К вопросу о включении средней Азии в состав Российской империи
Дипломная работа - История
Другие дипломы по предмету История
в Средней Азии получили бы тогда естественные рубежи, а именно: Тян-Шанский хребет, отрог его Кашгар-даван, отделяющий горную часть Кокандского ханства от Бухары, и Кизыл-кумские пески.
Не останавливаясь на комментарии к докладу императору министра иностранных дел и военного министра об определении границ России в Средней Азии, приведем ещё один документ на эту тему, относящийся также к осени 1864 года. Он принадлежит перу вице - канцлера России Горчакову и также адресовано императору Александру II. Из-за концептуальной полноты данного документа, подробно раскрывающего мотивы действий страны в Средней Азии, не смотря на его значительные размеры, стоит привести его почти полностью:
Принимая во внимание неопределенность нашего политического положения в Средней Азии, постоянно перенесение вперед нашей граничной линии и результаты, достигнутые нашей экспедицией в нынешнем (1864 - Г.Г.) году, осмеливаюсь поднести при сем на Высочайшее воззрение Вашего Императорского Величества, составленные в Министерстве Иностранных Дел записки, из которых … третья перечисляет различные проекты соединения линий Сибирской и Оренбургской, с указанием их выгод и не выгод, и, наконец, четвертая включает в себе предложение о новой нашей линии к границе, а также о политическом образе наших действий относительно Средней Азии. Военный министр, которому эти записки были сообщены в общих чертах, выразил со своей стороны одобрение тех мыслей, которые служили им основанием.
Долгом считаю присовокупить, что, при составлении этого труда, имелось преимущественно в виду, сокращение расходов, устройство нашей торговли на широких и прочных основаниях, окончательное определение нашего положения в Средней Азии и непременная неподвижность в будущем наших там границ.
Приложение. 1) Исторический обзор наших действий в степи.
Отношение России к Средней Азии, при самом беглом обзоре обнаруживает, что, не взирая на наше постоянное нежелание распространять завоеваниями наши пределы, что мы, под влиянием настоятельных требований нашей торговли и какого-то таинственного, но непреодолимого тяготения к Востоку, постоянно продвигались вглубь степи.
Всякому известно, что азиатцы уважают лишь действительную силу; на них неотразимо действует лишь непременная воля и упорство в достижении предложенной цели; они покоряются только совершившемуся факту. Кокандцы не имеют ясного понятия о могуществе России, наука экспедиции графа Перовского дала им об этом могуществе крайне ложное понятие, и взятие, с большим промежутком времени, Ак-мечети, Джулека, Токмала и Мерке, хотя производило выгодное для нас впечатление, но изглаживалось отступлением наших отрядов, которое азиатцы объясняли себе нашим бессилием.
Должно сознаться также, что самые намерения нашего правительства относительно этого края подвергались беспрерывным и весьма существенным изменениям и что мы, постоянно руководясь искренним желанием не увлекаться новыми проблемами, должны были против воли повиноваться влиянию неумолимой необходимости. Как не опасались мы обратить на себя своими действиями в Средней Азии завистливое внимание Европы и в особенности Англия, мы все углублялись внутрь степи и становились, хотя и нерешительною, но в то же время завоевательной ногою в этом заманчивом крае. Это замечание не должно служить упреком России: весьма естественно и справедливо желание ее не раздражать Европы, не расширять и без того слишком обширных своих пределов, сохранять все свои средства для внутреннего своего развития; но строго миролюбивая политика невозможна для государства сильного и гражданственного, при соприкосновении его с племенами полудикими; эти племена или силою внутреннего переворота должны сами стать на этот же уровень гражданственности, или должны быть поглощены сильным соседом. Примеры в защиту этого мнения слишком изобильны.
А потому нам кажется, что не следует сожалеть о совершившемся уже движении нашей границы внутрь степи и должно только, во-первых, извлечь из него возможно выгодные результаты и, во-вторых, постараться изыскать такое средство, которое, удовлетворяя законным требованиям торговли и политики, дозволило бы нам остановить движение своей линии, прекратить расходы и упрочить за собою занятый край…
Вариант III: Не только оставить за собой Чимкент, но заняв и Ташкент, поставить его от нас в зависимость, учредив там правление под нашим покровительством.
Подобная мера была бы крайне опасна и не только не положила бы предела нашему движению вглубь Средней Азии, но, напротив, сделала бы наши отношения к ней крайне неопределёнными и вовлекла бы нас в прямое участие во всех войнах и смутах, беспрестанно возникающих между разными ханствами. Учредив в Ташкенте правление, мы были бы уже обязаны, не взирая на тяжесть пожертвований, защищать его и против соседних владений и против внутренних возмущений, а это неминуемо повело бы нас на Кокан, потом на Бухару и, наконец, и далее.
Вариант IV: Заняв Ташкент, приняв его в наше владение и провести линию от Сыр-Дарьи по хребту гор, сперва по Кендыр-тау, а потом по Кызыл-Курту или по Кетмень-тюбе, до западной оконечности озера Исыккуль.
Богатство произведений и предметов продовольствия и торговли в Ташкентском крае делают это предположение крайне заманчивым, но, как кажется, невыгоды его далеко превышают преимущества, основанные впрочем, на данных более или менее гадательных:
а) занятие этого края, уже оседло населенного, принесло бы менее