который и долженъ быть наводчикомъ.

Дѣвочки играютъ не во всѣ перечисленныя игры, а только въ мячъ (всѣ виды), оленями, сѣрымъ волкомъ и имушкой (иначе — въ жмурки).

Исключительно развлеченiемъ мальчиковъ служитъ еще въ лѣтнее время стрѣльба изъ лука, а въ зимнее — „шнырокъ”. „Шнырокъ” — это круглая палка съ заостреннымъ носкомъ и со срединой болѣе толстой, чѣмъ конецъ. „Шнырокъ” очень удобно скользитъ по поверхности снѣга, особенно, если мальчикъ прiучился ловко взбрасывать его. Дѣти очень любятъ „шнырять”. Зимнихъ игръ мало и они часто выходятъ на озеро или на поле, гдѣ больше простору, чѣмъ въ деревнѣ, и здѣсь шныряютъ свои шнырки. Увлекшись, иногда уходитъ далеконько отъ деревни. Каждому малюткѣ желательно, чтобы его шнырокъ лучше скользилъ, дальше бѣжалъ, чѣмъ товарища и вотъ, чтобы шнырокъ лучше скользилъ по снѣгу, его мочатъ въ воду и держатъ на морозѣ. Образуется вокругъ шнырка тонкiй, гладкiй слой льда. Въ такомъ видѣ болѣе удобно шнырять.

Когда бываетъ лѣпкiй снѣгъ, дѣти лѣпятъ изъ него большiе комья и образуютъ изъ нихъ заставу или крѣпость. Одна половина дѣтей старается разрушить воздвигнутую заставу, а другая защищаетъ, отбиваясь снѣгомъ. Побѣдители бываютъ довольны своей удачей, а побѣждаемые — не совсѣмъ.

Между собою дѣти, въ большинствѣ случаевъ, живутъ дружно и согласно. Но случается, что ихъ миръ нарушается раздоромъ, ссорой и даже дракой. Поводомъ къ ссорѣ часто служатъ тѣ же игры. Случается нерѣдко, что „наводчикъ” не можетъ отъ утомленiя, или просто не захочетъ, исполнять то, что долженъ исполнить, какъ наводчикъ — и вотъ поводъ къ неудовольствiю и ссорѣ. Игроки принуждаютъ „отдать гонки”, а наводчикъ не соглашается. Сначала дѣти стараются подѣйствовать на наводчика словами — пристыдить его и, съ этой цѣлью, начинаютъ кричать: „не стыдно, струсилъ, сгузалъ, ей не стыдно”. Когда слова не оказываютъ дѣйствiя на наводчика, игроки начинаютъ выражать свое неудовольствiе болѣе чувствительнымъ образомъ. Произнося на распѣвъ: „струсила дыра съ колокольни челà, повѣсили дыру на высоку на гору, стали бить—колотить”, — игроки проводятъ неисполнительнаго наводчика сквозь строй. Прибѣгаютъ и къ болѣе жестокому наказанiю наводчика. Разложатъ въ рядъ нѣсколько палокъ, повалятъ на нихъ отказавшагося наводчика и начинаютъ катать его на палкахъ, опять же приговаривая: „струсила дыра”… Бываетъ и такъ, что изъ палокъ образуютъ нѣчто въ родѣ тисковъ — поставятъ нѣсколько палокъ такъ, чтобы двѣ палки образовали косой уголъ. Между разставленныхъ такъ палокъ полагаютъ виновнаго, начинаютъ палки быстро передвигать. Вслѣдствiе этого, несчастный мальчикъ — то грудью, то спиной или боками ударяется о палки и эти сжиманiя и разжиманiя причиняютъ сильную боль. Къ наказанiю „катать на палкахъ” (такъ на дѣтскомъ языкѣ называется эта расправа) прибѣгаютъ въ исключительныхъ случаяхъ, напр., когда одинъ мальчикъ уже нѣсколько разъ „сгузалъ”, или, отказавшись отъ гонокъ, спорилъ съ игроками и тѣмъ ожесточилъ ихъ противъ себя и т. д. Въ большинствѣ же случаевъ наказанiе состоитъ въ проведенiи сквозь строй, а то и еще легче — поздразнятъ^{^xxiv} припѣвомъ: „струсила дыра съ колокольни чела, повѣсили дыру на высоку на гору”, изберутъ новаго наводчика и прерванная игра возобновляется. Ссоры, вызванныя тѣмъ или инымъ столкновенiемъ дѣтей между собою, обыкновенно сопровождаются „назывками” другъ друга и оканчиваются тогда потасовками. Каждому мальчику и дѣвочкѣ бываетъ приложена бранная кличка — „назывка”, каковая дается по выдающейся особенности въ тѣлосложенiи, дурной чертѣ характера, подмѣченной дѣтьми, по какому либо случаю, бывшему съ ребенкомъ; такъ, есть назывки: „головастикъ, вислоухiй, журавль-долговязый, криволапой, цыганка, заяцъ, лисица, рябой-чертъ”.

Ссоры, хотя бы онѣ и заканчивались дракой, бываютъ непродолжительны. Поспорятъ, пообзываютъ другъ друга, подерутся и невеселыми разойдутся по домамъ. Пройдетъ часъ, много два, — выбѣжатъ опять на улицу, сойдутся вмѣстѣ, ссора уже забыта, миръ возстановленъ. Вновь начата игра и продолжается до новаго столкновенiя, при благополучiи же и согласiи, до темной ночи.

______

(Продолж. въ слѣд. №).

Певин П. Очерк Горскаго прихода, Петрозаводского уезда, Олонецкой губернии // Олонецкие губернские ведомости. 1894. № 52. С. 7 – 10.

С. 7

Blog

Содержание