Эволюция центральных представительных органов власти в России
Информация - Юриспруденция, право, государство
Другие материалы по предмету Юриспруденция, право, государство
В°.
Согласно Учреждению Думы, ее председатель всеподданнейше повергает на Высочайшее благовоззрение отчет о занятиях Думы. Но из этого правила сделано исключение в угоду власти. Смысл этого исключения в различии статуса председателей двух палат. Если председатель Думы избирается последней (ст. 9), то председатель Госсовета назначается Государем и притом обязательно из членов по назначению, т.е. из среды эксминистров и прочих представителей высших звеньев бюрократии и придворных чинов, осевших в Совете. Разумеется такой председатель защитит своего, не выдаст Ивашку головой. Надо иметь в виду, что в высших эшелонах управления было много лиц, связанных узами давней дружбы, спаянных узами университетского, лицейского братства, полкового товарищества, соединенных родством, общностью служебных интересов. К примеру, Родзянко председатель двух Дум, был в близком родстве с князьями Голицыными, Юсуповыми, и через последних с Императорской фамилией. Столыпин был в близком родстве с графами Толстыми, через них с князьями Волконскими, Гончаровыми... Боярский род Пушкиных имел общего предка с Романовыми, и многими аристократическими родами. Эти родственные, житейские связи тоже сыграли свою роль в создании особых гарантий, защитных барьеров высшей бюрократии, сановников, от покушений на честь и достоинство со стороны народных избранников. Цезарь выше ученых голов.
Лазаревский Н.И. был совершенно прав, заявляя, что для всей нашей государственной жизни при засилии, всевластии Угрюм Бурчеевых практическая значимость народного представительства заключается не только в том участии, которое оно будет принимать в законодательстве, а прежде всего в том, что народное представительство является единственной силой, на деле могущей уничтожить всевластие администрации и понудить ее к исполнению законов. Ограничения, так и хочется сказать уздечка, наложенные на Думу, и акты 20 февраля фактически не позволяли Думе выполнять эту свою функцию надзора за администрацией.
Какова же цена законотворчества Думы, если она бессильна в предотвращении нарушения законов, и какова цена ее решений, если их можно высшим должностным лицам нарушать, не страшась последствий. Словом, проблема ответственности министерства это нечто большее, чем парламентские принципы формирования правительства, запросы. Это основа правопорядка, законности, правового строя.
Если высшие должностные лица могут быть свободными от ответственности за должностные преступления, за попрание закона, то что же требовать от простого обывателя? Примером уважения законов является отношение к ним главы государства, монарха, его Императорского кабинета, двора его, министров. И рыба гниет с головы. Недаром возник принцип: плох закон, но он закон. Без уважения к существующим законам, правовым нормам, актам нельзя их совершенствовать. Была разработана система сдержек Думы, но не было таковой в отношении исторической власти, оставшейся авторитарной. Ахиллесовой пятой конституции 20 февраля было отсутствие законом освещенного механизма, обеспечивающего строгое соблюдение законов, сурового наказания должностных лиц за их нарушения. И дело тут не только в ответственности министров, но в общем принципе содержания и обеспечения законности. Однако и с законодательными правами во втором Учреждении о Государственной Думе положение было не лучше, чем в сфере ответственности. Этот документ не создал механизма, обеспечивающего эффективный процесс законотворчества. Установленный механизм за десятилетие не был изменен, часто работал вхолостую, пробуксовывал, ломался, ремонтировался, что отражалось на конечной продукции. Изначально в проекте Конституции были допущены погрешности, перекосы, одних деталей вообще не оказалось, другие были с брачком. Положение 20 февраля 1906 г. декларировало, что ни один проект закона не получает дальнейшего движения, не восходит через Госсовет к Императору на утверждение, если он отвергнут Думой. Но сразу же встает вопрос, что понималось под законом авторами Манифеста от 20 февраля, и как это понимание могло отразиться на деятельности Думы. Это важно отметить, ибо в практике дооктябрьского периода имело место отождествление закона со всеми актами (указами, рескриптами и прочими волеизъявлениями) Верховной власти.
Естественно, что юридически отождествлять закон с высочайше утвержденным постановлением (мнением) Госсовета невозможно. Специальная статья 53 Основных Законов перечисляла те акты, которые приобретали силу закона по утверждении Императором. Законы издаются в виде уложений, уставов, учреждений, грамот, положений, наказов (инструкций), манифестов, мнений Государственного Совета, его докладов, удостоенных Высочайшего утверждения.
Новации второго учреждения Госдумы как-то могли способствовать укреплению законности, прекращению практики размывания самого понятия закон, его произвольного отождествления с административными распоряжениями, решениями исполнительных структур, принятых по управлению. Теперь все акты: и те, что проходили к престолу через Госсовет, и те, что шли к царю иными (часто кривыми) путями, отныне, после конституции 20 февраля, должны были проходить непременно через Думу и получать ее одобрение.
Таков, казалось, был смысл закона, но практика, в том числе и думская, весьма часто шла иными, неправедными путями. Таким образом, оставалось различать Законы, утвержд?/p>