А.А. Блок - литературный критик
Дипломная работа - Литература
Другие дипломы по предмету Литература
; 1915 г. Блок подробно писал о том, что в семье матери, где он рос, "господствовали, в общем, старинные понятия о литературных ценностях и идеалах". Поэтому воспитанию в "бекетовском доме" поэт "обязан до гроба тем, что литература началась" для него "не с Верлэна и не с декадентства вообще" и "что ни строки так называемой "новой поэзии" он "не знал до первых курсов университета".
И сам Блок, и ряд мемуаристов (особенно подробно К. Чуковский), и многие критики и исследователи блоковского творчества писали об огромной роли "бекетовской культуры" в становлении поэта. Сами понятия "бекетовский дом", "бекетовская культура" становятся у зрелого Блока автобиографически точными, но многозначными и емкими историко-социальными и "музыкальными" символами. Это - культура, неотрывная от позитивизма и религиозного вольнодумства (дед поэта, известный русский ученый-ботаник А.Н. Бекетов был переводчиком, популяризатором и пропагандистом Дарвина). Это - культура, высокий гуманизм и демократизм которой Блок действительно не мог не впитать "с молоком матери".
Важна и другая сторона "бекетовской культуры" - ее органическая близость к русской литературе XIX в. Не только эстетические вкусы Бекетовых (деда, бабки, теток, а в какой-то мере и матери Блока) уходили корнями в русский XIX век, но они сами были активными участниками этой культуры, близко знали самых значительных ее представителей. Прадед Блока Н. Бекетов - знакомый Пушкина, приятель Баратынских, прабабка А. Карелина в 1820-х годах была знакома с Дельвигом, Н.А. Плещеевым и другими писателями из пушкинского окружения, А.Н. Бекетов знал Достоевского (его братья Алексей и Николай в молодости дружили с писателем, жили с ним одной "коммуной"), бабка Блока, Е.Г. Бекетова, талантливая переводчица - корреспондентка А.П. Чехова, и т.д. Русская литература, особенно поэзия, с раннего детства вошла в сознание Блока как неотъемлемо близкая, родная. Поэтому его, так сказать, исходное поэтическое видение мира генетически не было связано с "новым искусством".
Конечно, кое-что из "новой поэзии" Блок все-таки знал. Достаточно указать хотя бы на переводы матери поэта из Бодлера или на позднее, но вряд ли полностью основанное на сдвиге памяти утверждение Л.Д. Блок: Блоку "Верлен и Бодлер знакомы с детства". Однако - что более важно - "новое искусство" в "бекетовском доме" не столько "не знали", сколько активно не принимали. Слова "декадент", "декадентский" часто встречаются в переписке членов семьи, в их дневниках, семейных стихах и т.д., и всегда как "чужое слово" с иронической или резко отрицательной окраской. "Декадентский" относится либо к людям определенного психологического склада (сложным, изломанным, с "достоевщиной"), либо к искусству вычурному, алогичному и непонятному. Так, мать Блока пишет о "декадентской и китайской истории церемоний", говоря об отношениях с обидчивым П. Красновым, бабушка поэта сокрушается по поводу "декадентских" стихов любимого внука, а сам Блок-подросток в духе семейных традиций высмеивает (действительно ему малоизвестную)"декадентскую" поэзию в своем рукописном журнале "Вестник".
Любопытен следующий факт. М.А. Бекетова пишет: "Один из сотрудников "Вестника", муж сестры Екатерины Андреевны (тетки Блока. - А. А.) Платон Николаевич Краснов особенно любил Блока, повторял его словечки Он печатал критические статьи и переводы стихов. С Блоком сближала его между прочим и любовь к древним. В четвертом классе гимназии мальчик болел корью, пропустил много уроков, и Платон Николаевич взялся его подгонять. Дело шло у них хорошо, дружно и весело. А в "Вестнике" скоро появилось шуточное стихотворение "дяди Платона". Упомянутый здесь П. Краснов - автор одной из первых и самых резких антидекадентских статей в русской печати. Трудно предположить, чтобы взгляды П. Краснова на декаданс, выразившиеся особенно ярко в годы его сотрудничества в "Вестнике", остались неизвестными его другу-гимназисту и не повлияли на него.
Таким образом, первоначальное, воспитанное в "бекетовском доме" отношение Блока к "новому искусству" было (и не могло не быть) не только вполне отчужденным, но и, по всей видимости, априорно негативным. Его первые опыты питала совсем иная поэтическая среда - традиции русской лирики XIX в.
Но вместе с тем рост Блока как поэта (и не только в начале его творческого пути, но и на всем его протяжении) протекал, конечно, не внутри "бекетовской культуры", не только как ее продолжение. Такие особенности домашней культуры, как ее сословно-дворянский характер, связь с "позитивизмом", "западничество", либерализм и "интеллигентство", на разных этапах блоковской эволюции по-разному и в разных целях отрицались поэтом. Путь Блока к поэме "Двенадцать" и статьям 1918 - 1921 гг. был одновременно связан и с его постоянным возвращением к "бекетовским" традициям, давно ставшим для поэта символом передовой русской культуры XIX в., и с решительным отрицанием либерализма и "интеллигентского" гуманизма. Это был разрыв не только с "домом", но и во многом - со взрастившей Блока социально-культурной средой.
Правда, первые стихотворения Блока (1897 - 1900), впоследствии объединенные им в цикл "Ante lucem", конфликта со "старинной" культурой "бекетовского дома" еще почти не предвещают, хотя и отличаются чуждым этом?/p>