Geum.ru

Астрология философии

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   12



а) Граница между месячными знаками.


Как показано на чертеже, влияние каждого знака изменяется по синусоиде (или быть может по гиперболе). Влияние очередного знака начинает появляться от отметки 0 еще в середине предыдущего знака. Поначалу это влияние бесконечно мало и поэтому им можно пренебречь. По мере приближения к границе знаков, влияние наступающего знака резко ползет вверх и начинает серьезно конкурировать с влиянием господствующего, но уходящего знака. Пересечение 50-процентной отметки влияния наступающим знаком и означает границу между знаками, ибо теперь уже влияние уходящего знака менее 50 процентов.

На границе и вблизи ее ( 3-5 дней) рождаются смешанные типы (например: пслк или лкчр) содержащие свойства обоих граничащих знаков в разном процентном соотношении. Например: пс - 70 процентов, лк - 30 процентов; пс - 10 процентов, лк - 90 процентов и так далее. Здесь имеет место полное разнообразие всех возможных пропорций.

В течение первых дней влияние нового знака продолжает стремительно расти примерно до отметки 90 процентов, и, далее, в течение почти всего месяца остается на стабильно высоком уровне, достигая своего пика в 100 процентов в самом центре периода. Центральная декада каждого знака (приблизительно с 1-го по 10-е число каждого месяца) дает наиболее чистокровных представителей этого знака. Влияние предыдущего и последующих знаков минимально и им можно пренебречь.

В это время когда значение текущего знака достигает 100 процентов, значение предшествующего знака, как показано на графике, падает до нуля, и сразу же от этого нуля начинает, хотя и медленно, расти значение последующего знака.

Знаки, принадлежащие диаметрально противоположным тригонам (например пс и чр; лк и эмс) никогда не образуют смесь, потому что, видимо, содержат некоторые взаимоисключающие качества. Только после того, как значение одного дойдет до нуля, начнет расти значение другого.

После достижения пика в 100 процентов влияние текущего знака понемногу начинает идти на убыль, тогда как начинает медленно нарастать влияние нового очередного знака. Через некоторое время кривая заканчивающегося знака поворачивает круто вниз, а кривая начинающегося знака - круто вверх; их пересечение, собственно говоря, и образует границу. Вблизи границы опять образуются смешанные типы. Вообще почти все люди являются представителями смешанных типов, но только вблизи границы влиянием меньшей составной части нельзя пренебречь: она слишком сильно сказывается.

Положение самих границ в календаре определяется эмпирически - путем наблюдений за характером и поведением людей, родившихся в соответствующие даты. Эта работа выполнялась астрологами на протяжении тысячелетий и поэтому границы определены достаточно точно, хотя возможна и необходима их постоянная проверка (и корректировка).

После пересечения двух кривых значение нового знака стремительно возрастает, а уходящего - стремительно падает. После того как влияние уходящего знака уменьшится примерно до 10 процентов, влияние его будет уже малозначительным, но, как показывает кривая, будет гаснуть медленно и долго.

Начинающееся в центре текущего знака влияние последующего очередного знака окончательно ликвидирует влияние знака предыдущего.

Если принимать кривые значения знаков математически строго за гиперболы, то тогда кривая никогда не коснется нулевой отметки, а будет еще долго приближаться к координатной оси, пройдя через все знаки и достигнув в диаметрально противоположном знаке минимума, завершит полный зодиакальный круг, чтобы через год начать свой новый взлет не с нулевого значения, а с величины бесконечно малой. Если это суждение истинно, то надо сделать вывод, что представители всех знаков имеют в себе влияние всех других знаков (и даже противоположного), только в величине бесконечно малой. Чем удаленнее знак, тем слабее его влияние. Представитель какого-либо знака может пытаться вести себя как представитель другого знака, но он будет делать это редко и неохотно, и, самое главное, крайне примитивно. У него это будет получаться лишь настолько, насколько величина бесконечно малая отличается от нуля.


б) Граница между годовыми знаками

Граница между годовыми знаками, как и между месячными может быть определена только опытным путем исходя из рассмотрения характеров и биографий людей.

По общепризнанному мнению (за исключением Григория Кваши) эта граница находится в пределах месячного знака лс. Если граница между месячными знаками является размытой, то между годовыми она должна быть размыта в еще большей сте­пени. Так как степень влияния годового знака нарастает и исчезает по кривой того же типа, что и в случае с месячными знаками, влиянием годового знака можно пренебречь в местах, где кривая приближается к нулевой отметке и становится величиной достаточно малой. Вблизи границы (точки пересечения двух кривых), где влияние соседних знаков равно 50 процентам следует учитывать пропорции смешения характеристик обоих знаков; причем пропорции являются весьма разнообразными: от (0 процентов, 100 процентов) до (100 процентов, 0 процентов).

Учитывать влияние меньшей составляющей пропорции, если она менее 30 процентов сверхпроблематично.

Кривые влияния годовых знаков строятся по аналогии с месячным графиком, с той только разницей, что время перехода одного знака в другой (переломный период) в 12 раз длиннее. Например, если принять за x время перехода пропорции уходящего и приходящего знака (2/3 процента, 1/3 процента) до пропорции (1/3 процента, 2/3 процента), то есть время, когда меньшую составляющую стоит учитывать, ибо она выше 30 процентов, то тогда время этого переходного периода между годовыми знаками будет равно 12хХ, потому что в году 12 месяцев, то есть граница "размыта" в 12 раз сильнее, как и гипербола растянута в 12 раз. Если время Х для месячного графика будет равно 2 дням (степень кривизны гиперболы точно неизвестна), то для годового графика время переломного периода (Х) будет равно 24 дням, то есть 12 дней от точки пересечения кривых (50 процентов).

Вообще, как видно из графика, влияние уходящего годового знака продолжается до знака эмс, хотя на таких больших временных расстояниях от переломного периода это влияние уже малозначительно и практически незаметно. Как только в знаке эмс окончательно исчезнет влияние уходящего года, как сразу начнет постепенно возрастать влияние последующего годового знака, однако, это влияние достигнет заметных величин лишь в начале нового переломного периода.


Глава 2. 1-й ТРИГОН, ЭМПИРИСТЫ


§1. Философы


Ничто так не угрожает целостности и истинности астрологической системы как репутация Декарта и Спинозы как рационалистов. Если система еще не построена, а находится лишь в стадии становления, то любой факт невписывающийся в систему может ее опровергнуть, то есть тем хуже для системы; но если система уже построена на тысячах фактов, то на этой стадии, если факт не вписывается в систему, то тем хуже для факта, то есть факт должен быть подвергнут сомнению

Есть смысл отличать прерогативы тригонов и содержание философских учений по трем критериям: 1. Какова интерпретация мира? 2. Какой тип познания считается наилучшим, наивысшим? 3. Что является критерием истины?

Декарт (эмр Эм2).

1) Декарт представляет мир как механизм, как скопление сцепленных между собой протяженных тел: животные, в том числе тепло человека, - это механизмы. Значит он выделяет в первую очередь физический уровень бытия. Сводит все виды движения к механическому. Это необязательно является признаком рационализма, скорее наоборот. Телесность, физика, физиология - первый уровень бытия - это как раз то, что соответствует, исходя из системы, 1-му тригону. Рационализм же дойдя до своего высшего уровня развития, до панлогизма, представляет весь мир как логическую систему разворачивающегося мышления (Гегель (Л2)).

2) Наивысшим и самым адекватным типом познания Декарт считает интеллектуальную интуицию: "Под интуицией я подразумеваю... несомненное понимание ясного и внимательно ума, которое порождается одним лишь светом разума и является более простым, а значит, и более достоверным, чем сама дедукция...".1

Свое название интеллектуальная интуиция получила лишь в следствии ее помещения в сознании, но не благодаря своему происхождению. Она независима не только от опыта, но и от мышления, от логики. Хотя Декарт и не является эмпириком в философском смысле слова, ибо он не ставит опытное знание выше логического мышления, но все же выше опыта и дедукции он ставит интуицию.


Путь логического мышления состоит из двух этапов: индукции и дедукции. Чтобы прийти к общим понятиям, идеям, принципам, законам, системам мышление обязано обобщить единичные, конкретные опытные данные. Только потом возможной становится дедукция, которая позволяет судить о еще неизвестных опытных данных, о единичных вещах, исходя из системы общих принципов. В теории познания Декарта индукция, которая является, исходя из астрологической системы, прерогативой 3-го тригона (рационалистов), не имеет места. То, что является результатом индукции забирает в свою собственность интуиция; таким образом происхождение общих понятий, идей, принципов остается невыясненным. Декарт объявляет их врожденными, то есть данными от природы.1 Врожденное интуитивное знание, данное от природы, ставится выше дедукции, а в эпоху Декарта аналитический метод (то есть дедукция) "составлял общерационалистический принцип... который был присущ как рационалистам... так и эмпиристам".2

Декарт ставит интуицию выше не только дедукции, но и выше индукции: "... всякий раз, когда какое-либо познание нельзя свести к индукции, для нас, если сброшены все узы силлогизмов, остается этот единственный путь, к которому мы должны проявлять полное доверие. Ибо, какие бы положения мы непосредственно ни выводили одни из других, они, если бы вывод был очевиден, оказались бы уже сведенными к подлинной интуиции".3 Таким образом, у него интуиция мистична - она играет роль наподобие волшебной палочки.

Как у деиста, у него бог играет роль первотолчка. Это тоже есть некая мистификация. Обращение к богу - не только дань эпохе, но оно есть также и дань астротипу.

3) Критерий истинности у Декарта - ясность и отчетливость знания. "Все смутные идеи суть продукта только человеческой субъективности, а потому ложны; напротив, все ясные идеи идут от бога, а потому объективны".1


Происхождение ясности перекладывается на бога, а это уже явно нерационалистическое решение. У рационалистов критерий истинности - логические рассуждения, отсутствие абсурдного противоречия в суждениях. Ясность и отчетливость может быть отнесена и к ощущениям: если ощущения ясны и отчетливы, то они истинны. Суждение же может быть сложным и запутанным, но из этого еще не следует его ложность. Истинность такого суждения может быть доказана, например, исчислением предикатов, поэтому декартовский критерий истинности гораздо более соответствует ощущениям, а не умозаключениям, то есть прерогативе 1-го тригона.

Критерий истинности Декарта в дальнейшем развился в критерий истинности Фейербаха.

Типичными характеристиками сознания представителей 1-го тригона являются также: а) фрагментарность представлений о мире и б) противоречивость.

а) Дуализм Декарта означает, что он трактует мир как расколотый на две субстанции, а два мира: телесный и духовный. Духовная субстанция не обладает протяженностью как телесная. Они независимы друг от друга. Рациональные же концепции мира - монистические.

б) Философия Декарта содержит множество противоречий.

1. Декарт настаивал на бестелесности духа и в тоже время помещал дух в "шишковидную железу", то есть в материю.

2. Декарт был в трактовке человека и сознания идеалистом, а в физике и космологии - материалистом.

3. Он и придерживается логики и недоверяет ей. Декарт отрицал аристотелевскую логику; недоверял чисто логическим, умозрительным рассуждениям: "... Более истины в рассуждениях каждого, касающихся непосредственно интересующих его дел, исход которых немедленно накажет его, если он неправильно рассудил, чем в кабинетных умозрениях образованного человека, не завершающихся действием...".2 Признавая интуицию и дедукцию "самыми верными путями к знанию", Декарт говорит: "Однако это не мешает нам поверить, что те вещи, которые были открыты по наитию, более достоверны, чем любое познание, поскольку вера в них, как и всякая вера в загадочные вещи, является действием не ума, а воли...".1

4. Достижение истины и возможно (математика, интуиция) и невозможно (скептицизм). Декарт был "ультраскептиком". Он собрал все скептические аргументы и довел скептицизм до высшего развития. Он признавал одну лишь истину - сам факт сомнения. Сомневаться можно во всем: даже в математике не исключены ошибки, следовательно, и авторитет логики ставится под сомнение, она не является критерием истины.

5. Совпадение свободы и необходимости.

6. В философии Декарта возникает порочный круг: "существование всякой реальности, в том числе бога, удостоверяется через самосознание (присутствие в нашей душе идеи всесовершенного существа), а объективная значимость данного в сознании - пять-таки через бога".2

Из одной лишь истины, что субъект сомневается,3 единственно что можно выжать, так это только существование субъекта. Этим только безусловно доказывается лишь сам факт существования, то есть доказывается универсальность существования, но не мышления.

Из принципа, что все мыслящее обязательно существует, еще вовсе не следует, что все существующее мыслит.

Существование первичнее мышления, а потому, те факты, которые даны нам изначально, вместе с существованием (интуитивно) достовернее логического мышления. В мышлении можно бесконечно сомневаться, а в существовании - нет!

Для рационализма главное доказать универсальность мышления. В панлогизме все существующее есть мысль, мысли и предметы одно и тоже. Существование есть мысль. Существовать значит мыслить!

Другой отличительный критерий между эмпиризмом и рационализмом состоит в соотношении воли и разума. Г. Кваша так определяет это соотношение:

У рационалистов воля подчинена разуму, она разумна, у Декарта воля противопоставлена разуму и иррациональна. "Воля, побуждая человека к действиям, заставляет его утверждать или отрицать мыслимое",4 то есть о чем бы разум не думал, какие бы выводы не сделал, решение все равно будет принимать иррациональная волы!

Так как Декарт возложил ответственность за человеческие

заблуждения на иррациональную волю, перед ним возникает проблема обуздания воли разумом. Перед рационализмом такая проблема не стоит, он недопускает чего-либо иррационального в мире: все действительное - разумно.

В философии Декарта много рациональных установок: методический подход, математизм и другие. Декарт уважает рационализм, стремится к нему, но его рационализм приобретенный: ему мешает принадлежность к 1-му тригону, качества прирожденного эмпириста.

Спиноза (эмк Эм2).

В создании своей философии Спиноза опирался преимущественно на философии своих астрологических братьев: Бруно (Эм2), Декарта (Эм2) и Гоббса (Эм1). Философия Спинозы особенно сходна с декартизмом. Такое же отсутствие индукции, то есть первые принципы полагаются аксиоматически, вместо того, чтобы быть выведенными индуктивным путем. Все тот же декартовской дуализм, раскалывающий мир надвое, но только в замаскированном виде: два атрибута одной субстанции (материя и дух) представляются реально различными один без помощи другого, каждый сам через себя. Таким образом, внутри субстанции оказывается метафизический разрыв. Если два различных атрибута одной субстанции онтологически независимы, значит они принадлежат разным субстанциям.

Все тоже обилие противоречий:

1. Материя и дух есть атрибуты одной субстанции и, в тоже время, онтологически независимы.

2. "... Атрибуты в известном смысле являются тождественными с самой субстанцией ("под атрибутом я разумею то, что представляет у субстанции как составляющее ее сущность")"1 и в тоже время "субстанция по природе первее своих состояний".2

3. Совпадение необходимости и свободы, выражающееся понятием свободной необходимости.

Это противоречиво, - ведь свобода определяется как отсутствие внешней детерминации, а необходимость как ее присутствие. Если человек подчиняется внешней детерминации, значит, он несвободен. Если он свободен, то он неподчиняется внешней детерминации. Совпадает только внутренние детерминация и свобода; но необходимость определяет как внешняя детерминация, поэтому понятие свободной необходимости абсурдно.

У Спинозы рационализм сочетается с мистическим пантеизмом и новые философские воззрения с древними элеатскими, стоическими и каббалистическими. Интуитивно-мистический элемент у Спинозы развит еще сильнее, чем у Декарта. В новой религиозности Спинозы сливаются воедино вера и разум.1 "Спиноза утверждал, что в принципе одушевлены все вещи, хотя и в различной степени".2

Геометрический метод изложения, которым пользуется Спиноза "нельзя признать... особенно удачным или существенным для самой философии Спинозы. Элеаты и Бруно излагали родственные взгляды, не прибегая к геометрическому методу, который в некоторых случаях у Спинозы, как заметил Кант, производит впечатление чего-то софистического".3 “…Действительная логика мышления Спинозы отнюдь не совпадает с формальной логикой следования его “аксиом”, “теорем”, “схолий” и их доказательств”4. Спиноза создаёт лишь иллюзию рациональности, подобно тому , как Шопенгауер (Эм2), в своей “Эристике” создаёт иллюзию доказательности, подобно тому, как Д. Копперфильд( 1956; Эм2) создаёт иллюзии физических действий ( напр., полёт человека).

Также как и Декарт, Спиноза ставит интуитивное познание выше эмпирического и логического: "Высшее стремление души и высшая ее добродетель состоят в познании вещей по третьему роду познания".5 "Из третьего рода познания возникает высшее душевное удовлетворение, какое только может быть".6

Понятие субстанции у Спинозы мистично: "Признавая реальность бесконечного разнообразных единичных вещей, Спиноза понимал их как совокупность модусов - единичных проявлений единой субстанции".7 Утверждение, что вещь есть проявления субстанции - это мистификация. В действительности существуют только единичные вещи и ничего сверх того (по крайней мере так понимают субстанцию рационалисты (Маркс (Л2), Ленин (Л1) и другие), поэтому бессмысленно говорить о единичных вещах как о проявлении еще чего-то другого, что не есть сами эти вещи. Субстанция не есть нечто проявляющееся в другом,

в конкретных вещах, а есть сами эти взаимосвязанные вещи во всей их совокупности.


Спиноза отрицал телеологию как ложное познание, в прямую противоположность чистому рационалисту Х. Вольфу (лЛ), который наоборот развивал и защищал телеологию.

Рационалист Шеллинг (лЛ) считал необходимым построить такую систему свободы, которая была бы прямо противоположной спинозовской: "Система свободы - но только с той же монументальностью и простотой, что и у Спинозы, и в полную противоположность ему, - вот что было бы наивысшим".1

Критерий ложности Спинозы является эмпирическим: "Ложное знание заключается в недостаточности представления, в неполном отражении действительности в познании".2 Для рационалиста неполнота отражения действительности еще не является критерием ложности. Исходя из системы, из принципов рационалист может воспроизвести любое недостающее знание дедуктивным путем. Стремление к полноте может превратиться в погоню за дурной бесконечностью эмпирических подробностей. Д. Менделеев (лс Л1П2) определял факт существования и свойства еще неизвестных химических элементов исходя из своей периодической системы. У рационалистов сама система дает полноту, а критерий ложности - наличие абсурдного противоречия.

Рационализм на своей ранней стадии развития может быть представлен прирожденными эмпиристами. Все последующие рационалисты имеют в своем астротипе знаки логических тригонов: Мальбранш (эмс Л2), Лейбниц (чр Л3), Х. Вольф (лс Л1), Вольтер (чс Л3), Дидро (лр П2), Гельвеций (лс Л1), Гольбах (пр Л2), Фихте (пс Л1), Шеллинг (лс Л1), Гегель (пк Л2), Маркс (пс Л2), Ленин (эмрпс Л1) и так далее.

Философские учения представителей 1-го тригона носят достаточно выраженный атеистический и материалистический характер. Философия Гоббса (эмр Эм1) развивается в том же русле, что и философия его астрологических братьев Ф. Бэкона (Эм2) и Декарта (Эм2). Сколько бы он не воспевал рациональное познание, все же его исходной установкой является эмпиризм. Также как и Бэкон, Гоббс видит истинность познания в ощущениях. Главное его сочинение "Левиафан" носит эпический, описательный характер.

Локк (пк Эм2) разработал эмпирическую теорию познания.

По определению эмпиризм - это "направление в теории познания, признающее чувственный опыт источником знания и считающее, что содержание знания может быть представлено либо как описание этого опыта, либо сведено к нему. Эмпиризм близок к сенсуализму. В противоположность рационализму, в эмпиризме рациональная познавательная деятельность сводится к разного рода комбинациям того материала, который дается в опыте, и толкуется как ничего не прибавляющая к содержанию знания".1 Согласно Локку "не существует врожденных идей и принципов - ни теоретических, ни практических (нравственных), включая идею бога, а все человеческое знание проистекает из опыта - внешнего (ощущения) и внутреннего (рефлексии)".2 Критерий истинности для Локка - ощущения.

Как и все представители его тригона Локк выступил как убежденный противник схоластической учености и догматизма...

В отличие от рационализма, для которого нет ничего, что было бы недоступно пониманию (логическому объяснению), Локк называет безумием надежу, "что ничто не превышает нашего понимания" и говорит, что "безрассудно ожидать, что все может быть доказано".

Философия Канта (эмрпс Эм3) также как и Фейербаха (эмс Эм1) является вершинным этапом эмпирической философии идущей от Ф. Бекона (Эм2). Его "Критика чистого разума" есть действительно критика, то есть отрицание, отвергание рационализма. Острие этой критики направлено в основном против Х. Вольфа (лс Л1) и его школы (Баумгартен (лк Л1), против мыслителей, которые являются чистыми рационалистами.

В Кантовской философии главной ценностью оказывается опыт. В этом кроется и причина непознаваемости его "вещи в себе". Дело в том, что Кант считает принципиально недопустимым выход за пределы опыта (явлений), а для того, чтобы познать вещь взятую саму по себе (объективно) необходимо абстрагироваться от опыта и рассмотреть ее с точки зрения чистого разума. Представить "вещь саму по себе" невозможно, так же как и вывести ее из ощущений, поэтому именно эмпирический ум не способен ее познать. Она познается только понятийным мышлением, рационально.

У Канта, точно также как и у Декарта и Спинозы, отсутствует

в философской системе место для индуктивной логике. Общие

понятия и принципы, которые есть результат индуктивной логики, берутся у него неизвестно откуда, то есть просто постулируются. Априорные знания (например, понятия времени, пространства, и другое) играют у него такую же роль как и интуиция у Спинозы и Декарта.

Как представителю 1-го тригона Канту не хватает рациональной четкости и простоты изложения: текст "Критики..." "грешит весьма неустоявшейся лексикой и терминологией, пестрит туманными и расплывчатыми формулировками и грамматическими оборотами, длинными, синтаксически небрежными и запутанными периодами, допускающими неоднозначные, а порой двусмысленные и даже противоречивые истолкования".1 Кант ставит разные термины там, где следовало бы придержаться одного и, наоборот, использует один и тот же термин в разных значениях. Фихте “упрекал Канта в том, что тот в ходе обоснования своей системы логики показывает очень дурной пример обращения с правилами самой логики”.2

У Канта имеет место культ противоречия. "Как и у Декарта и Спинозы само построение кантовской философии изобилует противоречиями".3

Он разрабатывает учение об антиномиях. Антиномия - это тандем противоположных, противоречащих друг другу суждений, которые объявляются одновременно истинными.

Например:

1) "Мир имеет начало во времени и ограничен в пространстве. - Мир не имеет начала во времени и бесконечен в пространстве. 2) Всякая сложная субстанция состоит из простых частей. - Ни одна вещь не состоит из простых частей, и вообще в мире нет ничего простого",4 и тому подобное. Противоречие здесь возводится в принцип, в норму: как только разум выходит за пределы опыта, он обязательно впадает в противоречие. В разделе "Антиномия чистого разума" он утверждает, что два противоречащих друг другу суждения являются одинаково истинными, и философию, содержащую такие положения - "здоровой". Разум же, который принципиально уклоняется от противоречий, он назвал "дремлющим" в "своей мнимой уверенности" и даже мертвым.1

Кант утверждает, что разум запутался в противоречиях и вынужден отказаться от своих притязаний в космологии.2 На самом же деле это проблемы только дологических тригонов, которым не хватает рационализма чтобы избежать противоречий, а не проблемы разума вообще, не дефект любого разума.

Каждый судит "по себе" ("со своей колокольни"), даже в философии. Каждый судит с точки зрения своего астротипа, а думает, что эти суждения относятся ко всему человечеству. На самом деле они истинны только по отношению к собственному астротипу!

Все антиномии были опровергнуты дальнейшим развитием философии и науки, то есть истинным оказалось только одно суждение из каждого тандема, а противоположное суждение оказалось ложным. Уже К. Маркс (лс Л2) высмеял человека, который все еще принимал антиномии за "чистую монету", то есть за что-то истинное.

Общая концепция Канта отличается фрагментарностью или дуализмом: "Он утверждает, будто ни ощущения нашей чувственности, ни понятия и суждения нашего рассудка не могут дать никакого достоверного знания "о вещах в себе". Вещи эти непознаваемы".3 Это возможно только в том случае если между миром "вещей самих по себе" и миром явлений существует метафизическая пропасть, онтологический разрыв. Кант не использует принцип единства и "раскалывает" мир надвое, также как Декарт и Спиноза, его астрологические братья. Кроме того Кант утверждает дуализм между миром видимым, феноменальным и миром невидимым, ноуменальным, и полагал, что все учения о ноуменальном мире рационально не обоснованы и выбор того или иного из них есть акт воли. Это то же самое, что и у Декарта: сколько бы разум ни размышлял, а решение все равно будет принимать воля. Воля у Канта имеет власть в обоих мирах и превосходит своим значением разум.

Кант - самый утонченный и сильный враг рациональности: "Кант пришел к выводу, что все три умозрительные науки традиционной философии... - "рациональная психология", "рациональная космология" и "рациональная теология" - науки мнимые. Поскольку его критика ведет к ограничению компетенции разума, Кант признавал: то, что при этом теряет познание, выигрывает вера".1

В России крупнейшим неокантианцем был Введенский (Эм3), а в Западной Европе – Виндельбанд (пс Эм3).

Социалисты-утописты:

Кампанелла (пк Эм3)

Бабеф (эмк Эм3)

Сен-Симон (лр Эм3)

Фурье (эмр Эм3)

Прудон (пр Эм3)

Кабэ (пр Ч3)

Оуэн (пс Ч1)

Утопический этап коммунистической теории представлен исключительно дологическими годовыми знаками. По терминологии Г. Кваши знаки Эм3 и Ч1 являются также и "взлетными" (мечтательными) знаками. Еще один "взлетный" знак Л2 среди утопистов не встречается, видимо потому, что слишком рационален. Этот знак создает социализм научный (Маркс (Л2). Таким образом, большинство социалистов-утопистов обладают следующими качествами:

1. Оптимизм, соответствующий знаку силы.

2. Мечтательность, соответствующая тройке "взлетных" знаков.

3. Дологизм (нерационализм), соответствующий первым двум тригонам.

Кампанелла (пк Эм3) "выступил с книгой "Философия, доказанная ощущениями".2 "В философии Кампанелла отстаивал необходимость опытного познания и развивал учение о "двойном" откровении (природы и священного писания)".3

Таким образом, у Кампанеллы имеет место, во-первых - характерная для 1-го тригона ставка на опыт, во-вторых - двойственность (дуализм), также характерные для 1-го тригона.

В творчестве Сен-Симона присутствует и рациональная тенденция (его учение явилось одним из источников научного социализма) и мистико-романтическая, что соответствует присутствию в его астротипе рационального и эмпирического знака.

Фурье, как представителю дологического тригона "... свойственны методологическая непоследовательность, беспочвенные мечтания".1

Шопенгауэр (чк Эм2) – единственный идеалист среди представителей 1-го тригона, потому что он имеет знак чк, а все представители знака чк, по статистике – идеалисты или религиозные философы.

Философия Шопенгауэра имеет свою точку отсчета в философии Канта (Эм3). Выше всего Шопенгауэр ставит неразумную волю: "мир, взятый как "вещь в себе", предстает у Шопенгауэра как слепая, безосновная "воля к жизни". "Каждый познающий индивид сознает себя всей волей к жизни...". "Высшее из искусств - музыка, имеющая своей целью уже не воспроизведение идей, а непосредственное отражение самой воли".2 Воля к жизни есть физиологический инстинкт самосохранения, который присущ любому живому существу, то есть для того, чтобы иметь волю к жизни, вовсе необязательно быть человеком, поэтому определение человека как "объективации" воли к жизни не есть вовсе определение человека, а есть определение животного. Вот в этом физиологизме философии Шопенгауэра сказывается на него влияние знака Эм2. Далее Шопенгауэр стремится определить человечность по признаку наличия искусства и морали, то есть по прерогативе 2-го тригона, что продиктовано наличием в его астротипе знака чк. Человек Шопенгауэра – это полностью дологический человек.

Пессимизм знаков чк и Эм2 совпадает с пессимизмом шопенгауэровской философии. Шопенгауэр – это философский антиутопист (антиутопизм характерен для знаков ума, также как и утопизм для знаков силы).

Фейербах (эмс Эм1) – материалист и атеист. Вообще, все философы из астротипа (эм Эм), девять разновидностей этого астротипа являются материалистами и атеистами, причем весьма твердыми и убежденными, разве что у Декарта и Спинозы атеизм прячется за деизм или пантеизм. Их материализм является следствием их врожденной склонности к эмпиризму и практике.

"В теории познания Фейербах продолжал линию материалистического сенсуализма". "В центре чтения Фейербаха - человек как "... единственный, универсальный и высший предмет философии...". Антропологический материализм Фейербаха исходит из рассмотрения человека как психофизиологического существа и основывается на биологической (а не социальной) трактовке природы человека".1

Реальный человек для него - прежде всего природа, тело, ощущения и потребности. Даже религию он превращает в антропологию.

Не бог творит человека, а человек создает бога (в своем воображении). Бог есть сущность человека отчужденная от него самого. Обращаясь к богу человек обращается лишь к самому себе, смотрится в бога как в зеркало.

Фейербах отвергал гегелевскую философию. Его не устраивали в ней чрезмерный рационализм, теоретизм и абстрактность, столь характерные для представителя логических тригонов - ведь астротип Гегеля - пк Л2.

В работе "К критике гегелевской философии" Фейербах пишет: "спекуляция, выходящая за пределы человеческого, тщетна...". Спекуляция есть логическое теоретическое действие, лишенное всякого овеществления - чистое рациональное мышление. Далее: "истина есть жизнь, а не мысль...".2

Академик Ойзерман так характеризует критерий истинности Фейербаха в своей статье "Опыт критического осмысления диалектического материализма": "Фейербах... указал на необходимость "включить в состав самой философии ту сторону человеческого существа, которая не философствует...". При этом Фейербах имел ввиду чувственные восприятия, свидетельства наших органов чувств; эти свидетельства он рассматривает как критерий истинности того, что высказывает в суждениях, в мышлении. При этом Фейербах отрицает необходимость критической проверки чувственных данных, объявленных неподлежащими сомнению истинными представлениями".3 Итак, критерий истины соответствует эмпирическому.

Фейербах отрицает не только религию, но и философию, причем в форме паралогизма. "Никакой религии! - такова моя религия; никакой философии! - такова моя философия".4

К. Маркс о Фейербахе: "подвиг Фейербаха заключается в следующем: 1) в доказательстве того, что философия есть не что иное, как выраженная в мыслях и логически систематизированная религия, как другая форма, другой способ существования отчуждения человеческой сущности, и что, следовательно, она подлежит осуждению".5

Для Фейербаха прерогатива 2-го тригона - религия - есть результат отчуждения человеческой сущности, и прерогатива 3-го тригона - философия - есть также отчуждение человеческой сущности. Истинной же человеческой сущностью для него, как для представителя 1-го тригона оказывается природа, биотизм, жизнь, существование.

Представитель 3-го тригона, рационалист, наоборот, считает истинной сущностью человека логическое мышление, причем именно абстрактное, философское мышление, а не ситуативное, присуще также и животным. Представитель 2-го тригона назовет выражением сущностных сил человека реализацию эмоций высшей чувственности, переживаний такого уровня развития, который намного превосходит животный. Апофеозом этого является вера в бога и любовь к богу.

Представитель 4-го тригона назовет проявлением истинной сущности человека практику - заранее продуманное, плановое преобразование действительности.

Отрицание философии Фейербахом на деле оказывается отрицанием лишь спекулятивно-идеалистической философии, созданной представителями 3-го тригона.

Ощущения для Фейербаха - главный способ получения сведений о мире. Он уделяет особое внимание чувственному познанию. В его сочинениях заметен прямо таки разгул ощущенизма. Вот что пишет он в предисловии к 1-му изданию "Сущности христианства": "Вода есть... полезное психическое и оптическое лекарство. Холодная вода проясняет зрение. Один вид прозрачной воды доставляет неизъяснимое наслаждение. Эта оптическая ванна освежает душу и проясняет ум. Вода с магической силой влечет нас к себе, вглубь природы..." и так далее и тому подобное. По Фейербаху, цель человека - стремление к единению с природой, и в ней - обретение истинной сущности. Текст Фейербаха животрепещущ, страстен; наполнен образами, метафорами и паралогизмами; ему не хватает рациональности логичности, точности; его не назовешь холодным сухим и деловитым.

По свидетельству Маркса, философия Фейербаха содержит множество противоречий.

Фейербах резко отрицательно относится к прерогативе чуждого ему 2-го тригона - эстетизму, - доходя до третирования. "Существуют болезни, которые невозможно излечить водой. К ним относится венерическая, сладострастная болезнь современных ханжей, рифмоплетов и эстетов, которые судят о ценности вещей только по их поэтическим достоинствам и, призывая иллюзию иллюзией, не стыдятся защищать ее ради ее красоты, которые так пусты и лживы, что даже не чувствуют, что иллюзия прекрасна лишь до тех пор, пока она считается истиной. Но этих безнадежно пустых, сладострастных субъектов вовсе и не имеет ввиду духовный врач - гидропат. Только тот, кто ставит скромный дух истины выше поверхностной, обманчивой красоты, кто считает истину прекрасной, а ложь отвратительной, - только тот достоин и способен принять святое крещение водой".1


То что Фейербах называет болезнью (эстетизм) есть качество, определяемое датой рождения, его также невозможно изменить ("вылечить"), как невозможно изменить дату рождения. Каждый тригон отстаивает свои ценности. Каждый тригон может дать только то, что ему соответствует. 2-й тригон в ответ мог бы выстроить такого же рода обвинения: 1) истина, о которой говорит Фейербах, есть лишь эмпирическая истина; 2) единение с природой характерно и для животного, для того, чтобы стремиться к единению с природой, вовсе необязательно быть человеком; 3) так как стремление к красоте отличает человека от животного, то, следовательно, тот, кто не дорос до красоты, еще недочеловек.

Есть множество третирующих высказываний представителей различных тригонов друг о друге, но межтригонная критика деструктивна. Такая критика есть "зряшное", пустое, "метафизическое" отрицание, простое механическое отталкивание. Конструктивной является критика между различными знаками одного тригона, ибо здесь есть общая платформа и общий язык.

Ф. Энгельс (эмк ЭМ3)

Если прочитать его книгу "Положение рабочего класса в Англии", то бросаются в глаза его колоссальные эмпирические способности. Он прошел и проехал почти все крупные города Англии, осмотрел каждую улицу, заглянул в каждый двор, во многие дома, квартиры; все простучал, прощупал; разузнал все подробности быта и труда рабочих. Побывал на многих фабриках и мануфактурах, выяснил подробности трудовых, семейных и других отношений, в которых оказался рабочий класс. Кроме этого он еще изучил огромное количество разного рода газетных статей и юридических актов, связанных с положением рабочих в обществе.

Все это было изложено с необыкновенной тщательностью и полнотой на сотнях страниц. Книга Энгельса поражает не только ужасами положения рабочего класса, но и своей фактографичекой мощью, колоссальным объемом информации, разного рода

фактовых подробностей. Это и есть работа эмпириста. Любой прирожденный логист, взявшись за подобного рода работу, сделал бы ее намного хуже и медленнее.

Большинство сочинений Энгельса носят повествовательный, эпический характер; рассказывают о целых эпохах и исторических тенденциях, в отличии от Маркса (пс Л2), большинство сочинений которого носят явно выраженный аналитический, индуктивный характер. Превосходство Энгельса в эмпирических способностях выразилось также и в том, что он знал около полутора десятков иностранных языков, тогда как Маркс – 7-8.

Так как Энгельс имеет в своем астротипе энциклопедический знак (знак третьего уровня, Эм3), именно он выполнил работу ("Анти-Дюринг"), которая оказалась энциклопедическим компендиумом марксизма - энгельсизма.

Энгельс использует противоречивые суждения гораздо больше, чем Маркс, он придает им преувеличенное значение. Его "Диалектика природы" буквально соткана из подобных высказываний. Вот некоторые из его утверждений.

1) Прямое может быть кривым, а кривое - прямым. Прямая - это кривая первого порядка с бесконечно малой кривизной. Это некорректное высказывание. Во-первых, понятие бесконечно малого неопределенно (а существует только то, что определенно), поэтому какую бы малую кривизну не имела прямая, но эта кривизна наличествует, поэтому кривая не есть прямая. Во-вторых - существует проблема квадратуры круга, которая и служит доказательством невозможности приравнять прямое к кривому. Невозможно найти дуги и отрезка прямой, длины которых были бы равны друг другу. Всегда их соотношение выражается иррациональной величиной (числом «пи» ).

2) "Движение само есть противоречие; уже простое механическое перемещение может осуществиться лишь в силу того, что тело в один и тот же момент времени находится в данном месте и одновременно - в другом, что оно находится в одном и том же месте и не находится в нем. А постоянное возникновение и одновременно разрешение этого противоречия - и есть именно движение".1 Эти высказывания есть метафорический способ выражения. Во-первых, чтобы быть сразу в двух местах телу необходимо разорваться на две части, если же оно остается целым, то оно должно находиться в одном месте.

Во-вторых, если противоречие возникает и одновременно (!) разрешается, то оно вообще не успевает возникнуть, его просто нет; чтобы оно было, оно должно сначала возникнуть, а потом разрешиться.

В-третьих, подобного рода высказывания восходят к апории Зенона "Стрела", в которой кроется логическая ошибка. "Если всякий предмет покоится... когда занимает равное себе место, а движущееся всегда находится в "теперь", то летящая стрела неподвижна".2 Весь путь представляет собой сумму точек, в которых находится (покоится) стрела. Время пути представляет собой сумму моментов ("теперь") времени, в каждом из которых, отдельно взятых, стрела покоится. Получается, что стрела неподвижна и, тем не менее, доходит до конца пути, то есть движется. В этом состоит парадокс.

Причиной недоразумения служат расплывчатые понятия момента и точки. Если, по определению Зенона, в "теперь" стрела не движется, в каждой точке стрела неподвижна, значит момент времени и точка пространства есть величины равные нулю. Раз точка равна нулю и момент времени равен нулю, значит длина пути и время пути вовсе неравны сумме точек и соответственно моментов, ибо сумма нулей, даже если она бесконечна, равна нулю! Стрела у него не движется, потому что он не выделяет ей для этого ни пространства, ни времени. Она только не движется.

Если под понятиями момента и точки иметь ввиду величины отличные от нуля, тогда сумма моментов и сумма точек будет равна времени пути и соответственно длине пути. Тогда стрела будет только двигаться. Ведь теперь момент и точка оказываются, пускай и очень малыми, но все же отличными от нуля отрезками времени и пространства. Тогда каждый отрезок будет иметь начало и конец, и в течение этого отрезка стрела будет смещаться на некоторое расстояние от начала (точки, момента) отрезка к его концу. В таком случае, утверждение, что стрела в "теперь", в каждом моменте, в каждой точке неподвижна, оказывается неверным. Утверждение, что стрела и движется и не движется, базируется на крытой невозможной посылке, что момент ("теперь") и точка одновременно и имеют размер и не имеют. Однозначное определение исходных понятий точки и момента приводит к исчезновению апории.

Другими словами, исходный постулат Зенона, гласящий, что тело занимает место равное себе только в состоянии покоя,

ока зывается ложным.

3) "... Белковое тело в каждый данный момент является самим собой и в тоже время - иным...". Здесь причина недоразумения также заключается в нечетном понимании момента. Если момент времени по продолжительности равен нулю, то ведущее постоянный обмен веществ белковое тело не успевает измениться, поэтому оно в каждый момент времени только и только равно себе. Если же рассматривать момент как очень малый отрезок времени, тогда тело в начале момента и в конце момента будет различаться и только различаться, потому что оно имеет время измениться. Следовательно, невозможно, чтобы тело было одновременно и равно себе и не равно.


4) "... Математика кишит противоречиями. Так, например, противоречием является то, что корень из А должен быть степенью А, и тем менее А 1/2 = корню из А".1

Это было бы противоречием лишь в том случае, если бы степень была выражена целым числом, а дробная степень (меньше единицы) и корень - это лишь различные обозначения одного и того же.

5) "... Существуют темные световые лучи, и пресловутая противоположность света и тьмы исчезает из естествознания в смысле абсолютной противоположности".2

Из того, что существуют видимый и невидимый спектры электромагнитных излучений еще не следует, что свет и тьма - одно и то же. По определению световые лучи - это лучи видимого спектра, лучи невидимого спектра не называются светом. Именно лучи невидимого спектра Энгельс называет темными (от слова "тьма"). Таким образом, выражение "темные световые лучи" означает не что иное, как "невидимые видимые лучи", или другими словами один и тот же луч должен обладать сразу двумя различными длинами волны, принадлежать и к видимому спектру и к невидимому.

6) "Жить значит умирать".1 По определению жизнь - это способ существования белковых тел, обмен веществом с окружающей средой. По определению "смерть есть... разложение...".2

Эти определения не совпадают, следовательно, тезис ложен. Если имеется ввиду самообновление организма путем отмирания старых клеток и воспроизводство новых, то здесь слово "смерть" относится именно к определенным группам клеток, а слово"жизнь" к организму, то есть живет одно, а умирает другое.

Процесс жизни организма включает в себя смерть отдельных групп клеток, но не смерть организма в целом.

Как правило, в большинстве случаев, для эмпиристов характерен отказ от признания наличия закономерностей в истории (Шопенгауэр, Фейербах, Леви-Стросс и так далее). Герцен (эмр ЭМ2) тоже принадлежит к их числу. Он пришел "... к отказу от идеи разумности истории, неодолимости прогресса человечества... В своей критике западноевропейской цивилизации Герцен доходил до скептицизма, ставя под сомнение способность человеческого сознания верно отразить и предвидеть направление исторического развития".3

Чернышевский (эмс Эм1) - русский Фейербах (эмс Эм1), ученик и последователь Фейербаха. Также как и Фейербах, Чернышевский в своей философии реализует антропологический принцип. Как для представителя практического тригона, для Чернышевского практика - "непреложный, пробный камень всякой теории",4 "существенный критерий" человеческого познания.

Виндельбанд (пс Эм2) - имеет астротип очень близкий к Канту (пс Эм3), один из крупнейших неокантианцев, глава баденской школы неокантианцев. Так же как и Кант не может преодолеть дуализм (мира действительности и мира ценностей). Отрицал закономерность исторического развития.

Спенсер (пс Эм3) - астродвойник Канта. Его философия - это эмпиризм и кантизм: "Спенсер исходит из деления мира на познаваемое и непознаваемое (в этом смысле его философия может быть понята как упрощенная модификация учения Канта: познаваемое - "мир явлений", непознаваемое - "вещь в себе")".5 Спенсер выдвигает эмпиристскую интерпретацию эволюции: "Отказываясь искать глубинные причины эволюции, Спенсер понимал эволюционизм как простое описание наблюдаемых фактов. Теория эволюции Спенсера не могла объяснить качественных изменений в развитии".1

§2. ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ РАЗЛИЧНЫХ ТРИГОНОВ В ОДНОМ АСТРОТИПЕ

Зачастую в философии какого-либо мыслителя просматривается влияние и месячного, и годового знака.

Ф. Бэкон (лс ЭМ2). В соответствии со своим годовым знаком он разрабатывает эмпирический метод познания действительности; в соответствии со своим рациональным месячным знаком он разрабатывает метод индуктивной логики. Бэкон критикует как схоластов, так и эмпиристов.

Может быть, годовой знак отвечает на вопрос "что?", а месячный знак - на вопрос "какой?". Годовой знак определяет тип той конструкции, которую личность создает в процессе своей деятельности, а месячный знак определяет метод, тип действия внутри этой конструкции, или отношение к ней.

В таком случае Бэкон - рациональный эмпирист, в отличие от его обратного типа (антидвойника) Мальбранша (эмс Л2), который является эмпирическим рационалистом.

Гербарт (пс Эм2). Для него характерно сочетание эмпиризма и отвлеченной спекуляции. Философия Гербарта является развитием идей Канта (пс Эм3); отрицает гегелизм.

Ницше (лр Эм3). Его философия развивалась под влиянием его астрологического брата - Шопенгауэра (Эм2). Ее центральным понятием является "воля к власти". Философия Ницше также, как и философия Шопенгауэра, представляет собой иррационализм и волюнтаризм, "... обретает выражение в поэтическом творчестве, легенде, мифе";2 изложена метафорическим, афористическим, фрагментарным способом.

"Сопоставляя два начала бытия и культуры - "дионисийское" ("жизненное, оргастически-буйное и трагическое) и "аполлоновское" (созерцательное, логически-членящее, односторонне-интеллектуальное), Ницше видит идеал в достижении равновесия этих полярных начал".3 "Дионисийское" начало соответствует 1-му тригону, а "аполлоновское" - 3-му. Удивительное дело, но видит идеал в их равновесии как раз тот человек, астротип которого и состоит именно из этих двух начал! Лр - единственный знак, про которого астрологи говорят, что он все время стремится к равновесию. В целом же, у Ницше верх берет годовой знак над месячным: "Ницше стремится преодолеть рациональность философского метода; понятия не выстраиваются у него в систему, а предстают как многозначные символы".1

Также как это обычно бывает у представителей 1-го тригона, философия Ницше противоречива и не использует принцип единства (системы).

Подобно своим астрологическим братьям (Леви-Стросу (Эм2) и Гогену (Эм2)), выражающим симпатии к первобытному обществу, Ницше отрицает цивилизацию и "обращается в поисках идеала к досократовской Греции".2

Ницше трактует бытие как стихийное становление (подобно тому, как у Спинозы (Эм2) спонтанностью обладает природа), в противоположность Шеллингу (Л1) и Гегелю (Л2), для которых бытие - логически развивающиеся мышления.


Шпенглер (лк ЭМ3) - астрологический брат-близнец Ницше, философия которого оказала на него решающее влияние. В астротипе Шпенглера эмпирический годовой знак совмещен с рациональным месячным знаком. "Стиль изложения у Шпенглера построен на оперировании развернутыми метафорами, причем метафорическое сближение слов часто подменяет логику понятий".3 Это весьма характерно для 1-го тригона. Более того, отрицание Шпенглером единой мировой культуры и постулирование многих обособленных "культурных организмов" может интерпретироваться как стремление к фрагментарности; далее он третирует цивилизацию, в противоположность культуре, как мертвую "протяженность", бездушный "интеллект". Все это говорит о том, что годовой знак в астротипе довлеет над месячным. Годовой знак является главным, а месячный - вспомогательным.

Шпенглеровский переход от культуры к цивилизации, с точки зрения астрологии, есть переход от 1-го и 2-го тригона к 3-му и 4-му тригонам, переход от господства эмпиризма и эстетизма к господству рационализма и прагматизма. Так как Шпенглер имеет годовой знак (Эм2), он воспринимает этот переход как "закат".

Унамуно (лр Эм1). 3-й тригон соответствует разуму, 1-й - жизни. Астротип Унамуно состоит из двух этих тригонов. Унамуно пишет: "Трагическая история человеческой мысли есть не что иное, как борьба между разумом и жизнью". Разум призывает смириться перед неминуемой смертью, а жизнь пытается вынудить разум удовлетворить собственные стремления".1

Этот трагический разлад, который он ставит во главу угла, есть реализация его астротипа. Годовой знак и здесь берет верх: "Не разум, а воля создает для нас мир".2 Рационалистическому принципу - "нельзя хотеть того, что не познано" - он противопоставляет эмпиристический принцип - "нельзя познать то, что не стало желанным".3 "Разум приходит после действия, интеллект следует за волей. Именно жизнь есть критерий наших суждений об истине, а не логическая согласованность рассудка".4

Называя Дон Кихота рыцарем Безумия, Унамуно хочет и сам быть похожим на него. "Жизнь не приемлет формул, конкретный человек нестабилен, ибо абсолютно индивидуален...". "Я не подчиняюсь разуму, - заявляет Унамуно, - я восстаю против него".5 "В качестве противоядия от чумы здравого смысла Унамуно предлагает "настоящее безумие", которого нам всем "(!)" так не хватает".6 "Незнание - божественная наука: оно скорее мудрость, чем наука".7 Прямо-таки апофеоз антирационализма!

Также как и Ницше и Шпенглер выступает против достижений цивилизации: "Да будут прокляты достижения прогресса, заставляющие задыхаться людей от работы, от науки!".8

Рассел (пс лк Эм2) "Освободившись от пут идеализма, Рассел вернулся в лоно традиционного английского эмпиризма".9

Установка Рассела на "логический атомизм" может быть интерпретирована как стремление к фрагментарности. Он отрицает существование объективных исторических законов.

Астротип Рассела представляет собой симбиоз логического знака пс и эмпирического знака Эм2. "Логический атомизм как философия рождался из симбиоза радикального эмпиризма и логики исчислений".1