К вопросу о включении средней Азии в состав Российской империи
Дипломная работа - История
Другие дипломы по предмету История
енных.
. Перешли бы к России богатые золотые и серебряные рудники.
В рекомендациях Бламкеннагеля вызывают сильные сомнения пункты 2, 3 и 5 его рекомендаций, что по-видимому связано со слабой географической исследованностью регионов и полным отсутствием достоверных геологических данных по территории Хивинского ханства. В надежде на богатые золотые и серебряные рудники, высказанные здесь, можно заметить использование сведений доставленных в Россию в начале XVIII века хивинским послом Хаджи Несефом.
Относительная стабилизация в русско-хивинских отношениях наблюдалась во второй четверти XIX века, что связывается с некоторыми исследователями с экспедицией полковника Берга на Мангышлак, принятую правителями Хивы за военный поход: В целом приводимый ниже обзор русско-хивинских отношений в первой трети XIX века, является типичным, для военных и дипломатических кругов России, взглядом на проблему, послужившим началу подготовки похода на Хиву 1839-1840 гг.: Только после экспедиции, предпринятой в 1825 году генерального штаба полковником Бергом наши купцы производившие торговлю с Бухарой, не были тревожимы хивинцами в течение нескольких лет. Но с 1838 года грабежи караванов и разорение подвластных нам киргиз и туркмен возобновилось с новой силой. К 1835 г. в Хиве находилось несколько сот человек русских пленных.
С целью их освобождения последовало Высочайшее повеление об аресте всех хивинских подданных, проживавших в юго-восточных пределах Империи, и секвестировании их товаров и имущества.
Результатом подобной меры была высылка хивинцами в 1837 году 25 пленных и приношение значительных подарков. Но подарки были отвергнуты и арест хивинских купцов не отменен, настойчивые же требования о возвращении пленных продолжались. Через два года хивинцы выслали еще 80 пленных, но в тоже время усилили грабежи на Каспийском море, где захватили в плен 200 рыболовов.
Подобный образ действий хивинцев не мог быть терпим безнаказанно. Необходимо было положить конец грабежам и разбоям, обеспечить торговлю и освободить наших пленных, а для этого оставалось только одно - силою оружия наказать хивинцев и установить более правильные отношения. Те же самые причины похода на Хиву 1839-1840 гг. указывает и известный исследователь русско-среднеазиатских отношений в XVIII-XIX вв. Д. Голосов: Хива же волнуемая с давних пор внутренними раздорами, исконно составляет как бы разбойничий притон, живущий грабежом торговых караванов и ловлей людей в неволю, для продажи.
Среди причин, побудивших предпринять этот поход, Д. Голосов называем следующие:
а) желание обезопасить юго-восточные пределы Империи путем наказания Хивы как главной виновницы всяких волнений в степях киргизских;
б) намерение обезопасить торговлю со Средней Азией, прекращение грабежей караванов, что нельзя было достигнуть без наказания оружием Хивы;
в) попытаться избавить от тяжкого рабства несколько тысяч соотечественников;
г) стремление утвердить прочное влияние России в соседних ханствах и тем самым не допустить укорениться в Средней Азии вредного (для России - Г.Г.) влияния Ост-Индской компании.
д) создание благоприятных условий для ученых изысканий, описать берега Аральского моря и устье р. Аму, окончательно решить вопрос о прежнем течении этой реки в Каспийское море.
Замысел о походе на Хиву появляется в военных и государственных кругах в 1835 году, но его исполнение откладывается за неимением достаточных средств на это. В начале 1839 года, после возобновления враждебных действий в отношении подданных России казахов Малой орды, а также захвата крупной партии пленных для обращения в рабов, Оренбургский генерал-губернатор В.А. Перовский инициирует возвращение к этой идее. По его мнению создавшаяся к этому времени обстановка настоятельно диктовала необходимость оказания военного нажима на Хиву. Характерно, что меры предлагаемые В.А. Перовским для наказания противных народным нравам поступков ханов Хивинских относительно России предлагались вполне в духе геополитической концепции влияния и присутствия в регионе, без прямого присоединения территории и установления новых границ.
"Остается ещё определить с точностью два обстоятельства:
Если признано будет нужным занять Хиву нашими войсками, то на каком основании это последует? То - есть, удовольствоваться ли наказанием ослушных и представить ханство после того судьбе своей, или же сделать на месте какие-либо постоянные распоряжения на будущее время? Если посадить на ханство в Хиву одного из благонадежных степных султанов, то это вовсе не было бы противно народным обычаям азиатов и обеспечило бы нас на будущее время от коварной неприязненности Хивы.
Если Хива увидев решительность действий наших исполнит немедленно все требования России и вышлет, например всех пленных ещё до окончания предприятия, то как в таком случае поступить? Для отряда собственно выгоднее воротиться, если он будет ещё довольно близок к пределам нашим и в особенности если не минует ещё пустынь безводных; В противном же случае, самая необходимость потребует дойти до Хивы и расположиться там для отдыха и подкрепления сил отряда". Более того, помня о воздействии, которое производило на хивинских владык и казахских султанов присутствие в степи крупных русских воинских контингентов (выполнявших обычно задачи совершенно не связанные с теми, которые им приписывали слухи), В.А. Перовский в своём Всеподданнейшем докладе на имя царя от 7 февраля 1839 года прямо ук