Храмы Нижнетагильского горнозаводского округа: история строительства, разрушения, восстановления
Курсовой проект - Культура и искусство
Другие курсовые по предмету Культура и искусство
а юстиции 18 сентября приказал Демидову гарантировать формальным актом материальное обеспечение княгини Сан-Донато в установленном им же самим размере.
сентября 1846 года в Петербурге при свидетельстве двоюродных братьев Демидова А.Г. Строганове и П.Д. Дурново была составлена запись, предоставлявшая Матильде на выбор два варианта решения имущественных дел. По первому условию Анатолий Николаевич давал жене взамен той части, которая после его смерти будет следовать ей по закону из заводского и всего недвижимого родового имущества в России 1250 тысяч рублей серебром. Матильде также возвращалось приданое и предоставлялось все движимое и недвижимое имущество и капиталы в России и за границей, находившиеся в единственном владении мужа. Тогда у Демидова еще, видимо, сохранялась надежда на возвращение жены и даже на то, что у них будут дети. По второму варианту жена могла получить право отдельного пользования. Муж предоставлял ей в личную собственность выкупленные им у тестя за 520 тысяч франков жемчуга и бирюзовое колье вюртембергских королей, отказывался от приданого и давал пожизненную ежегодную пенсию в 200 тысяч франков или 50 тысяч рублей серебром (10 тысяч рублей или 40 тысяч франков из этой суммы предназначались Жерому Бонапарту). Через полгода М. И. Демидова, видимо, решившись на окончательный разрыв с мужем, сделала свой выбор. Принцесса возвращала Демидову полученные от него драгоценности за исключением вюртембергских, соглашалась на возврат своего, так и не выплаченного приданого, и на получение ежегодной ренты в 50 тысяч рублей серебром начиная с 19 сентября 1846 года.
Вскоре после кончины брата Анатолий Демидов выдвинул ряд инициатив по владению Нижнетагильскими заводами. Причиной тому явилось его недовольство опекунским управлением над малолетним племянником, которое не позволяло ему, как главному владельцу единолично вершить заводские дела. В 1842 году он обратился с просьбой к министру о разделе общего с невесткой и племянником имения. По-видимому, в дело вмешался назначенный вместо него в состав опеки Д.П. Бутурлин, усмотревший в последнем предложении ущемление прав своего малолетнего подопечного. Адресуя эту просьбу для изучения главному начальнику уральских заводов В.А. Глинке, Канкрин потребовал отнестись к делу со вниманием, поскольку полагал, что от способа управления сими, важнейшими из частных на Урале заводами, зависит непосредственно возвышение или упадок значительного от них дохода в пользу Государственного казначейства. Вскоре в Нижний Тагил прибыл помощник горного начальника Екатеринбургских казенных заводов инженер-майор А.И. Арсеньев. Он и решил участь демидовского округа. Вначале у Арсеньева возникло предположение о возможности отделения от девяти Нижнетагильских заводов двух Салдинских, которые, имея законченный производственный цикл, на первый взгляд могли действовать самостоятельно. Но, вникнув в сложнейшие производственные связи всех заводов и рудников округа, он сделал вывод о невозможности и нецелесообразности раздела. Отказавшись от идеи раздела, владельцы предприняли новую попытку административной реформы. Видимо, она оказалась следствием компромисса между Анатолием Николаевичем и опекунами, которым поступили доносы на созданное им в 1839 году заводоуправление. Служитель Семен Сабуров (имя которого держалось в секрете) сообщал, что в отличие от прежнего управления, составленного из демидовских крепостных, нынешнее, вольнонаемное, управляет без заботы о работниках и без выгод, а служители пекутся единственно о своем прибыли. Бутурлин и Волконский доверили расследовать донос брату владелицы камер-юнкеру Эмилию Карловичу Шернвалю. В сентябре 1843 года он посетил Нижнетагильские заводы. В результате директор и управляющие получили упрек в излишней роскоши, с которой они, якобы, содержат Нижнетагильские заводы.
Действительно, в Тагиле было чему удивиться: пять церквей, включая усыпальницу Демидовых - Никольский собор, строившийся с участием К.А. Тона, довольно огромные господские постройки, много каменных обывательских домов. Управляющие заводами старались оправдаться. Все это, как утверждали управляющие, основано по воле прежних владельцев и особенно Николая Никитича Демидова, который, по их мнению, был истинно благодетельным помещиком. В отличие от него, посетившего свои заводы в 1806 году, наследники в течение последних 40 лет проживали и проживают большей частью вне своего отечества и не бывали в имении. В последние 15 лет, подсчитали управляющие, заводы принесли молодым своим владельцам до 25 млн. рублей дохода, выплатили не менее 12 млн. рублей казенных податей, обстроились, обзавелись машинами. Письмо управляющих свидетельствовало, что опекуны ничего не сделали для улучшения дел на заводах. Поэтому вскоре опекуны сменились. В мае 1845 года, после отказа Бутурлина от своих обязанностей, по просьбе Авроры Карловны сам император назначил новых опекунов. Ими стали генерал от инфантерии, сенатор граф Арсений Андреевич Закревский и российский дипломат польского происхождения, действительный тайный советник князь Ксаверий Францевич Друпкой-Любецкой. По их оценке, в управлении отсутствовал общий центр соединения владельцев, откуда могло бы истекать распоряжения по общим делам, всегда единообразные, и где сосредоточились бы постоянный высший контроль всех действий подчиненных властей. Видимо, по настоянию деятельного Закревского, в том же году было принято решение о возвращении в Петербург Верховного управления Нижнет