Чехословакия на этапе перехода от социализма к посткоммунизму: истоки распада и современное конституционное развитие
Информация - Юриспруденция, право, государство
Другие материалы по предмету Юриспруденция, право, государство
й из пяти разделов. В целом smlouva должна была представлять собой заявление об общих основополагающих принципах; детали же разграничения полномочий должны были быть проработаны в конституциях. Smlouva подтвердила бы действие zakazu majorizace в однопалатном Федеральном собрании. Но самое главное, чтобы smlouva, республиканские конституции Чехии и Словакии, а также Основной закон федерации юридически гармонично сочетались бы друг с другом и вступили бы в законную силу одновременно, во избежание войны законов.
Гавел предлагал разбить весь процесс на восемь этапов:
- участники встречи образуют экспертную комиссию с соответствующим представительством для рассмотрения вариантов проекта smlouvy;
- по завершении подготовительной работы комиссия представляет согласованный проект на рассмотрение в Словацкий национальный совет (примечательно, что на данном этапе из процесса исключен Чешский национальный совет);
- после этого откорректированный текст с поправками, внесенными в него Словацким национальным советом, к концу ноября 1991 года уходит на ратификацию в оба республиканских парламента;
- в начале декабря того же года ратифицированная smlouva вносится на обсуждение в Федеральное собрание, которое рассматривает этот акт в порядке законодательной инициативы, исходящей от обоих национальных советов. Придание ей статуса законодательной инициативы не отражалось бы в тексте самой smlouvy, указание на это содержались бы в пояснительной записке, представленной спикерами республиканских парламентов;
- зимой 1991/1992 годов оба национальных совета разрабатывают и ратифицируют конституции, согласующиеся с smlouvou;
- весной 1992 года Федеральное собрание ратифицирует новую федеральную Конституцию, не противоречащую духу и букве smlouvy;
- после принятия Федеральным собранием новая федеральная Конституция затем должна быть ратифицирована национальными советами;
- все четыре документа - smlouva, обе республиканские конституции и новая конституция федерации одновременно вступают в силу накануне запланированных на июнь 1992 года выборов. Таким образом, выборы проводились бы по новому законодательству обновленной федерации.
В заключительном слове Гавел подчеркнул важность своевременного выполнения перечисленных задач. Наибольшее значение имело, но его мнению, то обстоятельство, что выборы должны были быть проведены на новой конституционно-правовой основе. Что касается референдума по вопросу о будущем союзного государства, Гавел iитал, что, в зависимости от результатов, референдум может или ускорить процесс преобразования федерации, или окончательно пустить его под откос.
Интересно, что предложение Гавела было приемлемо для словацких участников встречи в Градечке. Оно отвечало господствовавшему в Словакии мнению, что существующая федерация не подлежит обновлению, а потому необходимо порвать с прошлым и начать все заново. Одним словом, в то время словаки были заинтересованы, как минимум, в полной перестройке существовавшей политической системы. Вице-спикер словацкого парламента Ян Чарногурский так сказал об этом в Градечке: Если в данный момент каждый не осознает... что мы пытаемся построить государство, отличное от Чехо-Словацкой Федеративной Республики в том виде, в каком она существовала до сих пор, тогда мы можем встречаться и десять, и двенадцать раз, и ни о чем не договориться. По словам председателя Словацкого национального совета Франтишека Миклошко, уезжая из Кромержижа, ...каждый из нас, похоже, верил в то, что она (smlouva) станет новым Питтсбургским соглашением. Он имел в виду документ 1918 года, обеспечивший поддержку словаками первой Чехословацкий Республики. Изложенный Гавелом в Градечке план был попыткой удовлетворить потребность словаков в символическом начале iистого листа при одновременном соблюдении правовых норм. В знак доброй воли Президент даже изъявил желание включить в текст федеральной Конституции право на отделение, хотя никто из словацких представителей в Градечке об этом не просил.
Не словацкие, а чешские политики на этом этапе игры - особенно занимавший в то время должность заместителя председателя Чешского национального совета Ян Калвода - заблокировали ситуацию, не позволив выработать консенсус в ноябре 1991 года. Хотя результатом кромержижской встречи было обоюдное согласие, что smlouva необходима, дальнейшее обсуждение плана Гавела увязло в дискуссии о ее правовом значении. При том, что большая часть времени в Градечке была потрачена на усилия по определению разногласий, основные причины столкновения взглядов не сложно резюмировать. Для большинства чешских политиков наиболее значительным и насущным правовым актом было принятие новой федеральной Конституции. Smlouva была для них всего лишь законодательной инициативой. Для словаков же, наоборот, smlouva была межгосударственным договором (statnismlouva). Они рассматривали ее как имеющий обязательную законную силу договор между двумя равными суверенными государствами, который ляжет в основу всех трех конституций. Ян Чарногурский заявил участникам встречи в Градечке, что с точки зрения словаков не существует разницы между smlouvou и чехословацко-германским договором. Когда позже, в ходе дискуссии, его попросили обосновать свое видение smlouvy, Чарногурский пояснил, что действующая уже более двадцати лет Конституция объявляет национальные советы высшими законодательными органами чешского и словацкого государств, и что Словакия не собирается отказываться ?/p>